В поисках тайн

– Сколько верст уже прошел? – с ухмылкой спросила девушка.

Остановившись посередине комнаты, Эундор с удивленным видом глядел на Луму.

– А-а, ты пришла. Как пробежка?

– Хорошо, – выдохнула она. – А ты, когда пришел?

– А-а-а.… – взглянув на часы с загадочным видом.

Эундор в голове просчитывал прошедшее время. Видимо он даже не заходил на кухню и не решался отдохнуть.

– А, я и не помню, – махнув на часы, Эундор присел на скамью.

– Как прошел совет? – закрыв за собою дверь, девушка подошла к нему и присела перед ним на корточки, взяв его за руку.

Эундор перехватил взгляд Лумы и взял ее руку в свои.

– Совет хочет отдать часть гарнизона на удержание форта. Я им пытался объяснить, что это верная гибель для наших солдат. Но меня никто не слушал, никто не хотел слушать. Большинство было против моего мнения.

– Ты молодец, ты сделал все что мог.

– Но никто меня не послушал! Упрямые феодалы! Ничего не понимают в войне! Кто вообще выбрал их на этот пост!?

Подсев рядом, Лума приобняла его, пытаясь его успокоить. С нравом ее опекуна было тяжело совладать, тем более успокоить. Девушка чувствовала, как его наполняла злость, но держать себя под контролем Эундор умел всегда и старался поделиться этим опытом с ней, считая, что это одна из важнейших качеств настоящего война. Держать себя под контролем в любой ситуации – важнее, чем пытаться выплеснуть ее разом, ведь в порыве гнева и ярости мы не можем осознать того что делаем и это может стоить даже жизни.

Опустив голову, стало заметно, что он уже успокоился. Погладив девочку за руку, Эундор решил рассказать, что именно принял совет:

– Может эти феодалы и богатые лентяи, но спасибо что они слушают хоть каких-то военачальников.

Переждав небольшую паузу, Эундор повернулся к Луме.

– Ситуация такая. Через два дня, наш гарнизон выступает на восток. Мы хотим стянуть все резервы с округи, чтобы укрепиться здесь. Остальные под командованием генерала Картоса отправятся к форту.

– И ты тоже? – выпустив из объятий Эундора.

– Дорогая, совет так-то не дурак, чтобы отправлять своих лучших военачальников невесть куда на смерть. Я им буду нужнее здесь. Сейчас людей нам увозить некуда. Поэтому мой опыт пригодится для защиты.

– Я хотя бы буду знать, что с тобой будет все хорошо, – успокоив себя на этом.

Заглянув ему в глаза, девушка опустила голову. Сложив свои руки вместе в кулак, нервно прибирала большими пальцами.

– Эундор, я хочу уйти, – продолжая глядеть в пол и перебирать пальцами.

– Рано или поздно ты должна была это сказать, – понимающе произнес он.

Такой ответ оказался для нее неожиданным. Бросив перебирать пальцами, она посмотрела ему в глаза. Опекун глядел на ее умеренно и смиренно. Оказывается, отчим ждал такого исхода событий, и уже успел подготовить себя к подобному разговору. Видимо он знал, чем это все обернется, сказав ей о последних событиях.

– И ты не пытаешься меня отговорить? Упреками заставлять остаться здесь в безопасности?

Он смотрел куда-то в сторону, облегченный тем, что сказал ей это. Эундор облакотился об стену.

– Довольно-таки скоро здесь будет не безопасно, так как ты думаешь. Я знал, что это время наступит, когда ты была еще ребенком. В тебе было столько порыва и стремления, что я не мог этого не заметить. После твоей трагедии я сам не знал куда деваться.

– И поэтому ты стал меня тренировать? – перехватив его мысль, девушка пересела на скамью рядом.

– Да. Я это увидел, еще, когда ты пинала палкой чучело в доспехах, – оттягивая уголок рта в улыбке.

Опекун негромко смялся, расплываясь в улыбке. Он не отрывал взгляд от приемной дочери. Лума сама негромко рассмеялась. Видя, как отчим рад той, которая сидит напротив него. Она опустила голову вниз, и ее распущенные волосы сползли с плеч, закрыв ее лицо.

На штанине девушки стали проявляться маленькие мокрые пятна. Каплями стекающие с ее закрытого лица. Отпрянув от стены, отчим повернул ее к себе придерживая за подбородок. Он увидел наполненные слезами глаза. Девушка, не сдерживаясь, смотрела прямо на него.

– Что случилось?

Взглянув в заплаканные глаза девушки, отчим нежно приобнял ее.

В объятиях, девушка дрожащим голосом произнесла:

– Я знаю. Ты хочешь меня отпустить, но я не могу просто уйти, – прижимая его к себе все крепче, чтобы удержаться от нового фонтана слез. – Здесь для меня вы все стали близкими людьми, которых я не хочу терять. Снова.

Выбравшись из объятий, она глядела ему прямо в глаза. Она слышала свой дрожащий от боли голос, и как дрожали ее губы.

– Особенно ты. Ты стал для меня настоящим отцом. И всегда так считала, просто сказать не могла, не могла подобрать подходящего случая. Боюсь, что другой у меня возможности не будет, поэтому скажу сейчас. Вы стали для меня настоящей семьей. Которую я потеряла, но обрела вновь.

Сил сдерживаться не было. Девушка прикрыла глаза, по которым уже целыми ручьями текли слезы по щекам.

Эундор прижал ее к плечу.

– Знаешь, до тебя у меня не было детей, а о семье я даже не задумывался. Я был погружен с головой в военное ремесло, чем добился таких успехов. Но благодаря тебе, я осознал, что значит быть хорошим отцом, который воспитал такую прелестную дочь.

Взглянув в этот момент в его добрые глаза, девушка поняла, что он стал тем человеком, которого у нее никогда не было. Отцом. Детство она провела с матерью, и истории про ее настоящего отца она никогда не слышала. А стоило девочке завести этот разговор, мать уходила с темы и с простотой переключала внимание ребенка на другое. Так она и не узнала, какого это быть любимой дочерью не только матери, но и отца. Эундор хоть и не кровный родственник, но он воспитал ее так, чему она будет ему обязана до конца.

Она вновь ощутила себя той семилетней девочкой, которая секунду назад бежавшей в поле усеянным одуванчиками, споткнувшись, упала. Она вот-вот собиралась заплакать, но перед ней появился Эундор. Внутри чувствовалось, что это не незнакомый человек, это ее отец. Он, присев на корточки и вытянув к ней руки ласково говорил, и каждое его слово отдавалось эхом:

– Вставай. Ну давай, подымайся, – с ласковой интонацией эхо продолжало раздаваться. – Не ушиблась? Ты как?

Девочка, немного приподнявшись, почувствовала, как сильные руки обхватили ее за подмышки и легким движением помогли ей встать на ноги. Эундор обхватив ее одной рукой, второй он сорвал ближайший одуванчик и протянул девочке. Приняв подарок, девчушка улыбнулась, на что в ответ Эундор ответил ей тем же.

– Значит, я могу теперь спокойно, без боязни и волнения называть тебя своим отцом? – Лума все еще боялась, как на это ответит ее опекун.

– Конечно, – вновь приобняв ее за плечо. – Ничего так не успокаивает, как разговор с любимой дочерью.

Оба заулыбались, от приятных ощущений. Они теперь почувствовали себя настоящей семьей.

– Ну, раз уже все решили, надо подготовиться к твоему уходу, и придумать, как тебе покинуть город. Сейчас это не так просто, всю окраину взяли под замок.

– А ты разве ничего не можешь сделать?

– Видишь ли, – медленно выдыхая с натяжкой, произнес Эундор. – Меня оградили только здесь, чтобы командование не принимала поспешные действия.

Они оба уставились в пол. Голову Лумы начали посещать мысли о том, что первым делом на пути к выполнению своей цели, будет каким способом покинуть город. Кто бы мог подумать, что уже начнется тяжелое время пути. А мы еще только даже окраину города не перешли.

Мысли Лумы перебил голос отца:

– Я, кажется, знаю, кто сможет помочь.

Взглянув на девушку с надеждой в глазах, которую она смогла на секунду увидеть.

– От меня что-нибудь требуется?

– От тебя, ничего. По крайней мере, сейчас.

Поднявшись с места, Эундор направился в сторону вешалки расположенной на стене около двери.

– Это куда ты собрался в такое время? – с недопониманием спросила Лума глядя, как отец забирает свой плащ.

Сняв темно-зеленого цвета плащ с крючка, он закинул его себе плечи, закрепив подвязками, чтобы он не слетел.

– Как куда? – обернувшись к девушке завязывая подвязки. – У нас еще куча дел, которые нужно сделать.

Закончив, он накинул капюшон, на голову, закрыв тем самым верхнюю часть лица. На прощание он мягко улыбнулся. Это можно было увидеть из-под капюшона. Развернулся и открыл дверь.

Не успев ступить за порог, Лума подскочила вслед за ним с фразой:

– Если ты в таверну, то я тебя одного не отпущу.

Запустив руку за дверь, она быстро нащупала свой плащ, прихватив за собой. Закрыв за собою дверь, она увидела, что Эундор ждет ее на крыльце. Спускаясь по ступенькам, она медленно накидывала плащ, так же закрепляя подвязки, но обойдясь без капюшона.

– А ты думала, я в таверну пойду? – Неловко косясь на нее.

– А, я-то думала… – продолжая удивляться, медленно подошла.

Приобняв ее за плечо, отец вышел с ней на улицу.

– Давай-ка я тебя введу в курс дела. И лучше возьми свой плащ. Сегодня ночка прохладная.

Покинув двор, вдвоем они направились с сторону городка. Отец задумал сделать хитрый ход тем, что первым шагом надо добиться ее выпуска из города. Выпросит разрешающий документ можно только у отца Горна, поскольку только с ним есть еще вероятность, что на постах не возникнут вопросов. Затем необходимо обзавестись маскировкой, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Погруженные в свои решения планов, они не заметили, как оказались у ворот города. На улице уже давно скрылось солнце. На арке ворот уже горели факела, для освещения пространства перед входом. Так же на постовой будке был установлен еще один факел, а рядом горел небольшой костер. От костра веяло приятным запахом съестного. Присмотревшись, Лума заметила небольшой кусок мяса, обжарившегося над костром. Выйдя на освещенную часть, из будки вышел новый охранник.

Охранник не сразу принял за своих пришедших гостей. При слабом освещении девушка не смогла целиком рассмотреть доспехи, в которые был тот облачен. Только кожаные армейские сапоги, легкую кольчугу, поверх которой была одета фиолетовая мантия с изображением всадника на коне, державшего в одной руке узду, а в другой меч, направленный вперед. Кольчуга закрывала почти все тело, начиная с чуть ниже пояса, далее покрывая руки до локтя и заканчивая макушкой головы, удерживаемой всю эту защиту специальным венком, охватывающим голову. На лицо ему было лет двадцать пять, с небольшой щетиной и коротко подстриженными волосами.

– Стоять! Пароль! – положив руку на рукоять меча, охранник всматривался в темноту.

– Какой пароль солдат!? Своих не узнаешь? – выходя на свет с приподнятыми руками прикрикнул Эундор.

Стражник, услышав знакомый голос, немного засуетился и принял. – Простите сэр, я не знал, что это вы. На дворе уже так темно, хоть глаз выколи.

– Ты ни в чем не виноват. Служба на посту она такая, так что так держать. А теперь можно попасть внутрь? – указав рукой на ворота.

Понимающе кивнув, охранник потянул веревку в будке и снова раздался колокольный звонок за воротами.

После звонка Лума решилась выйти на свет костра, наслаждаясь запахом обжаренного мяса. Она склонилась ближе, глубоко вдыхая пробуждающий голод аромат.

Только сейчас вспомнилось, что последний раз она ела аж утром. До этого занятая делом она не вспоминала за перекусы. А завтрак давно провалился вниз.

– Привет Лума, – охранник приветливо подошел к девушке.

Подняв голову уже при лучшем освещении от костра, она заметила на нем еще кожаный пояс с подвязанным на левой стороне мечом. И кожаными перчатками.

– Привет, – нежно улыбнувшись охраннику. – Вкусно пахнет. А можно кусочек? – указав на манящий кусок мяса.

– Конечно, – вынув из пояса нож, который был спрятан за спиной, аккуратно протянулся к мясу.

Отрезая небольшой кусочек из него потек сок. Стекая по мясу капельки падали в пламя костра от чего издавался шипящий звук. Наблюдая за процессом, у Лумы заурчал живот.

– Прошу, – протягивая девушке кусочек, насаженный на кончик ножа.

Получив ароматное угощение Лума аккуратно надкусывала, чтобы не обжечься.

– Лума! Хватит, есть! – раздался голос Эундора у приоткрывающихся ворот.

– Я проголодалась! После пробежки я ничего не ела! – с набитым ртом ответила она, продолжая жевать мясо.

– Ладно, пошли, – махнув следом за собой, он вошел в ворота.

Благодарно кивнув охраннику за угощение, вернула ему нож и Лума побежала следом.

Догнав отца, они вместе вошли за ворота. Сразу за спиной лязгнули ставни и ворота вновь пришли в движение, но на этот раз они закрывались. Осмотрев караульный пост, девушка заметила, что стража удвоилась, с момента вчерашнего ее ухода. Видимо из-за последних происшествий они объявили военное время. Как только закрыли ворота, пару внимательно обыскали несколько охранников. Во время обыска удалось заметить, что помимо городской стражи здесь присутствовала пара дозорных. Это рыцари в составе небольших групп, экипированных в тяжелые доспехи вместе с лошадьми, осматривали территории за пределами города. Обычно они проверяли порядки на сельских полях и селениях, расположенных за стенами города, в его окрестностях.

Несмотря на то, что Эундора знал каждый солдат в лицо, в рамках безопасности они проверили, что мы не являемся вражескими шпионами. После обыска Эундор пожал руку к подошедшему ему капитану. Одетый в массивные доспехи дозорного с изображением золотого орла на груди и рыжими волосами они перекинулись парой фраз, которые она не смогла услышать. Отец, указав рукой на Луму, что-то ему сказал, после чего тот понимающе кивнул. Они разговаривали тихо, ей было видно, как они шевелят губами, из которых выходили беззвучные слова.

Перешептывания продлились не долго. Лицо капитана стражи понимающе кивало и принимало мимику озадаченности. В то время стражники безмолвно стояли рядом с девушкой, ожидая дальнейших указаний. Девушка боялась даже шелохнуться рядом с ними. Закончив шептаться, капитан кивнул своим людям и те немедленно отступили от девушки. Отец, кивнув следовать дальше направился вверх по улице. Нагнав его, девушка спросила:

– А о чём вы с ним разговаривали? И зачем они проводили эту проверку, если они и так нас знают?

– Капитан и так рисковал тем, что впустил нас. После совета они удвоили охрану и приказали проверять всех без исключения на предмет шпионажа.

– Это я заметила. Облапали со всех сторон!

– А что ты хотела? Приказ есть приказ, как-никак. Тем более из того, что я тебе во время твоего обучения говорил сама знаешь, что дозорные группы по такому поводу цацкаться не станут. В общем, мы сможем уйти только утром. Нам дали право войти, а вот выйти…

Опекун не закончил фразу, но девушка и сама все прекрасно поняла. Дальше ей объяснять не нужно.

Опускалась ночь. На улице уже горели во всю уличные фонари. В окнах жилых домов горел теплый свет от горящих каминов или потолочных люстр. Все магазины были закрыты и погружены во тьму. Казалось, они тихо спят, ожидая нового рабочего дня, когда в них снова начнут входить покупатели, а уходить с приобретенным товаром. На улицы вернется городская суета, а бегающие детишки будут заглядывать в витрины, внимательно разглядывая их содержимое с большим интересом. Лишь некоторые магазины попадали под свет фонарей освещая кусочек витрины и того что на ней. А вырезки, расположенные над входом, слегка отбрасывали свою тень на фасад зданий.

Они свернули с торговой улицы и попали в жилой район. Миновав еще несколько домов Эундор остановился и остановил за собой девушку.

– Дальше я сам. Раз уж мы тут на всю ночь остаемся, сходи и переночуй у Элен, а я со всем разберусь.

– Но…

– Никаких, но. Сходи, отдохни, поболтайте о чём-нибудь. О чём вы девушки обычно болтаете? Или какими-нибудь женским занятием займитесь, а я пошел.

Успев ухватить Эундора за локоть, она повернула его к себе глядя в глаза.

– Чтобы не пил, – пригрозив большим пальцем перед его носом.

Слегка улыбнувшись, Эундор выбрался из захвата Лумы. Поцеловав ее в лоб, и одобряюще кивнув, направился дальше по улице.

Под пристальным взглядом девушки силуэт Эундора то пропадал во тьме, то вновь всплывали очертания под светом фонарей. Оглянувшись, на этой улице кроме ее самой никого не было, а дом Элен был совсем не далеко, сразу за следующим поворотом. Свернув за угол дома, девушка увидела знакомую дверь. В окне горел свет, значит, хозяйка еще не спит.

Оказавшись у двери, Лума слышала голос подруги. Значит она не одна. Через дверь доносилась оживленная беседа подруги не давая вставить слово собеседнику. Томить себя в ожидании не было желания, пока не ответит второй голос. «А может он там не один?» Возможно, Элен не давала сказать нескольким лицам.

Лума постучала, голос Элен в это мгновение затих. Наступила пауза. Девушка второй раз поступала, но уже чуть сильнее. После этого за дверью раздались шаги около двери, щелкнул засов и дверь открылась. Немного ослепив девушку светом, от чего она прищурилась, но разглядела, что ее на пороге встречает Горн.

– Кто это пришел? – за спиной Горна в дальне части комнаты раздался голос Элен.

– Ты, не поверишь, – не меньше удивленный ответил друг, глядя на девушку. – Лума решила нас навестить. Проходи, не стой на улице, – освобождая проход перед ней.

Она вошла внутрь, развязывая подвязки плаща.

В комнате летал приятный запах. Закрыв за Лумой дверь, Горн взял ее плащ и повесил на вешалку. Элен в это время металась по кухне с подвязанным белым фартуком.

– А как ты здесь оказалась? – вновь послышался голос Горна за спиной.

– Мы с Эундором сюда вошли. Ну и стража здесь у вас.

– А что прикажешь? Ребята с боевым опытом. За то с ними не пропадешь.

– Хватит уже о своих делах, – раздался голос Элен из кухни. – У меня уже почти все готово.

В центре зала расположился украшенный стол, накрытый белой скатертью и заставленный столовыми приборами. Ребята собирались ужинать. Сначала девушка подумала, что она нарушила их вечерний ужин на двоих, который так редко ребятам так выпадает. А тут еще и она объявилась. Как-то неловко теперь здесь находиться и смущать друзей своим присутствием.

Но тут было единственное отличие. Горн был в своей же служивом обмундировании. Обычно на такие вечера он одевал, что поприличнее. Значит это второй случай. Элен всегда любила готовить и хвастаться своей стряпней. Каждый раз, когда она узнавала какой-нибудь новый рецепт блюда в кулинарных книгах или же на занятиях по домоводству, бросалась готовить. Кухня всегда была готова к работе и не знала отдыха. Но и содержалась в идеальной чистоте. После готовки ей всегда было интересно мнение других о ее новом блюде. Эта роль выпадала на Горна. Во-первых, его пост был не так далеко, поэтому он мог быстро сюда зайти, перекусить и оценить ее шедевры. Во-вторых, он всегда был не прочь поухаживать за ней и провести пару лишних минут наедине под предлогом первого пункта. Сегодня как раз такой день. Только дегустировать будет и Лума. Тем более, кроме того кусочка мяса на посту после пробежки было последнее, что Лума ела за вечер. Да и идея переночевать у подруги была совсем удачна.

– Ты сказала, что Эундор здесь, – уточнил Горн, доставая стаканы с полки шкафа.

– Да, он пошел сюда по очень важным делам, – не раскрывая всех подробностей, чтобы избежать лишних вопросов. – Я думала он в таверну пойдет, поэтому я здесь. И до утра отсюда не выпустят.

– Тогда оставайся ночевать у меня, – возник голос Элен за спиной.

Обернувшись, к ней из кухни приближалась подруга, вытирая руки белым полотенцем и в слегка запачканном фартуке. На лице хозяйки виднелась улыбка. Закинув полотенце себе на плечо, подруги приветственно обняли друг друга.

– Спасибо. Надеюсь, я не составлю тебе хлопот.

– Ой, какие хлопоты, – махнув рукой в сторону. – Сколько раз ночевала, а тут хлопоты.

На лице Лумы появилась благодарная улыбка.

– А куда Эундор пошел? – спросил Горн, поставив стаканы на стол. – У меня есть пару вопросов.

– Даже не думай смыться! – грозно произнесла Элен, сверля его настораживающим взглядом. – Я для чего вес день на кухне проторчала?

Хоть Элен с Горном не были женаты и даже не встречались, но наблюдая за их поведением друг к другу, всегда приходила такая мысль. Элен часто звала его к себе на ужин с новыми блюдами. Он же постоянно ей помогал: купить на рынке что-нибудь, или же еще какие другие мелкие просьбы. Временами их можно было застукать прогуливавшихся вместе, но в ответ слышалось только слова, «Мы просто гуляем». Но от Лумы этот фактор было невозможно скрыть. И отвечая им с хитрецой, ей было приятно наблюдать за ими обоими. Поднимать с кем-то тему касательно их серьезных отношений, она не желала. Тем более, что они сами не маленькие, сами все решат. А вникать во все это, ей самой не было какого-либо желания. Сватовство, свадьба, дети, хозяйство. Нет. Все это чуждо, хоть и постоянно напирают с вопросами: «А когда свадьба?», «А есть жених?», «Небось все парни за тобою бегают». Бросало в дрожь и лишь бы не вспоминать такие разговоры. А то точно придется уехать отсюда, лишь бы не задавали такие вопросы.

Замерев на секунду у стола, парень изменился в лице. Видеть Элен в порыве недовольства было очень редким явлением. А значит, когда она была чем-то не довольно, то лучше спрятаться и не высовываться. Естественно и расстраивать хозяйку тоже не вежливо. В итоге Горн молча присел за стол, разведя руки в стороны.

– Ладно. До утра он никуда не денется, – признав правоту Элен, он умолк.

– А ты ужинать не хочешь? – переключившись на Луму, у хозяйки заблестели глаза. – Я сегодня не стала сильно кухарить, поэтому приготовила все по скромному.

Живот выдал себя первым гулким урчанием. Лума неловко улыбнулась, а вот подругу этот звук даже порадовал. С игривостью улыбнувшись, она направилась в сторону кухни.

– А ты чего расселся? Принеси еще приборы, у нас же гостья, – пригрозила она на Горна, возвращаясь на кухню.

Горн, улыбнувшись Луме, кивнул головой давая понять, что такое с ней бывает. Он поднялся с занятого им места и двинувшись вслед за Элен скрылся на кухне. Вернулся он уже с приборами. Положил перед девушкой деревянную миску и столовые приборы такие же, что и были на местах друзей. Вернулся в комнату и достал еще один стакан для Лумы.

В это момент к столу подошла Элен, в руках держа объемную чугунную кастрюлю, накрытую крышкой. Из него тянуло приятным ароматом грибов. Элен сняв крышку, в нос ударило еще сильнее долгожданным ароматом ужина. Живот вновь заурчал. А на физиономии Горна сидела блаженная радость, говоря о том, что в нем проснулся аппетит не меньше, чем у нее.

Элен не солгала. Сегодня она приготовила ужин скромнее. Угощала она своим фирменным грибным супом. Который давался ей с самого начала, когда она только начинала готовить. После этого за ней закрепилось имя владычицы кухни, которой наградил ее Горн. Съев две тарелки, парень просил добавки еще, но кухонная фея отвечала, что это еще не все, что она приготовила. После горячего Лума помогла убрать грязную посуду и принести с кухни запеченное мясо с овощами.

В это время Горн достал припасенную бутылку вина, под предлогом, что у них не каждый день получается собраться вместе за ужином. Да и к мясу оно будет кстати. Разлил по бокалам, решив, что так будет более праздничнее. Кружки предложил оставить под самый конец, на чай с пирожками с ягодной начинкой так же приготовленные хозяйкой.

На дворе было уже совсем темно и часы, пробив десять часов напомнили, что вечер подходит к концу. За столом троица разлив оставшееся вино по бокалам в тишине обсуждали незначительные дела. Элен как всегда допрашивала о своих кулинарных богатствах, и лишь удавшись увести ее от темы, она переходила к более простым темам для рассуждения. Горн дополнял компанию, рассказывая о забавных случаях, произошедших у них в казарме и смешные моменты на службе. Он с самого начала службы любил армейский юмор и всегда был не прочь им поделиться с другими.

За время посиделок Луму все еще тревожило то, что ей еще предстоит сделать. Возможно, это ее последний вечер с лучшими друзьями, с которыми нужно было дорожить каждыми минутами вместе.

– Эй, Лума ты чего? – отвлек от мысли голос Горна.

Девушка, облокотившись об спинку стула, раскачивала вино в половине наполненного бокала. Наблюдав за плавными движениями приятной на вкус жидкости, была сильно погружена в мысли, что не услышала первое обращение к ней.

– Лума, – подруга, взяв девушку за руку, попыталась выяснить, что ее беспокоило.

Ощутив прикосновение, девушка отвлеклась от своих раздумий.

– С тобой все в порядке? – спросил с беспокойством Горн, заметив взволнованный взгляд Элен.

Лума встряхнув головой, переключила свое внимание на напряженных друзей.