Лучшее предложение

Он достал из кармана пиджака какой-то конверт и протянул его мне. Я подняла на него глаза с вопросительным выражением, но он лишь подтолкнул конверт ближе ко мне.

– Это твоя мама? – спросил он, когда я достала фотографию с маминых молодых лет. Рядом стоял Эдвард. Я кивнула, к горлу подступил ком и глаза защипало.

– Зачем ты мне это показываешь? – Эдриан лишь перевернул фотографию задней стороной, где маминым красивым почерком была подпись. Но внизу было чужое имя. – Сара?

Я была в замешательстве. Почему Сара? Кто такая Сара? На фото ведь явно моя мама.

– У тебя нет случайно тёти, близняшки твоей мамы? – спросил Эдриан, прекрасно зная, каким будет ответ. Мы оба понимали, что на фото моя мама. Подпись на обратной стороне сделана её почерком, я точно знаю. Только имя не вяжется.

Аппетит пропал моментально, на тарелке остался недоеденный салат и размазанный соус. Столовая медленно заполнялась прибившими студентами.

Я не стала отвечать, ведь очевидно, что всё это не просто так. Но даже если бы захотела, я просто не знаю, что можно сказать. Она меняла имя? Притворилась кем-то другим? Они играли в какие-то игры? Что это такое?

– Откуда они у тебя? – спросила я единственное, что имело смысл.

– Вскрыл отцовский сейф с документами. Там была куча всего, но эти снимки хранились особенно бережно.

– Зачем ты показал их мне? – не поняла я. Зачем он тревожит моё сердце, лишний раз напоминая, что мы не можем быть вместе из-за нашего родства?

– Ну, на них твоя мама. Я не был уверен и хотел… – он замолчал, не зная, как продолжить.

– Чего ты хотел?! – вдруг спросила я громче, чем собиралась.

Моё горло сжималось от обиды, на маму, на Эдварда, на Эдриана. Одна умолчала о важных вещах, о моём происхождении. Второй пытался втереться в доверие и провёл тесты без моего ведома, скрыл свои мотивы. А третий приходит ко мне, когда ему вздумается и разрывает меня на части, принося лишние доказательства того, что мы совершили ужасную ошибку, полюбив.

– Ты делаешь мне больно, находясь здесь! Ты делаешь мне больно, когда говоришь со мной! Я не хочу больше тебя видеть! Слышать! Больше не приближайся ко мне! – мои эмоции вышли из-под контроля, вызывая истерику.

Ко всеобщему удовольствию, сцена получилась довольно громкой и драматичной. Голодных с дороги зрителей в столовой уже набралось достаточно, а раз уж завтра первый учебный день, то утро я встречу с самой сочной сплетней, открывающей год.

Я выбежала из столовой, словно спасалась от гепарда. Слёзы застилали глаза, я едва разбирала дорогу, пока бежала в свою комнату. А оказавшись в своём маленьком кубе безопасности, попросила Дэнни и Джека прийти ко мне. Оставаться одной сейчас совсем не хочу.

Мда уж, заявила о себе, так заявила, ничего не скажешь. Мальчики будут в шоке.

– Ты что сделала?! – вытаращился на меня рыжик.

– Порвала с ним у всех на виду. Это было ужасно. Я сорвалась, не сумела сдержать эмоций. Кажется, я швырнула фото ему в лицо. Господи, надеюсь, никто их не видел! Иначе быть беде.

– А что за фото? – поинтересовался Харпер.

Чёрт, проболталась.

«Адель, держи язык за зубами!» – дала себе мысленный подзатыльник.

– Да там, ерунда. Дело не в фото, а в нём самом. Как он может так запросто являться ко мне в комнату, требовать разговора? Неужели ему настолько плевать? Или может он нашёл себе девушку уже? – сказала вслух и поняла, насколько жалко я сейчас выгляжу.

Никогда я ни за кем не бегала и сейчас не стану! Не хватало ещё страдать по Салливану на виду у всей академии. Не бывать этому!

Страдания – это выбор, и вместо них я выбираю собственное достоинство. А значит, нужно выбросить его из головы поскорее, а потому задание, которое мне загадал вчера Джек, как нельзя лучше подходит для этого. Я ещё более уверилась в своей задумке!

Эдриан Салливан

Я не ожидал от Адель такой реакции. Думал, она уже отошла за столько-то времени. Но нет, она, как и я, по-прежнему страдает, у неё есть чувства ко мне. Но она отталкивает меня. И это понятно, хоть и неприятно. Ведь, если нельзя любить, то она будет ненавидеть.

Эмоции так просто не подавить, мы же не Роберт Бёрк, но их можно перенаправить. А что ещё такое же сильное как любовь? Только ненависть.

Но от осознания этого, становится тяжело дышать. Я не хочу, что бы она меня ненавидела, не хочу! Пусть я буду эгоистом, но даже если ей будет проще меня ненавидеть, я не допущу этого. Рано или поздно мы оба остынем всё равно остынем, но если возненавидим друг друга, обратной дороги не будет.

В комнату я бреду в полном раздрае. Ноги еле волочатся, а коридоры уже заполняются слухами.

«Флеминг бросила Салливана»

«Первая парочка Висты разругалась!»

Одна краше другой. Но когда я проходил мимо душевой на этаже Адель, то услышал разговор двух девчонок из соседних комнат.

– …изменил, представляешь?

– А она хороша. Не дала себя в обиду, крутая.

– Ага.

– А с кем изменил-то?

– Он переспал с Офелией Деверли.

– Не удивлена, она давно за ним увивается. Добилась-таки своего. А казалась такой безобидной…

Я громко хлопнул дверью, скрываясь от внешнего мира. Если бы они знали правду, которая куда хуже того, о чём они говорят… Бедная Адель. Надеюсь, она не поверит в эти россказни. Хоть мы и давно не вместе, но в академии об этом ни сном, ни духом. Для всех – мы расстались полчаса назад.

Однако этим сплетням не суждено было просуществовать долго. О них забыли на следующий же день, потому что произошло то, чего я ожидал минимум через полгода, но никак не раньше, однако…

Понедельник. Ненавижу этот день каждой клеточкой тела. Все суетятся, бегают, болтают. Скоро голова взорвётся от этого беспрерывного гула. Я слишком отвык от большого скопления людей. И пусть Марк и вытаскивал меня изредка на тусовки, они не длились долго и я мог легко отключить все звуки залив в себя парочку бутылок пива или чего покрепче.

После пар, когда было время обеда и почти все сходились в столовую, я заметил Флеминг в компании Бенсона и Харпера. Она улыбалась и выглядела счастливой, но стоило её взгляду скользнуть по мне, улыбка сошла с лица. Она села за стол спиной ко мне, продолжая разговор с друзьями.

– Приём, приём, Земля вызывает Салливана! Ты с нами? – тряс меня за плечи Марк.

Видимо, он уже давно зовёт меня, а я всё стою и пялюсь. И что ей с девчонками не дружиться? Обязательно с парнями только?

– Забей. Что там по парам? Твоё расписание по-прежнему как моё или есть новые направления? – обращаюсь к Уолтерсу, который решил углубиться в отельно-ресторанный бизнес, для успешного построения сети и развития ночных кубов, а так же международные отношения, для выхода на другие рынки.

У этого парня будто жопа горит, не может усидеть на месте. Ещё не успел окончить академию, а уже кучу бизнес-планов настроил. И не только бизнес. Что там Мэди? Фату ещё не присматривает?

– Есть пара новых, так что наслаждайся моим обществом, пока можешь, скоро мы не будем так часто встречаться, – он откидывается на стуле, закидывая руку за спину Робу, последний лишь хмыкает себе под нос и улыбается одним уголком рта.

– Что я вижу? Что это у тебя на лице? – Марк поворачивает голову Роба к себе за подбородок. – Эдриан, ты тоже видишь эмоцию на этом каменном изваянии?

Я не могу сдержать улыбку, когда Бёрк дёргает головой и грозит Марку вилкой:

– Ещё раз тронешь моё прекрасное лицо, я тебе пальцы отгрызу.

– Ахахах, а здорово Кэт над тобой поработала!

– Кэт? – при чём здесь подруга Адель? Разве они ещё общаются? Я думал всё. Хотя, это между нами с Адель всё. А Роб и Кэт не обременены родственными связами… Даже нашими. Я так никому и не сказал.

Внезапно пиликнул телефон, потом у Роба. И у Марка. И так по цепочке телефоны всех присутствующих в столовой издали звук уведомления. Наверняка очередное объявление от руководства Висты.

Но я замечаю восторженные взгляды девчонок и смотрю туда, где сидела Адель с друзьями. Пусто. А позже восторженные вздохи дополняются мужскими присвистываниями. Все палятся в телефоны. Я тянусь за своим, но Марк отбирает его у меня прямо из рук.

– Ты не захочешь на это смотреть, – я хочу знать, что там, чёрт возьми, такое! А после его слов, так тем более. Марк натыкается на мой грозный взгляд и возвращает телефон.

Я открываю инстаграм и вижу две главные новости дня. Первая – мой субботний поцелуй с Офелией. Замечаю осуждающие глаза девчонок и завистливые других парней. Вторая – это видео, которое всех взбудоражило, и на нём Адель. Онлайн-трансляция.

Она стоит посреди кучи лепестков роз и озирается по сторонам с сияющей улыбкой. Джек и Дэниел стоят в двух метрах от неё с широко раскрытыми ртами. Оказавшиеся поблизости девушки завистливо и одновременно восторженно охают, фотографируют, снимают на видео.

Что это такое?

Я встаю из-за стола и иду туда, где они сейчас находятся.

На выходе из столовой, сворачиваю в коридор к корпусам с аудиториями. Там, где стоят шкафчики для учебников, замечаю толпу, окружившую это лепестковое безумие.

– Что здесь происходит? – бросаю я, как-то особенно грозно.

Все вдруг расступаются, и моему взору открывается Флеминг. Сияние на её лице сменяется сожалением, а потом хищным оскалом. Что? Что это такое? Она видела поцелуй?

– Адель? – спрашиваю я, сам не зная что. Она складывает руки на груди, разворачивается на каблуках и уходит в противоположную сторону. Что это сейчас было?

Марк, – ни пойми, откуда взявшийся, – хлопает меня по спине с сочувствующим выражением на лице. Роб стоит камнем позади него.

Сара Чедвик

Эдвард протягивает мне конверт, загадочно улыбаясь.

– Что это? – спрашиваю я, а сама открываю, не дожидаясь ответа.

В руках красуются два билета в оперный театр, на ближайшее мероприятие. Выход в свет. Мне. С Эдвардом Салливаном.

– Как это понимать? – немного растеряно спрашиваю я, но не перестаю глупо улыбаться.

– Мне надоело скрываться. Как ты уже поняла, я люблю ясность. Я собираюсь всему миру объявить, что люблю тебя. Что для этого подходит больше, чем светский визит в оперу и благотворительный вечер?

– Что ты сказал? – мне кажется, кровь разом отлила от лица, от рук, исчезла, испарилась куда-то. Потому что мои пальцы начали подрагивать, а всё тело покалывали тысячи невидимых иголочек.

– Что опера – это лучшее…

– Нет-нет. Я не про это. Раньше, – подталкиваю я. Не могло же мне это послышаться. Правда?

– Ах, это. Я люблю тебя, Сара. Да, пусть мы знакомы всего несколько месяцев, но я уверен, что подобных чувств ещё не испытывал. Я люблю тебя, Сара Чедвик.

Я встала из-за столика и поцеловала его. Пусть я пока не уверенна, что это любовь, но я определённо влюблена в этого парня, и сейчас – нет на свете девушки счастливее меня.

Ближе к вечеру назначенного дня я трепетала от предвкушения, выбирая платья из предложенных мне моими соседками. Но одно было слишком пёстрым, другое с блёстками, третье через чур короткое и обтягивающее.

К счастью, выбирать не пришлось, так как за час до выхода, курьером мне доставили шикарное небесно-голубое платье. На серой коробке с большим белым бантом была записка: «Под цвет твоих ангельских глаз».

– Да он романтик, оказывается, – заключила Шила.

– Либо он просто понимает, что студентке медфака не достать денег на приличное платье. Он же её всё-таки в высший свет ведёт, а не в забегаловку за углом, – бурчала под боком Джулия.

Но я не была на неё в обиде. Они обе были правы, и что не менее важно – мне не было стыдно за своё финансовое положение. Эдвард ни разу не давал повода думать о себе так, будто ему есть дело до моих денег. Точнее их отсутствия.

Конечно, богатой меня не назвать, но и бедной тоже. У меня хватало финансов на общежитие, питание, кое-какие вещи по нужде, а большего и не нужно. Я училась, я хотела помогать людям, дарить им здоровье и радость от этого.

Потому не придавала значения подобным слухам. Коих было не мало. Большая часть – те, кто не знал ни меня, ни Эдварда близко – говорили, мол, я захомутала его только постелью и, что долго он со мной не выдержит. Многие говорили, что он просто развлекается, прежде чем женится на достойной девушке. Но это было абсолютным бредом. Наверное.

Девчонки сделали мне шикарную причёску, убрав волосы наверх, слегка ниспадающими локонами, Джулия одолжила серебряный браслет, который как нельзя, кстати, сочетался с подаренными серёжками. Лёгкое атласное платье подчёркивало мою фигуру, облепляя талию нежной дымкой. Ткань струилась по телу до самих щиколоток, чуть прикрывая их. Любимые туфли довершали образ.

– Да ты прям первая леди, – подытожила Джулс, когда я покрутилась перед ними.

– Да-а, – мечтательно протянула Шила.

Именно на такой эффект я и рассчитывала.

Когда за мной поднялся Эдвард, он почти потерял дар речи, но всё же сумел взять себя в руки и немного невнятно сделал мне комплимент, после чего откашлялся, накинул мне на плечи мой полушубок, предложил руку и повёл меня к машине.

Опера мне не очень понравилась. Я не училась ценить подобное и эти завывания не принесли мне особого удовольствия, но я промолчала из уважения к Эдварду. Он ведь сделал это всё для меня.

Однако от его глаз не укрылось, что я почти не испытываю никаких эмоций и мы сбежали во время перерыва. Антракт, кажется, так это называется?

– Давай лучше поедим мороженного? – говорю я.

– Мороженного? В ноябре? Ты с ума сошла, – смеётся Эдвард.

– Тогда хот-догов. Хочу есть. Ну же, пойдём, – я потащила его за руку в сторону уличных фургончиков с разной едой. Поначалу Эдвард кривился, отнекивался, но увидев, как я уплетаю свою порцию, ему тоже захотелось.

Мы гуляли по парку, прячась от ветра в широких деревьях. Хоть и была глубокая осень, но все листья опасть ещё не успели, как бы ни старалась погода. Мы сели на лавочку и пытались перестать смеяться с того, что сбежали из оперы ради уличных хот-догов. Когда на тропинке показался парень.

Он оказался фотографом и гулял в парке в поиске интересных пейзажей, но увидев нас, в наших нарядах, решил подойти. Я загорелась идеей запечатлеть этот момент, когда мы только вдвоём, к тому же такая возможность – это редкость. У кого ещё в наше время может быть фотоаппарат? Впрочем, у Эдварда он и правда может быть, но даже если и так – сейчас-то его нет у нас. Парень сделал нам пару снимков на плёнку, взял мои контакты и исчез так же быстро, как появился.

После прогулки мы всё же поехали на приём, как было запланировано. Эдвард хотел представить меня родителям, но место проведения было настолько огромным, что мы их попросту не нашли.

Мы скрылись на одном из балконов за огромными бархатными шторами какого-то непонятного тёмного цвета. Наблюдали оттуда за лавирующими между столиками официантами, веселящимися гостями, которые сыплют лестью, комплиментами и скрытым ядом.

– Я хочу никогда не быть на них похожей, – внезапно сказала я вслух. Хотела тут же прикрыть рот руками, ведь у меня и возможности-то такой не будет, если Эдвард не решит жениться на мне, о чём я не смею думать ещё ближайшие года два.

Но боковым зрением я заметила, что он никак не отреагировал, а потом плавно развернул меня к себе и сказал мне, что я, даже если захочу – просто не смогу быть такой как они, даже если бы у моих ног были все богатства мира.

Я растаяла в его руках после этих слов, чем он и воспользовался, уводя меня прочь. Я впервые оказалась в доме – нет, не так, в замке – у Эдварда Салливана. Всё здесь кричало о семейном богатстве и достатке. Я боялась даже прикоснуться к чему-то, а тем более ходить в обуви по кристально чистым и гладким полам. Здесь даже своё отражение можно увидеть.

– С ума сойти! – я всё разглядывала и разглядывала, картины, статуи, мраморный пол и огромные колонны, подпирающие следующий этаж. Здесь даже вазоны для цветов были произведением искусства. О чём можно говорить вообще?

Мы поднялись на второй этаж и прошли в самый конец коридора, где находилась спальня Эдварда. Я понимала к чему всё идёт и была не против этого, хотя коленки всё равно предательски дрожали. Всё-таки, какими бы ни были мои и его чувства, что бы он ни говорил или делал, а злые языки поселили в моей душе сомнения.

Что если он и правда хочет лишь затащить меня в постель?

Ведь для него такие подарки – серёжки с бриллиантами, платье, билеты в оперу – сущий пустяк, мелочь. В то время, как для меня это целое состояние. Может, так девушки и ведутся?

Впрочем, даже если это и так, это мой выбор, и я тоже хочу этого. Так что, останься я у разбитого корыта, смогу, по крайней мере, либо предаваться сладким воспоминаниям глядя на подарки, либо продать их и распорядится деньгами так, как мне того захочется.

Глава 6

– Кто скажет мне, когда появилась наука – конфликтология? – звучал голос профессора Смога на всю аудиторию, в которой от силы было около десяти-двенадцати студентов.

Я была потрясена. Количество желающих попасть на эти факультативы заметно отличалось от количества тех, кто здесь реально оказался. Весной было столько разговоров, слухов вокруг этого предмета, а по итогу сюда пришла лишь половина записавшихся. В чём подвох?

Руку понял Дэниел и ответил на вопрос профессора.

– В середине двадцатого века.

– Верно. Что есть конфликт? Мисс Флеминг? – он обратил на меня свой взор, а я запнулась на слове.

– Это… это…

– Ну же. Это не экзамен, говорите то, что думаете.

– Конфликт это одна из форм человеческой социализации, – мысленно глажу себя по голове. Хорошо, что я вчера залезла в интернет и почитала немного подробнее об этой ветви науки. Всё же, не упала носом в грязь.

– Отлично. А кто-то мне скажет, каким был главный вывод Георга Зиммеля в этой теме? – аудитория ответила тишиной. – Никто? Что ж, позвольте, я процитирую: «Конфликт, так же как и сотрудничество, обладает социальными функциями. Определённый уровень конфликта отнюдь не обязательно дисфункционален, но является существенной составляющей, как процесса становления группы, так и её устойчивого существования». Иными словами: конфликт нужен для того, что бы мы жили и развивались.

Клиффорд Смог всё рассказывал и рассказывал о конфликтологии, о её основоположниках, о Карле Марксе и прочих американских и европейских учёных. Плавно он подвёл к современности и важности экспертов по конфликтологии в политике, в государственных учреждениях, структурах, даже в полиции.

Мы едва успели коснуться единой теории конфликта, которую активно развивает один философ, как время вышло. Я успела лишь рот разинуть от разочарования. Мне нужно больше времени. Факультатив оказался чрезвычайно интересным и захватывающим. Мне хотелось ещё. Но Харпер чуть ли не за рукав вытащил меня из аудитории.

– Кажется, ты попала по адресу, – ухмыльнулся он.

– Даже не представляешь насколько ты прав. Я не помню, когда в последний раз была настолько сильно увлечена чем-то. Дэни, я вдруг поняла, что Виста – это конфликтный зоопарк.

– Ничего себе выводы. И это после вводной лекции? Что нас ждёт дальше? – в шутку присвистнул Дэн.

– Нет, я серьёзно. Сам подумай, здесь все друг другу конкуренты, пусть не проявляют активно выраженных позиций, но это и так всем очевидно. Везде идёт борьба за иерархию. А у некоторых ещё и за воспроизведение потомства. Конфликты между самцами – парни вечно дерутся из-за какой-то ерунды, меряясь деньгами, статусом, родителями и сам знаешь чем ещё. Конфликты за территорию – тот же Салливан, никто не смеет пойти против него, но это лишь подтверждает то, что однажды он уже победил на этом поприще. Что же касается иерархии, где оцениваются силы, ум, хитрость и прочее – это точно с Висты писано, зуб даю!

Я так восхищённо рассуждала на эту тему, что не заметила подошедшего сзади профессора, похвалившего мою заинтересованность. Я из-за неловкости чуть по стене не сползла, от того, что он это отметил.

– Вряд ли мы будем вдаваться в конфликтологию животных, всё же я ориентирован на конфликты между людьми, раз уже преподаю международные отношения, но если хотите более глубоко изучить тему, могу дать вам список литературы.

Харпер кое-как дотащил меня до столовой, и мы сели обедать.

– Ты будешь участвовать в викторине? – спросил он, когда мы подошли с тарелками на подносах к еде.

– Ещё не знаю. В прежнем университете я принимала участие в каждом проекте, конкурсе и так далее, но здесь совсем другой уровень. Не уверена, что потяну это, – я положила на тарелку куриное филе в панировочных сухарях и салат из зелени, редиски, кукурузы и ещё чего-то. Выглядит аппетитно.

– Да ладно тебе, конечно справишься. Я планирую записаться после обеда. Давай со мной? Худшее, что может случиться – не дашь правильного ответа, за это не сажают, максимум посмеются некоторые, но ты всегда можешь показать им средний палец и сказать, что ты хотя бы попыталась. А если мы выиграем, по некоторым предметам зачёт за семестр автоматом, – он посмотрел на меня почти умоляющим взглядом. – Ну же, давай, – подначивал Дэнни.

– Чёрт, ладно. Уговорил. Но! Чур ты следующий на исполнение желания! – пригрозила я ему пальцем.

– Замётано! Надо позвать Джека, может он тоже захочет принять участие, – он достал телефон и начал быстро что-то печатать одной рукой, пока второй нёс поднос с едой.

– Ооо, сильно сомневаюсь, – рассмеялась я, усаживаясь за свободный столик. – Джек если на что и согласится это выполнить два задания вместо одного, но точно не станет участвовать в конкурсах, тем более в викторинах, где ответы дают на время, соперничая с другой командой. Он хоть и умный парень, но в этом плане пацифист.

Наша беседа прервалась неожиданно, когда к нам подлетела какая-то девчонка. Она уселась подле меня, начала лепетать что-то об алкоголе, парнях, бассейне. Единственное, что я смогла выудить из её бессмысленного трёпа, что кто-то устраивает очередную вечеринку, на которую приглашены только избранные. Но каким боком я оказалась в их числе? Осталось загадкой.

– Это после твоего шоу, – сообщил Бенсон, который занял место болтушки, как только она отошла от нас.

– В смысле? С лепестками?

– И это тоже, – весело сообщил он, крадя крендель из тарелки Харпера.

– Но что в этом такого?

– Всё дело в том, что ты бросила самого Эдриана Салливана, на глазах у всех. А спустя всего день к тебе уже подкатывает неизвестный, – он многозначительно поиграл бровями, намекая на меня саму, – преподнося такой сюрприз в шкафчик. Это же так романтично, –перекривил он женским голосом последнюю фразу.

– Согласен, ты бы видела лица девчонок, что снимали это. Они все были в восторге и зависти одновременно. Каждой бы такое признание, – добавил Дэниел.

– Ага, знали бы они правду. Ни один парень в жизни не додумается до такого. Я лишь исполнила то, о чём мечтала в школе. Вместо меня мои мечты никто не воплотит, – парировала я. Но на задворках сознания понимала, парни правы. Теперь я нечто вроде Салливана в юбке и все хотят со мной дружить. Не знаю только радоваться этому или нет.

После обеда мы разошлись каждый по своим делам. Я вновь позвонила работодателям, с которыми встречалась на той неделе, но никто не хотел предложить должность студентке-очнице. А жаль, я ведь очень способная и быстро-обучаемая. И мне нужны деньги. В Висте без них не выжить, а тянуть из родителей не хочу, им сейчас нужно самим о себе заботиться.

Кафетерии отпадают сразу, у меня каждый день пары заканчиваются в разное время, в салон красоты тоже ищут кого-то с утра до вечера, вряд ли станут заморачиваться с двумя девушками на полставки. Но куда ещё можно устроиться на вторую половину рабочего дня? Про выходные даже спрашивать не хочу, посмотрим, как будет дальше.

Я решила позвонить Кэт и поделиться своей драмой, что ненароком устроила, а ещё идеями по поводу работы. Может, она что-то и подскажет.

Рыжуля ответила почти сразу, и голос у неё был довольный, как у кота. Рассказывать, что там у неё за событие такое радостное она не стала, но совет по поводу работы дала.

– Иди в отель. Когда я работала у Марка, то могла выбирать себе смены и меняться, при необходимости, с другими девочками. Кстати, у меня остались номера некоторых из них. Если хочешь, дам тебе, позвонишь и узнаешь. Вдруг им как раз кто-то нужен?

– Не думаю, что это хорошая идея. Марк лучший друг Эдриана. Не хочу с ними часто видеться.

– Не парься из-за этого, – лепетала в трубку Кэтрин. – Марк там почти не появляется, на то есть управляющий. Ты же не думаешь, что владелец отеля будет лично собеседовать девчонок на роль администратора? Да и дел у него будет предостаточно, что бы сидеть в одном отеле, и смотреть, как ты там работаешь. Звони, Адель, не пожалеешь. Девочки там хорошие, не твои Вистовские воблы, – убеждала подруга.