Морозных степей дочь

В очередной раз за день Рэй вошел на кухню стольного здания, доставив поварам мешок костей для вечерней баланды, а украдкой всё глядел дальше по коридору на кладовую, где разместили гостью. Последнее было неудивительно: в кладе было достаточно места, имелись даже остовы кроватей, так что незнатные гости часто ночевали именно там.

Покинув кухню, Рэй вернулся в прихожую залу. И вдруг в противоположном коридоре он снова увидел девушку с волосами цвета платины – та выходила со стороны судейского крыла, куда заключенных не допускали вовсе.

Рэй вскинул руку, чтобы завязать разговор еще раз, но тут входная дверь распахнулась! В том и не было необходимости, ведь дверь и до того оставалась незапертой.

На пороге стоял воин с растрепанными, пшеничными волосами. Нарочито ударив тупым концом копья о пол, он сделал громкий шаг, нарочито привлекая внимание всех, кто находился в зале: Рэя, двух сторожей и пары служивых. Матовые чешуйки его брони тонко позвякивали, копье было на треть выше его роста, а металлический наконечник противной стороны – подток – оставлял крошечные блестящие вмятины на деревянном полу. Рэй этого гостя опознал, именно в него он влетел сегодня утром, только тот был без брони.

– Настя! – копейщик поднес к виску два пальца и вальяжно отдал честь, приближаясь к девушке. – Как всегда, приятно тебя видеть.

Та приветливо махнула в ответ, но разговора не завязала. Скорыми шагами она направилась к выходу из стольного дома. Воин же проводил интересным взглядом ее тонкую спину, потом прошел дальше по зале и, привалившись на копье, склонился над одним из служивых. Рыжий мальчишка глазел на диковинного воина снизу вверх.

– Долго будешь глазеть? Я жду, – заявил герой.

Служивый опомнился:

– А! Так уже, мил господин, я собрал! – он торопливо прислонил к стене метлу, которой орудовал до этого – та сразу грохнулась на пол – и юркнул в другую комнату. Не прошло нескольких секунд, как паренек воротился, держа на руках, словно младенца, увесистый и очень ароматный мешок.

Копейщик принял котомку, мельком осмотрел содержимое и вложил в ладонь парня пригоршню рыжих монет.

– Вот, добрый сударь, два свежих каравая, пузырь воды, бутыль пива, копченая…

– Да-да, молодец, – перехватил воин, похлопав рыжеволосого по голове, немного сильнее, чем если б то и вправду была благодарность. Миндалевидный наконечник копья сверкнул огненно-рыжей струей заходящего солнца, что падала сквозь открытое окно, на миг ослепив Рэя. Присутствия последнего копейщик и не заметил.

Столь же бессмысленно шумно он вышел прочь, уже на пороге всучив полученную котомку оруженосцу в кожаном жилете. Последний, перекинув мешок на плечо, преданно посеменил за господином.

«Индюк», – покачал головой Рэй, и, кажется, такого же мнения были остальные в зале. Рэй, правда, был вынужден признать: «Но выглядит этот гад эффектно».

* * *

Время шло к вечеру. По площади крался набивший оскомину запах разваренной крупы. Рэй, сидя на крыльце своей избы, старательно штопал рубаху, пытаясь привести ее в хоть сколь-то ухоженный вид.

Черная тень высокого дымохода стольного здания уже пересекла весь двор и начала карабкаться по стене барака, как это происходило из вечера в вечер.

«Бесполезно», – нервно коля́ пальцы иглой и в очередной раз подшивая свою рубаху, думал Рэй. А взять и постучаться в стольное здание после ужина? Пустят ли сторожа? А первым делом, станут ли сами герои разговаривать с преступником? Но нельзя упускать эту единственную… – и тут Рэй ощутил чье-то присутствие.

– Друг, а вот скажи, – отстраненно глядя на карабкающуюся по стене тень дымохода, спросила она, и Рэй не поверил, что эти умные слова прозвучали наяву: – корень четной степени из положительного числа имеет положительное или отрицательное значение?

Он поднял ошарашенный взгляд на девушку в коричневой накидке и, похлопав глазами, ответил:

– П-понятия не имею… впрочем, нет, постой!

Мозг будто заискрил, сердце застучало. Позабытые знания виднелись в глубине памяти, светились далекими яркими точками! Рэй закрыл глаза и ухватил их, точно рыбешку в реке.

– Оба… – неопределенно ответил он.

Девушка в ответ очень приятно ему улыбнулась, да он того даже не заметил, продолжив объяснять:

– Ну да, если степень к-корня четная, то зна-значений будет д-два, но равных по м-модулю.

Девушка опустила взгляд на страшно заношенную рубаху в руках товарища. Рэй опомнился, приколол драгоценную в этом месте иголку на пояс штанов, чтобы не потерять, и быстро набросил рубаху, скрыв тощее тело.

– Я тебя за местного приняла, но что-то тебя выдало, сама не знаю. Извини за вопрос. По правде, я и сама не знала правильного ответа. Просто проверяла.

– А п-просто спросить не могла? – ответил Рэй, не в силах сдержать глупую улыбку.

– Зато я теперь точно знаю, что ты из наших.

Она бросила взгляд на группу заключенных возле соседнего барака. Те перешептывались, безо всякого стеснения разглядывая гостью. Признаться, этим же сейчас был занят и Рэй. Ведь, ох, было что поразглядывать!

Кроме одежд, которые и правда выглядели как одежды, а не дикарские обноски, какие носили берестовские кандальники, она и сама выглядела, как… после полугода в порубе, даже и не слов не подберешь как. Светло-светло-русые волосы собраны в хвост на затылке, прямые, строгие пряди оставлены по бокам. Прямой нос с горбинкой, присыпанный щепотью совсем мелких веснушек, которые лишь слегка оттеняют строгость ее образа. Чуть выступающий подбородок – волевой и не очень-то женственный. Расстояние между глазами – чуточку шире, чем то, что можно было бы назвать эталонно красивым. Не писаная красавица, но что-то, от чего так и бросало в жар, в ее образе было. Даже хуже: чем дольше смотришь, тем тяжелее оказывается отвести взгляд.

– К-как тебя зовут? – решился начать Рэй, хотя уже и слышал ее имя сегодня в стольном доме.

Она чуть поджала полные, упрямые губы, на которые отчего-то сам собой опускался взгляд, и ответила:

– Анаст… можно просто Настя.

– Я Рэй. Можно п-просто Рэй, – попытался он сострить, но заикания окончательно свели слабую шутку.

– Это место, – она окинула взглядом двор, – выглядит так тоскливо. Как ты здесь очутился?

Рэй в нерешительности медлил с ответом. Сейчас, когда впервые появилась возможность рассказать подлинную историю. Но так страшно было ответить! Страшно оттого, что она, человек из его мира и настоящий герой, каким ему так и не выпало шанса стать, попросту не поверит заурядной истории несправедливо обвиненного каторжника. Каждый второй кандальник в Бересте с крестом на челе утверждал как раз то, что хотелось сейчас рассказать ему: обвинили ни за что, оклеветали, судья не разобрался.

– Меня обвинили в нап-падении на жителя д-деревни. С оружием, без свады, по разбою, – повторил он слова из своего приговора.

Настя, ничуть не смутившись озвученного, присела на ступеньку рядом.

– Не спрашивала, в чём тебя обвинили. Спрашиваю, как ты здесь оказался? – повторила она, и под ее твердым взглядом узник замер, потерявшись в этих искренних серых глазах. Ох, какие это были глаза! Цвет проливного дождя – такое поэтическое описание пришло на ум. Нежные, но внимательные, они даже не обещали беспристрастной оценки показаний, а заранее говорили: я тебе верю.

И Рэй без утайки, хотя и продолжая побарывать постыдные заикания, открылся товарищу. Светящаяся сфера, Правая Башня, аномалия, контракт без таланта, бандиты, суд – странно, теперь казалось, что это всё было так давно. Впрочем, месяцы заточения и не такое отдалят. Отчего-то быть выслушанным, а главное понятым, оказалось чем-то эмоциональным, хотя ранее он не замечал за собой подобной черты. Начал коротко – не хотел утомлять вовсе не оригинальной историей, но по мере рассказа прибавлял подробностей. А когда Настя придвинулась по ступеньке и сочувствующе положила крепкую руку ему на плечо, в увядшей его душе и вправду прошел оживляющий летний дождь. Пришлось даже пару раз крепко зажмурить щиплющие глаза, чтобы не опозориться рыданьями.

– Ты веришь?

Она глянула на героя и уголки ее глаз поднялись.

– Мы же герои. Честность – первая из трех наших добродетелей. Но знаешь, у честности есть обратная сторона – доверие.

Она задумчиво поглядела на рыжее солнце, которое прилегло на кромку зубастого тына.

– Лиха беда начало, мне тоже нелегко пришлось, когда очутилась в этом мире. Но то, что выпало тебе… не знаю, как ты справился. Я бы, наверное, просто сдалась.

Зайчик заходящего солнца играл на кончике ее носа. Настя уже казалась вовсе не строгой и холодной. Всё-таки настоящая красота никогда не бросается в глаза, подумал Рэй. И как раз в сей чувственный момент пустой желудок узника решил удивить даму разученным тут звуком умирающего кита.

еки загорелись, Рэй обнял живот, прижав к нему коленки.

– Совсем плохо кормят? Извини, у меня при себе почти нет провизии. Давай я попрошу судью…

– Всё нормально! Просто в обед была маленькая порция, – соврал он. Точнее, баланда и правда была крохотной, просто не сегодня, а в последние два месяца.

Она протянула глиняную бутыль.

– Квас. Его местные заместо хлеба принимают.

Рэй с аппетитом пригубил пряный, щиплющий напиток – страшно вкусный.

– Слушай, – перебирая в руках кожаные перчатки, сказала Настя. – Ты же давно здесь?

Рэй кивнул, отпивая еще.

– А не видел в поместье пару человек в последние дни? Один такой высокий, с бородой от уха до уха, в тёмно-синем кафтане, – описывала она, вырисовывая размер и форму каждой приметы. – И еще один, невысокий мальчишка, совсем молодой, в таком сером полусолнце, ну, да, как у меня, только сером. Не видел? Они бы, скорее всего, были вместе, – скомкано объяснила она, убрав спавшую прядь за ушо. Затем, с надеждой заглянув в глаза собеседнику, прибавила: – Да, Андрей и Аслан их зовут, а еще…

Рэй с сожалением покачал головой:

– За ш-шесть лун не видел никого похожего. Это твои друзья? Нашли же вы где встретиться.

Та кивнула, отводя взгляд. Ресницы несколько раз взволнованно прыгнули. Она щипала указательный палец снятой кожаной перчатки. Наконец решилась рассказать.

– Мы вышли из Стя́готы, это, если знаешь, деревня на юге отсюда, – девушка махнула перчаткой в сторону ворот и задумчиво провела по коленям, – но отправились мы разными путями, поскольку очень спешили. Подрядились доставить письмо от старосты Стяготы местному атаману, что зимует со своим личным отрядом на даче на полпути между Стяготой и Берестой. Это нужно было сделать срочно, за работу взялась я. Ребята же пошли на северо-запад, чтобы встретиться с караваном переселенцев с востока, чтобы продать кое-какие вещи. Их нам тоже не хотелось упускать, поскольку за некоторые товары никто не дал бы лучшую цену.

– С востока едут переселенцы?

– Там несколько лет назад закончилась большая война, которую вело Княжество против страны кочевников. Сейчас на юго-востоке государства страшная бедность и разруха, вот люди и едут на запад, поближе к уцелевшим поселениям, – она еще раз убрала за ухо непослушную прядь и продолжила: – В общем, у меня с друзьями не должно было оказаться большого разрыва, не знаю, сотня верст максимум. Мы договорились продолжить путь в Бересту, поскольку ваше поместье представляет собой укрепленное, безопасное место. Я прибыла уже вчера вечером, пришла пешком по каменистому берегу реки. По счастью, судья радушно меня принял и разместил аж в отдельной комнате.

– То кладовая, – не удержался Рэй, но Настя не восприняла укол.

– В отличие от меня, ребята должны были идти верхо́м, так что могли добраться даже раньше, – рассказывала девушка. Щеки ее чуть порозовели от волнения, так что она стала казаться еще милее, хотя думать о таком сейчас было неуместно. – И вот почему-то всё еще их нет.

– Есть основания б-беспокоиться раньше времени? Наверняка п-просто задержались в пути.

Настя приложила холодную кожу перчаток к порозовевшим щекам и зажмурилась на секунду:

– Да, да, наверняка.

– Еще бы, целая сотня верст!

– Побродишь по этим землям – поймешь, что сотня – ерунда.

– Та д-деревня на юге называется Стягота? Согласись, если что-то их задержало, пусть ненадолго, они бы не стали отправляться в ночь. Соответственно, сюда вышли б только сегодня утром.

– Всё так. Но ладно Андрей неумеха, но Аслан – очень опытный следопыт, да и боец хороший. Чтобы задержать его в дороге, должно было случиться что-то серьезное.

– Наверное, тяжело вот так ждать.

Настя вздохнула. Помолчали.

– Ты что-то хотел спросить? Днем, в кладовой. Прости, что прогнала.

– Просто п-подумал, уж не герой ли ты? Вот и всё.

– Правда? А как понял?

– Т-ты по-показалась на вид ч-чуть приятнее, чем остальные в Бересте.

– Ха-ха, – сморщив носик, снисходительно ответила Настя, – за шесть месяцев мог бы придумать комплимент получше.

– На самом д-деле я надеялся, что другие герои расскажут что-нибудь об этом м-мире. Полгода тут прожил, а дальше этих стен не видел.

Та снова положила руку на геройское плечо и кивнула.

– Да я сама тут… – она задумалась, потерявшись в числах, – хм, а ведь уже девятнадцатая по счету луна! – Настя подняла серые глаза к бронзовому небу с длинными перистыми облаками, и сама себе усмехнулась: – Будто целая жизнь прошла. Эх, не знаю, что тебе и рассказать.

– У меня т-только один вопрос: что происходит?

Настя улыбнулась красивой, белой улыбкой и подперла голову кулачком, в котором удерживала перчатки:

– Эт ты спросил так спросил! – она взяла бутыль с квасом и, сделав пару глотков, принялась за рассказ: – Что это за место – сама не знаю. Может, параллельный мир, может, какое-то прошлое или будущее нашего, а может, просто другая планета. Важно ли это? Кто тут мы? – вскинула она брови и произнесла с горчинкой: – Ни дать ни взять герои! Таков титул, определенный контрактом. Зачем мы нужны? Чтобы уберечь мир от печального конца.

– Котяра в Башне что-то такое говорил. П-повлиять на историю мира, которая будто бы идет к концу. Лично я никакого вс-селенского зла тут не встретил. Не считая обычных людских п-пороков, но таких и в нашем мире хватало – не рухнул.

– Да, с геройской миссией не всё ладно. Где корень зла и в чём проблема с историей мира, никто из знакомых мне героев не знает. Известно одно! – звонко щелкнула она пальцами. – До нас историю уже исправляли.

– Какой-то бракованный мирок, ей богу. Это тоже были герои?

Настя кивнула, но подняла палец, привлекая внимание к следующей фразе:

– Важная оговорка: в глазах местного населения есть Великие Герои, которые жили где-то четыре века назад. Их не просто помнят за давнишние подвиги, а истово почитают! Некоторых, например, Елену, Велимира, Леду и Астру, чуть ли ни наравне с Белыми Богами. А оно и понятно, они были прямым продолжением самих же Белых Богов, да еще, похоже, мир спасли. И вот эти, Великие, ничего общего с современными героями не имели, потому как были не только умелы сверх всякой меры, но еще поистине честны, полны достоинства…

– И преданы своему ремеслу.

– Точно! – снова щелкнула она пальцами. – Как видно, ребята были огонь. Наше поколение пока надежд не оправдывает. Герои, которых призывали до сих пор, в основной своей массе оказались трусами и кутилами, которые только и спускали полученные при призыве деньги да развлекались с обретенной силой.

– Уж меня от этого уберегло, – горько усмехнулся Рэй. – Слушай, Насть, всё-таки п-почему с миром опять проблемы, если Великие его давным-давно уже спасли? Котяра мне обмолвился, что успех п-первых героев был обманчив. Значит, они не справились?

– Спроси полегче, – беззаботно ответила она, показав кончик языка.

Настя сделала большой глоток из бутылки, надув щеки, и принялась за сказ:

– Ты уже, наверное, узнал, что в представлении местных жителей мироздание разделено на три измерения: Явь – тварный мир материальных вещей, в котором живем мы; Навь – потусторонний мир, где живут духи и Тёмные Боги; и Правь – высший мир Белых Богов.

– Сиречь герои должны разделаться с Навью?

– Вовсе нет, – качнула она пальцем. – Навь – тёмная, но неотъемлемая сторона мироустройства, она – не зло. Ну, или пусть даже зло, но совершенно неизбежное. По-простому, Навь нужна, чтобы была Правь и, следовательно, Явь.

– Не понял.

– Всё просто. Без заката не будет рассвета. Без зла не родится добро. Без света лишается смысла сама концепция тьмы. Что-то может существовать только если у этого есть противоположное состояние.

– Хлопок одной ладонью, – прошептал Рэй.

– Явь стала источником великого разрушителя – времени, которое воздействует и на Правь, и на Навь. Задача Тёмных Богов Нави – уничтожение того, чему более нет места в Яви, уничтожение вещей, срок которых истек. Навь, стоящая в противовес Прави, нужна для баланса сил, наличия у людей свободной воли, а главное – развития всего мироздания, поскольку без разрушения старого нет движения вперед. Существа, живущие в Нави и Прави, могут как вредить людям, так и помогать.

– Хочешь сказать, сам б-баланс этих трех миров нарушен?

– Перемены в мировом балансе происходят медленно, а потому незаметно для большинства. Старики говорят, что мир дурнеет: деревни чаще голодают, являются новые болезни, народ подается в воровство и даже разбой, навные чудища, а это именно по нашей части, доселе слышанные только в преданиях глубокой старины, проникли в Явь да развелись тут и там, будто чуя, что нет на явной земле того, кто мог бы дать им отпор. На дорогах между городами может быть смертельно опасно. Говорят, это всё происходит потому, что Явь сближается в Темной Навью. Эти два мира стали влиять друг на друга, нарушая хрупкое вселенское равновесие. Материальные вещи, которые никогда не могли оказаться в Нави, теперь проникают в нее, и наоборот, нематериальные силы просачиваются в Явь, приводя к необратимым изменениям.

– Вот это уже более к-конкретно. Чудища – это вроде того, что поселилось у нас возле поместья? И почему же миры сближаются?

Настя легкомысленно пожала плечами:

– Я не знаю.

– А что местные думают?

– Для туземцев причина массового появления чудовищ стала настоящей притчей во языцех. Спасения от потусторонних чудовищ изыскивают у высших сил. Таких сил в Княжестве две: слабеющее язычество, то есть вера в Белых и Тёмных Богов, и учение Пророка – вера в триединого Господа. Отсюда два очевидных пути спасения рода людского. Кто эта наша богиня с красивыми глазами – тот еще вопрос, о ней в местном фольклоре упоминания нет, как собственно, и об ее усатом питомце.

«Хм, кто еще чей питомец?» – подумал Рэй, вспоминая прекрасную, но словно бы немощную богиню.

Настя продолжила:

– Язычники говорят, что люди, живя в достатке, отреклись от традиций, забыли напутствия отцов и стали почитать не небожителей, а эфемерных землерожденных героев! Люди, следуя за Великим Героями, возгордились, отвергая Правь и великую любовь Рода-Творца – первого божества. Этим они сознательно отодвинули свой мир от Прави, став ближе к Нави. Но ведь сила геройская была от самих Белых Богов и дана! Значит, нужно срочно вернуться к традициям, присмиреть и истово молиться Сварогу, Перуну, Даждьбогу и другим представителям белого пантеона. Так мир постепенно вернется «на рельсы» – Явь опять окажется посредине.

Настя откинула руку в другую сторону:

– Вторые, крестопоклонники, верят, что Белых Богов, конечно, никогда не было – языческий треп и наследие тёмной старины. Очевидно, что Бог един. Еще сотни лет назад, через Пророка, Он передал людям Писание, чтобы привести их на истинный путь и спасти не земные тела, а их бессмертные души! Жизнь человеческая – есть испытание, по завершении которой Он всякому воздает по заслугам. Познавая Бога, люди забывают страх, гнев и нужду. Смерть – лишь переход в Царство Небесное, сотворенное Создателем для праведников.

Рэй улыбнулся:

– Пару недель назад к нам заходил бахарь и рассказывал б-былину про трех богатырей. Заключенным понравилось, но у тебя получается даже лучше.

Настя посмеялась.

– Почти угадал, я в прошлой жизни была… – она задумчиво склонила голову и отмахнулась: – неважно.

– А правильно я понял, что из этих двух фракций…

– Никакая не желает знаться с новыми героями! Вопрос нашего шарлатанства, вероятно, единственное, в чём сходятся ученья. Больше того, даже немногие, кто всё еще славит Великих Героев, терпеть не могут героев сегодняшних, потому как мы для Великих настоящий позор, и из-за нашего вероломного поведения только рушится вера в последних.

– Незавидно.

– Единственное, что внушает надежду, это наши таланты – сверхъестественные способности от Белых Богов. Здесь надо отдать должное, в Башне не пожадничали.

– Но я…

– Ага, бездарный, – подтвердила она. – Прости.

– А что это хотя бы такое, талант? Предмет какой-то?

– Сам ты предмет! – рассмеялась Настя. – Талант… это талант. Один человек вот рисовать умеет, хотя специально этому никогда не учился, другой большие числа в уме складывает.

Рэй скривился, мол, как же умение рисовать исправит мировой баланс?

– Ну, господи, я же для примера. У каждого свой талант, но всегда только один. И у Великих героев, видимо, было также. Кхм, – она прочистила горло и пылко зачитала строки старинной былины: – «Акж махнет Велимир топором булатовым – лес расступится, вдругорядь взмахнет – скалы колются!» Говорят, некоторые Великие Герои даже могли повелевать силами природы и колдовать.

– И какой талант у тебя?

Девушка отвела глаза в сторону и, кажется, даже смутилась:

– Не стоит о таком распространяться. Надо тебе с Асланом поговорить, он большой теоретик в вопросе божественного промысла, – сказала она, переводя взгляд на рыжий комок света, который угасал, скрываясь за тыном. – Новые призванные не смогли отличиться ни достоинством, ни преданностью ремеслу, ни даже банальной честностью.

– В общем, оказались обычными людьми.

– Что нашу репутацию и погубило.

– А этот, с копьем, он тоже герой?

– А-а, этот! Да, яркая личность, – смущенно улыбнулась Настя. – Но приходится признать, что выпендривается он как раз на уровень своих способностей. Ярослав звать. Он не производит хорошего впечатления, – с легкой издевкой сказала она, – но он не так плох, как ты можешь подумать. Подружись, если будет возможность.

– Так вы что, не вместе сюда пришли?

– Только сейчас понял? – удивилась Настя. – Да, мы дружим, в последнее время оба живем в деревне Уми́ра. Это тоже на юге отсюда, но еще дальше Стяготы. «Умира», собственно, и означает «у мира», то есть «под солнцем», вокруг нее много полей. Но, нет, в Бересте мы с Ярославом очутились совершенно случайно. У меня тут встреча с Асланом и Андреем, а вот Яр со своим неразговорчивым приятелем Тихомиром собрался получить награду за убийство какой-то здешней образины. Сказать честно, я не горю желанием в это встревать.

Рэй поинтересовался, что та думает насчет зверя и каков план Ярослава относительно его поимки?

– Да ловить-то Яр вряд ли станет, – дернув плечами, ответила Настя. – Он не из тех, кто глубоко планирует и выжидает удачного момента. Я бы поставила на то, что он отправится сразу в логово хищника.

– Отчаянно. И опасно. Не хочешь ему помочь?

– Я? – рассмеялась Настя и попыталась изобразить высокомерный тон Ярослава: – «У тебя что, настолько плохо с деньгами?» Нет, Рэй, мое участие Яр расценит как попытку влезть в его дела и украсть гонорар, а мне это ни к чему. Я сказала: мы друзья, и я не хочу портить отношения. Для него подобные задания дело принципиальное. Да и по виду не такая сложная работа.

– Знаешь, я бы т-тоже, – несмело признался Рэй, – тоже х-хотел бы получить заявленную награду. Но не деньги, конечно. Судья обещал уменьшить срок заключения убийце зверя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

 Гостинец (старорусск. от «гость» – тот, кто приехал издали) – битая, то есть выложенная руками или утвердившаяся в результате проезда множества телег, дорога из одного поселения в другое; то же, что тракт, большак.

2

 Юродивый (старорусск.) – не имеющий рода или вышедший/изгнанный из него. Сама буква «Ю» – представляет собой сочетание: «1» – человек и «О» – круг, община. Ю – образно показывает человека, стоящего вне общины или рода.

3