Грабители

Возница вскрикнул и резко натянул вожжи.

Животное мотнуло головой и покорно остановилось.

Парламентер осторожно слез с телеги, достал из-под сиденья белую тряпку. Показав ее стальному исполину, он медленно пополоскал ею в воздухе.

Однако в позе гиганта ничего не изменилось. Он все так же стоял на одном месте, широко расставив ноги и покручивая роторными пушками, словно забавляясь.

– Я… к тебе… с миром… – скованно жестикулируя, произнес человек.

Но гигант по-прежнему оставался на месте, и было непонятно, слышит ли он слова парламентера.

– Я к тебе… с миром, – повторил человек и еще раз помахал белой тряпкой.

В тумане послышались тяжелые лязгающие шаги, и рядом с первым колоссом появился еще один.

– О! – вскрикнул человек. Он и не подозревал, что великанов здесь несколько. Другой на его месте испытывал бы страх, но любопытство Торрика было сильнее страха.

В это время издали донесся какой-то шум и пощелкивание. Шум быстро нарастал, и вскоре на ближайшем пригорке показалась приземистая машина, разбрасывающая куски дерна и комья взрытой земли.

Не замечая страшных монстров, лабух Торрика спокойно щипал траву, однако приближение новой машины повергло его в ужас. Лабух мекнул, захлопал ушами и вывалил целую кучу помета. Торрик был вынужден схватить животное за повод и ударить его кулаком по носу. Только после этого лабух перестал храпеть и замер на месте под страхом новых тычков.

Между тем машина подъехала ближе и остановилась. С нее слез человек, одетый в рубчатую скорлупу. Его голова была сделана из железа, а в руках он держал оружие.

Следом за ним шел еще один воин, но Торрик безошибочно определил старшего именно в первом человеке.

– Ты кто? – спросил он Торрика.

– Я пришел к вам с миром, – повторил Торрик и снова помахал над головой белой тряпкой.

– Парламентер, что ли? – глухо произнес вооруженный человек.

– Да, я парламентер. Я пришел к вам с миром…

– Откуда знаешь наш язык?

– Василий обучил.

– Кто такой Василий?

– Мудрый человек… Только он уже давно мертвый. – Торрик развел руками.

– Ладно, – сказал человек, приехавший на машине, и неожиданно расколол свою железную голову. Часть ее открылась, словно дверь. Под ней оказалось лицо.

– Оу-вах! – снова удивился Торрик и, задрав голову, посмотрел на «скаутов». Он ожидал, что и у них откроются головы и там тоже появятся лица.

– Что в повозке? – строго спросил человек, на шлеме которого были написаны известные Торрику буквы.

– «Лейтенант Монро», – прочитал он.

– Так ты и читать умеешь? – удивился Жак.

– Василий учил меня. Я хорошо читаю… – Торрик улыбнулся. – Пойдем, Лейтенант Монро, я покажу повозку.

– Смотри в оба, – приказал Жак сопровождавшему его пехотинцу, хотя это было лишним. «Скауты» все еще грозно возвышались рядом, гарантируя полную безопасность.

Монро подошел к повозке и, убедившись, что в ней ничего нет, заглянул под ее днище, а затем стукнул по оси.

Испуганное животное снова дернулось, но Торрик тотчас шлепнул его по крупу.

– Как он называется? – спросил Монро.

– Лабух. Он очень глупый.

– Понятно…

Лейтенант включил рацию и стал докладывать:

– Это лейтенант Монро, сэр.

– Ну что?

– Повозка пустая. На ней приехал местный житель, говорит, что он парламентер.

– Как он выглядит?

– Да так же, как и те пехотинцы, что атаковали нас вместе со своими мясорубками… Сероватая кожа, по виду шершавая, немного сплюснут нос, а в остальном выглядит как мы. Да, и еще читать умеет и говорит по-нашему почти без акцента. Будто его научил какой-то Василий, который уже умер.

– Как имя парламентера?

– Эй, как тебя зовут? – запоздало спросил Монро.

– Меня зовут Торрик, – сказал парламентер и поклонился.

– Его зовут Торрик, сэр, – доложил Жак.

– Ладно, веди его к лагерю, я поговорю с ним лично.

– Есть, сэр.

24

Подгоняемый ревом танкового двигателя, лабух шустро рысил по высокой траве, а повозка подпрыгивала на болотных кочках, и временами казалось, вот-вот опрокинется.

Следовавший позади повозки танк обогнал ее перед самым лагерем и остановился возле ожидавших парламентера полковника Вильямса, капитана Фарнбро, а также Бони и Саломеи. Все остальные занимались другими делами – чистили оружие и продолжали благоустраивать лагерь.

Остановив лабуха перед бруствером, Торрик бросил вожжи и сошел на землю. Затем подошел к Вильямсу, отвесил ему поклон и произнес снова:

– Я пришел к вам с миром.

– Приятно это слышать, мистер Торрик. Так, кажется, вас зовут?

– Откуда вы знаете? – удивился парламентер. – Вам сказал человек по имени Сэр, который живет в маленькой коробке? – Торрик указал на рацию, прицепленную к бронежилету лейтенанта Монро.

Поняв, в чем дело, Жак рассмеялся. Вильямс, однако, совершенно серьезно разъяснил:

– «Сэр» из его коробки сообщил «Сэру» из моей, – полковник показал свою рацию, – а уж он сообщил мне.

– Я понял, – кивнул Торрик и с интересом уставился на полковника, ожидая услышать что-то еще.

Вильямс, в свою очередь, ждал предложений парламентера.

– Ну так что вы хотели нам сообщить, мистер Торрик?

– Я пришел к вам с миром, – снова повторил тот и, достав белую тряпку, взмахнул ею над головой. Очевидно, он не особенно понимал смысл этого ритуала.

– Кто вас послал к нам? – стал задавать полковник наводящие вопросы.

– Народ вольного города Урюпина и его староста Мастар, – нараспев произнес Торрик. Затем указал на Саломею и сказал: – Она очень красивая, только чего-то боится… А эта, – он кивнул в сторону Бони, – хочет иметь большое потомство.

– Ну, выдал, – обронила Бони.

– Не отвлекайтесь, мистер Торрик. Вы решили сдать нам город?

– Нет, не решили.

– Нет? Значит, вы хотите сражаться с нами?

– Я пришел с миром, – снова повторил парламентер и, посмотрев на девушек, счастливо заулыбался.

– Послушайте, Монро, поговорите вы с ним, – попросил полковник. – Что-то у меня не получается.

– Хорошо, сэр. – Жак шагнул к туземцу, тронул его за плечо и строго произнес: – Торрик, смотри на меня. Соберись, Торрик. Зачем ты к нам пришел? Кто тебя послал?

– Народ вольного города Урюпина и его староста Мастар… – отбарабанил тот.

– Отлично, Торрик, тогда пусть ваши солдаты придут сюда и сложат свое оружие. Понял?

– У нас нет солдат, – неожиданно заявил парламентер. – Солдаты ушли.

– Когда ушли? Куда? – не удержался полковник.

– Обратно ушли. Ночью.

– А откуда они приходили?

– Из Энно-Вайс, долины больших городов.

– То есть мы можем войти в город, Торрик? – спросил Монро.

– Да-да, – радостно закивал тот. – Все идите в город. Мы будем рады принять вас как гостей.

– Ну, ты хитер, братан, – неожиданно заявил пехотинец, сопровождавший Монро. Он все еще сидел на броне ракетного танка и с интересом прислушивался к беседе.

Увидев, что все обратили на него внимание, солдат виновато улыбнулся и сказал:

– Извините, сэр.

– А почему мы должны тебе верить? – задал вопрос полковник. – А вдруг в городе засада?

– Засада?

– Да, засада.

Торрик поскреб нестриженую голову и признался:

– Это слово я не знаю.

– Ну, враги, понимаешь? Вдруг в городе спрятались враги, тогда что?

– Врагов нет, – замотал головой Торрик, – они ушли ночью в долину больших городов…

– В Энно-Вайс, это мы уже слышали. Какие гарантии? – не унимался полковник.

– Так мы ничего не добьемся, сэр, – сказал Жак. – Ведь этот язык для него практически иностранный. Может, он и сам не понимает половины из того, что говорит. – Лейтенант повернулся к Торрику: – Расскажи про Василия, который обучал тебя.

– Василий был хороший человек, но очень старый. Он умер…

– А откуда он здесь взялся?

– О-хо-хо, – вздохнул Торрик и покачал головой. – Была большая война – везде. – Он обвел рукой вокруг себя. – Василий и другие солдаты вынырнули из воздуха и напали на Фо-Менко Четвертого. Была страшная битва, и все солдаты Василия погибли, а Фо-Менко Четвертый испугался и бросил все. Потом ушел в Энно-Вайс.

– А что он бросил?

– Все, что взял в мертвых домах. – Торрик указал на частокол черных пирамид, высившихся у самого горизонта. – Это было давно. Меня не было…

– М-да, – вздохнул полковник. – Нужно, чтобы кто-то пошел с ним в город и проверил, так ли все, как он нам тут напел.

– Пусть пойдет она, – сказал Торрик, указывая на Саломею. – Она красивая.

– Нет, пилотами я бросаться не буду. Об этом, парень, даже не думай.

– Тогда он, – Торрик кивнул на Жака, – я его знаю.

– Хорошо, я согласен, – сказал Вильямс. – А ты, Монро?

– Без вариантов, сэр. Оружие взять можно?

– Бери. Побольше патронов и гранат. В случае чего продашь жизнь подороже…

25

По мере того как повозка все больше удалялась от оставшихся позади «скаутов», в душе Жака рождалось неприятное чувство тревоги.

Торрик понукал своего лабуха, и тот исправно тянул повозку навстречу выраставшим строениям города.

– Красивая девушка, – произнес возница мечтательно, и на его серой коже появилось что-то вроде румянца.

– Зачем тебе такая девушка? Неужели у вас в городе своих нет? – спросил Жак. Слова Торрика вызывали в нем глухое чувство ревности.

– Мне дети надо. Умные дети.

– Ну так и делай их со своими бабами, умных-то.

– Нет, – убежденно возразил Торрик. – Хочу детей, как Василий, чтобы они все знали.

– Ну как ты там, Жак? – зашуршал из рации голос полковника.

– Все в порядке, сэр. Подъезжаем к городу. Я уже вижу каких-то людей…

– Ну, ни пуха тебе…

– Человек «Сэр» из коробки, – понимающе закивал Торрик.

Между тем повозка выехала на некое подобие дороги, и вдалеке Жак не очень отчетливо увидел людей, бегущих им навстречу.

– Это друзья, – заметив озабоченность на лице Жака, пояснил Торрик.

– Я понял, – отозвался тот и снял винтовку с предохранителя.

Группа из двух десятков человек подбежала к самой повозке, и все они стали что-то кричать, обращаясь именно к Жаку.

– Они спрашивают, не будут ли ваши великаны разрушать город, – перевел Торрик.

– Э-э… Я пришел с миром, – ответил Жак, вспомнив фразу Торрика.

Его сопровождающий тотчас перевел сказанное, и народ, радостно загомонив, побежал обратно в город.

Лабух Торрика замычал им вслед и прибавил шагу.

Вскоре Жак увидел городские ворота. Их венчали две большие башни с балконами и ярусами. Сейчас они быстро заполнялись горожанами, которые, словно в театре, наблюдали въезд Жака Монро на территорию Урюпина.

Серые лица зевак отражали разные эмоции. Кто-то смотрел на пришельца с испугом, кто-то с интересом, а женщины даже с видимой симпатией.

Лабух цокал по мостовой копытами и прядал ушами. Торрик улыбался налево и направо, а Жак все так же крепко сжимал винтовку, в любую минуту готовый пустить ее в дело.

Сразу за городской стеной улица стала значительно шире и от нее потянулись в разные стороны ответвления. Несмотря на ранний час, уже сновало много народу. Никакого самоходного транспорта Жак не увидел – в основном двух– и четырехколесные повозки, запряженные черными, серыми и пятнистыми лабухами.

– Куда мы едем? – спросил Жак, не отрывая взгляда от окон, откуда в любую минуту можно было ожидать выстрела.

– В дом старосты города. Высокочтимого Мастара.

– Понятно.

Между тем ажиотаж вокруг прибытия Монро постепенно спадал, и вслед за повозкой бежали лишь несколько мальчишек. Они кричали, подбрасывая в воздух шапки, и таким образом составляли своеобразный эскорт. Привлеченные их криками, а также непривычным видом Жака, некоторые горожане останавливались и провожали повозку взглядом.

В остальном все вели себя совершенно спокойно, и никто на лейтенанта пока что не нападал.

– Жак, как твои дела? – вышел на связь полковник Вильямс.

– Нормально, сэр, – отозвался Монро, – едем в дом к их старосте. Гражданские лица спокойны, на меня никто не бросается. Так что, может, выйдет что-то хорошее.

– Конечно, выйдет, Жак. Не может же быть все время плохо.

На этой оптимистической ноте они и распрощались.

Наконец повозка выехала на небольшую площадь, где возле трехэтажного здания стояли вооруженные длинными ножами люди в одинаковых кожаных доспехах.

– Кто это? – насторожился Жак, кладя палец на спусковой крючок.

– Вольные мемы.

– Чего?

– Вольные мемы – это наемные люди, которые следят в городе за порядком, ловят воров и грабителей.

– А что это у них за веревки? – спросил Жак, заметив черные волосяные шнуры, свисавшие с кожаных панцирей наподобие аксельбантов.

– Это петли, чтобы вешать воров и мошенников. С ними расправляются прямо на месте…

– Обходятся без суда?

– У нас судят лишь благородных людей. А мелкие воришки заслуживают только петли.

Те, кого Торрик назвал мемами, исподлобья смотрели на человека, который дерзнул надеть доспехи еще более крепкие, чем у них.

– Мемы не любят других воинов, потому что они сами воины, – просто пояснил Торрик. Он остановил лабуха и спрыгнул с повозки, давая понять Жаку, что путешествие окончено.

Лейтенант спустился на мостовую и обратил внимание на то, что стоянка лабухов загажена навозом. Судя по всему, здесь убирались не слишком часто.

Провожаемый недружественными взглядами полицейских-мемов, Жак поднялся по лестнице следом за Торриком и оказался в вестибюле, где находилось около трех десятков человек. Они сидели на длинных скамьях, поставленных вдоль стен, и чего-то ждали.

«Приемная», – догадался Жак.

Все присутствующие тотчас обратили взоры на незнакомца.

Высокий рост Жака, шлем, бронежилет и накладки делали его фигуру массивной и недвусмысленной. А вороненая сталь винтовки лишь подчеркивала его особый статус.

– Я провожу вас прямо к старосте Мастару, – сообщил Торрик и важной походкой направился через весь вестибюль.

У входа, охраняемого двумя мемами, он остановился и, подождав, пока те расступятся, смело толкнул дверь.

– Достопочтенный Мастар, я привел к вам досточтимого Лейтенанта Монро! – громко произнес Торрик. Только дойдя до середины большой комнаты, Жак увидел самого старосту. По возрасту он был ненамного старше Торрика, но его осанка выдавала в нем господина.

Сидевшие возле старосты чиновники поднялись, коротко поклонились Жаку и потянулись к выходу.

– Вижу, Торрик сумел донести до вас мои слова мира, – сказал Мастар. – Солдаты вернулись в Энно-Вайс, и город Урюпин снова свободен. Надеюсь, и вы не потревожите наш покой…

Последнюю фразу Мастар произнес с легкой вопросительной интонацией, и Жак понял, что от него ждут подтверждения.

– Мы не воюем с мирными людьми, – сказал он и поставил винтовку прикладом на пол.

– Нас это очень радует, Лейтенант Монро. Мы видели, правда издали, ваших воинов-великанов, и это приводило людей в ужас. Все ждали, что великаны придут разрушать наши дома…

– Если население будет относиться к нам миролюбиво, они не тронут здесь никого, – заверил Жак. – Кстати, достопочтенный староста, а откуда вы так хорошо знаете наш язык?

– Это все Василий, мир его праху. Он выучил нас читать и писать на своем языке. Теперь его даже преподают в школах для детей благородных граждан. Пройдемте в наши представительские покои, Лейтенант Монро. Там мы сможем принять вас как подобает гостю такого ранга, а здесь, – Мастар обвел руками простую обстановку, – всего лишь рабочая комната.

В этот момент не совсем к месту затрещала помехами рация, затем прорезался голос полковника:

– Как дела, Жак? Ты еще жив?

– Жив, сэр, – ответил лейтенант и неловко улыбнулся. – Как раз веду переговоры с главой города.

– Отлично, мешать не буду…

– Это человек «Сэр» из коробки! – торжественно заявил Торрик.

– Нет, Торрик, это называется рация, – снисходительно поправил его Мастар. Очевидно, он был более прилежным учеником Василия, нежели Торрик.

«Может, действительно все обойдется?» – подумал Жак. Он уже начинал верить, что эти люди и вправду не желают ему зла. Тяжелая винтовка показалась ему несколько неуместной, и Жак повесил ее на плечо, а затем проследовал за Мастаром через небольшую арочную дверь.

26

Невысокий стол буквально ломился от угощений, вид которых не вызывал никаких сомнений – блюда были знакомы и наверняка съедобны.

Сама столовая была довольно богато обставлена и отделана с известным вкусом. В углах помещения находились резные деревянные тумбы, на которых стояли большие чеканные кувшины из белого и желтого металла. Стены были задрапированы блестящей, словно шелк, тканью, расшитой замысловатым орнаментом, а с расписного потолка свисала богатая люстра, излучавшая беловатый мерцающий свет.

Окон не было совсем. Это было непривычно, но Жак улыбался, чтобы порадовать хозяев. Вспомнив, что в шлеме видно только половину лица, он снял его с головы и улыбнулся еще раз.

– Красиво тут у вас, – сделал он комплимент хозяевам и незаметно перекосил в магазине винтовки верхний патрон. После этого демонстративно отставил оружие в угол, а затем положил на тумбу шлем, тяжелый бронежилет и подсумок с гранатами. Пистолет Жак оставил при себе, непринужденно засунув его за пояс, словно какое-то украшение.

Подождав, пока усядется гость, свои места заняли Мастар и Торрик. Вопреки опасениям сидеть на круглой подушке было удобно. Жак принял подобие позы лотоса, и хозяева тут же повторили его позу.

Затем Мастар хлопнул в ладоши, и появились две девушки. Они были в легких, почти прозрачных накидках и, к удивлению Жака, выглядели очень симпатично.

В отличие от мужчин, кожа которых напоминала сероватую кожу пустынной ящерицы, у женщин она отливала матовым серебром. Их светло-карие, чуть желтоватые глаза производили на Жака странное действие, останавливая в его голове всякое движение мысли.

Одна из девушек подала гостю чашу с теплой розовой водой, а другая приготовила тонкую салфетку. Поняв, что он него требуется, Жак быстро сбросил грубые перчатки и окунул кисти в жидкость. Содержимое чаши вдруг забурлило, запузырилось, и Жак испуганно выдернул руки, чем вызвал у девушек короткие смешки. Лейтенант неловко улыбнулся и позволил высушить салфеткой мокрые ладони.

Сделав свое дело, девушки ушли, а Мастар, заметив определенный интерес гостя, произнес:

– Это еще не самые красивые девушки в Урюпине…

– Что? – переспросил Жак.

– Вы угощайтесь. Рекомендую вам начать вот с этого мясного блюда. Василий говорил, что у вас его едят в первую очередь.

Жак придвинул тарелку. По виду это напоминало бифштекс и пахло так же, однако Жак подозревал, что изготовлен он из мяса лабуха или чего-нибудь похуже.

Между тем Торрик, видя, что гость уже перешел к еде, тут же накинулся на угощение. Мастар неодобрительно покосился в его сторону, однако замечания не сделал. Сам он ел как-то вяло, пребывая в плену своих мыслей.

– Нам нужен кто-то столь же мудрый, как и Василий… – заметил староста.

– Нет, я не могу. Я на службе и вообще – хорошо чувствую себя только дома, – сказал Жак. Он уже распробовал бифштекс и оценил его по достоинству.

«О чем я говорю? В лучшем случае я состарюсь и умру здесь, как бедняга Василий…»

– Я вас понимаю, Лейтенант Монро, и ваша воля для нас закон, но если бы вам понравилась одна из наших девушек или, еще лучше, несколько девушек…

– Э-э… Наши солдаты ничего такого не делают, – соврал Жак и, закончив с первым бифштексом, взял следующий. – Пока они на службе, другой работой заниматься не полагается.

– Никто не говорит о работе.

– Никто и не говорит о работе, – повторил Торрик, с хрустом поедая какие-то жареные палочки.

– Нет, – еще раз сказал Жак.

– Ну, нет так нет, – легко согласился Мастар и все свое внимание переключил на еду.

В этот момент снова вышел на связь полковник:

– Как идут дела, Жак?

– Обедаем, сэр. Беседуем и наводим контакты.

– Хорошо, надеюсь, ты сыграешь роль специалиста по связям с общественностью.

– Я постараюсь, сэр.

На этом диалог закончился.

Торрик поднял вверх палец и важно произнес:

– Это был человек в коробке по имени рация. Правильно?

– Правильно, Торрик, – ответил Мастар и обратился к гостю: – Если хотите, я расскажу вам историю нашего города.

– Да, конечно, – с готовностью согласился Жак.

«Конечно, я послушаю, – подумал он, – конечно, мне интересно узнать о вольном городе Урюпине, но еще интереснее было бы узнать, что это за планета и где она вообще находится. Может, это не реальный мир, а какой-то затянувшийся сон?»

Мастар начал рассказывать, а Жак между тем ел и пил все, что ему подавали. За монотонным повествованием к концу сытной трапезы он смотрел на говорящего хозяина словно через какую-то маленькую форточку, все остальное было темным, как ночь.

– …могу предложить вам осмотреть комнату Василия. В ней все осталось в полной неприкосновенности. К тому же там есть послание для вас.

– Для меня? – удивленно спросил Жак, и ему показалось, что он слышит свой голос со стороны.

– Ну, хотя и не для вас лично, но, по крайней мере, для людей из вашего мира, которые должны были прийти сюда позже. Он предвидел это.

Правильная речь старосты Мастара струилась, словно ручеек, однако это стало раздражать Жака и заставляло его злиться.

«Где моя винтовка?» – вспомнил он, но тут же сказал:

– Хорошо, пойдемте, я посмотрю комнату… Василия.

Жак даже не понял, как это произошло, но он уже стоял. Мимо него легкой стайкой пробежали серебристые девушки. Они сверкнули своими янтарными глазами, и Жак почувствовал, как его лицо растянулось в идиотской улыбке.

Между тем он уже шел следом за Мастаром, а рядом едва поспевал Торрик и что-то быстро лопотал. Жак понимал только имя Василий, а все остальное сливалось в какой-то булькающий шум.

– Вот, – произнес наконец Мастар, когда они оказались в небольшой, по-спартански обставленной комнате.

На письменном столе лежали бумаги и две фотографии. На одной из них была девушка, а на другой, видимо, сам Василий – плечистый сержант в форме Пятьдесят второго егерского полка.

Жак подошел ближе и увидел запечатанный конверт без надписи.

– Это и есть послание, досточтимый Лейтенант Монро, – пояснил Мастар. – Вскройте его, вы имеете на это полное право.

Словно чужими руками Жак разорвал конверт и вынул несколько исписанных листов.

«…все произошло совершенно неожиданно для нас, и мы ничего не понимали, даже когда столкнулись с войском Фо-Менко Четвертого. Тогда я впервые увидел действие фехтовальных машин, которые унесли немало жизней моих товарищей.

Бой шел около часа, мы трижды отражали удары противника, но на четвертый раз погибли все…»

Сознание Жака затуманилось, и он, почувствовав тревогу, ощупал пояс. Пистолета не было. И рации тоже.

«Ах, сволочи…» – как-то вяло подумал Жак и, выронив письмо из ослабевших рук, повалился навзничь.

27

С тех пор как лейтенант Монро перестал выходить на связь, прошло пять часов. Короткий день уже клонился к закату, а военный совет, прерывавшийся для выдвижения разведки и смены постов, все никак не мог прийти к единому решению. Грэй и Бони выступали за немедленную атаку на город, чтобы выяснить хотя бы судьбу лейтенанта. Фэйт и Саломея воздерживались, а полковник Вильямс, капитан Фарнбро и медик Бакстер считали, что не следует рисковать и без того небольшим отрядом.

– Но нам все равно нужно решать вопрос с этим городом, сэр, – настаивал Грэй. – Иначе у нас полная неопределенность. Где мы, и вообще…

– В том-то и дело, что неопределенность, – заметил Вильямс. – Мы даже не знаем точно, действительно ли в этом городе нет никаких войск или, наоборот, это подготовленная к обороне крепость.

– Но мы не видели никаких военных приготовлений, никаких солдат или военных машин, – сказала Саломея.

– Это еще ни о чем не говорит. Мы же не знаем, какая у них тут тактика. Может, то, что у нас нельзя скрыть, у них проводится в режиме полной секретности…

– Давайте голосовать еще раз, – предложил Грэй, уловив в настроении совета какое-то изменение.

– Хорошо, – согласился Вильямс. – Итак, кто за то, чтобы немедленно атаковать город… как его?

– Урюпин, – подсказал Фарнбро.

– Да, город Урюпин.

Грэй и Бони подняли руки сразу, а затем, опустив глаза, подняла руку и Саломея.

– Это не то, что вы думаете, – тут же пояснила она. – Просто я теперь тоже думаю, что мы должны выяснить, что произошло с Монро. Это важно, поскольку от этого будет зависеть, как отнесутся и к нам.

– А если они его уже зарезали и сожрали? – зловеще произнесла Фэйт Линсдоттер. Демарш Саломеи ей очень не понравился.