Излом

Негода закончил осмотр, снял свои очки, потер переносицу. Я видел, как трудно для него далась вся процедура. Сдает старичок. Возраст. Тут уж ничего не поделаешь. Фотограф щелкнул еще, и стал перезаряжать аппарат.

– Вы закончили? – проявляя нетерпение, спросил Тарасенко.

– Последний снимок, товарищ полковник, – торопливо ответил фотограф, опускаясь на одно колено.

Нестор Ростиславович закрыл свой чемоданчик и двинулся к нам. Возвращались и кинологи со своими верными спутниками. Но мы обратили свой слух на тот жужжащий звук, раздаваемый несколькими минутами ранее. К сторожке подъехала еще одна «Волга».

– Прокурорские пожаловали, – сказал полковник, прищуривая свои кустистые брови. – Так, что ты, Нестор Ростиславович свои слова побереги для всех, чтобы дважды не повторяться. Видишь, кто пожаловал.

Наши отношения с «прокурорскими», как выразился Тарасенко, были вполне рабочими, нормальными. Делали мы общее дело и палки в колеса друг другу не ставили, да и дорогу то же не перебегали.

Еще издали я увидел, что к нам направлялись двое – главный прокурор – Заховайло Михаил Леонтьевич, с которым я был шапочно знаком, и следователь прокураторы – Мельник Ярослав Богданович. В отличие от Заховайло, с Ярославом Мельником мы пересекались по нескольким совместным делам. Старше меня на десяток лет. Характер у него вроде бы ничего, но как по мне иногда его заносит. Привык навязывать свои идеи, не считаясь с мнением других. Есть такой тип работников, которых можно встретить повсюду, и не только в наших силовых структурах. Но мне как-то удавалось миновать все рифы, созданные Мельником, и поэтому наши отношения были в норме, если можно так сказать. В наших кругах ходил слух, что кто-то из его родственников занимает высокий чин в республиканской прокуратуре. И потому к восхождению по карьерной лестнице Мельника относились со снисхождением. Этому факту я не придавал особого значения. А уже кто там стоит за его спиной, для меня так вообще вопрос второстепенный.

Заховайло, как и подобает по статусу подошел первым. Он был высок, широкоплеч, но при этом слегка сутулясь. Волосы давно седые и со времени нашей последней встречи стали чуть более длиннее. Кроме того, у него появилась болезненная тучность, но взгляд оставался все таким – же острым, как и раньше. Под стать Заховайло, Мельник не уступал ему в росте, и даже был чуточку выше. Смуглый и темноволосый, без единого намека на седину, с мягкими карими глазами. Он был одет в красивый костюм, который смотрелся как то неуместно среди всего происходящего.

Мы обменялись короткими рукопожатиями, и Тарасенко с Заховайло сразу отошли в сторону, и стали о чем-то перешептываться. Мельник же без всякого замешательства и робости стал рассматривать тело Леонида Хлебодара. Взгляд его был недолгим, и как мне показалось, в какой-то момент по его лицу пробежала тень, которую я принял как симптом нервозности. На его шее вздулись вены, и он подавил судорожный ком в горле, судя по тому, как дернулся его кадык. Молчал, понимал, что мельница теперь такая закрутиться, что не горюй.

– Что скажешь, Нестор Ростиславович? – спросил Тарасенко эксперта, проведя ладонью по своей бритой голове, как только они с Заховайло снова присоединились к нам.

Негода снова насадил свои очки на тонкий и длинный нос, сухо кивнул присоединившимся к нам Заховайло и Мельнику, и, посматривая на нас, стал говорить: медленно, растянуто, понимая значимость всего, что он сейчас скажет.

– Начну по порядку. Судя по степени окоченения, смерть наступила в промежутке от двенадцати до двух ночи. Все удары нанесены спереди. И их было три, и, судя по ранам, он не был захвачен врасплох. Удары сильные и точные. Больше и не требовалось. Место, где сейчас труп, не является местом убийства, так что убили его не здесь. Затем труп перенесли или перевезли. Теперь о способе убийства. Углубление от ран глубокие, проникающие в самые важные органы, а в нашем случае это – сердце, печень и почки. Так что смерть наступила мгновенно, и мучился он недолго. Об орудии убийства могу сказать одно. Это колюще-режущее орудие, у которого острый конец и с таким же острым лезвием. Но одним. Например – кинжал, финский нож, даже штык-нож, или та же заточка. Вокруг тела есть отпечатки подошв, но возможно это и отпечатки сторожа. Ведь это он обнаружил тело. Нужно проверить, но как видите почва слишком сухая. Была бы влажной – след бы отпечатывался отчетливее. Ботва арбуза не нарушена. Все на месте. Что касаемо следов борьбы, то таковых не обнаружил, под ногтями лишь частицы почвы. Вот откуда эта почва, отсюда или с другого места, скажу лишь после анализа. Так что ничем пока не порадую. Улик никаких не обнаружил. Но это только предварительное, понимаете, заключение. Полную информацию получите после судебно-медицинского исследования трупа.

Нестор Негода умолк, но продолжал смотреть на нас – ждал вопросов. Первым не выдержал Тарасенко.

– Так говорите, все произошло быстро?

– Зависит от того, какой удар нанесли первым. И настолько сильно. Я пока не могу с твердой уверенностью сказать что-то конкретнее. Все – после полного обследования.

– Скажите, Нестор Ростиславович, с этим мог справиться один человек или все – таки возможен вариант, что преступников было двое или больше? – спросил Заховайло, пристально смотря на эксперта.

Негода не торопился с ответом. Обдумывал. Эксперт никогда не разбрасывался словами попусту. Каждое оброненное им слово имело вес и значение.

– Если предположить что это совершил один человек, то тогда он обладает точным, поставленным ударом, как у мясника или забойщика. Надеюсь, вы понимаете товарищи, о чем я говорю. Что касаемо его силы, то признаюсь, что это мог совершить и один человек, но физически сильный, крепкий, даже умелый. Да, умелый. Так нанести удары мог только человек подготовленный, с опытом. Мог ли он самостоятельно перенести труп? Вполне, но тогда вам нужно искать рослого и крепкого мужчину.

– Мужчину? – переспросил Мельник.

– Уж не думаете, вы, что это мог совершить его ровесник? – вопросом ответил эксперт, тем самым дав нам почву для размышлений. И в его вопросе была доля правды. При этом доля большая, как по моему мнению. Я не видел убийцу в облике юноши, пускай и сильнее и крепче убитого Леонида Хлебодара. Возможно, их было несколько. Один держал, другой наносил удары. Но в эту версию я, почему – то не верил. Следов борьбы ведь не обнаружено, а своим ровесникам я думаю, Хлебодар бы просто так не отдался – без борьбы. Еще один факт не давал покоя. Все удары нанесены спереди. Значит, Леонид знал убийцу лично, раз встретил смерть лицо к лицу. Глаза в глаза, так сказать. Но если принять это к сведению, то теперь у нас появляется ниточка, пускай и тоненькая, которая возможно со временем станет очень важной, перспективной, дающая ответы на многочисленные вопросы. Причины насильственной смерти почти всегда ясны: если где и есть тайны, то в мотивах преступления.

Об этом думал не я один, судя по тому воцарившемуся молчанию. Люди все с опытом и потому пытались сразу сопоставить обнаруженные факты и строить первые версии – робкие, зыбкие, но версии.

– Скажу даже больше, – продолжал делиться своими соображениями Негода, – удары были не спонтанны, не хаотичны, как в бытовой, пьяной драке. Преступник или преступники готовились, а значит, напрашивается очевидное – убийство спланированное. Есть еще одна немаловажная деталь – отсутствие одежды на теле жертвы. Кроме этого все раны практически стерильно чисты, как будто их тщательно обмыли водой. Примите это во внимание.

Но все и так прекрасно понимали, что мы столкнулись с преступником или группой лиц, которые умышленно шли на убийство.

– Нестор Ростиславович, а как насчет этого… ну, кукурузного початка? – Заховайло нарочно долго подбирал слова, пытаясь как-то скрасить неприглядность и щепетильность сложившейся ситуации.

– Никаких следов на початке я не обнаружил. Но акцентирую ваше внимание на то, что початок этот свеж и вероятнее всего сорван, возможно, даже вон из соседнего поля, – махнул в сторону кукурузной плантации Негода, и мы как по команде посмотрели в ту сторону, словно зрители за вистом фокусника. – Все проверю и напишу в заключении.

Тарасенко переминался с ноги на ногу, как будто пребывая в нерешительности. Но все-же он задал тот вопрос, который вертелся у нас на языках, – прямо спросить не хватило смелости. Даже и не знаю почему. По себе могу судить, что молчал я по простой причине. С таким вот случаем столкнулся я впервые.

– Был ли контакт, Нестор Ростиславович? Вы, понимаете, о чем я?

– Я вас понял, Лев Иванович. На первый взгляд полового контакта не было, – Негода не церемонился и вещи называл своими именами. Профессия обязывала. – Ну, мне нужно провести полное исследование тела. Привезем тело в морг и тогда я смогу точно ответить на все ваши вопросы. Если у вас больше нет вопросов, то тело уже можно забрать?

– Подождите, Нестор Ростиславович. Еще одна формальность и тогда все – увозите тело.

– Максим пошли кого-нибудь из ребят за понятыми. Только пускай не мешкают и предупредят, чтобы не болтали. Надеюсь, ты понял?

За понятыми вызвался поехать Гриша Шеремета и Виктор Рыбась. К нам уже возвращались кинологи, и скажу честно, мы возлагали на их большие надежды. Любая обнаруженная ими улика, деталь, мелочь, предмет, который на первый взгляд ничего не значил, в итоге может оказаться той единственной зацепкой, а зацепка в нашем деле – главное.

Но нас ожидало разочарование. Собаки к глубокому нашему огорчению след вообще не взяли. Пометались на все четыре стороны, но все безрезультатно. И помехой стал не только туман, ведь настолько я знал, что пасмурная и безветренная погода способствует длительному сохранению запаха. Но видимо и преступник или преступники (все-таки я не откидывал этот вариант) поспособствовали этому. Есть множество способов сбить собак со следа. Дело с каждой минутой принимало все больше запутанный характер, и я понял, что нам – вот так с ходу, по горячим следам, которых собственно говоря, и не было, найти убийц не получиться.

Есть в нашем деле одно правило. И касается оно орудия убийства. Найдешь орудие – значит, появится след. В нашем же случае сокрытие орудия убийства свидетельствовало о трезвости мысли преступника. Обычно, в состоянии сильного душевного волнения злоумышленники или злоумышленник чаще всего в панике бросали оружие на месте своего преступления, не всегда по – раскаянию, а вроде потому, что удивляется содеянному собственными руками. Но не в нашем случае. Как говорят «не с нашим счастьем». Оперативно-розыскным. Бывает и такое счастье, когда опыт ничего не значит, а интуиция обманывает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.