Непросыпающиеся сны

Ник наклонил голову, его усмешка стала еще шире. – Что же вы там искали?

– Не важно, – Зейн сделал паузу, взгляд его стал серьезным, – я был там из-за легенд о духах, которые, как гласят слухи, обитают на тех этажах.

На лице Ника появилось выражение полного недоумения, смешанного с насмешкой. – Легенды? Вы рисковали всем, чтобы проверить городские мифы? Прошу вас, Зейн, не берите меня за дурака.

Зейн задумался на мгновение. – Мне было интересно. Не каждый день слышишь о месте, где, якобы, занимаются изучением паранормального.

– И вы решили рискнуть и влезть в строго охраняемое здание? И всё из-за любопытства? – Ник с сомнением покачал головой. Ник наклонился ближе к Зейну. – Мне нужна правда, Зейн. Кто вас послал? Кто ваш сообщник? Кто вас нанял?

– Никого нет. Я действовал один, – не моргая, ответил Зейн.

Ник вздохнул, вставая. – Надеюсь, ради вашего благополучия, что это правда, Зейн.

Зейн улыбнулся. – Только время покажет.

Ник тяжело вздохнул, откинувшись на спинку стула. Его глаза сверкали холодным огоньком. – Зейн, не делайте этого труднее, чем это есть. Если вы расскажете мне всё, возможно, я смогу помочь вам.

– Я уже сказал вам всё, что знаю, – Зейн посмотрел ему прямо в глаза, не проявляя страха.

– У нас есть методы, чтобы вытащить правду из таких, как вы. Мы здесь в лаборатории умеем делать вещи… необычные. Вещи, которые заставят вас молить отпустить вас, – усмехнулся Ник, но усмешка была искусственной.

Зейн глубоко вдохнул, – вы меня не запугаете.

Ник приблизился к нему, до того близко, что Зейн чувствовал его дыхание. – Я предупредил вас, Зейн. Говорите всё, что знаете, или я лично позабочусь, что вы пожалеете об этом.

Минуты тянулись мучительно долго. В комнате воцарилась гнетущая тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием обоих.

В конце концов, Ник отошел от него, решительно сказав: – Ладно, я устал от этой игры. С вами будет разбираться полиция. Он встал и ушел, оставив Зейна одного.

Два часа казались вечностью. Дверь распахнулась, и двое мужчин в униформе полицейских вошли внутрь. Сердце Зейна забилось быстрее, когда он осознал: это те же полицейские, что преследовали его у дома.

– Так где мы с тобой уже встречались, парень? – ухмыльнувшись, спросил один из них.

– Нигде, – ответил Зейн, стараясь казаться спокойным.

Быстро надев на него наручники, полицейские провели его через всё здание, затем загрузили в полицейскую машину и отправились к участку.

По прибытии, Зейна вели через длинные коридоры к небольшой комнате с незавершенной покраской стен. – Сиди тут и жди, – скомандовал один из полицейских, запирая дверь.

Несколько минут спустя, дверь открылась и в комнату вошел человек, чья противная улыбка выдавала его уверенность. Это был Петрос, инспектор с плохой репутацией и еще более плохим настроением. Он был сыном губернатора округа, и его власть была безграничной.

– Зейн, какими судьбами? – начал Петрос с насмешливым голосом. Перебрасывая вопросы, он угрожал Зейну долгим заключением. И, несмотря на все уверения Зейна, что он всего лишь изучал духов, Петрос был непреклонен.

– Если у тебя нет хорошего адвоката, готовься провести в тюрьме долгое время, – с ухмылкой добавил он, покидая комнату.

Зейн был в отчаянии, но вспомнил о своем адвокате – человеке, который не раз выручал его из сложных ситуаций. Он попросил сделать телефонный звонок и, надеясь на чудо, попросить его вытащить его отсюда.

На следующий день…

На рассвете, когда первые лучи солнца отразились от стеклянных фасадов городских небоскрёбов, Генри приближался к зданию агентства. Его взгляд упал на мерцающие в утреннем свете мигалки полицейских машин. Чувство беспокойства заставило его сердце забиться быстрее.

Проходя через величественный холл, его взгляд встретился с пронзительными глазами полицейских. В толпе Генри узнал Фишера, который, словно понимая все беспокойство Генри, махнул рукой, предостерегая не задерживаться.

За спиной Генри звучали голоса, шаги, беспокойственные жужжание голосов в коридорах. В тот момент, когда двери лифта скользили закрываясь, Генри словно погрузился в свой внутренний мир. Внутри лифта, коллеги начали беседу:

– Вы слышали о том инциденте? В лаборатории нашли мертвого мужчина, – сказал первый Коллега.

– Нет, кто это был? – спросил первый Коллега.

– Кажется, это был инженер из какой-то крупной телекоммуникационной компании. Очень умный парень. Говорят, с ним как-то связан тот парень, которого вчера арестовали, – продолжил первый.

Генри чувствует, как его охватывает паника, он понимает, что речь может идти о его старом друге.

Выходя из лифта, он чуть не столкнулся со своим секретарем, чьи глаза искали ответы. Но Генри, словно призрак, прошел мимо нее, избегая лишних вопросов. В дежурной комнате Генри, окруженный тишиной и мраком своих мыслей, он смотрел в пустоту. Его разум ткал образы страха, где каждая картинка была хуже предыдущей, словно бесконечное зеркало ночных кошмаров.

Фишер медленно открыл дверь, и махнул рукой наверх, его глаза были полны тревоги. – Все прослушивается, Генри, – прошептал он. – Нам нужно уйти отсюда.

В стенах комнаты, казалось, затаилась напряженная тишина. Генри встал, его сердце колотилось в груди. – Фишер, что… что случилось? – спросил он.

Фишер взял Генри за руку, увлекая в туалет. – Здесь безопаснее, – прошептал он, закрывая дверь. Он повесил табличку "Идет уборка", и у него в глазах мелькнуло что-то темное.

Генри стоял, словно парализованный, в холле агентства. Фишер, выразительные черты лица которого казались сейчас особенно мрачными, затянул воздух в легкие, словно готовясь к чему-то важному.

– Твой детский друг Том… он мертв, Генри, – с трудом произнёс Фишер.

Слова отгремели в голове Генри как судебный приговор. – Не может быть… Как это произошло? – спросил он.

Фишер встретил его взгляд. – Всё ещё не ясно. Кровоизлияние в мозг, или что-то в этом роде. Есть подозрения, что кто-то пытался вытащить из него какие-то важные фрагменты памяти.

– Это всё очень странно, – задумчиво проговорил Генри. – Что теперь будет?

– Густос уже принял решение. Тело Тома останется здесь на несколько дней. У нас ведь одно из самых современных оборудований для исследования мозга. Этим будет заниматься Доктор Вильям, – сказал Фишер, словно сожалея о каждом произнесенном слове.

– Доктор Вильям? – Генри почувствовал, как у него в животе сжалась какая-то тяжёлая, холодная клубка. – Кто это?

– Он начальник экспериментально-аналитического отдела. Скользкий тип, если честно. Я ему не доверяю. Но Густос решил доверить ему это дело, – ответил Фишер, с трудом подбирая слова.

– Не помню, чтобы встречал, – сказал Генри, чувствуя, как тревога начинает расползаться по телу.

– Ты бы его запомнил, поверь, – ответил Фишер. – Ему за шестьдесят, волосы седые, но это не то, что заставляет его выделяться. У него глаза… как будто он вглядывается прямо в твою душу. И ухмылка, как будто он всегда что-то знает, чего ты не знаешь. Он такой тип, который, кажется, всегда хочет что-то 'впарить' тебе.

Генри увидел, что Фишер нервно поправил свою фуражку. Этот маленький жест показал, что Фишер не в себе, хотя обычно он всегда уверен и спокоен. – А что насчет Зейна? Он что, в этом замешан, он же вообще убежал с нами, он не мог ничего сделать? – голос Генри звучал так, словно он боялся услышать ответ.

Фишер вздохнул, глубоко и тяжело. Он посмотрел на Генри, и в его глазах мелькнула тень. – Агентство думает иначе, – начал он, словно выбирая каждое слово. – У Зейна репутация не из лучших. Он уже находится в числе подозреваемых. И хоть я бы не хотел этого, но это делает его одним из ключевых фигур в этой загадке.

На лице Генри отразилась мгновенная боль. Всё внутри него кричало в протесте. Зейн не мог быть виновным, он в этом был уверен. Но сомнения, подобно мрачным облакам, уже начали затмевать его уверенность.

Генри потерялся в мыслях. Зейн и Том, два старых друга, теперь оказались в центре какого-то мрачного драматического спектакля, жизни и смерти. Но он никак не мог связать Зейна с этим ужасным событием.

– Слушай, Фишер, – начал Генри, глаза его посерьезнели, как будто он прочёл какую-то пугающую правду в глубине души. – Нам нужно сделать что-то. Зейн невиновен.

Фишер поднял бровь, взгляд его был скептический. – Знаешь, Генри, у Зейна репутация далека от идеальной. Кто знает, что он мог сделать. Ведь он остался там, когда мы сбежали через вентиляцию, верно?

Туман сомнений и неясности окутал сознание Генри. В голове Генри мысли начали таять, словно растопленный шоколад, плавящийся под солнцем. – Нет, я не верю в это, – прошептал он сам себе. – Это невозможно. Зейн нас спас, он пожертвовал собой. Я не могу просто так оставить его. Это мне не даст покоя до конца жизни.

– Я сделаю всё возможное, чтобы помочь ему, – сказал Генри, словно приняв невидимый вызов судьбы.

Фишер кивнул, его взгляд утвердился. – Слушай, Зейн работал на 'Стелс-Индастриал'. Это усложняет всё дело, но мы обязательно найдем того, кто в этом виноват.

– Стелс-Индастриал? – Генри нахмурился. – Что это за компания?

– Они занимаются телекоммуникациями, – пояснил Фишер. – Разрабатывают средства связи для военных и государственных структур. Не понимаю, что Зейн здесь делает. В конце концов, у нас тут не лаборатория.

Теперь Генри знал, что ситуация ещё сложнее, чем казалось. Но одно оставалось неизменным: его решимость помочь старому другу, вопреки всему.

Генри почувствовал необъяснимую связь с Фишером в этот момент. Он положил руку на плечо старого друга. – Мы обязательно спасем его, Фишер. Что бы это ни стоило.

***

В эту минуту, в полицейском участке, атмосфера в камере Зейна стала напряженной. Охранник вошёл, его ботинки громко стучали по полу. – Зейн, к тебе пришёл адвокат, – сказал он, прокладывая путь для человека в костюме.

Зейн вздохнул, чувствуя смешанные эмоции. Он поднялся с нара, ожидая своего адвоката.

Адвокат вошёл, скользнул быстрый взгляд по камере и обратился к Зейну: – Я договорился, тебя должны выпустить под залог. У тебя есть средства или родственники, которые могут их предоставить?

Мгновенно в голове Зейна всплыло лицо матери. – Мама, – прошептал он.

Адвокат улыбнулся и протянул ему телефон. – Тогда звони ей. Сейчас самое время.

Зейн взял телефон, и его пальцы уже летели по экрану, набирая нужный номер. В эту минуту, жизнь вокруг него как будто замерла, и единственное, что ему хотелось, – это услышать голос матери и вернуться в более простое и понятное время.

Зал суда был полон ожидания. Тяжёлые красные шторы и высокий потолок придавали помещению особую атмосферу. Один за другим входили зрители, шептались, обсуждая последние новости и слухи о Зейне и его прошлом.

Когда судья вошел в зал, наступила тишина. – Встать! Суд идет! – сказал он и посмотрел на Зейна. С удовольствием опустившись на свой трон-кресло, словно король перед коронацией, судья обратил своё внимание к подсудимому. – Подсудимый Зейн, вы обвиняетесь в проникновении в здание мистера Густоса. Что у вас есть на это сказать?

Зейн кивнул, ощущая, как воздух в зале стал ещё более напряженным. – Ваша честь, я понимаю, насколько необычной может показаться моя история. Но я искренне верил в то, что городские легенды имеют под собой какую-то почву. И я не мог устоять перед желанием это проверить.

Судья сидел на своем высоком кресле, взгляд его был стальным и непроницаемым. Он пристально посмотрел на Зейна, затем на зал, где раздались смешки. – Этот зал не место для развлечений, – строго сказал он, – Я не потерплю нарушения порядка. Продолжайте, Зейн.

Судья склонил голову, словно взвешивая слова Зейна. – Ваши намерения могут быть и чистыми, но по закону проникновение в частную собственность без разрешения является преступлением. Вы это понимаете? – спросил он.

Зейн сжал губы в тонкую линию. – Понимаю, Ваша честь. Но я верил, что нахожусь на грани открытия, которое могло бы изменить наше понимание этого места, а может быть, и всего мира, – ответил он. В зале опять раздались смешки…

Судья уставился на Зейна, его глаза казались двумя холодными озерами. – Ваши убеждения не могут служить оправданием для нарушения закона. Однако, – он сделал паузу, – я учту их при вынесении приговора.

Адвокат подсудимого – мужчина с уверенным взглядом – вмешался: – Ваша честь, мой клиент может и имеет криминальное прошлое, но в данном случае его мотивы были движимы любопытством, а не уголовными намерениями.

Судья медленно поднял бровь: – Вы хотите сказать, что мужчина с криминальным прошлым решает заняться исследованием пара нормальных явлений?

Зейн, чувствуя себя в тот момент обескураженным, ответил: – Да, ваша честь. Я давно интересуюсь этим. Духи, призраки… это мое хобби.

Судья, пытаясь скрыть улыбку, сказал: – Весьма необычное хобби для человека с вашим прошлым. Однако, учитывая отсутствие доказательств кражи или другого уголовного деяния, я склонен освободить вас под залог. Но на будущее – лучше исследуйте призраков в местах, где вас пригласили.

Судья с достоинством пересматривал документы, готовясь огласить решение. Его молоток уже был в поднятой руке, готовый подтвердить решение по делу Зейна. Но, как в кинофильме, двери зала резко распахнулись.

В зал ворвался детектив со злобным взглядом и с сопровождением двух полицейских. – Судья! Не стучите этим молотком еще! – прорычал он.

Остановившись перед Зейном, он с ухмылкой произнес: – Теперь ты наш. Убийство, Зейн. И да, у тебя есть право молчать. Но думаю, сейчас этого делать будет поздно.

Несмотря на надетые наручники и тяжелую атмосферу допросной, Зейн пытался уловить, что происходит. С каждой минутой надежда на быстрое освобождение улетучивалась.

Когда в комнату вошел инспектор, с каждым его словом Зейну становилось все хуже. – Знаешь Тома Смита? Он мертв. И все улики ведут к тебе.

Зейн чувствовал, чувствовал, как петля затягивается вокруг его шеи. – Это подстава! – кричала его душа, но слова звучали слабо и неубедительно.

Вернувшись в камеру, Зейн сидел, прижавшись к стене, пытаясь понять, как он попал в этот кошмар. Кто мог бы так безжалостно его предать?

7.Награждение

За кулисами мероприятия, где каждый светильник и каждая складка занавеса хранили секреты прошлых торжеств, Вильям обратился к Густосу. В его глазах плясали огоньки хитрости, а в уголках губ намеренно затаилась усмешка , явно намекающая на что-то.

– Почему бы не позволить мне в этот раз украсить сцену своим присутствием? Цилиндр, подарки, аплодисменты – я вижу это как что-то… перспективное, – произнес он.

Густос, чувствуя намёк на вызов, уверенно ответил:

– Вильям, не все персонажи способны быть главными. Некоторым суждено оставаться в тени, по крайней мере, пока.

– Тени, – протянул Вильям, – интересное место. Иногда из тени выходят самые неожиданные вещи. Например, скандалы или неудачи, когда ключевые фигуры… опаздывают?

Густос почувствовал холодок.

– Зайдёте после церемонии, поговорим.

– О, безусловно, поговорим, – усмешка на лице Вильяма стала еще шире, – но помните, Густос, иногда тени бывают гуще и таинственнее, чем кажутся. И из них всегда можно выйти, особенно если у вас есть ключ.

Вильям, почувствовав, что победа ускользает из его рук, кивнул с притворной улыбкой:

– До встречи после церемонии, Густос. И помните, сцена – не единственное место, где можно блеснуть.

– Мне уже нужно выходить, – сказал Густос, чувствуя взгляд Вильяма в своей спине, когда он направился к выходу на сцену.

Он взошёл на платформу под ослепительным светом прожекторов. Густос чувствовал, как адреналин наполняет его вены, а уверенность становится твёрдой как сталь. Зал был переполнен сотрудниками, их лица были наполнены ожиданием.

– Дорогие коллеги! Сегодня я вижу перед собой группу людей, объединенных одной целью и непоколебимым стремлением к преодолению трудностей, – начал он, взгляд его блестел неподдельной гордостью. – Этот год не щадил нас, сталкивал с неоднократными препятствиями, но смотрите вокруг – мы все здесь, поднятые и непокорные.

Зал наполнился теплым аплодисментами.

– Итак, давайте отметим наших лучших—тех, кто стал ярким примером для всех нас, кто показал, что слова 'невозможно' в нашем словаре просто не существует, – произнес Густос, его голос раскатывался по залу как волна, затмевая все прочие звуки. – В этом нам поможет уважаемый доктор Дзи. Пожалуйста, доктор, подойдите к микрофону!

Прожекторы остановились на пустой сцене, словно в поисках потерянной звезды, и зал затаил дыхание. Все ждали, но сцена оставалась пустой.

– Эм… Доктор Дзи? – Густос отчаянно пытался скрыть своё замешательство, кашляя в микрофон. – Вы здесь?

С последнего ряда встала Джейн, её взгляд встретился с Густосом как будто передавая невидимый сигнал.

– Я проверю, что случилось, после мероприятия. Не переживайте, – сказала она.

В это мгновение Вильям сделал кивок Густосу, его глаза иронично сверкнули. Напоминание? Или может быть, намек на что-то более?

– Спасибо, Джейн, – сказал Густос, поправляя свой цилиндр с грациозностью волшебника, который собирается совершить фокус. – Тогда давайте не будем терять времени. Перейдём к отчёту по доходам компании. Пока наш уважаемый доктор находится вне досягаемости, дадим ему время…

Его слова зависли в воздухе, а зал опять заполнился шёпотами. Вильям улыбнулся про себя; его планы как нельзя лучше шли в ногу с развивающимися событиями.

Зал наполнился звуками аплодисментов и одобрительных возгласов. Графики и диаграммы мелькали на экране, а Густос с увлечением рассказывал о достижениях компании, инцидент с отсутствием доктора Дзи ушел на второй план.

– Вы все видите эти цифры? – Густос указывал на график за его спиной, где линии радостно ползли вверх. – Это благодаря вашему труду! Наш доход увеличился на двадцать процентов! – Голос его был полон энтузиазма, словно он только что открыл золотую жилу.

Из толпы кто-то поднял руку, смелость в голосе смешивалась с искренним интересом:

– Это великолепно! Но кого вы считаете ключевой фигурой в этом достижении?

Густос поправил свой цилиндр, задумываясь над мудростью вопроса.

– Отличный вопрос. Начнём с награды Лучший менеджер по продажам. И этот приз получает… наш новый сотрудник – Джессика!

Среди моря лиц, Джессика встала. Её лицо было полно удивления и неверия, как будто она только что нашла волшебный лампу.

– Я… я даже не знаю, что сказать. Спасибо!

– Вечер продолжался в атмосфере праздника, радости и гордости за общие достижения. Под сводами просторного зала витало напряжение, как будто его заполнили не только люди, но и их мечты, амбиции, страсти. Награды менялись одна за другой, и каждое объявление сопровождалось аплодисментами и блеском глаз счастливых победителей.

Когда последний лауреат получил свою награду, Густос сделал маленький, но эффективный жест рукой. В зале наступила гробовая тишина, как будто все вдруг осознали, что момент, который они так долго ждали, настал и прошел, оставив после себя лишь эхо своего величия.

– Дорогие коллеги! – начал он с особой интонацией. – Сегодня у нас есть особенное награждение. Я нечасто присуждаю кого-либо званием "Джентльмен", но сегодня именно тот день.

Все взгляды были прикованы к сцене. Кто-то недоуменно переглядывался, другие с неподдельным интересом ждали дальнейших слов.

– Внимание! Недавно в нашей компании произошел инцидент. И благодаря решительности и смелости двоих наших сотрудников преступник был пойман, – продолжал Густос. Зал в один голос начал шептаться, пытаясь угадать, о ком идет речь.

На задних рядах Генри и Фишер, чуть бледные от волнения, обменялись коротким взглядом. Они чувствовали, что это их момент.

– Я думаю, многие уже догадались, о ком идет речь, – поправив цилиндр, продолжил Густос. – Позвольте мне пригласить на эту сцену наших героев – Генри и Фишера!

Под гром аплодисментов они оба, немного смущенные, но гордые, вышли к микрофону. Их тепло принял Густос.

В центре сцены, под ослепительным светом прожекторов, стоял Густос. Его глаза восхищенно уставились на двух мужчин, стоящих рядом. Зал в восхищенном молчании наблюдал за происходящим.

– Дамы и господа! – начал Густос, поправив цилиндр. – Посмотрите на этих двух джентльменов.

Генри и Фишер, несколько смущенные таким вниманием, обменялись коротким, но гордым взглядом.

– Эти мужчины не просто заслужили этот титул, – продолжал Густос, вглядываясь в их лица, – они действовали решительно, без страха, думая о безопасности других. Такое мужество, такое самопожертвование можно увидеть только у истинных джентльменов.

В зале возникли одобрительные возгласы и шепот восхищения.

– В честь вашего мужества, – Густос торжественно протянул два величественных цилиндра, элегантные белые перчатки и строгие черные трости с золотым наконечником. – Я вручаю вам эти символы настоящего джентльмена. Носите их с гордостью и держитесь достойно, ведь вы – настоящие герои нашего времени!

Генри, беря в руки цилиндр, сказал с уважением в голосе:

– Спасибо, Густос. Мы действовали, как считали нужным. Но такое признание… это большая честь.

Фишер добавил, примерив перчатки:

– Мы просто рады, что все обошлось. И будем носить эти знаки джентльмена с гордостью.

Аплодисменты и одобрительные крики взорвали атмосферу зала. С гордостью и уважением Густос пожал руки своих героев. Затем он медленно и торжественно снял свой цилиндр, держа его перед

собой. Этот жест добавил особой величественности моменту, подчеркнув его значимость для всех присутствующих.

В тишине после мероприятия, длинные коридоры компании словно дышали пустотой. Густос, со своим характерным решительным шагом, двинулся к кабинету доктора Дзи, в то время как Джейн решила проверить лабораторию.

Дверь скрипнула на открывающихся петлях, и Густос вошёл в кабинет, словно переступая порог другого мира. Доктор Дзи, чья фигура обычно излучала непроницаемую уверенность, казался утонувшим в меланхолии, затерянным в своём холсте и венецианских мазках.

– Доктор, почему вы не были на мероприятии? – Густос подбирал слова с особой осторожностью, словно они были хрупкими сосудами, наполненными чувствами.

– Доктор Дзи вздохнул, не отрываясь от своего холста. – Ах, Густос. Что вы хотите?

– Я заметил, что вы вновь углубились в живопись. Как назовёте эту вашу новую работу? – спросил Густос.

– Жена ушла к другому, – пробормотал Доктор, и в его голосе звучала ощутимая боль, как будто слова пронзали его изнутри.

– Как? Что вы сказали? – удивился Густос.

– Моя жена ушла к другому, – повторил Доктор Дзи, и слёзы, которые так долго ждали своего часа, наконец, прорвались. – Я посвятил этот год спасению мира, но забыл спасти свою семью.

В кабинете зависла тяжёлая тень отчаяния, как будто все стены сомкнулись, образуя клетку, запертую на замок эмоционального страдания. Густос с трудом нашёл слова:

– Мне жаль, Доктор. Ведь, действительно, иногда мы так погружены в великие дела, что теряем из виду то, что действительно важно.

– Вам никого не жаль, вы черствый человек! У вас никого нет, вы не можете понять меня! – вскричал доктор, указывая на Густоса трясущейся рукой.

Густос поднял руки в знак успокоения, глаза его пытались обрести твердость:

– Доктор, пожалуйста, давайте сохраним спокойствие. Нет нужды так сильно заводиться, – умолял он, но Доктор продолжал наращивать темп.

В то же время, Джейн подошла к открытой двери кабинета. Словно затаив дыхание, она стояла в дверях, прислушиваясь к возгласам Доктора.

– Мы ведь занимались научными исследованиями! А теперь что? Промышленный шпионаж?! – выкрикнул доктор, его голос дрожал от гнева. – Да ещё и подставили молодого парня под такое страшное преступление. Это уже перебор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.