Хозяйка приюта магических существ. Книга 1

– Что? Что это, человек?

– Видишь мой черный камзол? Перекрась его в красный.

– А? – Дракончик за недолгое время удивлялся не раз, но такого шокированного выражения на его мордашке я еще не видела. – То есть, ты просишь дракона, который может фактически все, просто перекрасить твою одежду в красный цвет?

– Не хочу скучный черный цвет, – капризно протянула я, убирая, наконец, руку с головы дракончика. А сделать это было непросто: уж больно приятной на ощупь оказалась чешуя. – А найти здесь яркий красный невозможно…

– Человек, ты просишь какую-то глупость. Ты хочешь меня запутать?

– Ты когда-нибудь общался с женщинами или девушками? – спросила я.

– Нет, ни разу. Ты хочешь сказать, что им свойственно просить о глупых вещах?

– Это тебе они кажутся глупыми, а для меня вполне разумны. У нас разные точки зрения, поэтому нельзя говорить о ком-то, что он хочет глупость, понимаешь. Более того, такой обмен равноценный.

– Ты странная. Ты очень-очень странная. Но я тебя понял, человек. И я согласен на твои условия! – торжественно объявил дракон. – Мы заключили сделку: ты доведешь меня до школы, а я перекрашу твою одежду в красный цвет! А когда мы пойдем в школу? Она далеко? Как она выглядит? Кто там будет? Чему там учат?

Кажется, дракончик вернулся к своему нормальному уровню любопытства. Отвечать на поток вопросов – та еще морока, но лучше уж это, чем выяснять подробности пребывания этого детеныша в тюрьме.

Школа, да… Я, конечно, назвала это школой, но больше это заведение походило на военную академию: там обучали магических животных и некоторых монстров (которые признавались неопасными и поддающимися обучению) для сотрудничества с людьми. Военными людьми. По сути, магических животных дрессировали как собак. Вот только собаками они не были. Даже те, кто не являлся монстром, был умнее обычного животного. Хотя там обучали магии, учили различным языкам, но потом могли отправить на войну или в разведку. Я не очень хотела вести дракончика в такое место.

Второй вариант мне казался более подходящим. Приют при церкви, где монстров воспитывали до того, как им исполнится пятнадцать. Там учили писать и читать, рассказывали основное о мире и странах, но, разумеется, никакого обучения магии не было. Зато потом можно было просто уйти.

Но, так или иначе, у жизни в приюте будет минус: дракончику придется притворяться кем-то другим. Хоть виверной, хоть котом, хоть единорогом, потому что драконам вход запрещен не только в город, но и во все подобные заведения.

Об этом я долго и обстоятельно рассказывала дракончику, который слушал меня и хмурился, явно над чем-то размышляя.

– Человек, давай посмотрим оба варианта? Я не могу принять решение, основываясь только на рассказе. Я понимаю, что мы договорились, что ты проводишь меня только к одной школе, а не к двум, потому для тебя сделка уже не так выгодна. Поэтому я кое-что придумал! Я покрашу в красный цвет не только твой камзол, но и всю тебя!

Глава 3

В тот день мы так и не дошли до школы, хоть она была и недалеко: на другом конце города. Город, конечно, был немаленьким, но это все равно ближе, чем церковный приют в двух днях пути отсюда.

А не дошли мы по двум причинам: внезапно начался ливень за окном и этому ливню вторил дракон, от всей души поливая слезами четвертый горшочек с мясом. Я вздохнула и спросила:

– Неужели невкусно?

Еда была отличного качества: добротно протушенное мясо с минимумом специй. Свежий хлеб, который тут подавали бесплатно к любой еде, и кувшин чистой воды отлично дополняли основное блюдо. Приборы – тарелку, вилку, ложку, нож и стакан – пришлось разделить по-братски (почти): вилка и нож достались мне, все остальное – дракончику. Теперь он сидел на столе, накладывал при помощи своего хвоста и ложки мясо из горшка в тарелку и ел. Шумно, время от времени урча и облизываясь, но довольно аккуратно. Но вот над последним горшком он почему-то стал лить слезы.

– Вку-у-усно, – протянул дракончик.

– Тогда почему ты плачешь?

– Больше не ле-е-е-езет! – всхлипнул детеныш. – А тут еще мно-о-о-ого!

– Так потом доешь, – вздохнула я.

– Как потом? – недоуменно спросил дракончик, душераздирающе всхлипнув. – Потом ты все выкинешь! И больше мне ничего не дашь!

– Зачем мне выкидывать хорошую еду? – Я удивленно приподняла бровь. – И что за «больше»?

Лучше бы не спрашивала, знала же, что ничего хорошего не услышу. Будь я чуть более чувствительна, то после всех рассказов дракончика поливала бы мясо слезами за компанию. Дракон на минуту растерялся, а потом пробормотал:

– Еду, которую не доел, можно оставить, да? Но мне всегда говорили, что раз я что-то не доел, то не ценю еду, которую мне дают. А это значит, что в следующий раз мне ничего не дадут, чтобы я ценил еду. Там еда была невкусная, не так жалко. Но эта очень-очень вкусная! Я не хочу ее выкидывать! Когда я еще смогу поесть?

– Так мы и не будем выкидывать, а поешь ты завтра с утра вместе со мной, – вздохнула я, заканчивая со своим горшочком с мясом. Ела я сегодня необычайно долго, потому что детеныш, пусть и был увлечен трапезой, но все равно постоянно что-то спрашивал, не давая мне сосредоточиться.

– Тот человек и в этом мне соврал, да? – нахмурился дракончик, а потом глянул на полупустой стакан с водой. – Я могу есть, сколько хочу, а когда не хочу есть, то могу не есть?

– Да, – ответила я, доливая воды из кувшина.

– Лживый человек! Он самый лживый из всех людей. Лживые люди – худшие люди на земле!– возмущенно сказал дракончик, прежде чем приложиться к стакану с водой. – Человек, ты часто врешь?

– Часто. Но тебе я постараюсь не врать, потому что очень хочу получить камзол красного цвета, – спокойно ответила я, собирая пустую посуду на поднос. Горшочек с оставшимся мясом я поместила в специальный маленький закуток, где магически поддерживалась более низкая температура. Обычно туда жарким летом ставили воду, чтобы всегда пить слегка прохладную, но и для мяса, думаю, это место отлично подходило. – Вот здесь твоя еда. Если захочешь, можешь достать.

Дракончик ничего не ответил: после еды был вялым и сонным. Казалось, что он заснет прямо на столе, хотя… Он уже почти спал. Ну, немудрено после такой порции. Тем более уверена, что в той тюрьме его держали впроголодь. Надеюсь, у драконов желудок покрепче, чем у людей, и после ему не станет плохо.

– На столах никто не спит, спят на кроватях или в таких же подходящих местах, – вздохнула я, но меня проигнорировали.

Пришлось разбирать постель и переносить спящего дракона прямо на нее. Не то, что я очень хотела с кем-то делить кровать. Я привыкла и любила спать одна, когда можно и морской звездой раскинуться, и поперек улечься. Но не могла же я и впрямь оставить детеныша спать на деревянном столе?

Я устроила его поближе к стенке, прикрыв одеялом. Убрав посуду за дверь, умывшись и переодевшись, я обнаружила дракончика лежащим отнюдь не у стены. А ровно-ровно по центру. И он весьма сладко дрых, только голова торчала из-под одеяла. Я попробовала аккуратно его подвинуть, но на меня то ли заурчали, то ли заворчали. Присев на кровать, я вздохнула и решила попробовать улечься, не сдвигая дракона. Конечно, мне было немного жалко будить малыша, но куда больше опасений у меня вызывал тот факт, что в меня спросонья могут и огнем плюнуть. В целях безопасности пришлось обустраиваться так.

И лишь почти заснув, я поймала мысль, что дракончика следовало искупать, прежде чем укладывать спать.

***

– Как тебе, человек? Я хорошо выгляжу? – Дракончик вертелся передо мной юлой.

– Да, вполне, – согласилась я, не смея сказать правду.

Мы собирались идти в школу для магических существ. Во время завтрака пришлось подробно объяснять дракончику, почему нельзя появляться в его истинной форме, а нужно замаскироваться.

Притворяться виверной, похожей по окрасу на драконов, но не обладающей их разумом, ребенок отказался напрочь, а вот на химеру с горем пополам согласился. Химеры были разумны и относились к монстрам, а не простым магическим животным. Значит, не выдав себя, дракончик сможет разговаривать. Да и маскироваться под химеру было проще: надо было всего лишь перекрасить шкуру в разные цвета. Дракончик и перекрасил. Выбрал серый, чуть более светлый серый, чуть более темный и добавил… красного.

– Тогда почему ты так странно смотришь, человек?

– Никогда не видела химер красного цвета, – ответила я честно.

– Красный цвет красивый. Химеры обычно некрасивые, но с красным цветом я буду казаться более красивым, верно? Я дракон, который притворяется химерой. И если уж я притворяюсь химерой, то я хочу притворяться красивой химерой! – возвестил детеныш.

И мы, наконец, покинули мою комнату, направившись к школе.

– Человек, а почему кругляши, то есть монеты, разного цвета? – поинтересовался дракончик. – Расскажи!

– Пожалуйста, добавляй «пожалуйста», – сказала я дракону.

Пусть он со мной и недолго, но хотя бы основам вежливости я его научить успею. Главное, самой об этой вежливости не забывать и контролировать свою речь. Теперь, когда дракончик выглядел как химера, то мог разговаривать свободно, не вызывая ненужного любопытства. Сначала он шел рядом, но когда вошли на рынок и стало больше людей, то пришлось взять его на руки.

– Пожалуйста, расскажи, человек, – тут же исправился этот ребенок.

– Потому что у них разная ценность. Одна серебряная монета – это сотня медных. Одна золотая монета – это десять серебряных. И за разные монеты ты можешь купить разные вещи. Например, хлеб ты можешь купить за три медные монетки или чуть больше. Но никогда хлеб не будет стоить одну серебряную монету. По цене есть ограничения.

– А почему хлеб стоит неодинаково?

– Потому что хлеб разный, – ответила я, и, заметив, что это почти ничего не объяснило дракончику, поискала глазами прилавок с хлебом. Подойдя к нему, я начала объяснять: – Видишь, хлеб различается? Белый будет дороже черного. Пирог – хлеб с начинкой – будет дороже белого хлеба. Булочка дешевле, но она меньше по размеру, поэтому в пересчете выйдет дороже.

– А это вкусно? – поинтересовался дракончик. – То, что стоит дороже, вкусно?

– Обычно да, – ответила я.

– У меня весь хлеб вкусный, госпожа! – Передо мной показался пекарь, а потом принялся рассказывать про свой товар.

Сама бы я уже давно отошла, но вот дракончик слушал с таким живым интересом, что пришлось задержаться. Мы успеем дойти сегодня до школы или нет? Дракончик, несомненно, был мил, прекрасен и наивен, но я не планировала его приручать, воспитывать или заботиться о нем больше необходимого.

– Человек, давай вернемся сюда, когда посмотрим школу? Ты мне купишь булочку, а я сделаю что-нибудь взамен?

– Хорошо, но ты мог меня попросить, добавив «пожалуйста». Тогда нам нужно поторопиться, чтобы успеть, – сказала я, мысленно радуясь возможности ускориться. – Тебе понадобится время, чтобы осмотреть школу, понимаешь?

– Понимаю. Я постараюсь сделать все быстро, чтобы вернуться к булочке!

– А после того, как тебе дадут булочку, тебе будет нужно сказать «спасибо», хорошо?

– Хорошо, человек, я понял. Я буду говорить «пожалуйста» и «спасибо», когда нужно. Ты же расскажешь, когда нужно.

– Конечно, я расскажу.

До школы мы дошли намного быстрее, чем я рассчитывала. Дракончику было явно интересно все вокруг, но он ограничивался лишь постоянными вопросами, без попыток потратить время, чтобы что-то рассмотреть. Я мысленно воздала благодарность булочке. Если она способна умерить любопытство этого ребенка хотя бы на полчаса, то я готова почти все свободные деньги потратить на булочки.

Школа и впрямь походила на военную академию: серое здание, напоминавшее казарму, тренировочный плац, тишина и пустота вокруг. И охранник возле входа – строгий мужчина в плаще с отметками охотника. Это мне не понравилось.

Уж кого я в этом мире особо не любила, так это охотников за магическими существами. Нет, среди них встречались и нормальные ребята, вот только большинство – двинутые на поимке магических зверей и монстров фанатики. Изначально профессия была создана для защиты людей от агрессивных животных, потом как-то все резко превратилось в наживу, а после и вовсе в развлечение и соревнование. А ведь те же монстры разумны и ничем не отличаются от обычных людей, кроме внешнего вида.

– Кто это тут у нас? Несете сдать химеру? У нас на химер отличные цены! – сообщил охотник, когда мы с детенышем подошли. – И какую интересную нашли! Мутировала, что ли? Нехорошо, конечно. Но от такой красавицы мы даже бракованную примем.

– Доброго дня господину, – сказала я, несмотря на то, что мне совсем не понравилась фраза мужчины и ничего доброго я бы ему не пожелала.

К счастью, дракончик был слишком увлечен рассматриванием ворот школы, поэтому не обратил на эту речь ни малейшего внимания. Настораживало, что с ним, пусть и притворявшимся химерой, обращались как с вещью. Когда я собирала информацию об этом мире, то эта школа преподносилась совершенно иначе. Здесь обучали монстров и прочих магических существ, ни о каких продажах речи не шло. Мысленно прикинув свои денежные запасы, я максимально вежливо сказала:

– Нет, я хотела записать химеру на обучение, уважаемый господин. Вы же проводите такое обучение, верно?

– Это дорого, – тут же заметил мужчина, демонстративно оглядывая мою одежду. – Очень дорого.

– Не имеет значения, – вежливо улыбнулась я. – Пожалуйста, расскажите, как мне записать мою химеру на обучение. Я буду вам очень благодарна за это.

– Ну, смотрите, в листовке все есть, – буркнул охранник, всовывая мне в руки бумажку, после чего потерял ко мне всякий интерес. – Вон туда, налево вход. Там расскажут, что и как.

Я уставилась на листовку вместе с драконом. Что же, цена и впрямь немаленькая. Но лучше заплатить и спать спокойно, зная, что дракончик будет свободным, чем потом совесть меня замучает. А деньги… Деньги я заработаю. Когда мы уже прилично отошли от охранника, дракон заметил:

– Этот человек странный. И школа странная.

– Тебе здесь не нравится? – спросила я, искренне надеясь, что ребенок откажется, и мы попытаем счастья в приюте.

– Откуда я могу знать, если почти ничего не видел? – возразил дракончик. – Ты считаешь меня глупым, человек? Думаешь, что я должен судить о чем-то поверхностно?

– Нет, не считаю. Я спросила – и все.

Ребенка мой ответ, казалось, полностью удовлетворил. А потом мы дошли до приемной. Неказистый внешний вид здания не соответствовал внутреннему оформлению: вход был роскошный, вдоль стены ряды стульев с мягкой подушечкой, а в конце коридора стол, за которым сидел человек, окруженный бумагами. Он представился помощником управляющего, сразу же узнал, зачем мы тут.

А дальше начались формальности: зарегистрировать дракона химерой (хорошо хоть, что документы не спросили!), записать на обучение, что делать, если не понравится и захочу забрать. Мы разменивались вежливыми реверансами с помощником управляющего не менее получаса. В итоге сошлись на приемлемом варианте: я плачу за неделю обучения, если меня все устраивает, то химера остается на обучение (дважды этот человек сбивался на слово «дрессировка», но вовремя исправлялся под мое вежливое покашливание), а я сразу выплачиваю всю сумму.

– Тогда по рукам, госпожа. Вот ваш договор.

– Благодарю вас, – сказала я и, внимательно прочитав бумажку, поставила свою подпись. – Только я сегодня заберу свою химеру через два-три часа, а он пока пусть тут осмотрится, это допустимо?

– Конечно, – ответил мужчина, а я словила его недоуменный взгляд. – У вас довольно разумная химера, да?

– Да, я очень умный химер! – гордо заявил дракончик. – Умнее всех других химер! Можешь идти, человек, я буду ждать тебя через три часа. Ты обещала булочку.

– Да-да, я помню. Как только ты осмотришься здесь, то я сразу приду и заберу тебя, чтобы ты мог съесть булочку, – чуть тише сказала я.

– Ох уж эти сумасшедшие женщины, привязываются ко всякому зверью, лучше бы детишек рожали и сидели по домам, – пробормотал себе под нос мужчина. – А то булочку надо зверью, пороть его надо, а не булочку…

– Эй! Мой человек – не сумасшедшая, – возмутился дракончик. – Сам ты… мфм-м-м!

Я вовремя закрыла рот ребенка рукой, чтобы тот не наговорился глупостей, чуть повернула голову в его сторону и прошептала:

– Не забывай, ты должен быть вежливым. Если ты будешь вежливым, то тебе будет гораздо проще поладить с другими. А если ты будешь ладить с другими, то твоя жизнь будет проще, понял? Не нужно ругаться на других, все можно решить мирно.

Дракончик закивал, явно соглашаясь со мной, после чего я пересадила его со своего плеча на стул.

– Через три часа я вернусь, – сказала я дракону, а потом повернулась к заместителю управляющего. – И я буду очень надеяться, уважаемый господин, что ваши слова были всего лишь шуткой. Ведите ли, уважаемый господин, у меня ужасное чувство юмора. По крайней мере, так мне говорили все мои знакомые. Вдруг я пошучу, – я положила ладони на стол и позволила легкой изморози в мгновение ока покрыть столешницу, и повторилась: – Вдруг я пошучу, а вы мою шутку не переживете? Поэтому я очень надеюсь, что мы обойдемся без шуток.

Я постаралась улыбнуться как можно более теплой, почти материнской улыбкой, чтобы выразить всю возможную меру беспокойства о его здоровье.

– Д-да, госпожа, я в-вас понял. Прошу извинить, я сказал не подумав.

Да, с магом ссориться в этом мире – последнее дело. Никогда заранее не узнаешь, кто и на что способен.

– Благодарю, уважаемый господин, – ответила я и подошла к дракончику, чтобы совсем тихонечко шепнуть ему: – Вот видишь, что делает вежливость? Как быстро мы все решили.

– Человек, мне кажется, что тут дело не в вежливости…

Глава 4

На душе было неспокойно. Разумом я понимала, что дракончик – отнюдь не безобидное магическое существо и, несмотря на некоторую наивность, связанную с недостатком опыта, он довольно умен. Да и если измерять силу магии, то ему любой человек (и я в том числе) уступит.

Только было одно «но». Серьезное и существенное, которое не позволяло мне расслабиться: дракон был ребенком. Маленьким детёнышем шести лет, который пережил слишком много плохого за свою короткую жизнь. И ни колоссальная магическая сила, ни ум, ни сообразительность не могли этого перечеркнуть.

В итоге, промучившись два часа, я сдалась и отправилась в школу. В конце концов, могла же я просто понаблюдать за обучением? Заодно и дурные предчувствия успокоила бы. Или подтвердила.

Дорога до школы много времени не заняла: отсутствие сверхлюбопытного ребенка значительно экономило время. Впрочем, сейчас я бы предпочла, чтобы дракончик находился при мне.

Найти ребенка оказалось нетрудно: помощник управляющего, встретившийся мне по пути, с удовольствием рассказал, что дрессировщик, то есть учитель, занимается с моей химерой индивидуально как с новичком прямо на тренировочной площадке. И был так любезен, что даже указал направление, предложив проводить (вежливость – великая вещь!), но от последнего я отказалась, заторопившись в указанное место – уж больно мне не понравился странный взгляд помощника управляющего. Не бегающий, но чрезмерно услужливый.

И правильно не понравился. Сцена, которая предстала перед моими глазами, была ужасной.

Мужчина в форме и с огромным магическим хлыстом расхаживал по площадке и орал так, что его голос эхом разносился по округе. Но не это было самым важным. Этот мужчина использовал свой хлыст, чтобы бить моего дракончика! И, что самое страшное, ребенок даже не защищался: я прекрасно видела, как он напуган и не может двигаться из-за страха. На его теле не было ран: все же шкуру дракона повредить довольно сложно. Тем не менее, я пересекла расстояние, разделявшее нас, за рекордное время и встала между дрессировщиком и дракончиком.

– Эй, госпожа, что ты тут делаешь?! А если бы я тебя ударил вместо животного!

– Себя бы ударили, господин, полезнее бы было, – зашипела я на мужчину, который был на добрых полторы головы выше меня.

Видимо, именно этот факт заставлял его чувствовать превосходство и вести себя так самоуверенно.

– Совсем дурная?! Ты мешаешь дрессировке! Или это твоя химера? Отойди, я научу его уму разуму. Разбаловали, а теперь управиться не…

Так, кажется тут разговаривать бесполезно. Лучше позаботиться о дракончике, а не вести дебаты с недоумком.

– Уважаемый господин, да, это моя химера. Ваши методы нам не подходят. Прошу извинить, но мы покинем площадку, – сказала я этому учителю, а сама опустилась на корточки перед драконом. – Я тебя заберу сейчас, хорошо? И мы пойдем кушать булочку? Посиди минутку, я сейчас.

Дракончик кивнул, но я прекрасно видела, как он прячет взгляд, словно в чем-то виноват. Но он был не виноват.

– Эй, ты меня слушаешь, чертова госпожа? Ты какого рожна вмешиваешься в обучающий процесс?

– Это моя химера.

– Слышишь, девка!..

– О, нет, а ты сейчас послушаешь, ****! – рявкнула я и с разворота врезала мужику под дых. Хоть где-то старые навыки пригодятся, не все же магией пользоваться. Рука отозвалась болью, но оно того стоило: мужик охнул и согнулся пополам. Судя по его осоловелому взгляду, я не уверена, что он до конца меня понял, поэтому я склонилась над ним и начала объяснять:

– Ты же знаешь, что эти магические монстры разумны? Зна-а-аешь. Ты же знаешь, что им очень мало лет и они фактически дети? Зна-а-аешь. И ты все равно их бил, двинутый ты ****. Ты знаешь, я считаю, что тот, кто поднял руку на ребенка, не может зваться мужчиной?

Дрессировщик хотел было подняться, но я схватила его за горловину рубашки и стянула ткань, чтобы дышалось ему не так хорошо на этом свете, с удовольствием наблюдая, как у него появляется испуганный взгляд. Правильно появляется. Я ещё и льда чуть-чуть добавила, чтобы не думал, что у него есть превосходство.

– Теперь ты знаешь, что я считаю. А хочешь узнать, что я делаю с теми, у кого почему-то мужское тело, хотя мужчиной он не является? Что я им отрываю за ненадобностью? – вкрадчиво спросила я, позволяя своей магии чуть-чуть вырваться и окрасить мои глаза. Я знала, что сейчас они светились льдисто-голубым. И я знала, что в этом мире такое проявление магии свидетельствует о немалой силе.

Упс, перестаралась: мужик-то в обморок грохнулся. Что же, от труса, который только и может, что поднимать руку на детей, смелости ждать не приходится. Я с отвращением отпустила его воротник, позволив телу свалиться кулем.

Повернулась к дракону, который смотрел на меня круглыми глазами.

– Мы уходим отсюда, – объявила я, беря дракончика в руки и внимательно осматривая на предмет повреждений. – Подыщем тебе другу школу.

– Человек… Человек…

– Что? – спросила я, с облегчением отмечая? что эта мразь не оставила даже царапинки. И устроила ребенка у себя на руках.

– Ты очень сильная, человек, – сказал дракон, обвиваясь хвостом вокруг моей руки. – Я думал, что я сильнее тебя. Но когда этот человек поднял кнут, я почему-то не смог пошевелиться. Я понимал, что сильнее его, что могу плюнуть огнем, но тело почему-то не двигалось. Почему я не смог пошевелиться, человек? Почему? Я бракованный дракон, да?

– Просто ты испугался, – вздохнула я, поглаживая дракончика. – И из-за страха не смог двигаться.

– Тогда я и впрямь бракованный дракон, – горько сказал этот ребёнок. – Я трусливый. Трусливых драконов не бывает. Но я дракон и я труслив, получается, что я бракованный.

– Все чего-то боятся. И я, и ты, и все существа, живущие в этом мире. Но это не значит, что мы все трусы, понимаешь?

– Но дракон, который боится человека с кнутом, это трусливый дракон! Потому что бессмысленно бояться того, кто слабее тебя.

Я слушала внимательно и не перебивала. Я смогла сформулировать правильный ответ только тогда, когда мы вышли за стены этой отвратной школы.

– Ты нормальный сильный дракон, – ответила я. – Умный и красивый. Но ты пережил то, что маленьким драконам нельзя переживать. Многие на твоём месте сошли бы с ума или озлобились, потеряв все драконье достоинство. Но ты другой. Ты это пережил. И ты молодец. Однако такие вещи не проходят бесследно – они остаются очень-очень глубоко внутри тебя. Твой страх, твоя боязнь сидит глубоко-глубоко. Ты не можешь ей пока управлять, поэтому тебя нельзя называть трусливым. Скоро, совсем скоро ты приедешь в себя и больше никогда и никого не будешь бояться.

– Люди лгут. Но то, что ты сказала, человек, похоже на правду, – сказал ребенок, а я с облегчением поняла, что он приходит в себя. – Человек, а тебя не раздражают мои вопросы? Тот человек сказал, что меня надо наказать за то, что я задаю много лишних вопросов. Поэтому он достал кнут и начал кричать…

Подавив в себе желание вернуться обратно к тому дрессировщику и добавить пару ударов, несмотря на боль в запястье, я ответила: