Мармеладкины сказки

Дмитрий Ломов

Мармеладкины сказки

ПОНЧИК и МАРМЕЛАДКА

Наощупь Пончик был тёплый мягкий и, если бы Мармеладка знала слово «замшевый», она обязательно сказала бы, что Пончик ещё и такой.

Мармеладка гладила жеребёнка и от восторга забыла про осторожность.

– Пахнет очень съедобно, – подумал Пончик, – не знаю чем, но сладким и ещё молоком. И жеребёнок тут же проверил запах на вкус.

В ту же секунду Мармеладка узнала, что и у пончиков бывают зубы.

Потом Мармеладка лежала в песочнице, раскинувшись морской звездой, и смотрела прямо вверх. Она никогда не видела морских звезд, но откуда-то знала, что лежит именно, как морская звезда. Песок в песочнице только добавлял ей уверенности в этом, а слёзы были солёные и тоже, как море.

Вверху показывали облака, и одно было в точности Пончик.

– Интересно, он и там тёплый мягкий и кусается? И если он кусается, кого кусает он там?

Мармеладка задумалась. А когда она задумывалась, то приоткрывала рот. Если бы её спросили, зачем она это делает, Мармеладка не смогла бы ответить сразу. Но знала, чтобы лучше думалось, нужно ещё нахмурить брови и тогда ответ придёт сам собой. И Мармеладка нахмурилась, и ответ пришёл:

– Привет, Мармеладка! Ты хотела знать? Но ты и так знаешь – рот открывается, чтобы попробовать.

– Да! Вокруг столько ещё непопробоватого!

Мармеладка улыбнулась и сама не заметила, как правая рука морской звезды, та самая, которую совсем недавно пробовал Пончик и оставил на ней едва заметные синенькие отметинки, та самая рука зачерпнула с морского дна песочницы горстку песка.

Мармеладка подняла руку к самому небу и протянула кулачок облакам. А те продолжали скакать прямо над морской звездой и угощения не замечали.

– Ладно, тогда я, – решила Мармеладка, разжала пальчики, и тоненькая струйка песка потекла ей прямо в рот.

20 сентября 2012 г.

МАРМЕЛАДКА и ЧЁРНАЯ ДЫРА

Мармеладка разглядывала стульчик детского горшка, но самого стульчика не замечала – всё внимание Мармеладки было занято Чёрной дырой.

Чёрная Дыра щеголяла в рамке белого пластика и от того, казалась чернее, чем была на самом деле.

– Интересно, – подумала Мармеладка, – что у неё внутри? И так же интересно там, внутри, как и снаружи? И что видно из Дыры? И видно ли из неё вовсе?

Мармеладка посмотрела налево, потом направо.

– Все заняты, – убедилась Мармеладка, кивнула для убедительности самой себя и смело вошла в Чёрную Дыру. Точнее вошла только голова Мармеладки, вся остальная Мармеладка неожиданно оказалась слишком большой для Чёрной Дыры, которая только снаружи казалась больше, чем изнутри.

– А мультики отсюда видно так же, только хуже, – удивилась Мармеладка и нахмурила брови, чтобы подумать, отчего так?..

– Аааа! Понятно! Плохо видно потому, что Торчуха торчит и мешает. Сейчас я её!.. – и Мармеладка попыталась достать до пластиковой ножки стульчика, чтобы отодвинуть её подальше от мультиков. Но тут Чёрная Дыра неожиданно ожила и не пустила мармеладкину руку.

– Ах, вот, ты как?! – пискнула Мармеладка и потянулась сильнее. И Дыра тоже стала сильнее и снова не пустила, но на этот раз и голову. Это было так обидно и так не по-честному, что Мармеладка горько заплакала и громко позвала на помощь:

– Мапааааа!..

Когда Мармеладка торопилась, она звала маму и папу сразу и получалось понятное всем слово "мапа". В этот раз "мапа" получилось очень убедительным – и мама, и папа, услышав мармеладкин рёв, немедленно освободились от всех своих неотложных дел и побежали освобождать занятую Чёрной дырой Мармеладку.

В это же время по телевизору шёл медвежонок, который на самом деле никуда не шёл, а тоже застрял в Дыре. И еще медвежонка было плохо видно из-за торчухи, а ещё из-за слёз.

– Это от того, что у кого-то слишком узкие двери! – возмутился мультяшный медвежонок.

– Нет! Это от того, что кто-то слишком много ест! – возразил медвежонку такой же мультяшный кролик.

– Странно, сквозь слёзы думала Мармеладка, – а мама сказала, что ем я плохо. А я ни в любимые джинсы, ни даже в Дыру не влезаю!

– Тяните меня скорее! Я, кажется, похудел! – закричал в мультике медвежонок. Мармеладка всхлипнула и потянула. И вышла из Дыры. Сама.

– Ты понял, как она это сделала? – спросила мама.

– Понятия не имею, – ответил папа и убрал за спину нож для гипсокартона. Папа уже было собирался пилить пластиковый стульчак горшка, в котором застряла голова дочери, но очень вовремя опоздал к месту происшествия.

И слава богу, подумал папа.

А Мармеладка посмотрела сначала на Дыру, потом на маму-папу, потом на медвежонка в телевизоре и улыбнулась:

– Не такая уж она и страшная эта большая маленькая Чёрная дыра. Навещу её завтра. До обеда.

13 декабря 2012 г.

МАРМЕЛАДКА и ВИХРЬ

Вихрь был красивый и большой. Ну, как большой, – думала Мармеладка, – папа всё-таки больше, да и мама тоже. Значит, не очень большой этот Вихрь. Но страшный, хоть и красивый. И у Вихря есть хвост. За него можно его таскать, когда Вихрь спит.

А ещё у Вихря есть штука, которой больше ни у кого в доме нет. Даже у кота и папы. А у папы, и Мармеладка знала это наверняка, есть много чего и всё интересное и нельзя. А такой штуки, как у Вихря, у папы нет.

Этой штукой Вихрь обычно ест всякую дрянь. Правда, попадаются ему и вкусняшки, но они – Мармеладкин секрет от мамы, да и от папы тоже: кусочек сушки, пара сухариков и целая половинка сырника!

Вчера мама испекла вкусные сырники и сейчас Мармеладка крепко сжимала в кулачке половинку, но половинка сырника отчаянно пыталась убежать между мармеладкиных пальцев. Наверное, торопилась к другой половинке.

– Вот, глупая! Не шали! Ты должна помочь мне подружиться. И прости меня, пожалуйста, но вторая половинка ещё в обед ушла знакомиться с котом и, судя по его довольной рыжей мордочке, вернется не скоро.

За разговором Мармеладка сама не заметила, как подошла к Вихрю на вежливое расстояние. Так Мармеладка называла расстояние, с которого не очень страшно разглядывать очень страшные штуки.

– Смотри, – протянула Мармеладка сырник Вихрю, – он вкусный. Честно-честно! И полезный. Давай дружить?

Вихрь молчал и даже не смотрел в сторону Мармеладки.

– Пора, – подумала Мармеладка, – он проснётся, увидит целую половинку сырника, и не заругается. Я бы на его месте не стала ругаться.

Мармеладка решила не бояться, но всё равно было страшновато, и потому к Вихрю она подошла тихонечко и сбоку.

– И совсем он не страшный. Мама ну, вот, нисколечки же не боится его! Ну, давай дружить, а? – Мармеладка протянула руку к круглой штуковине, зажмурила глаза и нажала, как делала мама.

– Ууууууйди!!! – почему-то сердито и очень прегромко загудел Вихрь.

– Мамаааааа! Мамочкааааа!!! Он!.. Он снова ругается! – Мармеладка спряталась за маму и с опаской смотрела в сторону рассерженного Вихря.

– Ну, перестань. Не плачь. Видишь, он больше не шумит.

– Даааа!.. А я ему… а он!..

– А что здесь делает сырник? – мама с удивлением рассматривала половинку сырника, которая застряла в хоботе Вихря, – Откуда он тут взялся, Мармеладка?

Мармеладка посмотрела на маму сквозь слёзы, прижалась к её ногам и заплакала ещё сильнее – сырника было не жаль – вон, их целая тарелка на столе в кухне. Жаль было не случившейся дружбы.

14 декабря 2012 г.

МАРМЕЛАДКА и ФИЗИКА

Мармеладка обедала. Ну, как обедала, это мама так думала. На самом деле Мармеладка проводила ряд важных естественнонаучных экспериментов. Естественных для Мармеладки.

– Если взять кашу в левую руку, – думала Мармеладка и тут же брала – а сыр в правую и начать одновременно растирать по столу, то каша хорошо размазывается, а сыр нет.

Или вот ещё – сыр, брошетый на ковёр, можно поднять, бросить ещё раз или засунуть в компот. Сыр от этого станет только вкуснее.

Мармеладка даже зажмурилась от удовольствия, представляя насколько вкуснее сыр из компота, чем просто сыр.

– Если сыр с пола в компоте вкуснее, значит, вкусный компот будет с пола ещё слаще? Ура!

Мармеладка не знала слова «эврика», она ведь была начинающим учёным, поэтому просто захлопала в ладошки, приглашая маму-папу порадоваться её открытию. От хлопающих ладошек Мармеладки в разные стороны летели остатки каши, и они были гораздо заметнее только что открытого открытия.

– Ну и ладно, – думала Мармеладка, уворачиваясь от салфетки, которой мама вытирала ей руки, ноги, уши и даже немножко затылок, – Всё сама сделаю и съем тоже сама. Ну, может, с котом поделюсь. Он же со мной делится сухим вкусным кормом. Итак, компот!

– Пе-ре-во-ра-чи-ва-ем… Какое длинное слово, – промелькнуло в голове у Мармеладки, – Переворачивается быстрее, чем говорится. Надо запомнить. Итак, перварчвам чашку на ковер… Не собирается компот с ковра!

– Сё?.. – удивилась Мармеладка, развела ручки в сторону и с надеждой на добавку посмотрела на маму-папу.

– Посмотри, что она натворила, – уставшим голосом сказала мама.

– Кончился компот у ребенка, дело-то житейское, – заступился папа.

– Это не компот, это терпенье моё кончилось!

– Может, она эксперимент проводила. По физике, – неожиданно угадал папа,– Сыр с пола подняла, а компот не вышло. Вся в меня, доча – у папы по физике был твердый ноль! – неизвестно чему радовался папа, промокая тряпкой компот с ковра.

– Вся в папу… – нахмурилась Мармеладка. Она всегда так делала, когда нужно было серьёзно подумать. А тут было над чем, – Вся в тебя… Это уже не физика, пап. Это генетика, – подумала Мармеладка и рассмеялась.

17 декабря 2012 г.

МАРМЕЛАДКА и ТОРТ

Торт был большой, на красивом дереве и без Мармеладки.

Правда, один Торт был совсем недолго – Мармеладка подкралась к нему на цыпочках и пыталась справиться с волнением, которое подкралось к Торту вместе с Мармеладкой.

– Привет! Какой ты большой, красивый и в огоньках! – восхищённо прошептала Мармеладка, не удержалась и аккуратно (так папа велел) потрогала Огоньки – она давно была с ними знакома. Дня три. Мармеладка знала, Огоньки не обидятся, даже если потрогать их крепко-прекрепко. И она потрогала их ещё раз покрепче, и Огоньки весело подмигнули Мармеладке. И от их тёплого света Торт стал выглядеть ещё праздничней и вкуснее.

– Я Мармеладка. А ты, наверное, Торт? Тот самый, который мама говорит, что нельзя? Давай дружить, пока мама не видит?!

Торт важно молчал, покачиваясь на красивом дереве, но Мармеладка знала – когда молчат, значит, согласны и можно. И протянула руку, чтобы поздороваться – так всегда делает папа, когда встречает гостей. А торт, он же недавно пришел, значит, торт – гость и его нужно встретить и развлечь.

– Не желаете развлечься? – вежливо перешла на Вы Мармеладка и тут же подумала, что вежливые вопросы, они просто так – кто же не хочет развлечься, это ведь так весело!

– Молчите? Вы скромный? Не стесняйтесь! Я вас не стесню. И давайте уже снова на Ты. Так удобней знакомиться ближе. А что это у тебя сверху? Розочка? Сладкая-превкусная?! Я посмотрю поближе?

Торт продолжал согласно молчать, и Мармеладка посмотрела поближе. А потом еще поближе.

– Ой! Какой ты лёгкий! Наверное, в тебе нет ни одной калории? – продолжала развлекать гостя Мармеладка, – Да, Торт, ты не знаешь, кто такие эти калории? По-моему, мама их не очень-то долюбливает и даже чуть-чуть побаивается. Они, эти калории, что ли страшные или невкусные? Ну, что ты молчишь?! Ну, и что, что ты Торт? Это невежливо не отвечать на вопрос, когда вопрошают. Так папа говорит. Вот, попробуй только не ответить! Попробую тебя и заотвечаешь тогда, как миленький!

 И Мармеладка попробовала…

– Мама! Этот Торт, он, наверное, к тебе в гости пришёл! Страшненьких калориев с ним нет. Я проверяла.

Мармеладка ещё раз посмотрела на красивого гостя и грустно вздохнула:

– Жаль, жаль, что не с каждым можно подружиться поближе.

3 января 2013 г.

МАРМЕЛАДКА и МАСШТАБ

…В масштабе страны эта цифра невелика, – сказала тётенька в телевизоре, перед тем, как исчезла с экрана – это папа щёлкнул пультом и сел на диван:

– Ну их, эти новости! Лучше про Гарфилда будем смотреть.

Мармеладка любила про Гарфилда, он был такой же рыжий и пушистый, как Тиша, только толще и умел разговаривать. Ещё больше Мармеладка любила, когда папа садился рядом, и можно было уютно к нему прижаться. Но сейчас было не до этого – Мармеладке очень-преочень хотелось спросить про непонятное слово «масштаб», а как спросить было непонятно. Первые две буквы были простыми, как в слове «мама», но потом… Потом было что-то про штаб и у Мармеладки ну никак не получалось представить маму в штабе. Она даже нахмурила брови, чтобы лучше думалось, но думалось всё равно не очень.

– Проблемы?

– Ты умеешь разговаривать?! – Мармеладка во все глаза смотрела на рыжего кота и даже дернула папу за рукав, чтобы он тоже посмотрел на вдруг заговорившего Тишу. Но оказалось, что папа заснул. Папа часто засыпал перед телевизором не вовремя, но чтобы настолько не вовремя, такое с папой было впервые.

– Так есть проблемы или я могу идти есть? – кот выгнул спину мостиком и сладко зевнул.

Следом за котом во сне сладко зевнул папа.

– Почему ты раньше молчал?

– Когда это? – удивился кот.

– Ночные вопли не в счёт, – по-взрослому заметила Мармеладка.

– Уверен, твоя мама так не думает, – ухмыльнулся Тиша, – А ещё я был уверен, что тебе интересно узнать про масштаб. Но вижу, ошибался.

– Очень-преочень интересно узнать! Какой он, этот мамин штаб?

– Тогда подойди поближе и посмотри внимательней, – кот снова зевнул, и Мармеладка первый раз заметила, что у Тиши очень большие острые зубы и одного верхнего слева не хватает.

– Так ты и есть мамин штаб?! И если говорят «в мамином штабе», значит это в тебе? В твоём животике?!! А ты не станешь меня?..

– Глотать? Вот ещё! – фыркнул кот.

– Правда? – и Мармеладка недоверчиво посмотрела на Тишу и на всякий случай сделала шажок назад, – Так это ты или не ты, ну, этот – мамин штаб?

– Могу быть я, а может быть, вот, хоть и он, – и кот кивнул головой в сторону похрапывающего папы.

– И папа, он тоже – мамин штаб?!

– И мамин тоже. Правда, не так, чтобы очень, но для тебя-то уж точно. Будем и дальше болтать или?..

– Или!

– Тогда лезь на диван и прижимайся ко мне. Да не так крепко, я недавно обедал.

– Ты же говорил, что голодный?

– Когда это я говорил?! Я вообще не умею разговаривать, – и кот замолчал.

– Мармеладка! Какая же ты у нас маленькая, – непонятно чему обрадовался проснувшийся папа, – Зато отлично подчёркиваешь масштабы кота!

– И вовсе я не подчеркивала никакого кота, – тихонечко про себя возмутилась Мармеладка, – я обои подчёркивала. Но откуда папа про это знает? Я же спрятала фломастеры под ковёр…

А этого вреднючего кота я завтра подчеркну. Всегда из него всё нужно за хвост вытягивать! Вот, рассказал бы про мамин штаб, спал бы себе неподчёркнутый.

9 января 2013 г.

МАРМЕЛАДКА и ПЕРЕПОПКА

– Пыдём, пыдём! – в одной руке у Мармеладки был пульт от телевизора, в другой – папина штанина, за которую Мармеладка настойчиво тянула папу, помогая себе самым жалостливым из своих голосков – Пыдём!..

Мармеладка не умела пользоваться этой штуковиной, но точно знала, если нажать правильные кнопочки, в телевизоре будет нужный мультик. Сегодня очень было нужно про Бонифация. Мармеладке очень нравился лев, который умел жонглировать шариками, как папа. Но папа жонглировал редко, а Бонифаций – по первому требованию. И Мармеладка потребовала ещё раз:

– Пыдём!

Папа делал вид, что очень занят и, как обычно, командовал буковками в компьютере.

– Мармеладка, подожди секундочку, – ласково сказал папа, – Сейчас закончу и… – и снова пропал для общества, хотя оставался на том же самом месте, но маме виднее.

– Я бы и сама нашла нужную кнопочку, – нахмурилась Мармеладка, – но их тут так много и все они такие красивые и нужные…

Однажды Мармеладка уже находила кнопочку на пульте. После этой находки, папа весь вечер смешно ерошил волосы на своей голове, хмурил брови домиком на пульт (Ага! Вот, откуда у меня эта смешная думательная привычка, подумала Мармеладка), потом папа звонил какому-то дяденьке и просил подсказать, какой кнопочкой можно вернуть телевизору прежнюю разговорчивость? С тех пор Мармеладка кнопочки на штуковине не нажимала.

По телевизору показывали про Машу и Медведя, а нужно было про Бонифация или про Пуха.

– Пух! – обрадовалась Мармеладка и даже подпрыгнула на месте, – у него всего одна кнопочка!

Мармеладка с грохотом перевернула коробку с игрушками и посмотрела на папу – вдруг заругает? Но папа всё ещё был потерян для общества.

– Что там у вас?! – раздался из кухни встревоженный мамин голос, – Ты её видишь?

– Угу, – машинально ответил папа, оторвался от монитора, задумчиво посмотрел на гору игрушек и снова потерялся для общества.

– Если мы с Пухом споём мою любимую песенку, папа услышит и найдётся и для меня, и для общества, – подумала Мармеладка и одобрительно кивнула себе головой – Да! Только Пух поёт разные песенки, а нужно – любимую.

Нужная кнопочка у Пуха была маленькая, внутри и руками её было никак не достать. Но кнопочка была нужна очень-преочень, а ещё пренужнее был папа – для Мармеладки, для общества и… для Бонифация.

– Перепопка! – взвизгнула, догадавшись, Мармеладка и стала "перематывать" песенки в медвежонке, прыгая попкой на кнопке.

13 января 2013 г.

МАРМЕЛАДКА и ЗИМА

Мармеладке шла вторая зима.

– Она мне невероятно к лицу, – думала Мармеладка, выныривая из сугроба, – Зима такая пушистая, немножко холодная и щекочется… И Мармеладка рассмеялась. Она не знала почему. Может, потому, что горки высокие и с них быстро летишь на санках или потому, что папа смешной и не может догнать Мармеладку в сугробе, а может, просто так – рассмеялась и всё.

Первая Зима запомнилась Мармеладке лишь низким небом, которое любопытно заглядывало к ней в коляску и ещё словами мамы:

– Смотри, Мармеладка, как красиво!

– Так вот ты какая, Зима! – первый раз подумала про Зиму Мармеладка и долго смотрела на белое за окном.

Окно было холодное, и тёплое дыхание Мармеладки оставляло на нём облачка. Облачка быстро таяли в стеклянном небе, но одно растаять не успело: мама превратила облачко в смешную рожицу – две точки и улыбка загогулина. И Мармеладка тоже улыбнулась. Она не знала почему, может, потому, что стекло холодное, а облачко тёплое или мама смешная художница, а может, просто так – улыбнулась и всё.

Вторую Зиму Мармеладка ещё не запомнила – вон её сколько, вся белая, попробуй тут всю запомнить!

– Может, всё-таки попробовать? Но мама ведь строго настрого запретила мне, вот, не пробовать Зиму, – подумала Мармеладка, зачерпнула ладошкой снег и немедленно попробовала.

20 января 2013 г.

МАРМЕЛАДКА и СЕЛЁДКА

Трудно быть маленькой и сладкой, – думала Мармеладка, размазывая ладошкой по столику давно остывшую кашу, – Всякий норовит тебе не насолить. Вот, почему у папы, мамочка, в тарелке еда вкуснее? – и Мармеладка посмотрела на маму одним из самых своих пронзительных взглядов.

– Такая кроха, а какой взгляд! – умилилась чему-то мама.

– По-моему, её что-то не устраивает, – пробормотал папа с набитым ртом.

– Что-то?! В этой каше меня всё не устраивает! – продолжала думать про себя Мармеладка. Вообще-то, думала она не про себя, а про обеденное меню и жизнь, которые так несправедливы к маленьким девочкам в дни, когда всё так прекрасно вокруг. Всё, кроме каши.

– Слюнявчик ещё этот дурацкий! И ложка!..

– Ну, это уже хулиганство! – рассердилась мама, поднимая с пола ложечку и слюнявчик, – не желаешь обедать – марш из-за стола!

– Давно бы так, – кивнула сама себе Мармеладка, – Обедать я желаю, но только не это вот – и старательно обошла островки каши, замысловато расположенные на кухонном полу.

– Таааак, что у нас сегодня? – кряхтела девочка, карабкаясь на колени к папе, – Квашеная капустка, отварная картошечка с укропчиком, крымский лучок колечками и ещё какая-то штука в длинной тарелочке? Как же так?! Живём под одной крышей, а такая разница в рационе! Где там моё волшебное слово?

Мармеладка требовательно вытянула вперёд правую руку и стала быстро сжимать и разжимать пальчики:

– Дайси!

– Не давай ей селёдку! – всполошилась мама.

– Поздно, – вздохнул папа, наблюдая за мармеладкиными ручонками, которые выбирали в селёдочнице кусочек побольше.

– Потатчик! – расстроилась мама, – Ты бы ей ещё шоколадных конфет дал.

А он и дал, мамочка, – улыбнулась Мармеладка, вспоминая пребольшую и превкусную конфету в золотой презамечательно шуршащей бумажечке. Мармеладка вспоминала конфету с таким удовольствием, что снова почувствовала во рту вкуснятину, которую конфета оставила после себя, когда от конфеты ничего не осталось. Вкус во рту был настолько замечательным, что Мармеладка забыла на время о времени.

Из кулачка Мармеладки, застывшего в сантиметре от ее лица, свешивалось луковое колечко. А в самой нижней его части набухала капелька пахучего подсолнечного масла.

Капелька в любой миг была готова упасть на папины любимые тренировочные штаны.

Папины штаны и у Мармеладки были любимыми. Но больше всего в штанах любилась небольшая дырочка. В ней так интересно было ковырять пальцем и наблюдать, как дырочка растёт.

– Ой! – сказала Мармеладка, когда капелька сорвалась с лукового колечка и тут же стала неинтересным пятнышком на любимых папиных штанах, – Какой ты неаккуратный у меня, папа! – рассмеялась Мармеладка и целиком засунула в рот кулачок с зажатой в нём селёдкой и луковым колечком.

Даааа, не все могут быть маленькими и сладкими, – Мармеладка вытерла ладошки о маечку и посмотрела на едва надкушенный кусочек селёдки. Кусочек красиво лежал на островке каши, на полу и больше не интересовал Мармеладку – пусть им кот интересуется.

2 марта 2013 г.

МАРМЕЛАДКА и ЛИТЕРАТУРА

– Ё, К, Л, М, Н, – тренировалась Мармеладка над книгой, – кнопочек нет, картинок нет, населена чёрными чёртиками. Вон, как скачут! – Мармеладка быстро перелистнула сразу несколько страниц и чёртики так и запрыгали у неё перед глазами.

– Литера, как её там, тура? Непонятно.

И закрыла.

3 марта 2013 г.

МАРМЕЛАДКА и МОРОЗ

Странные они, эти взрослые, – думала Мармеладка у занесённой снегом карусели, – и вопросы у них странные. Что, например, значат эти слова – "а говорит ваша уже"? Ещё как говорит! И не ваша, а мамапапина. Не понимаете? Странно. Я-то вас понимаю. Я всех-превсех понимаю! Даже, вот, Мороз. Вон он как с ветками трещит, не остановишь. Ух! – и Мармеладка крутанула карусель изо всех сил, но та скрипнула и остановилась, – Гуляла бы со мной бабушка, обязательно сказала бы – ну, вооот, зацепились языками! Я бы тоже зацепилась с Морозом языком, только папа почему-то не велел… лизать карусель. Интересно, почему? – подумала Мармеладка и лизнула.