Многоточие

– Приветствую! Меня зовут Кайл Лимба! Я отстал от группы и немного заплутал. Карты не подгрузились ещё. Не могли бы вы подсказать мне дорогу к Дмитрию Майеру?

– Добрый вечер, я – Надежда Громова. Подождите пару минут, я закончу и провожу вас на базу.

«Вот так встреча! – удивилась Надя. – Ещё утром Майер рассказывал о Лимбе, и нате – он тут как тут, собственной персоной! Опять Димины проделки?»

Робот собрал оставшиеся образцы ягод, и Громова вернулась к Лимбе. Тот покинул «меха» и разгуливал без скафандра.

– Вы зря покинули робота без защиты. Здесь воздух не щадит человеческий организм, – сказала Надя. – Десять минут подышите и в обморок упадёте.

Она с любопытством оглядела известного специалиста. Высокий загорелый молодой человек с кучерявой черноволосой головой и спортивной фигурой смотрел на неё открыто, улыбаясь белоснежными зубами. В карих глазах Лимбы горели задорные огоньки. Он постучал себе по носу и сообщил:

– Моя разработка. Беспроводная подача воздуха! Асам баллон спрятан внутри робота. Я могу отойти на расстояние десяти километров, при этом получая воздух!

– Это же решает проблему на Земле-2! – воскликнула Надя и смутилась.

– Решает. Но сначала нужно пройти семь кругов ада, чтобы одобрить разработку. Бюрократические проволочки. Кипу бумаг согласовать. – Лимба цокнул языком.

– Как же вы без согласования?

– Вы же не расскажете, – засмеялся Лимба. – Хотите попробовать? Я вас подключу. Оцените.

– Давайте в другой раз. Пойдёмте лучше на базу.

Отказ девушки не поколебал бодрое настроение Кайла Лимбы. Всю дорогу он беспрерывно разговаривал. Надя слушала вполуха. Лимба разбудил в ней потаенные женские чувства: он ей понравился – яркий, сильный, и она ловила себя на том, что нет-нет, да и косилась в его сторону. Скрытый за прозрачным бронестеклом, Кайл оглядывал местность. Надя старалась смотреть прямо, но волевой профиль бразильца манил её.

Около базы Лимбу встретила группа, от которой он отстал. Все обнимали Кайла, словно того не было полгода. Лимба принялся шутить с девушками, никому не отдавая предпочтения, уверенный в своей власти над дамскими сердцами. Надя держалась в стороне, но Кайл помнил и о ней, кидая исподволь лукавые взгляды, отчего Громову бросало то в жар, то в холод, а сердце замирало.

Шумной толпой Лимбу проводили в столовую. Надя застеснялась и поужинала у себя в комнате, а после наблюдала в окно, как Лимба и Майер уходят на роботах в сторону завода. Она выпорхнула из комнаты и без скафандра выскочила на улицу. Лёгкие обожгло, но Надя будто и не заметила, следя за бирюзовым «мехом» Лимбы.

«Интересно, почему он выбрал такой нестандартный цвет, – думала она, возвращаясь на базу. – Всех гражданских роботов традиционно красят в серый, военных – в хаки или чёрный, а тут на тебе! – бирюзовый!»

Потянулись монотонные недели. Громову перевели на другой объект, куда их с командой в течение трёх часов доставляли на скоростном поезде. Ребята оставались ночевать во временном лагере, пока здание новой базы достраивалось…

Ночами Надя размышляла, принять предложение Майера или нет. Она представила, что работает с Лимбой, что он всегда рядом, и его безудержная энергия подпитывает всех вокруг. Отец будет против, будет кричать, но это её жизнь, почему она должна под кого-то подстраиваться?…

– Ты что, серьёзно надумала уходить на завод? – не поверил Роман, когда дочь сообщила ему новость.

– Да, хочу перевестись, – сказала Надя.

– Н-да, – хмыкнул Громов, играя желваками. – Столько лет учиться, чтобы шестерёнки в «мехах» перебирать.

Роман притих. Если бы отец закричал и начал её отчитывать, как он неоднократно делал, Наде было бы спокойнее, но его молчание действовало сильнее.

Задумавшись, оба не заметили прибытие поезда. Из поезда вышел светловолосый парень, в котором тут же признали Сэма Риккетса, проектировщика роботов и их давнего приятеля. Сэм поздоровался, и Роман пригласил его присоединиться к ним. Они расположились за столиками у базы.

Несмотря на любовь Риккетса к «мехам», что само по себе отторгало Громова, Сэм ему нравился. Любитель классики, споров и мечтатель Сэм Риккетс в последнее время здорово возмужал. Черты лица погрубели, исчезла округлость щек, светлые волосы, что раньше паклями ниспадали на лоб, он зачесывал назад, отчего вид приобретал подчёркнуто-серьёзный.

– Пока ехал, книгу дочитал, что ты посоветовал, – сказал он. – Надо признать, весьма значимое произведение. Недаром оно входит в золотой фонд литературы двадцать первого века. Какой богатый язык! Почему мы так сейчас не разговариваем?! Читаешь – словно воду пьёшь, когда жажда, и напиться не можешь!

Сэм рассказывал Роману о прочитанной книге, а Надя смотрела на него и удивлялась, откуда в таком с виду невзрачном парне столько эмоций.

– Какими судьбами к нам? – спросил Громов.

– В этом квадрате планируют обширную застройку. Поставили задачу в кратчайшие сроки создать следующее поколение роботов-строителей.

Роман ощутил приступ недовольства. В душе его завелась горечь, а задорный настрой Сэма, обычно поднимающий настроение, сейчас раздражал. Громов захотел остаться наедине со своими мыслями.

– Надежда, покажи Сэму владения, – сказал он дочери. – Я останусь в ночную, утром завтрак мне оставишь.

Сэм и Надя исследовали квадрат. Девушка показывала парню, где будут плантации, где хотят сделать лесополосу, а где – посадить кусты смородины. Риккетс всё фиксировал, составляя план расположения объектов. Внезапно он зацепился ногой за корень дерева и загремел вниз. Звонко стукнулось о землю стекло скафандра. Надя стала поднимать Сэма, тот смеялся, не спеша высвободиться из рук девушки, которые пришли на помощь и обвили его нежным теплом. Несколько мгновений они стояли, держась друг за друга, затем Надя стушевалась и высвободилась.

Она пошла впереди, чуть поодаль за ней Сэм.

– Сказала отцу, что желаю уйти на завод. Не отпускает, – сказала Громова.

– Он старой веры, не терпит механику, – ответил Риккетс. – А я хочу вернуться на Землю, буду повышать квалификацию… Ты знаешь Кайла Лимбу? К нам приехал.

– Сталкивалась с ним один раз.

– Хочу быть, как он. Хочу проектировать не только роботов, а вообще всё, что угодно! Знаешь, что Лимба разработал?! Беспроводную подачу кислорода! Это же невероятное достижение! По сути, мы можем жить на Земле-2 без скафандров и домов с подачей кислорода!

– Разработку нужно согласовать и протестировать, – напомнила Надя.

– Формальности! – оседлал своего конька Сэм. – Беспроводная подача кислорода – решение всех проблем! Лимба мне посоветовал профессора Иси, у которого он постигал премудрости. Тот сейчас не преподаёт, но по рекомендации некоторых учеников изредка соглашается на два-три месяца кого-нибудь взять. Меня согласился принять!

Они вышли к сосновому бору. Стволы деревьев под солнечным светом отливали золотом. До лагеря было близко.

– Не жалко бросать всё это? – спросил Сэм. – Природа, растения. На заводе планёрки, да рутина: возня с механизмами, бумажная волокита.

– Тебе же нравится?

– Я люблю роботов, люблю технику. Терплю, но занимаюсь любимым делом.

Надя не ответила, а на Сэма вдруг навалилась усталость. Привычная энергия, которая всегда лилась из него через край, внезапно иссякла. Оставшийся путь до лагеря они провели в молчании, сосредоточившись на работе. У лагеря попрощались и разошлись: Надя – отдыхать, а Сэм – ждать обратный поезд.

3

В поезде Сэм Риккетс заказал кофе, вызвал на экран список книг, долго изучал его и вдруг обнаружил биографию профессора Хидетоси Иси, к которому должен был в ближайшее время полететь. Всю дорогу Сэм жадно читал, как Иси превращался из нерадивого ученика в основоположника робототехники, как усердно работал и не боялся ошибаться.

Хидетоси родился в Японии, когда государства ещё имели границы, и никто знать не знал о понятии «гражданин мира», а Япония, хотя и обладала развитой экономикой, не могла тратить миллиарды на «мехов». Первые прототипы были смешные, угловатые, ограничены в движениях и постоянно ломались. Иси не терял оптимизма. Он ездил по конференциям, посещал бизнес-миссии и всегда отыскивал инвесторов для дальнейшей работы. Изобретение второго прототипа стало огромным скачком. Робот не имел недостатков, не зависал, не ловил вирусы и прекрасно программировался. Вскоре «мехи» заполонили всё, исключив из многих отраслей фактор человеческой ошибки.

После чтения у Сэма Риккетса осталось приятное послевкусие, и виной тому оказались не две чашки любимого капучино, а история человека, рискнувшего поставить на кон всё, что у него имелось. Покинув поезд, Сэм забрался в своего робота и направился в сторону завода. Он жил в коттеджном посёлке, построенном заводом, разделяя кров с мамой Софией.

Отсканировав сетчатку и отпечаток пальца, Риккетс дождался открытия двери и вошёл внутрь. В доме пахло свежестью, а из кухни доносились ароматы ужина. Мама готовила сама, предпочитая, как Роман Громов, делать всё своими руками. «Так еда вкуснее получается», – говорила она. Сэм как-то заставил робота кулинарить, а затем сравнивал ради интереса, чьё блюдо «пальчики оближешь», и робот несильно отстал от человека.

– Свет. Музыка, – сказал Сэм, и в гостиной тут же зажглись лампы, а из колонок раздались тягучие ритмы прогрессивного рока. – Мама, я приехал!

– Хорошо, – ответила София из кухни.

– Сегодня припозднился, – сказала она, когда сын уселся на табурете.

Робот-помощник принял от Софии тарелки и поставил перед Сэмом.

– Ездил в лагерь, где хотят вторую базу строить, – сказал он. – Составил план застройки. Будем партию строителей запускать отдельной линией. С основного конвейера пока на космопорт всех забирают… Ты ужинала-то сама?

– Ужинала-ужинала, ешь… Так что им сдался этот космопорт?

– Ну как же, мама. Сколько с Земли и с других планет людей переселяется. Нынешний не справляется.

– Все летят, а атмосферу еще не наладили!

Сэм согласился, что нынешняя атмосфера не пригодна для людей, но специалисты трудятся, обогащают воздух и сажают зелень. Конечно, понадобится много лет, прежде чем все смогут передвигаться без скафандров, однако в их отделе Кайл Лимба придумал беспроводную подачу воздуха. Это как минимум суперидея, а как максимум – решение проблем с перенаселением Земли.

– Все переселятся сюда. Это не решение проблемы, – сказала София.

– Многие останутся. Здесь ещё нет земных условий.

Пока сын говорил, мама, подперев подбородок рукой, слушала и не спускала с него глаз. В мире нет ничего сильнее материнской любви. Любое сыновье движение, любой жест, улыбка, шевеление носом, – всё вызывало у матери трепет, понятный только ей одной.

– Как приехал ваш Лимба, ты сам не свой. Носишься с идеями, с роботами. Ох, и неблагодарная работа, я скажу… Ещё и к профессору собираешься… Лучше, как Громовы, на природе сутками торчать, всё полезнее.

– Кстати, я сегодня их видел. Озеленяют квадрат будущей второй базы.

– Как я тут одна буду?!

– Мама! Прекрати! Куча помощников в доме!

– Ты же знаешь, что я не терплю этих железяк. Только из-за тебя соглашаюсь на такое соседство. Ты на меня не дуйся. Три месяца в дороге к профессору, у него сколько-то пробудешь, три месяца на обратный путь…

– Мама, ложись спать, я всё давно решил. Что теперь по десять раз обсуждать.

Сэм передал тарелки роботу и ушёл к себе. Сел в кресло-качалку, настроил на нём лёгкий массаж и принялся за очередную книгу. На чтение его подсадил в детстве отец. Он работал на космическом корабле, собиравшем мусор на околоземной орбите, а когда приезжал после длительной поездки, то садился на стул у кровати сына и часами рассказывал о книгах, за которыми коротал долгие вечера. Сэм обожал слушать монологи отца о выдуманных мирах и не любил – о его работе. Что может быть скучнее профессии космического мусорщика?! Монотонные будни, одни и те же пейзажи за окном иллюминатора, чёрная глубина бесконечности вокруг. То ли дело другие большие дяди, чьи лица мелькали на экранах: уверенные, вещающие о технической революции. Они изменяли привычный мир, внедряли в жизнь человека роботов, и больше не надо было мучиться, ведь всю грязную работу за тебя делали «меха»: убирались, мыли тротуары, готовили еду. У людей появилось свободное время. Человечество вошло в золотой век: чтение, музыка, галереи и выставки, концерты и театры, – можно было делать что угодно и когда угодно.

Однако отец Сэма продолжил собирать мусор. Риккетс-младший не понял, зачем отец конкурировал с роботами, выполнявшими за сутки три-четыре нормы, осознанно идя на ежедневный риск, и когда метеорит прошил их космический корабль, превратив его в груду маленьких обломков, не почувствовал ничего, кроме досады. Осознание к Сэму пришло позже: он зауважал отца и его гордую профессию, но это не повлияло на решение стать создателем «мехов»…

Выглянув на рассвете в окно, Надя заметила на небе грозную тучу. Порыв ветра ударил по стеклу. Гром по-хозяйски наплыл раскатом. Небо озарили вспышки молний. Глухим выстрелом бахнуло где-то рядом, наступила тишина, и полил дождь. Надя долго смотрела на падающие капли, не удержалась, отворила створку и вдохнула запах влажной земли. Дождь усилился и полил мощным потоком.

Спустя час девушка отправилась на совещание. Надя была сама не своя, ругалась и спорила, придираясь к мелочам и заставляя подчинённых нервничать. Все удивлялись, но не противоречили, предпочитая соглашаться с доводами руководительницы. Только отец отстаивал свою точку зрения, но к обеду устал и демонстративно удалился. Оглядывая скисшие лица, Надя думала: «Уйду, надоели все до чёртиков! И отец туда же!»

За обедом помирились. Роман оттаял.

– Закончим с этим квадратом, и я переведусь на завод, – сказала Надя.

Старик выслушал её, затем неожиданно улыбнулся и ответил шуткой:

– После дождичка в четверг ты на завод пойдёшь!

– Сегодня как раз четверг! – засмеялась дочь.

Надя ждала от отца очередных наставлений о том, что выбранный путь их семьи – это природа, но он только спросил:

– Не раздумала, значит?

Надя не ответила, крутя в руках кофейную чашечку. Посмотрела на Романа с надеждой, и отцово сердце наполнилось радостью. Он глядел на родную кровинку и будто себя видел в зеркале: громовская настойчивость брала верх над любыми препятствиями, и если уж что взбрело в голову, то никогда не отступится.

– Я тебе так скажу, дочка. Если хочешь пойти на завод, попробуй, но не обрубай концы. Наша миссия важна для человечества. Озеленение спасёт тысячи людей, ведь невозможно жить полноценно, нося всю жизнь скафандр на голове… Ты видишь в роботах будущее – пусть так, я не перечу, однако без воздуха всем придётся вернуться обратно на Землю. – Роман забарабанил пальцами по столу. – Я старый, и, может, неправильно мыслю. Вы – молодёжь, за вами прогресс.

– Важно, чтобы технологии и природа находились в единении.

– Значит, судьба, – сказал отец.

После офисного дня к вечеру дружной гурьбой все отправились в столовую.

– Коллеги! – взяла слово Надя. – Завтра комиссия принимает озелененный квадрат и приступает к застройке второй базы, которая со временем превратится в мегаполис. Сегодня Дима Майер прислал мне официальное приглашение о переводе в технический отдел, я его приняла, поэтому нынешний ужин – последний.

Ребята зааплодировали. Кто-то прокричал поздравление, кто-то просил не зарекаться о последних ужинах, а кто-то предложил отметить Надино назначение. Идею быстро подхватили. Сдвинули столы, откупорили вино, включили музыку, и скромное принятие пищи переросло в вечеринку с танцами, настольными играми, стендапами и поэтическими баттлами.

На рассвете ребята уехали на поезде, а на замену приехала группа строителей во главе с Лимбой и Майером. Люди садились в роботов, выводили их из поезда и шли за следующей партией. Был среди них и Сэм Риккетс, который собирался на длительную стажировку к профессору Иси: именно на его место взяли Надю. На Сэма Надя взглянула мельком, её внимание приковал Лимба.

Надя поняла, что наступил звёздный час. Она пошевелила пальцами, робот повторил движение. Идеальный контакт. Девушка закрыла глаза и пошла к строителям. Теперь её глазами были сенсоры «меха», она ощущала прикосновение почвы к механическим ступням и дуновение ветра, скользящее по металлу.

Подойдя к остальным роботам, Надя направила на них сигнал и легко подключила всех «мехов». «Следуйте за мной», – приказала она, и стройный отряд роботов промаршировал мимо и расположился в ангаре.

Спустя минуту в ангар ворвался Лимба, бросился к Наде, обнял её и прокричал, что она творит историю. Надя уткнулась в плечо Кайла и мечтала, чтобы это мгновение не заканчивалось.

4

Назначенный руководителем направления по технике, Кайл Лимба прибыл на Землю-2 в разгар строительного сезона. Поначалу Кайла приняли холодно, особенно Майер, привыкший начальствовать на заводе. Майеру исполнилось тридцать, а Лимба был младше его на восемь лет, и за последние пару лет доказал всем, что все новаторские достижения останутся за ним. Десятки изобретений, усовершенствованные программы для «мехов», кураторство над сложными проектами и благосклонность профессора Иси сложили о Кайле славу непререкаемого авторитета.

Однако Лимба не стал увольнять Майера, хотя кандидатов из группы, которая последовала за предводителем, хватало, но Кайл схитрил и не прогадал. Дима Майер находился на Земле-2 с самого начала и знал все её тонкости и проблемные места.

Когда Майер успокоился, то раскрылся и доказал Лимбе его правоту. Лимба и Майер образовали тандем, в котором Кайл прослыл головой, а Дима – руками. Постепенно они сдружились, и выяснилось, что Лимба помимо упорной работы любит и здорово гульнуть. Высокий и сильный, одевающийся по последней моде, он сразу становился центром любой компании, где попадал в окружение красивых девушек, «щупая» глазами их фигурки, и выбирая ту, с кем проведёт ночь, а утром по традиции сбегал и игнорировал её звонки. Лимбе всё сходило с рук, девушки прощали ему многие вольности, за которые другим парням влетало по самое не хочу.

Отношения с Майером закрепило выступление Громовой. Лимбу вдохновил уровень взаимодействия человека и робота. Единицы достигали понимания со своими «мехами», и на это порой уходили годы, а здесь человек (через другого робота!) управлял двадцатью пятью роботами. В хрупкой Наде таилась скрытая сила.

Блестящая карьера Лимбы началась в детстве, когда умерла мама, и отец забросил воспитание сына. Кайл в раннем возрасте попал на улицы бразильских фавел и мечтал стать футболистом. Он прогуливал уроки, чтобы попинать мяч с пацанами, по вечерам оттачивал технику и штрафные удары, и, наверное, вырос бы в приличного полузащитника или нападающего, но всё решил случай.

Однажды их классный руководитель предложил после уроков сделать модель самолёта. Лил дождь, Кайл от нечего делать поплёлся с парочкой ребят поглазеть на чудачества учителя. Думал, разочаруется, а сам с упоением следил за точными движениями учительских рук, и когда они запустили модель в свободный полёт по комнате, Лимба понял, что футбол совсем не то, чем он хочет заниматься. В тот же день Кайл записался в кружок.

Для участия в кружке ему пришлось подтянуть школьные предметы. С двойками к занятию не допускали, и Лимба вместо футбола зубрил уроки. Отец посмеивался над чудачествами сына, предрекая ему провал («Высоко не взлетишь, так всю жизнь и проползаешь», – говорил он), а друзья крутили пальцами у виска: у них начинались первые успехи, некоторые переходили в детские школы ведущих клубов, подписывали профессиональные контракты, за которые получали серьезные зарплаты, а Кайл свободное время проводил в кружке. Денег ему отец не давал, но учитель, видя неподдельный интерес воспитанника к моделированию, попросил у директора бесплатную квоту для Лимбы.

Вскоре Кайл уже делал не обычные модели самолётов, а модели с двигателями. Запчасти находили, где могли: таскали из металлолома, разбирали старые телевизоры, радио, проигрыватели. Всё, что попадалось под руку и содержало в себе механические элементы, из которых можно что-либо сконструировать, немедленно разделялось на винтики, шестерёнки и прочие детали.

Когда его модель самолёта выиграла городской конкурс, Лимбу позвали в кружок моделирования роботов. Кайл честно признался, что не потянет столь значительные затраты. Жюри конкурса посовещалось и выдало пареньку сертификат на годовое посещение.

Год в кружке роботов стал прорывным для паренька из фавел. Его заметили. То, к чему все относились как к хобби, для Лимбы переросло в нечто большее. Руки Кайла мастерили словно по инструкции, посланной свыше. Он здорово поднаторел в физике, зачитывался книгами по кибернетике, программированию и роботостроению. С отцом к тому времени отношения совсем испортились. Пока его ровесники приносили в дом деньги, Лимба превратился в обузу. Он питался набегами у многочисленных тётушек и дядюшек, а дома появлялся в крайних случаях.

В конце года защитив проект (робот-помощник по хозяйству, который нынче в каждом доме), Кайл находился на перепутье. Оплаченный сертификат заканчивался, а новых спонсоров не предвиделось. Лимба переживал за будущее и сомневался в правильности выбранного пути. Тогда парень ещё не знал, что судьба приготовила ему наиприятнейший из сюрпризов.

В один из вечеров Кайл сидел на крыльце тетушкиного дома и ожидал приятеля из кружка Дерлея. Дом стоял на возвышении, и сверху открывался прекрасный вид на бедняцкий квартал. Скромные лачуги (некоторые без окон и дверей), нагроможденные друг на друга, босоногие парни, играющие в мяч среди грязи и пыли, гоняющие на мотоциклах бандиты из наркокартеля. Через несколько лет эта картинка изменится: фавелы снесут, а с ними уйдёт и та бесцеремонная бразильская жизнь.

– Кайл, ты смерти моей хочешь? У вас тут гостей не любят! – крикнул Дерлей. – Бежим! Хидетоси приехал!

Кайл побежал за другом. На границе фавел с благополучным районом он догнал Дерлея, и они пошли в сторону здания, где последние двенадцать месяцев конструировали роботов.

В зале, куда пришли друзья, находился профессор Хидетоси Иси. Человек, который сделал мир другим. Мегазвезда, чьё имя стало нарицательным в робототехнике.

Кайлу надели наушники, через которые транслировались переводы с других языков. Профессор ходил мимо проектов роботов, тестировал их, что-то уточнял. У робота-помощника по хозяйству он остановился, прочитал описание на табличке, улыбнулся. Нажал на кнопку включения, отдал команду. Робот ожил, принёс ему требуемые тапочки, затем приготовил чай, дождался, пока Хидетоси выпьет напиток и отдаст ему кружку. Все замерли, наблюдая за действиями профессора Иси и робота-помощника.

– Кто его автор? – спросил профессор у учителя.

Тот ответил, и все повернулись к Лимбе.

– Вот этот мальчуган? – уточнил Иси, и когда ему подтвердили, он сначала расхохотался, а затем вмиг посерьёзнел.

– Будешь работать со мной? – спросил Хидетоси у Лимбы. – Тебя ждёт большое будущее, мальчик.

Большое будущее.

Тогда Кайлу казалось, что всё происходящее – сон, а в реальности он сидит и смотрит на свой бедняцкий квартал.

Неделю спустя Лимба был в Токио, в штаб-квартире «Иси Компани» на двадцатом этаже, разглядывал бурлящий мегаполис, в котором и днём и ночью яркими неоновыми красками горела жизнь. На адаптацию времени не дали: профессор Иси распорядился заняться доработкой робота-помощника. Кайл влился в большую команду по подготовке тестового образца нового поколения. Парнишке помогали ведущие умы, а он учился у них всему – программированию, проектированию в специальных программах, участвовал во всех процессах и завоевал расположение Хидетоси. Профессору, чья семья разбилась в автокатастрофе, Лимба заменил сына.

На первых порах Кайл много ошибался (сказывались недостаток знаний и опыта), но Иси дал новичку карт-бланш и велел не бояться поражений.

– Если мы провалимся на тестах – не страшно, – говорил профессор. – Это поправимо. Главное не делать этого дальше. Иногда ошибки слишком дорого стоят. И речь не о деньгах, а о репутации. «Иси Компани» – основатели! Фатальная ошибка может разрушить то, что мы строили десятилетиями, в один миг. Запомни мои слова.

По завершении проекта робота-помощника Кайл стали всё свободное время проводил за постижением наук, слушал аудиокниги, изучал видеокурсы, много практиковался, создавая небольших, но важных для отрасли роботов.

Когда Лимбе исполнилось шестнадцать, из тонкого и гибкого паренька он вымахал в высокого юношу с широкой грудью. Гладко выбритые щёки блестели синевой, а длинные волосы он показательно распускал, красуясь перед девушками и по-хозяйски любуясь их фигурами. Хидетоси прощал своему «золотому мальчику» многочисленные романы. К тому времени влияние Кайла на профессора достигло небывалых величин. Они по многу часов обсуждали проекты, искали вместе решения проблем, и никто не сомневался, что в случае смерти Иси в будущем пост президента займёт именно Лимба. Он не боялся вводить инновации, защищал проекты перед советом директоров, успешно выводя на рынок новые модели роботов и новые гаджеты. Роботизация всего и вся глобально шла по всему миру…