Маг 16

Она очень похожа на такое старорежимное изделие, поэтому я и взял ее с собой.

В ней у меня ничего особого не лежит, немного хлеба и последняя копченая колбаса, еще в руке есть длинная палка как трость. Ей я меряю шаги в такт и собираюсь, если что отбиваться от деревенских собак.

Вид у меня такого не самого бедного мастерового парня, еще блестящие на солнце сапоги, плисовые брюки, прежний пиджак коричневого цвета и картуз на голове. Пальто сложено аккуратно и висит сбоку мешка.

Однако по имеющемуся документу я не мастеровой или мещанин, а самый что ни на есть разночинец.

Ибо только им, купцам, дворянам, офицерам, почетным гражданам и прочим чиновникам выдают паспортные книжки бессрочные, а всем остальным мещанам, ремесленникам и крестьянам, то есть людям податных сословий, они выдаются на определенный срок. И еще полиция относится к образованному народу, знающему законы, гораздо более уважительно.

Правда с девятьсот шестого года, вроде, всем стали такие бессрочные документы выдавать, информация от разных источников в интернете у меня разнится.

Поэтому я искал именно паспортную книжку в сети, чтобы переделать ее в документ для разночинца, а мои приметы и общественное положение в нее искусно вписали и состарили, чтобы не отличались от остальных записей, которые остались прежними. Ну, то есть всю книжку обработали так, что страницы выглядят одинаково.

Так что я теперь Жмурин Сергей Афанасьевич, восемьсот восемьдесят второго года рождения, родом из Тверской губернии. Диплома о каком-то образовании у меня при себе нет, зато я знаю про Тверское реальное училище и пару курсов университета, на которые могу сослаться, только настоящих документов у меня на них не имеется.

Впрочем, это уже такие вещи, которые легко проверить, поэтому ни работать по специальности, ни называть какие-то учебные заведения я не собираюсь. Буду просто самоучкой.

Возраст за сто с лишним лет виден отчетливо на паспортной книжке, надеюсь, что тут можно сослаться на тяжелые условия хранения. И на то, что в грязь уронил, или промочил, или еще залил щами на обеденном столе.

Рост – два аршина девять вершков, что довольно много для этого времени. А для моего не так и много, хотя и немало конечно, метр восемьдесят два сантиметра. С начала двадцатого века приметы стали убирать из паспортных книжек из-за их бесполезности, но у меня они еще есть, ведь я паспортную книжку по легенде получил в восемнадцать лет.

В тысяча девятисотом году, как тут написано.

Выписываться с места мне проживания не нужно, а вот по новому месту необходимо регистрироваться, за этим делом сурово присматривают домовладельцы и хозяева гостиниц. Им грозят большие штрафы за отсутствие регистрации у постояльцев, сразу до пятидесяти рублей. А самому нарушителю пятнадцать копеек вроде всего. Полиция сведения никуда не передает, а просто оставляет у себя. Да и как их куда-то отправлять при современном развитии технологий.

Не было бы у меня такого документа, пришлось бы в дороге нервничать, готовиться сурово отбиваться или селиться в самых трущобах городских.

А так надеюсь проверку легко пройти, если без криминалистической лаборатории. Поэтому паспортную книжку мне придется поменять первым делом для сохранения полной конспирации.

Дошагал я до Они, прошел мимо синагоги и стал присматриваться, кого бы на поездку до Кутаиси арендовать.

Но что-то никого не высмотрел, чтобы типа настоящего извозчика на лошади, полюбовался дореволюционным городком во всей его крайней неухоженности и зашагал дальше по дороге. Много еврейского населения гуляет около синагоги, правда они от местных внешним видом не так сильно отличаются. Не так ортодоксально выглядят.

Подводы и телеги, груженные и пустые, довольно часто катаются вверх и вниз, вот я и вскоре закинул мешок на попутный транспорт и еду задом на слежавшемся сене, свесив здорово натруженные ноги.

Возчик, мужик-грузин куда-то спешит здорово, только он по-русски говорит едва-едва, я же делаю вид, что я иностранец. Хорошо, что быстро катимся вниз, километров пять-шесть в час лошадка выдает.

Черт, пора к верстам привыкать и другим измерениям длины и веса.

Выступаю пока так, типа – иностранец, немец-перец-колбаса. Чтобы говорить тоже непонятно и с акцентом, много не понимать и на вопросы не отвечать. Возчик, понятное дело, меня бы и так не понял, тут русское население в больших количествах начнет появляться только после войны или перед ней, когда начнутся стройки социализма и массовая индустриализация.

Ну если бы я жил в социалистической России где-нибудь в Нечерноземье, то тоже сюда бы перебрался, к горным красотам, чистому воздуху и хорошему климату.

Хотя в начале века в Кутаиси учился в гимназии сам Маяковский, как я читал, потому что у него отец служил неподалеку лесничим.

В Тифлисе понятно русских или тех же украинцев есть побольше, будет с кем пообщаться и послушать местный говор. Но мне туда еще рано соваться в своем нынешнем состоянии.

Добрались за два часа дороги примерно до половины всего пути до первого города Амбролаури, я выдал вознице в подарок двугривенный, чем здорово порадовал его. Сам он свернул в свою деревню, а я снова зашагал по нагретой дороге.

Вскоре веселого иностранца подхватила вторая бричка, тут уже попросили полтинник за красиво проехаться до нужного мне города. Вот так, постоянно пересаживаясь, я и добрался до Ткибули, где меня уже застал вечер.

Доел по дороге колбасу и хлеб, теперь здорово жрать на свежем воздухе хочется.

На бричке меня сразу подвезли к гостинице, где номер с неплохим ужином обошелся мне в три рубля. Дороговато конечно за такой сервис и цена задрана при виде меня похоже.

Номер называется нумером, с ерь на конце, ужин просто ужин. Все так на двоечку по современным понятиям. Помылся в тазике и завалился спать на кровати. Лучше в будущем что-то поприличнее найти для первых дней в Кутаиси, а пока и так сойдет.

Очень не хватает в утомительной дороге возможности залипнуть в интернете, поэтому купил в Амбролаури какую-то книжку с прозой в лавчонке за сорок пять копеек и старательно осваиваю старорежимное правописание по пути.

Мне положено быть сильно грамотный и очень образованным через месяц-два по моим замыслам.

До окраины Кутаиси я добрался после обеда, сразу пересел на местного извозчика и за пятнадцать копеек одной серебряной монеткой приехал в центр города. Где занял хороший номер в приличной гостинице на Вознесенской улице, обошедшийся мне в целых пять рублей.

Видно, что дядька на рецепции некоторое время раздумывал, не объявить ли мне, что номеров нет. Он так же произнес это слово как "Нумерь" для моего слуха. Похоже, что из-за моей явно не подходящей одежды для дорогого места.

Поселился на два дня пока, не особо радуясь высокой перине, в шкафе под скрытом и замком оставил свой мешок с двумя Палантирами. Еще один кое-как запихал в раздувшийся при этом портфель, туда же ушли камни.

Свой документ и деньги ношу при себе постоянно, благо внутренние карманы пиджака застегиваются на пуговку.

Первым делом отобедал в хорошем ресторане, заказал мясо – каре ягненка, много запеченной картошки, запил красным вином и отправился дальше по лавкам с одеждой. Я хорошо вижу, что моя одежда, собранная с мира по нитке здесь не дотягивает во приличного образа состоятельного господина.

И с речью у меня явные проблемы, остается только под немца косить. Или голландца, если что-то на немецком спросят.

Нашел центральную улицу с дорогими лавками и весь остаток светлого дня потратил на переодевание. Остановился в итоге в дорогом магазине, который уже лавкой не назвать, обслуживал меня сам хозяин, почтенный такой еврей.

Вместо сапог купил лакированные ботинки, неплохой костюм из английской, типа, шерсти, жилет к нему, пару сорочек и солидный чемодан. Да, такой солидный, что самому мне его уже носить неприлично, только обслуга и возчик должны его таскать. Потратился в общем хорошо, пришлось выложить купюру десятого года в сто рублей и добавить к ней еще сотню одиннадцатого.

Ну, покупал не самое все дорогое, среднее по ценнику и еще попросил скидку, чтобы совсем не выглядеть франтом, не ценящим деньги.

– Могу отдать вам подходящую вашему положению вот эту английскую трость за полцены, – ловко ушел от скидки хозяин, отбрив мои надежды.

Судя по-всему, из-за моего отличающегося произношения меня приняли за странного иностранца, пришедшего в одежде мастерового почему-то. Ну, кто хорошо покупает и сразу платит казначейскими билетами – к такому господину вопросов оказаться не должно никаких.

Я взвесил трость, солидную лакированную деревяху и отдал за нее еще десять рублей.

Теперь я денди, могут прикопаться ко мне уголовники, тогда имею право применить такое оружие.

Еще бы револьвер купить будет интересно, хотя громкая самозащита и последующие за этим делом проверки мне явно противопоказаны.

Вернулся в номер с купленной азбукой и начал ее изучать при свете электрической лампы. Дело пошло быстро, за час я разобрался с "Ятями", "И десятеричным", "Фитой" и уже почти не применяемой "Ижицей".

Паспортную книжку на регистрацию у меня забрали вечером и я немного переживаю, как она пройдет через полицию, но уже к десяти горничная принесла мне ее обратно.

Похоже, что вопросов не возникло никаких, а так бы меня вызвали в участок.

Вообще, когда я заявился в новой одежде, отношение ко мне в гостинице здорово улучшилось, наверно, что до этого момента раздумывали, не зря ли меня пустили в приличную гостиницу в самом центре города.

Понятно, что здесь и сейчас принимают по одежке, это главное правило.

Так я и начал жить в Кутаиси, решив определенно, что рано мне еще двигать в столичный Тифлис. Рано из-за произношения, незнания правильной речи, непонимания местной жизни и еще многих таких причин.

Здесь все же проще будет сделать документы, чтобы исчез хозяин выгоревших бумаг на имя разночинца Жмурина и появился уже под другим именем и фамилией новый человек.

Который уже будет правильно разговаривать, грамотно писать и не привлекать к себе лишнего внимания.

Непросто этого добиться на самом деле, но время у меня есть, желание тоже, да и денег достаточно.

Просто живу в хорошем отеле, питаюсь в приличных местах, прикупил себе еще шляпу по местной, вроде как парижской, моде. В каждом месте прислушиваюсь к словам обслуги, соседей по столикам в заведении и через три дня уже могу правильно что-то заказать или попросить. Написать записку или даже письмо небольшое.

Под образованного человека этого времени еще не сойду, словарный запас маловат, поэтому пока больше молчу и слушаю.

Побывав в самых приличных местах, я понемногу начинаю посещать уже не столь приличные, всякие кабаре-варьете с девками, как холостой мужчина. Здесь такое в порядке вещей и публичные дома имеются, и так разные мадамы взгляды заинтересованные из-за столиков кидают. Чем заведение дороже, тем мадамы лучше одеты и сами посимпатичнее выглядят.

Много чего заказываю, даю хорошие чаевые и конечно терпеливо дожидаюсь встречи в темном месте с крепкими бандитами.

Поэтому я начинаю посещать сомнительные места ниже среднего уровня и возвращаюсь в свой отель темными переулками, сильно настороже и сжимая в руке механический фонарик. Готовлюсь поразить местный криминал таким техническим превосходством, хотя вообще фонарики уже изобретены и присутствуют даже в местных лавках. Они такие здоровенные цилиндры, слабо светящие и быстро разряжающиеся, поэтому я на них не соблазнился.

У меня с собой имеется пара механических фонарей со светодиодами и есть обычные налобные с запасом литиевых батареек, такие могут работать годами. Все такое добро остро необходимо здесь, чтобы не зависеть от свечей, когда придется быстро действовать. Прибор ночного видения, самый дорогой и миниатюрный я тоже притащил, нужно же полностью использовать преимущества развитой цивилизации.

На второй день моего шляния по разным кафе-шантанам с потрепанными певичками я почувствовал на своей натуре интересующий меня жесткий взгляд. Краем зрения осмотрел сторону, откуда идет поток напряженного сознания и обнаружил интересующего меня человека.

– Ага, вон тот мужичок в темной блузе с крысиной рожей внимательно рассматривает загулявшего немчика.

В солидном портмоне у меня красиво и хорошо заметно выложены крупные купюры. Еще в прошлый раз я им посветил перед местными девками и вот по мою душу пришли загонщики, получившие от тех же девок сигнал.

Вскоре, расплачиваясь за ужин и вино, я обнаружил мордочку похожего на хорька субъекта почти в моем бумажнике.

Впрочем, шнырю хватило одного взгляда на наличность, он сразу же исчез после ознакомления, а я понял, что встречать меня будут уже сегодня.

Прошелся по немного освещенной улице, вскоре почувствовал, что меня взяли под плотное наблюдение трое крепких, но как-то здорово незаметных мужчин. Если бы не мое умение – то ни в жизнь бы их не вычислил.

Вот один, хорошо одетый, мило воркует со смазливой цветочницей и заставляет ее смеяться, изредка бросая в мою сторону внимательные взгляды.

Второй, здоровенный детина в темном костюме, рассматривает витрину в булочной и кажется, что раздумывает, какую булку ситного себе тут купить на завтрак.

Третий медленно брел за мной следом, но как только я остановился перед большой витриной дорогой лавки, тут же заскочил в такую же лавку по пути.

Кажется народ хорошо одет, выглядит вполне прилично по этим временам, значит глушить и грабить меня собрались серьезные рыбы из преступности местной. Сотка рублей в портмоне прикрывает пачку уже разменянных пятерок и десяток вперемешку с простыми бумажными рублями для солидности. То есть там у меня собрана обычная кукла для заманухи, именно так я собираюсь быстро познакомиться с серьезными людьми Кутаиси.

Они мне требуются позарез, с их наработанными выходами на местную полицию.

Глава 5

Поэтому я делаю вид, что не понял ничего, весело мотаю головой и иду на следующую улицу.

Прохожу по ней, она все-таки слишком светлая от пары имеющихся здесь тусклых фонарей и освещенных окон лавок и едален. Да и народа много еще ходит. Самое время поужинать, а я вот уже накидался, немчура немытая!

Ну, мне по делу нужно здорово пьяным выглядеть, ведь следят за мной и меру выпитого пристально оценивают.

Потом я высматриваю темный провал между домами и почти на ходу начинаю расстегивать брючный ремень, устремляясь туда. Тут открытый проход во внутренний двор одного из двухэтажных домов в центре.

Делаю вид, что решил отлить, где попало, так мне внезапно приспичило облегчить переполненный мочевой пузырь.

Ну, я же вдрызг пьяный, так оно и должно все обстоять для моих преследователей. Они где-то идут следом за мной, крадутся вдоль улицы с краев, не появляясь на свету.

Только я тоже не оборачиваюсь и не пытаюсь что-то рассмотреть пристально.

Пьяному море по колено – как говорится. И спугнуть охотников не хочу.

На самом деле я приметил этот шалманчик еще вчера, так же там напился и ушел, сильно пошатываясь. Не соблазнился на местных потрепанных девок, да и сегодня тоже не обращаю на них никакого внимания, смотрел дурацкое представление на крохотной сцене и выпивал с виду неумеренно. На самом деле половину заказанного алкоголя в тарелку с мясным пирогом слил.

Девки все время мне выпивать мешали, подлезали, чтобы познакомиться и все они славянки, откуда их тут столько уже набралось?

Наверно, специально везут из России или Малороссии сюда, откуда-нибудь из Нечерноземья набирают сироток за сытной жизнью и хорошим климатом.

Они здесь и правда даже в полумраке не кажутся мне достойными внимания, да и просто будут мешать во время моей подготовки к стычке. Ни в номер соседней гостинки, на это дело рассчитанной, подниматься не стану, ни к себе вести не собираюсь в любом случае.

Просто по пьяни шатаюсь везде, где попало, такой непуганый еще глуповатый иностранец.

После вчерашнего вечера сегодня днем обошел соседние улицы, приметил это место, и еще пару следующих, где вход во внутренний двор дает много места для разборок в темноте ночи.

Поэтому, заскочив в проход, я на пару секунд мигнул неярким фонариком, определяясь с диспозицией и встал на заранее присмотренное место. От окон домов меня прикрывают густые кусты и солидные деревья. Еще вытащил из-за камня солидный приготовленный дрын в метр длиной и приготовился встречать непрошенных гостей.

Если они сюда не заскочат, почуяв неладное или просто замешкавшись, дальше по пути в гостинице есть коротенький, но очень темный вечером переулок. Я могу не входить в него, рискуя здоровьем в темноте, но он немного срезает путь к моей гостинице, а бандиты должны про него тоже знать. Если я в него зайду, обязательно следом кинутся.

– Или здесь, или там, – прикидываю я, когда слышу шаги первого мужика, резко забегающего во двор.

Ясно, что решили не оттягивать потрошение жирного кабанчика джентльмены удачи города Кутаиси.

Однако мне нужно, чтобы они собрались все вместе. Поэтому я жду, пока первый бандит поймет, что меня нигде не видно и главное, что не слышно звука могучей струи, подаст знак остальным и они все вместе попробуют найти меня.

Бандит немного подался к выходу и коротко свистнул два раза.

Обозначил, что требуется подкрепление.

Подкрепление из троих по очереди забежавших умельцев прибыло на место и в полной темноте произошло короткое совещание на месте.

Только падающий из подворотни слабый свет едва освещает контуры их лиц, повернутые в разные стороны.

– Он в «Центральной» живет, тут ему не хрен делать! – шипит один из бандитов. – Он в квартеру не прошел, где-то здесь прячется.

Второй отвечает ему на грузинском, третий поправляет его тоже на нем же, тогда двое из них зажигают спички, освещая большей частью себя и немного пространства рядом. Я стою метрах в пяти от них и разглядеть меня они никак не могут. Поэтому немного начинают расходиться и снова чиркают спичками.

Один пошел в мою сторону, второй дальше во двор, третий уже от меня, четвертый остается на месте и караулит проход.

Теперь я делаю рывок, ближний мужик, тот самый, который здоровяк в темном костюме, видит мою тень и шипит что-то своим условленным знаком.

Однако я уже рядом и легко сношу его не очень сильным, но объемным ударом дрына по голове.

Мужик валится на землю, спичка вываливается от разжавшихся пальцев и гаснет, остальные несутся ко мне, погасив горящие спички.

Я в темноте отпрыгиваю на несколько шагов назад, под глухую стену без окон, преследователи слышат мои шаги и бегут дальше. Я уже хорошо освоился в темноте двора, бандиты наверняка тоже, поэтому пришло время воспользоваться технологическим преимуществом из будущего.

У второго молодца в руке сверкнул нож, когда я несколько раз качнул рычаг заскрипевшего и раскручивающего механизм фонарика.

Пусть и неяркий, но вполне достаточный для того, чтобы немного ослепить, свет фонарика попал ему на лицо. Второй удар и он тоже валится на землю с притаившимися здесь камнями, с размаха влетая в нее прямо лицом.

Третий молодец появился в луче света тоже внезапно, бросился из темноты ко мне. Но на его счастье у него в руках не видно ничего такого опасного, поэтому он просто получает затрещину голой рукой с фонариком и улетает куда-то к своим ко мне за спину.

Четвертый запоздал немного вмешаться в схватку, просто тощий парнишка по виду, поэтому я прихватил его за рукав и закинул в глубь двора.

– Стой, пока цел! Кто тут у вас старший? С кем говорить? – прижимаю я его к большому дереву.

Парень конечно так сразу не сдается, пытается пронырнуть у меня под рукой и тоже отправляется на землю.

Хорошо лежат, прямо рядом друг с другом и уже приходят в себя.

Я накидываю на всякий случай купол, мало ли у кого пушка найдется или кто-то сзади внезапно подскочит. И обращаюсь к поднимающимся с земли бандитам:

– Лады. Я без обид. Со старшими перетереть нужно.

Сам в это время накачиваю кистью фонарик и подсвечиваю всех незадачливых грабителей.

– Дело есть серьезное. И разговор денежный с интересом.

Один из бандитов что-то ругается на меня по-грузински, их тут двое местных, здоровяк и парень из славян.

– Ладно. Завтра встречаемся там же в шесть вечера, – и я киваю головой в сторону кафе-шантана.

Тот же бандит опять ругается на местном, но я не цепляюсь к его словам, главное я им передал. И еще авторитетно себя поставил, заманил в ловушку и навалял легко, совсем не напрягаясь.

Ухожу из двора и остаюсь наблюдать, следом за мной через несколько минут появляются бедолаги, придерживая получивших по голове товарищей.

А что, если надумал кидаться с ножом – так не обижайся, первого-то здоровяка я умеренно приложил, а вот ты пару недель с тяжелым сотрясением поваляешься.

Ладно, стрелку бандитам назначил, посмотрим, кто завтра тут нарисуется.

И я вернулся в нумер, чтобы завалится сладко спать.

На следующее утро прогулялся по городу, наблюдения за мной не видно. Раз уж я закосил под такого блатноватого мужчину, теперь только разговоры ожидаются серьезные.

Как бы полиции прикормленной не стукнули, чтобы те с пристрастием меня и документ мой проверили. Явно я из образа разночинца-интеллигента и немецкого профессора-выпивохи вышел. Это все такое еще возможно, если я с бандитами не договорюсь.

Тогда, как это не печально это признавать, придется уходить в подполье и уже сидя на какой-то хазе-малине новый документ выправлять. Это гораздо сложнее будет, так что – лучше мне сразу договориться.

Однако встреча состоялась, как только я заявился в кафе-шантан, так сразу тот же мужичок с мордой хорька позвал меня в отдельный кабинет. Или кабинетъ, как тут это помещение называется.

Ну, мне много говорить не стоит, сразу мой не иностранный, но и совсем не местный говор срисуют опытные господа шаромыжники. Поэтому я подсел к столу с пожилым грузином, с акцентом спросившим меня, что мне надобно.

– Тугамент требуется. На меня похожего и разночинца по званию.

– Дорого будет. Тут только через фараонов путь пойдет. А ты сам кто будешь, мил человек?

– Человек божий, обшит кожей! – отвечаю я с уже похожим произношением.

Но пожилого грузина не проведешь:

– Похоже, ты к нам из столиц заехал? Больно гладко говоришь! – делает он вывод.

– Да какая разница, откуда я взялся, если деньги плачу. Берешься паспортную книжку подогнать?

– Подумать нужно. Сам понимаешь, такой случай не каждый день случается, – отвечает грузин, немного подумав и разглядывая меня.

– Это нам понятно. Желательно бы без родни всякой в городе и чтобы мимо морга прошел покойник, – замечаю я.

– А совсем чистую историю ищешь? – усмехается старший бандитов.

– Как есть чистую, другая мне без надобности.

– Тогда дорого будет, – замечает он.

– Готов ждать и платить, – отвечаю я.

– Ладно, тут дельце еще одно осталось. Наш один вчера пострадал. Плохо ему, – напоминают мне.

– Сам понимаешь, с ножом прыгал, вот я руку и не сдержал. Но я с пониманием и готов внести на лечение вашему человеку. Например, пятьдесят рублей, – и я выложил пять червонцев на грязноватый стол.

– Пойдет, – смахнул их рукой пожилой грузин. – Говори, что тебе точно нужно?

Вроде не врет и согласен заняться этим не хлопотным делом. Полиция прикормленная у них есть, а случаями смерти жителей занимаются именно квартальные надзиратели, которые хорошо знают, что и как на вверенном им участке обстоит. Кто при смерти, а кто просто пьяница беспросветный.

Ну, я ему продиктовал примерные требования, однако потом еще раз переговорил их, уменьшив желаемое.

Главное – чтобы был от двадцати годов до пусть сорока и разночинец, желательно без родных здесь. Но это не обязательно. Сидеть лишнее время в Кутаиси я не хочу, мне бы поскорее поехать дальше.

– Цена будет около трех-четырех сотен, – прикинул грузин и мы с ним попрощались.

Значит точно не меньше четырех и еще больше скорее.

– Пришлю мальчишку у тебе в гостинку, – сказал он напоследок.

После этого события и моего денежного пожертвования мир с криминалом немного восстановлен и я спокойно проживаю в Кутаиси еще недельку, не рискуя переезжать в другую гостиницу, чтобы еще раз не отдавать паспортную книжку на проверку.

Через шесть дней ко мне присылают мальчишку, который сообщает, что меня через час ждут в том же кафе.

– Ну посмотрим, нормально сработают жулики или попробуют кинуть, – задумываюсь я и иду на встречу.

Ждет меня тот же самый грузин, он сразу выдвигает условие:

– Стоить будет все дело, как ты хочешь, четыре сотни. Это фараонам. Нам за помощь сотня.

Понятно, так примерно и ожидал по цене, сейчас раздался сигнал в голове, что мне врут. Мой зуммер ясно дал мне это почувствовать, но дело хлопотное и щекотливое, тут без посредника в лице местного криминала приезжему человеку никак не обойтись.