Повелитель теней. Том 7

Повисло гробовое молчание. Через пару минут, когда я уже решил, что Марена продолжит играть в молчанку, она прошептала:

– Можешь раздвинуть шторы.

Резким движением я раскрыл алтарь и застыл каменным изваянием. Не такого я ожидал, далеко не такого.

– Ты же говорила, что у нас есть время.

– Я ошибалась, – Марена прикрыла глаза и устало вздохнула.

За те дни, которые я её не видел, она очень сильно исхудала. По нездорово бледной коже расползлись тёмно-серые выпуклые вены, которые сходились на её большом животе. И он выглядел не как обычный беременный живот, а скорее как гниющая внутри опухоль – распухший, дряблый, синюшный, кожа в некоторых местах треснула, и из ранок сочилась сукровица. Пол вокруг Марены был изрезан трещинами, кое-где он вообще рассыпался в пыль. Лишь через пару секунд я сообразил, что Марена лежит в выемке – оголодавшее существо внутри неё пожирало не только растения, но и неживую материю, оно просто-напросто выточило камень под нею. Я вытянул руку так, чтобы моя ладонь расположилась над животом Марены, и снова включил сканирование. В ту же секунду в ушах раздался омерзительный визг и моё запястье сложилось под прямым углом. Хрустнула кость. Я поморщился, но не остановил сканирование. Визг усилился, и кожа на моём запястье принялась стремительно стареть – её изрезало множество морщин, появились пигментные пятна, ногти истончились и пожелтели. Я выругался и отдёрнул руку, вправил кость на место и врубил регенерацию.

– Ты разозлил его, – укорила меня Марена.

– Он зол каждую секунду, – огрызнулся я. – Он ненавидит всё живое. Разве нерождённый младенец способен на такое?

– У Богов другие законы, – Марена говорила очень тихо и монотонно. – Я же тебе рассказывала… Сейчас это не ребёнок, а сгусток энергии. Когда-то я могла бы родить настоящего Бога, но после того, как лишилась магии и оказалась в Изнанке на долгие века… Нет, его сущность изуродована. Мне нужен Кркавческий камень… единственный шанс спасти это дитя. Или этот мир от моего ребёнка?

– Ты говорила, что у нас есть время, – повторил я. – Что пошло не так?

– Ты подарил мне слишком хороших подданных, – блекло улыбнулась Марена, не открывая глаз. – Они искренне меня обожают и одаривают щедрыми подношениями. Я восстановилась после изнурительного изгнания и… – она сжала кулаки, но тут же её пальцы бессильно выпрямились и упали на алтарь. – Я сглупила. Не ожидала, что моё развитие будет настолько быстрым. Это стало спусковым крючком. Он… оно почуяло возможность вырваться и начало поедать меня заживо. А заодно – всё, до чего способно сейчас дотянуться.

– И сколько у нас времени в этот раз? – уточнил я.

– Не больше недели, – по щеке Марены скатилась слеза, но она нашла в себе силы пошутить: – Иначе я разрушу весь твой сельскохозяйственный бизнес. Сгниёт всё до последней морковки.

– Я решу эту проблему, – уверенным голосом произнёс я и вышел из Храма. На самом деле я такой уверенности не испытывал. Мне не верилось, что артефакт, пусть даже божественный, исправит ужасающие последствия преступления, совершённого Перуном. Я попрощался с Верой и Лерой и поспешил в Краснодар. Если честно, я ещё не отошёл от похищения, и мне очень хотелось хотя бы немного отдохнуть. Ну, как говорится – отосплюсь в Изнанке. Ежегодный бал в Божественном интернате состоится сегодня. По дороге в Академию я позвонил Андрею – главе Ронинов.

– Куда присылать охранника? – проворчал он, не тратя время на приветствие. – Ты обещал позвонить в скором времени, и на те – ни слуху ни духу. А я дал слово, что отошлю Макса, когда понадобится. Приходилось его держать при себе – заставил бумаги перебирать. Так что учти – Макс тебя заочно ненавидит. Так же сильно, как и документы.

– Учту, – ухмыльнулся я. – Пусть он приедет в Москву, в особняк Ломоносовых. Я попрошу фамилиаров, они встретят его и передадут указания. К сожалению, не смогу быть радушным хозяином – неделька выдалась сложная. Хочется разочек нормально пожрать и восстановить магический резерв.

– Принято, – хмыкнул Андрей. – Постарайся не сдохнуть.

План был прост – проникнуть в Божественный интернат и, пока Макс, охранник Андрея, отвлекает любвеобильную Несвицкую, пробраться в её покои и всё обыскать. Кркавческий камень точно где-то там. Удобно, что Несвицкая проживает в интернате – в родовых особняках охрана обычно куда мощнее. Я просмотрел новости за последние дни – везде только и писали о ежегодном бале в Божественном интернате и расхваливали милосердную и очаровательную директрису. Несвицкая направо и налево давала интервью. Надеюсь, Макс ей понравится достаточно, чтобы протанцевать весь вечер и позабыть обо всём остальном. Мои друзья на бал точно не поедут – не до развлечений. Пусть отоспятся, оправятся от стресса и вернутся к учёбе. Особенно Саша… Мысли о Софии сбили меня с делового настроя. Сцепив зубы, я очистил сознание. Погорюю, когда спасу Марену. Если я потеряю и её…

Приняв душ в Академии, я пошёл в ближайшее кафе, заказал себе первое, второе, третье и четыре десерта и коротко изложил на бумаге, что требуется от Макса. Во-первых, примарафетиться – так одеться, чтобы девушки падали штабелями. Во-вторых, заранее придумать сотню комплиментов, чтобы заваливать ими Несвицкую. Ну и в-третьих, терпеливо ждать знака, когда он сможет сбежать от страстной директрисы интерната. Я вызвал Крабогнома. Тот материализовался передо мной, напугав бармена. Видимо, не все ещё слышали о моих странных фамилиарах.

– Великан-хозяин-друг! Что желать? – Крабогном преданно на меня уставился.

– Ты должен встретить гостя в особняке Ломоносовых. Пусть займёт любую комнату для гостей. Обеспечь его всем, что потребуется. Вот, держи, – я вытащил несколько крупных купюр и отдал их Крабогному вместе с написанным планом. – Передай ему. Будь в особняке, гость может прийти в любую минуту. Не заставляй его ждать.

– Слушаться! – Крабогном щёлкнул клешнями и растворился в воздухе.

Отлично. Теперь можно поглотить пару десятков кристаллов и перевести дух. А потом – по магазинам. Не выбиваться же мне в толпе аристократов футболкой и брюками?

***

Московский особняк Ломоносовых, через два часа.

Дракоша и Крабогном стояли за воротами особняка и оглядывались. Занимались они этим последние полтора часа. Но как им казалось – целую вечность. Было очень скучно. Невероятно! Даже поговорить не с кем – люди боялись их и шарахались в разные стороны, как только понимали, что Крабогном и Дракоша – настоящие и вполне живые, а не затейливые статуи. Измученный бездельем, Крабогном начал ковырять клешнёй кованый забор. Прутья на удивление поддались – на них остались небольшие насечки, словно кто-то что-то считал и делал отметки, чтобы не забыть число. Крабогном так увлёкся, что оторвал прут и принялся скручивать из него диковинные фигуры. Когда он почти сделал бабочку, к воротам подошёл статный молодой человек – темноглазый блондин спортивного телосложения. В руках он держал вешалку с тёмным чехлом – из-под него выглядывали чёрные брюки.

– Особняк Ломоносовых? – спросил он.

– Ага, – дружно кивнули Дракоша и Крабогном.

– Я – Максим Ланов. Я должен выполнить поручение вашего хозяина.

– Проходить, располагаться, – радушно протянул Крабогном и открыл ворота.

– Где можно переодеться? – поинтересовался Максим.

– Второй этаж, занимайте любую комнату, – взмахнул крыльями Дракоша и поспешил на кухню, готовить чай.

– А когда прибудет ваш хозяин? – крикнул со второго этажа Максим.

– Не знать, – ответил Крабогном.

– Наверное, он вообще не приедет, – предположил Дракоша. – Недаром же он оставил для вас письменные указания.

– Что ж вы сразу не сказали? Где они? – Максим спустился на середину лестницы и перегнулся через перила. Крабогном передал ему лист бумаги, исписанный убористым почерком.

А дальше потянулись долгие часы ожидания. Максим прочитал указания – в них говорилось, что он должен быть на месте за тридцать минут. Бал в Божественном интернате начинался в девять вечера – на часах же был полдень. Дракоша пытался смыться на съёмки, но Крабогном подошёл к заданию чересчур ответственно. Великан-хозяин-друг велел исполнять все требования гостя и помогать ему готовиться к заданию! Значит – нужно сидеть в особняке, пока гость не свалит. Правда, гость почему-то ничего не хотел и по большей части молчал, отчего Крабогном испытывал что-то смутно похожее на беспокойство. Впрочем, Максим тоже чувствовал себя неуютно. Они сидели в главной гостиной – Крабогном и Дракоша на диване, а Максим в кресле, – изредка переглядывались, но в основном пялились в телефоны. Максим тупо заходил то в одно приложение, то в другое – его мозг не мог обрабатывать информацию в присутствии монстров.

– Чем вы занимаетесь в свободное время? – спросил Дракоша, который решил завести светскую беседу.

– Эм, ничем особенным, – промямлил Максим. – Английский иногда учу.

– О, и долго вы учите английский? – Дракоша с таким интересом наклонился к нему, что Максим вжался в спинку дивана.

– Пятый год пошёл, – пробормотал он. – Всё как-то не получается постоянно учить. Дела, работа… Поучу немного и брошу…

– Что будет, если выучить? – озадаченно протянул Крабогном.

– Ну, я буду знать язык, – пожал плечами Максим.

– А награда?

– Нет.

– А переехать в другой страна, где английский языка?

– Нет.

– А хороший работа?

– Нет.

– А зачем учить? – обиженно надулся Крабогном, словно его нагло надурили. – Какой смысла?

– Теперь я сам не знаю, – встряхнул головой Максим.

– Вы пейте, пейте, – заботливо подлил ему в кружку чая Дракоша.

Вообще-то после первой чашки Максиму стало немного нехорошо. Точнее – напротив, слишком хорошо. Все беспокойные мысли исчезли, он наконец-то перестал думать о проклятых бумажках, которые перебирал целую неделю, мышцы расслабились, из плеч ушла тяжесть. Его начало клонить в сон. В двенадцать дня! Максим понимал, что следует отказаться от добавки, но он немного побаивался этих двоих. Поэтому, вздохнув, он поблагодарил Дракошу и выпил чай.

– Всё порядка? – Максим с трудом открыл глаза и увидел, что у него на груди сидит обеспокоенный Крабогном и хлещет его клешнями по щекам. Рубашка залита остатками чая, стол перевёрнут. Словно Максим попытался подняться, но рухнул, зацепив при падении стол. Он с ужасом осознал, что не может пошевелиться.

– Что ты сыпать в чай? – строго спросил Крабогном у Дракоши.

– Ничего. Это обычный успокоительный чай, – ответил тот и быстро добавил: – Из Синей Кувшинки.

– Синяя Кувшинка?! – поразился Крабогном. – Она же Китовья Пчела с крыльев сбить!

– Зато успокаивает, – оправдываясь, выпалил Дракоша. – Ну, он же волновался. Я просто хотел его немного успокоить.

– Успокоить так успокоить, – фыркнул Крабогном. – Он до следующий утра не встать.

– Надо папе сказать, – понурился Дракоша. – Он расстроится.

– Зачем говорить? – весело возразил Крабогном. – Мы стать Максим и пойти на Бал!

Позабыв о Максиме, они поднялись на второй этаж – обошли каждую комнату, изучая содержимое всех шкафов. Они собрали все рубашки, штаны, галстуки и ремни и скинули всё это в большущую кучу. Крабогном принялся примерять костюмы по очереди. Особенно ему понравился галстук с ядрёно-жёлтыми ананасами.

– Ну как? – Крабогном приосанился и повернулся к Дракоше. – Походить на Максим?

Пиджак волочился по полу, а в брючины он вставил клешни, галстук же вообще был повязан как пояс.

– Нет, не похож, – констатировал Дракоша. – Погоди, а если так?

Он закинул Крабогнома себе на закорки и накинул на них здоровенный фиолетовый пиджак.

– Красиво, – уверенно заявил Крабогном, потянулся и взял с тумбочки листок с указаниями.

– Ага, – согласился Дракоша. – Никто и не догадается о подмене.

ГЛАВА 5

Крабогном и Дракоша стояли перед зеркалом и задумчиво рассматривали своё отражение. Они походили на детей, который неумело замаскировались под взрослых. Крабогном сидел на макушке у Дракоши, на его плечах висело длиннющее шерстяной пальто, из-под которого выглядывал белый воротник-жабо и чёрный пиджак, вышитый вычурными золотыми нитями. Штаны были подвёрнуты, но всё равно волочились по земле. Крабогном держал над собой пластиковую голову – оторвал её у манекена из ближайшего магазина. Со стороны казалось, что голова левитирует над воротником. В общем, картина была ещё та – даже Крабогном, где-то глубоко в душе, признавал, что их раскусят в два счёта. Но как быть? Максим до сих пор дрыхнет без задних ног, да ещё и оглушительно храпит. Он точно не проснётся нужному времени. А ведь бал в Божественном интернате идёт всего пять часов, и великан-хозяин-друг будет ждать Максима. Без него весь план полетит в Изнанку! Крабогном уже десять раз прочитал записку с указаниями великана-хозяина-друга и прекрасно понимал, что Дракоша совершил роковую ошибку. Напоить Максима чаем из Голубых Кувшинок! Ух, каким же он бывает дурачком!

– Звонить великан-хозяин-друг, – решил Крабогном и тяжело вздохнул. – Может, он отыщет второй Максим.

– Зачем? – удивился Дракоша. – Сейчас всё будет в лучшем виде.

Лёгкий, приятный для глаз, серебряный свет окутал Дракошу и Крабогнома, вокруг них образовалась непроницаемая дымка. Спустя минут она развеялась и открыла… Максима. Его точная копия стояла перед зеркалом и озадаченно на себя пялилась. Шокированный Крабогном пошевелил клешнями и, повторяя их движения, дёрнулись руки Максима. Раздался довольный смех Дракоши.

– Как?! – вскричал Крабогном. – Почему?! Ты мог это сделать сразу же?!

– Ну, говорил же, что я необычный дракон, – похвастался Дракоша, радуясь, как ему удалось подшутить над Крабогномом. – Я ещё пару недель назад начал создавать реальные иллюзии. Прям совсем-совсем материальные. Они не разрушались от прикосновения. Я мог сразу нас превратить в Максима, но ты так забавно волновался… – он не смог закончить предложение, потому что на него накинулся разозлённый Крабогном. Он очень не любил ходить одураченным – розыгрыши он обожал, но только если они включали дохлых крыс и были направлены на других существ.

Завязалась потасовка, и они опомнились, только когда настенные часы пробили восемь вечера. В этот же момент затрезвонил телефон Максима. Дракоша, отбиваясь от тумаков Крабогнома, идеально скопировал голос Максима и ответил на звонок:

– Алло?

– Максим, мы с тобой лично не говорили. Это Марк Ломоносов, – представился кое-кто до боли знакомый. – Всё в порядке? Ты понял задание? Может, что-нибудь объяснить?

– Нет, благодарю, – пропел Дракоша. – В девять часов буду на месте. Уверяю, Несвицкая вас не побеспокоит.

– Хотелось бы, – добродушно проворчал Марк и, перед тем как отключиться, добавил: – Отпишись, когда завладеешь её вниманием.

Крабогном дождался, когда в трубке раздадутся длинные гудки, и снова накинулся на Дракошу. Тому вскоре надоело смиренно принимать удары, и он взлетел к потолку – пробил в нём здоровенную дыру, уселся с краю и уставился на Крабогнома. Несколько минут они играли в гляделки, и, наконец, Дракоша признал:

– Прости, это было слишком.

– Именно! – всплеснул клешнями Крабогном. – Это связать с великан-хозяин-друг! Такое шутить нельзя! Я не хотеть его расстроить!

Помирившись, они выпили по три чашки чая из Голубых Кувшинок – на монстров он действовал довольно слабо. Никакого глубокого сна или обморока – только сладкая расслабленность и абсолютное спокойствие. Волнение улетучилось, озорные фамилиары были готовы к приключениям. Крабогном привычно запрыгнул на голову Дракоше, а тот создал идеальную иллюзию Максима в шикарном деловом костюме с дорогущими золотыми наручными часами. Немного подумав, Дракоша добавил по бриллианту в запонки и зажим для галстука. Теперь они выглядели как молодой симпатичный аристократ – слегка высокомерный, уверенный в себе и не стесняющийся щеголять своим богатством. Довольные как слоны, Крабогном и Дракоша направились в Божественный интернат. Пешком. Потому что сразу не сообразили вызвать такси. Всё-таки они привыкли пользоваться своей магией, а не достижениями человеческого прогресса. Однако через пятнадцать минут ходьбы, когда расстояние между ними и Божественным интернатом не очень-то и уменьшилось, Крабогном догадался вызвать машину.

– О, господин тоже спешит на праздник для бедных сироток? – таксисту было до смерти скучно, отчего он и решил разболтать наряженного пассажира. Видать, деньги рекой льются из карманов. А ведь молодой ещё – больше тридцати на вид и не дашь. Своим трудом к такому возрасту денег бы не заработал! Наверное, аристократы-родители подсобили. Отстёгивают каждый месяц пачку денег, устроили в тёплое местечко… Таксист мысленно вздохнул, но натянул на лицо улыбку и продолжил расспросы: – Вы уже третий, кто по этому адресу едет. Я сегодня впервые целую графиню катал! Повод для гордости, во как!

– Да, – проронил Крабогном и замолк. Ему было не до разговоров. Он вспоминал способы, как очаровать женщину. Ведь сегодня вечером им необходимо обворожить Несвицкую, чтобы она не отходила от них ни на шаг! Цветы, конфеты, танцы, комплименты… Нужно что-то оригинальное. Кого сегодня удивишь конфетами и цветами? Ха! Да Несвицкая в их сторону вообще не посмотрит.

– На таких приёмах, наверное, богатые столы? – не отставал таксист. – Какое у вас любимое блюдо?

– Дикие Тараканы, – любезно ответил Дракоша. Так как голос у него и Крабогнома благодаря магии звучал одинаково, то таксист не заметил разницы. Тараканы явно его впечатлили: он раскрыл рот в изумлении и подавился, да так сильно закашлялся, что чуть не потерял управление.

Крабогном, недовольный, что его отвлекают от размышлений, буркнул:

– А вообще мне всё равно. Потому что я питаюсь на кладбищах.

– Во дела-а-а-а-а-а-а-а-а, – промычал таксист. – Для аристократа – баловство, а обычного человека давно бы за решётку посадили, за вандализм.

Остаток пути он опасливо косился на них в зеркало заднего вида и даже отказался от чаевых, пробормотав что-то вроде: “Оставьте себе на оплату психушки. Вам нужнее”. Крабогном и Дракоша пожали плечами и выбрались из машины. Божественный интернат поражал воображение – пятиэтажное здание с изумительными барельефами, мраморными колоннами и пышным цветущим даже зимой садом. Крабогном и Дракоша поднялись по главной лестнице, и на самой вершине их встретил дворецкий, облачённый в в чёрный фрак. Он не спросил имя, не потребовал документов – скользнул взглядом по иллюзии Максима, поклонился, распахнул входные двери и гаркнул:

– Прибыл господин Лаверин!

Крабогном незаметно огляделся и радостно прошипел:

– Вот она!

– Тише, – проворчал Дракоша. – Ты нас выдашь!

На них с подозрением обернулась дородная дама в пышном платье с рюшами. Неудивительно, она-то видела одного человека. Дракоша расплылся в улыбке и, как бы прося прощения, протянул:

– Приятно хотя бы иногда поговорить с умным человеком.

– Ты умный? – фыркнул насмешливо Крабогнома, и дородная дама поспешила отойти подальше.

– Пусть я и не точно умный, но ты-то – точно идиот, – рыкнул Дракоша. – Всю рыбу распугаешь… Тьфу, то есть Несвицкую спугнёшь своими шуточками.

– Женщинам нравится хорошее чувство юмора, – заявил Крабогном и ахнул: – Погоди, почему я так правильно говорю?

– А ты как с Несвицкой хотел разговаривать? – Дракоша закатил глаза и спародировал его: – “Вы такой красивый директриса. Давайте плясать, я хотеть смотреть в вашу глазу. Что? Ага, русский языка – мой родной языка. Классно я на нём говорить?” – Крабогном попытался стукнуть его клешнёй по лбу, но промахнулся. Со стороны это выглядело так, словно Максим неловко поправлял причиндалы. Дородная женщина что-то возмущённо воскликнула и скрылась в глубине зала. Дракоша выпрямился и едва слышно прошептал: – Ты что делаешь? Выдать нас хочешь? Я тебе услугу сделал! Речь улучшил! И это твоя благодарность?

– Украл мою изюминку, – возразил Крабогном. – Верни всё как было!

– Когда Несвицкую очаруем, – пообещал Дракоша. – А сейчас напряги бицепсы! Мы должны показать ей мышцы! Все девушки любят крепких накаченных мужчин! Мой модельный продюсер всегда повторяет, что пивные животы на обложку не возьмут! А сейчас отпишись папе, он же просил.

Красуясь, они пересекли зал, подхватили с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и направились к госпоже Несвицкой. Она, будто орлица, следила за гостями с высоты второго этажа. Она стояла на небольшом балкончике – настолько небольшом, что едва ли кто-то к ней присоединился бы, не желая стеснять. И в то же время Несвицкая при желании могла перекинуться с любым гостем, который проходил мимо. Крабогнома и Дракошу ничто не смущало. Если не знаешь правил приличия, то их отсутствие тебя не волнует. Несвицкая ошарашенно наблюдала, как к ней на балкончик заваливается высокий крепкий молодой человек. Бриллианты в его запонках так ярко сверкали, что Несвицкой пришлось прищуриться.

– Молодой человек, выйдите немедленно, – сурово потребовала она. Все её подчинённые знали: если Несвицкая говорит таким тоном – жди беды.

– Не могу, – выпалил Крабогном, который не желал уступать Дракоше первенство. Любовные приключения – его стезя! Он Виктору Викторовичу жену нашёл и даже приучил её каждое утро варить вкусное густое какао! Крабогном понизил голос и произнёс: – Ваша красота намертво прибила меня к полу. Не могу даже двинуться. Мои раны болят! Может, вы их исцелите?

– Не вижу крови.

– Ох, она течёт в моих венах! Вместе с любовью к вам! – Крабогном бухнулся на колено и поймал правую руку Несвицкой за запястье, притянул её к губам и смачно поцеловал. Дракоша яростно пытался перехватить контроль над иллюзией. Он считал, что ухаживать за дамой нужно деликатнее. Однако упёртый Крабогном не позволял ему вмешаться, продолжая сыпать комплиментами: – Вы – самая красивая роза в саду Божественного интерната.

– В нашем саду все растения выведены для защиты детей, – процедила Несвицкая. – Они ядовиты и могут насмерть задушить любого вторженца.

– Не беспокойтесь, я выработаю иммунитет к яду! – Крабогном провёл “поцелуйную” дорожку до её локтя и жарко задышал, имитируя крайнюю степень возбуждения. – Вы так красивы, так умны, так очаровательны… Как только я вас увидел, в моём сердце вспыхнул костёр. Неужели вы не чувствуете, как между нами бегают искры?!

– Что вам от меня надо? – сухо бросила Несвицкая. – Думаете, можно меня одурачить сладким пустословием?! – внезапно её лицо искривилось словно от боли, она нахмурилась, перешла на шёпот и, притянув иллюзию Максима поближе, прошипела: – Нравится насмехаться над “железной леди”? Попридержите свои таланты! Я уже давно к такому привыкла. Идиоты считают, что я глухая и не слышу их сплетни. “Ах, железная леди ищет нового мужа! Ах, железную леди снова прокатил очередной красавчик!” Так что тебе ничего здесь не светит, болван! – она оттолкнула иллюзию Максима и, гордо задрав подбородок, отвернулась.

– СТИХИ! – неожиданно проорал разошедшийся Крабогном. Дракоша уже не пытался его притормозить, лишь обречённо наблюдал за надвигающимся провалом. – Стихи для прекраснейшей из дам!

Он взобрался на перила балкончика, привлекая внимание всех гостей, и начал с выражением читать:

– Вы самая красивая директорша в мире!

Богиня красоты завидует вам!

О будьте же сердца моего конвоиром,

Я мир положу к вашим ногам!

– Что вы творите?! – прорычала Несвицкая и покраснела как маков цвет. Пока было непонятно – то ли от ярости, то ли от смущения, то ли от стыда. Она попыталась его стащить с перил, но Крабогном вырвался из её рук, твёрдо намереваясь сочинить в её честь целую поэму. Однако он потерял равновесие и грохнулся на первый этаж, прямо на головы других гостей. Дракоша создал хорошую иллюзию, поэтому на ней отразились последствия падения как на живом человеке – правая рука согнулась под прямым углом, плечо выбило из сустава. В ужасе вскрикнула какая-то женщина.

– Любовь к этой великолепной женщине поможет мне пережить любую боль! – невозмутимо заявил Крабогном, вправил плечо и с хрустом выпрямил “сломанную” руку. Иллюзия моментально “выздоровела”, но вот со стороны это смотрелось… пугающе. Девица в розовом платье, стоящая рядом с Крабогномом, рухнула в обморок.

– Охрана! Отведите его в гостиную для посетителей! Быстро! – рявкнула Несвицкая.

– Ну вот, я всё сделал, – радостно прошептал Крабогнома, наблюдая, как к нему движутся два здоровенных широкоплечих мужика. – Мы останемся с нею вдвоём, я её заболтаю, и она не помешает великану-хозяину-другу.

– Ага, потому что будет медленно и мучительно нас убивать, – тяжко вздохнул Дракоша.

Знакомая дородная женщина выглянула из-за колонны и возмущённо фыркнула:

– Кто пустил на бал шизофреника?!

– От дуры слышу, – обиделся Крабогном, но от перепалки его отвлекли приглушённый разговор двух степенных мужчин, которые попивали виски и насмешливо зыркали на Несвицкую.