Дорога в Амбейр

Инструктор Клэнси старался не думать о том, сколько «ДАС-1А» и «бульдогов» пытаются пробиться сквозь заслон ИРСов и добраться до тела шаттла. Он сосредоточенно смотрел на прикрепленное к стене десантной капсулы табло высотомера. Цифры, показывающие пройденные метры, сменялись с бешеной скоростью, но Браену хотелось, чтобы они бежали еще быстрее. Оставалось еще двести семьдесят метров, когда по днищу шаттла последовали два сильнейших удара. Весь его корпус сильно тряхнуло, но потом он выровнялся, и дальше все проходило спокойно.

– Приготовиться, ребята, вход в воду будет болезненным… – передал Браен по связи УПС, когда цифры показали пятьдесят метров. Он отчетливо почувствовал вибрацию, когда створки на брюхе шаттла начали расходиться. Потом послышался легкий щелчок, когда одна из створок встала на стопор. Браен ждал второго щелчка, но его не последовало. Это означало, что попавшие в днище ракеты повредили механизм открывания. Если створка не встала на стопор и просто болтается, это еще полбеды и десантирование в принципе возможно. Но если она не стронулась с места, то придется выбираться из капсулы и выпрыгивать на более малой высоте. В наушниках УПС сквозь шум помех раздался голос пилота:

– Слышишь, командир!.. Одна створка открылась только наполовину, но отверстие достаточно большое, чтобы вас выбросить… Так что можешь расцеплять захваты.

– Понял вас, захваты расцепляю… – ответил лейтенант-инженер Клэнси и нажал кнопку на пульте. Захваты, удерживающие капсулу, открылись, и она грохнулась на пол, но не вывалилась в отверстие, каким-то чудом продолжая оставаться в трюме. От столь чувствительной встряски шаттл качнуло, и пилот, поняв, в чем дело, поставил свой аппарат на крыло.

Только после этого капсула, напоминающая огурец, тяжело вывалилась в отверстие меж створок и, пролетев оставшиеся метры, ушла в воду, разметав по сторонам целый водопад брызг.

Браен немного испугался, когда почувствовал, что капсула падает набок, но опасения его были напрасны – ни один из солдат не вылетел со своего места во время жесткого удара капсулы о воду.

Как и было задумано, она ушла на глубину пятнадцать метров и замедлила свое погружение, чтобы дать возможность пловцам покинуть это временное пристанище.

Четко следуя инструкции, «коричневые крысы» распахнули в днище капсулы десантные люки и без всякой заминки начали по одному исчезать в этих жутковатых черных колодцах. Браен погрузился последним и, выйдя из-под брюха покинутой капсулы, заметил, что все пловцы на малом ходу следуют на север, поджидая своего командира. Включив свою турбину на полную мощность, Браен начал нагонять отряд, попутно фиксируя прозрачность воды и ее температуру.

Пока отряд передвигался на тех же пятнадцати метрах глубины, и видимость здесь была не более тридцати метров, но Браен знал, что у берега, там, где вода теплее, видимость может достичь пятидесяти метров. Оглядываясь по сторонам, Клэнси наблюдал за движением своих подопечных. Он с удовлетворением отметил, что все плывут достаточно ровно. Отстающих не наблюдалось. Браен прикинул, что до цитадели «Густав» от того места, где их выбросили, осталось не более трех километров, и он рассчитывал пройти это расстояние за десять минут.

Судя по тому, что время от времени приходилось корректировать свой курс, отряд проходил в толще сильного течения. Это удлиняло путь, но не настолько, чтобы выбиться из графика.

Браен посмотрел вниз – дна видно не было, какая глубина у побережья, он тоже не знал, поскольку достать карты дна разведка пентов не сумела. Вместо этого Браену выдали приблизительный план цитадели «Густав».

Никаких живых организмов в зеленоватой воде пока не наблюдалось, но интуиция подсказывала Браену, что в теплых прибрежных водах могут появиться «водяные муравьи» или даже четырехметровые марраги, неуязвимые из-за своего костяного панциря. Браена всегда удивляла способность этих огромных хищников появляться там, где закипают морские и подводные сражения. Марраги выхватывали из воды трупы и тела раненых, совершенно не реагируя на рвущуюся подводную шрапнель и глубинные бомбы. Случалось, что приплывшие попировать хищники становились жертвой своей смелости, но чаще их риск оправдывался.

«Водяными муравьями», или лиматодами, назывались маленькие кровожадные рачки, внешне похожие на креветок, но, в отличие от креветок, лиматоды имели острейшие зубы и мощный сосущий ротовой аппарат. Когда лиматоды собирались в огромные тучные стаи, они представляли большую опасность для ослабленных и раненых обитателей моря. Браену приходилось быть свидетелем, как туча «водяных муравьев» за полчаса оставляла от тела маррага отшлифованный скелет.

В отличие от маррагов, лиматоды были достаточно пугливы, но своим коллективным разумом они тоже догадывались собираться неподалеку от мест сражений. К сожалению, их жертвами становились и получившие ранение пловцы. Браену и его товарищам не раз приходилось вылавливать пустые бронекостюмы, наполненные объеденными костями. Все остальное снаряжение было цело – только одна пробоина в бронежилете, сквозь которую проникали лиматоды.

Вскоре вода стала заметно теплее и прозрачнее, появились стайки разноцветных рыбок, а внизу показалось дно. Оно оказалось светлым и песчаным. Это было не очень хорошо, поскольку на таком фоне пловцов можно было обнаружить с воздуха.

Браен повернулся к отряду и сделал знак продолжать движение, а сам пошел к поверхности, чтобы оценить обстановку и передать отряду команду по УПС. В последний момент перед выходом на поверхность он выключил турбину и притормозил руками, чтобы при выныривании не сделать всплеска.

Волнение снаружи было несильным, и слегка раскачиваемый волнами Браен рассмотрел серую громаду цитадели, вздымающую к небу свое бетонное тело. Сейчас эта огромная гора была покрыта облаками разрывов бомб и снарядов – военно-космические силы пентов старались подавить в крепости как можно больше огневых точек.

Браен вытащил загубник, вдохнул и включил свой УПС на передачу.

– Внимание, взвод, до цели четыреста метров. Глубину не меняем до самого берега, смотреть в оба – здесь могут попадаться марраги… – Закончив передачу, он вставил на место загубник и ушел под воду.

Вскоре он нагнал взвод и занял свое место. Примерно за двести метров до берега дно, видимое теперь совсем близко, оказалось совершенно очищено от водорослей и кораллов.

Пространство представляло собой подводную пустыню, на белом песке которой любой предмет был виден как на ладони. Из этого следовало, что кески не исключали нападения подводных диверсантов, и это, конечно, усложняло задачу.

Браен дал знак всем перейти на средний ход и разойтись на двойной интервал. Он опять удовлетворенно отметил, как четко «коричневые крысы» выполняли заученный урок. Солдаты разошлись по сторонам, и построение взвода стало напоминать силуэт гигантской манты. У Браена промелькнула мысль, что где-то справа в строю находится Лиза, но он заставил себя не думать об этом.

В какой-то момент ему показалось, что прозрачность воды странно изменилась. Он еще не успел принять никакого решения, а руки его уже взметнулись вверх, что означало «срочная остановка». «Крысы» на самом малом ходу медленно поворачивались на месте, держа наготове подводные пистолеты, а Браен стал потихоньку приближаться к тому месту, которое вызвало у него подозрение. И, только подойдя к сети вплотную, он понял, что им угрожало.

Это было легкое сетевое ограждение, практически невидимое в воде. Сеть была сплетена из витого напряженного стекловолокна и при малейшем прикосновении начинала сокращаться, обволакивая все попадающее в нее плотным коконом. Не почувствуй ее командир вовремя, и две трети отряда вместе с ним самим были бы обречены.

Браен отплыл назад и осмотрел сеть. Нигде не было видно ни одного узелка. Это указывало на то, что сеть выставили не более чем десять минут назад, иначе в нее угодили бы хоть несколько рыбешек.

Лейтенант-инженер Клэнси поднял вверх левую руку, что означало «внимание», и, достав из-за пояса свой «ФАФ-104-маринер», сделал несколько выстрелов в направлении сетевого заграждения.

Пули прочертили в воде длинные траектории, и в тех местах, где они коснулись сетки, образовались плотные комки величиной с человеческую голову. Они были хорошо заметны и четко указывали место расположения преграды. После этого Браен включил турбину на полную мощность и, сделав над отрядом большой разворот, помчался к поверхности, собственным примером показывая, что необходимо делать. Поняв план своего командира, пловцы тоже начали разгоняться для прыжка через сеть…

20

На втором этаже цитадели в небольшом помещении находился пункт акустического слежения. Перед четырьмя терминалами сидели операторы в наушниках и внимательно вслушивались в какофонию звуков, снимаемых подводными микрофонами в различных местах прибрежной полосы.

Шелест гальки, стук клешней сцепившихся крабов или падение в воду обломков сбитого штурмовика – все это отражалось на экране в виде ломаных линий и все подвергалось тщательному компьютерному анализу. Машина искала в своей памяти аналог данному звуку, идентифицировала его и сообщала о результатах оператору. Пока не было ничего нового или необычного, разве что оператору восточного вектора наблюдения прибавилось работы, когда с востока налетела волна «вампиров» и закружилась в смертельной схватке с атмосферными истребителями «оса», очень маневренными и опасными в привычной воздушной среде.

Шальные снаряды пушек и пролетавшие мимо цели ракеты падали в воду, поднимая фонтаны брызг. Раскаленные обломки сбитых машин погружались в волны и с шипением, похожим на предсмертные хрипы, извергали клубы пара.

Новых данных было так много, что компьютер, обрабатывающий звуки восточного вектора, запросил помощи у резервного блока, чтобы успеть переработать весь объем накатившейся информации.

Неожиданно оператор южного вектора сбросил наушники и поднял руку, привлекая внимание старшего инженера-акустика:

– Сэр, кажется, я что-то засек!..

Капитан Штайн вскочил со своего места и быстро подошел к оператору. На экране действительно высвечивался сигнал тревоги и появилось обозначение нарушителя: многочисленные индивидуальные плавсредства, возможно, диверсионная группа.

Капитан Штайн немедленно связался с пунктом визуального наблюдения:

– Эрик?.. Это Штайн… На юге мы засекли какую-то возню. Возможно, это команда диверсантов, так что держите ушки на макушке…

– Понял тебя, Сид, – ответил лейтенант Готье и, закончив разговор со Штайном, обратился к операторам: – Рауль, Фриц, все внимание на юг, предполагаются подводные диверсанты.

– Но там же сеть, сэр, – возразил Фриц.

– Сеть, капрал, защищает только от дилетантов, а если это профессионалы, то будет работа и у батареи Ливерса, и у этих фанатиков из команды Карстона…

– В команде Карстона толковые ребята, сэр, – заметил Рауль. – Я воевал вместе с ними на Грюньене на стороне мятежного адмирала Олонецкого. Только «варстайнеры» Карстона могли оказать «барракудам» сопротивление.

– А сам-то ты тоже пострадал от «барракуд»?.. – спросил Фриц.

– Эти сволочи ухитрились взять на абордаж подводную лодку «Орбит», на которой я служил, и всех нас повязали…

– Подводную лодку?.. Ты шутишь!.. – усомнился Эрик Готье.

– Именно, сэр. Подводную лодку, идущую полным ходом. Они выстрелили в ходовой винт гарпуном на привязке из нейлонового троса, и его намотало на вал полторы тысячи метров… И все, стоп машина… Вырезали ионными горелками днище и впрыгнули, как привидения.

– Хватит пугать нас, Рауль, смотри давай в оба… – распорядился лейтенант.

В этот момент на широких экранах наблюдателей из разверзнувшейся морской волны вылетел первый диверсант и, описав высокую плавную дугу, красиво ушел в воду по эту сторону заградительной сети.

– Мама родная!.. – заверещал Фриц. – Да это же настоящие «барракуды»!..

– Ливере!.. Ливере!.. Диверсанты прорвались через заграждение, открывай огонь!.. Ты меня слышишь, Ливере!.. Ливере!.. – кричал лейтенант Готье, на глазах у которого через заграждение сыпались новые и новые пловцы.

– Ну чего зачастил «Ливере, Ливере…», я и с первого раза все понял… – заторможенно отозвался командир батареи мортир. – Не дрейфь, Эрик, все будет чики-чики… – Ливере отключил связь и, не вставая со стула, крикнул: – Махмуд!..

Тотчас к нему заглянул смуглый сержант с черными как смоль волосами.

– Звали, сэр?..

– Махмуд, накрывай всю баклагу, у нас гости…

– Есть… – козырнул Махмуд и убежал, а командир батареи, послюнив свежий лист «клевера», прилепил его на грудь, и вскоре крики и суету канониров, разворачивающих свои мортиры, он слышал сквозь мягкую вату, плотно обволакивающую его тело.

21

Перелетев через сеть, Браен стремительно пошел ко дну, чтобы иметь время приготовиться к новым сюрпризам, которые, как он был уверен, вскоре последуют. И он не ошибся. С четвертого яруса цитадели полыхнул залп мортир, и тысячи металлических шариков взвились в воздух, чтобы осыпать все пространство охраняемой акватории.

Половина отряда еще только погружалась на дно, когда шрапнель стала падать в воду, и оставляемые ею траектории из воздушных пузырьков походили на тысячи игл, внезапно пронзивших воду. Затем шрапнель начала взрываться, уничтожая все, что попадалось на ее пути.

Несколько человек из отряда, оставляя красные кровавые шлейфы, стали медленно опускаться на дно. Слегка оглушенный, выписывая зигзаги возле самого дна, Браен едва избежал прямого попадания гранаты, выпущенной из тяжелого «лаунчера».

Граната взметнула тучу белого песка, и лейтенант-инженер тут же спрятался за этой завесой, стараясь определить, откуда ведется стрельба. Но «коричневые крысы» сами обнаружили цели и открыли по ним шквальный огонь из своих подводных пистолетов.

И только тогда Браен заметил шестерых стрелков в тяжелой, под цвет песчаного дна, броне. Они твердо стояли на песке и били из своих гранатометов, не обращая никакого внимания на град реактивных пуль, барабанивших по их толстой броне. Гранаты рвались под водой с жесточайшим грохотом, «крысы» несли потери, и вода вокруг наполнилась кусками разорванной человеческой плоти.

Понимая, что взвод гибнет, Браен выскочил из песчаной завесы и, выжимая из турбины все возможное, понесся возле самого дна, обходя гранатометчиков с левого фланга. Неуклюже разворачиваясь вслед за его движением, они всякий раз опаздывали, и гранаты рвались позади бешено мчащейся мишени.

Видя, что их командир отвлек внимание гранатометчиков, «коричневые крысы» бросились в атаку, и когда противник опомнился, было слишком поздно. Закованных в броню гранатометчиков повалили на дно и довершили дело десантными ножами.

Вода была замутнена песком, кровью и человеческими останками, но Браен вовремя сумел заметить двигающихся ровными рядами пловцов. По тому, с каким шиком они стелились по дну, он сразу узнал «варстайнеров», вечных оппонентов «барракуд». Не давая им возможности приблизиться на верный выстрел, Браен первым открыл огонь, и его поддержали остальные солдаты взвода.

Несмотря на потери, «коричневых крыс» все еще было много, но «варстайнеры» были значительно опытнее в подводной войне. Они сразу устроили карусель вокруг поредевшего взвода и стали одного за другим уничтожать пловцов Браена.

Сам командир сумел только ранить двоих противников в ноги – броня их жилетов оказалась слишком крепка.

Неожиданно рядом с Браеном появилась Лиза и сунула ему в руки тяжелый «лаунчер», который она подобрала на песке. Сама она не могла с ним разобраться, но Браен хорошо знал это оружие, и через секунду один из «варстайнеров» разлетелся на части. Это подействовало на остальных, и, замешкавшись, они позволили сделать Браену еще два удачных выстрела. Еще нескольких достали пули «коричневых крыс», которые поняли, что нужно стрелять по ногам. Профессиональная гордость не позволила «варстайнерам» покинуть поле боя, и они решились на рукопашную. «Коричневые крысы» владели ножами лучше, чем турбинами, и вскоре перебили всех более именитых пловцов.

Победа была полной, но от отряда Браена осталось только шесть человек. И лейтенант-инженер повел их к цитадели.

Они подплыли к самой крепости, и Браен знаками приказал им прижаться к стене, а сам стартовал к поверхности.

Он показался над водой только на миг и снова нырнул, а место, где он только что появился, прошила очередь из «глинбулла». Пулеметчик отчетливо видел Браена, но был незнаком с законами преломления, поэтому eгo пули прошли в полуметре от головы пловца.

Браен Клэнси прямо из воды сделал два ответных выстрела, и тело пулеметчика, тяжело перевалившись через парапет, упало прямо над лейтенантом, и он посторонился, пропуская его на дно. Браен сделал еще один выход на поверхность, но на этот раз все было спокойно. Крепость оборонялась от бомбардировщиков «ПЕНТО».

Взобравшись на невысокий бетонный причал, Браен вытащил загубник и, еле ворочая занемевшими губами, приказал:

– Все наверх, ребята…

Один за другим всплыли шестеро бойцов и быстро вскарабкались на причал. Они поснимали загубники, очки, дыхательные приборы и турбины, затем отстегнули титановые пластины рулей и, вздохнув наконец свободно, достали из-за спин автоматы.

Браен тоже снял свой «АК-формат» и теперь был готов к проникновению в крепость, однако решил дать своим бойцам минуту на то, чтобы отдышаться. У них от непривычки начался сильный кашель.

– Ничего, ребята, покашляйте все как следует. Через минуту это закончится… – подбодрил их Браен, отмечая, что среди уцелевших оказалась и Лиза. Он отметил это тупо, безо всяких эмоций, просто приняв к сведению.

22

Яркими лучами прожекторы цепко выхватили из темноты брюхо снижающегося корабля и повели его на посадочный квадрат, обозначенный синими цепочками сигнальных огней. Зависнув над бетоном на высоте десяти метров, судно выпустило посадочные опоры и осторожно опустилось на землю, словно пилот сомневался в прочности посадочного места.

Тотчас к совершившему посадку судну метнулась лакированная представительская машина и, завизжав тормозами, остановилась возле посадочных огней. Из нее выскочили трое старших офицеров и пошли к выдвигающемуся трапу гостевого корабля.

Когда трап коснулся бетона, дверь в борту отворилась и показался человек, одетый несколько странно. Его волосы были гладко зачесаны назад, высокий лоб говорил об изрядном уме, а глубоко посаженные глаза и жесткие складки у рта свидетельствовали о безудержном стремлении к власти. Роста он был невысокого, но в движениях его сквозила скрытая сила и уверенность.

– Это что, все встречающие?.. – надменно произнес гость с еле уловимым акцентом.

– Но, сэр… – смешался молодой генерал, у которого была заготовлена короткая приветственная речь.

– Могли бы проявить побольше уважения, господа, ведь я прибыл не просить, а предлагать свою помощь…

– Дело в том, сэр, что ваш статус и полномочия до конца не были известны нашему руководству.

Не говоря ни слова, гость отстранил в сторону офицеров, прошел к машине и сам занял место в салоне. Встречающие переглянулись, пожали плечами и тоже заняли свои места. Машина развернулась и помчалась в сторону города, мерцающего огнями на склонах холмов.

Ожидающие высокого гостя члены Совета директоров «КЕСКО» Эдуард Левин и Джон Фортеско сидели, развалясь в креслах приемного зала, и вели неспешную беседу, обсуждая предстоящие переговоры.

– Не исключено, что это просто какой-то фокус разведки «ПЕНТО», – высказал предположение Левин, слегка затягиваясь сигарой стоимостью пятнадцать кредитов.

– Может, и так, но что они с этого получат?.. Не будет же этот человек совершать на нас покушение во время переговоров. Противник не извлечет никакой выгоды из убийства двух директоров из пятидесяти… Может, он шарлатан и самозванец, но он не от пентов… Ведь ясно, что никакого сотрудничества не будет, пока этот, как его?..

– Герцог Рет… – подсказал Левин.

– Вот-вот, пока герцог Рет не предъявит нам обещанную им «беспрецедентную военную силу»… Интересно, что это может быть: танки-невидимки или легендарный аннигилятор, о котором бредили фантасты на протяжении последних сотен лет?..

– Меня интересует другое, – заметил Левин. – Этот человек сказал о созвездии Синего Койота. Я о таком ничего не слышал… И официальные федеральные службы тоже не дали нам ответа. Лишь что-то городили о каком-то тектоническом заповеднике, основанном двести лет назад в созвездии Бегущей Собаки…

Зазвучал зуммер лежащего на столе передатчика, и голос начальника службы безопасности произнес:

– Господа, гость уже прибыл, но он наотрез отказывается проходить досмотр, что нам делать?..

Директора переглянулись, потом Джон Фортеско ответил:

– Но он уже прошел через сканер?..

– Да, сэр, на нем только металлические пуговицы, но именно они…

– Ничего, Маллик, пропустите его под мою ответственность…

– Как скажете, сэр…

Через пару минут в дальнем конце зала зазвучали голоса, и появился гость в сопровождении встречавших его офицеров.

Левин и Фортеско поднялись и пошли навстречу вошедшим. Подойдя к гостю, Левин, взяв на себя функции радушного хозяина, произнес:

– Рады приветствовать вас на Канатоне, мистер Рет. Надеюсь, что ваша дорога не была утомительной… Меня зовут Эдуард Левин, а моего коллегу – Джон Фортеско, мы являемся полноправными членами Совета директоров корпорации «КЕСКО»… Прошу вас… – И Левин показал рукой в сторону искусственного камина, возле которого стояли кресла. – А вы, господа, – обратился он к военным, – можете быть свободны.

Генералы щелкнули каблуками и удалились.

– Чего-нибудь выпьете, герцог Рет?.. – предложил Фортеско, когда все расселись в кресла.

– Благодарю вас, может быть, позже… Только, господа, не называйте меня герцогом Ретом. Я всего лишь его посланник… Меня зовут Рикар де Крусси.

– Просим извинить нас, мы этого не знали… – сказал Левин. – Признаться, мы вообще мало что знаем о тех местах, откуда вы прибыли, мистер Рикар. Это, кажется, созвездие Бегущей Собаки?..

– Так оно называлось очень давно. Мы же называем его созвездием Синего Койота…

– Что же у вас там имеется, мистер Рикар?.. Обитаемые миры?.. – полюбопытствовал Фортеско.

– Естественно, не думаете же вы, господа, что девять миллионов человек могут просто болтаться в космосе?..

– Девять миллионов?.. – удивился Левин, и они с Фортеско переглянулись. – Сколько же миров вы населяете?..

– Мы имеем два достаточно развитых мира – Онолекс и Порто. Имеются еще два второстепенных – Усия и Ронатон. Официально все миры, как вы в Центральных Мирах изволите выражаться, аграрные, но имеются у нас и производственные мощности. Мы держим их в секрете. Заповедник не имеет права на индустрию, поскольку в этом случае теряет статус заповедника и лишается покровительства и дотаций со стороны Федерации.

– Должен вам заметить, мистер Рикар, что вы неплохо устроились, – заметил Фортеско де Крусси. Скромно улыбнулся и кивнул. – Тогда зачем вам влезать в чужую драку?.. Что вы надеетесь с этого получить?..

– Видите ли, господа, статус заповедника весьма неустойчив. Политика Федерации изменчива, и завтра наши миры могут пустить с молотка. Конечно, мы будем сопротивляться, но против Космического флота Федерации все мы сущие младенцы. Поэтому мы заинтересованы заиметь собственный мир. Например, нам подошел бы ваш очаровательный Сулифан или, скажем, Хлоя. За такую плату мы готовы поддерживать вас в войне против «ПЕНТО»…

– Целая планета в качестве жалованья – это многовато, вам не кажется? – возразил Эдуард Левин. – Вы должны понимать, что ваш вклад в войну должен быть существенным.

– Мы не просим ежемесячного жалованья, господа, мы претендуем на планету только в случае победы над «ПЕНТО»… Если ваши противники одержат верх, мы получим только убытки… А военной мощи у нас хватает, господа. С нами вы завоюете Эграсоль, Кавансар, Хлою и вернете себе Китас…

– Китас еще наш, мистер Рикар, – возразил Джон Фортеско.

– Это вопрос нескольких часов, господа. Войска «ПЕНТО» находятся в более выгодной ситуации, и у них инициатива…

– Как видно, вы имеете хорошие источники информации, – заметил Левин.

– Не стану скрывать, господа, мы давно интересуемся этим районом и взвешивали разные варианты действий…

– В том числе и в качестве третьей силы?.. – попытался угадать Фортеско.

– Да, мы рассматривали и такой вариант, но для этого мы недостаточно сильны и не имеем политической поддержки в Федерации.

– Что же заставило вас выбрать «КЕСКО» – «РАВА-1» в качестве союзника?.. – поинтересовался Фортеско.

– Мы не разделяем политику «ПЕНТО» в Новом Руре. И… там были ущемлены наши интересы… Но мы не столь злопамятны, господа. Если вы нам откажете, мы обратимся к «ПЕНТО»…