Тропа тунеядцев – 1. В августе тридцать четвертого. Часть первая. Под знаком понедельника. Из жизни контрразведчиков

– Я сразу понял, что здесь, что-то не то! Вижу, выходят в черном, но не ОМОН! Какие-то – другие!

– Я сам, сразу, подумал, что наркота. Потом вижу, что нет, здесь – дело посерьезнее!

– А, я сразу думал – белоэмигрантское подполье. Не меньше.

– А, чего собрали, чего собрали, как думаете?

– Ну, благодарность наверно вынесут.

– Ага, и медаль повесят. Конторские наверно лекцию читать будут, чтобы держали язык за зубами.

– Да, весь город знает.

– Мало ли, что!

– Достанут нас, теперь, секретностью…

Капитан Одиноков, вальяжно развалившись на стуле, не учувствовал в дискуссии младшего командного состава.

– Повезло. – Думал он. – Повезло, что в этот день было мое дежурство. Ордена, медали это нам ни к чему. Вот перевод в Центральный район, это – да! Из «Центрального», можно подняться до заоблачных высот!

Дискуссия, в опорном пункте, перешла в другую фазу, и шум голосов нарастал. Теперь спорили, кто отличился больше всех. Громко зазвучало: «А, я!». Но даже это не вывело капитана из состояния мечтательности. Только когда раздались шаги на лестнице, Одиноков покинул мир сладких грез, и прикрикнул на подчиненных:

– А, ну тихо! Тишина, я сказал!

Стало отчетливо слышно, что наверх поднимаются двое. Это были легкие шаги вприпрыжку и тяжелые грузные, поспевающего следом.

Первым в помещение вошел молодой симпатичный парень, спортивного телосложения, вторым, отдуваясь и вытирая со лба пот, психолог отдела, майор Брыль.

Пока молодой весело разглядывал присутствующих, Брыль выступил вперед.

– Представляю вам, капитана Злыдника, сотрудника органов безопасности.

– Удостоверение показать? – Спросил капитан.

– Не, не надо… Да, что вы! – Заулыбались сотрудники правоохранительных органов.

– Ну, и ладненько. Лекций я вам читать не буду. Лекцию вам прочитает майор Брыль.

Психолог, отступивший за спину Злыдника, натянуто улыбнулся.

– Начну с главного. Короче, так, разгильдяи. Передо мной, сейчас сидят потенциальные кандидаты в полевые обходчики. Я уже вижу, каждого из вас, в красивой форме, с кукурузными початками на шевроне; да, еще – на вышке, посреди арбузной бахчи…

Первым, на слова Злыдника, среагировал прапорщик Мелешко, который сперва тревожно заерзал, а потом встал со стула. Следом за ним, поднялись сержанты.

Капитан Одиноков сел, прямо.

– Слышь, майор, есть здесь отдельное помещение, где можно поговорить тет-а-тет?

– Нет. Я думал, что разговор будет носить общий характер.

– Неправильно думал. Так. Этих забирай. – Злыдник сделал широкий жест рукой. – Пусть покурят, пока, на улице. А, я побеседую с капитаном. Кстати, здесь все?

– Нет. Только те, кого успели собрать. Остальные оповещены и подтягиваются. – Лицо Брыля стало наливаться кровью.

– Ладненько. Уводите этих.

– За мной. – Скомандовал психолог, и обескураженные герои поплелись к выходу, вслед за шумно сопящим начальством.

Капитан Злыдник ловко присел на стол, перед капитаном Одиноковым и, когда тот попытался встать, бережно придержал его, положив руку на плечо:

– Сидите, сидите. Так, нам будет удобнее разговаривать.

В голове у Одинокова все смешалось, и он даже не пытался генерировать, в ней, какие бы то ни было идеи.

– Вы руководили вчера операцией по ликвидации, скажем так, притона наркоманов?

– Руководил. Руководил силами личным составом управления. Спецназ мне не подчинялся. Следственная бригада была не наша.

– Это понятно. Ты мне расскажи капитан, как отправляли задержанных, и я от тебя отстану. – Перешел Злыдник на доверительный тон. – Только, подробненько. Память у тебя хорошая?

Одиноков утвердительно кивнул.

– Значит, так. – Начал он. – Когда спецназ вышел, я зашел в квартиру. Пересчитал задержанных. Несколько раз. Двенадцать человек. Пять мужчин, семь женщин. Первыми стали выводить баб. Потом мужиков. Выводили и рассаживали по экипажам.

– Сколько было экипажей? – Поинтересовался Злыдник.

– Семь.

– Хорошее число семерка. Счастливое. Продолжай.

– Вывели всех. Двенадцать. Я посчитал. Потом приехали ваши, с чемоданами, и я сопроводил их в квартиру, в которой оставался только ваш сотрудник.

– Когда поднимались наверх, всех задержанных увезли?

– Еще нет.

– А, по машинам уже рассадили?

– Не всех. Человека четыре еще ждали очереди.

– Точнее.

– Две машины уехали. Это точно. Две отъезжали, а три стояли в боковом проезде. Там двор очень тесный. Не разъехаться. Оставались четверо. Трое мужиков и одна девушка.

– Это точно?

– Точно. Четверо. Одного еще под руки держали.

– А, когда спустились вниз?

– Все, всех забрали. Я убрал оцепление. Отослал дополнительные наряды…

– Дальше не надо.

– А, что произошло, товарищ капитан?

– Ой, лучше тебе не знать. Езжай в управление. Там все изложишь письменно, от руки. На имя майора Брыля. Будешь выходить, скажи – пусть прапор заходит…

Опрос остального личного состава проходил, в таком же ускоренном темпе.

Прапорщик руководил пешими патрулями, подтянутыми, чтобы отгонять любопытных и ничего не знал. На разговор, с ним, ушло тридцать секунд.

Пятеро старших экипажей патрульных машин четко отрапортовали, что приняли на борт по двое задержанных и доставили четко по месту назначения.

Пятеро водителей это подтвердили.

Подтянувшийся, к этому времени, шестой, сержант Пшеничный дал самые интересные показания.

Мало того, что Пшеничный вчера сильно принял на грудь, так он, вдобавок, успел с утра опохмелиться и не испытывал особого трепета, перед собратьями по оружию. Поэтому разговор проходил в доверительной обстановке.

– Дело было так. Мне было приказано ждать капитана, чтобы отвезти его в отдел. А, Агейкин заглох. Загородил дорогу.

– Задержанных, сколько оставалось? – Спросил Злыдник.

– Да, двое же! А сколько могло остаться? Мы их по двое сажаем. Пацан и девица остались. Девица ухоженная, такая. Она, на свежем воздухе, немного оклемалась, и начала права качать. Шум подняла…

– Так, так!

– Ну, я пока кругом объехал, Агейкин уже завелся. И тоже подъехал! Тут, наркоша этот блевать начал. Куда их вместе сажать. Я, конечно девку к себе посадил, а Агейкину сказал, чтобы он этого гада к себе сажал. У меня машина новая, на мне, даже, начальство ездит, нельзя его ко мне сажать. Он возникать начал…

– Кто задержанный?

– Да, нет – Агейкин… – Пшеничный тяжело вздохнул и замолчал, раздумывая о чем-то важном.

– Эй, не спим! Что дальше было?

– Короче, задохлика сунули к Агейкину, а дамочку ко мне. Ох, и намучался я с ней. Сначала, пока мы ее запихивали в кабину. Потом всю дорогу доставала… Потом, по дороге, сказали, что ее нужно везти по другому адресу…

– Ладно, сержант, достаточно. Отправляйся, со всеми. В отдел, писать рапорт. Давай шагай! Майора пришли, сюда.

Когда запыхавшийся майор Брыль, предстал перед капитаном Злыдником, тот спросил:

– Агейкина оповестили?

– Оповестили, наверное…

– Что, значит – «наверное»?

– Сейчас узнаю у дежурного. – Схватился Брыль за телефон.

После короткого телефонного разговора, стало понятно, что Агейкина, нигде найти не могут.

– Он женат? – Спросил Злыдник.

– Холост. – Отрапортовал майор.

– Может, его экипаж прибыл в управление?

– Сейчас узнаем.

На этот раз, ожидание затянулось. Пришлось подождать, пока дежурный добежит до актового зала, где собирали оцепление.

– Там, никого, из этого экипажа, тоже нет. – Растерянно сказал Брыль.

– Это, конечно плохо, но уже кое-что. – Сказал Злыдник и скомандовал:

– Здесь, нам, больше делать нечего – едем к вам, на Грушевскую. Оцепление свободно. Всех, кто – внизу, переместить на освободившееся место, в актовый зал.

Здание управления милиции Московского района, было творением, какого то безумного архитектора, который творил, взяв за основу бункер с «Линии Сталина». В итоге получилось, не многоэтажное здание, а нагромождение, поставленных одна на другую, огневых точек, что, очевидно, по замыслу автора, должно было внушать ужас преступному миру.

Курившие у входа, сотрудники, при виде майора Брыля, вылезающего из машины, в сопровождении подозрительно самоуверенного товарища, отошли от крыльца подальше и приветствовали начальство издали.

Брыль влетел в дежурку, раздувая ноздри и сверкая глазами.

– Где Агейкин?

– Не знаю. – Растерянно пожал плечами дежурный, старший лейтенант Андрющенко.

– Где Агейкин, я тебя спрашиваю? – Помахал кулаком, у него под носом, майор-психолог.

Андрющенко вскочил.

– Агейкин, сегодня выходной, не можем дозвониться…

– Экипаж его где?!

– Не знаю…

– А, что, ты вообще знаешь! Разыскать немедленно! Его экипаж, где? Ботов, Янушко?

– Ботова, тоже не можем разыскать. А, Янушко… Жена сказала, по телефону, что, еще в шесть утра отправился на службу, но в отделе он не появлялся, по телефону не отвечает…

– Поднять всех на ноги! Этих троих разыскать немедленно!

– Агейкин, скорее всего, у какой ни будь бабы зависает. – Сказал пожилой прапорщик, помощник дежурного, который, в силу своего пред-пенсионного возраста, остался сидеть на стуле. – А, где Агейкин, там и Ботов. Они, по бабам, на пару ходят. Янушко, тот, сегодня выходной. Но он вчера поломался. Чинится, наверно…

– Позвонить в гаражи! Послать туда человека! – Затряс кулаком Брыль.

– Не надо никого туда посылать. – Спокойно сказал прапорщик.

– Почему? – Искренне, поинтересовался капитан Злыдник, до этого времени, молча наблюдавший за происходящим.

– В наших гаражах, разве починишься? Скорее всего, загнал машину к какому-нибудь знакомому…

– Замечательно. – Сказал Злыдник и потянул майора за рукав.

Вытянув упирающегося майора в коридор, капитан спросил:

– Вчера, дежурил – кто?

– Дежурил? Где дежурил? – Рассеянно спросил майор Брыль, чуть не подпрыгивая на месте, так его тянуло обратно в дежурку, чинить там суд и расправу.

– По району, вчера кто дежурил? – Вкрадчиво спросил капитан Злыдник.

– Андрющенко, ты кого менял? – Крикнул в приоткрытую дверь майор.

– Матюхина. – Отозвался дежурный.

– Этот Матюхин, где он? – Спросил Злыдник.

– Сменился. – Ответил майор Брыль.

Капитан поднял глаза к потолку и тяжело вздохнул.

Майор сорвался с места и ринулся в вожделенную дежурку.

– Андрющенко! Матюхина вызвать немедленно!

Дежурный, одной рукой схватился за телефон, пальцами другой руки стал ожесточенно стучать по клавишам компьютера. Прапорщик молча отобрал у него трубку и набрал номер по памяти.

– Матюхина пригласите к телефону. – Сказал он, когда, на другом конце провода, ответили.

– Это с работы – помощник дежурного. – Сказал он в трубку, видимо, отвечая на вопрос: «Кто спрашивает?»

Выслушивая ответ, он немного удивился, а потом включил громкую связь.

– … и знать не хочу. – Услышали, все присутствующие, в том числе и стоящий в коридоре капитан Злыдник, вибрирующий, на повышенных тонах, женский голос.

– Дети, без отца, растут. Он если не на работе, то в бане. Не в бане, так на охоте! Тошнит уже от этих морских свинок! Еще, и в выходной, им Матюхин понадобился! Без Матюхина, всех алкашей не переловят! Пусть бабки, с трусами, один день спокойно поторгуют! – Проверещала женщина, видимо жена Матюхина, и бросила трубку.

– Звони, на мобильный! – Скомандовал майор Брыль.

Прапорщик вздохнул и, вынув, из трясущихся рук старшего лейтенанта Андрющенко мобильник и, набрав номер, сразу переключил его на громкую связь.

– Сама проститутка! – Раздался из трубки голос Матюхиной, после чего послышались короткие гудки.

– Послать за ним машину! – Взметнулся Брыль.

– Этот, ваш Матюхин женат? – Спросил Злыдник.

– Женат. Жена – красавица! Имеет двоих детей. – Отрапортовал майор, подозрительно отводя глаза.

– Ну, хоть это – слава богу… – Вздохнул капитан и, на мгновение задумавшись, сказал решительным тоном:

– Проводите меня, к себе в кабинет. Не возражаете? А, потом давайте – по бабам!

– Не понял? – Закрутил головой психолог. – По каким бабам?

– Ну, не по своим, конечно. По бабам Агейкина. Ищите, майор. Ищите! Опросите личный состав. Кто-то должен знать, куда он похаживает.

Оперативный дежурный, в желтом доме, только чесал в затылке, читая поступающие от капитана Злыдника запросы.

В первом, запрашивались сведения на некого Адамовича, по кличке «Агдамович», предположительно автомеханика, работающего в автомастерской, расположенной в гаражах, по улице Слободской; состоящего в дальнем родстве с младшим сержантом милиции Янушко, несущим службу в Московском УВД.

Этот запрос, без задержки, был переправлен в Аналитическое Управление.

Второй запрос, поступивший минут через пятнадцать, был намного шикарнее.

«Прошу установить, по описанию, следующие личности:

1. Александра. Пол женский. Отзывается на имена Саша и Алеся. Лет двадцати двух, двадцати трех. Медсестра четвертой городской больницы. Высокая. Черноволосая. Среднего телосложения. По отзывам – симпатичная. Проживает в районе станции метро «Грушевская».

2. Марина. Пол женский. Отзывается, на имена, Марина и Маруся. Около двадцати лет. Продавщица в универсаме «Рублевский», расположенном на проспекте Газеты «Звязда». Невысокого роста. Полненькая. Приятной внешности. По отзывам – веселая. Возможно, проживает по улице Рафиева.

3. Вероника. Пол женский. Около тридцати лет. Место работы – парикмахерская, где-то в микрорайоне «Малиновка – 1». Замужем. Муж – водитель-дальнобойщик. Сама – довольно ничего. Невысокого роста. Худовата, но, с лица – симпатичная. Любит ярко одеваться.

4. Анжела. Пол женский. Около тридцати лет. Продавец на рынке «Московский». На внешность – ничего такая. Среднего роста. Среднего телосложения. Вид – довольно потрепанный. Бухает.

5. Ольга. (Первая). Она же Ольга Викторовна. Пол женский. Около тридцати пяти лет. Заведующая детского сада. Среднего роста. Лицо кругленькое, симпатичное. Телосложение странное. Верх, еще, куда ни шло, а низ туловища массивный. Ноги толстые, трутся одна о другую. Семейное положение, не выяснено. По отзывам, с такой стервой, никто постоянно, жить не станет.

6. Ольга. (Вторая). Малый предприниматель. Торгует секонд-хендом, на «Ждановичах». Лет около тридцати пяти. Состоит в разводе. Прописана с мужем, но тот дома, почти не бывает. Работает, где-то на районе. «Ничего, такая баба, но бухариков не любит». Проживает в районе станции метро «Пушкинская». По непроверенным данным, на улице Жудро.

7. Регина. Медсестра первой городской больницы. Лет около двадцати пяти, двадцати семи. Не замужем. Возможно, самая симпатичная, из всех вышеперечисленных. Плотного телосложения, но не толстая. Фигуристая. Проживает в районе станции метро «Восток». До первой городской, работала в больнице скорой помощи».

Оставив дежурку, на заместителя, оперативный помчался к Бурому.

– Вот, что прислал Злыдник. – Тяжело дыша, сказал он, положив листок, с текстом запроса, перед подполковником.

Бурый быстро пробежал, глазами, запрос и лицо его просветлело.

– Выполняйте немедленно. Полученные данные отсылать, в первую очередь, Злыднику, потом мне. Потом, во все районные управления. Передайте, пусть задействуют для поиска, этих лиц, все имеющиеся у них, силы. Пусть ищут, хоть под землей, хоть под водой! С Федосовым, я сам переговорю, насчет срочности. А этот запрос, немедленно в Аналитический отдел!

Как, только дежурный вышел, Бурый схватился за телефон.

– Злыдник, что, там, у тебя?

– У меня – бардак, товарищ полковник.

– Короче!

– Если покороче, то обычное разгильдяйство. По нашей линии упущений нет. – Разговаривая с подполковником Бурым, из кабинета психологической разгрузки, Злыдник дружески подмигнул майору Брылю. – Самое главное, что никак не можем разыскать стрелочников.

– Стрелочники есть?

– С избытком.

– А, что по этому… – Бурый замялся. – Больному?

– Если болезнь неопасная, то поправится, даже если что ни будь серьезное, все равно вылечим. Так, товарищ майор? Вот, майор говорит, что обязательно вылечим.

– Тут, у меня – список, женсовета…

– Это – пассии, одного молодого человека, которого все ждут на работе и никак, не дождутся. С их помощью, надеемся его разыскать, а когда он объявиться, все выяснится окончательно.

– Куратор будет связываться с тобой, немедленно.

– Пусть трубит на мобилу. Здесь у них, в дежурке, душно очень. Никакой вентиляции.

– Ты, тоже докладывай без промедления, мне лично.

– Слушаюсь!

Подполковник Бурый отключился, и капитан Злыдник сунув телефон в карман, подмигнул бледному майору.

– Ничего, разберемся.

В комнату психологической разгрузки робко постучались, и вошел дежурный Андрющенко.

Товарищ майор, разрешите доложить!

– Докладывай.

– Капитана Матюхина, дома не оказалось. Вчера, после семейной ссоры, он убыл в неизвестном направлении и пока дома не появлялся.

Майор Брыль, в очередной раз поменяв цвет лица, теперь его побило желтыми пятнами, беспомощно махнул рукой:

– Продолжайте искать.

С любопытством наблюдая, за колористикой лица майора, капитан Злыдник сказал:

– Красивая жена – бич семейной жизни. И, вообще красавицы – дело ненадежное. Я, по молодости, побегал за такими… Вспоминать тошно.

– У Матюхина проблема посложнее. – Сказал майор. – Он, даже ко мне, за психологической помощью обращался.

– Иди, ты… В смысле – не может быть! – Подскочил, на стуле капитан. – Это получается – человек дошел, до ручки!

– И не говорите. – Согласился Брыль. – Это, у меня – единичный случай, добровольного обращения. Остальных приходится затаскивать в принудительном порядке. Разумеется, это останется между нами?

– Разумеется! – Уверенно сказал Злыдник.

– Жена, у него, правда – красавица. И, не какая-то дегенеративная Анжелина, а форменная Моника Белуччи! Матюхин, сам – парень видный. По нему, вся женская половина управления сохнет. Но жена, ему попалась со сдвигом. Вертит хвостом налево и направо. Ладно бы, еще просто крутила. Так нет – патологически вертит. У нее прямо – страсть, ко всяким уродам. Подавай ей всяких монстров и все, тут! Как какого хромого или, вообще, безногого увидит, все – пошла плясать губерния! А, Матюхин к ней присох. Намертво. Вот, такая чехарда получается.

Злыдник, даже не нашел слов, что бы прокомментировать обрисованную ситуацию.

Тут, телефон в кармане капитана, стал урчать и подпрыгивать. Поднеся его к уху, он, радостно улыбаясь, выслушал сообщение и коротко сказал собеседнику:

– Вези его сюда. Я в комнате психологической разгрузки.

После этих слов, последовал ожидаемый вопрос от неизвестного собеседника, на что Злыдник ответил:

– Релаксирую! – И повесил трубку.

Взгляд майора, устремленный на капитана, выражал робкую надежду. Робкую, поскольку сотрудник службы безопасности, с одинаковым энтузиазмом, воспринимал, как негативную так и позитивную информацию.

– Нашли, этого вашего, Янушку. – Позевывая, сказал Злыдник. – Везут сюда.

– Янушко. – Сказал майор.

– Ну, а что говорю?

– Янушко. Фамилия не склоняется.

– Янушко, так Янушко. Хотя, у нас, в принципе, все склоняется! – Сказал капитан Злыдник и в очередной раз озорно подмигнул психологу.

В двенадцать десять, в кабинете подполковника Бурого ожила громкая связь, и старший лейтенант Шелепова сообщила:

– К вам – майор Барабанов.

– Пусть заходит!

Барабанов вошел в кабинет, с озабоченным видом.

– Что у тебя?

– От наших наблюдателей, поступило сообщение, что один из гостей проявляет настойчивую активность, выясняя местонахождение Белой.

– Кто такой?

– Ломако Иван Семенович. Анкета, просто, идеальная. Какой-то менеджер среднего звена. Романтический турист. Любит плавать на байдарке, по рекам Московской области. Любитель бардовской песни.

При этих словах, Бурый, едва заметно, поморщился. В Республике, исполнение песен, под гитару, не считалось антисоциальным поведением, но часто являлось первым шагом на скользком пути.

– Вчера, до двух ночи, слонялся по городу. – Продолжил Барабанов. – Заходил в несколько казино, но не играл. Хотя наблюдал за игроками с увлечением. По ходу, постоянно пил. Упился почти до бесчувственного состояния. Жмот. Еле стоял на ногах, но пытался воспользоваться услугами общественного транспорта. После долгих сомнений, все же прибег к услугам такси. Ночевал в номере. Встал рано. Бар в гостинице был еще закрыт. Сходил в магазин за пивом. Выпил бутылку в сквере, после чего, снова посетил магазин и, купив большую бутылку водки, вернулся в номер.

– Идеальный турист. – Сказал Бурый.

– Просто – эталон. – Согласился Барабанов и продолжил читать сводку:

– Без десяти одиннадцать, спустился в бар уже здорово поздоровевший. Заказал коньяк и кофе. Там уже находились четверо его спутников. Подсел к ним и перевел разговор, на Белую. Не получив никакой информации, поднялся на этаж и долго стоял, у двери ее номера, прислушиваясь. Потом снова спустился в бар. Стал уговаривать некую Туманову Ирину Андреевну, двадцати шести лет, незамужнюю, сотрудницу туристической фирмы «Дальние дали», подняться, к Белой, в номер и проверить, как та себя чувствует. В конце, концов, уговорил. Они поднялись, на этаж, где Ломако долго стучался в дверь. Туманова постояла и ушла обратно, в бар. После этого, Ломако расспрашивал портье и дежурную по этажу. Те, согласно полученным инструкциям, отвечали расплывчато и неопределенно. Сейчас, Ломако, засев в баре, проявляет признаки беспокойства.

– Вот это уже – кое-что. – Кивнул Бурый.

– Это, еще не все.

– Так, так!

– Мы выяснили, что на карточке, у Ломако, лежит приличная сумма, великоватая, для менеджера среднего звена.

– Насколько большая?

– Годовая зарплата. Если, не больше. А, всего карточек, у него – пять. Но пользовался он, пока одной. Если представится случай, попытаемся проверить остальные.

– Твои соображения, на этот счет?

– Я думаю, что Ломако ведет себя, скорее, не как турист, а как командировочный. Деньги на карточке у него казенные и он пытается экономить, чтобы присвоить определенную сумму.

– Ты, пожалуй, прав. – Задумчиво сказал Бурый, который сам когда-то был молодым специалистом.

– Усильте наблюдение, за этим Ломако.

– Уже!

– Постоянно докладывайте, как развиваются события. Действуйте!

Когда майор Барабанов покидал кабинет полковника Бурого, капитан Труба заводил в кабинет психологической разгрузки, Московского РУВД, младшего сержанта Янушко, который предстал, пред очами высокого начальства, во всей красе. Т.е. в порванных кроссовках, спортивных штанах и потрепанном милицейском парадном кителе. Причем вся одежда была покрыта маслянистыми пятнами и источала запах бензина.

Капитан Злыдник поспешно вскочил, из-за стола, и ринулся навстречу младшему сержанту. По дороге, он широко распахнул объятия, но обнимать водителя не стал, руки тоже не подал, а сжав кулак поднял ее вверх, приветствуя того, в стиле «Рот фронт».

– Ну, наконец-то! А, мы заждались. Пропал Янушко! А, он трудится, в поте лица. Проходите, присаживайтесь. Вы, почему трубку не брали?

– Так, переоделся я, а телефон остался…

– Нет, садитесь, садитесь! Это ничего, что вы в рабочем обмундировании. – Настаивал Злыдник, видя, что младший сержант нерешительно мнется, у стола.

– Товарищ майор, узнайте, пока, как там продвигаются поиски, остальных, а мы здесь, втроем побеседуем.

Майор Брыль, все понял и вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Капитан Труба, на всякий случай, выглянул в коридор и, убедившись, что враг пока дремлет, прошел в кабинет и уселся на одно из, стоящих в ряд у стены, кресел.

Когда младший сержант Янушко робко примостился на краешке стула, перед сидящим за столом капитаном, тот спросил:

– Вчерашний день хорошо помните?

Янушко молча кивнул, теряясь в догадках, кто перед ним сидит. Если привез его целый капитан госбезопасности, то этот, веселый, пожалуй, в более высоких чинах, не ниже полковника!

– Рассказывайте. Хотя нет! Я начну, а вы продолжите! – Сказал капитан Злыдник.

– Вчера, вы участвовали, в задержании опасной преступной группировки, так? Так! Хорошо. Преступники были обезврежены, силами спецназа. Было, такое дело? Было! Сколько было задержанных, не помните?

– Двенадцать задержанных, было! – Четко отрапортовал Янушко.

– Прекрасно! Это получается, по два человека на экипаж?

– Так-то оно так, только я вез одного.

– А, что так?

– Там, что получилось – девка одна буянить начала и ее к Пшеничному посадили, потому, что второй, ну пацан, который – задержанный, мне сзади все заблевал. Девка орет, а этот блюёт и блюет, блюет и блюет. Пшеничный, девку в пенал запихивать не стал и посадил на сидение. Повез. Он уехал уже, а мы никак этого посадить не можем…