Пять методов

Он не знал, что ответить жене, понимая, что по большей части она права. Он и сам замечал, что после бессонных ночей его умственная деятельность и реакция имели замедленный характер. В виду отсутствия нормального сна и отдыха, как такового, конечности с трудом слушались его, а разум был словно бы в тумане. Надя была права, высказывая свои опасения, с этим он не мог не согласиться.

– Ты уже накормила и собрала детей? – спросил он, пытаясь перевести разговор на другую тему, чтобы снизить возникшее напряжение во время беседы, накал которого чувствовался в воздухе.

– Да, мама вот-вот придёт за ними, – ответила Надя, аккуратно кончиками своих тонких пальчиков смахнув слезинки с глаз.

– Какая ещё мама? – бестолково спросил он.

– Моя мама. Ты забыл, что у меня есть мама?

– Нет, просто я не ожидал, что Агата Владимировна согласилась прийти, как-то не похоже на неё. Обычно она ссылается на излишнюю занятость.

– Сейчас особый случай, – нахмурившись, сказала Надя, недовольная его словами о своей матери. – Я попросила маму, чтобы она отвела Руську в сад, а Алёнку в школу. Нам в девять утра нужно быть уже в кабинете психиатра, пока доберёмся, пока оформимся в регистратуре. Сам знаешь, что такое наши больницы.

– Знаю, – обречённо вздохнул он, по-прежнему испытывая чувство, что от похода к эскулапу ничего хорошего ждать не стоит. Как обычно найдёт огромный букет смертельнейших заболеваний, попутно выписав направления на кучу анализов и исследований, а также рецептов на лекарственные препараты. – А почему ты мою мать не попросила, ты ведь обычно ей звонишь?

– Да какая разница, Слава, твоя мать или моя отведёт детей? – раздражённо спросила Надя. – К тому же, моя мама хотела перед посещением врача сказать нам пару напутственных слов.

Он хотел спросить у жены, не говорила ли она кому-нибудь из знакомых или коллег о его состоянии здоровья, но в этот момент раздался звук домофона. Дети радостно завизжали в коридоре.

– Вот и мама, – произнесла Надя, после чего встала с кровати и вышла из спальни в коридор.

Он нехотя встал с кровати и, еле-еле перебирая ногами, подошёл к шкафу. Открыв дверцу, он достал из шкафа домашнюю одежду и принялся надевать её. Не было ни какого желания, общаться с тёщей, но того требовали правила приличия, поэтому одевшись, он вышел из спальни. Руслан и Алёна, обступив бабушку с боков, лезли к ней обниматься и целоваться. Агата Владимировна, со счастливой улыбкой отвечала им взаимностью. Надя стояла рядом, что-то, говоря матери, ему было это неинтересно, поэтому он не прислушивался, пытаясь разобрать слова.

– Утро доброе, Агата Владимировна, вы надолго или только чай попьёте? – постарался пошутить он, натянув на лицо улыбку, более похожую на оскал.

– Ох, Слава? – охнула тёща и приложила руки к губам, когда увидела его. – Святые угодники, на кого ты похож?

Последние слова тёща произнесла нарочито тихо, скосив взгляд в сторону детей, которые продолжали радостно прыгать вокруг неё. Надя, мгновенно поняв намёк матери, сказала:

– Руслан, Алёна, выходите на улицу и ждите бабушку у подъезда, она сейчас выйдет.

– Пока мам! Пока пап! – попрощались дети и помахали руками родителям.

– Пока, – сказал он вслед детям, улыбнувшись.

– Алёна, следи за Русланом, – крикнула Надя и закрыла входную дверь.

Агата Владимировна, вновь посмотрев на него, обеспокоенно произнесла:

– Господи, Слава, я и не думала, что всё настолько серьёзно, ка же ты исхудал. Ты всегда был поджарый, а сейчас прямо кожа, натянутая на кости.

Тёща была права, как только его начали мучить кошмары, и появилась бессонница, аппетит пропал полностью. Он понимал, что нужно, хоть что-нибудь положить в рот, прожевать и через силу проглотить, но не мог себя заставить. Его воротило только от одной мысли о еде, не то чтобы от её употребления. За несколько недель он исхудал так, что повседневная одежда буквально повисла на нём.

– Ещё бы, он ведь питается одним кофе, – нахмурив брови, поддакнула матери Надя. – Что-то я не слышала, чтобы от него кто-то толстел.

Агата Владимировна, не обращая внимания на слова дочери, продолжая его рассматривать, сказала:

– А лицо, как осунулось, это же какой-то ужас, смотреть страшно. Надя, срочно веди его к Новикову, потому что хуже уже некуда. Фёдор Аркадьевич отличный специалист, прекрасно знающий своё дело, он его быстро вернёт к жизни и к нормальному физическому состоянию.

– Надеюсь, – сказала Надя, голос которой предательски дрогнул, как будто она вот-вот расплачется.

– Я ему уже звонила, он вас ждёт. В регистратуре просто назовёте свою фамилию, и вас проводят к его кабинету. Надя, после приёма обязательно позвони мне.

– Хорошо, мам, беги, а то опоздаете.

Тёща, вновь бросив на него жалостливый взгляд, покачала головой и ободряюще сказала:

– Не переживай, Слава, всё будет хорошо, Фёдор Аркадьевич знает своё дело.

Кивнув тёще, он натянуто улыбнулся и произнёс:

– Спасибо, Агата Владимировна, до свидания.

Когда за тёщей закрылась дверь, Надя спросила:

– Ты завтракать будешь?

– Не хочу, – скорчив лицо в отвращении, ответил он.

– Слава, ты же вообще ничего не ешь, так ведь нельзя. Может всё-таки, поешь, хотя бы немного?

– Могу кофе выпить.

– Вот! – со злостью сказала Надя и поднесла к его лицу фигу. – С сегодняшнего дня ни грамма этой отравы не получишь. Понял?

– Понял, – обречённым тоном ответил он, убрав руку жены от лица.

– Если не хочешь завтракать, иди в ванную и постарайся привести себя в порядок, хотя бы чуть-чуть, а затем одевайся, Надя бросила быстрый взгляд на сотовый телефон. – Через двадцать минут мы выходим.

– Хорошо, – буркнул он и нехотя побрёл по коридору в ванную.

Глава 4.

Надя напрочь отвергла его предложение, добираться до больницы на личном автотранспорте, сколько он её не уговаривал.

– Славы, ты сядешь за руль в таком состоянии, только через мой труп, – сказала ему Надя, беря телефон в руки, чтобы вызвать такси. – Наши дети слишком малы, чтобы стать сиротами.

Чувствуя раздражение от всей этой ситуации с посещением врача, а также из-за того, что все делают из него, какого-то безнадёжного больного, который находится чуть ли не в стадии инвалидности, он со злобой в голосе, попытался возразить и убедить жену в обратном:

– Надя, да эта больница находится в другом конце города. К тому же, учитывай тот факт, что мы едем в такое время, когда большая часть жителей добирается до своих рабочих и учебных мест. Есть ещё и такие, как мы с тобой, которым от нечего делать в час-пик вдруг приспичило, куда-то ехать, или ты думаешь, что мы одни такие с тобой?

– Слава, с каких пор люди, заботящиеся о своём здоровье, стали вдруг бездельниками, которым нечем заняться? – в свою очередь возражала Надя. – Или ты сам за всех это решил?

Злобно фыркнув, он вновь попытался возразить, решив зайти с другого конца:

– Ты вообще представляешь, какие сейчас тарифы? Таксист тебе такую цену за поездку заломит, выходящую за пределы солнечной системы, что у тебя челюсть нижняя землю начнёт царапать.

Надя была непреклонна, каждый раз парируя его доводы своими контрдоводами:

– Ничего страшно, мы, во-первых, не бедствуем, а во-вторых, не в булочную за хлебушком едем, а в больницу. Более того, мы пользуемся услугами такси в крайних случаях, а сейчас именно такой случай, поэтому разговор окончен.

Понимая, что переубедить жену не получится, он раздражённо забурчал себе под нос, как старый дед:

– Сели бы в машину и спокойно доехали, куда надо без проблем, а сейчас пока будем ждать такси, обязательно в пробку попадём. Ещё и козёл этот, как всегда будет еле тащиться через весь город, собирая все пешеходные переходы и светофоры.

Надя, не обращая внимания на его бурчание, запустила в телефоне специальное приложение и вбивала в него конечный пункт поездки. Видя, что жена уже не реагирует на его слова, он махнул рукой и с сильным раздражением сказал:

– Как знаешь, дело твоё, только я тебя сразу предупреждаю, что бежать сломя голову, я не собираюсь, если вдруг неожиданно выяснится, что мы опаздываем, а то, что мы опоздаем это точно. Попомни мои слова.

Надя, пренебрежительно цыкнув в его сторону, оформила заказ и сказала:

– Приблизительное время ожидание машины – восемь минут.

– Пфф, – пренебрежительно фыркнул он, после чего презрительно сказал, – я бы за это время уже долетел…

Надя перебила его и не дала ему договорить фразу до конца, закончив её за него:

– До морга! Ещё и меня бы с собой прихватил! Да?

Тяжело посмотрев на жену, он отвернулся в противоположную от неё сторону, стараясь подавить в себе злобу, поднимавшуюся в нём из глубин нервной системы. Когда подъехала машина, и они сели в салон, Надя повела себя крайне странно, он так и не понял конкретного смысла её слов, но, подумав, списал это на элементарное незнание плана города. Таксист, пожилой мужчина, внимательно изучив маршрут, хотел уже тронуться, но Надя, остановив его, привлекла к себе внимание и сказала:

– Уважаемый, у меня к вам будет небольшая просьба. Пожалуйста, не могли бы вы не ехать по Университетской.

Таксист, видимо привыкший к прихотям клиентов, какими бы странными и неадекватными они не были, с безразличным выражением лица сказал:

– Да, как скажете.

В принципе, ему было абсолютно безразлично, как ехать, но испытывая раздражение и злость на жену за то, что она, по сути, навязала ему поход к врачу, он из вредности, стараясь сделать, что-то наперекор ей, произнёс:

– Нам ведь ехать в сторону Больничного городка, а туда удобнее всего подъехать, как раз с Университетской.

Таксист не отреагировал на его слова, продолжая вести машину, хотя знал, что он полностью прав, а Надя, бросив на него недовольный колкий взгляд, спросила:

– И что?

– Как это, что? – возмутился он, не понимая вопроса жены. – Нам придётся крюк делать. Зачем, если мы можем подъехать напрямую к въезду в Больничный городок с Университетской? Вообще не вижу никакой логики.

Взгляд Нади изменился с недовольного на высокомерный. Посмотрев на него несколько секунд, она надменным голосом сказала:

– Слава, я понимаю, что ты здесь самый умный, поэтому можешь с лёгкостью, играючи, выстраивать логические цепочки, но, пожалуйста, родной мой, давай ты замолчишь, и мы поедем в тишине. Хорошо?

Таксист, усмехнувшись, растянул рот в понимающей улыбке, бросив сочувствующий взгляд через зеркало на заднее сидение, где он сидел. Мол, понимаю, братишка, но бабам лучше не перечить, всё равно без толку, поэтому смирись и наслаждайся поездкой. Чувствуя, как от стыда и гнева у него заполыхало лицо, он взглядом ответил таксисту, мол, не твоё дело, крути баранку и следи за дорогой. Таксист, пожав плечами, продолжая улыбаться, последовал его совету, сместив взгляд с зеркала заднего вида на дорогу.

– Ладно, – сказал он, посмотрев на жену тяжёлым взглядом исподлобья, – я твою позицию понял.

– Вот и хорошо, – удовлетворённым тоном сказала Надя, удобнее устраиваясь в пассажирском сиденье. – Пожалуйста, не через Университетскую.

– Как скажете, – улыбаясь, отозвался таксист, выезжая из жилого массива.

Как он и говорил, таксисту пришлось сделать нехилый крюк, чтобы подъехать к центральному въезду на территорию больничного городка, что соответственно заняло большое количество времени. Зная, что они опаздывают, он, стремясь отомстить жене за унижение в такси, старался идти, как можно медленнее, наслаждаясь тем, как она, торопясь сама, одновременно подгоняет его, ругаясь при этом последними словами, как заправский сапожник.

– Слава, пожалуйста, иди быстрее, мы опаздываем. Нас ждать никто не будет.

– Я предлагал тебе поехать на машине, говоря, что так будет быстрее, – с укором сказал он. – Ты ведь не захотела.

– А такси – это не машина, по-твоему?

– Машина, – согласился он, – но ехать нужно было по Университетской. Я предупреждал, что нам придётся сделать крюк.

– Предлагал. Предупреждал, – раздражённо передразнила его Надя, а затем добавила. – Слава, давай не будем сейчас выяснять, кто был прав, а кто виноват, хорошо? Я плохо ориентируюсь на местности. Когда я смотрела карту, мне казалось, что ехать нужно было именно так.

Снисходительно вздохнув, он посмотрел на жену, как генерал на военнослужащего срочной службы, который первый день в армии, а затем сказал:

– А таксист тебе зачем? Или навигатор в телефоне? На крайней случай, могла бы послушать своего полоумного мужа, который в отличие от тебя знает город и может ориентироваться по карте на местности. Гордость, видимо не позволяет.

Надя, выслушав его, злобно сказала:

– Слава, пожалуйста, не нуди и не веди себя, как маленький, и так уже прилично опаздываем, лучше быстрее шевели ногами.

Картинно подняв брови от удивления, он наигранно изумлённым голосом произнёс:

– И это я себя веду, как маленький? Дорогая, объясни мне глупому и бестолковому, почему нельзя было ехать через Университетскую? Почему вдруг такое упрямство? У тебя с этой улицей связанны, какие-то плохие воспоминания или ассоциации? Надя, ты сама создала эту идиотскую ситуацию, при которой мы опаздываем, а теперь требуешь от меня, чтобы я бежал, как угорелый, сломя голову. То есть, ты целенаправленно перекладываешь вину на меня.

Надя, резко остановившись, быстро подошла к нему и злым голосом сказала, смотря на него гневными глазами, из которых готовы были вылететь молнии в его сторону:

– Слава, я прекрасно понимаю, что ты сейчас пытаешься отыграться за то, что произошло в такси. Видите ли, мужское самолюбие взрослого дяденьки ущемили в присутствии постороннего человека, да ещё и мужчины. К тому же, я и словом не обмолвилась, что виню тебя, это ты уже сам инсинуируешь ситуацию, я просто прошу тебя идти быстрее. Давай мы оставим эту ситуацию на потом, или тебе, словно сопливому подростку, приспичило выяснять отношения посреди улицы? Лечение в первую очередь нужно тебе, а если тебе, извини за выражение, глубоко насрать на своё здоровье и внешний вид, то мне нет. Мне нужен муж и отец, а не пойми на кого похожая сомнамбула, от которой скоро останутся лишь кожа и кости. Вот поэтому, мастер спорта международного класса по спортивному ориентированию, не веди себя, как свинья, а шевели ногами, да быстрее, пока я тебе их не переломала.

Не ожидая от жены подобного поведения и слов в свой адрес, он проглотил обиду и недовольно буркнул:

– Будешь обзываться, вообще лягу на землю, и хоть Скорую вызывай.

Надя, понимая, что победила в сражении, не отреагировала на его слова. Демонстративно закатив глаза, она отвела взгляд в сторону и пошла вперёд, бросив через плечо:

– Не отставай.

Посмотрев вслед жене с нескрываемым неудовольствием, он пошёл за ней, ускоряя шаг. Больница, на приём в которую они торопились, оказалась частной психиатрической клиникой на территории больничного городка. Старое здание, выстроенное в 30-е годы прошлого века в стиле сталинского ампира, было отреставрировано и смотрелось очень симпатично на фоне современных построек больничного городка. Перед входом в здание он еле успел прочесть надпись на табличке: «Частная психиатрическая клиника доктора Новикова». Внутри здания было уютно: стены, потолок и пол светились чистотой и белизной. В клинику они влетели с такой силой, что чуть не вынесли входные двери, сразу же направившись к регистратуре.

– Мы к Новикову, – не поздоровавшись, запыхавшимся голосом произнесла Надя молодой девушке, сидевшей за компьютером.

Девушка, не отрывая глаз от монитора, спросила:

– Ваша фамилия?

– Савины, – ответила Надя.

Девушка, щёлкнув несколько раз пальцами по клавиатуре, сказала:

– Ожидайте в фойе, за вами сейчас спустятся.

Они отошли от регистратуры в фойе и сели на кожаный диван. Надя, развязав платок, которым была окутана её шея, принялась обмахивать себя папкой с документами, пытаясь охладить разгорячённое быстрой ходьбой лицо и шею. Он, сев на диван рядом с женой, расстегнул куртку, оттопырил ворот рубашки и принялся обдувать разгорячённое тело, попутно стирая пот с лица и шеи. Через несколько минут в фойе спустилась женщина в белом халате, которой девушка из регистратуры указала взглядом на посетителей. Женщина, подойдя к ним, спросила:

– Вы Савины?

– Да, – ответила Надя.

– Фёдор Аркадьевич ждёт вас, следуйте за мной.

Поднявшись на третий этаж, женщина свернула налево и дошла по коридору до самого конца. На двери, у которой остановилась женщина, висела надпись «Смотровая». Открыв дверь, женщина сказала, обращаясь к ним:

– Входите.

За столом у окна сидел мужчина в белом халате, который увидев их, мгновенно встал и вышел им навстречу, надев на лицо улыбку добродушного хозяина, радующегося приходу гостей. Внешний вид мужчины ему сразу не понравился, вызвав у него ассоциации с пушкинским Черномором. Мужчина был низкого роста, несвойственного представителям сильного пола. На узких тщедушных плечах, сидела огромная голова, венцом которой служила лысина, отражавшая свет ламп дневного освещения. Щёки и подбородок мужчины, напротив, были покрыты густой растительность. Аккуратно стриженная по краям борода, в районе подбородка наоборот была немного длиннее нормы, что придавало лицу слегка вытянутый вид. Брови, также как и борода были чрезмерно густыми, что сильно бросалось в глаза. Маленькие чёрные глазки, словно бусинки, прятались за линзами оптических очков. Нос был непропорционально велик и словно крюк, загибался вниз в сторону губ и подбородка. «Не мужчина, а карикатура на произведение Пушкина «Руслан и Людмила», – подумал он, пристально разглядывая врача. – Ты такой же Фёдор Аркадьевич, как Свердлов Яков Михайлович, который на самом деле Янкель Мойшевич или Микаэльевич, не суть важно. Не удивлюсь, если настоящее твоё имя Сруль Израилевич».

– Утро Доброе, Надежда Наильевна, – прогнусавил Новиков, растягивая улыбку до ушей, произнося при этом букву «р», как бы проглатывая звук на манер своего соотечественника по крови Владимира Ильича. Протянув свою детскую ручонку, Новиков поспешно взял Надину руку и приложился к ней своими губами. – Рад встречи.

– Доброе утро, Фёдор Аркадьевич, – извиняющимся тоном произнесла Надя, – извините за опоздание, попали в пробку на Университетской.

Бросив на жену укоризненный взгляд за то, что она нагло врёт, не моргнув и глазом, он протянул руку в сторону Новикова. Фёдор Аркадьевич, аккуратно опустив Надину руку, протянул свою ручонку для рукопожатия. Детская интеллигентская ручонка врача утонула в его пролетарской лапе, и он ощутил какая она гладкая и мягкая на ощупь. Он даже скосил глаза вниз, презрительно рассматривая кисть Новикова, подумав, что тот пользуется увлажняющими кремами и пилочкой для ногтей, которые блестели, словно налакированные. Подняв глаза вверх, он, посмотрев на Новикова с ухмылкой, взглядом сказал ему, мол, сразу видно, что тяжелее причинного места ты этими руками ничего не поднимал в жизни. Кто на что учился, махать кувалдой и лопатой удел таких неудачников, как ты, парировал в ответ Новиков, мерея его таким же презрительным взглядом, как и у него.

– Рад знакомству, Вячеслав Владимирович, – с наигранной любезностью вымолвил Новиков, стараясь высвободить свою детскую ручонку из его цепких объятий.

– Очень приятно… Фёдор Аркадьевич, – он еле удержался, чтобы не назвать Новикова Срулем Израилевичем, продолжая постепенно усиливать давление на его ручонку. Врач-психиатр вызывал у него резкое чувство отвращения и недоверия.

Надя, видимо почувствовав напряжение в воздухе, возникшее в результате столкновения двух самцов, ткнула его в бок, и он, наконец, выпустил руку Новикова, который, перестав улыбаться, с испугом поспешно отдёрнул высвободившуюся из тисков ручонку, и прижал её к своей груди, бережно накрыв другой рукой. Ему даже показалось, что он сейчас обиженно всхлипнет, от чего на его лице появилась удовлетворительная улыбка.

– Прошу вас, садитесь, – дрожащим от волнения голосом произнёс Новиков, вновь стараясь натянуть на лицо улыбку. – Вячеслав Владимирович, вы поближе ко мне, чтобы я вас осмотрел.

– Благодарю, – ответила Надя, сев в кресло напротив стола врача.

Новиков прошёл к своему рабочему месту, и словно ребёнок влез на высокое огромное кожаное кресло, вновь вызвав у него отвращение и ещё большее чувство недоверия. Он сел на стул рядом с врачом. Новиков, несколько раз щёлкнув компьютерной мышью, пару раз ударил по клавиатуре и сказал, обращаясь к Наде, как будто бы она пришла на приём, а не он:

– Я вас внимательно слушаю?

Надя, готовая к подобному вопросу, сразу же ответила:

– Понимаете, Фёдор Аркадьевич, всё началось несколько недель назад, когда Славу начали беспокоить кошмары, после которых он перестал спать по ночам. Затем со временем у него пропал аппетит, а также резко снизилась работоспособность, ухудшилось самочувствие, и соответственно испортился внешний вид.

Новиков, внимательно выслушав Надю, спросил, когда она замолчала:

– Ещё какие-нибудь симптомы, кроме потери аппетита и бессонницы наблюдаются?

– Конечно, – ответила Надя, как будто всё это происходило не с ним, а с ней, и лечение требовалось именно ей. – Головные боли, тошнота, головокружения, галлюцинации, резкая смена настроения, упадок сил, быстрая утомляемость, чувство разбитости и страха, навязчивые идеи

Новиков, записывая слова Нади, быстро стучал пальцами по клавиатуре, а он с удивлением смотрел на жену, понимая, что она всё описывает верно, хотя он никогда не делился с ней своими переживаниями и душевным состоянием в полном объёме. Когда Надя замолчала, Новиков зафиксировал её показания, а затем произнёс:

– Всё ясно, типичный набор симптомов, говорящих о наличие психического расстройства. Очень правильно, что вы обратились за медицинской помощью, дальше бы было только хуже.

– Скажите, Фёдор Аркадьевич, – испуганным голосом спросила Надя, смотря на Новикова широко раскрытыми глазами, в которых застыл живой интерес, – а с чем это связанно?

– Вы имеете в виду, причины психического расстройства? – переспросил Новиков, хотя понял вопрос с первого раза.

– Да, – кивнула Надя, не сводя с Новикова пристального взгляда.

Фёдор Аркадьевич, закинув ногу на ногу, натянул на лицо выражения крайней авторитетности, как будто он общепризнанный корифей в области психиатрии, и он сразу понял по его виду, что Новиков, услышав желанный для него вопрос, начнёт сейчас читать им бесконечную лекцию.

– Видите ли, Надежда Наильевна, причины возникновения и развития многих психических расстройств до конца медицине не ясны. Тем не менее, эксперты американской психиатрической ассоциации определяют психические расстройства клинически значимым поведенческим или психологическим следствием дистресса.

Надя, внимательно слушавшая Новикова с открытым ртом, спросила:

– А что это такое?

Фёдор Аркадьевич, сделав выразительную паузу, чтобы придать своему внешнему виду более важное выражение, как будто он не приём ведёт, рассказывая это пациенту, а выступает на научном симпозиуме по психиатрии, вещая научно-философские истины, имеющие первостепенное и принципиальное значение для всего научного мира и человечества. Одним словом, Новиков был в своей стихии, которой благоприятствовала, создавшаяся обстановка: не замолкающий болтун, и свободные уши, на которые без остановки можно было, вешать лапшу.

Набрав в лёгкие воздух, Новиков продолжил, отвечая на вопрос Нади:

– Психический дистресс включает в себя симптомы и переживания внутренней жизни человека, которые, как принято считать, вызывают беспокойство, сбивают с толку или выбивают из колеи. Дистресс может привести к изменению поведения, негативно повлиять на эмоции человека и повлиять на его отношения с окружающими людьми. Определённый травмирующий жизненный опыт, например: тяжёлая утрата, стресс, недостаток сна, употребление наркотиков или алкоголя, нападение, жёсткое обращение, физические или моральные перегрузки, несчастный случай, – может вызвать психический дистресс.

Слушая Новикова в пол уха, он достал телефон и демонстративно принялся тыкать пальцем в экран. Надя, заметив, что он не слушает, постаралась, как можно деликатнее прервать Новикова. С заискивающим выражением лица виноватым голосом она сказала:

– Извините, Фёдор Аркадьевич, за то, что я вас перебиваю.

– Ничего, Надежда Наильевна, – улыбаясь, с пониманием сказал Новиков, но по его внешнему виду было заметно, что он недоволен, что прервали его блестящую, как он думал, речь.

Переведя взгляд на него, Надя строгим голосом сказала:

– Слава, а тебе разве это не интересно?

Подняв на жену серьёзный взгляд, он ответил наигранно заинтересованным тоном:

– Наденька, очень интересно. Представляешь в Википедии написано то же самое, прямо слово в слово.