Конвой

Джанин приносила маленькую бутылку шампанского, и любовники выпивали ее в кромешной темноте, что только добавляло встречам романтизма и разжигало страсть.

После занятий сексом они отдыхали и обсуждали создавшееся положение. Джанин была влюблена серьезно, однако Генри не чувствовал в себе такого уж сильного огня. Эта женщина была само совершенство, недаром ее выбрал босс, однако Генри сомневался, стал бы он бегать к ней на рискованные свидания, будь она обычной горожанкой. Наверное, ему льстило, что Джанин была женой босса, надменного и всемогущего Хубера.

– Ну что твой соглядатай? Он еще не понял, что ты убегаешь от него на фургоне? – спросила Джанин во время последней встречи.

– Нет, все так же упорно караулит мою машину, – ответил Генри.

Вот уже два месяца, как Хубер начал его подозревать. Он приставил к своему личному пилоту шпионов, чтобы те следовали за ним по пятам. Однако Аткинс придумал, как отрываться от слежки в здании большого универмага.

Генри оставлял машину на стоянке и, пройдя магазин насквозь, спускался в лавочку знакомого булочника, у которого и одалживал за двадцать кредитов его фирменный фургончик.

Именно на нем, в кепке и майке с надписью «Свежая сдоба», Аткинс проезжал мимо дежурящих шпиков и направлялся к «городу Хубера», как называли один из районов столицы, в котором находилась штаб-квартира могущественного финансиста.

– Послушай, Генри, если Эдгар догадывается, почему он еще не убил нас? – спросила вдруг Джанин и прижалась к любовнику теплым бедром.

– Догадываться не значит знать, дорогая моя… – ответил Генри и подумал, что Джанин все чаще заводит эти разговоры, в особенности после того, как однажды предложила ему сбежать от Хубера вдвоем.

«Сбежать от Хубера. Это ж надо такое придумать!» – подумал Аткинс. С другой стороны, сам он уже давно готовился к побегу, понимая, что за шесть лет, что провел на службе у Эдгара, он узнал столько, что следующая его остановка – кладбище для неопознанных трупов.

Чтобы отвлечь пилота от подобных догадок, босс платил ему бешеные деньги. У Генри в его неполные тридцать была в городе большая квартира, а за городом возле озера стояла вилла с двенадцатью спальнями. За ней ухаживали пятеро слуг, но сам Генри появлялся в ней редко.

Его личный счет еще пару лет назад достиг семизначной цифры, однако эти деньги лежали в банке, принадлежащем Хуберу, а стало быть, в случае чего тот всегда мог их заморозить и сделать карточки Аткинса бесполезными.

Впрочем, Генри уже давно придумал, как решить эту проблему. Ему не хватало только повода, который заставил бы его по-настоящему испугаться и бежать, спасая свою жизнь.

Глава 4

На другой день, словно в предчувствии чего-то особенного, Аткинс проснулся рано – в восемь часов.

Поскольку кухарка приходила только в десять, он сам приготовил себе завтрак и спустился вниз за газетами.

Солнце в это утро светило по-особому щедро, словно делало это для Генри в последний раз.

Выхватив не глядя несколько бульварных листков, он отказался от сдачи и вернулся в квартиру как раз в тот момент, когда зазвонил телефон.

– Слушаю, – ответил Генри, отмечая, что его голос неожиданно осип.

– Мистер Аткинс, это вас Грег Бойлер беспокоит. Сэр Эдвард ждет вас сегодня в половине первого.

– Хорошо, я понял.

На том конце положили трубку, и Генри тоже осторожно положил свою, будто боялся, что она взорвется.

Грег Бойлер был одним из сотрудников секретариата, и именно он чаще других звонил Аткинсу, если для пилота находилась новая работа.

«Ну, вот и все», – подумал Генри и, выйдя на террасу, посмотрел, как просыпается и разминает мускулы город. Движение на улицах становилось все оживленнее, и звуки автомобильных гудков слышались все чаще.

«А что творится где-нибудь в гигаполисах перенаселенного Онслейма или Дижанейро?» – появилась в голове Генри непонятно откуда взявшаяся мысль. Впрочем, секунду спустя он понял, откуда она. Интуиция подсказывала ему, где следует прятаться, чтобы не смог достать никакой Хубер.

Бросив на панораму города последний, прощальный, взгляд, Генри пошел собираться.

Он делал это как-то вяло, словно смирившись с тем, что его ожидает, но новый неожиданный телефонный звонок вывел его из апатии.

«Кто бы это мог быть?» – удивился Аткинс. Как человек необщительный, а также из-за режима секретности, на котором всегда настаивал Хубер, он ни с кем не водил компаний.

Телефон все звонил, а Генри не спешил поднимать трубку. Он посмотрел на панель телефонного анализатора: звонили из старого городского района Литтас, где никаких знакомых у него точно не было.

– Алло, – наконец ответил Генри, ожидая, что перед ним извинятся за неправильно набранный номер, однако незнакомый молодой голос произнес:

– Это Генри? Это Генри Аткинс?

– Ну да, а что вам нужно?

– Генри! Это Ник Ламберт!

– Ник Ламберт? – недоуменно переспросил Генри. – Не знаю никакого Ни…

Он еще не договорил фразы, когда вдруг вспомнил, кто такой Ламберт. Ну конечно, так звали семнадцатилетнего паренька, который поступил на первый курс летного училища Джудж-Роял, на Кортиси. Генри тогда уже заканчивал практический курс и был без пяти минут дипломированным пилотом.

Сказать по правде, ему тогда приятно было восторженное отношение этого юнца, который в каждом старшекурснике видел едва ли не генерала.

Они прожили в соседних комнатах примерно неделю, а затем Генри уехал по распределению, а Ник остался постигать мастерство пилота.

– Выходит, ты уже окончил училище, Ник? – удивился Генри.

– Ну конечно, сэр, ведь прошло уже шесть лет!

– Шесть лет… подумать только, – произнес Генри. Он уже давно забыл, что это только годы учебы тянутся долго, а вот когда человек занят, изо дня в день, рутинной работой, незаметно проходят не только годы, но и десятилетия, словно время получает проценты со старости.

– Слушай, а откуда ты знаешь мой телефон? – забеспокоился вдруг Генри.

Сам не зная почему, он уже приплел сюда и Хубера.

– Но вы же сами давали мне телефон своей тети. Я приехал сюда, позвонил ей, и она перенаправила меня к вам.

– Вот как? А разве тетя Рут еще жива?! – удивился Генри.

Он был уверен, что старуха давно отдала концы, ведь она уже год как перестала ему звонить, а раз перестала, значит, при ее годах…

– Да, сэр, она неплохо себя чувствует для своих лет. Так она сама мне сказала.

«А он, видать, мальчик из добреньких, – сказал себе Генри. – Из тех, кто знает, что сказать старушенциям, чтобы те умилялись. А вот я не такой. Рут не звонит, и я решил, что она – того».

– Вот что, Ники, давай-ка позвони мне часиков в восемь, и мы с тобой пересечемся. А то сейчас мне нужно срочно отлучиться. Идет?

– Конечно, сэр, как скажете…

– Ну вот и чудненько. А ты как на Бронтзее оказался? – снова забеспокоился Генри. Ему показалось, что все это неспроста.

– Здесь осталась квартира моих родителей, сэр… Вот я и приехал, так сказать, вступить во владение, пока отпуск не закончился.

– Понятно. Ну ладно, значит, договорились?

– Договорились, сэр.

Глава 5

Впервые за пять лет Генри так внимательно рассматривал главную проходную в «город Хубера», промежуточные посты, высокие деревья, привезенные сюда уже во всей красе, искусственный пруд с живой рыбой и гигантские, лишенные всякой художественности фонтаны, поставленные как символ могущества денег, изливавшихся в карманы босса.

Раньше, когда Генри Аткинс еще не закрутил интрижку с Джанин, он как-то не придавал значения всем этим символам, однако теперь, чувствуя за собой вину, стал по-новому оценивать силу Хубера и слабость маленького, ничтожного выскочки, каким себя считал, перед этим гигантом.

«Что ж, поделом тебе, Генри», – сказал себе Аткинс, взявшись за ручку двери приемной, отделанную природным янтарем. Говорили, будто эти камни Хубер получил, купив несколько музейных коллекций вместе с самими музеями.

Правда это или нет, никто точно не знал, но в нескольких фешенебельных сортирах здания, где сидел босс, Генри собственными глазами видел дужки унитазов, выложенные кусочками янтаря. Со всякими там мошками внутри и древними цветами.

– Сэр Эдвард ждет вас, мистер Аткинс, – напомнила секретарша, грудастая красотка Мэйс, по-своему истолковав нерешительность пилота.

– Да-да, конечно, – кивнул Генри, понимая, что выглядит по-идиотски, держась за ручку и не двигаясь.

Наконец он потянул тяжелую дверь и шагнул навстречу неизвестности.

– А-а! Вот и наш маленький хулиган! – обрадованно воскликнул Хубер, поднимаясь из кожаного кресла с огромной спинкой. Такой большой, что сэр Эдвард казался в нем пигмеем, хотя имел немалый рост.

– Да, – неопределенно кивнул Генри, не зная, намекает ли на что-то Хубер или просто так шутит.

– Присаживайся, Генри. Сейчас будем разговаривать… – многозначительно произнес Хубер, бросив на Генри испытующий взгляд.

Впрочем, былое нахальство снова вернулось к пилоту, и он, взяв себя в руки, раскованно плюхнулся в гостевое кресло.

Хубер подошел ближе и сел напротив.

– Догадываешься, о чем будем говорить? – В голосе Хубера снова послышалась угроза, однако Генри решил не сдаваться. Он просто покрутил головой, изображая недоумка, и ответил:

– Не-а…

– О работе, Генри. О нашей сложной, но хорошо оплачиваемой работе.

– Ну да, – согласился Генри.

– Как давно мы работаем вместе?

– Уже шесть лет, сэр, как я неожиданно сегодня выяснил…

– Неожиданно выяснил? – удивился хозяин. Казалось, разговор с пилотом приносил ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Да. Раньше я об этом как-то не думал.

– Появилась работенка, Генри. Как раз для тебя.

– А Гилберт или Швецов не справятся?

– Вот как! – Хубер даже хохотнул. – А тебе самому деньги не нужны?

– А что, хороший куш? – Генри сделал заинтересованное лицо и даже наклонился к хозяину, чтобы расслышать сумму, которую тот предложит.

– А за зарплату ты уже и не работаешь?

– Но вы же всегда, кроме зарплаты, платили бонус, – напомнил пилот.

– Да, конечно. И твои бонусы для других были просто недостижимы…

Хубер помолчал, глядя на свои унизанные перстнями пальцы, затем поднял взгляд на Генри и сказал:

– Я тут посмотрел твой банковский счет, и ты знаешь – там лежит семь с половиной миллионов. Неплохо для пилота, а?

– А как же банковская тайна, сэр?

– Да брось ты, – отмахнулся Хубер. – Какие между друзьями секреты?! Ведь мы же друзья, Генри?

– Конечно, сэр.

– Вот поэтому я и предлагаю эту работу тебе, а не кому-то еще. Если сделаешь ее, твой счет удвоится.

– Ого! Видать, рискованное дело.

– Нет, не слишком рискованное. Просто очень ответственное…

– И что нужно везти? – Генри снова старательно вел денежный торг.

– Танки.

– Танки?

– Да, танки. Сорок тысяч штук, погруженные на сорок транспортов.

– Какой срок мне грозит, если нас заметут?

– Никакого. Это государственная поставка.

– Серьезно? – не поверил Генри.

– Совершенно серьезно. Мы доставляем этот груз, а вооруженные силы предоставят нам охрану.

– Это уже интересно, сэр. Ведь, насколько я понимаю, они гарантируют полную безопасность.

– Об этом можешь не беспокоиться. – Хубер сложил руки на животе и улыбнулся.

– А куда доставлять груз?

– Получатель будет ждать на двух планетах Прибрежных Миров – Новая Каледония и Деркач.

– О-о-о, – протянул Генри, и у него получилось довольно естественно. – Прибрежные Миры – это такая дыра, я вам скажу. Нужно будет идти через треугольник Судак – Червонец – Зуфар, а там любому грузу могут приделать ноги, и никакая охрана не поможет.

– Поможет, Генри. С тобой пойдут настоящие линейные корабли с пушками и ракетами. Они сотрут в порошок любую армию преступников.

Сказав это, Хубер поднялся, давая понять, что обсуждение окончено. Вернувшись к своему троноподобному креслу, он бросил на Аткинса короткий взгляд и добавил:

– Все документы я отправлю тебе прямо домой. А через три дня вылет с орбиты Бронтзее.

Все время, пока возвращался домой, Генри и так и этак взвешивал предложение Хубера, и чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался, что это какая-то ловушка.

Возможно, лишь для него одного, но нельзя исключать, что и для всего конвоя, а точнее – груза. Внезапно озарившая его догадка заставила Генри выругаться. Его автомобиль, словно испугавшись, дернулся влево, чем вызвал несколько неодобрительных гудков следовавших позади машин.

Заметив, что уже во второй раз проскочил нужную ему развязку, Генри пошел на новый разворот.

Итак, надо оставить все посторонние мысли на потом и вести машину повнимательнее, хотя сделать это было не так легко. Голос Хубера продолжал звучать в ушах. И эти его новые интонации… Он будто выносил приговор.

Больше всего Генри насторожило то, что Хубер выдавал эту аферу за легальную операцию. Ведь он знал – Эдгар Хубер принципиально не занимался ничем разрешенным, это было его главное правило.

Попав наконец на нужную улицу, Генри стал мысленно складывать план побега. И тут ему очень кстати вспомнился едва оперившийся пилот Ник Ламберт.

Хорошо бы позвонил, как обещал. Соскочив с оживленной магистрали, Генри повел машину по свободной от транспорта улице. Здесь попадались только машины обитателей этого элитного района, многие из которых были ему знакомы.

Человек замкнутый и нелюдимый, Генри в этом заповеднике все же порой скучал и выезжал в районы, где жили простые горожане, чтобы вдохнуть запах маленьких ресторанчиков и послушать крикливых зазывал на распродажах дешевых товаров. Теперь, когда Генри твердо решил бежать, в голову пришла мысль, что ему будет не хватать всего этого. Как и любое живое существо, он оказался привязчивым и уязвимым.

Оставив свой мощный «брокар-ТХ» на персональной стоянке, Генри прошел в заставленный фикусами холл и, кивнув сменившейся консьержке, поднялся в лифте на свой этаж.

Кухарка миссис Бонем уже закончила свою стряпню, а теперь сидела перед TV-боксом и смотрела одну из любимых мыльных опер.

Заметив, что хозяин вернулся, она тотчас прервалась и пошла ему навстречу.

– Сегодня бужелонские котлетки с соусом, – объявила она. – А на десерт клубника.

– Спасибо, миссис Бонем, это очень кстати, – соврал Генри.

Ему совсем не хотелось есть.

– Тогда я накрою на стол?

– Не нужно. Сегодня я жду гостей, так что оценю ваши таланты не в одиночестве.

– Но если это будет дама, то…

– Нет, это один мой давнишний товарищ. Мы выпьем вина, съедим ваши котлетки и вспомним былые времена.

– Тогда я схожу за белым вином, ведь у вас только красное! – не сдавалась миссис Бонем в своем стремлении угодить.

Ее муж давно умер, а двое взрослых сыновей жили с семьями на другом конце города. Миссис Бонем по инерции заботилась о Генри, что ему не очень нравилось.

– Ну, тогда все, – грустно согласилась кухарка. – Я могу идти домой…

– Идите, миссис Бонем… Вот, кстати. – Генри достал из кармана пятьсот кредитов и протянул кухарке.

– Но здесь слишком много, вы платите мне триста в месяц, а здесь пятьсот! – запротестовала та.

– Возьмите, миссис Бонем. Я уезжаю в длительную командировку, так что это ваше отпускное пособие.

Наконец кухарка ушла, сказав на прощание, что в отсутствие Генри «тилиликала эта штука». Под «этой штукой» она понимала сетевой приемник, который подавал сигнал, когда приходила почта.

Выпроводив заботливую миссис Бонем, Генри тут же сел к терминалу и начал просматривать все пришедшие документы. Как и говорил Хубер, в них фигурировали сорок грузовиков «эрфарго С-1600», принадлежащих одной из транспортных компаний Хубера. Все они были застрахованы в сторонних фирмах, поэтому босс тут ничем не рисковал.

Далее в документах значилось, что грузовые корабли уже находятся на орбите Бронтзее, однако Генри очень в этом сомневался. Никто бы не стал держать груженые корабли несколько лишних дней. Стало быть, они еще грузятся. А чем можно грузиться в ближайших районах? Генри снова окунулся в изучение документов, однако данные обо всех промежуточных станциях были стерты. Только орбитальные склады где-то возле станции Джи-Тауэр и сразу Бронтзее. Количество погруженного на грузовики топлива тоже не приводилось, однако остались счета.

– Вот, сукин сын, ты и попался, – довольно потер руки Генри.

Он достал специальные таблицы и стал рассчитывать путь сорока грузовиков от конечной станции до Бронтзее. Получалось, что даже с грузом они не могли сжечь всего топлива. Стало быть, сделали небольшой крюк.

Генри включил голограмму звездной карты района и сразу увидел, куда могли заскочить сорок грузовиков.

Это был металлургический завод Хубера, работавший на сырье астероидного скопления. Генри снова сделал перерасчет и даже засмеялся, довольный тем, что цифры сошлись.

– Значит, мистер Хубер, вы грузите корабли пустой породой, – произнес он вслух и тут же прикрыл рот рукой. А вдруг босс спрятал в квартире «жучки»? Ведь приставил же он к Генри шпиков.

Впрочем, в это как-то не очень верилось. Генри успокоился и пошел на кухню сварить себе кофе.

Пока кофейный прибор делал необходимые манипуляции с зернами, Генри вернулся к терминалу и посмотрел расписание проходящих через Бронтзее не зависимых от Хубера пассажирских судов.

К орбитальным станциям швартовалось несколько таких, пассажиры прибывали к ним на челноках. На всякий случай Генри забронировал себе места на всех судах, ведь он не знал точно, на какой корабль сумеет попасть.

Вместо «мистер Хубер» Генри подписался «мистер Ребух» и, довольный этой маленькой местью, побежал в кухню, где как раз подоспел кофе.

Выхлебав по глоточку чашечку натурального обжигающего напитка, Генри Аткинс почувствовал прилив оптимизма и уверенности, что все у него получится.

Он снова сел за терминал и, используя шахматный код, соединился с сетевым узлом торговцев недвижимостью. Добравшись до заранее приготовленного контракта, Генри поставил свою подпись и число с таким расчетом, чтобы сделка вступила в силу в день отправления конвоя.

После запуска этой сделки большое домовладение стоимостью в шесть с половиной миллионов кредитов, находящееся на неизвестной Генри планете, должно было перейти в его собственность. Уведомление об этом немедленно поступало в один из банков, который сразу выдавал Генри кредит в шесть миллионов, помещая деньги на секретный счет. А домовладение переходило банку под обеспечение возврата кредита.

И самым хитрым во всей этой комбинации было то, что денег из подконтрольного Хуберу банка Генри не переводил. Просто он передавал торговцам недвижимостью все права на управление счетом. А раз деньги до поры не двигались, Эдгар Хубер и знать не знал, что задумал его пилот.

Глава 6

Главный наемник Эдгара Хубера, а точнее сказать, его стопроцентный раб, стоял посреди кабинета босса и озирался по сторонам. Еще никогда прежде ему не доводилось бывать в этом дворце, поскольку большую часть времени он со своими головорезами проводил на Орфее, в сутках лета от Бронтзее.

На Орфее был скверный воздух и повышенная радиация, зато Ламброзо – так звали наемника – был там самым главным.

Ему подчинялось все население планеты, насчитывавшее четыреста семнадцать человек. Когда-то их была целая тысяча, заключенных, оказавшихся в тюремной барже, которую оторвало от причала гравитационной бурей. Люди Хубера поймали эту баржу, и он предоставил заключенным самим решать, возвращаться ли им в правительственную тюрьму или попробовать выжить на Орфее.

Поначалу все выбрали Орфей, но климат этой планеты не всем пришелся по вкусу. Люди стали умирать, а затем подняли бунт. Однако Ламброзо с верными ему уголовниками жестоко подавили восстание, оставив в живых только самых лояльных.

Чтобы этой колонии не было скучно, весь ее личный состав по желанию Хубера занимался изучением военного дела и тренировками. В остальном никакой нужды они не испытывали. Получали жалованье, а раз в три месяца их, сменой по пятьдесят человек, возили на орбитальный бордель.

Когда Хуберу показалось, что уголовники уже чему-то научились, он начал посылать их в качестве охраны в не самые важные рейсы. Люди Ламброзо справлялись, не безобразничали и со временем превращались в настоящие штатные единицы великой империи Эдгара Хубера.

– Ну, как тебе мой офис, Люк? – сдерживая улыбку, поинтересовался Хубер.

– О! Сэр! Такого кубрика я в жизни не видел! – честно признался тот, поглаживая шершавой ладонью свою лысую голову.

– Я думаю и для тебя соорудить на Орфее что-то подобное.

– Но зачем, сэр? Такие расходы…

– Нет-нет, пора вам создать совершенно нормальные условия для работы, и вообще, я собираюсь построить на Орфее город, так что тебе нужен настоящий офис, а не казарма, в которой вы сейчас живете.

– Как скажете, сэр, – ответил Ламброзо, не зная, куда от смущения деть руки.

А Хубер с интересом рассматривал голову своего «генерал-губернатора». Вся испещренная шрамами, она напоминала глобус планеты Гидро, на которой были найдены каналы древних цивилизаций.

– Но это не то дело, ради которого я вызвал тебя на Бронтзее, – продолжил сэр Эдгар. – Подворачивается очень ответственное задание, Люк, в котором ты будешь моей главной опорой… Моими глазами, ушами и моим э-э… В общем, практически всем.

– Я готов, сэр.

– Составь список из пятидесяти своих лучших людей, и мы доставим их сюда немедленно.

– Да, сэр!

– Делать вам ничего особенно не придется, но сам знаешь, всякое в дороге может случиться…

– Да, сэр!

– Главной и персональной твоей задачей будет следить за капитаном-пилотом. Чтобы он ничего такого не учудил. Человек он проверенный, но уж больно груз ответственный…

Хубер поднял глаза на Ламброзо и поразился, с какой собачьей преданностью тот на него смотрит.

«Этот за меня жизнь отдаст», – удовлетворенно подумал Хубер.

– Рейс довольно долгий, тридцать суток в один конец, но, когда вернешься, Люк, получишь бонус в сто тысяч кредитов.

– О, сэр! – не сдержался Ламброзо. Его месячное «генерал-губернаторское» жалованье было в сорок раз меньше. – Не знаю, как вас благодарить…

– Не нужно меня благодарить, Люк. Ты заслуживаешь этих денег. Самое главное, чтобы груз был доставлен на место. Понимаешь?

– Понимаю, сэр, – серьезно кивнул Ламброзо.

– Что бы ни происходило, конвой должен двигаться к месту назначения.

– Что бы ни происходило… Конвой должен двигаться… – заучивая наизусть, повторил Люк.

– Все понял?

– Все понял, – уверенно подтвердил Ламброзо.

– Тогда иди в приемную, составь список и передай мистеру Гилборну, он уже ждет. И помни, только самых лучших.

– Да, сэр, только самых лучших.

Негромкая блюзовая композиция доносилась из оркестрового угла, а в двух шагах, на мраморном возвышении, журчал фонтанчик из чистейшего рэлси.

Генри сидел, задумчиво уставившись в пустоту. Вот-вот должен был подойти Ник Ламберт. Как человек пунктуальный, он позвонил ровно в восемь, и Генри без лишних слов пригласил коллегу в ресторан «Шабоне».

– Но я не знаю, где это, сэр!

– Нет проблем, Ник. Ловишь любое такси и называешь этот ресторан. Больше никаких объяснений не нужно.

– У меня еще нет гражданского костюма, сэр. Ничего, если я в форме буду?

– Ничего, Ник. Мне даже приятно будет взглянуть на новенького пилота третьего класса.

– У меня второй класс, сэр!

– Ну, ты молодец! Ладно, выезжай прямо сейчас. Я прибуду раньше – мне ехать ближе, – так что просто скажешь швейцару, чтобы проводил к мистеру Аткинсу.

– Спасибо, сэр! Я мигом! – отрапортовал Ник и бросил трубку.

Сейчас, вспоминая радостный голос Ника Ламберта, Генри невольно сравнивал его настроение с тем, что владело им самим шесть лет назад. Наверное, то же самое – бесконечный оптимизм и уверенность в своих силах.

Собственно, Генри и не прогадал, все эти годы хорошо зарабатывал, и на его услуги был постоянный спрос. Правда, Генри Аткинс не входил в элитный штат компаний пассажирских перевозок, зато его гонорары с лихвой перекрывали этот недостаток.

– Прошу прощения, сэр, вас спрашивает молодой пилот, – склонившись в полупоклоне, отчитался метрдотель. – Прикажете проводить его сюда?

– Да, проводите. Я его жду.

– Одну минуту, сэр, – важно произнес ресторанный чиновник и немедленно отправился выполнять пожелание клиента.

Вскоре появился Ник. Он отлично смотрелся в пилотской форме, к тому же оказался значительно выше ростом, чем помнил его Генри.

– О, сэр! Но я думал, это ресторан! – Ник удивленно огляделся, пораженный шикарной обстановкой.

– Это и есть ресторан, только для нас двоих, – улыбнулся Генри. – Садись, сейчас начнут подавать.