Лейси, Бобо и волшебный язык

«Ведьма превратилась в курицу!» – с усмешкой отметила про себя Олеся и принялась болтать ногами.

«Если как следует раскачаться на стуле, то можно достать ногой до стола. Сделаю три попытки, – рассуждала она. – И раз!»

На счет «три» шаткий стул не выдержал и, – «хрясь!» – сбросил Олесю на пол.

Женщины заволновались. Вскочили с мест, спрашивая наперебой: «Не ушиблась?» и «где болит?». Олеся мотала головой и кидала маме Ане умоляющие взгляды: мол, «давай, пойдём домой»! «Ведьма» поставила сломанный стул к стенке, усадила Олесю на диван и преспокойно уселась дописывать.

Диван оказался роднёй стулу и тут же провыл: «до-о-о».

Вы когда-нибудь слышали, как поют диваны? Лучше подобную «музыку» и не слышать! Олеся попробовала исправить фальшивые ноты, попрыгав в нескольких местах, но, заметив осуждающий взгляд мамы, занялась изучением потолка. Но долго скучать на этот раз не пришлось.

– Работать вам пока придется самостоятельно, – подвела итог «ведьма», тайком любуясь ногтями. – Дело в том, что через два дня я уезжаю в отпуск. Когда вернусь, договоримся об индивидуальных занятиях. Чтобы не терять времени, дам вам простенькие упражнения. Пусть девочка поработает язычком вот так, и вот так…

Олеся от удивления раскрыла рот и подалась вперёд.

«О-о-о! У ведьмы оказывается такой же язык, как у обычных людей! Невероятно»!

Но долго смотреть в упор неприлично. Девочка опустила голову и принялась разглядывать кроссовки. Если смотреть на них долго, то обнаруживаются пятна, которые превращаются в рисунки. Вот здесь плывёт кит, а вон там идёт носорог.

Начавшийся полет фантазии прервал голос обладательницы голубых волос:

– А ещё пусть побольше бегает, прыгает и обязательно качается на качелях! Вашей дочке очень полезно развивать вестибулярный аппарат. Только не спешите с речевыми занятиями. Всё должно происходить без принуждения, естественным путём.

– Вот это по мне! – обрадовалась Олеся. – Возможно, странная женщина вовсе не ведьма, а только притворяется? Баба-мама однажды рассказывала, что бывают добрые волшебницы – «ведуньи». Они помогают людям. Олеся очень хотела бы стать такой. Вот только длинные ногти отращивать не стоит. Помешают ковыряться в носу!

Не успела Олеся придумать, какие хорошие дела она совершила, если бы превратилась в добрую «ведунью», как приём закончился.

Попрощавшись, они с мамой вышли на улицу. Присели на скамейку у подъезда. Мама Аня принялась пересматривать дочкины художества.

Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, в кустах акации тренировали горло воробьи, лучи солнца широким потоком лились через робкую молодую листву. Словом, в природе царила ликующая радость, и эта внешняя благодать невероятно контрастировала с тревожным настроением.

Визит к логопеду не внес никакой ясности. Скорее наоборот – добавил массу вопросов. И Олеся почему-то замкнулась на приеме, не проронила ни слова, даже своего имени не назвала. А ведь ещё недавно распевала ноты. Не понравился врач? Испугалась, что долго не сможет научиться разговаривать? Кто бы знал, что у неё сейчас в голове?!

Мама Аня подставила лицо солнцу и вдруг неожиданно ощутила себя девчонкой. Такой же упрямой и неразговорчивой, как сейчас Олеся, она была в детстве сама. Вспомнилось, как старшая сестра Татьяна начала учить английский язык и страшно этим гордилась. Не просто гордилась, а нагло козыряла, дразня «мелкую Аньку».

Тогда в отместку вредине Тане, Аня решила выдумать свой собственный иностранный язык и принялась демонстрировать якобы прекрасные знание будто бы «английского» лукаво улыбающимся взрослым.

А что, если попробовать?

– Лейси, – обратилась Аня к дочке. – Есть идея! Мы можем с тобой разговаривать на волшебном языке!

Олеся повернула голову. Глаза мамы Ани светились радостью.

– Да-да! – продолжила мама Аня с восторгом, какой только может быть у человека, решившего поделиться внезапно пришедшей идеей. – Это будет совершенно невероятный язык! Мы придумаем его сами. Сегодня же попробуем поиграть, будто мы иностранцы. Не понимаешь? Как бы тебе объяснить…

Олеся смотрела на маму во все глаза. Волшебный язык? Вот здорово!

Но мама Аня уже начала претворять свой план в действие, поэтому скомандовала:

– А ну, давай наперегонки! Мне надо утрясти одну идею в голове.

И первая бросилась бежать, Олеся за ней.

– А-а-а!

Её вечно задумчивая мама Аня неслась, как девчонка!

А что если странная женщина с голубыми волосами напустила на её маму волшебные чары?

Всё-таки здорово, что есть на свете волшебство! А кто поспорит – тот проспорит.

Волшебный язык

Запыхавшись от быстрого бега, Олеся с мамой вбежали в подъезд. Лифт, стоявший на первом этаже, гостеприимно распахнул двери. Олеся нажала кнопку с цифрой пятнадцать.

Только поднялись и открыли дверь – Бобо как выскочит! Чуть с ног не сбил и давай скакать да лизаться. Соскучился. Маме почему-то такое бурное приветствие не понравилась, она скинула обувь и убежала в комнату. А Олеся осталась.

– Не обижайся на маму Аню. Она не сердится, просто до этого никто её так не встречал, – мысленно прошептала Олеся пёсику прямо в ухо. – А ты привыкай ждать, вдруг меня когда-нибудь долго не будет.

Потормошила Бобо за уши, погладила по спинке и дала как следует облизать щеки и нос. В голове жужжал рой новостей.

Не умея хорошо говорить, Олеся привыкла разговаривать «про себя». С появлением Бобо роль воображаемого собеседника быстро перешла к нему. Можно было смело делиться секретами, мечтать и даже жаловаться – Бобо надёжно хранил тайны, не обманывал и не завидовал.

Вот и сейчас, стоило только поймать взгляд весёлых собачьих глаз, как её любимая игра – «сейчас расскажу и покажу» началась.

– Хорошая новость! Мама Аня будет учить меня говорить. Она много языков знает.

Бобо насторожился, отчего лежащее ухо тут же стало торчком.

– Серьёзно? Научит тебя говорить по-собачьи? Что-то не верится.

Олеся рассмеялась.

– По-собачьи вряд ли. Мы с тобой и без слов друг друга понимаем. А с мамой Аней пока не всегда получается. Но раз она придумала что-то интересное, то надо попробовать. Ты бы видел её глаза. Зажглись, будто фонарики!

Мама Аня, словно услышав, что говорят про неё, тут же появилась в комнате. Велела Олесе вымыть руки и позвала в кухню делать окрошку. А разговор о волшебном языке отложила. Во всём должен быть порядок. Какая же учёба на голодный желудок?

Пришлось согласиться. Бобо тоже захотел принять участие в готовке и заявился следом. Почуяв ароматы еды, он принялся делиться с маленькой хозяйкой секретами успешного нарезания колбасы (покрупнее, чтобы язык порадовался!), за что был дважды премирован небольшими кусочками. Тайком, разумеется. Мама не разрешала кормить собаку с рук.

Наконец обед был готов и с аппетитом съеден. Немалую порцию мама Аня убрала в холодильник для папы.

– Вот теперь можно и позаниматься! – сказала она и достала тетрадку с ручкой.

Заметив удивлённый взгляд Олеси, пояснила:

Эта тетрадь для словаря. Буду записывать слова нашего волшебного языка.

«А почему волшебный язык только наш? – завертелось у Олеси на языке, и она хотела уже попросить у мамы ручку, чтобы написать вопрос, но не успела.

– Слушай внимательно! – торжественно начала мама Аня. – Ты знаешь ноты, они короткие и простые, всего по две буквы. Их легко петь. Все длинные слова также легко пропеть, если разделить каждое на части, на слоги.

Мама открыла тетрадку и нарисовала большой круг.

– Представь, что каждое слово – это не просто набор букв, а красивое ожерелье, где бусинки – это слоги.

– Вот слово из двух слогов, – мама нанизала на круг две бусинки и в каждом кружочке написала по слогу: «Бо» и «бо»– «Бо-бо».

Олеся внимательно слушала и неотрывно следила за маминой рукой.

–Вот тут, – мама изобразила второй круг рядом с первым и три бусинки на нём, – слово из трех слогов: – «со-ба-ка».

Мама Аня так увлеклась, что одновременно с рисованием начала рассказывать про китайский, вьетнамский и тайский языки, в которых слова короткие – размером со слог, но Олеся её перебила.

–Да-вай я! – неожиданно чётко произнесла она и жестом попросила дать ей ручку.

У неё получилось сказать с первого раза!

Соединить в одно мгновение мысль и слово – это… будто прыжок через пропасть! Разбегаешься, прыгаешь и летишь – а изо рта вырывается нужный звук. Ух! А ты уже на другой стороне! Встаёшь, осматриваешь себя – не единой царапины. Но когда просят произнести слово по заказу, то почему-то ничего не выходит. В горле стоит ком, язык не хочет повиноваться, как его не упрашивай. Но стоит закрыть глаза, вновь видишь момент удачного полёта – и хочется верить, что когда-нибудь у тебя обязательно получится.

Олеся стала повторять за мамой, но как ни старалась, как ни пыталась открывать рот пошире, вытягивать язык или прижимать его к зубам, удалось выдавить из себя только некое подобие слов. Кошка превратилась в «коко», город – в «гого». И хотя мама радовалась и всячески хвалила, Олеся чувствовала себя скованно. Её жалкий лепет совсем не походил на волшебный язык.

Тогда мама объявила перерыв и вышла из комнаты. Олеся забралась на диван и уселась там, зарывшись головой в колени. Короткое занятие забрало так много сил, что она чувствовала себя сдувшимся воздушным шариком. А может, «дувшимся»?

Слово неожиданно попало в точку – Олеся действительно дулась. На себя за то, что у неё ничего толком не получается; на маму, ставшую вдруг слишком напористой; на Бобо, равнодушно наблюдавшего за её мучениями. Даже на волшебный язык, оказавшийся чересчур сложным.

Олеся прикрыла глаза. Перед взором возникло большое мягкое облако, заполненное разными слогами. Буквы в слогах постоянно менялись местами, дразнились и прыгали. Олеся не смогла прочитать ни единого слова. Подул ветер и унёс облако. Зато принёс откуда-то запах жареной картошки, а за ним – куриного бульона. Совсем рядом раздалось отчетливое «шр-р-р!» – это за окном вспорхнула стая голубей. Где-то протяжно завыла автомобильная сигнализация, внизу кто-то громко чихнул, а потом всё стихло. Розовая штора затрепетала и отодвинулась, впустив в комнату маленьких солнечных зайчиков.

«Отличный оркестр!» – обрадовалась Олеся. – Надо обязательно его зарисовать. Он будет синим, как небо; ярко-зелёным, как трава, и пахнуть одуванчиками».

В колени неожиданно уткнулось что-то мокрое. Олеся вздрогнула, разлепила глаза, подняла голову и обнаружила перед собой чёрный пёсий нос.

– Спишь? – спросил Бобо. – А я только что открыл одну тайну! Хочешь, расскажу?

Чёрные глаза Бобо сверкали, хвост вилял из стороны в сторону, словно автомобильные «дворники». Пёсику явно не терпелось поделиться новостью.

– Хорошо, расскажи, – кивнула Лейси.

– У нас на ужин будут котлетки! Твоя мама только что выложила фарш из морозильника!

За окном что-то сильно зашуршало, заворчало, загудело. Железный лист подоконника отозвался барабанной дробью. Это неугомонный ветер пригнал стаю туч и договорился с ними о концерте дождя.

Голова Олеся отяжелела. Она повалилась на диван и крепко заснула.

Внутри себя я играю

Только разоспишься, а кто-то вдруг возьмёт и разбудит? Недопроснувшемуся не до веселья, ощущаешь себя мрачной тучей. И, как настоящая туча, мечтаешь поскорей пролиться дождём накопившихся раздражений и обид.

Сонная Олеся сидела на диване исподлобья наблюдая за скачущим Бобо. Пухлые губы девочки кривились:

«Ну чему ты радуешься? Видишь, я спать хочу!»

В душе пса, наоборот, ликовало солнце, довольная мордочка светилась от радости и предвкушения вкуснейшего ужина.

«Эй! Эй! – лизался пёс. – Чего ты дуешься? Поиграй со мной! Поиграй!»

Бобо носился туда-сюда по комнате. Впервые они с Олесей не понимали друг друга.

Когда хорошее настроение замёрзло и не желает оттаивать, нужно время, чтобы как следует прогруститься.

Бобо же, обнаружив на поникшем лице хозяйки две слезинки, принялся играть в «утешайку». Скакал что есть мочи, припевая:

– Квокли-чмокли, квокли-чмокли!

У тебя глаза намокли!

Если долго будешь плакать,

Как лягушка станешь квакать: – «Ква! Ква! Ква»!

Ах, ты дразнишься! – Олесины щеки покраснели, как помидоры. Она схватила подвернувшуюся под руку «рисовальную» тетрадку и подняла её над головой. – Сейчас получишь, чёрный нос!

Но «чёрному носу» хоть бы хны! Улегся на спину и – лапы вверх!

– Не сердись, я сдаюсь! Сдаюсь!

Ну разве можно на такого дурашку сердиться?!

– Откуда ты эту дразнилку знаешь?

– Дед Сигизмундыч научил!

– А меня – баба-мама!

Олеся взяла Бобо на руки и прижала нос к тёплой шёрстке.

– Это очень древняя дразнилка.

– Ага. Ей миллион сиксиллионов лет!

– Давай, кто быстрее досчитает до ста и не собьётся?!

Лёгкий летний дождь попугал и был таков. На высоком голубом небе вновь царствовало солнце. Мама Аня сидела на диване и, медленно накручивая на палец прядь волос, бормотала себе под нос, как заклинание:

– Ничего страшного не случится… ребёнку почти восемь лет, ничего страшного не случится…

Она только что установила на смартфоне специальную программу-«следилку», которая подсказывала, где находится дочка. Сейчас они обе находились по одному адресу. Но страх всё равно не проходил. Отпустить девочку гулять во двор одну? Разумеется с собакой, но это почти одно и тоже! Один раз уже потерялись. Волнений хватило, лучше не вспоминать. Но с другой стороны…

«Не будешь же всю жизнь Леську за ручку водить?! – каждый день твердил Виктор. – Район безопасный, рядом с домами детские площадки – другие родители о подобном только мечтают. А если придётся на работу выйти? Борись со своими страхами и учись доверять миру!»

О работе думать не хотелось. С появлением в семье Олеси мысли о карьере, учёбе, заработке плавно отошли на второй план. Другой, домашний женский мир окутал огромным одеялом и не давал высунуть нос.

Аня подошла к окну и посмотрела вниз. Детская площадка полна ребятни. На скамейках примостились бабушки, мамы катают коляски с младенцами. Налетевшие тучи проплакались и отплыли к горизонту.

«Пойти погулять вместе? Но так хочется спокойно прибраться! Хотя бы вымыть пол, пока Бобо под ноги не лезет. Последнее время ей стало казаться, что пса в квартире слишком много, просто ступить некуда. Куда не шагнёшь, в колени тычется мокрый чёрный нос. А эти противные мелкие шерстинки? Если полдня не пылесосить, то окажешься на шерстовале. Эх, была ни была!»

Мама набрала в грудь воздуха, зашла к Олесе в комнату и выдохнула весёлым голосом:

– Олеся, дождик давно закончился, на улице красота! Можете немного погулять на детской площадке. Только совсем недолго и, ради бога, никуда не убегайте! Не забудь взять с собой телефон. Если что – сразу зво… отправляй смс-ку, я тут же примчусь. – Что бы не случилось, мы с тобой всегда должны быть на связи! Понимаешь?

«А с бабой-мамой мы всегда и везде вместе ходили!» – хмуро отметила для себя Олеся, но возражать не стала и послушно начала переодеваться.

Пару дней назад мама Аня достала свой старый смартфон (медлительный, но ребёнку пока быстрее и не нужно). Показала как пользоваться: посылать смс-ски, писать в Ватсапе и блокноте и вручила Олесе.

Олеся обрадовалась. Маленький телефон будет рассылать магические послания? Да мама волшебница!

В тот вечер мамин мобильник то и дело громко клюкал принимая смс-ки: «мамаАня, пасматри как я прыгаю!», «мама Аня, Бобо гаварит, што любит громко лаить!» «мамаАня, нам хочица пагулять».

Пришлось читать и отправлять сообщения, мечта провести вечер спокойно улетела за поля, за моря. Зато в ежедневнике, где записывались планы на день напротив пункта: «общение с Олесей» появился большой плюс.

Как только за Олесей и Бобо захлопнулась дверь, мамины страхи полезли, как говорится, из всех щелей. Звали их одинаково: «А вдруг».

Когда-то в детстве маленькая Аня очень боялась лягушек и червей. Увидев хоть одно «противное скользкое создание», вопила, что есть мочи, и бежала прочь. Когда немного подросла – боялась темноты. Те далёкие детские страхи казались сейчас абсолютной ерундой, а тревога за дочку росла как на дрожжах и за пять минут достигла размеров самой высокой горы на планете.

– Боже, зачем я отпустила их одних?! А вдруг лифт застрянет или сломается? А вдруг встретится незнакомый взрослый, который обидит, заманит, уведёт? – лепетали «авдруги» на разные голоса и, наконец, заставили бросить все дела.

Мама Аня натянула джинсы, схватила ключ, смартфон, сунула ноги в босоножки и выскочила из квартиры.

Лифт, на котором спустились Олеся с Бобо, успел вернуться и теперь торчал этажом выше. «Бум! Бац! Трямц!» – ворчливо клацало его днище, неторопливо нагружаясь чем-то строительным. Если не хочешь ждать – иди пешком!

Мама Аня вздохнула и устремилась вниз. «Авдруги» приободрились и принялись распевать новые страшилки:

– А вдруг надо в город по делам и…

– Придётся оставить Олесю в квартире одну…

– Ой-ой-ой, что может произойти!

«Не хватало ещё с лестницы свалиться, – ворчала себе под нос мама Аня, стрекоча босоножками по ступенькам. – Вот будет номер»!

Олеся с Бобо в это время сидели на скамье у подъезда. Девочка отвернулась от слепящего солнца и подставила лицо ветру. Вместе с теплым движением воздуха поднималась и настроение.

Тёплая песья шёрстка приятно щекотала ладонь. Высунутый язычок Бобо смешно свесился на бок и подрагивал, а чёрный влажный нос настороженно принюхивался. Одуряюще пахло сырой землёй и чем-то ещё сладким, цветочно-ванильным.

– Какие планы? – деловито поинтересовался пёс. – Предлагаю разведать новый путь за горизонт, с балкона видел одну очень интересную тропинку.

Олеся отрицательно помотала головой.

Бобо посмотрел по сторонам.

– Тогда махнём до города. На автобусе! Я ещё ни разу на нём не ездил. Прогуляемся по знакомым местам. Ты помнишь свой старый адрес?

Олеся на мгновение задумалась.

– Мама узнает и расстроится, я обещала не уходить от дома.

– А говорила: хочу приключений! Уже пять минут, как ничего не происходит.

Пёс обиженно вздохнул и улёгся рядом со скамейкой.

Помолчали. Первой заговорила Олеся.

– Как ты думаешь, почему мне внутри говорить просто, а снаружи, то есть вслух – нет?

Бобо поднял морду.

– Да, ладно, чего ты? Очень скоро у тебя получится! Просто твоя мама учит неправильно. – Надо же, какое противное слово повторять заставила: «кош-ш-ш-ка»! Лапы чешутся от возмущения! – Пёс презрительно фыркнул. – Если хочешь знать, в некоторых языках вообще нет буквы «ш»!

– А ты откуда знаешь?

– А Сигизмундыч на что? – ответил Бобо вопросом на вопрос. – Мой старик обожал читать вслух разные интересные статьи. А кто его слушал? Я, его лучший ученик! Зато теперь у меня энциклопедические знания! Правда-правда! Я очень старался. Каждый день лежал у ног старого хозяина и всё запоминал! Жаль, только никто не ценит моей образованности.

– Ладно, не хвастайся! – пробурчала Олеся и шмыгнула носом. – Лучше скажи, как мне побыстрее заговорить, как все люди.

Бобо приосанился, выпятил грудь и задрал нос:

– Надо выбирать слова повкуснее и попроще. Например: кол-ба-са или кот-ле-та! Скажешь – и сразу запах почувствуешь. Вот, уже слюнки потекли. А от слов «тво-рог» и «мо-ло-ко» в желудке урчит. Шерсть и та линять начинает. Я же не кот!

Олеся прыснула:

– Опять фантазируешь?!

Бобо обрадовался, что хозяйка развеселилась, и продолжил с упоением:

– Не, я не вру. Всё так и есть! Вот возьми, например, собачий язык. В нём совсем немного слов, но все понятные. Главное слово «гав», но столько оттенков и значений оно имеет! Вот послушай:

– Гав-гав-гав! – означает, что я на службе, защищаю хозяина. Могу пролаять и с французским акцентом – «гро-ов-в, гро-ов-в». Нравится? Звучит как музыка. «Тяв-тяв» – так только совсем маленькие собачки могут, а вот я – совсем другое дело. Эх, мне бы подучиться! Голос поставить. Я бы такое нагавкал… Как ты думаешь, здесь есть собачья академия?

Пёс неожиданно замолчал.

– Подожди-ка, тут одна фифа появилась, с девчоночьей резинкой на лбу. Сейчас с ней разберусь.

Строго облаяв малюсенькую собачонку, Бобо вернулся и продолжил как ни в чём ни бывало:

– Р-р-гав! – значит, я очень рассержен. А если вдруг затоскую, то петь начинаю – «воу-у, воу-у» – в таких песнях есть что-то от волчьего языка, но не в пример более стройное и музыкальное. А тихий скромный «ав-в» означает: не пора ли тебе, хозяйка, дать мне что-нибудь вкусненькое? Взгляд тоже всякое может выражать…

– Бобо, что ты разлаялся! – прервала «разъяснения» Олеся. – Где твоё «дворянское» воспитание?

– Ну вот, как всегда! – пёс отвернулся и его бодро торчащий хвост тоскливо повис. – Никто меня не слушает.

Заметив, что пёс обиделся, Олеся пошла на попятную.

– Нет, нет, ты продолжай! Только не так громко. Мне нравится собачий язык, он очень занятный.

Мимо прошагал молодой парень в наушниках, бодро болтающий с кем-то невидимым.

Следом приковыляла бабуля с палочкой. Остановилась рядом с Олесей и, глядя под ноги, принялась громко рассуждать вслух:

– Хлеб купила, а молоко не взяла. Вчерашнее ещё не доедено. Зачем же я ещё в магазин ходила? Забыла. Ох, голова садовая!

Подъехала белая Тайота, остановилась и громко просигналила. Из машины вылез здоровенный мужчина, поднял голову и прокричал:

– Давай быстрее, опаздываем!

Ему неожиданно ответила хозяйка здешних мест, большая серая ворона:

– Ка-арр!

Зычной птице вторили стрижи, рассекающие вышину.

«И почему все вокруг могут говорить, а я нет? – завертелось у Олеси в голове. Некоторые даже ерунду мелют, да так быстро, словно в блендере. Сто слов в минуту»!

Глаза девочки увлажнились. Чтобы не расплакаться, Олеся подняла валявшийся на земле прутик и начала им размахивать.

– Девочка, это у тебя волшебная палочка? – спросила бабуля, всё ещё стоявшая в раздумье рядом. Олеся вздрогнула и, неожиданно для себя, громко ответила:

– Да-а-а!

– Ты, должно быть, волшебница?

Олеся кивнула, представив себя в великолепном розовом платье с блёстками и с сияющей короной на голове. И уже не девочка Лейси, а волшебница Лейси смело направила палочку в небо.

Карамба, барабамба, рананда, хух!

Из-за плеча брызнула танцевальная мелодия:

–Бум-бум-бум, тилим-пом-бим и ава-ля-ля-мо-о-о!

Откуда-то с небес спустилась широкая лестница, устланная красным бархатом.

Олеся прищурилась… Земля под ногами стала оранжевой, будто на неё вылили целое море апельсинового сока. Девочка взмахнула воображаемой волшебной палочкой.

На этот раз зазвучали облака. Птицы повели свои партии громче и радостней. «Ш-ш-ш!» – прошелестел по траве ветер.

Одинокий воробей отпрыгал музыкальный проигрыш:

– Бам-бара-бум-бим-бом!

Олеся указала прутиком на Бобо:

– Ув! Ув! – грозно пролаял тот вслед маленькой собачонке, тащившей на поводке солидную даму в жёлтой шляпе.

А когда руки, ноги, даже живот переполнены весёлой мелодией, что остаётся делать?

Олеся начала пританцовывать в такт звучащей в голове музыке. Обида выскочила, и унеслась за горизонт, только её и видели.

Самое время попробовать покрутить «колесо»!

Но тут из подъезда вышла мама Аня и остановилась в растерянности.

– Это ваша дочка? – спросила забывчивая бабуля. – Хорошая девочка! Эх, мне бы её годы, я бы сейчас сплясала!

Пожелав всего хорошего, пожилая женщина неторопливо зашагала дальше.

А Олеся направила свой прутик на маму. И о чудо! С неё, будто куски засохшей глины, начал осыпаться страх. Мама пошевелила плечами, стряхнула его остатки, и застенчиво улыбнулась. Ей вдруг нестерпимо захотелось вернуться в чудесный мир детства, где можно просто так, без причины, танцевать и веселиться.

Но вместо этого мама Аня почему-то произнесла:

– Я тоже решила с вами прогуляться. Пойдёмте на площадку, там качели скучают.

День не всмятку

Услышав про качели, Бобо тут же рванул вперёд. Олеся припустила следом.

– Подожди меня! Я хочу показать, как я умею держать в руках солнце!

Это был старый фокус: надо просто поместить светило между ладошками.

Но пса такой «диковинкой» не удивишь. Он остановился и залаял, подняв морду:

– Ну и что. Зато я умею отыскивать клады!

И тут же отрыл из еле заметного бугорка детскую машинку.

– А я, а я… я умею ходить на четвереньках! Как ты!

– А я на двух лапах, как ты. Смотри!

Так, мысленно перекидываясь фразами, друзья добежали до детской площадки.

Но качели оказались уже заняты. На них сидела и скучала темноволосая черноглазая девочка лет шести. Олеся остановилась.