На запад от первой звезды

– Ментора, как можно открыть люк?

– Если он закодирован, то нужна команда с верифицированной нейросети. Если нет, то я смогу его открыть, выйдя из режима молчания.

Когда-то Рика приводили в ступор столь длинные слова, но те времена остались в прошлом.

– Ещё?

– Справа может находиться ниша с аварийным рычагом.

– Тьма.

Хорошо, что икисы подстраиваются под владельца, подумал Рик, дёргая за рычаг. Поначалу ей приходилось давать слишком длинные команды. Но сейчас она поняла его с одного слова и погасила свет.

Охотник достал из перевязи на животе два ножа и медленно выглянул в проем. Он удивленно проводил взглядом волос, упавший на стену.

– …рю, это кто-то из жрецов.

Услышал он откуда-то слева голос.

– Да ну, бред! – ответил второй голос. – С чего им конфликт объявлять?

Не став ожидать продолжения, охотник выскочил в коридор, приноравливаясь к изменившемуся вектору гравитации. Он проскочил мимо десяти капсул, по пять с каждой стороны, и одним движением вогнал ножи под подбородки двух богов. На них даже не было шлемов, и Рик удивленно посмотрел на окровавленные руки. Это было слишком просто.

– Пилоты мертвы, аварийное пробуждение.

Раздался механический голос, а Рик обернулся на шипение. Все десять капсул открывали крышки, и охотник дёрнул следующие два ножа из перевязи. Ещё не проснувшиеся боги были на удивление лёгкой добычей, и через несколько секунд он стоял перед средней справа капсулой. Последний нож он приставил к горлу седеющего раттона. Остальные держали нижние челюсти мертвого экипажа.

– Дикарь?

– Бог Казимир, меня зовут Рик Пепел, и чуть больше двух лет назад ты сжёг мой дом, заперев там моих мать и сестру. Сегодня я завершаю свою долгую охоту.

***

Юрист пятого ранга и владелец юридической фирмы господин Берг уже собирался домой, когда на нейросеть пришел вызов от старого друга, Вебера.

– Привет, летяга, – приветствовал он капитана патрульного рейдера, сбросив вызов на стол.

– Здорово, крючкотвор, – с экрана ухмылялся хилопет в повседневной форме флота, – хочешь сделать хоть одно доброе дело?

– Только за свои тридцать церов, – привычно отшутился дасиподид.

– Не только твои, но и мои. И поверь, сумма там далеко не тридцать церов. Когда освободишься, офисный ты наш?

– Собирался выходить, так что через час в нашем баре.

Обменявшись еще парой шуток, Берг закончил связь и отправился на стоянку глайдеров.

Когда он добрался до бара, его друг уже сидел в отдельном кабинете и запивал ореховым пивом грибные чипсы. Бар этот славился не только вкусной выпивкой и широким выбором закусок, но и высокой степенью приватности разговоров. Как только он сел, дрон-официант принес тарелочку хрустящих червей и травяной сидр.

– Удачный рейд? – спросил Берг, смотря на дорогие деликатесы.

– Ты даже не представляешь, насколько, – Вебер сбросил юристу на нейросеть договор о намерениях, – секретность, так что пока не подпишешь, рассказывать не имею права.

Берг привычно прогнал договор через сервер своей фирмы и, поставив подпись, отправил обратно. Стандартные 5% от возможной прибыли и молчание в случае отказа его не удивили.

– Ну, рассказывай, что там за ковчег с сокровищами.

– Не ковчег, но близко, – начал капитан свой рассказ, после того как активировал голозавесу и повесил на ней глиф «Не беспокоить».

– В общем, слушай. Третья неделя патруля. Тоска смертная. Пайки поперек горла стоят. В общем, обычный рейд. Ныряем в номерную систему. Там из интересного только один газовый гигант с поясом спутников. И тут на радаре неопознанный борт! Ну, мы в стойку и за ним! А он – ноль реакции. Я ему ору: «Ты кто?». Тишина. А траектория странная. Два часа погони, на вызов не отвечает. Точку с низкой гравитацией мимо прошел. Ну, думаю, пустой. А он вдруг на связь выходит!

Вебер опустил на стол пустую кружку и, дождавшись еще одну от дрона, продолжил рассказ.

– Отвечает, а экран темный! Я ему говорю: «Включи экран, да сигнал опознавательный активируй!». А он не понимает. Я уже злиться начал. Говорю: «Ты что, дикий?». И знаешь, что он отвечает? – Берг отрицательно махнул головой. – Бешенством, говорит, не болею, угрозы окружающим не несу!

От удивления дасиподид чуть не поперхнулся сидром.

– На самом деле дикий?

– В точку! Представь себе, один, в пустой системе, на переделанном транспорте.

– Пираты?

– Они родимые. И он один двенадцать человек уложил, но с объявленным конфликтом. Причем всех одинаково, ножом под подбородок.

Хилопет провел пустой рукой удар снизу-вверх и удивленно взглянул на друга, который вдруг отодвинул тарелочку с закуской.

– Вот же неженка офисная, – усмехнулся капитан и одним глотком допил вторую кружку, – в общем, мы этот корабль доставили на базу, а там полный трюм натуральной пищи. И какой? Сплошные деликатесы, даже змеиное мясо есть с показателем А+.

Берг заинтересованно наклонился к столу.

– И ты хочешь меня спустить на мигрантских юристов?

– Ну, ты же знаешь их политику? Выжмут парня, заставят подписать контракт. А себе вознаграждение в карман.

– Да, да, – юрист уже начал строить план защиты будущего клиента, прихлебывая вкуснейший сидр, – как, говоришь, его зовут?

– Рик Пепел.

На следующий день господин Берг добился встречи с будущим гражданином Федеративной Империи Европейских Ковчегов Риком Пеплом.

– Не переживайте, корабля вместе со всем содержимым, вполне хватит на гражданство третьей категории, – заверил он напоследок директора миграционного центра и с удовольствием понаблюдал, как тот скрипит зубами. По маршруту, построенному его нейросетью, Берг дошел до столовой и стал рассматривать своего подопечного. Тот на удивление легко обращался с кухонным синтезатором и совсем не походил на диких из голофильмов.

– Добрый день, – юрист сел напротив молодого мунго, – меня зовут Берг, и я хотел бы защищать тебя в суде.

Рик внимательно осмотрел сидящего напротив него человека.

– Ты плохой боец.

Берг рассмеялся, когда понял, что имел в виду его подопечный.

– О, нет-нет! По нашим законам на суде не нужно сражаться, для того чтобы защищать кого-то в суде. От тебя нужно согласие на то, что я заберу пятую часть… небесного дома, – юрист вовремя вспомнил рассказ своего друга, – от меня потребуется только хорошее знание всех законов.

Рик ненадолго задумался, после чего взглянул в глаза дасиподиду и ответил.

– Я не знаю законов.

Дом

Анастасия Шиллер @horoshunka

I

– Собачья погода, сэр, – бармен за стойкой был таким же старым и пыльным, как и само заведение, – льёт, словно у святого Марка недержание. Говорят, это американцы что-то мухлюют с климатом.

Пейн усмехнулся. Американцы здесь ни при чем. Просто радость уходит. С чего же солнцу светить?

– Это «Пьяный единорог», верно?

– Он самый, – старик приосанился, – старейший паб в районе.

И грязнейший, без сомнения. В такую дыру Пейна ещё не заносило, а ведь за последний месяц он повидал чертову уйму самых разных единорогов.

Дневной свет еле пробивался сквозь немытые окна – ей богу, эта грязь видела сотворение мира. Над тусклыми рядами бутылок за спиной старика висело чучело – засиженная мухами голова лошади с приклеенными между ушами деревянным рогом. Да уж, вряд ли шестой найдется здесь.

Попытаться, впрочем, стоило.

– Скажите, не знаете ли вы юношу по имени Зеро?

– Зеро? – старик задумался и молчал так долго, что Пейн уже начал беспокоиться, не заснул ли, – это имя такое? Тьху, придумают! Совсем с ума посходили с этой своей Америкой…

Пейн не перебивал, давая бармену выговориться, хотя уже догадывался, каков будет итог.

– Такой же чернявый коротышка, как вы, сэр?

– Нет, напротив: высокий, рыжеволосый.

– Как вы сказали? – старик суеверно сплюнул, – нет, сэр, рыжих у нас в округе не водится, я бы знал. Рыжих я на порог не пускаю, одни несчастья от них.

– Что ж, благодарю, – Пейн выудил из кармана визитку, черкнул на обороте пару слов и протянул старику, присовокупив купюру в двадцать фунтов, – если встретите рыжего парня с дурацким именем – передайте ему это, будьте любезны. Кстати, отличный единорог!

Старик еще бормотал что-то, но Пейн уже вышел на улицу и с облегчением вдохнул влажный воздух. Дождь прекратился; тяжёлые серые тучи висели низко, готовые в любой момент снова пролиться. Радость уходит.

Пейн в последний раз глянул на облупившуюся вывеску. Подумать только, какая дыра! Сам бы он сроду сюда не сунулся, но Джой никогда не ошибалась. Сказала, что искать нужно под единорогом, и вот уже второй месяц он методично прочесывает все заведения, в названиях которых упоминается эта тварь. Он и не представлял, сколько их!

Пейн вытащил потрепанный блокнот и аккуратно вычеркнул еще один пункт из длинного списка. С этим городом покончено. Дальше на запад, поезд отходит через час. Будь он помоложе, добрался бы сам, но сейчас уже тяжело.

Осмотревшись, Пейн сунул блокнот в карман, поплотнее запахнул пальто и, подпрыгнув, превратился в ворона с сединой в черных перьях. Птица бесшумно взмыла в серое небо и полетела в сторону железнодорожной станции.

***

– Кто там, Стил? – в паб через заднюю дверь вошёл парень. В каждой руке он держал по ящику с бутылками, и, казалось, это не стоило ему никаких усилий. Росту в вошедшем было не меньше двух метров – приходилось нагибаться, чтобы не разбить лоб. На обритой голове пробивалась золотистая щетина.

– Да какой-то старый гомик, Джамбо. Искал своего дружка, то ли Зено, то ли Рози.

– Зеро? – верзила замер, не донеся ящики до стойки.

– Точно! Вот, записку оставил, только там ерунда какая-то. Лучше б денег дал, – с этими словами старик швырнул визитку в мусор и принялся расставлять пыльные стаканы.

Джамбо – прозвище он получил от владельца паба, когда пришел наниматься на работу – аккуратно поставил ящики на пол и, убедившись, что старый Стил увлечен своим делом, вытащил из корзины смятый кусок картона. На обороте знакомым старомодным почерком было написано: «Джой уходит. Ждём тебя в Доме».

Стараясь не привлекать внимание старика, Джамбо вышел из паба. Улица была пуста, снова начал накрапывать дождь. Чувствовал ли он? Наверное да, а может, ему просто это кажется теперь, когда он знает. Шестой из Дома пяти – слова отозвались знакомой горечью. Так или иначе, его нашли. Он должен вернуться и занять место Джой. Свое место. Не самая плохая перспектива, если подумать.

Порыв ветра швырнул ему в лицо чёрное перо с едва заметными белыми точками. Джамбо (или лучше называть его Зеро) поморщился и решительно зашагал по улице.

* * *

«Никто не приходит случайно».

Их всегда пятеро. Пейн объяснил ему это в первый день в Доме. Зеро не помнил, как там оказался. Как-то утром он проснулся в незнакомой комнате, безликой, как номер недорогого отеля. Зеркало на комоде отражало долговязого подростка в растрепанными рыжими волосами и удивленным лицом. Он еще подумал, что у парня идиотский вид. У него идиотский вид. Это его лицо.

– Радость, боль, любовь, страх и смерть. Основы, – голос Пейна звучал так буднично, словно он объяснял таблицу умножения, – когда кто-то умирает, его место сразу занимает новый. Иначе мир не сможет существовать.

– И чье место займу я? – Зеро сидел на кровати, поджав ноги, и ждал, что коротышка напротив вот-вот рассмеется и скажет, мол, это розыгрыш.

– В том все дело, – Пейн и не думал смеяться, – что нас все еще пятеро, и никто пока никуда не собирается…

***

Поезд покачивался на стыках, унося Зеро на запад. Народа в вагоне было немного, и он устроился у окна, бросив на соседнее кресло рюкзак. Если повезет, никто не подсядет.

Интересно, как там Холи. Он не нашел в себе сил поговорить с ней, оставил письмо. Конечно, правду он написать не мог, да она бы и не поверила. Впрочем, это уже неважно.

II

«Никто не приходит случайно».

Живущие в Доме не помнили, что было с ними раньше. Об этом тоже рассказал Пейн. И тут же поведал, что сам-то он, конечно, все знает: нашел свое фото в газетах, мол, все писали об исчезновении наследного принца. Зеро поверил, но потом услышал, как Пейн так же серьезно рассказывает кому-то, что служил на подводной лодке.

Морта была очень старой. Вопреки ожиданиям, одевалась она ярко. Этакая сморщенная экзотическая индюшка.

– Не смотри, что у неё в глазах можно найти позапрошлый век, эта карга всех нас переживёт! – Пейн говорил это почти с нежностью.

В глаза старухи Зеро посмотрел лишь однажды, при знакомстве. Черные зрачки вцепились когтями, и он замер, не в силах отвести взгляд. Голова закружилась, в ушах гремело и лязгало, он падал, а навстречу несся огромный грузовик и сигналил, сигналил…

– Довольно! – Пейн встал между ними, разорвав связь. – Ты знаешь, он не должен видеть!

Морта усмехнулась и вышла из комнаты.

***

– Как тебя зовут? – маленькая девочка требовательно дернула его за руку. Поезд стоял на станции. Он и не заметил, как заняли соседние места.

– Джам… Зеро.

– Очень приятно, – девочка чопорно улыбнулась и покосилась на высокую женщину в проходе, но та пыталась засунуть что-то на багажную полку и не заметила этого ищущего похвалы взгляда. – Какие у тебя красивые кудри.

Зеро провёл рукой по голове. После появления Пейна волосы росли как сумасшедшие. В Доме он вечно ходил с патлами до плеч, не успевая стричь. Как же они его бесили! Первое, что он сделал, уехав – обрился наголо.

***

«Никто не приходит случайно».

– Сейчас у нас эпоха матриархата, – шутил Пейн. Кроме него и Зеро, в Доме жили одни женщины. Джой – хрупкая и светлая, всегда казалась печальной. «Без грусти нет радости», – пояснил Пейн. И добавил, что радость найдет человека где угодно. Тогда Зеро не понял, что это значит.

Феар – стройная, темнокожая, с ослепительной улыбкой, казалась совсем не страшной. Но когда Зеро спросил, в чем ее сила, она просто взяла его за руку – и с тех пор он предпочитал в ее присутствии прятать руки за спину.

Ближе всех Зеро сошелся с Амми. Она была всего на пару лет старше, и рядом с ней он чувствовал себя спокойно. Ей как будто тоже нравилось его общество. «Любовь расцветает», – бормотал Пейн, глядя на них.

Старая Морта почти не выходила из своей комнаты. За столом собирались впятером, и Зеро мог представить, что он – один из них. Но при мысли о том, чтобы занять место Морты, он снова слышал лязг и грохот и видел глаза водителя грузовика, который… Который что? Лучше умереть, чем стать смертью.

***

– Куда ты едешь? – девочка снова выдернула его из воспоминаний. Ее спутница разобралась с вещами и теперь дремала с книгой на коленях.

– В Дом, – он просто не нашёл другого ответа.

– Домой?

– У меня нет дома.

– Но ты же сказал…

– В дом – еще не значит домой.

Она помолчала, обдумывая его слова.

– А ты?

– В больницу. Тетя Клара, – девочка кивнула на спящую, – очень хорошая, но все время плачет, когда думает, что я не вижу. И постоянно протирает руки спиртовыми салфетками. Мне тоже, от них кожа сохнет, как куриная лапа. Мама не смогла поехать, из-за сестренки, а папа работает. Поэтому мы с тетей едем, чтобы меня вылечили. Чтобы я могла помочь маме с сестренкой. А у тебя есть сестра или брат?

– Нет. Но раньше я дружил с близнецами.

***

«Никто не приходит случайно».

Когда появилась Дез, в Доме не сразу это поняли. Однажды Амми спустилась к завтраку, и они увидели, что это другой человек. То же лицо, но глаза, голос, походка – чужие.

– Кто ты? – у Пейна не нашлось подходящей шутки.

– Морта умерла. Я Дез.

Конечно, был переполох. Морта так редко покидала комнату, что никто ее не хватился. Пейн, поняв это, хохотал как безумный.

Дез и Амми оказались близнецами. Кажется, даже Пейн до конца не понял, как два человека могут жить в одном теле. Но сомнений ни у кого не было, и Дез заняла место Морты.

Позже, когда волнения улеглись, Зеро подумал, что было бы, если бы не Дез… Лучше умереть, чем стать смертью. А потом, с внезапной досадой, понял, что он все еще шестой.

***

Поезд прибыл на его станцию. Незадолго до этого девочка уснула, и Зеро смог ее рассмотреть. Не такая уж она маленькая. Просто очень худенькая, как мокрая птичка или котенок. Под глазами темные круги, а кожа на висках такая тонкая!

Вагон почти опустел. Зеро решил, что не станет будить свою новую знакомую. Он аккуратно пробирался мимо, когда она открыла глаза и улыбнулась.

– Счастливого пути, Зеро!

– Как тебя зовут? – он вдруг понял, что так и не спросил об этом раньше.

– Санни.

– Очень приятно!

Она хихикнула и посмотрела на тетю Клару, но та лишь всхрапнула.

III

Комната в Доме не изменилась. Зеро сидел на кровати, поджав ноги – вытянуться во весь рост он уже не мог. Тишина, такая непривычная, что от неё звенело в ушах, пугала его.

К Джой Зеро зашёл сразу по приезде. Она спала, и ее умиротворенное лицо казалось гипсовой маской. Обитатели Дома всегда уходят мирно – так говорил Пейн, когда объяснял, как все устроено.

***

Тогда он сидел в той же позе. Происходящее уже не казалось розыгрышем, но все ещё не укладывалось в голове.

– Такие, как ты, приходят редко. Шестой – джокер, может занять место любого из нас. И не обязательно ждать, когда кто-то соберется на выход, ты можешь сделать это прямо сейчас. Главное – твое желание.

– А что будет с тем, чье место я займу?

– Ну… – Пейн подбирал слова, – я же говорил: нас всегда пятеро. Опасный ты друг, парень.

***

В комнату заглянула Феар. Зеро видел ее мельком, когда приехал – казалось, она избегает разговоров с ним. Она похудела, и ее темная кожа стала серой, словно присыпанной пеплом.

– Пейн вернулся. Пойдём.

В гостиной их собралось трое. С первой минуты в Доме Зеро гадал, кто из близнецов выйдет ему навстречу, Амми или Дез. Дез. Каждый раз, когда он мысленно произносил ее имя, словно огромный камень ухал в пустоту где-то под рёбрами. Так было с самого начала, он и сам не понимал почему – ведь вторая сестра долгое время была ему просто другом.

– Значит, все-таки «Пьяный единорог»? – Пейн стиснул его в объятиях. – Твой дружок хоть поделился? Нет? Славный малый, сразу мне понравился!

– Где Дез?

Пейн посерьезнел. Зеро переводил взгляд с него на Феар, упорно разглядывающую узор на паркете.

– Мы не видели ее уже месяц. Амми молчит, когда спрашиваем. Джой не может уйти, и никто не может. Пока что люди ещё не поняли, но скоро станет очевидно, что происходит. И это будет ужасно.

– Я думал, вы хотите, чтобы я занял место Джой.

– Без смерти нет жизни, Зеро. Ты должен заменить Дез.

– Нет!

– Я никогда не видела такого, – голос Феар тоже был серым, – она не здесь и не там. Ты не представляешь, как это страшно! Сон – все, что мы можем сделать. Джой не заслуживает такого. Никто не заслуживает.

– А если Дез ещё жива?

Пейн внезапно тоже заинтересовался паркетом.

***

Он снова сидел на кровати. Кажется, это единственное, на что он способен. Скрипнула дверь, луч света упал из коридора и обрисовал тень. Потом снова стало темно. Зеро молчал. Дез как-то сказала, что слова разрушают главное, и он всегда ждал, чтобы она заговорила первой. Но эта тень не произнесла ни слова: молча скользнула через комнату, обвила его руками, обхватила, сжала, словно хотела впечатать в себя накрепко, навеки. Ее губы нашли его.

– Амми!

– Вижу, ты не рад, – тень отстранилась, но все еще держала его руку, – а я так рада тебя видеть!

– Что происходит? Где Дез?

– Она больше не придет, – Амми словно читала заклинание, – не придет, не придет. Я победила! Любовь взяла верх над смертью. Посмотри на меня. Смотри! Мои глаза – это ее глаза. Мои губы – это ее губы. Я – это она, но во мне жизнь.

– Ты убила ее?

– Нет. Или да. Для тебя это неважно. Ты можешь занять ее место в любом случае. Давай же! Сделай, и мы больше не расстанемся. Помнишь, как было раньше? Пока… смерть не разлучила нас.

– Ты сошла с ума!

– Безумная любовь! – ее смех, словно осколки стекла, разлетелся по комнате, – разве не об этом мечтают все на свете? Любовь вопреки смерти!

Зеро так и оставил ее на кровати. Амми тряслась как в лихорадке, и никак не хотела отпустить его руку.

Город мок под дождем; капли стекали по его лицу, будто слезы. А может, это они и были? Зеро шёл, не разбирая дороги. Прочь от Дома. Опять.

***

– Девочки не смогут существовать, пока ты маячишь перед ними переходящим кубком, – тогда он впервые увидел Пейна растерянным. – Никто не знал, что так выйдет. Тело у них одно, но это разные личности. Женщины, – коротышка все-таки усмехнулся, но тут же сник. – Тебе лучше уехать. Когда будет нужно, мы тебя найдём.

В тот раз он не хотел уходить, но послушался. Шестой – как лишний палец на руке. Неудивительно, что в Доме от него одни неприятности. Теперь он мечтал оказаться как можно дальше. И все же каждый шаг давался с трудом, словно чья-то невидимая рука крепко держала его ладонь.

IV

Кажется, он напился, как свинья. Утро застало Зеро на скамейке в каком-то парке. Последнее воспоминание – грязный сортир паба, из которого его вытащил покрытый татуировками бармен. Дальше темнота.

Голова раскалывалась. Как-то раз они с Холи – тогда ещё друзья – вдрызг напились на новогодней вечеринке и проснулись в одной постели в ее маленькой квартирке. После этого он пригласил ее на свидание. Казалось, с тех пор прошло уже много лет. Зеро с удивлением понял, что не может вспомнить ее лица. А волосы? Кажется, она красила их в рыжий. Или в каштановый. Он так ни разу и не сказал, что любит ее. Не смог, хоть и видел, что она ждёт. Зеро растерянно провел рукой по отросшей шевелюре. Нужно выпить кофе.

Дорожка привела к белому зданию больницы. Одному богу известно, как он здесь оказался. Хотя бога, скорее всего, нет. В любом случае, там должен быть буфет или хотя бы кофейный автомат.

В приемном покое бурлило. Стойку информации осаждала толпа; сквозь ровный гул десятков голосов иногда пробивались чьи-то истеричные вскрики. Зеро изучил схему на стенде и, никем не остановленный, нырнул в длинный коридор. Вдоль стен в свете ярких до боли ламп тоже сидели и стояли люди, но было тихо. Как будто все звуки оставались в приёмной.

– Мы делаем все возможное, – темнокожий врач с седыми висками и трехдневной щетиной, форма измята. В его руку вцепилась пожилая женщина с воспаленными глазами, – поверьте, все, что в наших силах…

Зеро прошёл мимо. «… станет очевидно, что происходит. Это будет ужасно». Слова гвоздями впивались в его несчастную голову. За углом наконец-то обнаружился буфет. Он взял кофе, пару бутербродов и занял последний свободный столик в дальнем углу.

Кофе оказался паршивым, но мысли прояснились. Это не принесло ответа на вопрос, который он вчера задавал сначала себе, а потом всем посетителям бара: «Почему?».

⠀

Почему, черт возьми, именно ему выпала честь разгребать это дерьмо? Почему им просто не оставить его в покое, ведь они сами – сами – выгнали его прочь! Он мог бы прожить всю жизнь с Холи, долбаную нормальную жизнь, как обычный человек. Жениться, завести детей… Интересно, у таких, как он, бывают дети? Никогда не спрашивал Пейна об этом.

– Вы позволите? – тихий голос вернул его к реальности. От неожиданности Зеро вскочил.

– Тетя Клара!

– Простите, мы знакомы? – она неловко поставила свой поднос.

– Да! То есть, нет, я хотел сказать, мы ехали в поезде, когда вы и Санни… Как Санни? Вернулась домой помогать маме с малышкой?

***

Санни лежала в палате, отгороженная ширмой от других пациентов. Приборы у кровати взвизгивали, фиксируя каждый удар сердца. Опущенные веки девочки словно накрасили синими тенями.

– … вопрос нескольких дней. Врачи говорили, у неё хорошие шансы, но потом состояние резко ухудшилось. Кажется, они и сами не понимают, почему она ещё… – голос женщины сорвался, и она поспешно отвернулась.

***

– Я думал, опять придется прочесывать вонючие забегаловки, – Пейн явно ему обрадовался, хоть и пытался это скрыть, – ну и видок у тебя, приятель! Пьяный единорог собственной персо…

– Как Джой?

– С утра была без изменений, а почему ты… Твою мать! – улыбка сползла с лица коротышки. Он замер, потом бросился вверх по лестнице.

Зеро прислонился к косяку. Он знал, что будет дальше. Радость ушла. Он дома. Об остальном лучше не думать. Потом, может быть.

V

– Давай, – Пейн подтолкнул его к двери, – помнишь же, каково это – проснуться невесть где без единой мысли в башке! Сразу все не вываливай.