У границы мрака

Первым в транспортный отсек шагнул высокий и худой мужчина с бугристым лицом и широкими скулами. Рыжеватый. Это был главный босс комплекса разгрузки англичанин Стив Тэтчер. Его сопровождал капрал охраны базы Якуб Тимошенко, бочкообразный здоровяк с оплывшим лицом человека, проглотившего скорпиона.

Вересов невольно вспомнил свою виртуальную схватку в последнем чемпионате мира по киберспорту, ещё перед отлётом к планете Нимфа, когда в его задачу входила ликвидация базы ЧВК на астероиде, согласно сценарию игры собравшейся напасть на правительственный конвой, сопровождавший свидетеля со спутника Юпитера на Землю. Тогда он победил, захватив командира базы и полностью уничтожив весь отряд боевиков. Но то была игра, пусть и неотличимая от реальности. Теперь же ему предстояло повторить операцию абсолютно реально, с риском лишиться жизни, поэтому нельзя было упускать инициативы и действовать надо было архибыстро.

«Товсь!» – отдал мысленную команду Вересов.

Ничего за секунду после этого не произошло, но в ушах рассыпался писк ответов всей боевой системы, участвующей в операции. Бойцы, наблюдатели, технические специалисты, операторы связи, информационных каналов и контроля, командиры страхующих подразделений и капитаны боевых модулей на орбите Луны были готовы к атаке.

«РЭБ!» – скомандовал Вересов.

На территорию «Космогеологии» упала невидимая глыба шумовых радиоимпульсов, подавляющих все виды связи и блокирующих работу электронных устройств. Глыба работала избирательно и в определённом пространственном объёме, не потревожив расположенные неподалёку технические сооружения и городки землян.

Снова мимолётно вспомнилась игровая ситуация на астероиде, когда по сценарию группе Вересова надо было проникнуть внутрь базы и вывести оттуда живым её командира. Нынешняя ситуация повторяла игровую почти полностью, разве что её финал должен был получиться иным.

– Петро… – начал Стив Тэтчер.

«Атака!»

Мысленный приказ активировал пускатель наноботов, и к обоим встречающим понеслись невидимые «пули» микророботов размером с тысячу атомов, нацеленные на перепрограммирование сознания. В первые миллисекунды они парализовали мышцы тел, затем перехватили управление нервными путями и отключили мыслесферу. За последние миллисекунды наниты сконцентрировали внимание боевиков на приказах «управляющего браузера», то есть Вересова.

– Всё в порядке, – сказал он любезным тоном по-английски. – Мы привезли заказанное. Ведите нас к командиру базы. Быстро! Не обращая внимание на действия персонала. Началась учебная тревога. Пошли!

Оба сотрудника «Космогеологии» тяжеловесно развернулись и потопали в глубь причальной кишки, слегка раскачиваясь на ходу. Сила тяжести на Луне была в шесть раз слабее земной, но на космодроме работал гравитационный компенсатор, и она составляла девять десятых земной.

Не получив никакого приказа, робот охраны остался на месте. Но Вересов мысленно скомандовал: добейте! – и один из роботов-«разгрузчиков» вонзил в корпус «паука-кенгуру» мощный импульс радиоэлектронного подавления, превративший гиганта в застывшую металлическую скульптуру «терминатора».

Прошагали трубу переходника, вышли к тамбуру, в котором суетились мощные парни в коричневом и чёрно-фиолетовом камуфляже. Они были явно растерянны, так как лишились связи, рации их костюмов молчали, а бортовая аппаратура сбоила.

– Стив, скажи им, чтобы собирались в транспортном терминале, – сказал Вересов. – Босс приказал. Есть работа.

Тэтчер, не меняя выражения лица, поймал за руку какого-то громилу, ровным голосом передал распоряжение Вересова.

Мечущиеся по отсеку боевики начали сбиваться в толпу.

– К боссу!

Двойка встречающих направилась по коридору в глубь сооружения. Гости последовали за ними, провожаемые удивлёнными взглядами работников «Космогеологии»: по коридорам базы ещё не бродили роботы-разгрузчики.

Бегущие дорожки в коридорах, в отличие от электронных систем, работали, подчиняясь автономным электрическим контурам. Поэтому до отсека управления, располагавшегося на третьем нижнем горизонте базы, включавшего в себя штаб, компьютерный центр и жилой сектор главарей ЧВК, добрались быстро, всего за пару минут.

Повсюду бегали растерянные люди в коричневых и фиолетовых комбинезонах, по отсекам распространялся шум паники, действовать надо было не задерживаясь ни на секунду, и Вересов включил рацию, не зависимую от ударов любых помех:

– Второму – на раз!

– Готовы! – прилетел в наушник голос капитана Каневского, командующего эшелоном захвата.

Прошли прозрачную перегородку с неработающим сканером, возле которого тоже возились хмурые техники базы. Остановились перед закрытой дверью в центральный блок штаба.

– Входим!

Хейли замялся, покосившись на главу охраны.

– Требуется запрос…

– Мы знаем причину сбоев, можем устранить. Плюс у нас срочное сообщение для коммандера. Протокол «СОС»!

Бригадир команды разгрузки подсунул голову под глазок сканирующего устройства. По его лицу пробежался синий лучик.

– Полковник Хейли, предъявите допуск, – проговорил мурлыкающий женский голос.

Вересов поймал весёлый взгляд Мишина, говорящий: у них тут все полковники да генералы.

– Протокол «СОС»! – буркнул Хейли. – Доложите коммандеру Бараку, у нас важное сообщение. Ремонтная группа может устранить сбои.

Клацнуло, будто дверь захлопнула рот. Но открылась она не сразу, выдержав минутную паузу.

– Вперёд! – сказал Вересов.

Вошли.

Командный пункт базы мало чем отличался от центров управления большинством человеческих институтов. Зал КП представлял собой купол диаметром около тридцати метров и был заставлен современными комплексами связи и контроля не хуже, чем центры обработки информации и управления крупных силовых структур.

Посреди зала стоял сложный сетчато-модульный агрегат визар-системы, опиравшийся на «опухоль» кванка последней модели «Марк-XXI».

За тремя консолями сидели операторы, полускрытые специальными «фартуками» биоуправления. Отдельная консоль с огромным виом-монитором принадлежала коммандеру базы. Но сам он стоял рядом, наблюдая за манипуляциями молодого курчавого парня в сером унике, занимавшего кресло Барака.

Барак был афроидом с иссиня-чёрной кожей, отчего издали его можно было принять за робота-андроида.

Ещё четверо мужчин возились с пультами, то и дело переключая что-то на корпусе технологического форма, представлявшего, очевидно, устройство для проверки цепей компьютера.

Барак обернулся. Фосфорно-белые глаза его раскрылись, потом сузились, на чёрно-эбеновом лице прорезалась красная черта рта. Он явно не ожидал увидеть в своих владениях незнакомых людей.

– Стив, в чём дело? Кто это?

Вересов вышел вперёд:

– Я спецпредставитель мистера Чауна. Коммандер, у меня для вас срочное послание мистера Чауна, извольте взять пакет.

Он протянул Бараку чёрную спиральку с мигающей в центре красной искрой.

Коммандер посмотрел на неё, не торопясь брать в руки.

– Мистер Чаун… меня не предупреждал…

– Изменились обстоятельства, сэр.

«Мистером Чауном» называли опекуна ЧВК, начальника отдела специальных консульских операций Госдепа США. Эту информацию выдали Вересову контрразведчики Коскора.

Слова Вересова произвели нужное впечатление.

Поколебавшись, коммандер взял флеш-баг.

Это его и погубило. Заряд нанитов перетёк со спиральки на пальцы негра, и через несколько мгновений он забыл, кто он и что здесь делает.

– Объявите общий сбор персонала! – вонзил Вересов ему в уши звуковой «шар», не слышный больше никому. – В транспортном отсеке!

– Электроника… вышла… из строя… – деревянно выговорил Барак.

– Линия интеркома сохранилась. Объявляй!

Барак подошёл к креслу, буркнул оператору, пытавшемуся восстановить интерфейс кванка:

– Включи… матюгальник…

– Линия в раздрае, – огрызнулся курчавый.

– Включай!

– Долбить-молотить! Говорю же…

Вересов шагнул вперёд, одним рывком выбросил оператора из кресла (остальные ошалело проводили его взглядами), пробежался пальцами по клавиатуре; он хорошо разбирался в айти-технике.

– Готово, босс! Протокол «Рой»!

Барак уткнул нос в сетчатое крылышко микрофона.

– Внимание! Говорит коммандер! Протокол «Рой»! Всем собраться в транспортном отсеке!

– Немедленно!

– Немедленно! – послушно повторил Барак.

– Это касается и вас, – повернул голову к застывшим операторам Вересов. – Ноги в руки и бегом!

– Но, босс… – растерянно возмутился курчавый. – Мы не закончили! Полетели все периферийки…

Мишин развернул парня спиной к себе, поддал коленом под зад.

– Быстро наверх, в терминал! Повторять не буду!

Оператор сглотнул, оглянулся на товарищей.

Турель «универсала» на плече главного охранника базы повернулась к ним.

Этого оказалось достаточно.

Техники, толкаясь, гурьбой бросились из зала.

– Второй – пошёл! – скомандовал Вересов группе Каневского, которая должна была обезвредить охрану базы и запереть весь персонал в транспортном терминале, после чего начиналась третья фаза операции – сдача боевиков в руки органов правосудия.

– Сюда надо парочку наших технарей, – сказал Мишин.

Вересов снова вызвал Каневского:

– Второй, двоих технарей в пост! Под охраной фозма!

– Сейчас отправлю, – пообещал капитан.

– А теперь веди нас в бункер, – приказал Вересов Бараку, лицо которого блестело, словно покрытое слоем жира. – К артефакту! Быстро!

Коммандер вздрогнул, сверкнув фосфорными белками глаз.

Какое-то мгновение Вересову казалось, что главарь базы очнётся и начнёт сопротивляться. Но этого не произошло. Наниты, перекрывшие ему нервные каналы мозговых структур, отвечающих за проявление самостоятельности и воли, отбили атаку сознания.

Выбрались из зала центрального поста.

Увидев двух роботов-разгрузчиков, Барак приостановился, но Вересов подтолкнул его в спину.

– Всё хорошо, это охрана.

Торопливо выскакивающие из помещений базы боевики опасливо косились на делегацию, во главе которой шествовал коммандер, но задавать вопросы не решались, хотя приказ подняться в транспортный отсек многих удивил. Это было видно по взглядам, которые ловил Вересов.

Дошли до небольшого зальчика прямоугольной формы, в котором стояли разнообразные механизмы и аппараты, в том числе катера разных классов и роботы охраны. Из помещения уходил вдаль широкий коридор, освещённый оранжевыми квадратами. Коридор был отделён от помещения толстой прозрачной плитой, оборудованной сложным механизмом ворот. Ворота были закрыты. С двух сторон от них высились громады «кенгуру-пауков», вооружённых плазмерами и вакуумными гранатомётами. Кроме роботов ворота охраняли еще и четверо боевиков в чёрно-синих спецкомбинезонах, тоже вооружённые до зубов.

– Слава, отвлеки! – сказал Вересов.

Мишин наклонился к уху пузана Тимошенко.

Начальник охраны выслушал его, выпучил глаза.

– Вы почему не в транспортном отсеке?!

Боевики завертели головами, закрытыми шлемами, переглядываясь меж собой, бросая взгляды то на молчавшего Барака, то на главного охранника. Один из них откинул забрало, показалось смуглое усатое лицо.

– Якуб…

Тимошенко грузно шагнул вперёд.

– Полковник Тимошенко!

Глаза усача стали круглыми.

– Якуб, ты що, с глузду зъихав?! Ты ж сам давав поручення поста не покидаты…

– Мовчати! Выконуйте приказ босса! Всем – пулей у транспортний отсек!

Смуглолицый отшатнулся, глянул на Вересова, продолжавшего играть роль капитана грузолёта, потом на Барака, буквально истекавшего потом, и ему что-то не понравилось в поведении командиров базы. Он сделал шаг назад, вскинул кулак.

– Никого не впустимо! Геть отседа! Босс, объясните, шо происходить?

Троица охранников за его спиной навела на сопровождавших Барака мужчин стволы «универсалов».

– Кхе… – выдавил из себя Барак.

Вересов понял, что настал момент истины, как говорят в таких случаях, и что надежда закончить операцию без стрельбы не удастся.

Он раскинул руки, показывая, что безоружен.

– База захвачена! Жить хотите?

Несколько мгновений охранники тоннеля переваривали сказанное, явно находясь в шоке. Потом усач прокаркал:

– Лечь на пол! Руки за голову!

– Не хотят, – проворчал Мишин.

6

Копун оказался не просто коллектором информации, он даже пытался обсуждать полученные новые для него знания с пассажирами, проявляя чуть ли не человеческое любопытство. Хотя многое в жизни людей он не понимал принципиально. В том смысле, что в его программу, несмотря на всю её сложность, не были вложены такие категории морали и этики, как ложь и обман, трусость и подлость, злоба и предательство. И при этом он являлся настоящей «машиной судного дня», предназначенной запустить системы уничтожения для ответного удара по агрессору.

Так, перехватывая разговоры десятков миллионов людей по всей Солнечной системе, он узнал, что на Земле сформирован бесполезный класс, но не понял, что это такое. Иван начал было объяснять компьютеру сложившуюся ситуацию на пальцах, но его перебила Елизавета:

– Подожди, дай попробую я.

– Легко, – согласился он, – ты учила философию, я нет.

Елизавета начала издалека: что человек сам не знает, кто он есть, зато отлично изучил свои потребности, среди которых главными были и остаются власть, еда и секс. Что ради удовлетворения этих потребностей он и ходит на работу либо собирается в бунтующие стаи, живущие по парадигме «отнять и разделить». Но к середине двадцать первого века искусственный машинный интеллект достиг такого развития, что его применение и роботизация производственных процессов почти полностью отменили физический труд, и миллионам людей пришлось столкнуться с проблемой ненужности, влекущей за собой проблему выживания. Так и образовался третий – бесполезный класс, по сути – каста, отброшенная цивилизацией. К началу двадцать второго столетия богатые, владеющие передовыми технологиями и методами улучшения тела, действительно стали талантливее и умнее бедняков. После чего началась эра «атомарного дробления» человечества на мелкие общины и, как следствие, эра войн за ресурсы.

– Не везде, – прервал Елизавету Иван. – В России первыми в мире стали платить БЕНЕФИС.

– Да, здесь мы нашли гуманистический выход, в отличие от других государств. Но и мы не избежали ВИРСа.

– Что такое ВИРС? – поинтересовался Копун; для удобства общения с землянами он создал объёмный голографический пузырь в форме человека, принявший облик четырнадцатилетнего мальчишки, хотя мог беседовать с ними и мысленно.

– ВИРС – аббревиатура слов «виртуальный исход», – сказал Иван.

– Большинство не занятых ничем людей, – добавила Елизавета, – уходят в компьютерные игры, создают виртуальные миры и буквально живут в них.

– А что такое БЕНЕФИС?

– Безусловно необходимое физическое содержание. Государства выплачивают населению пособие, определённую сумму кредитов, чтобы оно сводило концы с концами. В одних странах БЕНЕФИС выше, в других ниже, а есть и такие, где не платят.

– В странах мусульманского пояса, – сказал Иван. – Да и в объединённой под знаменем Халифата Европе такие есть, Греция, к примеру, Босния, Украина.

– Как же люди выживают? – наивно удивился «мальчишка».

Иван и Елизавета переглянулись.

– Это одни из самых неблагополучных стран на планете, – сказала женщина виноватым тоном. – Вместе с Сатанинскими Штатами Америки и Канадским Шариатом. Большинство их населения торчит в зоне ВИРС, остальные организуют независимые улусы, в том числе частные военные компании, которые потом используются всеми, кто пожелает отнять что-то у конкурентов силой.

– Да, теперь я вижу, что не ошибся, – ответил Копун с вполне человеческой иронией.

– В чём? – не понял Иван.

– В том, что вы дальние, но потомки моих создателей, мастеров когнитивного диссонанса. Они мало чем отличались от вас по поведению, люди повторяют их путь.

– Не все люди на Земле являются потомками твоих создателей, – проворчал Иван. – К примеру, восточные народы – потомки драконидов. Да и африканцы, скорее всего, потомки змей.

– Посохин поспорил бы с тобой, – улыбнулась Елизавета.

– А ты?

– У меня тоже есть собственное мнение, но спорить не хочу. Что будем делать, шеф?

Иван махнул рукой Копуну, и «мальчишка» исчез.

– Пока не разберёмся с Куртом, будем вести инкогнито-жизнь. Или ты хочешь на Землю?

– Нет! – испугалась она. – Без тебя – никуда!

Он потянулся к ней…

На второй день после выхода на связь с Бугровым и руководителями Коскора «вселенолёт» принялся обследовать Солнечную систему на предмет нахождения в ней нимфанского Вестника с Куртом на борту. Однако поиски «мурекса» оказались безрезультатными. То ли Вестник Курта ещё не добрался до Солнца, то ли прятался так искусно, что даже аппаратура Копуна не могла его обнаружить.

Зато удалось установить точные координаты древних баз, так и оставшихся не при деле во время нападения неведомых врагов на цивилизацию Марса. Видимо, атака была так внезапна и мощна, что владыки Марса не успели привести в действие своё грозное оружие, способное поражать цели – по словам Копуна – аж по всей галактике Млечный Путь и даже за её пределами. Одну из дальних баз, прячущихся в теле спутника Юпитера Лепетей диаметром около пятнадцати километров, Копун проверил: она была законсервирована и, скорее всего, уже не могла быть активирована. Остальные были в рабочем состоянии, в том числе база на Луне, под кратером Тимей.

– И все они имеют такое же оружие? – спросил Иван, спину которого охватил озноб: он вдруг представил, что может произойти, если оружием завладеет Курт.

– Все цивилизации, принимавшие участие в войне, – ответил Копун, – имели такое оружие, хотя и разное в смысле принципов реализации.

– Что это были за принципы?

– Фазовая перестройка вакуума, компактификация, нейтрализация материи, аннигиляция вакуума и тому подобное.

– Круто! Компактификация – это…

– Свёртка любого материального объекта в чёрную дыру.

– Круто! – повторил Иван. – Значит, и по Марсу ударили компактификатором?

– У меня не сохранилось информации о конкретном средстве, уничтожившем жизнь в Солнечной системе. Но это был не компактификатор. Удар был нанесен, скорее всего, тактическим комплексом.

– Объясни.

– Стратегические – дальнодействующие комплексы, сворачивающие или разворачивающие дополнительные измерения или разрывающие вакуум, использовались в крупных сражениях – галактика на галактику. После нанесения удара звёзды взрывались, превращались либо в сверхновые, либо в чёрные дыры, а ядра галактик – в квазары[3]. Ваши астрономы открыли много таких следов войны. Тактическое же оружие применялось при точечных акциях, когда надо было уничтожить только саму разумную систему, не затрагивая соседние миры.

– То есть уничтожили только марсиан, так? Но зачем оставили планету? Пожалели?

– Был разрушен Фаэтон, как вы назвали планету, орбита которой лежала между орбитами Марса и Юпитера. Теперь там пояс астероидов. Это была основная военная база марсиан. А сам Марс не взорвали только потому, что не хотели разрушить вашу родину, Землю, водный мир, комфортный во всех отношениях. Насколько мне известно, с его обитателями экспериментировали многие галакты, оставив следы в виде генетических изменений земных существ, но после войны никто из них на Землю не вернулся.

– Кроме твоих создателей.

– Но и они не смогли потом вернуться сюда.

– Блеск! – выдохнул раскрасневшийся Иван, глянув на спутницу. – Как всё было необычно… Но если я потомок создателей Копуна, то кто твои предки?

– Это имеет значение? – слабо улыбнулась Елизавета.

– Нет, – сознался он, привлекая женщину к себе. – К чёрту предков! Мы всё равно другие, раз родом из России.

Они обнялись…

В тот день Иван впервые после прощания в системе Нимфы поговорил с капитаном Бугровым, используя возможности системы связи Вестника. Система вряд ли использовала радиодиапазон и вообще электромагнитное излучение, включая свет, потому что не приходилось задавать вопросы и ждать ответа несколько секунд, а то и минут, пока радиоволны добегут до абонента и обратно, если принять во внимание расстояния, разделявшие «вселенолёт» и крейсер «Дерзкий» в момент сеанса связи.

Когда Иван заинтересовался принципами работы рации «вселенолёта», Копун ответил простодушно:

– В человеческом языке нет понятий, которыми я смог бы оперировать, объясняя эти принципы.

Иван не обиделся.

– Ну, хотя бы приблизительно, в двух словах.

– В двух словах могу сказать, что мои системы работают на использовании иной метрики, не евклидовой. Вас это устроит?

– Вполне, – засмеялся молодой человек, – я и так подозревал, что ваши технологии оперируют другими измерениями, четвёртым там или пятым.

– Одиннадцатым, – серьёзно ответил Копун.

– Удивительно! – сказала Елизавета.

– Да уж, технологии будь здоров! – подхватил Иван.

– Я о другом: они все владели высочайшими технологиями, способны были гасить и взрывать звёзды, но в моральном плане совсем даже не превосходили людей. Уничтожали друг друга безжалостно, не считаясь ни с чем! Точно так же, как и мы.

Иван крякнул.

– Мы всё же не так свирепы.

– Туда же идём, разве не так? Великие наши мыслители были правы, утверждая, что далеко не всегда владение высокими технологиями сопровождается высокой моралью. Может быть, как раз наоборот.

– Спорить не буду… но Копуна создали наши предки…

– Ну и что?

– А он в отличие от нимфанского Вестника совсем не агрессивен, несмотря на свои функциональные обязанности командного пункта. Уверен, что не все разумы, участвовавшие в прошлой войне, были злобными и чёрными, были и светлые.

– Пока что мы в космосе больше встречаем злобных или в крайнем случае равнодушных.

– Когда-нибудь встретим и нормальных.

Елизавета улыбнулась.

– Блажен, кто верует. Кстати, в ксенологических институтах и академиях нас больше готовили к контактам именно с агрессивными формами разума, с мирами иной логики, построенной на пренебрежении к жизни, на равнодушии к соседям и насилии, на отрицании божественной этики, ориентирами которой являются добро, правда и справедливость.

Иван пожал плечами, не зная, что сказать.

– Твоими учителями были люди, чьи предки люто ненавидели конкурентов, а от генетики не уйдёшь, она диктует поведение потомков. Я не прав?

– Философ, – стала задумчивой Елизавета. – Ты не ответил на вопрос: что будем делать дальше?

– Ждать Курта. – Иван подумал. – Нет, проверим другие базы, в каком они состоянии, можно ли их активировать. А пока я свяжусь с Бугровым, узнаю планы наших безопасников. Копун, будь добр, обеспечь связь с «Дерзким».

Вестник почему-то на этот раз не стал формировать видеофантом мальчишки, ответил мысленно:

«Я не смогу быть вам полезным долго, земляне».

Иван встретил вопросительный взгляд Елизаветы, получившей то же сообщение.

– Мы договаривались…

«Я помню, но прошу побыстрее решить ваши проблемы. Мне нужно отправляться в путь».

– Да, конечно… то есть в какой путь? – спохватился Иван.

«А это уже мои проблемы».

– Но мы не можем бросить людей на произвол судьбы! Появится Курт, и произойдёт катастрофа!

«Это ваши проблемы».

– Но ты же не такой! Ты же помогал нам! Подожди ещё немного.

«Прошу определить срок моего нахождения в Солнечной системе».

– Всё зависит от времени появления Курта… ладно, я понял, обсужу твою просьбу с начальством. Обещаю долго тебя не задерживать. Соедини меня с «Дерзким».

«Разговаривайте».

В центре комнаты, между сидящими людьми возникло искрящееся облачко, приобрело человеческие очертания. Какое-то время тело видеофантома плыло и колебалось, как мыльный пузырь, потом неясное передёргивающееся лицо человека перестало корчиться, и голова обрела черты капитана Бугрова.

Иван невольно поднялся с диванчика.

– Виталий Семёнович…

По-видимому, Бугров тоже увидел Ломакина, потому что губы его расползлись в подобии улыбки. И хотя они сразу стали каменными складками, было видно, что он рад видеть и слышать своего оператора.

– Ломакин. Хорошо, что ты позвонил.

Иван фыркнул.

– Ну, это вряд ли можно назвать звонком по мобиле, – подтянулся под взглядом капитана. – Эти ребята с Толкина знали толк в технологиях серьёзнее, чем мы. Что новенького, командир?

– Вересов нырнул на Луну брать базу ЧВК в Тимее.

– Не понял, один, что ли?

– С группой, конечно. Операция просчитывалась второпях, надо было учесть множество факторов, поэтому возможны накладки и сюрпризы. По плану он должен был выйти на связь полчаса назад, но не вышел, и это меня беспокоит. Крейсер не задействован в операции, и мы не можем ничем помочь. Может, вам удастся по-хитрому связаться с полковником? Узнать, что происходит?