730 дней

И всё же Бахтиер решил, что может помочь Асташеву. Он нагнулся над ним и попытался вытащить торчащий из шеи осколок, ухватившись за его часть. Немного потянув, он понял, что осколок вошел очень глубоко в шею и вонзился вплоть до костей. Осознав это, от безысходности, положил руку на окровавленный лоб Асташева. Почувствовав прикосновение руки Бахтиёра, Асташов, к удивлению всех, открыл глаза, а пришедшие в движение его губы хотели что-то сказать. Он глядел вверх угасающими, но ещё живыми глазами, будто хотел спросить: «В чем моя вина?» Спустя мгновение, его глаза, обращенные в небо, замерли. Душа, пожелавшая сделать его тело своим обиталищем на долгие годы, покинула его.

Бахтиер вспомнил беседу с ним накануне этого несчастья. Асташов мечтал: «Когда вернусь домой, каждому из вас по очереди позвоню. Прямо возле нашего дома находится телеграф. Вот если неожиданно позвоню и скажу, что это я, Асташов, не узнал!? Наверняка, ты очень обрадуешься, да!?».

Бахтиер почувствовал ком в горле и прибавил: «Друг мой, надо было бы к твоим словам добавить: «Дай-то Бог…». Однако не смог заплакать. Да и не время было плакать!

Сложно сказать, связисты ли оповестили о случившемся, или же наблюдавшие в воздухе за колонной летчики увидели, и вскоре рядом с нами, снижаясь, приземлился вертолет, на который погрузили труп и отправили его. Лишь после этого вспомнили о том, что нужно догнать колонну, которая ушла уже намного вперед и от которой виднелась вдалеке только пыль. Они побежали к своим машинам.

Доехав до места назначения, колонна начала обосновываться на открытой местности, что с правой стороны от дороги. Неожиданно, ещё во время ранения Асташова, находящийся возле него Бондарчук, почувствовал себя плохо. Он побледнел и потерял сознание от кровотечения в боку. Оказывается, он тоже тогда был ранен, а, пребывая в шоковом состоянии, сам даже не почувствовал этого. Вызванный связистами вертолет прилетел незамедлительно…

Алихейл был территорией Гардеза со стороны восхода солнца. Несмотря на то, что он находился на расстоянии более десяти километров от расположения нашей бригады, группировки врага, обитающие там, были активны. Ежегодно, один-два раза, здесь проводились боевые операции и зачищалась территория от врагов. К сожалению, не успевая вернуться к нашему месту пребывания, они обосновывались там же и продолжали свои действия. Так как местность была близка к границе с Пакистаном, груженые с той стороны оружием караваны различными окольными путями перевозили их сюда, где и скапливались, а далее, такими же путями, добирались вглубь страны.

По этой причине Алихейл для них был стратегически важным пунктом, за который они, вгрызаясь зубами и впиваясь когтями, пытались оказывать сопротивление.

После возвращения с операции, продолжавшейся около месяца, нам стало известно, что Бондарчука возвратили домой по причине негодности к военной службе. Вонзившийся ему в бок осколок был не один, а два. Один хирурги извлекли. Второй оказался в очень укромном местечке, ближе к нервным окончаниям, поэтому он вынужден теперь до конца жизни жить в согласии с ним.

Постель покойного Асташова по нашей традиции на некоторое время оставалась не тронутой. Его автомат АКСУ был вручен Бахтиеру Суяркулову, как его ближайшему другу.

Ребенок душмана тоже душман?

Мне нравилась существующая и все еще поддерживаемая молодыми солдатами одна из традиций, суть которой состояла в раздаче подарков афганской детворе, стоявшей в надежде получить что-либо от нас. Они всегда дарили нам радостные мгновения, когда провожали нас, стоя вдоль дороги, во время нашего похода на боевую операцию и по возвращении. Интересно то, что радости детей было меньше при нашем уходе в бой, и, напротив, её было больше, при нашем возвращении назад. А причина ясна: когда мы уходим, экономим провизионный запас, а по возращению, что остается лишним и не съеденным, раздаем детворе. В один из таких дней, доставляющих нам удовольствие, по возвращении из операции Алихейл, наша колонна проходила по закоулкам на окраине города Гардез. Собравшимся небольшими кучками детишкам на обочине дороги кто-то раздавал хлеб, сладости, кто-то бросал им консервы.

–Бахшиш давай, бахшиш давай,– кричали дети на смешанном русском и пуштунских языках. Их голоса то и дело пропадали под шумом военной техники. Те, кому доставались подарки, были рады, и чтобы не упустить их из своих рук, быстренько сторонились толпы, а тем кому не везло с подарками, выглядели обиженными, с надеждой смотрели на руки своих друзей, а иногда вдруг бросались к ним, отбирая «добычу». Дело даже доходило до серьезнейших споров.

В некоторых местах иногда были видны женщины в паранджах, тщетно пытающиеся оттащить своего ребенка от обочины дороги, а мужчины почти отсутствовали.

Вдруг я увидел запал гранаты, привязанный к коробке печенья, которую, демонстративно крутя, швырнул в толпу детей, сидевший рядом со мной Женя.

–Женя, ты что делаешь?– я попытался остановить его, опасаясь, что он метнёт то, чего держит в руках. К сожалению, я не успел, и, высвободившийся из его рук запал гранаты снялся с предохранителя со своеобразным звуком «чирк», который был слышен даже сквозь грохот военной техники.

Печенье, обреченное на взрыв, летело в воздухе к ожидающим от «бахшиша» подарка пяти-шести ребятам. Они стремились поймать его, и, перегоняя друг друга, кинулись в ту сторону, куда оно падало. Это было похоже на футбол, где с углового ударом подавали мяч, а игроки пытались овладевать им. Однако, сначала печенье никому досталось, прошло между пальцев одного мальчугана, возрастом меньше чем его сверстники, который чуть отстал от всех. Он откинулся назад, схватил печенье, и, укрываясь от всех, прижал его к себе.

Остальные ребята, то ли попытались овладевать тем, что находилось в его руках, то ли из-за азарта к «игре», накинулись на него сверху. Я услышал звук «пак». В это время наша машина уже успела доехать до боковой стороны стоявшего на обочине дома, крыша которого закрыла обзор места происшествия. По этой причине я не смог досмотреть концовку этой ужасной «игры». А может это и было к лучшему.

–Женя, что это значит!? Они же дети! – сказал я и посмотрел ему в глаза. В них я увидел не раскаяние от содеянного, а напротив, холодный блеск, чувство мести к врагу, от которого всего меня покоробило.

– Ребенок врага тоже враг, – произнес он, сделав холодную гримассу.

–Ты очень плохо поступил с ними, такое без ответа не останется,– теперь мне не хотелось смотреть в его мерзкое хладнокровное лицо. Но это были всего лишь мои слова, сказанные ему.

Несмотря на то, что не до конца досмотрел «игру», я мысленно представил нанесенное ранение малолетнему ребенку. Еще свежим был в моей памяти случай, когда несколько месяцев назад один из бойцов, которому до возвращения домой оставалась всего лишь одна-две недели, находясь на боевом посту, от «нечего делать», отвлекая себя, играл с запалом гранаты и снял ее с предохранителя. Запал гранаты оторвал ему правую руку, а осколки попали в его лицо и глаза.

Начальство же, во избежание наказания самих себя, поспешно состряпало фальшивые документы о том, что боец «проявил героизм во время боя, где был ранен» и представили его к награде, после чего направили в госпиталь. Не опасно, когда взрывается сам запал, а опасно, когда взрывается сама граната. Такая ошибка привела к тому, что один из здоровых парней, в итоге, вернулся домой калекой.

Гардез считался обиталищем мирного населения. Несколько лет назад, до описываемых мною событий, подглядывающие из-под укрытия дети, к тому времени, дошли до уровня дружных просителей словами «бахшиш». Но одно неосторожное действие наших бойцов может стать массовой причиной неприятностей. Усилия войск, которые вошли сюда с целью установления мира, могли быть развеянными в пух и прах из-за одного такого «детского озорства или шалости». Их «месть» не заставила себя долго ждать: тем же вечером ими был застрелен солдат, который охранял шлагбаум.

Можно ли продать верность?

Для меня расстояние до дембеля было еще далеким, если сказать устами «дедов» – «ползком до Америки». Конечно, это образное выражение, но по сути времени было предостаточно, чтобы ползком добраться аж до Америки.

По мере приближения возвращения домой, «Деды» становились пушистыми, мягкими, старались всячески оберегать себя, сторонились от всяких ненужных злоприключений. Однако, пословица «береженного Бог бережет» не всегда действовала в правильном, нужном направлении. Именно такое случилось с Н.Н. и К.Н., которые показывались только на ночных поверках, а остальное время проводили в «бунгале», находящемся на территории третьего взвода, куда практически редко ступала нога офицеров. Из-за случившихся неприятностей, наверное, они не смогли простить себя до конца своей жизни.

Бойцам, которым оставалось пять-шесть дней до возвращения домой, даже офицеры лишний раз не давали поручений или заданий, по мере возможности старались не привлекать их к боевым операциям. Злоупотребляя заботой офицеров, Н.Н. и К.Н. находили своё «убежище в бунгале», и, от скуки, для времяпрепровождения, отмечая свой «дембель», устраивали фейерверки. Однако, ракетниц, применяемых в таких целях, в их распоряжении точно не оказалось. То, что было выдано нам, являлось «боевыми» ракетницами. То есть, они предназначались для освещения в ночное время и одновременно применялись для освещения и подачи сигнала. У нас имелись только такие взлетающие ракетницы, с красными и зелеными огнями. Ими я пользовался много раз. При стрельбе в небо они с визгом поднимаются вверх, на двести-триста метров, потом вспыхивают и стремительно падают вниз. Но этим никого не удивить…

Будто решая головоломку, Н.Н. «изобрел» нечто. Он сорвал бумажную бирку осветительной ракетницы, на которой была надпись: «Открывать нельзя», вынул из трубки малый парашют, вместо него разместил детонатор, используемый при взрыве. При этом, ракетница, поднимаемая вверх силой взрыва пороха, вместо того, чтобы медленно, при помощи малого парашюта, спускаться вниз, по его задумке, должна была взорваться на месте, разбросать по сторонам огненные осколки и имитировать ночной фейерверк. Теоретически задумано бесспорно хорошо, оставалось только испытать на практике.

Первый «образец» был готов. Н.Н. любезно протянул ее своему другу. Испытание прошло успешно. Как и было запланировано, другой «образец» красивого огненного букета был изготовлен незамедлительно. Теперь очередь выстрела была за самим Н.Н. Ракетницу, поднятую над головой, он держал в левой руке, а правой принялся дергать за крючок. Н.Н. хотел, чтобы в его взводе тоже увидели это представление и торжественно выкрикнул:

– Смотрите и завидуйте!

Крючок задергался. Однако, ракетница сочла нужным загореться на месте, вместо того, чтобы с визгом подняться вверх. Н.Н не успел откинуть ее подальше от себя.

Взорвавшаяся ракетница в его руках разнесла на куски левую ладонь и тремя осколками ранила его в лицо. Смастерённое от безделья «изобретение» обошлось дорого. Никто не мог учесть вероятность того, что всякая продукция, изготовленная на заводе, может оказаться браком.

Несмотря на то, что он незамедлительно был доставлен в медучреждение, сохранить его руку целиком не получилось. Боец, который через неделю должен был лететь домой, в течение полутора месяцев лечился в госпитале, после чего этого вернулся на Родину в качестве героя. Вот молодцы командиры, избегавшие лишних разговоров и толкований в свой адрес! Они умудрились скрыть истинную суть происшествия, оформили на его имя награду, которую кто-то в настоящих боях честно заработал. Посмотрите, какие они «умные»!. А другому бойцу, ожидавшему с нетерпением свою заслуженную боевую награду, просто сказали: «Москва не приняла». Однако, нужно иметь ввиду, что настоящие герои бывают щедрыми. Они за словами в карман не полезут. Отмахиваясь руками лишь скажут: «Плевал я на твои ордена и медали, не нужны они мне, важно, чтобы я вернулся живым и невредимым к своей матушке».

Между боевыми операциями мы находились в воинской части, где кроме подобных неприятностей, случались разного рода недопонимания. Один из таких случаев произошел во время дежурства Валерия Пургина. Наша казарма со стороны восхода солнца обезопасила себя минным полем, а на другой стороне начинались дома местного населения. Между минным полем и казармой была расположена наша столовая. На открытой местности, что возле столовой, где не было верблюжьей колючки, мы для себя создали необходимые условия для того, чтобы кипятить, стирать и сушить нашу одежду. Мины несколько лет назад были установлены нашими же. Чтобы проходить между ними, была проложена секретная тропа, которую по наследству показывали своим преемникам. Несмотря на это не все в точности знали, где именно находится эта тропа, потому что необходимости в этом не было. Засеянное семенами смерти поле существовало де-факто, поэтому оно не охранялось, а просто внутренним нарядом и находившимися людьми в столовой просто велось наблюдение за ним.

Пришедший вечером на ужин Носир распределял еду и вдруг заметил воровато идущих по полю, между минами, теней, о чем известил вблизи стоящего на дежурстве Валерия.

–Дай мне оружие,-сказал Валерий.

Носир достал оружие и быстро кинул его Валерию, который, поймав его на лету, во весь голос крикнул:

–Стой, кто идет!

Тени, вместо того, чтобы откликнуться или остановиться, побежали обратно. Он кинулся вслед за ними, выстрелил наугад, после чего их не стало видно.

–Здорово же ты обстряпал их, Валерий! Уложил на землю!

– Кто знает тропу, пойдем посмотрим.

Валерий, пошел с Носиром, хорошо знающим окрестности столовой, и, на удивление, нашли не трупы врагов, а двух наших солдат, поэтому вели их подгоняя, с поднятыми вверх руками. Стало известно, что они хотели продать свои бронежилеты афганцам, но что-то пошло не так и реализовать их не удалось. Солдатам пришлось надеть бронежилеты на себя и возвратиться. Повезло же им! Снаряжение, которому они не удосужились быть преданными, теперь спасло их собственную жизнь! Получив удар от пули, упавшие лицом на землю, солдаты были вынуждены лежать не пошевелившись. Было установлено из какой они роты, командиров которой вызвали прямо сюда. После этого случая мы все сделали для себя соответствующее решение и больше никогда не снимали бронежилеты, носить которые, всё-таки, доставляли нам некоторое неудобство.

“Мальчуган” и “игрушка”

Если посмотреть извне, кажущаяся миротворческой, империя, на самом деле являлась слегка агрессивной, она проводила политику экспансии. Об этом свидетельствовал тот факт, что она на нескольких континентах имела свои регионы, так называемую “территорию геополитических интересов”. По этой причине усилия прилагались на развитие ВПК (военно-промышленного комплекса), который также являлся одним из видимых сторон господства среди мировых держав, обреченных в политической жизни к так называемой “холодной войне”. Именно такое обстоятельство послужило причиной “повального” призыва на военную службу достигших восемнадцати лет парней, среди которых по “ошибке” оказывались лица, имеющие небольшую инвалидность. Мало того, срок службы для армии считался два года, а для военно-морского флота – три года. Возможно поэтому жизнь лиц мужского пола разделялась на два периода: до военной службы и после нее. Естественно, не все повально призываемые были готовы к военной жизни. Трудно было представить “детей” восемнадцатилетнего возраста, не покидавших объятий матерей, не видавших ни одного боевого патрона и не нюхавших запаха пороха. Оказавшись в Афгане, если повезёт призывнику со справедливым командованием, то ему дадут немного времени, чтобы он акклиматизировался, приобщился к воинской части. Бывает иначе: оружие в руки – и прямиком на передовые позиции. А там бесчисленное количество боеприпасов и взрывчатых веществ.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Курут- Твердый сорт, изготовленный из спрессованного и высушенного на жаре створоженного кислого молока.

2

Стихи Хасана Курбанова.

3

ПУО – (сокр.) прибор управления огнем.