Он наклонился вперед, пытаясь понять, на самом деле я такая дура или притворяюсь. Я снова хлопнула ресницами и смачно шмыгнула носом, подражая мальчишкам-хулиганам с окраин. Вандерфилд отшатнулся, словно перед ним не девчонка из Котловины, а ядовитая дикая виверна! И к моей радости, пялиться на меня прекратил, ушел в другую комнату, хлопнув дверью. Так что я вздохнула свободнее, а ковер чистила уже в блаженной тишине и пустоте. А закончив, ополоснула ведро, аккуратно развесила на край тряпку и привела себя в порядок. Умылась, помыла руки, очистила по возможности одежду. И задумалась. Вот с платьем срочно надо что-то делать. Убирать и ходить на занятия в одном и том же – невозможно. После сегодняшней уборки наряд нужно стирать. А я пока даже не понимала – где.

Ладно, разберусь. Вытирать руки о белоснежные полотенца не стала – побоялась. Помахала в воздухе, решив, что и так высохнут.

Вандерфилда не было. Потоптавшись, я крикнула, что уборка закончена и я приду завтра. Ответила мне тишина, но я решила, что этого достаточно. И сбежала из роскошных комнат.

Оказалось, что там я провела весь остаток своего первого дня в ВСА. И в синее крыло вернулась к ночи.

И здесь-то меня и накрыло осознание! Руки тряслись от усталости и пережитого шока, голова отказывалась мыслить. Живот урчал, напоминая, что я целый день ничего не ела. От платья несло моющим средством и какой-то затхлостью. Запоздавшие студенты шарахалась от меня в сторону, встретив в коридоре.

Я остановилась возле знакомой двери с цифрами 24, сделала несколько глубоких вдохов, прогоняя непрошеные слезы. Показывать свою слабость соседкам не хотелось. Пусть они и хорошие девчонки, но все равно пока чужие. Так что вошла я, широко и беззаботно улыбаясь. Соседки расстилали кровати и взглянули удивленно.

– Тина, это ты! А мы уже гадали, куда ты пропала! Ой, ну и вид у тебя! Ты почему такая взъерошенная?

– Все в порядке! И вам – хорошего вечера! – бодро отозвалась я. Кинулась к своим вещам, схватила полотенце и чистую одежду. – Девочки, а где можно помыться, расскажите?

Сестры переглянулись.

– В конце этажа лестница, наверх поднимайся. Только горячая вода там уже закончилась, раньше надо было приходить. И со щеколдой осторожнее, она там заедает. У тебя точно все хорошо?

– Лучше не бывает! Просто прекрасно! – уверила я, выбегая из комнаты. Жалости или даже сочувствия от близняшек я не хотела. Сейчас смою с себя усталость и снова стану довольной и радостной Тиной!

Быстро добралась до указанной комнаты, вошла. Тусклая лампочка осветила небольшое, но чистое помещение. Пустое. В это время желающих искупаться больше не нашлось. Помывальные для студентов Синего Крыла не шли ни в какое сравнение с роскошной ванной комнатой Вандерфилда. В узкой переодевальной стояла скамейка, сверху оказались прибиты крючки. А за перегородкой обнаружился каменный скат и отверстия водостоков. Я разделась, сложила чистую одежду на край скамьи, чтобы капли не долетели. Грязное платье взяла с собой, решив постирать. Надеюсь, соседки позволят развесить его в комнате, а если нет – я что-нибудь придумаю!

Юркнула за перегородку и повернула латунную ручку. Несколько минут просто стояла, заставляя себя привыкнуть к воде. У нас в Котловине не было горячего водоснабжения, дома мы грели железный бак, чтобы искупаться. Но дело это муторное и долгое, так что к быстрым холодным обливаниям я давно привыкла. Уперлась ладонями в стену, подставляя под струю спину и плечи. С водой уходила усталость и дурное настроение. Ничего, справлюсь! Да, судьба изрядно подшутила, снова столкнув меня с Вандерфилдом, но я выдержу! И не позволю себя запугать или сломить! Мне нужно лишь продержаться один год, а там…

Зажмурилась, смаргивая капли воды. Диплом ВСА, даже вольнослушателя – это бездна перспектив! Я найду хорошую работу, мы купим лекарства, которые поставят дядю на ноги. А то и вовсе – наймем заклинателя, умеющего изгонять болезни, даже самые тяжелые! Такие работали в Бездуш, но нам они были не по карману. После ВСА мне станут доступны все чудеса, все блага мира за ажурной оградой! Ну, хорошо, не все, лишь те, на которые я смогу заработать, но ведь это уже ого-го! Разве могла я раньше мечтать о подобном? Да я не видела ничего, кроме Котловины! И была уверена, что вся моя жизнь пройдет там же!

Главное, продержаться, и все у моей семьи наладится!

Сглотнула и потянулась, выпрямилась. Решительно прополоскала пропахшее платье, намылилась сама, смыла пену и откинула на спину тяжелые волосы.

И в этот момент погас свет.

Я застыла. Что случилось? Может, освещение ночью выключают? А близнецы забыли меня предупредить? Или я слишком задержалась?

За перегородкой, отделяющей помывальную от раздевальной, стояла тишина. И темень лежала такая, что хоть глаз выколи! Окон здесь не было. Я на ощупь повернулась, нашла ручку, закрыла воду. И показалось, что возле скамьи стукнуло…

– Кто здесь? – рявкнула я от страха. В ответ – ни звука. Только капли срываются из водостока и шумно плюхают по камню. Я схватилась рукой за перегородку, сделала осторожный шаг в сторону раздевальной. Кажется, или там кто-то стоит? То ли глаза обманывают, то ли видится плотная густота в углу?

Стало страшно. Все-таки, стою тут голая, мокрая и босая! И что делать?

– Кто там? Я тебя вижу, понял?!

Темнота промолчала. Сморгнув влагу, снова всмотрелась. Да нет там никого! Сама себя пугаю! А свет, наверное, берегут, вот и выключают ночами. Решительно двинулась к скамье, наклонилась туда, где оставила одежду. Пальцы тронули лишь холодное дерево. Провела ладонью дальше – и снова ничего. Да где же моя юбка с блузой? Может, упали?

Прошлась рукой по всей длине сидения, даже ножки ощупала! Проползла на коленях вдоль всего помещения, уже не думая о том, как это выглядит. Все равно ведь ничего не видно! И не нашла ни клочка ткани, ни-че-го! Моя одежда и полотенце, выданное утром ключницей, испарились! На холодном и сыром камне остались лишь влага и мои ботинки!

Я выпрямилась, соображая, что делать. То, что произошедшее чья-то злая шутка – очевидно. Решили поиздеваться над новенькой? И свет выключили, и одежду стащили! И стоят сейчас за дверью, ожидая, когда глупышка из Котловины высунется голой в коридор!

Боюсь, так мне и пришлось бы поступить. А уже утром покинуть ВСА за неприличное поведение! Но воришки не знали, что у меня с собой еще одно платье! Издав торжествующий, но тихий вопль, я метнулась к перегородке так быстро, насколько позволяла тьма. На миг сердце упало – показалось, что и эту одежду прихватил неведомый злоумышленник. Но, хвала Святому Фердиону, мокрое платье по-прежнему висело в помывальной. Торопясь, я натянула неприятно липнущую ткань, одернула подол. Натягивать сырую одежду на мокрое тело – то еще удовольствие, да только выбора не было!

Сунула ноги в ботинки и по стеночке дошла до двери. Толкнула створку, ожидая увидеть в коридоре ухмыляющиеся лица студентов. Но там никого не оказалось. Лишь на полу темнела надпись: «Ты пожалеешь». Впрочем, стоило мне моргнуть, как и она растаяла. Я потерла глаза, уже сомневаясь в увиденном.

В комнате Шелли уже спала, а Брин приложила палец к губам, стоило мне войти. Я понятливо кивнула и даже обрадовалась. Девушка удивленно глянула на мое мокрое платье, прилипшее к ногам.

– Облилась случайно, – прошептала я, улыбаясь. Брин вскинула брови, покачала головой и снова уткнулась в учебник, который читала.

Я тихонько прокралась к своей кровати за перегородкой. Остальная комната из моего закутка не просматривалась, и я вздохнула с облегчением. Устало стянула влажную ткань, развесила на стуле. Сама вытерлась углом одеяла. Дрожа, натянула домашнюю пижаму и залезла с ногами на кровать. Дико хотелось есть, тетушкины ватрушки плясали перед голодными глазами. Но еще больше – спать. Первый день в ВСА оказался слишком сложным для простой девчонки из Котловины.

Но он закончился, а я все еще здесь. И завтра все будет гораздо лучше, я в этом уверена! И о том, что случилось в помывальной, и о Вандерфилде, и об украденной одежде я тоже подумаю завтра!

Глава 6

Что мне снилось – не помню, но внутри осталось ощущение чего-то радостного и почему-то ванильно-зефирного. Именно от этого чувства я и проснулась – в животе заурчало, заворчало, а потом и завыло, напоминая, что неплохо бы насытить растущий организм чем-то посущественнее снов!

Открыла глаза и с легким недоумением осмотрела темный бок шкафа и окно. Ну конечно, ВСА. И Вандерфилд, поджидающий где-то в коридорах этого прославленного заведения!

Застонав, я скатилась с кровати и выглянула из-за шкафа.

Соседки – полностью одетые и аккуратно причесанные торопливо складывали в сумки учебники.

– Который час? – ахнула я.

– Скоро первый урок, – отозвалась Шелли. – Мы тебя звали, но ты не проснулась. Вот и решили, что у тебя нет первого занятия.

– Или ты просто решила, что сон важнее, – улыбнулась Брин.

– Есть у меня занятие! – я завопила, суетливо кинулась обратно к кровати, схватила платье. Толстая ткань не успела просохнуть за ночь и оказалась неприятно сырой. К тому же от нее отчетливо пахло средством для мытья ковров, похоже, оно оказалось на редкость стойким!

– Если поторопишься, то успеешь с нами на завтрак! – крикнула Шелли.

– Да я уже бегу! – спотыкаясь, на ходу швырнула в сумку тетради и книги.

– Догоняй!

Ругаясь себе под нос и недоумевая, как же меня угораздило проспать, я сунула ноги в ботинки и вылетела в коридор. Волосы пришлось раздирать тоже на бегу, но толка от этого было мало, моим кудрям требовалось вдумчивое и обстоятельное расчесывание. Так что я плюнула и скрутила кое-как узел на затылке, воткнув в прическу пару карандашей.

Спины близнецов маячили уже у центральных лестниц, куда стекалась толпа студентов, и я припустила со всех ног.

Толчок – и пол стремительно уходит из-под ног, а я приземляюсь на пятую точку. Подол платья взлетел, накрывая мне лицо и оголяя ноги в стареньких вязаных колготах.

– Смотри, куда идешь! – с насмешкой протянул мужской голос.

И следом раздался женский и уже знакомый:

– Эти девки из Котловины не знают, что такое приличия! Трясет тут своим задом в дырявых чулках, фу… Ужасно!

Раздались смешки.

Я откинула подол и осмотрелась. В нескольких метрах от меня кривила рот в презрительной усмешке беловолосая Лисса, рядом усмехалась ее алогубая темноглазая подруга, с другой стороны меня рассматривал Ривз, которого я уже видела в комнате Эша. Остальные ученики косились, но не останавливались, чтобы помочь мне подняться. Напротив – как можно быстрее проходили мимо, почти пробегали. Связываться с троицей, нашедшей себе развлечение в виде унижения новенькой с окраины, явно никто не желал.

Так что поднялась я сама, по возможности – гордо и с достоинством. Оправила платье, пригладила и без того встрепанные волосы. Троица взирала на меня с откровенной насмешкой, а девушки еще и с презрением. Ривз смотрел скорее с любопытством, как на забавного зверька.

Связываться с этими снобами не хотелось, поэтому я попыталась обойти компанию, перегородившую мне дорогу.

– Ты не извинилась, оборванка, – подала голос брюнетка.

– За что? – не поняла я.

– За оскорбление нашего взора своим грязным бельем, – растягивая слова, произнесла она.

Я поперхнулась.

– Извиняться? Вы меня толкнули!

– Ты нас обвиняешь? – глаза Лиссы угрожающе сузились.

Я прикусила язык. Честно говоря, я не поняла, как упала. И троица стояла довольно далеко, так мог ли кто-то из них отправить меня в этот короткий полет? Из-под меня словно выдернули доски пола!

– Дайте пройти, – буркнула я.

– Извинись прежде, – пропела брюнетка. Темные глаза ее блестели, словно вишни, на миг мне даже почудился в них кроваво-красный огонек.

– Да не собираюсь я перед вами извиняться! – возмутилась я. – Что за чушь? Я упала и еще должна просить прощения?!

– Лисса, мне послышалось, или оборванка нас только что снова оскорбила? Она назвала мои слова чушью.

– Так и есть! – сжала я кулаки. Да что происходит?

– Какая глупая пустышка, – равнодушно поморщилась блондинка. Она смотрела спокойно, почти без интереса, словно развлечение больше утомляло ее, чем забавляло. Зато брюнетка явно жаждала крови, чуть ли не облизывалась, рассматривая меня. От ее лица с яркими губами мне стало не по себе.

– Пропустите, – по возможности холодно повторила я, пытаясь держать себя в руках. Хотя больше всего хотелось орать и топать ногами. А еще лучше – впиться брюнетке ногтями в лицо, расцарапать до крови, выдрать волосы… Я уже почти видела, как с боевым кличем толкаю студентку на пол, хлещу по щекам, пинаю, бью! Чтобы стереть с ее лица эту гадкую презрительную усмешку! А потом дойдет очередь и до Лиссы с Ривзом…

Сжала кулаки до боли, напряглась… И выдохнула.

Да что это со мной? Откуда такие желания?

Ужаснувшись своим кровожадным мыслям, я закусила губу и ужом проскочила между Ривзом и стеной. Парень хмыкнул и подвинулся, пропуская меня.

– Магма, ты делаешь успехи, – донесся мне вслед его ленивый голос. – Видели, как девчонка резонирует? Отзывчивая и слабая, уверен, у нее всего три-четыре единицы… Я бы с ней потренировался.

– В твоем исполнении это звучит отвратительно, Ривз, – протянула Лисса и парень рассмеялся. – В ВСА стали принимать всякий сброд…

– О, Лисса, ты еще не знаешь? – промурлыкал парень.

Дальше я не слышала, потому что прибавила шаг и слетела по лестницер на первый этаж. Троица за мной не последовала, так что я на миг прислонилась к стене и перевела дыхание. Что сейчас произошло? И связанно ли это с той странной агрессией, что я испытала? Конечно, алогубая не вызывала у меня положительных эмоций, но в тот момент мне хотелось ее убить! Причем с особой жестокостью! А ведь я всегда была доброй, тетя говорила – даже слишком! Так почему мне безумно хотелось бить и калечить в том коридоре?

До столовой я добрела на подгибающихся ногах. Даже не помню, как добралась, верно, привел запах еды. И только в дверях аппетитно пахнущего помещения пришла в себя и встряхнулась.

Надо разбираться с проблемами постепенно. И сейчас самое важное – насытить ноющий желудок пищей!

У дальней стены просторного зала громоздился длинный стол с тарелками. У меня слюна потекла от вида булочек с творогом, сыра, каши и высоких стаканов с кислым морсом. Набор еды для всех был одинаковый. Подхватив поднос с едой, я осмотрелась. Но, к счастью, никого из старшекурсников не увидела. Ужасная троица, как я их назвала, явно не спешила полакомиться местными деликатесами, так же, как и Вандерфилд. И я этому была только рада!

Шелли и Брин нашлись за дальним столом и, увидев меня, махнули, призывая. Я устроилась рядом и с наслаждением сунула в рот сладкую творожную сдобу.

– Ты словно два дня не ела, – рассмеялась Шелли. Ее сестра с отвращением размазывала по тарелке кашу. – Вкусно?

– Очень! – с набитым ртом подтвердила я.

– А вот Брин терпеть не может завтрак, – снова рассмеялась Шелли. Похоже, эта девушка была готова хохотать по любому поводу. И даже без него!

– Не понимаю, как можно в такую рань впихнуть в себя эту мерзкую кашу! – уныло отозвалась Брин и бросила ложку. – Нет, это выше моих сил!

Я не стала советовать ей мой способ – поголодать день или два. На мой взгляд, и каша, и булочки были очень вкусными.

– Проголодаешься до обеда, – предупредила сестру Шелли, но та лишь фыркнула и глянула на меня.

– Гадость, как ты это ешь? Хотя правильно делаешь, у тебя ведь уровень 3В.

– И что? – не поняла я, начиная ощущать внутри блаженную сытость, но все еще надеясь впихнуть в себя третий крендель.

– 3В – это только завтрак. Ты разве не знала?

Что? То есть если бы я проспала, то снова осталась голодная на весь день? И это вся моя еда на сегодня? И на завтра, и на послезавтра… значит, только завтрак. Я попыталась взбодриться. Ну что ж, буду стараться, чтобы он был плотным.

– Это обычная практика для вольнослушающих учеников, они ведь не платят за обучение, да и потенциал крошечный. Королевству от них мало толка. Скажи спасибо, что вообще обучают. – Пояснила Шелли. – Многие студенты после занятий и вовсе уходят домой, там и ужинают. Но раз у тебя есть наниматель, ты можешь договориться с ним. Обычно поломоек… хм, помощниц, наниматель и кормит. За свой счет. Для такого, как Вандерфилд, это сущие гроши…

При мысли, что я буду просить еду у заносчивого аристократишки, аппетит пропал и тесто встало поперек горла. Да лучше голодать! К тому же, ем я немного, вполне продержусь и на завтраках!

– Ой, у нас первым уроком – защита, надо бежать! Ты у кого практиковаться будешь?

– Еще не определилась, – пискнула я, плохо понимая, о чем речь.

– Ну, главное, чтобы не Аодхэн! – с придыханием произнесла Шелли, а Брин нахмурилась. – Нам-то не повезло… Ладно, увидимся, Тина!

Я хотела расспросить, но близняшки уже схватили свои сумки и умчались! Ураган просто, а не девчонки!

Уже лениво пережевывая остатки завтрака, я достала свой листок с расписанием. Первым занятием у меня числились загадочные «Основы материализации».

***

Нужная ученическая нашлась почти под самой крышей, в мансардном помещении с двухскатной крышей и большими окнами, через которые лились потоки света. У стен теснились мольберты и накрытые тканью холсты, рядом валялись куски гипса или глины, незаконченные скульптуры, какие-то мотки шерсти, кисти, куски проволоки и прочий «мусор». Даже на столах громоздились непонятные мне сооружения и предметы. Все это напоминало то ли голубятню, где вместо птиц – расселись студенты, то ли мастерскую безумного гения. А судя по желтым шейным платкам, здесь собрались первогодки. К моему удивлению, рядом со мной опустился на лавку тот самый парень, что отводил вчера в апартаменты Вандерфилда.

– Аддерли, – сухо поздоровался он. – Я Томас Грин.

– Меня зовут Тина, Томас, – улыбнулась я, отчего парень почему-то смутился. Хотела расспросить об уроке, но дверь распахнулась, впуская сквозняк и невысокую стройную девушку в светлом платье. Она тоже напоминала пичугу и в этом классе смотрелась невероятно органично.

– Преподаватель Тензия Лебвест, – тихо и как-то по-особенному произнес Томас.

А я сдержала улыбку. Похоже, мой сосед по столу был тайно влюблен в симпатичную и улыбчивую учительницу. Впрочем, судя по взглядам, здесь все были в нее были влюблены. И очень быстро я поняла – почему. Тензия Лебвест словно светилась изнутри и, глядя на нее, тоже хотелось светиться и улыбаться.

– О, у нас новая прекрасная ученица! – восторженно пропела она, увидев меня. – Как чудесно! Тина Аддерли, мои дорогие, будет учиться с нами!

Мне помахали руками, кто-то даже улыбнулся. Не иначе солнечная Тензия всех заразила своим дружелюбием, ведь раньше я видела лишь ухмылки и косые взгляды.

– Но не будем терять драгоценное время! Начнем, мои дорогие! Все готовы?

– Да, госпожа Лебвест! – хором грянул класс.

– Замечательно, я вами горжусь! – рассмеялась преподавательница. – Начнем с тебя, Томас. Ты определился с материалом?

– Я думаю, это металлическая проволока, – слегка неуверенно ответил парень.

– Да? – Тензия на миг задумалась. – Не глина? У тебя хорошо получалось. Что ж, значит так. А ты, Амелия?

– Дерево, госпожа Лебвест, – пискнула девушка с соседнего стола.

Один за одним «желторотики» называли материал. Когда дошла очередь до меня, я лишь развела руками.

– Простите, но я не понимаю…

– Ах, милая Тина! Вы не понимаете!– преподавательница огорченно всплеснула руками.

– Надо было изучить теорию, – буркнул рядом Томас. – У тебя ведь есть учебник!

Я покосилась на книгу. Учебник-то был, но времени, чтобы заглянуть в него – не минуты.

– Как нам известно, чары – это необходимое условие для изменения мира, – напевно произнесла девушка-птичка. – Но скажите мне, Тина, вы ощущаете их, свои чары?

– Нет, – растерялась я. И правда, никаких изменений в себе я не чувствовала и даже порой мелькала мысль, что в Магистерии ошиблись, нет у меня никакого потенциала.

– Вот именно! – она довольно улыбнулась. – Чтобы научиться их чувствовать, а после – применять, мы и находимся здесь! Еще наши предки заметили, что наилучшее раскрытие чар происходит через творчество. Кто-то лепит скульптуры, кто-то рисует или гнет проволоку… Так мы создаем материальное воплощение нематериального, переводим мысль в материю. И так учимся осознавать свой потенциал, ощущать его, растить и применять! И для начала вам нужно выбрать материал и способ, дорогая Тина!

Она указала широким жестом на стену, возле которой в кучу было свалено все подряд. Первым я подобрала кусок железа, повертела в руках.

– Тяжелый материал, обычно выбирают мужчины, – подсказала Тензия. – Ищите свое, Тина. Ваше отзовется, не сомневайтесь! Сосредоточьтесь. Вы научились погружаться в пустоту? Ищите!

Я неопределенно хмыкнула. Вместо погружения я болтала по переписке с Брин, так что сейчас двинулась вдоль стены с изрядной долей сомнений. Я трогала холсты, пачкала пальцы красками, гладила глину, гипс, мрамор и дерево, путалась в нитях и тканях, но ничего похожего на пресловутый отклик внутри не испытывала. И взяла кусок проволоки только лишь потому, что его выбрал Томас. Уже не знаю, что там с моими чарами, но так я хоть смогу подсмотреть действия соседа!

– Вы уверены. Тина? Что ж, прекрасно! – хлопнула в ладоши Тензия, когда я вернулась на место. К этому моменту все студенты разложили на столах свои материалы, кто ткань, кто кусочки влажной глины. – Сегодня мы попытаемся создать цветок. Любой, на ваше усмотрение. А первое воплощенное растение, обещаю оставить на своем столе! Приступайте, дорогие!

Студенты погрузились в работу. А уже через несколько минут я поняла, что катастрофически ошиблась с выбором. Проволока исколола мне все пальцы, но сложить ее в какое-то подобие цветка мне так и не удалось. Зато у Томаса все получалось превосходно. Я даже изумилась, глядя, как в его руках металлическая нить послушно закручивается в стебель с бутоном, а жесткий материал обретает нежность и хрупкость растения.

А когда Томас закончил и на миг зажмурился, прикрыв проволочный цветок ладонями, я ахнула. Потому что стоило парню убрать руки – и все увидели живой, самый настоящий подснежник.

– Это вам, – мучительно краснея, произнес Томас, протягивая подарок преподавательнице.

– Это прекрасно, мой дорогой, – ласково произнесла госпожа Лебвест. – Прекрасно! И напоминает нам еще одно основное правила преобразования! Ничто не берется из пустоты. Ничто не уходит в пустоту. Все лишь изменяется. Это Закон! Чтобы создать цветок, для начала необходимо изобразить его или вылепить.

– Значит, на любое воплощение нужен прототип, так? – несколько разочарованно протянул рыжий парень.

– Несомненно, – ответила Тензия. – Чем больше умение и потенциал, тем меньше надо приложить усилий для создания. Слабый заклинатель детально воплощает свою задумку, а сильному достаточно лишь материала и мыслеобраза!

– И мы можем воплотить все, что захотим?

– Не все, Эрик. Чем сложнее задуманное, тем больше чар и умений понадобится. Ведь надо очень подробно, в мельчайших деталях понимать и представлять то, что ты хочешь получить в итоге! Сложные организмы создать почти невозможно, на это нужен потенциал невероятного уровня! Да и смысла нет, ведь, например, гораздо проще вырастить дерево естественным путем, чем сотворить при помощи чар. Ну и конечно, вы никогда не сумеете создать человека.

– Точно, человека надо создавать по-другому! – схохмил рыжий Эрик, вызвав смешки.

– А это правда, что некоторые животные тоже созданы заклинателями? Например, огнезмеи? Или даже… дикие виверны?– негромко спросила девушка с первого стола, которую я уже определила в лучшие ученицы. Такие всегда сидят впереди и все знают!

Класс напряженно притих. Я тоже обратилась в слух. Даже в Котловине не раз обсуждали, что в появлении бездновых исчадий, ползущих из-за Гряды, виноваты заклинатели.

– Глупости, Грейс! – возмутилась Госпожа Лебвест. – Не повторяйте этот вздор, мои дорогие! Чтобы воплотить хотя бы крысу, нужен огромный запас чар, запомните! Что уж тут говорить о виверне, размером с лошадь!

– С летающую лошадь! – снова сострил Эрик.

– Но выходит, у нас всегда должен быть под рукой наш материал? Чтобы изготовить прототип для воплощения?

– Это необходимо тем, чей потенциал ниже сорока единиц, Грейс. У заклинателей с высшим уровнем все иначе и методики обучения у них другие.

Студенты переглянулись. Понятно, что ни у кого из присутствующих уровень не добирался до такой отметки.

<1...3 4 5 6 7 >

На страницу:

Перейти

5 из 7