Парадоксы и причуды. Публицистика и полемика

Сочетание германофильства и ненависти к большевизму в условиях Второй мировой войны привели П. Скоропадского в стан врагов своей родины. Он как бы и не замечал немецкую жестокость на Украине. Своим сторонникам он советовал проявлять осмотрительность, сотрудничать с немцами против большевиков и выжидать мира, ясно какого. Поднимая логику на дыбы, бывший украинский гетман, ставший к тому времени другом Германа Геринга, 30 августа 1942 года настаивал на том, что «немцы должны быть убеждены, что украинцы – честный народ».

С Симоном Петлюрой, организовавшим его свержение, Скоропадский практически не сотрудничал. В трехчасовой беседе с делегацией, которую возглавил Петлюра, гетман отверг почти все пожелания, высказанные ему. Их было несколько, в том числе – назначение нового состава министров исключительно из украинцев. Дело в том, что гетман украинским шовинизмом никогда не отличался. В своих подчиненных он ценил исключительно деловые качества, поэтому министром промышленности поставил еврея Гутника, которого он характеризовал как «человека очень умного». К сожалению, ожидания гетмана найти в этом министре «широко коммерческого человека с инициативой» не оправдались, и министра пришлось заменить, но отнюдь не по национальному признаку. К слову, в кабинете министров Директории у Петлюры был министр по еврейским делам Ревуцкий, но его участие в работе правительства было лишено какого-либо смысла. Еврейские погромы этот министр приостановить не смог бы при всем желании.

Когда воинство Директории вступило в Киев, начались массовые грабежи и убийства.

На территории Западной Украины, входившей в то время в Австро-Венгерскую империю, потрясения начались еще до революции в Германии. 1 ноября 1918 года украинские части австрийского гарнизона, нейтрализовав военнослужащих других национальностей, заняли Львов, до 60% которого составляли поляки и 30% – евреи. В конфликте состояли украинские националисты и поляки, а евреи в нем участия принимать не стали, но тут же создали свои военные формирования. Австрийский гарнизон покинул город без боя, и в начале ноября здесь была провозглашена Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР). Руководить этой республикой без проведения каких-либо выборов стал «генеральный секретариат» во главе с Кость-Левицким. Польское население Львова тут же восстало и вместе с подкреплением с севера выбило части ЗУНР из Львова.

Примечательно, что руководители ЗУНР пытались заручиться поддержкой местной еврейской общины. Они даже предлагали создать ЖНР «Жидiвську Народну Республику». А в составе созданной в ЗУНР Украинской Галицкой Армии (УГА) был сформирован батальон из галицких евреев «Жидiвський пробойний курiнь» (здесь слово «жид» галицийскими евреями воспринималось без обид, поскольку в польском языке для евреев другого слова не существует). Существенно, что в то время когда на территориях, контролируемых Директорией, бушевали антисемитские погромы, в ЗУНР ничего подобного не наблюдалось. Однако всего 20 лет спустя в Западной Украине, которую украинские националисты из ОУН начали строить по образцу нацистской Германии, евреи стали второстепенным врагом, вслед за «москалями».

22 января 1919 г. Директория и ЗУНР, руководители которых не испытывали никаких симпатий друг к другу, подписали, тем не менее, «Акт злуки» (объединения). Сейчас в Киеве это событие считается днем основания «незалежной» Украины.

Герои и антигерои украинского возрождения

В украинской нации столько хамско-сволочного элемента, нестойкости и склонности к предательству, что иногда аж страшно становится, и не знаешь, как бороться с этой гангреной, которая внутри, в самом лоне ее, словно шашель, и точит, и разрушает ее.

Симон Петлюра

Украине есть, кем гордиться. Украинцы по числу Героев Советского Союза занимают второе место после русских (русских – 7998, украинцев – 2021, белорусов – 299, татар – 161, евреев – 107).

Из пятнадцати фронтов, которые действовали во время Великой Отечественной войны, более половины была возглавлена маршалами и генералами, украинцами по происхождению. Среди них: командующие фронтами Й. Р. Апанасенко, М. П. Кирпонос, С.К.Тимошенко, АЛ. Еременко, И. Д. Черняховский, Р.Я.Малиновский, Ф.Я.Костенко, Я. Т. Черевиченко. Около 2,5 млн. украинских воинов награждены орденами и медалями, звания Героя Советского Союза был трижды удостоен И. М. Кожедуб. Со ста пятнадцати дважды Героев Советского Союза – тридцать два являются украинцами или уроженцами Украины. Из четырех Героев Советского Союза и, одновременно, полных кавалеров ордена Славы, два – украинцы. Это – И. Г. Драченко и П. Х. Дубинда. Около 4-х тысяч бойцов – представителей 43-х национальностей – удостоенные звания Героя Советского Союза за мужество и отвагу в боях на территории Украины. Украинские воины были освободителями народов Европы, они штурмовали Берлин, а командир 756-го стрелкового полка Ф.М.Зинченко, Герой Советского Союза, был первым комендантом рейхстага.

Но ратные подвиги подлинных героев Украины сейчас не в почете, особенно в Западной Украине, где бандеровцы осмеливаются срывать награды и георгиевские ленточки с груди истинных ветеранов Великой Отечественной войны. Однако настоящих героев у националистов очень мало, поэтому и нужны им фальсификации и ложные «герои».

В почете сейчас на Украине целая когорта гетманов, которых именуют «талантливыми политиками» и «полководцами», потому как они отличались «горячим патриотизмом, широким пониманием задач и перспектив борьбы за объединение всех земель Украины в границах соборной и независимой державы». Так современные украинские историки пишут о тех, по вине которых малороссийская территория за несколько десятилетий 17 века превратилась в то, что было названо горьким словом Руина. Архимандрит из монастыря, что под Батуриным, современник тех событий, так нелицеприятно описал «деяния и злодеяния гетманов и прочих вождей народа малороссийского» (в этом списке Хмельницкий Юрий – это сын Богдана Хмельницкого):

«Выговский Иван – клятвонарушение, братоубийство, привод татар на уничтожение народа малороссийского, продажа Руси католикам и ляхам, сребролюбец великий.

Хмельницкий Юрий – клятвопреступник трижды, христопродавец веры и народа ляхам и бусурманам; привод татар.

Дорошенко Петр – клятвопреступник многажды и переметчик; слуга бусурман – врагов Христовых, славолюбец и сребролюбец великий; привод татар и турок.

Брюховецкий Иван – мздоимец, лихоимец, клятвопреступник, виновник братоубийства и мук народных от татар претерпленных, слуга бусурманский.

Тетеря Павел – сребролюбец, клятвопреступник и холоп добровольный ляшский. Подстрекатель Ю. Хмельницкого на измену.

Многогрешный Дамиан – раб лукавый, двоедушный, к предательству склонный, благовременно разоблаченный и кару возмездия понесший».

О справедливости приведенных аттестаций свидетельствуют многие источники информации, замалчиваемые по понятным причинам современными украинскими историографами.

Симон Петлюра, горькие признания которого своим самым преданным друзьям приведены в виде эпиграфа к данному подразделу, не дотянул до звания Героя Украины. Он, однако, был первым, кто решил использовать лозунг национальной независимости Украины. Но ему, в отличие от «легендарных» гетманов прошлых веков, земляки не простили того, что в конце своей политической карьеры ради поддержки своей эфемерной власти он стал щедро раздавать полякам обширные куски Украины. Петлюра очень быстро понял, что без «союзников» независимой Украине не бывать. К слову, об Украине того времени командующий немецким восточным фронтом Гофман в своих мемуарах написал: «Украина – это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной деятельности русского народа».

Петлюра, заработавший в вершине своей геростратовой славы прозвище «погромщик», 16-летним юношей в период его учебы в Полтавской духовной семинарии получил обидное прозвище «жидивський батько». А поводом для этого послужило следующее.

Словесность в семинарии преподавал отец Сергий, большой любитель Николая Васильевича Гоголя, особенно его книги «Тарас Бульба», на которую неизменно ссылался и с упоением цитировал следующие любимые им строки:

«Рубануть саблей по тонкой жидовской шее, вспороть беременное брюхо его поганой Хайке, поднять на пики верещащих по-поросячьи детей, да и забрать всё, что поднакопил проклятый жид».

Из такого напутствия великого русского классика отец Сергий делал бесспорный вывод о том, что еврейские погромы осуждать нет смысла, да и прав на это никто не имеет. Эту мысль отец Сергий подкреплял следующим монологом (Сушко, 2012):

«– Кого топит в водах Днепра Тарас? Жидов! Кому отрезает обвисшие груди? Жидовским жинкам! И ни у одного из патриотов язык не повернется хоть одно плохое слово сказать о Бульбе, ибо предки наши лучше нас понимали, что все зло мировое происходит только от евреев. Они дают деньги в рост, развращают наших детей, не признают Христа как спасителя».

После очередной подобной антисемитской тирады молодой Петлюра задал попу каверзный вопрос:

«Но если евреи такие плохие и хитрые, то почему же они живут хуже нас?»

В ответ на это отец Сергий выволок дерзкого семинариста за шиворот из класса, а его одноклассники, потешаясь над ним, нарекли его упомянутой кличкой.

Этот случай, в частности, позволил впоследствии защитникам Петлюры утверждать о его невиновности в еврейских погромах, поскольку-де он не был антисемитом. «Не был, но затем им стал», – утверждали другие, ссылаясь на упрямые факты. Последней свидетельницей на парижском суде над убийцей Петлюры Шоломом Шварцбардом была женщина, которая, заливаясь слезами, сказала о Петлюре: «Вы спрашиваете меня, что сделал этот человек? Вот!..», – и она разорвала на себе блузку, а французские судьи увидели, что обе ее груди были отрезаны. Возможно, у ее мучителей были такие же учителя, как отец Сергий у Симона Петлюры в те его юные годы, когда он слыл юдофилом.

Убийца Петлюры коллегией присяжных парижского суда был оправдан. Однако обвинительный акт констатировал, что Петлюра боролся с погромами и не являлся ни виновником, ни организатором многочисленных погромов времен гражданской войны. Приказы Петлюры, направленные против погромов, были подтверждены документально.

Примечательно, что к обличению Петлюры приложили руку сторонники Деникина, российские монархисты, гетманцы, коммунисты, а также «леваки» из еврейских партий. Между тем, в «скорбном списке погромов», составленном в Советской России в 20-х годах, петлюровцы отнюдь не лидировали: белогвардейцы совершили 226 погромов, польская армия – 29, различные повстанческие атаманы – 834 (!), петлюровцы – 139. Среди погромщиков отметились также красноармейцы Буденного и бойцы украинских советских дивизий – не менее 40 погромов. Приведем некоторые факты, ставящие под сомнение ту легкость, с которой мало знакомые с историей люди безоговорочно решают «загадку Петлюры». Одной из причин неведения рядовых обывателей в этом вопросе был запрет советским историкам «заниматься Петлюрой».

В конце 1917 года Петлюра предлагал создавать вооруженные отряды «еврейской самообороны», открыл евреям доступ в офицерские школы Украинской Народной Республики (УНР). Евреям УНР была предоставлена «национально-персональная автономия», за которую они боролись в предыдущие десятилетия. В правительстве УНР было несколько министров-евреев.

Блестящий публицист Владимир (Зеэв) Жаботинский, считавший себя другом Петлюры, писал:

«Является безусловным фактом то, что ни Петлюра, ни Винниченко, ни кто-нибудь из ведущих деятелей украинского правительства не был погромщиком. Я вырос рядом с ними, я вместе с ними боролся против антисемитизма. Никто и никогда не сможет убедить ни одного из сионистов Южной России, что подобные люди были антисемитами».

В подтверждение утверждения Жаботинского можно привести, например, обращение Петлюры к армии УНР от 27 августа 1919 года, в котором говорилось следующее:

«Украинцам, как и евреям, что поддерживают правительство Республики, наша национальная Армия должна принести равенство, братство, свободу. Все еврейские партии, конкретно «Бунд», «Объединенцы», «Поалей-Цион», «Популисты», перешли на сторону возрождения независимости Украины. Я знаю сам, как евреи помогали нашей армии и нашей республике… С большим вниманием и переживанием я думаю о жертвах еврейского народа, об их славной жизни, положенной на алтарь Отечества. Из донесений офицеров и инспекторов я знаю и о том, что еврейское население самоотверженно выхаживало наших больных и раненых; о еврейских детях, что в госпиталях, организованных в 5 верстах от фронта, промывали раны нашим мужественным воинам. Я был глубоко взволнован, видя слезы благодарности в их глазах за ту заботу, что они получили от евреев, и с удовольствием увидел, что многие из наших воинов становились охранять магазины и склады евреев, чтобы пресечь их разграбление…

Командиры и воины Украинской армии! Рабочие массы украинских евреев видят в вас своих освободителей, и будущие поколения никогда не забудут ваших усилий… Опасайтесь провокаторов и тех, кто хочет погромов и стремится уговорить наиболее слабых в своих убеждениях…

Будьте безжалостными! Смертная казнь ждет участников погромов, как и подстрекателей к ним. Я требую от вас суровой дисциплины, чтобы даже волос не упал с невинной головы…».

В своем приказе, выпущенном тогда же, Петлюра призывал свое войско пресекать антиеврейские погромы и предупреждал:

«Кто же допустит это тяжкое преступление, тот является предателем и врагом нашего края и должен будет исключен из человеческого общежития».

Пламенные речи, проникновенные обращения Петлюры к своему воинству и его приказы явно не доходили до адресатов и далеко не всегда достигали цели. Более того, шаткость социальной основы петлюровского движения и пресловутые личные амбиции его многочисленных «атаманов» сопровождались их неоднократными попытками совершить «государственный переворот». Петлюра же, явно не справляясь с постоянно возникавшей напряженностью, предоставлял своим подчиненным полную свободу действий, закрывая глаза на творимые ими погромы и насилия. Попытки диалога с Петлюрой заканчивались, как правило, плачевно или безрезультатно. Так, когда в марте 1919 года в Винницкую резиденцию Директории прибыла делегация евреев с просьбой остановить погромы, то встретившие их атаманы Палиенко и Ковенко арестовали делегатов и посадили под замок. После освобождения из-под ареста еврейским делегатам от имени Головного атамана объявили: «Люди, на которых вы жалуетесь, составляют гордость Украины!». В помощь этой делегации, не добившейся результата, евреи послали еще одну. Она была-таки принята Петлюрой, но его ответ был буквально таким: «Не ссорьте меня с моей армией!». Была послана еще одна подобная делегация, которой петлюровский военный министр атаман Петров цинично заявил: «Еврейские погромы – наш флаг!».

Наибольший резонанс получил погром в Проскурове, который вменяется в вину петлюровцам. Он имел свой «почерк», отличавший его от других погромов, нацеленных, как правило, на грабежи еврейского населения (в погромной практике Добровольческой армии лозунгом было соответствующее дополнение лозунга Франсуа Гизо: «Господа, обогащайтесь… за счет евреев!»).

Поводом для погрома в Проскурове послужило восстание против Директории большевистски настроенных 15-го Белгородского и 8-го Подольского полков. Для расправы с восставшими были посланы войска во главе с атаманом Семесенко (по некоторым данным – Самосенко), командовавшим Запорожской казачьей бригадой имени Петлюры и 3-м полком гайдамаков (обе эти части принадлежали к регулярным войскам УНР).

После подавления восстания Семесенко устроил по этому поводу на вокзале пиршество с обильной выпивкой. За обедом он выступил перед охмелевшим воинством с речью, в которой объявил, что самым опасным и непримиримым врагом Украины и опаснейшим врагом казачества являются евреи, которых поэтому следует вырезать и уничтожить до единого. Его погромная речь встретила среди гайдамаков большую поддержку, и они по требованию Семесенко торжественно поклялись перед полковым знаменем вырезать «всех жидов», не тронув, однако, их имущества. После этого весь гайдамацкий полк во главе с музыкальным оркестром в полном боевом снаряжении направился с вокзала в город, где он перегруппировался в небольшие отряды по нескольку человек и по команде Семесенко принялся выполнять свое гнусное дело. Население вначале было в полном неведении, а гайдамаки, следуя своей клятве, работали бесшумно, пуская в ход холодное оружие – штыки и сабли. Спокойно, не торопясь, головорезы переходили из дома в дом, накидываясь на обезумевших от страха и неожиданности жителей. Они резали, рубили и кололи всех попадавшихся без разбора пола и возраста. При этом они проявили «военную хитрость»: нашли у себя бойцов, знавших язык идиш, которые стучали в двери к людям и жалобно просили «пустить погреться». Сердобольные евреи открывали двери, в которые тут же вваливались гайдамаки.

Следуя своей клятве, гайдамаки ни в одном доме ничего из имущества не тронули, а лишь шарили в поисках прятавшихся евреев по чердакам, сараям и погребам, забрасывая их на всякий случай гранатами. Погромщики отказывались от денег: «Нет, мы пришли взять только жизни», «Мы пришли только убивать». Стреляли редко, лишь по убегающим. Они убивали и беременных женщин, и спящих младенцев. Среди жертв затем нашли двухмесячного ребенка, на отрубленной руке которого нашли несколько сабельных ран. У многих были выколоты глаза. Сотни женщин были изнасилованы на глазах у своих мужей и родных.

Эта жестокая и преднамеренная резня продолжалась почти четыре часа, в течение которых было истреблено свыше 1600 человек (по другим данным – около 4000). Рассвирепевшие гайдамаки (как тут не вспомнить приведенные выше вурдалацкие строки Великого Кобзаря!) намеревались выполнить свою клятву до конца и уничтожить всё еврейское население Проскурова, составлявшее в нем 50%. Но внезапно вмешался городской прокурор Таранович, который не знал о сговоре Семесенко с городским комендантом Киверчуком. Помощник Петлюры полковник Шаповал, с которым связался Таранович по телефону, приказал Семесенко немедленно приостановить погром. Примечательно, что по данному сигналу резня тут же была приостановлена. Эта деталь ставит под сомнение утверждение о том, что «кровавую вакханалию учинила разложившаяся часть», якобы уже не выполнявшая приказов Петлюры (Савченко, 2004).

Гайдамаки, приостановив погром, организованно собрались в заранее условленное место, построились в колонны и с музыкой и песнями (как же украинцам без них!) отправились на вокзал в свои вагоны. Видимо, ощущали они себя вполне комфортно, как после выполненного важного военного задания. Среди палачей особо отметился врач Скорник, который собственноручно убивал и пытал несчастные жертвы, попадавшие в его руки. Врач-бандит цинично хвастался тем, что собственноручно убил девушку поразительной красоты, на которую не поднялась рука ни одного гайдамака…

Жертвой гайдамаков стал пытавшийся их образумить священник Климентий Кучаровский. Перед тем, как они его зарубили, этот праведник успел спрятать нескольких еврейских детей от расправы. Один из казацких сотников не позволил своим людям резать безоружных, и его вместе с его сотней выслали за город. По «ошибке» пьяных погромщиков пострадало и несколько христианских жилищ.

Эта же Запорожская казачья бригада имени Петлюры 17 февраля организовала погром в Фильштине, где было убито около 500 евреев и 120 тяжело ранено (треть населения Фильштины). Убийства совершались с нарочито подчеркнутой жестокостью. Женщин и детей поднимали на штыки. На детских трупах имелось большое количество штыковых ран. Город был сожжен; спаслись немногие, бежавшие в леса.

Проскуровский погром вызвал возмущение во многих странах. Еврейская диаспора в Австрии, Франции, Италии и Соединенных Штатах требовала справедливого возмездия. Все европейские банки, кроме германских, заморозили счета УНР. Ранее закупленные для армии Петлюры товары перестали пропускать через австрийскую границу, а во Франции на них наложили арест. Еврейская община в США обратилась к президенту Вильсону с требованием разорвать дипломатические отношения с УНР.

Петлюра распорядился отдать Семесенко под следствие, но погромщику вскоре удалось бежать из тюрьмы. Лишь через год его удалось снова поймать, и он якобы тут же был расстрелян (по некоторым данным расстрел был лишь имитирован).

Утверждения о полнейшей непричастности Петлюры к зверствам гайдамаков опровергают различные факты. Известен, к примеру, эпизод на станции Бердянка, захваченной гайдамацким отрядом во главе с самим Головным атаманом. Гайдамаки бросились в местечко и под угрозой расстрела всего еврейского населения потребовали выдачи им определенного количества оружия. Никакого оружия у населения не имелось, и чтобы это подтвердить, они во главе с раввином облачились в молитвенные одеяния и стали клясться, призывая бога в свидетели, что оружия у них-таки нет. На свирепых гайдамаков эта молитва никакого воздействия не возымела, и они отступились лишь тогда, когда получили с обреченных значительную сумму денег. Петлюра всё это время находился неподалеку, предаваясь отдыху в салон-вагоне, и палец о палец не ударил, чтобы прекратить издевательства своих гайдамаков.

На обвинения его в предательстве украинских интересов Симон Петлюра остро реагировал и пытался оправдаться. Интересно его мнение на этот счет, которое он с обидой излагал в одном из своих писем:

«Только нечестный демагог может позволить себе говорить о том, что „Петлюра продал Галичину, Волынь и так далее“. Петлюра, по правде говоря, несет на себе ответственность за исторические „грехи“ и недостатки украинской неорганизованности, малокультурности… Путь украинской державы пролегает через Киев, а не через Львов. Только тогда, когда украинская государственность закрепится на холмах Днепра и у Черного моря, только тогда можно думать, как о реальности, о собирании украинских земель, захваченных соседями».

В некотором смысле антиподом Симону Петлюре стал Нестор Махно, участник гражданской войны и одна из самых видных ее фигур.

Молодость будущего «Батьки Махно» очень напоминала молодость других героев гражданской войны: участие в экспроприациях, покушения и т. п. В 1910 году за подобные «подвиги» он был приговорен к смертной казни через повешение, но затем ее заменили бессрочной каторгой. В каторжном отделении Бутырской тюрьмы в Москве малограмотный, но усердный, Махно приобщился к знаниям и политике, прибившись к анархистам. После Февральской революции он вышел на свободу и вернулся на Украину в Гуляй-Поле, откуда был родом. Там его, признанного борца с режимом, избрали председателем местного крестьянского союза. Махно объявил себя комиссаром Гуляйпольского района и главой Комитета по спасению революции. Конец его революционным преобразованиям, горячо поддержанным народными массами, положило вторжение в Екатеринослав австро-германских войск при поддержке войск Центральной Рады. Созданный им небольшой отряд вскоре был расформирован после безуспешного дебюта, завершившегося бегством с поля боя. Добравшись до Москвы, Махно встретился там с лидерами российских анархистов и был принят руководителями советского правительства – Лениным, Свердловым и Троцким. На Ленина он произвел большое впечатление в качестве потенциально надежного борца за народное дело. При участии Махно в июне 1918 года Московской конференцией анархистов была выработана тактика борьбы против гетманщины и австро-германских войск на Украине. По возвращении на Украину он организовал партизанский отряд, который вскоре перерос в многотысячную повстанческую армию, способную решать серьезные задачи. Беззаветно любившие соратники наделили его, руководителя этой армии, званием «Батько», и далее в историю Нестор Махно уже вошел под именем «Батько Махно». Своей столицей он объявил Гуляй-поле.

Большевики очень ценили Махно, но в попытках присоединения его воинства к Красной Армии не преуспели и в итоге стали называть махновцев Революционной Повстанческой армией Украины.

Нестор Махно был кавалером ордена Красного Знамени (некоторыми исследователями этот факт оспаривается). Награду свою он получил за победы против деникинцев, наступавших на Москву в феврале 1919 года. Начало разгрома войск Врангеля положили махновцы, форсировавшие для этого Сиваш. Незаурядные полководческие способности и смелость Махно получили должное признание у союзников и противников (Деникин его полководческие таланты отметил в своих воспоминаниях). Легендарная пулеметная тачанка введена в боевую практику именно благодаря «Батьке».