Джеймс Бонд, его друзья и враги. Сборник статей

Но самый известный граф, а точнее претендент на графский титул в бондиане – это суперзлодей Эрнст Ставро Блофельд. Именно его желание получить графский титул послужило для 007 удобным предлогом для того, чтобы нанести визит в его альпийское убежище под видом представителя геральдической палаты сэра Хилари Брея, баронета.

Зачем человек, у которого хватало денег для того, чтобы купить участок в Альпах, и обустроить там клинику и модный курорт, решил получить дворянский титул? Представитель геральдической палаты дает на этот вопрос исчерпывающий, как ему кажется, ответ:

Этот человек знает, что запятнан, знает, что отвергнут обществом. И по заслугам. Теперь он задумал подковать свою лошадь заново, купить себе другое имя. Если вас интересует мое мнение, считаю, что мы должны помочь ему улучшить плохую породу, пусть он несется во весь опор, не зная, что лошадь с изъяном, – так быстрее сломает себе шею.

Высокомерные британские лорды не имеют ничего против того, чтобы помочь (разумеется, за солидное вознаграждание) лицу с более чем сомнительной репутацией "улучшить плохую породу" с надеждой, что он в ближайшее время сломает себе шее, однако принимать его, что называется, "в свое стойло" явно не планируют. Возникает и еще один вопрос – почему Блофельд подал документы, необходимые для получения графского титула, в геральдическую палату Великобритании, – страны, секретная служба которой давно разыскивает его, несмотря на то, что родовые поместья его мнимых предков, графов де Блевиль, находятся во Франции? Быть, на континенте просто не существовало аналога подобного рода учреждений?

Оставим это на совести Флеминга, заметим лишь, что Геральдическая палата Великобритании, известная также как Коллегия герольдов – орган, в компетенцию которого входит решение вопросов  геральдики исключительно на территории Великобритании (и то не всей), и стран возглавляемого ею Содружества наций (тоже не всех), так что поступок Блофельда представляется более чем странным, если не сказать нелепым.

Фрейлейн Ирма Бунт, сподвижница Блофельда тоже, как оказалось, имела аристократические корни, пусть и не прямые.

Ирма Бунт схватила наживку, она пустилась в пространные воспоминания о своих предках, с гордостью упомянув о дальнем родственнике, графе фон Бунте" (заметим, речь опять идет о графе), – пишет Флеминг.

Увы, за предоставленную честь появления на страницах романов Флеминга и в лентах кинобондианы обладателям графского титула приходится платить высокую цену. Жену Бонда, графиню Терезу ди Виченцо убивает Ирма Бунт, графа Липпе, как не оправдавшего оказанное ему высокое доверие, ликвидирует киллер СПЕКТРа Фиона Вольпе, графиня Лизл фон Шлаф становится жертвой Эмиля Лока, подручного Кристатоса, графиня Любински гибнет в результате взрыва космической станции Дракса. Граф Гуго фон дер Драхе, он же Хьюго Дракс в романе Флеминга гибнет при взрыве подводной лодки, в фильме же Бонд отправляет Дракса (не графа, а простого труженика-олигарха) в открытый космос с дротиком в груди.

Блофельд погибает, так и не став графом, причем в книге и фильме (точнее, фильмах) при разных обстоятельствах.

Является ли такая специфическая форма классовой, а точнее сословной борьбы Флеминга против обладателей графских титулов в искусстве простой случайностью, или за этим стоит нечто большее? Что, если корни непростых отношений писателя с титулованными представителями знати, графами и графинями таятся в биографии писателя, а сценаристы бондианы просто следуют по его стопам?

Флеминг, хотя вырос в богатой семье, принадлежавшей к британской элите, не имел дворянского звания, не был лордом и не удостоился, подобно сэру Шону Коннери рыцарского звания – хотя, проживи он на десять или пятнадцать лет больше, вполне мог бы его получить. И семейные связи Йена, и работа в сфере финансов, журналистики и разведки не могла обойтись без контактов с представителями потомственной аристократии – как британской, так и континентальной, и он, несомненно, имел возможность увидеть, что эти люди отличаются от всех прочих одной главной чертой – наличием титула.

Существует легенда о том, что Фицджеральд, автор "Великого Гэтсби" хотел начать рассказ словами "Богатые люди отличаются от нас", а Хемингуэй будто бы добавил – "да, у них больше денег" (Знатоки утверждают, что эту историю придумал журналист Эдмунд Уилсон).

Отметим, что жена писателя – светская львица Анна Джеральдина Чартерис (1913 – 1981 гг.), действительно принадлежала к высшим кругам британского общества. Ее дедушкой был Хьюго Чартерис, 11-й граф Вемисс. Первым мужом Анны был барон Шейн О'Нил, вторым – виконт Ротермир, и, стало быть до замужества с Флемингом она была виконтессой. Спрашивается, какое отношение имеет титул виконта к графскому? В фильме «На секретной службе ее величества» одна из пациенток Блофельда задает вопрос о том, чем отличается баронет от барона.

"Это тоже барон, только похуже", – с детской простотой отвечает ей подруга. "Вы дали очень точное описание" – поддакивает мнимый Хилари Брей, которому, в сущности все равно, поскольку он не принадлежит ни к тем, кто похуже, ни к тем, кто получше.

Примерно такое же определение можно дать и применительно к титулу виконта – это тот же граф, но пожиже.

Оба титула имеют один и тот же корень: count – граф, viscount – виконт; изначально виконт был кем-то вроде заместителя графа, но позднее превратился в самостоятельный дворянский титул (Можно вспомнить графа де ла Фер, Атоса из "Трех мушкетеров" и его сына, виконта де Бражелона).

В 1951 году лорд Ротермир дал развод леди Ротермир, а в следующем году она вышла замуж за Флеминга с которым она, судя по всему, имела связь еще с довоенных времен. Первоначально в их отношениях были и страсть, и чувственность, причем, как явствует из опубликованной переписки четы Флемингов, с элементами сексуальных игр, однако постепенно чувства супругов стали охладевать. Похоже, брак просто не удался, хотя у них в 1952 году родился общий сын – Каспар Флеминг (умер в 1975 году от передозировки наркотиков); у обоих, – не только у Флеминга, но и у его супруги, которая, похоже, питала слабость к видным политикам, и вообще знаменитостям как таковым, были связи на стороне. Тем не менее, они продолжали жить вместе, хотя Йен значительную часть времени проводил в своем имении "Золотой глаз" на Ямайке, а его супруга – в Лондоне.

"В моей жизни никого нет, а в твоей целая толпа. Я завидую твоей светской жизни и твоему уму, а ты, наверное, завидуешь моей активной жизни и удовольствию, которое я черпаю в книгах… Я безнадежен, я как запертый в клетку зверь в гостиной и столовой, и я ничего не могу с этим поделать… В нынешних сумерках мы раним друг друга до такой степени, что жизнь становится почти невыносимой", – писал Флеминг жене.

Что, если непростые отношения Флеминга с женой-аристократкой, бывшей баронессой и виконтессой, имеющей знакомства (и не только) в высших кругах британского общества, могли повлиять на его отношение к аристократии как таковой? Вероятность этого явно не стоит исключать. Если принять на веру эту гипотезу, Флеминг, основываясь на личном опыте, хотел показать что европейская аристократия, несмотря на присущий ей блеск, воспитание и хорошие манеры (которых, впрочем немецкий граф фон дер Драхе – что взять с тевтона? – оказался начисто лишен) была абсолютно никчемна, бесполезна и обречена на вымирание в современном мире. Прогресс не остановить, поэтому время графов и виконтов, как бы ни пытались они цепляться за свои родовые земли замки, вековые привилегии, традиции и социальные связи, безвозвратно прошло.

Впрочем, даже вынося суровый приговор родовой аристократии, Флеминг продолжал оставаться патриотом: среди упомянутых писателем графов и графинь, трагически закончивших свой земной путь, практически нету британцев. Может быть, история, даже вынеся свой приговор, все-таки сделала свое исключение (или дала отсрочку) для представителей британской элиты?

Не стоит забывать, что Великобритания до сих пор остается монархическим государством во главе с королевой (даже не верится, что долгое царствование Елизаветы II закончилось, и на трон взошел новый монарх) или королем, а титулованная знать, многие из представителей которой являются родственниками или свойственниками августейшей семьи, все еще играет важную роль не только в светской жизни страны, но и в управлении ею – не говоря уже о том, что существуют популярные теории (которые обычно принято относить к числу "конспирологических") в соответствии с которыми правящий монарх Великобритании является членом управляющей миром "глобальной элиты.

Как считает журналист Крис Брайант, вопреки мифу о «благородной бедности» и потере родовых гнезд, и богатство аристократов и то влияние, которое они оказывают на жизнь общества, все еще остаются весьма значительными.

Несмотря на все проведенные в Британии реформы, палата лордов по-прежнему обеспечивает легкий путь во власть тем из аристократов, кто еще сохранил интерес к политике. При премьере Джоне Мейджоре сразу несколько наследственных пэров были назначены на важные должности: виконт Кранборн стал председателем палаты лордов, а среди министров было семь графов, четыре виконта и пять баронов; в администрации, сформированной в Терезой Мэй, впрочем, был всего лишь по одному графу и виконту и три наследственных барона, – пишет Брайант. Если когда-то обладатели титулов бы главными звездами и шоуменами своего времени, то теперь они сменили тактику, стараясь быть незаметными и находиться в тени (речь не идет, конечно, о членах королевского дома). Но они придерживаются того же образа, что их предки, посещают те же клубы, играют в поло, обожают охоту, оружие и лошадей; и разумеется, любыми способами стараются избежать уплаты налогов.

"Британская аристократия, пишет в своей книге "ARISTOCRATS" Дж. Лоуренс, несмотря на войны, революции, и реформы британская аристократия показала удивительную изобретательность, гибкость и способность к политическим и социальным компромиссам, что и позволило ей выжить в современном мире, оставаясь, по сути все той же закрытой кастой".

Британские аристократы по-прежнему составляют глубинную элиту общества или, во всяком случае, значимую ее часть. В том числе и потому что, как заметил один из политиков во время парламентских дебатов о будущем палаты лордов:

"Все лорды хотели бы стать миллионерами, но и все миллионеры, в свою очередь, были бы не прочь стать членами палаты лордов".

Как тут не вспомнить Блофельда из романа Флеминга и фильма "На секретной службе ее величества" или, например, персонажа из фильма "Агент Джонни Инглиш" – французского миллиардера Паскаля Соважа (его роль играет актер Джон Малкович), который замахнулся даже на большее, чем титул графа или лорда и задумал стать королём Великобритании

Обратим внимание на еще один немаловажный момент. Главный злодей бондианы, Блофельд хотел стать графом. Но почему его привлекал именно графский титул, а не, например, титул герцога, маркиза или барона – неужели только потому, что фамилия де Блевиль и семейный герб этого рода приглянулись ему настолько сильно, что ради этого он был готов лишиться мочек обоих ушей?

Предложим еще одну гипотезу (наполовину в шутку. наполовину всерьез), на этот раз не сословную, а скорее литературную или культурологическую.

Что, если звание графа рождало у Йена Флеминга (и, разумеется, идущих по его стопам кинематографистов) ассоциации с образом самого знаменитого графа британской, а благодаря кинематографу, и всей мировой культуры двадцатого века – вампира графа Дракулы, героя одноименного романа ирландского писателя Брэма Стокера (1847-1912гг.) и созданных на его основе бесчисленных кинолент?

Быть может Блофельд, главный злодей бондианы, преступный гений и безумец в одном лице, решил, как венец своей карьеры злодея, стать вампиром и новым воплощением графа Дракулы? Британская разведка и 007 на время помешали осуществлению его планов, однако от самой идеи он так и не отказался.

В романе Флеминга «Живешь только дважды» несостоявшийся граф де Блевиль в компании мнимой графини Ирмы Бунт приезжают в Японию под именем доктора Шаттерхэнда, естествоиспытателя, и его супруги, и устраивают там «Диснейленд для самоубийц», своего рода сад смерти.

«Самоубийцы со всей Японии слетаются в этот чертов парк, как мухи на мед,– говорит начальник секретной службы Танака… Легкая достанется смерть, или мучительная? Наступите на гадюку на безлюдной, хорошо расчищенной дорожке? Или это будет смертоносная роса, когда вы приляжете ночью отдохнуть под зеленеющим деревом? Или голод ли, любопытство заставят вас сорвать горсть ярко-красных ягод, или один из этих оранжевых плодов? Вы торопитесь – под рукой всегда найдется кипящий фумарол. Это настоящий «департменто» смерти, с полками, забитыми орудиями самоубийства, причем совершенно бесплатными».

На страницах своего романа Флеминг, как минимум дважды, использует сравнения с образом Дракулы. В первом случае он пишет, что замок и место, где обосновался мнимый доктор Шаттерхенд, напоминают декорации фильма о Дракуле. Во втором, рассматривая снимки, на которых была запечатлена фигура хозяина замка в средневековых японских доспехах, Бонд замечает, что его одеяние напоминает "костюмчик Дракулы".

В довершение всего, и Дракула в романе Стокера, и Блофельд погибают схожим образом. Агент 007 душит несостоявшегося графа, что касается вампира Дракулы, то он был убит …нет, не осиновым колом в сердце. В романе Стокера ему сначала перерезают горло ножом кукри (оружие гуркхов), и только потом пронзают сердце.

Как ни удивительно, смерть Дракулы Стокера показалась многим символической.

"Мир стремительно менялся (напомним, что роман «Дракула был издан в самом конце 19-го века). В таком контексте по-настоящему «старый» дворянин граф Дракула олицетворял собой уходящий мир аристократии с его кажущимися странными обычному человеку привычками и обычаями. На смену изнеженным жителям старинных замков приходят грубые и простые люди, такие как убийца Дракулы, американец Куинси Моррис», – пишет в статье «Дракула» Брэма Стокера" литературовед А. Парфенова.

Мнимый Дракула, несостоявшийся граф Блофельд, хотя и обладал душой вампира, был все-таки не представителем потустороннего мира, а вульгарным самозванцем (лже-дракула). Но его создатель, Йен Флеминг, в своих фантазиях зашел настолько далеко, что решил: на всех обладателях графского титула, пусть и не имеющих ни малейшего отношения к графу Дракуле, лежит своего рода печать проклятия, которое неминуемо должно настичь их – пусть и не в реальной жизни, а в призрачной вселенной бондианы. При этом, как истинный британец, сделал послабление для аристократии родного королевства – или, может быть, дал ей своего рода временную отсрочку.

Принято считать, что аристократия, особенно английская, отличается не только любовью к традициям, но и чертой, на первый взгляд, входящей с ней в явное противоречению – причудами и эксцентричностью.

Быть может, в этом и заключается главное оправдание ее существования в современном мире? Вот что писал об аристократии британец Олдос Хаксли (1894-1963гг.), автор романа-антиутопии "О дивный новый мир".

Эксцентричность, – писал Олдос Хаксли – это оправдание всех аристократий. Она оправдывает праздные классы, наследуемое богатство, привилегии, ренты… Чтобы создать в этом мире что-нибудь достойное, нужно иметь класс людей обеспеченных, не зависящих от общественного мнения, свободных от бедности, праздных, не принужденных тратить время на тупую будничную работу… Нужен класс людей, которые могут думать и … делать то, что им нравится. Аристократия не только эксцентрична сама по себе, но относится терпимо и даже поощряет эксцентричность в других. Чудачества художника и новомодного философа не внушают ей того страха, ненависти и отвращения, которые инстинктивно испытывают не аристократы. Это своего рода резервации краснокожих индейцев в сердце огромной орды белых, банально заурядных и бездуховных.

И еще одна цитата, на этот раз последняя:

Прибавьте к вашей фамилии маленькое словечко де – не пожалеете!» – писал Джордж Микеш. Как быть иностранцем. Шекспир и я.

"Казино Рояль": волшебный чемоданчик Веспер Линд

Вопреки своей репутации, доллар – не твердая, а наоборот, самая легкая, практически невесомая валюта. Во всяком случае, в этом пытаются убедить нас создатели двадцать первой ленты бондианы "Казино «Рояль". Напомним, что героиня этой ленты Веспер Линд, девушка Бонда, трагически гибнет в финальной сцене, пытаясь спасти агента 007. Какие обстоятельства предшествовали ее гибели?

Веспер, как финансисту МИ-6 известен номер счета Джеймса Бонда, а точнее, принадлежащей ему компании, и она снимает с него деньги, полученные агентом 007 в качестве выигрыша на турнире по игре в покер, который состоялся в казино «Рояль» (в книге Флеминга и в киноленте речь идео о казино с одинаковым названием, однако расположенных в разных локациях).

Бонд принял участие в карточной игре с врагом (Ле Шиффром, агентом СМЕРШа в романе и, соответственно, СПЕКТРа в киноленте), и выиграл, при том, что для его противника удача была вопросом жизни и смерти (отметим, что в фильме игралив покер, в то время как у Флеминга – в баккара). Везение не было случайным, потому что, как пишет Флеминг:

"Бонд всегда был игроком. Ему нравились сухой треск карт и вечная немая драма застывших вокруг зеленого сукна хладнокровных людей. Ему нравился солидный и привычный комфорт карточных салонов и казино… Его забавляли беспристрастность рулеточного шарика и карт и в то же время их вечная предвзятость. Ему нравилось быть одновременно актером и зрителем и, сидя в своем кресле, влиять на поступки и судьбы людей, когда наступит его черед сказать «да» или «нет».

Речь идет о поистине фантастической сумме – более ста миллионов долларов. Что любопытно, в книге Флеминга фигурирует примерно та же сумма – ну, разве что на три десятка миллонов поменьше.

Бонда попросили зайти в кабинет управляющего казино. Там на столе громоздилась огромная куча жетонов, к которой Бонд прибавил и те, что оставались у него в карманах. Здесь было больше семидесяти миллионов.

Семьдесят миллионов – тоже достаточно приличная сумма, однако есть одно "но"… Миллионов, но чего? Поскольку игра проводилась в казино на французском курорте Рояль-лез-О (выдуманный город, прототипом которого, по-видимому, был нормандский курорт Довилль, в котором действительно находилось популярное казино, построенное еще до первой мировой войны).

Раз дело происходило во Франции, игра велась на французские франки (во всяком случае, в книге Флеминга). В фильме "Бриллиантовая рука" главный герой (между прочим, бухгалтер) Семен Семенович Горбунков, получив от представителя власти 500 рублей на оперативные расходы, задает вопрос: "новыми"? Между тем, на дворе 1968-ой год, а денежная реформа (обмен старых купюр на новые) произошла еще в 1961 году, семь лет назад. В послевоенной Франции тоже проводилась своя деноминация, и в ее рамках один "новый" франк обменивался на 100 "старых". Но франки, на которые играли в казино "Рояль" однозначно были старыми, поскольку реформа была осуществлена лишь в 1960-ом году, а роман Флеминга вышел за несколько лет до нее, в 1953 году.

Каков был курс "старого франка" в начале 50-х годов? Я прочел, что в 1950 году за американский доллар давали 350 франков. Сам Флеминг пишет, что за один фунт стерлингов давали примерно тысячу франков, и если учесть тогдашний курс британского фунта к доллару (2,8 доллара за фунт) получается примерно та же сумма. Итак, в карманах Бонда в результате его успешной игры оказалось....70 тысяч фунтов стерлингов или примерно 200 тысяч долларов. Сумма достаточно впечатляющая, особенно если учесть, что доллар тех времен был намного (по подсчетам экономистов, в 11 или 12 раз) весомей сегодняшней американской валюты, однако речь все-таки не идет о десятках миллионов долларов.

Мы знаем, что Бонд, как законопослушный гражданин и человек, состоящий на службе ее величества планирует перевести выигранные деньги в британское казначейство, однако сделать это ему не удается, потому что Веспер Линд, как оказалось, обнулила его счет. Обратим внимание, что речь идет не о части, а именно обо всей сумме выигрыша, – финансист Мендель сообщает Бонду, что как раз момент их разговора кто-то снимает деньги с его счета в отделении банка на площади Сан-Марко в Венеции (неподалеку от которой в номере дорогого отеля и остановилась сладкая парочка – Бонд и Веспер).

Несколькими минутами позже мы видим Веспер, идущую куда-то с чемоданом в сопровождении почетного эскорта. Отдельный вопрос, как ей удалось, даже зная номер и пароль, снять такие громадные деньги с чужого счета и почему никто не оповестил об этом самого владельца средств, Джеймса Бонда. В любом случае, снять наличные деньги в таком объеме в мелком филиале не самого крупного банка, пусть даже и швейцарского – операция, которую едва ли можно осуществить за считанные минуты.

Но допустим (еще одно допущение!), что Веспер, как опытный финансист, знала какие-то способы решения этой непростой проблемы, не известные простым смертным. Однако существует и еще один момент, который не под силу решить даже ей. Напомним, что речь шла именно о наличных деньгах, то есть денежных купюрах, а не о драгоценностях, векселях или других ценных бумагах, которые могут занимать достаточно небольшой объем и весить очень немного.

Любой может заглянуть в Википедию, и выяснить, что 1 млн. долларов в наличной форме тянет примерно на 10 кг – если речь идет о 100-долларовых купюрах; если бы Веспер вдруг получила деньги со счета в 10-долларовых купюрах, то 10 кг превратились бы в полновесные 100 кг. Сто миллионов долларов, соответственно, весят в сто раз больше, то есть примерно тонну – именно столько и должен был весить чемоданчик, который с легкостью несла эта хрупкая (как оказалось, только внешне) девушка.

Существуют (чисто теоретически) и купюры более крупного номинала, в т.ч. 10 000 долларов США, но и тут есть несколько «но»: во-первых, выпуск таких купюр давно прекращен; во-вторых, законодательством запрещен их вывоз из США; в-третьих, поскольку они являются раритетом, их реальная стоимость намного выше номинальной, и никакому банкиру, тем более швейцарскому, даже если ему и удалось бы каким-то чудом собрать целую коллекцию таких купюр, не пришло бы в голову рассчитываться ими с клиентом.

Быть может, органы чувств нас обманывают и чемоданчик в руках красавицы – это на самом деле бронированный автомобиль, в котором инкассаторы перевозят крупные и очень крупные денежные суммы? Как бы то ни было, чемоданчик (он же бронированный автомобиль) переходит из рук в руки, несмотря на попытки Джеймса Бонда меткой стрельбой перевести его содержимое в режим свободно плавающей валюты.

Камео бондианы: кто в них снимался?

Камео – это появление известного человека (общественного деятеля, музыканта, бизнесмена и др.) в киноленте или на телеэкране в эпизодической роли или какой-либо из сцен фильма. Как правило, имя персонажа не оглашается, так как предполагается по умолчанию, что если не все, то большинство зрителей и так знают его в лицо.

Одним из наиболее известных (во всяком случае, для российской аудитории) голливудских «камео» является появление в фильме «Один Дома-2» бизнесмена, а в будущем и президента США Дональда Трампа.

Достаточно часто роли-камео исполняют люди, которые хорошо известные в мире кино, но практически незнакомые широкой публике, – продюсеры или режиссеры фильмов, и происходит это главным образом потому, что они, в отличие от других знаменитостей, имеют возможность делать это бесплатно.

В частности, в известном советском фильме «Ирония судьбы, или с легким паром!» в камео появился режиссер Эльдар Рязанов, исполнивший роль пассажира, на свою беду оказавшегося в соседнем с пьяным Женей Лукашиным кресле самолета; впрочем, в ту далекую патриархальную эпоху рядовые советские зрители еще не знали такого слова, хотя и обратили внимание на появление режисера в кадре.

Изобретателями камео были, по-видимому, художники эпохи возрождения (а возможно, и более ранних эпох), запечатлевшие себя на созданных по заказам картинах в образе фигур на заднем (а иногда и переднем) плане. Так, на знаменитой ватиканской фреске «Афинская школа», принадлежащей кисти Рафаэля, художник изобразил не только себя в роли одного из древнегреческих мудрецов, но и свою возлюбленную.

Роои-камео – характерная черта практически всех серий бондианы. Прежде чем назвать самые известные их них, обратимся к теории. Камео, как его определяет оксфордский словарь, – это маленькая, но заметная роль в фильме или спектакле, которую исполняет известный актер. На практике, конечно, понятие камео было де-факто расширено: роль, которую играет актер, может быть не просто маленькой, а очень маленькой, или низведенной до уровня массовки, а в качестве камео-актера в фильме может появляться любой человек, обладающий весом в обществе, известностью, или, например, капиталом.