Планета Тивит

– Хозяин! Есть кто дома? – но ответом ему стала тишина, тогда он ловко перемахнул через невысокий заборчик и прошелся к дому, аккуратно ступая по мягкой прелой прошлогодней листве.

– Иван Никитич! – позвал он, вглядываясь в зашторенные окна дома. Показалось ему или просто это была его фантазией, но крайняя шторка немного была отдернута, как раз настолько, чтобы легко можно было рассмотреть незваного гостя.

– Иван Никитич! Не бойтесь! Я из полиции! Моя фамилия…

– Стой, где стоишь, сволочь! – раздался позади него напряженный, чуть хрипловатый старческий голос. – Знаю, я вашу полицию…Руки в гору!

Макс медленно, стараясь не спровоцировать Головко, повернулся к нему лицом. Перед ним стоял довольно крепкий для своих лет мужчина годов эдак восьмидесяти. В руках его блестел вороненой сталью револьвер, почти ровесник профессора, рука которого ничуть не дрожала, целясь прямо Максиму в живот.

– Я сказал, руки в гору! – прошипел дед, буравя полицейского ненавидящим взглядом.

– Послушайте, Иван…

– Тихо! – рявкнул тот так, что полковник вздрогнул. – Оружие есть?

Макс кивнул, медленно потянувшись к кобуре.

– Нет, дорогой мой…– покачал головой старик. – Вместе с кобурой снимай! Мы тоже не лыком шиты…Войну прошли.

Какую войну прошел дед, Макс не стал уточнять, потому что если это была Великая Отечественная, то лет Головко должно быть далеко не восемьдесят. Ремень с легким шелестом упал на траву вместе с кобурой.

– А теперь отбрось его ножкой в сторону, мил человек…– попросил химик, указывая вороненым дулом револьвера место, куда Макс должен был точно сдвинуть свое оружие. – Вот после этого можно и поговорить…– хмыкнул довольно старик, не опуская пистолета. – Без свидетелей, так сказать…Только учти, парень, что я человек в возрасте, с нервной системой у меня непорядок, нервишки шалят, знаешь ли, а значит, будь добр, стой смирно! Иначе дернешься, чуть в сторону, а я тебя пришью, и самое удивительное, что за это мне ничего не будет. Ибо не подсуден я с некоторых пор…

– Шустр ты, дед, не по годам! – хмыкнул Максим, успокоившись немного от того, что убивать его прямо сейчас сумасшедший старик не собирается.

– Какой есть…Говори, зачем пришел? – нахмурился он, разглядывая Макса, тем самым давая рассмотреть повнимательнее и себя. Одет он был в старый потертый пиджак и идеально выглаженные брюки, рубашка – вышиванка радовала глаз, выглядывая из черного воротника. Старомодные, но начищенные до блеска, туфли были слегка стоптаны на пятках, но выглядели почти прилично.

– Поговорить…– пожал плечами Максим, поглядывая на руку с пистолетом, которая так и не опустилась, уставившись вороненым дулом куда-то ему в область пупка. Скорее всего, чтобы не промахнуться.

– Были уже такие! Говорили! О чем? – нахмурился Головко, оказавшийся довольно бойким старичком, который своего не упустит.

– Точнее о ком…Я из полиции! – медленно, чтобы не испугать профессора, Максим полез за удостоверением, надеясь, что хоть красная корочка бдительного деда немного успокоит, и он перестанет целиться ему в живот с боевого оружия.

Головко выдержал паузу. Палец на спусковом крючке несколько раз дрогнул, но так и не выстрелил.

– Брось мне его сюда…

Максим шагнул чуть вперед, но был остановлен грозным рыком.

– Я сказал, брось!

Корочка полетела на землю. Да уж… Вот тебе и профессор химии – божий одуванчик. Подумал про себя полковник полиции. Что же тебя так напугало-то в твоей жизни, что ты даже корочкам полиции не доверяешь?

Не спуская глаз с мужа Яны, дед потянулся за удостоверением. Раскрыл его, удовлетворенно хмыкнул.

– Как настоящее! Научились, суки, делать…

Из уст образованного человека столь открытое ругательство было неприятно слышать. Эта комедия Максиму надоела.

– Послушайте, не знаю, кто вас довел до истерики, но будьте уверены, что я не тот, кто это сделал, – торопливо стал пояснять Максим, – мою жену похитили. Она исчезла из пустой квартиры. Я не знаю, где ее искать. И единственная ниточка, ведущая к ее освобождению, это вы!

– С чего вы это взяли? – нахмурился профессор.

– Она пропала в квартире вашего бывшего ученика, Олега Митусова! – выпалил полицейский, чтобы закрепить эффект.

– Значит, они все-таки еще пробуют прорваться…– проговорил Головко, опуская револьвер, немного обреченно вздыхая.

– Кто они?

– Бесы…– коротко выпалил Иван Никитич, посмотрев на Макса испуганными глазами. – Они пытаются захватить наш мир, и, увы, и я, и Олег приложили к этому свою руку.

– Бесы? – нахмурился Максим. Ему уже порядком осточертела вся эта магия и колдовство. Он привык к другому миру, к другим правилам игры. В его настоящем Харькове все понятно…Это наркоман, это убийца… А тут какие-то демоны, дьявол, ведьмы, какие-то бесы…

– Что значит бесы? – снова повторил он, поднимая с земли свое табельное оружие, заметив, что Головко уже не смотрит в его сторону.

– Жители Тивита…Они называют себя Координаторами, но они бесы! Это разговор не для всей улицы, молодой человек. Пойдем, я тебя чаем с малиновым вареньем угощу, – Иван Никитич быстро огляделся по сторонам, словно опасаясь, что их кто-то может подслушать. Улица была пуста. Лишь где-то очень далеко ревела мотором, пытающаяся завестись старая потрепанная «копейка».

– Хорошо…– кивнул Макс.– Можно удостоверение обратно, – протянул он свою руку старику, который неожиданно утратил всю свою боевитость, став изможденным, бесконечно уставшим дедушкой, которому надоело бояться, который только и мечтает о покойной старости в окружении своих внуков.

– Да, конечно…Проходите в дом, сейчас чайник поставлю.

Обстановка в жилище профессора была, мягко говоря, скромная. Так уж повелось в нашей безумной стране, что те, кто в своей жизни прочитал лишь одну книгу, да и ту азбуку, живут намного лучше, чем интеллектуалы с заслуженными степенями. Интеллигенцию у нас не ценят и не любят, потому как она в большинстве своем, кроме как болтать о неудавшихся возможностях ни черта не умеет.

Старенький телевизор, продавленный диван, застеленный потертым покрывалом, панцирная кровать в углу, дореволюционный платяной шкаф и множество фотографий на стенах, аккуратно уложенных в деревянные рамки – все это составляло небогатый интерьер профессорского домика. Круглый сборный стол стоял посередине комнаты. На нем лежали какие-то тетрадки с длинными малопонятными расчетами, в которых Максим ничего не понял. Их Головко сразу же смахнул в сторону, сбросив на один из гнутых венских стульев.

– Чайник вскипел…– сообщил он, торопливо накрывая на стол, не очень уж умело, что говорило о том, что гости в его домике – нынче, большая редкость.

– Олег Митусов – мой лучший ученик! – сообщил с грустной гордостью Иван Никитич, когда все необходимые традиционные процедуры проявления гостеприимства были соблюдены. Обещанное варенье было выставлено на стол, а из кружек, наполненных янтарной жидкостью, исходил просто головокружительный запах жасмина. – Гордость нашего НИИ, надежда всей советской практической химии…

– Хотелось бы узнать, Иван Никитич, как он появился в вашем институте. Ведя это расследование, я не нашел никаких упоминаний о его прошлой жизни, первых работах, кандидатской, наконец…

– Олежка появился у нас в середине восьмидесятых прошлого века, – грустно улыбнулся Головко, прихлебывая янтарный напиток. – Молодой, амбициозный…Сообщил, что прибыл из Праги, где проживал долгое время с родителями. Там закончил Химфак Пражского университета, написав диссертацию кандидата химических наук. Рассказал, что хотел бы заниматься наукой и здесь, наравне со своей основной работой…Он, кажется, был директором какого продовольственного или хозяйственного универмага на Алексеевке…

– Хозяйственного, – поправил Макс старичка, следуя его примеру, сделав приличный глоток обжигающего чая, – а кем были его родители? Чем занимались? Почему оказались в Праге? Он этого не рассказывал никогда?

– Олег был очень скрытным человеком, малообщительным…Единственное, о чем он мог говорить часами была его научная работа, – вспомнил Иван Никитич, – но…

– Что, но? – спохватился полицейский.

– Однажды, между делом, поведал, что отец его служил в нашем консульстве, а мать была домохозяйкой. Из-за высокого положения родителей, ему удалось без проблем поступить в Пражский Университет, где он познакомился с господином Иржи Барышом – большим специалистом в области нетрадиционной химии.

– Что значит нетрадиционной? – не понял Макс.

– Вы слышали про алхимию? Про философский камень? Николаса Фламеля? – улыбнулся Головко так, словно разговаривал с неразумным первоклассником.

– Доводилось…– в голове сразу возникла первая часть Джоан Роулинг с незабвенной сагой о Гарри Потере.

– Вот, примерно этим Иржи Барош и занимался в свое время.

– То есть хотел превращать любой металл в золото? – понятливо кивнул Максим.

– У него была свою теория…Более теологическая…Наука, молодой человек – это не только смешивание определенных веществ друг с другом в точных пропорциях, но и способность думать и анализировать. Вот Иржи в свое время и вывел теорию, что помимо нашей планеты у нас есть планета-спутник под названием Тивит, где проживает такая же цивилизация, как у нас, только более развитая.

– Только при чем тут химия? – растерялся полицейский, у которого в голове уже все перемешалось.

– Иржи предполагал, что при помощи совершения химической реакции, можно будет открыть нечто вроде портала на эту планету. Долго занимался этим вопросом, посвятив ему почти всю свою жизнь. Олег утверждал, что учился именно у него.

– И что? Ему удалось найти способ? – нахмурился Макс.

– Нет…– пожал плечами Головко. – Одним прекрасным пражским утром Иржи Барош исчез из своей квартиры, не оставив никаких следов.

– Что? – поперхнулся полковник малиновым вареньем.

– Просто испарился… Его ученики утверждали, что вход на Тивит он все-таки нашел, другие, менее романтично настроенные говорили об обыкновенном случае пропажи без вести.

– А что говорил Олег? – напрягся Макс, вспомнив о том, зачем он сюда пришел.

– Олег говорил, что господин Барош был очень близок к тому, чтобы найти способ открыть портал. У него остались кое-какие записи господина Иржи, именно с ними он пришел к нам в НИИ.

– И вы загорелись идеей закончить труда чешского алхимика? – кивнул понятливо муж Яны.

– Как не загореться? – изумленно заморгал глазами Иван Никитич. – Это был шанс совершить самое сенсационное открытие за всю историю нашей планеты! Величайшее, молодой человек!

– И в чем суть?

– Суть…Я не буду грузить вас ненужными терминами и понятиями. Если совсем уж кратко, то портал открывается при взаимодействии определенной кодированной фразы, начертанной в определенном строгом порядке специально изготовленной краской, которая, в свою очередь, при взаимодействии с кислородом способна прорвать завесу, отделяющую наш мир от других.

Перед глазами Макс сразу же встали расписанные разными буквами стены квартиру Олега Митусова. Что там было? Кажется, что-то про Тивит…

– Вам удалось сделать эту краску? – уточнил Макс, заранее уже зная ответ.

– Да…Олег вывел идеальную рецептуру, при которой соблюдались все необходимые условия.

– Именно про это и была его диссертация? Иван Никитич? – профессор смотрел куда-то в окно, задумчиво прикусив губу, не обращая внимание на собеседника.

– Да…– Головко встал из-за стола и шагнул к окну, внимательно в него всматриваясь.

– Он смешал необходимую краску?

– Именно…Олежка был талантливым химиком…Здравствуй, Мария…

– Что? Какая Мария? Иван Никитич, что с вами? – Макс вскочил со своего места. Подбежав к схватившемуся за сердце профессору.

– Зачем ты пришла? – прошептал тот побледневшими губами, уставившись в окно, за стеклом которого никого не было.

– Что с вами, профессор?!– почти закричал полковник, подхватывая того под руки.

– Машенька…Жена моя…

– Какой был рецепт краски? – встряхнул его муж Яны, стремясь привести Головко в чувство.

– Он утерян, был в диссертации у Олежки…Она исчезла…Машенька…Девочка моя…– губы старика тронула счастливая улыбка. – Ты же умерла давно…

– А слова? Какие надо было написать слова?!– почти заорал Макс, не понимая, что происходит. Его тело затряслось от ужаса и вида профессора. Тот был уже довольно далеко отсюда. Его взгляд блуждал по сторонам, словно наблюдая за кем-то…

– Ни слова…Звуки…Их нашел в древних книгах еще в Праге Иржи…

– Какие слова надо произнести, чтобы открыть портал?!

– Машенька…Родная моя…Я соскучился…Как же мне тебя не хватало…

– Иван Никитич. Я сейчас вызову скорую! – Макс бросился к телефону, но связь была нулевой, синий мерцающий экран сообщал, что можно использовать только экстренные вызовы. – Сейчас…Сейчас, Иван Никитич… Сейчас…

Полковник усадил старика на стул, бросившись прочь из домика, туда, где можно было уловить «Киев стар». Профессор улыбнулся. Возле окна стояла его жена, молодая и счастливая, совсем, как в молодости, такая, какой он ее запомнил, сохранил в своем сердце.

– Здравствуй, Ваня…– проговорила она, протягивая ему руку. – Пора идти…

– Куда? – прошептал профессор, стараясь не моргнуть, чтобы не спугнуть видение.

– Нас ждут, давно ждут! – улыбнулась Мария. – Возьми меня за руку, и пойдем! – позвала она.

Словно во сне, Иван Никитич протянул свою ладонь вперед, коснувшись прохладной кожи своей умершей супруги. Она стояла перед ним, как живая.

– Машенька…– он поднял взгляд на ее лицо, которое было совсем близко и отшатнулся, поняв, что ошибся, что зря излишне расслабился, и его все-таки поймали…Вместо зрачков в глазах его жены полыхало адское пламя.

– Ты…– сердце перестало биться, испуганно замерев. Острая боль в груди пронзила его до пят, заставив рухнуть со стула, на который его усадил Макс.– Ты…

– Я! – кивнула женщина, улыбаясь.

– Кто…ты…

– Координатор! – коротко бросила та, что прикидывалась его Машенькой, растворяясь в воздухе. Боль в груди стало невыносимой. Он стал задыхаться.

– Иван Никитич, я вызвал скорую…Она сейчас будет…– Макс спешил, как мог, но все равно не успел. Профессор Головко лежал навзничь возле накрытого праздничного стола, уставившись в одну точку. Его губы еле заметно шевелились. Заметив это, полковник полиции бросился к нему.

– Иван Никитич, потерпите…Сейчас…сейчас будет скорая помощь…

– Век…– вытолкнул он из себя, прохрипев.

– Что?

– Слова…для портала… Век…Вак…и…– тело старика содрогнулось в последней агонии. Он захрипел и затих.

– Черт! – выругался громко Максим, поднимаясь с колен, отпустив умершего из своих рук. – Черт!

Оборвалась одна из последних ниточек, которая могла реально объяснить то, куда пропала Красовская.

16

Харьков 2019

После короткого совета, состоящего в основном из моего яркого выступления. Я поделил, между нами, с Максом обязанности. Ему выпало поработать с прошлым Олега Митусова, а вот мне, как главному специалисту по магии пришлось снова окунуться в атмосферу Ковена Ведьм. Прошло два года с того момента, как я был здесь последний раз. За это время торговый центр «Крыша мира», в подвалах которого и базировалось древнее сообщество колдуний, ничуть не изменился, разве что немного разросся, превратившись в одно из излюбленных мест времяпрепровождения харьковской молодежи. Здесь появились уютные кафешки вперемешку с небольшими магазинчиками, торгующими брендовой одеждой, удобные лавочки и фонтаны. Все вокруг искрилось яркими неоновыми вывесками и прозрачными витринами. Вячеслав Заславский – мой хороший друг и по совместительству олигарх, неплохо постарался для чародеек, сделав из их мрачной обители нечто развлекательное. Нынешняя глава Ковена Агриппина взялась меня сопровождать, двигаясь по правую руку от меня, изредка бросая косые взгляды в мою сторону. Так уж повелось, что наши отношения были далеко не идеальны. В какой-то момент ведьмам захотелось перетянуть на свою сторону мою единственную дочь – Срединного мага, обладающего исключительной силой. Для этого им пришлось пожертвовать двумя членами Ковена Агридой и Алаидой, но я жертву не оценил, предоставив право решать Дашке самой выбирать сторону, за которую она в будущем станет играть…С тех пор, я старался избегать любых контактов с ведьмой. И лишь безвыходная ситуация с пропажей Красовской заставила меня вновь обратится за помощью к чародейкам.

Чтобы не молчать и не выглядеть совсем уж по-дурацки, я похвалил торговый центр:

– У вас тут довольно мило…

Агриппина сухо кивнула, направляясь к лестнице, ведущей куда-то на самые нижние этажи, предназначенные для подсобных помещений. Здесь было темно, немного сыровато. Музыка, лившаяся из динамиков наверху, доносилась сюда лишь еле слышными басами. Навстречу нам попалась уборщица в фирменной спецодежде, приветливо кивнула управляющей, быстренько отправившись наверх.

– Не боишься, что вашу тайну раскроют? – кивнул я на удаляющийся силуэт женщины.

– Библиотеку защищают не люди, а заклинания, которые преодолеть простым смертным вряд ли по силам, Дворкин, – пояснила Агриппа, прикасаясь рукой к еле заметному углублению в стене, обшитой пластиком. В тот же миг внутри что-то засветилось, загорелось красными огоньками. Раздался приглушенный скрип, и стена поехала в сторону, освобождая широкий проход. – Ты у нас один такой…

– Уже не такой! – хмыкнул я, вспомнив, что противная старуха Агрида перед смертью наградила меня своими способностями, надеясь заманить через меня в их ряды мою дочку. Жертва оказалась зряшной, потому как Дашка до сих пор остается Срединным магом, не поддавшись влиянию ни Инквизиции, ни Ковена.

      Открывшийся проход оказался еще одним, скрытым от посторонних глаз коридором, пол которого был аккуратно выложен каменной брусчаткой, а стены идеально подогнанными мраморными глыбами. Через каждые десять метров на них были закреплены в специальных держаках самые настоящие факелы. Которые было более чем странно видеть в двадцать первом веке в прибыльном торговом центре, в одном из самых крупных городов старушки Европы. Хотя, мне почему-то казалось, что где-то в Румынии или Чехии хватало и своих скелетов в шкафу, а при ближайшем рассмотрении внутри старинных замков можно было найти не только древние подземелья, но и чего покруче…

– Ты заходил в библиотеку Ковена? – Агриппина повернулась ко мне, и ее глаза в этот момент мне показались еще более завораживающими при мрачном свете факелов.

– Конечно! – кивнул я, стараясь думать о жене и деле, а не о полуоткрытых полноватых губках колдуньи.

– Значит ты помнишь, что вход сканирует тебя. Проверяя твои намерения? Если ты желаешь ведьмам зла, то…

– То я в тот же момент погибну! – подхватил я ее пламенную речь. – Не переживай, у меня и в мыслях не было делать вам что-то плохое…

Агриппина кивнула и медленно отправилась дальше по коридору, призывно качая довольно сексуальными бедрами. Помимо воли, я уставился на нее, сопровождая жадным взглядом.

– Дворкин, если ты перестанешь пялиться на мою задницу, а станешь думать о деле, то догонишь меня в два раза быстрее! – ее насмешливый голос вывел меня из приятного оцепенения. Я ринулся за ней, стуча каблуками туфель по камню. Из-под ног с писком выскочили пару крыс. Агриппина даже не пошевелилась, проводив их долгим печальным взглядом.

– А можно вопрос…– уточнила она, когда я подобрался поближе. Коридор в этом месте настолько сузился, что ее грудь была прямо напротив моей. Две расстегнутые верхние пуговички, неожиданно завели мои мысли на извечную мужскую тропку.

– Задавай…

– Если мы сейчас переспим, то тебе будет стыдно? – жарким шепотом спросила она, впиваясь мне в губы своими. Дыхание перехватило. Голова закружилась на миг, отдаваясь теплой волне наслаждения, окатившей меня с головы до ног.

– Будет…– выдохнул я, когда поцелуй прервался.

– Я так и думала! – хитро ухмыльнулась ведьма, отправляясь дальше. – Осталось пару поворотов, не больше!

Пару поворотов растянулись еще на минут сорок ходьбы. Мое лицо горело огнем. И будь я сейчас на свету, а не в полумраке подвала, то непременно сгорел бы от стыда. В голове билась мысль, что имела в виду Агриппина, целуя меня?

– Это здесь…

Ведьма шагнула на большую площадку, где у входа дремало нечто мало похожие на всех живых существ, которых я видел ранее. Голова льва покоилась на крепком теле дракона, а сложенные перепончатые крылья напоминали о том. Что эта ужасающая тварь умеет еще и летать!

– Это кто? Раньше его тут не было…

– Пуфик! – представила нас колдунья. При ее словах чудовище открыло один глаз и зевнуло, показывая мне три ряда плотных и острых, как хорошо наточенный меч клыков. – Мне все время хотелось домашнего питомца…– пожала ведьма плечами.

– Лучше бы кошку себе завела…– буркнул я, опасливо обходя огромное тело.

– Это и есть кошка, только большая! – отмахнулась Агриппина.

– Ну да…Даже очень…

Обогнув по широкой дуге дракона-льва, мы оказались перед деревянной дверью. Прямо на уровне нашего живота виднелось специально вырезанное углубление под ладонь. Ведьма кивнула на него. Позволяя мне туда засунуть свою руку.

– Библиотека меня знает…Я глава! А вот вам придется пройти процедуру определения личности.

С легким страхом я позволил себя считать. Ладонь легла прямо в углубление, словно оно только меня и ждало. Стало тепло, а в пальцах появилось легкое покалывание, а потом совершенно неожиданно меня обдало ледяным холодом. Я отшатнулся, но ладонь крепко была зажата в углубление.

– Значит, все-таки желал зла…– укоризненно покачала головой Агриппина, наблюдая за моими мучениями. Дракона-лев медленно привстал на мощных лапах, коротко лязгнув внушительной челюстью.

– Как бы вообще да, – помялся я, – но не сейчас и не тебе…

– Верю, – улыбнулась Агриппа, щелкая своими наманикюренными пальчиками. В тот же миг тиски разжались, и я свободно смог вытащить руку из углубления.

– Ты специально?

– Ну да! – рассмеялась ведьма. – Никакой это не сканер добрых или злых мыслей. Дверь подчиняется только мне, выполняя мои приказы. А ты же во всем сразу же сознался…Надо было еще спросить тебя, хочешь ли ты меня или нет? – посмотрела вполне серьезно на меня колдунья. – Пока отвертеться не мог…

– Развела, как дурака, – расстроился я.

– Не переживай, вся магия – это сплошной развод дураков!

Дверь отъехала в сторону, открывая нам путь в святая святых, в книгохранилище Харьковского Ковена Ведьм, в их знаменитую на весь мир библиотеку, за которой долгое время охотилась инквизиция и даже мой родной дед.

С того момента, как я был здесь последний раз, тут все изменилось. При Алаиде в библиотеке царил полный хаос, а теперь манускрипты были сложены аккуратными стопочками, свитки небольшими пирамидками по темам, а огромные тяжелые тома из воловьей кожи складировались на полках на самом верху.

– Я провела тут небольшую инвентаризацию, – пожала плечами ведьма, ведя меня к небольшому уютному столику, где уже был накрыт легкий завтрак на две персоны. Дымилась чашка ароматного кофе для меня и зеленый чай для колдуньи. Несколько бутербродов с красной рыбой и сыром, зелень оставались чуть в стороне, будто бы ненавязчиво предлагая себя вкусить. Недалеко от чашек высились несколько увесистых книжных фолиантов и пергаментные свитки, туго скрученные в трубочку.

– Я подумала, что стоит перекусить…– улыбнулась Агриппина, указывая на кофе с бутербродами.

– Если честно, то с самого вчерашнего вечера и крошки во рту не было, – вынужден был согласиться я, усаживаясь напротив колдуньи.

– Почему-то я так и подумала…– кивнула чародейка.

Мы уселись по разные стороны от небольшого столика, и я с наслаждением втянул носом запах свежее сваренного ароматного кофе.

– Пахнет-то как…– улыбнулся я, запивая немного суховатый бутерброд.

– Я знала, что тебе понравится! – кивнула Агриппина. – Дворкин, ответь мне всего лишь на один вопрос.

Я насторожился. Неужели снова будет убеждать меня сделать выбор за Дарью. Ведьмы – хитрые существа! Но сейчас помощь главы харьковского Ковена была нужна нам с Максом, как воздух. Без нее нам вряд ли удастся спасти Красовскую с планеты Тивит.

– Спрашивай! – кивнул я, прекратив жевать.

– А зачем тебе это надо? Пропал не кто-то из твоих близких родственников, а обычная подруга, да и то, общаетесь вы с ней теперь относительно редко. Зачем тебе это все?

Я не мог никак ожидать от нее столь прямого вопроса. Поперхнулся, не зная, как объяснить женщине, которая привыкла за всю свою долгую двухсотлетнюю жизнь делать людям другим сплошное зло, почему я помогаю Максиму в поисках его жены.

– Понимаешь, Агриппа…Янка, даже не моя подруга, она в первую очередь человек. И если бы на ее месте оказался бы кто-то другой, то я бы точно так же бросился ему на помощь. Люди должны помогать друг другу, тогда, возможно, в этом мире что-то изменится к лучшему.