bannerbanner
Студентка, коммерсантка и просто красавица!
Студентка, коммерсантка и просто красавица!

Полная версия

Студентка, коммерсантка и просто красавица!

Язык: Русский
Год издания: 2024
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 4

– Ни-ни, пошли, Иванова, по домам. Ты сказки в детстве читала? Утро вечера мудренее. Так-то! – умел он обыденные вещи говорить таким тоном, как будто доклад на съезде партии читал, при этом глаза его смеялись.

Забывшись в весёлой болтовне, дотопали до моего дома. Возле подъезда стоял Коля.

– О! А вот и разгневанный Ромео. Ты как, Иванова? Сама справишься или помочь?

Ответить я не успела, Николай уже был возле нас:

– Так вот, кто тебя провожает теперь? – зло бросил он.

В душе поднялось раздражение, как сейчас он был похож на того, кто растрепал мне все нервы своими пьяными выходками! Такой же ненавидящий взгляд, побелевшие губы.

– Уймись, – жёстко одёрнула его, – что за истерика? Иди домой и не смей следить за мной!

В моём голосе было столько злобы, что Колька непроизвольно отшатнулся, потом перевёл взгляд на Юрку.

– С тобой ещё поговорим, ворона…

– Перчатку захватить или дуэли не будет? – глумливо усмехнулся Сорокин.

Коля молча отвернулся и ушёл. С Юрой я распрощалась возле подъезда.

Странно поворачивается судьба. Люди, которым я доверяла в прежней жизни, оказались не такими и преданными друзьями. Неужели это мой опыт подсказывал, как поступить лучше? Всё-таки свои шестьдесят три года я уже прожила. Не стоит сей факт скидывать со счетов. Главное – уберечь отца от дурного шага, а с дружбой-любовью будем разбираться потом.

Глава 9

Постепенно я привыкла к своему мистическому «возвращению» домой. Жизнь шла своим чередом, радуя каждым новым днём.

В школу теперь ходила одна, Светка, непонятно почему, перестала со мной общаться. Впрочем, меня это не сильно беспокоило. Коля продолжал злобно коситься, но попыток проявить ко мню свою яростную ревность больше не делал, не трогал он и Юрку. А с Сорокиным мы ещё раз обсудили наш план и решили оставить его без изменений. Посмотрим сначала сами, что за встречи и где, а потом уже будем решать, как действовать.

Уроки, внеклассные занятия, комсомольские собрания: всё это сложилось в неделю, а я с нетерпением ждала выходных. В субботу мама планировала первую поездку на дачу, для посадок ещё рано, но надо привести в порядок наш маленький огородик после зимы, вскопать землю. Папа бурчал, что недели две можно и подождать, ссылаясь на свою занятость.

Ранним утром субботы я проснулась самой первой, вышла на кухню попить воды и заметила, как тихонько крадётся в ванную папа.

– А ты чего так рано и куда собрался? – застигла его врасплох в коридоре.

Отец застыл, словно его поймали на месте преступления:

– Тебе чего не спится? Помолчи, разбудишь всех, – лицо его внезапно стало злобным и раздражённым, – марш в комнату.

– Я завтрак готовить буду, – пробурчала в ответ и прошла назад на кухню.

Здесь самый лучший наблюдательный пост, видно кто и куда ходит по дому. Так что, занимаем оборону, и из кухни ни ногой.

Отец умылся, надел серый костюм с нежно-розовой рубашкой и синим в полоску галстуком, вообще-то, этот комплект был предназначен «на выход».

– Ты сегодня такой нарядный, – не удержалась я от колкости.

Папа смутился:

– Всё остальное в стирке, а мне на работу надо.

– Сегодня опять допоздна, как на прошлой неделе? А как же дача?

Отец зло глянул на меня:

– Не денется никуда эта дача, у нас проект горит и прекрати уже свой допрос. Немаленький, чтобы перед тобой отчитываться, – он уткнулся в кружку с чаем, шумно прихлёбывая кипяток.

– При чём тут допрос, просто Павел Петрович раньше вас так никогда не задерживал.

– То раньше, и хватит об этом. Подрастёшь, поймёшь, сколько иногда приходится отдавать времени и сил работе.

Он встал из-за стола, раздражённо пихнул чашку в раковину и ушёл.

Я быстро оделась и потихоньку выскользнула во двор, Юрка жил рядом, успеем нагнать отца, если Сорокин не спит.

Дом одноклассника, длинная восьмиподъездная пятиэтажка, стоял вдоль дороги, на въезде в наши дворы. Я махом взлетела на четвёртый этаж и забарабанила в дверь. Открыл мне отец Юрки, дядя Саша, удивлённо разглядывая поверх очков:

– Э-м-м…

– Ира, – подсказала я.

– Да, Ирочка, тебе Юра нужен?

– Да, позовите его, пожалуйста, – наверное, мой визит выглядит по-дурацки, но на расшаркивания нет времени.

– Обожди немного, – он прикрыл дверь и засеменил вглубь квартиры. Маленький, неприметный мужичок был полной противоположностью своего сына – весельчака и балагура. Низкого роста, щуплый, он работал сантехником в нашем районе. Что удивительно – не пил и профессию свою любил. Лучшего мастера было не сыскать.

Через минуты три выглянул лохматый со сна Юрка:

– Ну, что, Иванова, уже ушёл?

– Да. И если ты не поторопишься, мы его упустим, – зашипела я на него, чтобы не слышали домочадцы.

– Спокойно, сейчас всё будет, – и снова исчез за дверью.

Спустя минуты две Юрка уже вышел за дверь, на ходу натягивая свитер и надевая ветровку:

– Поторопись, Иванова, что застыла, – он поспешил к выходу из подъезда, я за ним.

До папиной работы было недалеко, опасаясь идти по дороге, мы прошмыгнули через дворы и уже вскоре были напротив бюро, где в этот час царила полнейшая тишина.

– Ну всё, упустили, – раздосадовано повернулась я к Юрке.

– Не расстраивайся раньше времени, Иванова, поверь, он сюда точно зайдёт, – Сорокин утвердительно задрал палец кверху.

– Мне бы твою уверенность, – уныло пробурчала я.

– Сама посмотри, – в голосе Юрки прозвучали торжествующие нотки.

Вскинув голову, увидела отца, спешащего к дверям бюро. Он почти не смотрел по сторонам, нервно поглядывая на часы. Мы заняли наблюдательный пост за небольшими деревцами и приготовились ждать. Минут через двадцать к дверям подошла Ксюша, в коротком платьице, которое прикрывал светлый плащ. Её волосы были собраны в пышный высокий хвост, что на каждом шагу подпрыгивал в такт походке. Воровато оглянувшись, она проскользнула за дверь.

– Ну, вот, – кивнул в её сторону Юрка, – факты, так сказать, налицо.

– Может, сегодня, действительно все работают, – протянула я, даже сейчас отказываясь верить в факт отцовской измены.

– Брось, Иванова, ты ещё хоть одного человека за это время видела?

В ответ осталось только покачать головой. На глаза наворачивались слёзы. Я всё это уже прошла, но видеть самой было выше моих сил, даже сейчас. Сердце за столько лет так и не смогло принять тот факт, что мы просто стали не нужны отцу.

Юрка сел рядом и тихонько обнял меня за плечи:

– Ну, не раскисай, чего ты? Ведь он не уходит, а значит, всё поправимо. Расскажи матери или сама поговори с отцом.

Чуть не брякнула, что папа скоро уйдёт, вовремя сдержалась:

– Не могу я маме сказать, она этого не переживёт, – мысли перепуганными стрижами метались в голове. Мой план, такой статный и ясный, теперь казался убогим.

– Ирка, прекрати сырость разводить, – легонько встряхнул меня Сорокин, – делаем так, проследим за ними, потом сама решай, как поступить. Тебе виднее. Хочешь, в профсоюз анонимку напишем, чтобы его на собрании разнесли в пух и прах?

– Ты прав, – вытерла я слёзы, – давай в самом деле пока понаблюдаем.

Ждать нам пришлось изрядно и за всё это время больше никто из папиных коллег не изъявил желания работать в выходной.

Вот, наконец, из дверей показалась Ксюша и отец следом за ней. Она подхватила его под локоть с горделивым видом, и они куда-то направились.

Мы с Сорокиным осторожно двинулись следом, деревья, ещё голые после зимы, были плохим прикрытием, поэтому держаться старались как можно дальше от парочки. Впрочем, они тоже избегали людных мест, всё время норовя пройти дворами. Проплутав так друг за другом минут двадцать, вышли на задний двор какого-то здания. Да это же та самая общага, где жила Ксюша, ахнула я. Вот так номер! Отец с пассией прошли к чёрному входу и, осторожно, чтобы не скрипела дверь, скользнули внутрь. На пороге папа оглянулся и мы едва успели отскочить за угол.

– Иванова, – зашипел на меня Юрка, – ну что ты прёшь, как бульдозер?

– Сам-то, – возмутилась я, – мог бы и придержать.

– Ладно, – примирительно поднял он руки, – что дальше делать будем? По домам?

– Нет уж, – упёрлась я, – теперь пошли со мной.

– Что ты задумала? – не отставал Сорокин.

– Не знаю пока. Будем импровизировать.

Мы обогнули здание и прошли к главному входу. В вестибюле, откуда шли две лестницы на верхние этажи, стоял стол, за которым сидела старушка, сдобная, как пончик и улыбчивая, увидев нас, она оторвалась от вязания:

– Что хотели, молодёжь?

Я чеканным шагом, сделав самое грозное выражение лица, прошла к столу:

– Здравствуйте, мы из комсомольской ячейки вашего района, Ксения Вострухова тут живёт?

Глаза бабульки забегали:

– Да здесь, только её сейчас нет.

Я прервала её:

– Это, – указала на Юрку, – наш комсорг, Юрий Деточкин (боже, что я несу, какой Деточкин, только меня уже было не остановить), а я секретарь – Валя Селезнёва. Ксения не посещает собрания, не выполняет взятые на себя обязательства. Знаете, чем это чревато? – выразительно сдвинула брови, изображая из себя «каток правосудия».

Вахтёрша мелко закивала.

– Так вот, в какой комнате она живёт? Если её нет, поговорим с её соседками. Мы не хотим, чтобы у Ксении были неприятности, пришли выручить товарища из беды. Вы нас понимаете?

– Триста двенадцатая, – тихонько пробормотала старушка, – всё понимаю, конечно, проходите.

С самым надменным видом, на какой только была способна, я прошла к лестнице, сзади, ошалев от изумления, топал Юрка:

– Ну, Иванова, с тобой в разведку хоть сейчас! – приглушённо хохотнул он, отходя от шока.

– Считай, мы и есть в разведке, – поглядывая вверх и вниз по лестничному проёму, я продолжила забираться по ступеням.

Вот и искомая комната, вобрав в грудь побольше воздуха, я без стука распахнула дверь.

Глава 10

На меня удивлённо уставились две девицы. Отца и Ксении в этом месте не было. Не дожидаясь расспросов, захлопнула дверь и отпрянула в коридор.

– Их здесь нет, – только и удалось выдавить мне, – от отчаяния сползла по стенке, усевшись на корточки, закрыла лицо руками. Воинственный кураж схлынул, оставив после себя щемящую пустоту.

– Отсутствие результата, тоже результат, – философски заметил Юрка, – пошли, пока нас не раскусили. Погодим снаружи.

Мы осторожно спустились, дождались, пока посетители отвлекут бдительную вахтёршу и выскочили во двор. Устроились за углом, откуда открывался обзор и на внутренний дворик, и принялись ждать.

Каждую минуту корила себя за эту выходку, ведь обо всём станет известно Ксюше, как она себя поведёт, вдруг решится форсировать события и я тем самым лишь приблизила страшную развязку? Юрка заметил моё нервное состояние:

– Соберись, Иришка, – неожиданно ласково произнёс он, – понимаю, как тебе сейчас стрёмно. Только и ты сгоряча не руби, давай толком всё узнаем.

– Хорошо, – сил не осталось даже на внятный ответ.

– Чур уговор, дальше действовать будем по моему плану. По рукам? – подал мне ладонь Сорокин.

– А что мне остаётся, по рукам, – я протянула свою в ответ, кожа у Юрки была грубоватой, но приятно тёплой, а в рукопожатии чувствовалась неожиданная для такого щуплого парня сила.

– Ты сиди, – бросил мне Сорокин, – а я за пирожками. Здесь неподалёку есть кулинария. Даже разведчикам положен горячий обед, – он быстро скрылся из виду.

Оставшись одна я предалась унынию, казалось, вся моя затея – полный бред. Ничего не выйдет и судьбу не обмануть. На что я рассчитывала? Но ведь второй шанс мне зачем-то дали? Только как понять, что теперь должна делать? Исправить всё или прожить свою жизнь, так как мечтала? Несмотря на мамину болезнь.

Погрузиться в пучину самокопания мне не дали. Юрка сунул в мои руки промасленный бумажный свёрток с горячими пирожками, источавшим соблазнительный аромат:

– Держи, Иванова, лопай, пока есть время.

Уговаривать дважды не пришлось. Я, обжигаясь, откусила кусок пирожка, мои любимые, с луком и яйцом:

– Откуда ты знаешь, какие мне нравятся? – повернулась к Сорокину.

Он с усмешкой глянул на меня:

– Ну, ты даёшь, Иванова, десятый год вместе учимся!

Продолжив трапезу, задумалась, а ведь я ровным счётом ничего не знаю о Юрке, кроме того, что происходит в школе. Да и в прошлой жизни интересовалась мало, хотя мы и общались.

Скоро наш обед был закончен и запит бутылкой «Буратино». Как я скучала по этим вкусам: настоящему лимонаду, без изрядной доли химии, ароматной выпечке, пусть жирной, но такой аппетитной!

Наевшись, сидели и болтали о всяких пустяках, не забывая поглядывать по сторонам. Мой пронырливый одноклассник, казалось, знал обо всём, что творится в нашей школе. С ним было интересно и легко. Время бежало незаметно. Рассмеявшись над очередным анекдотом, которых Сорокин знал великое множество, чуть не упустила наших изменщиков из вида. Юрка толкнул меня, а потом схватил за руку и потащил в сторону внутреннего дворика. Вовремя. Отец и Ксюша уже исчезали из виду, обходя гаражи.

Слежка продолжилась, мы, опять не спеша, следовали за ними, стараясь не попадаться на глаза. Вид у отца был странный, недовольный, а…грустный и виноватый. Разве с таким лицом выходят от молодой любовницы? Что-то не клеилось в этой ситуации, но мысль не желала оформиться в голове. Пройдя пару кварталов, вышли к небольшому кафе, куда и отправился отец, предусмотрительно убрав руку Ксюши со своего предплечья. Она фыркнула и недовольно тряхнула хвостом.

– Ну же, Иванова, решай, что делать? Видели мы достаточно, – Юрка подошёл вплотную ко мне, уставившись в глаза почти не мигая.

– Ох, не знаю, – виновато опустила я голову.

– Всё, хватит на сегодня, пошли по домам, – он развернулся в сторону нашего микрорайона и вдруг запнулся на ходу, – Ирка, нас заметили.

Испуганно подняла глаза, нам навстречу шёл отец. Вид его был более чем решительным и я невольно стушевалась. Юрка огляделся по сторонам и вдруг закричал кому-то:

– Люба! Ну, наконец-то, полчаса тебя уже ждём, где ты ходишь?

На выходе из двора я заметила нашу одноклассницу – Любу Есенину, тихую девчонку, с которой особо и не общалась в школе. Её родители работали в сфере торговли, но Есенина всегда отличалась скромным, и даже каким-то кротким нравом. Хорошо училась и до самозабвения любила поэзию, из-за чего её фамилия стала и прозвищем. Но в классе Есенину обожали, за то, что она помогала на контрольных. Она не была тихоней, но предпочитала не высовываться, а если говорила, то по делу, веско и основательно.

Сейчас Люба ошарашенно уставилась на нас, явно не понимая, о чём речь.

Юрка схватил меня за руку и потащил к ней:

– Привет! – концерт продолжался, – мы ждём тебя, ждём, – нарочито громко говорил Сорокин, потом уже тише, – Есенина, выручай, хоть кивни.

Люба затравленно улыбнулась и качнула головой.

Папа был уже близко:

– Ира! – окликнул он, – что ты здесь делаешь?

– Здравствуйте, дядя Петя, – заступил ему дорогу Юрка, – а мы Любу ждали, договорились математикой позаниматься, на следующей неделе контрольная.

– Вот как, – недоверчиво оглядел нас отец, – у тебя проблемы с математикой? Не знал.

– У меня, – перебил его Юрка, – а девочки, как настоящие товарищи пришли мне на выручку и согласились позаниматься.

– А ты что здесь делаешь? – перешла я в наступление?

– Да вот, к Павлу Петровичу шёл, заметил вас. Мне надо посоветоваться с ним по одному вопросу.

– А он разве не на работе?

– Приболел, – вздохнул папа, – вот и пришлось идти к нему.

– Ну, мы тоже пойдём, – Юрка схватил нас с Любой за руки и потащил во двор, – до свидания, дядя Петя! – бросил он через плечо.

Во дворе мы уселись на лавку, переводя дыхание.

– Чуть всё не испортили, – тряхнул головой Юрка.

– А что вообще происходит? – подала голос Есенина.

– А то, Люба, что тебе большое человеческое спасибо, – он шутливо поклонился, – ты нас спасла!

– Хмм… А раз так, – с сомнением оглянула нас Есенина, – айда ко мне пить чай, тем более что я действительно живу здесь, – махнула она рукой на рядом стоящий дом.

Всё ещё в шоке от происходящего, поплелась за одноклассниками. Пара кружек вкусного чая привели мои мысли в порядок. Отец подошёл сам, чтобы мы не заметили с кем он? И ведь не испугался. Или это шаг на опережение? И что теперь делать? Как всё сложно и непонятно!

Юрка, как обычно, сыпал шутками и анекдотами. Мы почти до сумерек просидели у Любы, она оказалась интересной девчонкой, за разговором незаметно приблизился вечер.

– Иванова, – встрепенулся Сорокин, глядя на часы, – домой пора, а то нас родители потеряют. Ты хоть маме сказала, куда идёшь?

Щёки залила краска стыда, ведь и правда, совсем забыло о том, что мама будет волноваться. Как я отвыкла оттого, что кто-то заботится и переживает обо мне! Попрощавшись с Любой, рванули по домам. Вечер уже раскинул свой тёмно-синий плащ над крышами зданий, зажигая, пока ещё едва видимые огоньки звёзд, когда мы зашли в наш двор.

– Ирка, ты не суетись, есть у меня одна мысль, сам проверю, – назидательным тоном начал Юрка.

– Да я уже и не знаю, что делать, если честно, – призналась нехотя, ведь сама втянула его в эту авантюру.

– Правильно, ничего и не делай, ну, бывай, увидимся в школе, – Юрка размашисто зашагал через двор.

Я вздохнула, взглянув на окна своей квартиры. Взбучки не избежать. Едва переставляя ноги, пошла домой. Корила себя за глупую выходку. Чего в итоге добилась? Я и так всё знала, доказательства были не нужны. Поймать с поличным не вышло, а всё остальное лишь слова и домыслы. Отец их легко опровергнет, даже вызови его на откровенный разговор. Одна надежда на Сорокина, что бы он там ни затеял. Почему-то я верила, что ему удастся сдвинуть дело с мёртвой точки.

Глава 11

Дома, конечно, ждала хорошая взбучка. Мама встретила меня на пороге с поджатыми в тонкую линию губами:

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? – она указала пальцем на наручные часы.

– Прости, мы засели за математику и совершенно забыли обо всём на свете, – я понуро опустила голову.

– Хорошо, что отец вернулся раньше, проронил, что видел тебя. Я же больницы собралась обзванивать!

Сказать было нечего. Слишком в прошлой жизни привыкла быть одна, не предупреждая, где и что со мной. Это и сыграло со мной злую шутку. Подошла к маме и обняла её.

– Прости, с этой контрольной совсем уже про всё забыла.

Мама погладила меня по голове:

– Что, такая сложная? Ну, иди хоть поешь, горе луковое. Но в следующий раз выпорю! Не посмотрю, что ростом с мать вымахала. Так и знай!

Я прошла на кухню, за столом сидел отец, доедая свой ужин:

– Назанималась, – поднял он глаза на меня, – не замечал раньше, что ты с Сорокиным общаешься.

– Ты против? – достала тарелку и принялась наливать суп.

– Нет, просто не замечал…

– Мы иногда многого не замечаем в близких, – в тон ему ответила я, нарезая хлеб. От злости надавила на нож, он соскочил с корки и резанул меня по пальцу. Руку прошила острая боль. А я стояла и недоумённо смотрела на капающую кровь. Получается, это всё не сон и не наваждение? Боль ведь самая взаправдашняя. В эту минуту душу заполнила радость. Я по-настоящему попала в прошлое! Можно не бояться, что однажды проснусь вновь нищей пенсионеркой!

Отец застыл с заварочным чайником в руках, а потом вышел за аптечкой.

На кухню влетела Алка:

– Где ты ходишь? Договорились же краситься. Ой, что это с тобой? – кровь струилась по ладони, но я не замечала её.

Сестра на пару с отцом обработали руку и перебинтовали, зашла мама, посмотрела на нашу компанию, покачала головой:

– Промыли как следует?

– Да, конечно, – обернулась Алла и снова вернулась к нашему разговору, – сегодня должны были девочки прийти, а ты сбежала с самого утра.

– А ты предупредила? У меня контрольная, – спасибо Сорокину, отговорка прошла на «ура».

Сестра насупилась:

– Ладно уж, самой не до танцев. Назадавали столько, что от книг голову поднять некогда. Только в следующую субботу будь дома, девчонки придут. Первые клиентки, – Алка состряпала важную мордочку и пошла в комнату.

Я тоже села за уроки, легенде надо соответствовать.

Воскресенье пролетело в домашних хлопотах и передало «бразды правления» новой неделе.

Как всегда на кухне мелодично приветствовало радио «Маяк», а мама возилась у плиты.

– Садись, раненая, – махнула она головой, указывая за стол, – сегодня с тебя помощница так себе. Как только угораздило…

– Сама не знаю, – я плюхнулась на табурет, облокотившись руками о стол.

– Не надо спешить, – назидательно продолжила мама, – тогда и страдать не придётся.

«Не спешить», задумалась я. Может, действительно, стоит помедлить с отцовским разоблачением. Два месяца в запасе есть. Много это или мало? Дни здесь неслись, как карусель, только успевай отсчитывай. А если затяну, так что пути назад не будет? Или эта Ксюша забеременеет? В прошлый раз, правда, такого не случилось, но и события меняются. Не всё складывается в точности, как в прошлой жизни.

А ещё… Я задумчиво посмотрела на маму, надо бы найти предлог и заманить её в больницу, сдать все анализы, проверить на наличие каких-то неявных болячек, ведь дыма без огня не бывает. Инсульт от шока безусловно может случиться, но… Нужно подумать над этим вопросом.

– О чём задумалась? Ешь, – передо мной стояла тарелка пышного омлета с вкраплениями зелени. Очнувшись, взялась за вилку.

Наспех позавтракав, попрощалась со всеми и поспешила в школу, вернее, мне хотелось прогуляться на свежем воздухе и привести мысли в порядок. Насколько всё может измениться в этом настоящем оттого, что теперь здесь другая я? И имею ли право вмешиваться в людские судьбы, пусть и близких мне людей? Додумать мне не дали.

– Иванова! – послышался издалека окрик.

Обернулась, за мной на всех парах мчался Юрка:

– Уф, – остановился он, стараясь отдышаться, – думал, не догоню. Зашёл к тебе, сказали, ты уже в школу ушла.

Я с любопытством наблюдала за ним:

– К чему такая спешка?

– Хотел поговорить с глазу на глаз, – хитро подмигнул Юрка, напомнив мне нахального кота, – проследил я вчера за нашей барышней-разлучницей.

– И что? – потащила Сорокина к скамейке и усадила на неё, – выкладывай.

– Даже не знаю как сказать, – замялся Юрка, – тут такое дело…

– Говори, я уже ничему не удивлюсь.

– Ну, смотри. Ездила она вчера в деревеньку неподалёку от города, та, что сразу за нашими дачами. Ну и я прокатился. Там посетила она одну любопытную старушку, её в посёлке ведьмой зовут за глаза. Местные пацаны говорят, что даже оттуда, – Юркин палец указал наверх, – к ней едут. Кому приворожить, кому погадать или на работе дела поправить. В общем, верь – не верь, но не просто так эта Ксюша к бабке шастает.

Вот так дела. А где же – искореним всё мракобесие? Выходит, хоть и избавимся, но себе чуток оставим? Я уже готова была поверить во что угодно. Как-то же попала сюда? Кроме как чудом, назвать это никак нельзя. Так почему бы и ведьмам не существовать?

– Покажешь, где она живёт? – я взяла Юрку за лацкан куртки.

– Когда?

– Сегодня после уроков, за пару-тройку часов успеем смотаться. Скажу, в библиотеке была.

– Ирка, что ты собралась делать? Приедешь, скажешь: "отворожите моего папу"?

– А ты сам-то в такое веришь?

Сорокин как-то испуганно замолк:

– Знаешь, один раз в детстве со мной приключилась странная история. После неё мне кажется, что всё-таки что-то эдакое есть. Душа и всё прочее.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
4 из 4