Когда сталкиваются звезды

Однако после того как Блейк взялся за ремень безопасности и хотел застегнуть его мне, я не могла смолчать и ошеломленно спросила:

– Ты серьезно?

– Э-э… ты о чем? – А он действительно понятия не имеет, что кривляньем довел меня до белого каления!

Я тяжело вздохнула.

– Блейк, ну в самом деле…

Он кивнул и, задумчиво сдвинув брови, уставился на меня как на особо заковыристое судоку.

– Как ты здесь оказался, Блейк? Для чего решил поехать в аэропорт вместе с Марли?

– Ну, в общем, чтобы… – Он помедлил и опять нацепил победную ухмылку. – Чтобы помочь двум хорошеньким девушкам справиться с багажом!

Не смотреть на ямочки, напомнила я себе.

– Так я и думала. – Я одарила его слащавой улыбкой. – И кто ж это решил, что «несчастные слабые женщины», – я изобразила в воздухе кавычки, – не справятся сами?

Блейк, сбитый с толку, посмотрел на Марли. Она, пожав плечами, нырнула на заднее сиденье с другой стороны.

– Никто, – ответила я на собственный вопрос. – А значит, почему бы тебе не прекратить корчить из себя зазнавшегося альфа-самца?

Блейк замер с открытым ртом. Я взяла ремень у него из рук.

– Спасибо. Сама пристегнусь.

6. Блейк

Я обошел вокруг машины и сел за руль. Мысли неслись вскачь. Что я сделал неправильно? Едва между нами успела проскочить искра, как вокруг Рейчел выросла ледяная стена. Не каждый день случалось, чтобы мое искусство флирта давало осечку. К тому же я всего лишь хотел проявить галантность! Ведь не пригрезилось, что с самого начала Рейчел заценила меня – как и я ее. А вот едкие комментарии составляли с этим вопиющий контраст.

Я завел мотор древнего «Шевроле» и вырулил с парковки, продолжая ломать голову.

Сперва Марли и Рейчел обсудили перелет Рейчел из Торонто в Сент-Джон через Оттаву. Часами бы слушать ее голос! Сильный, приятный и невероятно сексуальный. Перед глазами невольно возникла картина: я слизываю взбитые сливки с ее пупка. Тьфу, что за наваждение? Знаю девушку всего десять минут, а она уже свела меня с ума. Если я хочу, чтобы мы втроем добрались до Сент-Эндрюса в целости и сохранности, нужно взять себя в руки и смотреть на дорогу.

Марли начала перечислять то, что хотела показать Рейчел в городе. Уотер-стрит, пирс, ветклинику, в которой она работала, все до одного пляжи, маяк и, конечно, китов и тюленей в бухте Пассамакуоди. По тону Марли было ясно, что наш маленький городок запал ей в сердце и она очень рада поделиться впечатлениями от новой родины с лучшей подругой. Вопрос в том, что же так внезапно испортило вышеназванной подруге настроение?

– Кстати, Уилл пригласил нас к себе на уикенд, – сообщила Марли.

Я насторожился. Друг Уилл пригласил и меня. Стоило только представить, что я проведу с Рейчел все выходные, как пульс неудержимо ускорился.

– Вроде бы у его родителей есть домик в природной резервации, недалеко отсюда, – продолжила Марли. – Идеальная возможность для тебя познакомиться со всей командой. Но уикенд уже завтра, а ты только что прилетела. Как, решишься?

Рейчел чуть помедлила – я было испугался, что она откажется, – однако затем ухмыльнулась.

– Вечеринка в хижине на природе? И ты еще спрашиваешь? Для чего же я сюда приехала?

– Назвать этот дом хижиной – значит слегка недооценить его, – сказал я со смехом, чтобы вмешаться в разговор. Однако тут же схлопотал от Рейчел очередной убийственный взгляд и поспешно отвел глаза от зеркала заднего вида, снова переключившись на дорогу. Определенно я чем-то обидел девушку. Но почему она сразу завелась с полоборота?

В машине повисло молчание. И все равно я невольно посматривал на Рейчел в зеркале заднего вида. Настолько выразительное лицо, что невозможно отвести взгляд.

Сейчас девушка не отрывалась от окна. Глаза, подчеркнутые широкими бровями идеальной формы, стремительно метались то туда, то сюда, словно она не могла непрерывно воспринимать картинку. Дорога пролегала среди пышной зелени. Я проезжал тут тысячи раз. Между деревьями то тут, то там открывался вид на реку. В голубом небе кружил сокол. Если повезет, мы увидим пару косуль. У меня вдруг возникло желание показать Рейчел этих животных – только чтобы вызвать у нее улыбку.

– А почему так много вывесок на французском? – спросила она, когда мы миновали выезд с автострады. Должно быть, заметила, что все указатели у нас на двух языках, а многие населенные пункты носят французские названия. Отлично. У меня есть повод блеснуть своими познаниями!

– Нью-Брансуик – единственная канадская провинция, которая официально является двуязычной, – пояснил я, глядя в зеркало заднего вида. – Это значит, что все указатели на улицах и официальные документы должны быть составлены на обоих языках.

– Ах, так вот что значит «двуязычная провинция»! – Глаза в зеркале сверкнули на меня вызывающе.

Окей, эта игра и мне подойдет. Я обратился к Марли:

– Она всегда такая?

Рейчел фыркнула. А вот уголки губ Марли дрогнули.

– Нет. Только когда ее долго не кормят шоколадом.

– Эх, надо было хоть сникерс с собой взять. А что еще мне следует знать?

– Вообще-то у Рейчел крепкие моральные устои, – объяснила Марли. – В сентябре она начинает изучать юриспруденцию в Нью-Йорке, чтобы впоследствии стать адвокатом и бороться за права женщин, против дискриминации в оплате труда и домашнего насилия.

Захваченный врасплох, я взглянул на Рейчел новыми глазами.

– Ничего себе!..

– Я просто хочу, чтобы женщины не испытывали проблем по причине указанного при рождении пола, – прервала меня Рейчел. – Точно так же не должно быть дискриминации по причине происхождения. Равные права и одинаково уважительное отношение. Постоянная дискриминация и проявление излишней опеки – это просто смешно.

Мое изумление снова трансформировалось в протест.

– Излишняя опека? Не знал, что придержать для женщины дверцу машины или помочь донести чемодан – преступление.

Рейчел закатила глаза.

– Как будто мы сами на это неспособны!

– Многие женщины хотят делать такие вещи сами, – дипломатично возразила Марли. – Возможно, мужчинам не следует всегда исходить из того, что мы слабее них и нуждаемся в помощи.

– Бесполезно, Марли, – вмешалась Рейчел. – Не поймет, даже если ты ему объяснишь на пальцах. Судя по заготовленным репликам, парень прочно застрял в восьмидесятых.

– Неужели? – Я с вызовом уставился в зеркало заднего вида. – А почему бы не попытаться объяснить? Вот тогда и посмотрим.

– Потому что ты всю жизнь исповедуешь сексизм, сам того не замечая. Это общая проблема нашего общества.

– Серьезно? А может, все дело в том, что ты считаешь себя умнее других, мисс «студентка юрфака»?

– Ты сказал, не я, – фыркнула Рейчел.

Однако по надменной гримасе можно было догадаться – именно так она и думает. Все мои школьные годы я бесчисленное количество раз ловил на себе подобные взгляды. Во мне видели клише тупого футболиста, который больше ни на что не годен. Сейчас это воспринималось особенно болезненно, так как в последние годы я бездумно способствовал поддержанию нелестного имиджа. Во что я превратил свою жизнь? Однако Рейчел не знала, что я работаю в местном супермаркете и не имею реальных перспектив на будущее, а сам я о своих страданиях ей ни в коем случае докладывать не стану. Лучший способ защиты – по-прежнему нападение.

– Ой-ой! – презрительно хмыкнул я. – Не знал, что бывают настолько предсказуемые городские цыпочки.

Я обманулся, или уголки губ Рейчел дрогнули? Неужели ей действительно смешно? Она повернулась к Марли, которая тем временем испуганно наблюдала за нашей пикировкой.

– Он что, только что назвал меня городской цыпой? – Рейчел удостоила меня скучающей ухмылкой. – Ничего более оригинального в голову не пришло?

– Значит, я попал в точку!

Она опять фыркнула.

– И ты поверил, что меня это задело? И по-другому обзывали!

– Почему я не удивлен?

– Ты один из пикаперов старой школы, которые верят, будто можно уломать женщину, оскорбляя ее? Дурацкие мачистские замашки…

– У-уф… Не так я представляла себе дорогу домой, – заметила Марли.

Мы оба ее проигнорировали.

– Солнце мое, ты играешь не в своей лиге. – Рейчел через зеркало испепеляла меня взглядом.

– Охотнее поверю, зайка, что ты по недоразумению решила, будто я тобой интересуюсь. – Я перешел в контратаку.

– Ого! – пробормотала Марли вполголоса.

– Может, все-таки дело в том, что ты пытаешься ко мне таким неуклюжим способом подкатить?

– Мимо кассы. На таких женщин, как ты, я не западаю.

– Таких женщин, как я? – Ее голосок возвысился до опасного уровня. Подобные интонации я знал от мамы и ее сестер. Мне нужно тщательнее подбирать слова, если жизнь дорога́.

Марли, похоже, тоже это знакомо.

– Ладно, подведем итог. Ты на нее не запал, она на тебя тоже. Выяснили и вздохнули с облегчением. Теперь можно сменить тему.

Я видел, как она положила руку на плечо Рейчел, желая успокоить. Та еще пару секунд сверлила меня глазами в зеркале. Ни один из нас не хотел отводить взгляд первым.

Во мне боролись противоречивые чувства. Охотнее всего я крикнул бы в лицо Рейчел, что она высокомерна и избалована и что я с такой девушкой никогда не пожелал бы встречаться. И в то же время столь же охотно притянул бы ее к себе и поцеловал. К лицу прилила кровь. Что эта женщина со мной сделала? Полчаса как знакомы, а она уже не раз вывела меня из себя. Нужно срочно успокоиться.

Я в последний раз взглянул на Рейчел в зеркало заднего вида, и она сверкнула глазами в ответ на мой страстный призыв. Хорошо, что мы не успели зайти дальше, прежде чем я понял, что это за штучка. Конечно, сексуальна до потери пульса, однако отсюда не следует, что мы с ней совместимы.

Я размял побелевшие пальцы – они слишком крепко сжимали руль. На пластике остались влажные следы. Сосредоточился на дороге, по счастью прямой почти на всей протяженности, и на том, чтобы унять бешено стучащее сердце. И до самого дома Марли больше не вмешивался в разговор девушек.

7. Рейчел

– Ух ты! Это и есть наш дом?

Я вжалась носом в стекло.

Блейк, этот напыщенный болван, привез нас к чудесному домику, обшитому вагонкой нежно-зеленого цвета, с белыми оконными рамами. Несмотря на скромные размеры, двухэтажный; причем фронтонные окна почти на всю ширину второго этажа. А еще имелась веранда с тонкими деревянными колоннами, также выкрашенная белой краской, где стояли маленький столик и стулья. Дом окружали заросли цветущих кустарников. Он напомнил мне ферму в книге «Энн из Зеленых Крыш»[2]; я словно попала в девятнадцатый век.

Марли кивнула, сияя от радости.

– Наш дом на ближайший месяц.

Мы вышли из машины.

– Как тебе удалось найти такое жилье?

– Не радуйся преждевременно. Дом очень старый и срочно нуждается в ремонте. Потому он и не такой дорогой, как остальная недвижимость в Сент-Эндрюсе, – хохотнула Марли. – Я арендовала его через одну из знакомых доктора Сью, моей начальницы. В маленьком городе самое главное – знать нужных людей.

Марли заговорщицки подмигнула. Подруга несколько недель проработала в местной ветклинике, где ей настолько понравилось, что она решила в дальнейшем изучать ветеринарию. А вот собственным пристанищем до недавнего времени не обзавелась.

– Старый дом давно пустует, – объяснил Блейк, который тоже вышел из машины. – Владельцы сдавали его на лето туристам. Вероятно, ждут, пока их дочь вырастет и туда переселится.

– Если только дочь не переберется поближе к цивилизации, чтобы не киснуть от скуки, – парировала я с ухмылкой.

Марли забеспокоилась и скосила глаза на меня, а затем перевела взгляд на Блейка. Наверняка опасалась, что мы снова устроим перепалку. Однако Блейк умышленно игнорировал мои слова и открыл багажник. Очевидно, он не был настроен второй раз подвергаться порке.

– Ну что ты на меня уставилась, Марли? Разумеется, не каждый захочет провести в Сент-Эндрюсе всю жизнь. К тому же в маленьком городке трудно найти работу. Я смотрю на вещи реально.

– Да. Но не могла бы ты «смотреть на вещи реально» повежливее?

– Разумеется. – Я изобразила слащавую улыбку. – Ты меня знаешь.

– К сожалению, знаю слишком хорошо. – Она театрально издала стон, но потом не удержалась от смеха.

Выгрузив мой чемодан, Блейк собрался демонстративно занести его на веранду – всего-то три ступеньки! – однако я оказалась проворнее.

– Сама справлюсь. Тебе уже сказали: мужчина нам не нужен. Вообще-то у нас здесь чисто женское общество.

– А если водитель понадобится, так и я сгожусь?

Я одарила его самодовольной усмешкой.

– Совершенно точно!

Марли виновато посмотрела на него и обняла на прощание.

– Спасибо за помощь. Очень приятно, что согласился выручить.

Он пожал плечами.

– Не стоит благодарности. Все равно у меня других планов не было.

Я насторожилась. А как же проводит Блейк в этой сонной дыре свое свободное время? Я поймала себя на том, что внезапно заинтересовалась его жизнью. Странно. Вообще-то я давно завязала с пикаперами, их пошлыми шутками и устаревшими представлениями о жизни.

Я сосредоточенно потащила вверх по ступенькам свой чемоданище (надо признать, слишком тяжелый), причем так, чтобы со стороны казалось, будто я не прилагаю особых усилий. Пусть он видит!

Вот только когда я справилась с задачей и триумфально обернулась, Блейк уже сворачивал за угол в конце улицы. Даже не попрощался!

Марли поднялась следом за мной на веранду и поймала на том, что я задумчиво смотрю вслед Блейку.

– А ты не хочешь подвезти его домой? – поспешно спросила я, чтобы оправдаться.

Она помотала головой.

– Ты забыла? Маленький город. Здесь из конца в конец максимум пятнадцать минут пешком. А Блейк живет за углом.

– Я очень медленно осознаю преимущества жизни в крошечном городке. Наверное, нужно список составить.

Марли рассмеялась, однако быстро стала серьезной.

– Обещай мне: никаких поползновений в сторону Блейка.

Я возмутилась.

– Ты же была с нами в машине! Тебе точно не о чем беспокоиться.

– Раньше он был звездой. Лидером местной футбольной команды. А несколько лет назад получил на поле жуткую травму и теперь заставляет себя смириться с тем, что на профессиональной спортивной карьере поставлен крест.

– Правда? По нему и не скажешь.

Марли строго посмотрела на меня.

– Хотя Блейк и любит строить из себя клоуна, но… Не каждый показывает свою боль как открытую книгу.

Я молча кивнула. Сама об этом могу поэму написать.

– Блейк должен сосредоточиться на своем будущем, – продолжила Марли. – Его угнетает отсутствие перспектив. И последнее, в чем он нуждается, это секс без обязательств с девушкой, которая в любом случае скоро уедет.

Мои брови поползли вверх.

– Даже если эта девушка – я?

– Особенно если эта девушка – ты. – Она пнула меня в бок.

– А у тебя с Джеком? Разве не то же самое?

Марли задумалась, прикусила нижнюю губу и тряхнула головой.

– Нет, у нас с Джеком с самого начала было по-другому. Все или ничего. Хотя я это не сразу поняла.

– Он тебя заарканил, – хихикнула я. – И я за тебя очень рада.

Я крепко обняла подругу и запечатлела на ее щеке поцелуй, оставив отпечаток губной помады.

– Джек не возражает, что я украду тебя на пару недель?

– Нет. У него в ближайшее время куча дел. Кроме того, его домишко на острове Министерс и для двоих тесноват, не говоря уж о троих.

– Но ведь ты меня с ним познакомишь?

– А как же! Завтра, когда мы соберемся всей командой. Помни, ты обещала не трогать Блейка.

– Тебя послушать, так я дикое животное, готовое каждому встречному вцепиться в горло.

– А разве нет?

Я поиграла бровями.

– Лишь избранные могут насладиться моим обществом. А этот надутый мачо совершенно определенно к избранным не принадлежит.

– Я польщена.

– Ты – вне конкуренции! До сих пор страдаю, что не смогу взять тебя с собой в Нью-Йорк. – Я притворно всхлипнула, и подруга расхохоталась. На самом деле я понимала, что она обрела здесь свою родину, совершенно неожиданно для нас обеих. Меня тронуло, что Марли так быстро наладила отношения с местной общиной и нашла людей, близких по духу. Прежде всего людей, которые смогли ближе познакомить ее с культурой коренных жителей Канады – она принадлежала к ним по линии матери. Марли до недавнего времени мало знала о своей маме и вообще едва ее помнила; та рано оставила семью. Я приехала познакомиться с новым окружением подруги и поддержать ее – а еще отчасти для того, чтобы сбежать от своей прежней жизни, прежде чем выстраивать новую в Нью-Йорке. При мысли о родителях в желудке заныло.

– Готова к ознакомительному туру по дому? – спросила Марли с горящими глазами.

Я кивнула, поблагодарив ее за возможность отвлечься.

– Показывай наше королевство!

Подруга торжественно вставила ключ в замочную скважину. Я заметила, что краска на двери кое-где отслоилась.

– Добро пожаловать в Сент-Эндрюс!

Марли гостеприимным жестом пропустила меня вперед. Я уже собралась перетащить чемодан через порог, однако она коснулась моей руки.

– Постой. Не могла бы ты снять обувь? Я внесла высокий залог. Лучше не царапать паркет каблуками.

Она подала мне пример: скинув пестрые «адидасы», аккуратно поставила их у двери.

Я толкнула тяжелый чемодан внутрь, и он несколько раз повернулся на колесиках вокруг своей оси – прямо как Арту-Диту![3] Затем, выполняя указание Марли, я расстегнула ремешки и с неохотой выступила из босоножек. Вверх от ступней по позвоночнику поползло ощущение дискомфорта.

Коснувшись босыми ногами шершавой древесины, я едва не отступила назад. Стоит мне разуться, как возникает ощущение, что ступни абсолютно плоские, а походка неуклюжа. Без каблуков я становлюсь ниже ростом и чувствую себя соответственно – как будто сразу начинаю ощущать свою ничтожность. Даже в собственной квартире я всегда ношу мягкую домашнюю обувь на удобном широком каблуке. Однако Марли очень много для меня значит, и ради подруги я сделаю что угодно. Поэтому я поставила босоножки рядом с ее кроссовками и наконец вошла в дом.

Половицы подо мной чуть скрипнули. Марли закрыла за нами дверь, и стена тоже издала звук. В открытое окно ворвался летний ветерок; шторы тихонько зашуршали. Я с изумлением огляделась. Этот дом не мог сравниться с привычными мне люксовыми отелями. Он имел собственный характер и собственную душу. Он приветствовал нас скрипучими полами, запахом дерева, выстиранными шторами и лавандой в горшке у входа. Пройдя через маленький холл, я почувствовала, что именно в эти минуты мой отпуск наконец начался.

Я повернулась к Марли, которая напряженно ждала моей реакции.

– Покажешь мне все?

Ее темные глаза просияли. Подруга схватила меня за руку и потащила в первую комнату – это оказалась кухня в стиле восьмидесятых, включая керамическую плитку из черных и белых квадратов.

Я скептически постучала пальцем по подбородку.

– Мне ясно, что ты задумала. Решила начать с помещения, куда я буду заходить реже всего, а потом постепенно расширить сферу охвата?

Марли не стала развивать тему моих отсутствующих кулинарных способностей и распахнула дверцу морозилки.

– Я уже кое-что купила!

Небольшое отделение было полностью забито мороженым «Бен энд Джерри». Одна пачка тут же выпала, и Марли подхватила ее на лету.

Я распахнула глаза.

– Ты лучшая!

– Разумеется, все мороженое с кусочками печенья, – подмигнула Марли.

– Ты слишком хорошо меня знаешь! – Я послала подруге воздушный поцелуй. – Скажи, пожалуйста, в Сент-Эндрюсе работает доставка продуктов?

Марли запихнула выпавшую пачку мороженого обратно в морозилку и наморщила лоб.

– Ну, с Торонто не сравнить, однако в двух или трех ресторанах доставка есть.

Я проглотила сарказм и вовремя заменила его улыбкой. Марли любит этот город, и мне тоже нужно постараться его полюбить.

– Значит, жить можно!

Затем Марли повела меня в большую гостиную-столовую, занимавшую остальную площадь первого этажа. Разнокалиберная мягкая мебель придавала помещению определенный шарм, как интерьер в стиле бохо. Вокруг маленького обеденного стола стояли стулья, все из разных комплектов. Телевизор – очевидно, родом из конца девяностых – настолько очаровал меня, что я тут же бросилась его тестировать.

– Мы будто попали в прошлое!

– Нетфликса, к сожалению, нет, – сказала Марли. – Зато интернет работает более-менее прилично…

Я подняла брови.

– Еще у нас есть блю-рей плеер, а в городе неплохая видеотека, – поспешно добавила она.

– Видеотека? Я действительно угодила в другое столетие.

Марли пожала плечами.

– У них на самом деле большой выбор.

– Ладно, там посмотрим. Будем считать, это часть отпускной экзотики, – отмахнулась я и последовала за подругой наверх по скрипучей лестнице, которую покрывала ветхая ковровая дорожка. Стены были оклеены пестрыми крапчатыми обоями. С каждым шагом у меня крепло ощущение, что мы попали в сериал «Друзья».

– А вот твоя спальня. Рядом с моей. – Марли показала на первую дверь справа. – Тебе я уступила ту, в которой есть смежная ванная. А у меня ванная напротив.

– Спасибо!

Моя дверь была открыта, и за ней просматривалась залитая светом комната. Старомодные обои в цветочек, занавески с ламбрекенами, кованая кровать на столбиках… Мое королевство на ближайший месяц.

Я ворвалась в комнату и с разбегу вскочила на кровать. Ноги глубоко погрузились в старый матрас; я не удержалась и снова подпрыгнула.

– Иди сюда! По-моему, я вижу море!

Через широкое фронтонное окно за несколькими рядами крыш и садов различался причал, далеко вдававшийся в сверкающую на солнце водную гладь. В бухте стояли на якорях множество лодок, отсюда казавшихся разноцветными стекляшками.

Марли тоже заскочила на кровать. Мы взялись за руки и со смехом начали прыгать, чтобы поймать лучший вид.

– Это… наш… пирс, – выдыхала Марли на каждом прыжке. – В самом… сердце… города…

Мы прыгали, пока стальной остов кровати не заскрежетал. Мы взвизгнули от страха и повалились на постель, тяжело дыша. В ноздри ударил цветочный аромат свежевыстиранного белья, смешавшись со знакомым запахом Марли.

– Пока что Сент-Эндрюс показывает себя с лучшей стороны, – проговорила я, восстановив дыхание. – И не только потому, что мы наконец вместе.

– Ага. – Марли положила голову мне на плечо. – Я тоже скучала, Рейч. – Она отбросила с лица черный локон. – Жду не дождусь, так хочу показать тебе все.

– Тогда чего мы сидим? Разобрать чемодан можно и после. – Я спрыгнула с кровати и увлекла подругу за собой. – В нашем распоряжении целый летний вечер – нет, целый месяц!

8. Блейк

Субботним утром у Джоуи всегда столпотворение. В середине лета в единственный супермаркет Сент-Эндрюса ходят за покупками не только местные, но и туристы, которые в течение немногих теплых месяцев заполоняют наш живописный городок. В гостиницах и кемпингах нет свободных мест, цены в маленьких магазинчиках взлетают до небес. А нам, работникам супермаркета, добавляется хлопот. Да еще и босс следит, чтобы мы были чрезвычайно любезны с покупателями. Он компенсировал оценки Гугла, зависящие от разнообразия ассортимента, чрезвычайно услужливым персоналом. Впрочем, у клиентов все равно нет выбора – здесь нельзя свернуть за угол и найти другой супермаркет. Тем более Джоуи открыл филиалы в Бейсайде, Чамкуке и Бокабеке, создав свою маленькую империю.

Что у меня в итоге? Неплохая зарплата, приятные коллеги, а еще благодаря накачанным мускулам я обречен заниматься в основном распределением товаров по полкам, что меня вполне устраивает. Мой девиз – как можно меньше контактов с покупателями. Не выношу сочувственных взглядов, которыми удостаивают меня домохозяйки, спортсмены и бывшие учителя. Хуже только вопросы о здоровье и о том, смогу ли я вернуться в спорт. Нет, не смогу. Никогда. Во всяком случае, я не вернусь к тому уровню, которого достиг. А если я не могу профессионально играть в футбол, то лучше уж вообще ничего не делать.

Если не брать в расчет мои первоначальные планы к двадцати годам играть в американской профессиональной лиге, то я устроился в жизни, наверное, весьма удачно. Хотя здесь у меня нет будущего. Просто зачем забивать голову мыслями о будущем, если однажды на поле оно было уничтожено одним ударом и последовавшим далее хрустом костей?

Вздохнув, я поставил на верхнюю полку очередную коробку с консервированным горошком. В отличие от большинства коллег мне не пришлось для этого становиться на цыпочки. Аккуратно выровняв банки в крайнем ряду в одну линию, я бросил взгляд на экран телефона. Вот черт – с последнего раза, когда я проверял время, прошло всего две минуты! А до конца смены по-прежнему около часа. Рабочий день сегодня тянулся медленнее, чем обычно, потому что в комнате для персонала стояла собранная на выходные сумка. После окончания смены мы встречаемся на пирсе с Элли, а Лив нас оттуда заберет и доставит в летний домик родителей Уилла.