Заколдованные дети

Важной деталью в этой процедуре является очередность щенков. Первым на процедуру берётся тот, кто родился первый, а завершает тот, кто завершил список новорождённых.

Первой была Жёлтая Ленточка. Щенок, попав в мои ладони, так крепко ухватился лапёшками за мой большой палец, что всю процедуру я так и вертела им в руках. Под конец пришлось Жёлтую Ленту стряхивать со своего пальца. При этом она не пищала, не вертелась, а просто крепко держалась за палец и пыхтела.

Все остальные щенки ложились в мои ладони мягкими плюшками, кто-то возмущался, кто-то выворачивался, кто-то просто лежал мягкой тряпочкой. Но никто не цеплялся, как Жёлтая Ленточка.

– Ну что, полегчало? – спросила меня Елена, когда я выбрала нашу Ляльку.

И действительно – полегчало. Ещё как полегчало. Теперь я точно знаю, что это Ляля меня выбрала, вцепившись в меня мёртвой хваткой. Вы спросите: а как Куба и Маня восприняли мой выбор? Маня пока никак, она готовит план воспитательных мер для малявки, а Куба… Куба начал переживать. Он боится, что я его меньше любить буду.

Глава 11

Кот-йог и 14 собак

Как Куба с Маней восприняли мой выбор? Долго и подозрительно меня обнюхивали, когда пришла домой.

– Ты была у Ляли? От тебя пахнет молоком…– шумно втягивал носом воздух Куба.

– Да! И тебе привет от Эли, Ланы, Мии и Челси.

– А от Пуси?

– И от неё, а ещё от Пусиной дочи и Челсиного сыночка. И от кота.

Маня, услышав, что в ненормальной особаченной семейке имеется кот, не поверила своим ушам.

– Да ладно! Где он там помещается среди всех этих пусей-мусей? Сколько там собак?

– Четырнадцать, – как можно небрежнее произнесла я.

– Скока-скока?!

– Четырнадцать, – повторила я.

– И только один кот?!

– Было два, один недавно умер.

– Его сожрали! Мученик!

– Маня, он умер от старости! – возмутилась я.– Ему было двадцать лет! А второй, которому тоже двадцать, ещё жив и чувствует себя отлично.

– Это он в астрале живёт. Кот-йог. Иначе бы он так долго не протянул. Четырнадцать собак! Твою дивизию… Хозяева разве не в курсе, что собак, пока они маленькие, топить нужно?!

– Маня, прекрати! Там хозяева любят и кошек и собак. И там наша Ляля, которую ты собралась воспитывать.

Маня отвернулась от меня и бросила через плечо:

– Пойду подготовлю методичку по воспитанию. Лёгкой жизни я ей не обещаю.

Пойди, пойди. Продумай методы воспитания, но только без когтей. Будешь Ляльку бить – отберу все твои методички и Ляльку в придачу.

– Посмотрим…

И Маняха удалилась в дырку туалетной двери – спать на корзине для белья. Пардон, не спать – продумывать методические пособия по воспитанию щенка золотистого ретривера.

А Куба… Куба начал переживать. Он боится, что я его меньше любить буду.

Наверное, поэтому Куба ходит скучный. Веселится только на прогулках и во время кормления. А всё остальное время лежит и спит.

– Куба, ты так совсем разленишься. Иди поиграй с мячом, – пытаюсь я расшевелить собаку.

– Надоело… Мяч катится-катится, а потом останавливается. С ним скучно.

– Ну погоняй Маню! Она целый день валяется на кровати, ей двигаться нужно.

– С ней тоже скучно.

– Запустить тебе Нафаню? – попробовала я пожертвовать роботом-пылесосом.

– Он же сломан, забыла?

Точно, Нафаня давно сломан, не заряжается и не ездит. Вот вам и китайская техника. Раньше хорошо было: запустил Нафаньку, он работает, а Куба рядом скачет, рычит на него. Теперь робот стоит в уголке никому не нужный, а Куба рефлексирует.

– Мама, когда ты Лялю привезёшь? Ты же обещала мне сестричку…

– Кубаня, она ещё маленькая, ей ещё нужно прививки ставить.

– А когда она будет большая?

– В середине апреля, через две недели. Это через две тренировки.

– И мы за ней поедем?

– Ну… Не совсем…

– Ты же обещала! Ох, ты ж…

– Зая, нам в конце апреля нужно ехать на материк, – начинаю объяснять как можно мягче.– Мы же не можем Лялю взять и дома её одну оставить? Везти с собой такую маленькую тоже нельзя. Поэтому мы заберём её после того, как вернёмся домой, в начале мая.

– Это через сколько тренировок?

– Это через месяц.

– Ого… месяц! Это как один год?

Вопрос меня заставляет задуматься. Действительно, у собак время движется иначе, чем у людей. Для нас месяц – как для них год. Бедный Куба. Ему ещё целый год ждать Лялю…

– Зайка, месяц пролетит быстро. Потерпи немного. Скоро нас ждёт долгая дорога к тёте Оле. Помнишь тётю Олю? Ты ещё с ней в Никитский ботанический сад ходил? Помнишь?

– Помню.

Куба приободрился. Перспектива долгой дороги ему понравилась, и он простил мне задержку в выполнении обещания купить ему сестричку.

Глава 12

Первый день Ляли в нашем доме

И вот – знаковый день! Наконец-то Лялишна перебралась из питомника к нам, и мы можем наслаждаться её присутствием!

Вчера вечером девочка была привезена от заводчицы в свой новый дом. Ехали мы за щенком вдвоём с моей подругой, несколько месяцев назад похоронившей свою собаку и решившей брать щенка вместе с нами у той же заводчицы. Загрузив в машину мешки с кормом для щенков, получив так называемые «щенячки» (родословные документы на щенков), ветеринарные паспорта и инструкции по уходу за золотистым ретривером, мы с Наташей отправились в новый этап нашей жизни. Она – с малышкой Бетти и двумя котами. Я – с Кубой, Маней и крошкой Лялей.

В моей маленькой машине мы, две солидные дамы, восседали с плохо скрываемой гордостью. Наташа держала на руках два плюшевых кабачка, а все вокруг – водители и пешеходы – заглядывали в наши окна, показывали пальцем и говорили друг другу: «Смотрите, какие они счастливые! У них теперь есть щенки! Какие красивые щеночки!». Так, по крайней мере, нам с Наташей казалось. А когда мы подъехали к посту ГИБДД, мне очень захотелось, чтобы нашу машину остановили, проверили все-все документы, багажник, подвеску, адекватность водителя и пассажира, потому что от счастья мы были в тот вечер и впрямь не совсем адекватны. Инспектор увидел щенков, разулыбался и махнул палочкой: «Проезжайте!». А жаль. Мы бы с удовольствием остановились.

Хоть домашние и ждали щенка именно сегодня, но встретили они малышку по-разному.

Эдик:

– Ух!.. Какая толстенькая… Куба:

– Ты чего такая маленькая? Играть будешь? Ты почему не разговариваешь?

Маня:

– А я надеялась, что вы всё врёте. Пойду под ванну, впаду в депрессию. К ужину меня не ждите.

– Маня, ты же обещала заняться воспитанием Ляльки! – попыталась я воззвать к кошкиному чувству долга.

– Не торопи меня. Я её себе по-другому представляла, – Маня нервно повела ушами.

– Как же ты её себе представляла? Ты разве забыла, каким был Куба в её возрасте?

– Не забыла. Вот поэтому и представляла по-другому. Этот ваш Куба мне проходу не давал, а эта… спокойнее, что ли. Я ещё не поняла. Может, она сильно хитрая? Пытается меня задобрить, а потом р-р-р-р-раз – и как нападёт!

Маня права в одном: Куба был действительно другим. В свой первый день в нашем доме он тиранил Маню без остановки, а Лялька кошку совсем не замечает. Даже больше: если видит её на горизонте, сама уходит в сторонку. Кажется, Мане это нравится.

Малышка же, попав в незнакомое место, начала искать хоть что-то знакомое. Кроме моего запаха, всё было чужое. Поэтому Лялька сделала первый правильный вывод: «Моя мама меня защитит!». И начала ходить за мной по пятам.

Спать дитё улеглось возле меня на перинке. В течение ночи Лялька то спала на полу, то опять забиралась на перинку, то пыталась вскарабкаться на диван. Одним словом, спать ночью мне не дали. Хорошо, что только мне: я заблаговременно съехала из спальни в зал, чтобы щенок не мешал спать Эдику.

Глава 13

Куба и Маняха требуют уважения

А потом было утро.

– Ляля, кушать!

Что такое «кушать», полуторамесячная Лялька уже хорошо знает. Она имя своё так не знает, как слово «кушать».

Топ-топ-топ-топ – и Ляля уже крутится у кошачьей мисочки, которую мы приспособили для её щенячьего кормления. Мане под кормушку я определила стеклянную розетку из-под искусственной чёрной икры.

– А мне? Я тоже – кушать? – Куба ещё не понимает, почему этот пуховый комок ест пять раз вдень, а он, такой большой и главный, только два раза.

– Кубочка, ты уже покушал.

– Она тоже ела, – оттопыривает губу старший брат.

– Её нужно чаще кормить, она ещё маленькая.

– Я тоже хочу. Она целый день ест. Разве она главная?

Божечки мои! Я совсем забыла: собакам же важно, чтобы еду сначала получали те, кто старше и главнее! Что же делать, если мальку нужно давать корм часто, а «главным» – редко? Нужно что-то придумать!

– Ням-ням! Ням! Ням-ням!

Лялька подскакивает к миске в моей руке. Куба стоит рядом – волнуется, что мать сделает. Неужели мать унизит старшенького в глазах малька? Мать командует:

– Куба, кушать! Ляля, ждать!

Быстренько отрезаю чуть-чуть мяса, засыпаю его натёртой морковкой, кладу в большую миску. Типа «еда»… Куба, выкатив грудь колесом, сидит и ждёт команды «Можно!». Лялька гребёт всеми лапками к морковке, но неведомая сила держит её за шкирку и не даёт подгрести к миске.

– Куба, можно!

Мясо было всосано за миллисекунду, с морковкой Куба немного повозился. Теперь можно покормить маленькую.

– Ням! Чмок-чмок-чмок! – зачмокала Ляля в кошкиной миске.

– Скажи ей, что я – главный. Я первый ем, – Куба с удовольствием облизывается.

– Конечно, ты – главный. Ты старший, ты будешь мне помогать, да?

– Буду. Скажи ей, что резиновый бобик – мой. И канатик, и резиновая кукуруза, и вообще все игрушки.

– Ну, нет. Это вы уже сами делите. Ляля знает, что ты старший, она же тебя слушается, ходит за тобой хвостиком…

– Она меня уважает?

– Безусловно! Ты для неё вообще образец. Куба окончательно воспрял духом. А я зарубила на собственном носу: очерёдность кормления – важная составляющая собачьей жизни. Теперь придётся три раза в день имитировать кормление старшего, чтобы сохранить его авторитет в глазах подрастающего поколения.

– Где моя миска?! – внезапно раздалось с высоты кухонной столешницы.

Маня, поискав глазами свою металлическую тарелочку, узрела её на полу с воткнутой в кормушку Лялькой.

– Моя миска! Мелкая забрала мою миску!!! – кошка прямо задохнулась от негодования.

– Маня, она не забирала! – заторопилась я придумать хоть какое-то объяснение тому, что кошку «ограбили».– Просто мы… эээ… ты же теперь самая старшая… тебе полагается есть из хрусталя…

– Из какого хрусталя? – прищурилась Маняха.

– Из горного! Вот! – продемонстрировала я ей розеточку из-под искусственной чёрной икры, купленной в «Метро» за 44 рубля вместе с «икрой» и крышкой.

Маня подозрительно посмотрела на «горный хрусталь» и правильно оценила потери.

– Маловата будет. Старая миска побольше.

– Так это же хрусталь! Он большим не бывает. Зато престиж. А?

– Престиж?

– Ну, да. Ты же теперь наставница щенка и самая старшая в доме. Все наставницы едят из таких мисочек. Хрустальных.

– Врёшь!

– Вру. Ой, не вру! Не вру! Но, если хочешь, конечно, можешь вернуться к своей металлической лохани и быть как все. Как Куба, у которого такая же лохань, как дворняга Муха с его эмалированной железной миской…

– Ладно, ладно… Пусть будет хрусталь.

– Уф-ф-ф… Молодец.

Лялька тем временем дочавкала свои размоченные плюшки и отвалилась от кошкиной миски с круглым пузом. Сейчас будет искать пелёнку для создания лужицы: к пелёнке она приучена ещё заводчицей. Я помчалась в коридор за пелёнкой и чуть не опоздала подставить её под опускающийся задок Лялишны.

Из кухонного проёма выглянула голова Маняхи.

– А он точно горный?

Глава 14

Кто в доме главный

После того как Куба с Лялей пронеслись в галопе из комнаты в кухню, насытившаяся Маня вылезла из своей любимой щели между холодильником и окном.

– Ну всё, я начинаю. Ставь мелкую сюда, я её обучать буду.

– Ты уверена, что начинать нужно именно сейчас? – уточнила я, домывая посуду.– Они с Кубой играют, Лялька не сможет сейчас тебя услышать.

– Она глухая?

– Ну почему «глухая»… Просто она сейчас занята другим делом.

– Бегать по квартире – это не дело, а дурь. Давай её сюда.

Поймав за шкирку скачущую за Кубой Лялю, я попробовала поставить её перед Маней. Но Маня попятилась от щенка обратно в щель между холодильником и стеной.

– Маня, вылезай! Вот тебе ученица, воспитывай.

– Не так близко! Чего ты мне её в нос суёшь! Поставь её подальше.

– Я её посажу себе на колени, а ты воспитывай.

Лялька, очутившись у меня на коленях, захотела забраться повыше. Пришлось её посадить на плечо, одной рукой придерживая спинку.

– Бух? – догадалась Ляля.

– Будет «бух», если будешь крутиться. Смотри, вон Маня. Ма-ня. Она сейчас тебя учить будет.

Лялька посмотрела вниз на кошку. Та, словно не о ней речь, сидела на полу и вылизывала свою лапку.

– Ма-ня, – повторила Лялька.

Хватит с ней сюсюкать. Слушай меня, мелкая, – Маня запрыгнула на спинку кухонного диванчика, сразу очутившись на одном уровне со щенком, и начала вещать: – Значит, так! Перво-наперво, запомни: главная здесь кто? Я. Я в этом доме главная. Повтори. Кто здесь главная?

Лялька повертелась у меня на руках, понюхала моё ухо, погрызла серёжку и сообщила:

– Я!

– Не ты, а я! Повтори!

– Я! – с явным удовольствием повторила Лялишна.

– Она дурочка, что ли? – покосилась на меня кошка.

– Маня, она ещё не очень умеет говорить. Ты сказала «я», она и повторяет – «я». А вообще-то, если позволишь, главная здесь…

– Не позволю. Пусть слушает дальше. Повторяй, мелкая: «Глав-на-я здесь Ма-ня».

– Ма-ня…

– Во-о-от! А то «я» да «я»!

– Я!

– Нет, не ты! – притопнула передней лапой Маня.

– Ты!

– Правильно. Главная здесь…

– Я!

– Опять?! Убери от меня эту двоечницу! Она тупая!

Маня перескочила со спинки диванчика на столешницу кухни – к своей «хрустальной» миске.

– Насыпь мне быстро двойную порцию! У меня неровная почва от её глупости!

– У тебя уже насыпано.

– Мне ещё надо! У меня ученица – дурочка, ия изнемогаю от педагогического таланта. Насыпай! Я подсыпала кошке корма в её миску из «горного хрусталя». Маня немного похрустела сухариками, разбросала вокруг миски половину еды и вернулась к обучению. Лялька за это время вся извертелась у меня на плече.

– Ням!

– Подожди, Лялёк, сейчас у твоей учительницы кофе-брейк закончится, и вы продолжите урок, – погладила я маленькую.

Маня решила продолжить со столешницы.

– Теперь давай поговорим про тех, с кем тебе общаться не надо. Первый, кого ты должна избегать, это твой дядька. Как его зовут?

Ляля не поняла, какой такой «дядька». До меня тоже не сразу дошло, о чём спрашивает строгая воспитательница. Потом я поняла: Куба же приходится Ляле дядей!

– Так как зовут твоего дядьку? – Маня насупила брови.

– Мань, мы называем Кубу братиком.

Моя попытка скорректировать урок была гневно отвергнута:

– Какая разница! Кто у нас в доме самый первый враг?

Ляля, увидев, как Куба грызёт в коридоре её оранжевую резиновую кукурузу, начала рваться у меня из рук.

– Ба! Ба!

– Ляля, что «ба»? Ку-ба?

– Ба! Аба!

Куба, кажется, уже понял, как его зовут на языке младшей сестрички, потому что, сверкнув пятками, унёсся в зал, сотрясая воздух свистком оранжевой кукурузы.

– Теперь ты поняла, кто твой первый враг? – назидательно произнесла Маня.– Он не только у меня крадёт игрушки, но и у тебя. Зовут его Куба. Повтори.

– Ба!

– Не «ба», а Ку-ба! Ку-ба!

– У-ба…

– Во-о-о-от… уже лучше. Боже, как тяжела ответственность за неокрепшие умы! Мне нужно срочно подкрепиться! – Маня снова отправилась к «горному хрусталю».

Я опустила Ляльку на пол, и та сразу же кинулась за «дядькой», по пути успев налить лужу на кафельный пол кухни.

– Зачем ты её отпустила? Я ещё не закончила! – возмутилась воспитательница.

– Маня, она ещё маленькая для таких длинных уроков.

– Кто – маленькая?! Она больше меня! Толще, по крайней мере.

– И всё равно она маленькая. Пусть поиграет с Кубой, ей скоро кушать и спать.

Маню явно не удовлетворил первый урок, преподанный Лялишне.

– Ты разрушаешь мою стройную методику! Если я не отпустила ученика, ученик должен оставаться на месте, а не гоняться за кукурузами по всей квартире. Я сделаю из этой собаки серьёзную кошку! Только ты мне не мешай. Обещай!

Ну, конечно же, я пообещала. Эх, ещё одна кошка в доме… А мы так хотели собаку!

Глава 15

Куба и Ляля выстраивают отношения

Удивительно, но факт: оказывается, Куба думал, что Ляля приехала погостить.

Нет, он принял сестричку-племянницу очень приветливо. Он вообще очень приветливый пёс. Однако… Буквально на второй день, интуитивно уже поняв, что щенок остаётся у нас навсегда, он задал вопрос:

– Когда её заберут?

– Лялю? Её не заберут, она наша.

– Насовсем?

– Насовсем.

– А я?

– И ты насовсем. Вы с Лялей – наши заколдованные дети, а Маня – вообще дух семьи.

– Ты меня не путай. Если она здесь насовсем, то как мы будем делить тебя и папу? – Куба в замешательстве почесал ухо задней лапой.

– В смысле – делить? Меня не надо делить. И папе не понравится, если вы его делить начнёте.

Куба задумался. Золотистые ретриверы по определению очень любят думать.

Лялька, как и все щенки, живёт в своём детском ритме: спит, играет, ест. В перерывах делает лужи и кучки. Но схема всегда одна: спать, играть, есть, спать, играть, есть… На очередных игрищах наблюдаю такую картину.

– Мой канатик! Мне его папа купил! – уверенно объявляет старший брат.– Иди отсюда, пусть тебе ТВОЙ папа игрушки покупает. А это моё.

– Убадай!

– Сама убадай. Я мамин сына, а ты в гости пришла… Иди отсюда. Р-р-р-р-р-р…

Малявка поскакала-поскакала около канатика, но старший есть старший, его нужно слушаться. Ляля радостно поскакала к Эдику.

– Пападай!

– Смотри, как она смешно тявкает! – конечно же, умиляется муж.

– Это её Куба прогнал, игрушкой не хочет делиться, – расшифровываю я «тявканье», ибо Эдик, при всей его любви к нашим хвостатым, их языком не владеет.

– А я ей сейчас мячик кину, пусть ловит!

И Эдик кидает мячик, который мне на мой день рождения для наших собак подарили. Мячик классный, с колокольчиком внутри. Лялька неуклюже скачет за мячом, но на её пути тут же становится Куба.

– Ты где это взяла?

– Пападай! – ликующе сообщает Лялишна.

– Куда «попадай»? Ты в меня попала, теперь этот мяч мой! – и старший братец утаскивает новый мяч к себе в уголок.

– Куба, ты жадный? – в очередной раз приходится вмешаться мне.

– Это моё! – хмурит брови старшенький.

– Куба…

– А чего она насовсем к нам жить пришла?..

– Куба!

Куба положил голову на мяч с канатиком и умоляюще посмотрел на меня с пола. Лялька уселась напротив его морды и терпеливо ждала вердикта старшего брата.

– Куба, давай учиться делиться, – примеряю я на себя тогу третейского судьи.– Вы можете играть вместе. Она поиграет канатиком, ты – мячиком, а потом поменяетесь.

– Она не отдаст.

– Она долго не умеет играть. Всё равно все игрушки будут твои!

Ох, как трудно было трёхлетнему старшаку отдавать канатик мальку! А малёк, получив кусочек счастья, схватила его в свою игрушечную мордочку и понеслась в коридор на пелёнку – лить лужу от счастья.

С появлением второй собаки мы с Эдиком стали уделять Кубе гипертрофированно больше внимания. Так посоветовала заводчица, и мы сочли это логичным. Маленький щенок всё равно возьмёт свою дозу любви, а вот старший ни в коем случае не должен почувствовать, что его отодвинули на второй план.

– Куба, завтра едем на тренировку.

– Ляля с нами поедет?

– Нет, она ещё маленькая.

– Ура! Только ты и я!

– Куба, гулять!

– И Ляля?

– У неё карантин, она дома гуляет.

– Ура! – исполняет Куба ликующий «танец собаки».

Или вот ещё:

– Куба, едем в ветеринарку.

– Зачем?!

– Прививку ставить.

– Зачем?!

– Чтобы ты не болел.

– А Ляльке?

– Ей тоже поставят, но сначала тебе, ты же старший.

– А можно ей первой, а мне потом?

– Нет уж, прививки ставят сначала большим, а потом маленьким. Ты же большой?

– Ну да…

За несколько дней Куба прошёл четыре этапа «принятия конкурента» в свою жизнь: радость встречи, разочарование в реальности, отрицание реальности, повышение самооценки. Пятый этап под названием «опека» выглядит очень смешно.

– Ляля, мама не велит грызть тапку.

– Чмок-чмок…

– Сейчас мама тебя отфукает.

– Мном-мном-мном…

– Мам! Лялька тапку сосёт! Малая, слышишь? Оставь пелёнку в покое!

– Р-р-р-р-р… тяф-тяф-тяф!

– Мам! А Лялька пелёнку таскает!

– Сисю!

– Уйди! У меня нет сиси, я мальчик.

– Сисюдай!

– Это тебе не сися, это пися. Не трожь!

– Писюдай!

– Мам! А Лялька лезет куда нельзя! Мне что делать?

Глава 16

Собачье воспитание. Куба укусил Лялю

Так и тронулся лёд, господа читатели. Куба перестал шарахаться от Ляльки, и у них теперь «мир-дружба-жвачка».

Выглядит это так: с утра до ночи эти двое валяют друг друга, изображают страшных крокодилов, обсасывают друг другу уши и рычат-рычат-рычат! Поначалу мы следили, чтобы Куба не сильно налегал на мелкую, а то он любит лапой приложить сверху. Но вскоре Куба из агрессора превратился в жертву: Лялька осмелела и начала на него активно наскакивать. Предполагаю, что по малости своей она не очень-то рассчитывает силу «куся» и щиплет Кубу довольно чувствительно. Тот пару раз прискуливал от её нападок. На эти игры можно смотреть бесконечно.

В мозгу вырабатываются гормоны счастья понадёжнее, чем от поглощения шоколада и бананов.

– Ваша Лялька совсем наглость потеряла, – заявила мне Маня, наблюдая с высоты кухонной столешницы за бесилками ретриверов. – Но мне это нравится. Лялёк, давай! Поднажми! Заходи справа! Вали его!

Куба снова взвизгнул. Ляля и без поддержки фанатов впала в такой азарт, что остановить её смогло только натуральное напоминание об иерархии в стае. Мне пришлось поднять её за шкирку и немного потрясти в воздухе.

– Успокоилась! Играть можно, но без укусов.

Ты делаешь Кубе больно.

– Я боше нибуду…– Ляля висела в позе эмбриона и осознавала своё место в стае.

– Играть надо нежно. Ты же девочка, а не крокодил! – пожурила я.

«Крокодил» какое-то время помнил о том, что он девочка, но вскоре всё повторилось. Маня ликовала. Зато Эдик стал беспокоиться:

– Прекращай эти игры, а то мелкая старшего брата сожрёт.

– Сейчас кормить буду, враз успокоятся. Кушать! Оба!

Команда «Кушать!» – святее всех святых. Бесилки мгновенно прекратились, Куба и Ляля прибежали к своим мискам.

Кормление двух золотых ретриверов – дело непростое, особенно если одному уже три года, а второму только два месяца.

Маленькую Ляльку приходится кормить 4–5 раз в день, а Кубе предписано столоваться только утром и вечером. Потому что он уже большой.

Первый раз Лялька получает корм, когда Куба уже стоит в дверях в полной прогулочной амуниции, – около 6 часов утра. Вторая кормёжка – дело совместное. Тут всё просто: сначала ест Куба, потом Ляля. Куба должен чувствовать своё старшинство, а младшая сестра должна научиться уважать старшего и знать своё место.

А вот с третьей кормёжкой Ляльки – прямо беда. Да, я пробовала имитировать параллельное кормление Кубы для поддержания иерархического порядка, кладя ему в миску символические два кусочка мяса, или морковки, или ложку творожка. Однако организм Кубы отказался понимать подобное нарушение режима и ответил жёстким поносом. После такого Куба всегда садится на вынужденную голодовку на сутки, что очень действует мне на нервы. Я не люблю, когда возле меня кто-то голоден.

Поэтому я не нарушаю правил, установленных Кубиным ЖКТ.

– Ляля, ко мне. Ляля будет кушать.

Туп-туп-туп-туп-туп… Лялька бежит, смешно вскидывая передние лапы и морща свой чёрный нос. За ней из коридора показывается Куба. Он уже не бежит, как раньше, а строит мне издалека бровки домиком и обиженно тянет нижнюю губу.

– А я?

– Куба, ты поел утром. Тебе нельзя так часто.

– Почему?

– У тебя снова будет понос, и ты снова будешь голодать. Ты этого хочешь?