Тропа тунеядцев – 1. В августе тридцать четвертого. Часть первая. Под знаком понедельника. Из жизни контрразведчиков

Когда генерал закончил, не только полковник Шконда, но и все, сидящие за продольным столом, вздохнули с облегчением. Особо облегченный вздох получился у полковника Шконды, когда тот узнал, что оргвыводов сделано не будет.

Глаза генерала Пчелкина потеплели.

– От себя скажу, молодцы товарищи!

Глаза его подчиненных оживленно заблестели.

Прохладная атмосфера, постоянно присутствующая в кабинете генерала, согрелась от теплых улыбок сослуживцев.

Только начальник Межведомственного Управления улыбался немного виновато.

– Как, же твои проморгали, Виктор Родионович?! – Покачал головой генерал Пчелкин, обращаясь к нему.

– Совершенно непредсказуемая ситуация. – Развел полковник Шконда, руками. – Пограничники осмотрели, в аэропорту, вещи задержанной. Обнаружили планшет. Сами просканировали. Ничего особенного не обнаружили – стандартная комплектация, стандартная схема. Запрещенной информации не содержал. Передавать, в информационный отдел, для дополнительной проверки, не стали. Кто мог подумать, что из него можно соорудить спутниковый передатчик! Да еще такой мощности!

– Мой отдел уже вплотную приступил к изучению примененного оборудования. – Встрял полковник Фирсов. – Специалисты говорят, что головоломка, еще – та! Комплектация только выглядит, как стандартная. На самом деле все узлы с двойной начинкой и вся эта изнаночная сторона активизируется, при вводе пароля…

– Давайте, о главном. – Сказал генерал, останавливая Фирсова доброжелательным помахиванием руки.

Бурый понял, что настал его черед и откашлялся.

– После того, как было определено место, из которого пользователям «Сети» открывается несанкционированный доступ к «Интернету», об этом был немедленно, оповещен начальник районного управления. В данном случае – Московского. Координировать операцию, по задержанию, было поручено его заместителю, куратору из ЦСО.

Ориентируясь в ситуации, Бурый, экспромтом, делал угодные генералу замечания:

– На начальном этапе, речь шла только об идеологической диверсии.

Пчелкин благосклонно кивнул.

Бурый продолжил:

– На место незамедлительно выдвинулась группа быстрого реагирования. После точной локализации, конспиративной квартиры злоумышленников, было произведено задержание. Была обезврежена террористическая ячейка, в составе одиннадцати граждан Республики и одной гражданки России.

– Установили её личность? – Поинтересовался генерал Пчелкин, имея в виду не только паспортные данные.

– Некая Елена Александровна Белая. Журналистка. Прибыла за день до этого, с экологической туристической группой. Срок пребывания в Республике – двадцать дней.

– Желтая пресса? – спросил Пчелкин.

– Как раз – нет. Журналистка газпромовского издательства. Правда, начинающая. По непроверенным данным, училась за границей.

– Может это провокация «Газпрома»? – Вслух подумал подполковник Федосов.

– Большая часть того, что производим – на внутреннее потребление идет. Чего им нас провоцировать? – Пробурчал Шконда.

– Может, это российские либералы хотят нам подгадить? – Пожал плечами Фирсов. – Хотят, чтобы мы расплатились по кредитам?

– Какие либералы, могут быть в «Газпроме». – Усмехнулся генерал и махнул рукой Бурому, продолжай, мол.

– При задержании был применен подстраховочный вариант, с распылением грибной пыльцы, так что арестовали их, для начала, без громкого шума, по обвинению в употреблении наркотиков. Наш спецназ сразу покинул место события. Дальнейшие оперативные мероприятия, в целях сохранения стабильности, проводились силами милиции. Всех, сразу, отправили в наш изолятор, где арестованные рассредоточены по одному в отдельных камерах.

– Двенадцать камер, это не шутка… – Покачал головой Пчелкин.

– Ничего. Пока, уплотнили старожилов. Мне доложили, что все сидят по одному.

Бурый не стал уточнять, что изолятор, собственно, пустовал, и уплотнять пришлось лишь одинокого педофила, который в силу тяжести совершенного злодеяния, проходил по их ведомству.

– Разумно. – Сказал Пчелкин. – Теперь надо вплотную заняться всеми, этими экотуристами.

– Уже. – Сказал Бурый. – Еще вечером была дана команда, на самое плотное наблюдение за всеми членами туристической группы. Пока ничего необычного не произошло. Туристы, как туристы. Группа наполовину, состоит из озабоченных экологов, наполовину – из озабоченных игроманов. И те и другие – небольшими партиями, шлялись всю ночь по казино и клубам. Под утро вернулись в номера. Отсутствие Белой осталось незамеченным, так, что до вечера можно спокойно с ней работать, не делая никаких заявлений.

– Уже дано указание. – Сказал генерал. – Следственная группа сформирована. Чтобы ускорить процесс, на первом этапе, с задержанными, будут работать четверо дознавателей. Диверсия замышлялась масштабная. Мы тоже будем действовать масштабно.

Генерал положил руку на стол.

– Так. – Сказал он. – Полковник Фирсов, ускоренными темпами разобраться с, той, хренотенью. С которой они подключались. С попытками взлома, ты справился. Молодец! Но теперь надо разработать методы распознавания, чтобы, в дальнейшем имелась возможность предотвращать провоз, через границу, подобного оборудования. Немедленно делиться всеми наработками, с управлением Шконды. Еще отправь, пожалуй, к полковнику парочку своих специалистов. Пусть они там поманиторят…

– Понял, товарищ генерал.

– Ну, ты Федосов, сам знаешь, что надо делать. Отдел у тебя, не зря аналитический, иди и анализируй. Разбирайся, кто, куда вчера залез. Кто, чем интересовался. Особый упор делай на тех, кто интересовался клеветническими сайтами. Особенно белоэмигрантскими! В первую очередь, обрати внимание на тех, кто что-то оттуда скачивал. Это первоочередная задача. Крупномасштабную диверсию мы подавили в зародыше, но может появиться много мелких пакостников, которые, вместо травматиков и котят, начнут выкладывать в «Сеть» всякое безобразие.

Федосов подумал, про себя, что, в сущности, его дело – контрразведка, но возражать не стал. Половина старых шпионов разъехалась. Новых в страну не засылали…

– Есть время, заняться подрывными элементами. – Подумал он молча кивая.

– Полковник Бурый.

– Слушаю, товарищ генерал!

– Сиди, сиди. Значит, так. Первое – группу туристов держать под неусыпным контролем, с целью выявить возможного пособника Белой. Если таковой окажется, не суетись. Я доложу наверх, потом примем решение.

Бурый многозначительно кивнул.

– Второе. Федосов будет поставлять, по мере поступления, тебе информацию о всяких ненадежных элементах. Проконтролируешь работу районных подразделений. Здесь, нам не надо лишней шумихи. Вызвать их на беседу и уговорить добровольно выдать, незаконно полученную, информацию. Всех, разумеется, взять на заметку. Если, кто попробует юлить… У таких, конфисковывать носители информации и административный арест, для начала. Потом, когда немного разгребемся, будем рассматривать каждого несговорчивого конкретно.

– Федосов, ты понял? Выдавать информацию Бурому постепенно, а не комом.

Федосов убедительно кивнул.

– Фирсов. Ты, тоже, информируй Бурого. Он должен быть в курсе всего. И подготовь справку, о том, что было пресечено, какие объекты оказались под угрозой.

Фирсов задумчиво кивал, видимо, на ходу придумывая чего, там, в этой справке понаписывать покрасивее.

Генерал встал. Подчиненные вскочили.

– По мере поступления новой информации, мне докладывать немедленно. По коням, хлопцы!

После совещания у генерала, состоялись совещания во всех управлениях.

Бурый, собрав, всех, заместителей, для начала, кратко обрисовал усложнившуюся оперативную обстановку. После чего, каждому было очерчено конкретное направление деятельности.

В конце было сказано:

– На нас очень надеются, товарищи. Мы не должны обмануть эти надежды. Генерал сегодня дал понять, что именно нашему управлению предстоит выполнить основную работу, по выявлению зарубежных провокаторов и неблагонадежных элементов, внутри страны. Не говоря о том, что ход расследования контролируется с «Самого Верха».

После совещания, когда начальники отделов, не просто разошлись, а разлетелись по рабочим местам, он попросил старшего лейтенанта Шелепову принести ему чай и начал подробно просматривать информацию на задержанных.

Он успел добраться до пятого задержанного, которым оказалась двадцатилетняя девица, студентка второкурсница по фамилии Жевжик, когда ожила громкая связь и лейтенант Шелепова сообщила:

– Вас просили зайти. Сам. Срочно.

Поднимаясь по лестнице, к кабинету генерала, Бурый старался рассуждать здраво.

– Никакой новой информации, еще не поступало. Она вся должна была сходиться к нему. Вчера все прошло гладко. Глаже не бывает! Почему, срочно?!

В кабинете у генерала присутствовал начальник следственного комитета – полковник Терещенко.

Он не сидел за столом, у генерала, а стоял рядом. Не на вытяжку, но стоял… Пульс у Бурого стал учащеннее.

Сам генерал стоял у окна, глядя, куда-то вдаль.

Когда Бурый вошел в кабинет, он медленно повернулся к нему и, выдержав паузу, спросил:

– Сколько граждан Республики было вчера, среди арестованных?

– Одиннадцать, товарищ генерал.

– Куда их поместили?

– К нам, в изолятор, товарищ генерал!

– Хорошо. Вот, начальник следственного отдела мне докладывает, что в изоляторе находятся, только десять задержанных граждан Беларуси. Так, Терещенко?

– Так точно, товарищ генерал. Из наших, в наличии – шесть задержанных женского и четыре мужского пола.

– Кого не хватает?

– Некого Рахметова. Двадцать лет. Холост. Член БРСМ. Электромонтажник. РСУ «Городские сети». – Коротко доложил Терещенко.

– Этого не может быть. – Холодея, сказал Бурый.

– Четверо следователей комитета, прибыли сегодня утром в наш изолятор, с целью провести первичное дознание. В наличии оказалось, только одиннадцать задержанных. – Монотонно произнес Терещенко.

– Вы, хорошо искали? – Изумленно спросил Бурый. – Он, где-то – там… Просто, сунули не в ту камеру.

– Работники зарегистрировали прибытие, только одиннадцати задержанных, но, в целях установления истины, был произведен тщательный досмотр, в ходе, которого задержанный Рахметов обнаружен, не был. Сейчас, производится досмотр ИВС, в котором задействованы дополнительные силы, причем досматриваются не только камеры предварительного заключения, но и камеры подследственных, служебные помещения, вся территория.

В кармане у Терещенко завибрировал телефон.

– Это – служебный звонок, товарищ генерал. Звонят по поводу ИВС. – Не доставая телефон из кармана, сказал Терещенко.

– Ответьте.

Терещенко извлек телефон из кармана и приложил его к уху.

Пчелкин выстукивал пальцами, по подоконнику, какой-то бравурный марш.

Бурый, не скрывая надежды, буравил непроницаемого Терещенко взглядом.

Отняв телефон, от уха, Терещенко взглянул на генерала и отрицательно покачал головой.

– Пусть продолжают. – Сухо, сказал Пчелкин.

– Начинайте заново и более тщательно. – Сказал Терещенко, в трубку, и отключился.

– Вы, можете объяснить происходящее? – Спросил Пчелкин, обращаясь к Бурому.

– Никак нет, товарищ генерал.

– Вы понимаете, что этот Рахметов, наряду с Белой – центральное звено, в группе заговорщиков? – Раздельно выговаривая слова, спросил председатель комитета. – Понимаете, что именно его знания особенностей кабельных подключений, позволили подобраться вплотную к активатору?

Бурый озабочено промолчал.

– Допрос задержанных, тоже, ничего не дал. – Пожал плечами Терещенко, задумчиво глядя в ковер. – Правда, допросить удалось, пока, только четверых, имеющихся в наличии. Шестеро еще находятся в «неадеквате». Многовато им вчера «трухи» вдули.

– Задержание производил спецназ. – Неуверенно сказал Бурый. – Они перестарались.

Тут, в голове у начальника Центрального управления тихонько щелкнуло.

– Транспортировка задержанных, чтобы не привлекать лишнего внимания, осуществлялась силами милиции, товарищ генерал! Возможно, по их вине, произошла какая-то путаница. Надо разобраться!

– Идите и разбирайтесь. – Кивнул Пчелкин.

Когда Бурый, серой птицей лесной, выпорхнул из кабинета, генерал обратился к Терещенко:

– Что еще говорят задержанные?

– Говорят одно и тоже. Дескать, слушали музыку, танцевали. Раз группа террористическая, значит конспирация налажена. Про Белую, никого еще не спрашивали. Пока все не придут в себя, это преждевременно.

– Тебе виднее. – Согласился Пчелкин. – Но, как только очухаются, в первую очередь, следует выяснить, кто ее туда пригласил или привел. Не сама, же она пришла. Просто так, с улицы.

– Понял, товарищ генерал.

– Кто координирует действия следственной группы?

– Я, сам. Лично.

– Хорошо. Поезжай туда и проконтролируй. Докладывай, без промедления. Действуй!

Выскочив из кабинета Пчелкина, Бурый неторопливо, чтобы не смущать сотрудников, прошел по коридору верхнего этажа и, так же неторопливо, спустился по лестнице. Уже завернув в свое крыло, он начал постепенно ускоряться и в приемную ворвался, широко шагая.

Старший лейтенант Шелепова, чей чуткий слух, несмотря на плотно закрытые двери, всегда распознавал походку начальника, определяя по этой походке его настроение, встретила его стоя.

Ни слова не говоря, Бурый размашисто проследовал в свой кабинет. Через пять секунд, ожила громкая связь.

– Скрипака и Барабанова, ко мне!

Задействовав все каналы связи, Лидочка уже через минуту сообщила обоим заместителям, что их вызывает, к себе начальник, а задействовав кодовую фразу: «Что-то срочное», дала понять, что прибытие на место, требует максимального ускорения.

Усевшись за стол, Бурый едва успел пробежать глазами справку, на задержанного Рахметова, как майор Барабанов и подполковник Скрипак возникли в его кабинете, словно сказочные человечки из пенька. Вот, только что их не было, и, вот они уже здесь.

– Что надо, хозяин?! – Вопрошали их светящиеся глаза.

Причем, если глаза майора Барабанова, светились жаждой деятельности, то свет, в глазах подполковника Скрипака, был совсем другого рода. Это было алчное свечение глаз алкоголика, который знает, что впереди его ждет неминуемая пьянка.

– На мое место, метишь, гад. Дядя – у тебя… – Мрачно подумал Бурый. – Ну, подожди, еще – не вечер.

– У нас ЧП. – Коротко, сказал он, и глаза подчиненных потухли, став холодными и серьезными.

Заместители вытянулись.

– Бесследно… На данный момент – бесследно, пропал один из задержанных, участник вчерашней провокации.

Слово «провокация» прозвучало зловеще. До этого времени речь шла о диверсии, что сулило немалые дивиденды и бурный карьерный рост, всем непосредственно задействованным в этом деле.

Провокация не сулила ничего хорошего. Слово «провокация» всплывало тогда, когда участники мероприятия, где-то облажались.

Барабанов, воспринял ситуацию относительно спокойно. Вид у него, стал задумчивый.

Потухшие глаза Скрипака остекленели. От того, что мысли у него в голове, начали летать, как шальные пули, он мгновенно весь взъерошился. Вся его выправка, которую он выработал в институте физкультуры, пропала бесследно.

– Есть предположение, что он исчез, при транспортировке к месту назначения. – Озвучил, собственную версию, полковник. – Ну, пока, больше нам плясать не от чего. Надо срочно выяснить, что произошло. Опросить всех участников задержания, всех присутствовавших, на месте. Всех до одного. Даже понятых и свидетелей. Если они присутствовали, конечно. Впрочем, даже если не присутствовали, все равно придется опросить.

Бурый встал, из-за стола, и прошелся по кабинету. В росте, полковник на голову превосходил заместителей, и те смотрели на него снизу вверх.

– Скрипак, Вам… Немедленно, проверить, все обезьянники и изоляторы; все больницы, травмопункты. Даже наркологические амбулатории. Всех, кто был задействован в операции, собрать вместе. Нет не так. Оцепление собрать отдельно, тех, кто участвовал в транспортировке – отдельно.

Бурый подумал немного и добавил:

– Оцепление собрать в районном управлении, транспортников – где-то в отделении милиции. Поручите, это нашему куратору в РУВД. Ко мне – начальника районного управления милиции, немедленно. И, кто там, руководил, операцией, на месте?

– Капитан Труба, из Московского. Он – здесь! – Встрепенулся Скрипак.

– Где – здесь?

– Пишет, рапорт, у меня, в общественной приемной.

– Успеет написать. – Злорадно сказал Бурый и, нажатием кнопки интеркома, вызвал приемную.

– Капитана Трубу, ко мне! Немедленно! Он, сейчас – у Скрипака.

– У тебя, есть новости? – Спросил он у Барабанова.

– Пока все – тихо. Никакого шевеления. Наблюдение усилили. Пробиваем более подробную информацию о каждом.

– Нужно усилиться еще! – Сказал полковник. – Подтяни дополнительных людей. Создай резерв, на случай непредвиденной ситуации.

– Слушаюсь.

– Все, выполняйте. – Выдержав драматическую паузу, поставил точку Бурый. – Если этот Труба в приемной – пусть заходит.

Координатор ЦСО, по Московскому району, капитан Труба, прибыл в головную контору без вызова. Являясь, закаленным в подковерной борьбе, сотрудником Желтого Дома, он, всеми фибрами души, воспринимал малейшие изменения в магнитных колебаниях термосферы.

Руководство вчерашней операцией, по задержанию преступников, поставивших, на уши весь город, явно сулила что-то хорошее. И не просто хорошее, а прямо – необыкновенно замечательное! Главное сейчас было замаячить на глазах высокого начальства, раньше чем это сделает начальник районного управления. А вырвавшись в фавориты, он, Труба, свои позиции не сдаст.

Получив вызов, к полковнику Бурому, капитан стремительно бросился выполнять приказ. Быстрым шагом войдя в приемную начальника управления, Труба вопросительно, без излишней фамильярности, взглянул на Лидочку, которая приветствовала его коротким кивком головы и указала пальчиком на диван.

Не успел капитан присесть, как его непосредственный начальник – подполковник Скрипак вышел из кабинета полковника, вместе с майором Барабановым. Видимо он, что-то хотел сказать, но в присутствии Барабанова, не стал этого делать, а только непонятно изогнул брови.

– Заходите. – Кивнула Шелепова, Трубе, на дверь кабинета.

Переступив порог, тот почувствовал, как его мгновенно окатила волна холода, идущая от монументально застывшего за столом полковника.

Бурый встал и начал прохаживаться по кабинету, перед вытянувшимся в струнку подчиненным, не зная с чего начать.

– Вы руководили вчерашней операцией? – Наконец спросил он, решив начать с самого начала.

– Так, точно!

– От начала до конца?

– До прибытия следственной бригады.

– Что было, после задержания?

– Неотлучно находился в квартире, отослав оттуда сотрудников милиции. Обеспечивал сохранность улик.

– Сколько было задержанных?

– Двенадцать. Пять мужчин и семь женщин.

– Проконтролировали их отправку?

– На выходе из квартиры, сдал их, с рук на руки, капитану Одинокову, из управления. Из Московского РУВД. После этого неотлучно находился в квартире.

Делая упор на сохранность улик, капитан нутром чуял, что холодный ветер дует не совсем в его направлении.

Бурый снова прошелся по кабинету. С одной стороны, капитан был прав. Но с другой стороны, ему хотелось разорвать подлеца голыми руками.

– Мог бы и подсуетиться. Проявить избыток служебного рвения. – Думал он, останавливаясь перед стоящим, в позе обелиска, Трубой. – Мало мне Скрипака и Барабанова – Труба нарисовался! Прямо камерный зал, а не управление…

– Значит, так, капитан. Довожу до вашего сведения, что у нас, на данный момент, имеется всего одиннадцать задержанных. Один из злоумышленников, некий Рахметов, находиться неизвестно где. – Вкрадчиво сказал Бурый.

Капитан Труба зашатался.

– Мать честная, – пронеслось у него в голове, – вся карьера – насмарку!

– Поскольку, все задержанные проходят по нашему ведомству, отвечать придется нам. На данный момент вы самый крайний. Вам это понятно? – Бурый покрутил пальцем, у него перед носом.

– Так, точно!

– Ну, соображайте, соображайте.

– Складывающаяся оперативная обстановка требовала немедленного реагирования, поэтому дверь выбили с помощью направленного взрыва. – Наморщив лоб, размеренно, без выражения, заговорил Труба. – Я находился на верхнем пролете лестницы. После этого, спецназ вошел в квартиру. Я вошел за ними. Помещение было уже обесточено. Пересчитал задержанных. Двенадцать единиц. Спецназ дождался прихода патрульных и вышел. Милиция изъяла документы у задержанных. Передали мне. На выходе, я еще раз пересчитал задержанных – двенадцать.

Глаза Трубы лихорадочно шевелились в орбитах, видимо вместе с извилинами.

– Так! Одного выводили, под руки. Практически несли. Трудно было определить причину. – Заговорил он, оживившись. – То ли спецназ перестарался, то ли парень занюхал сверх меры. Одно могу сказать, ноги он переставлял. Значит, был живой.

Бурый перестал сверлить его взглядом и отошел к столу. Нажав кнопку интеркома, сказал в микрофон:

– Старший лейтенант, капитана Злыдника – ко мне!

– Того задержанного, по фотографии, опознать сможете? – Спросил Бурый у Трубы.

– Не знаю. Волокли его. Голова была опущена.

– Значит, не можете. Вот, к чему приводит халатность. При исполнении служебного долга. Поленились, одним легким движением руки, приподнять голову и заглянуть в лицо!

Оставив Трубу стоять, по стойке смирно, он сел и задумчиво уставился в окружающее пространство.

Руководитель инициативной группы, капитан Злыдник явился так, как это любит начальство – мгновенно. Труба, даже еще не успел, до конца, проклясть свою злодейку судьбу.

– Капитан, вы в курсе происходящих событий?

– Да. – Запросто ответил Злыдник.

– Этот всегда в курсе. Неизвестно, только, каким образом. – Раздраженно подумал полковник.

Задача инициативной группы, заключалась не в проявлений или выдвижении, каких либо инициатив, а, наоборот – в выявлении и пресечении инициатив вредоносных для государства. Правда, в Минске группа работала редко. В основном, деятельность подразделения сводилась к устранению последствий катаклизмов, вызванных неуемным рвением отдельных руководителей на местах. Тех, кто своими подвигами, надеялись заслужить перевода в столицу.

– Выяснилось, что один из злоумышленников, в ходе задержания… Хм, сильно ослаб. – Задумчиво сказал Бурый. – Руководитель операции, к великому сожалению, опознать его не может.

Злыдник безмятежно, без всякого злорадства и осуждения, взглянул на Трубу.

– Поручаю, капитан, вам разобраться с этим делом. Сейчас участников задержания, со стороны милиции, собирают где-то там… Узнайте сами, где. Поедете, разберетесь с этой публикой.

– Вы, капитан, – обратился подполковник к Трубе, – поднимайте ваших сотрудников. Всех, какие есть. Проверьте все лечебные учреждения, морги, в своем районе. Подполковник, вам объяснит. Если капитану Злыднику потребуется помощь – реагировать немедленно! Идите! Труба – идите, Злыдник – останьтесь.

Оставшись наедине с капитаном, Бурый задумчиво сказал:

– Ты с ними, там не церемонься. Могло быть и так, что объект откинулся по дороге…

– А они взяли и выкинули его, где-нибудь, в канаву. В смысле – посадили на бордюр. – Завершил мысль начальника Злыдник.

– Придурков в милиции хватает. – Сказал подполковник.

– Да, там – больше, чем у нас. – Согласился капитан. – Разберемся. Разрешите, идти?

– Надеюсь на тебя, Иван. – Задушевно сказал Бурый.

Когда за Злыдником закрылась дверь, из приемной донесся его приятный баритон:

– Как живешь, малая? Регулярно?

– Ванька, уйди-и-и! – Сдавленно пропищала, в ответ, старший лейтенант Шелепова.

Глава третья

В опорном пункте, расположенном на втором этаже, в боковой пристройке торгового центра «Волгоград» собрались, наряды и водители патрульных машин, учувствовавших во вчерашней секретной операции. Всего в просторном помещении собрались один прапорщик, одиннадцать сержантов и капитан Одиноков, собственной персоной.

После того, как участникам задержания стало известно о вчерашней диверсии в Сети, им не составило труда сопоставить это событие со вчерашним захватом странной преступной группы. С виду те были похожи на обычных декадентов, но силы и средства задействованные для их нейтрализации, настораживали с самого начала. Только, когда стало известно о масштабной хакерской атаке на «Сеть», все стало на свои места и позволило связать два происшествия в одну неразрывную цепь.

– А, я думаю, чего это конторские крутятся? Может там грибная лаборатория? Как зашли, вижу чисто. А, оно, вон – чего!

– Я сразу понял, что здесь, что-то не то! Вижу, выходят в черном, но не ОМОН! Какие-то – другие!