Небесный замысел любви. Фантом любви. Книга третья

Борис медленно пошёл по берегу моря в сторону отеля… народу было совсем мало, напротив отеля на берегу сидела молодая женщина, обняв колени, смотрела вдаль моря, приглядевшись, он остановился и узнал Милу… сердце заволновалось, воспоминания нахлынули на него:

Мила лежала на берегу и читала книгу. Все парни с девушками играли в волейбол. Мяч отскочил и приземлился рядом с ней. Мила вздрогнула, посмотрела в сторону. Борис быстро подскочил за мячом, немного присел на одну ногу, поморщился, посмотрел на Милу, взгляды встретились.

Борис отбил мяч и крикнул: «Все, я больше не играю, ногу подвернул, – приземлился рядом с Милой. – Люда, ты как? Хорошо поспала?»

Мила улыбнулась: «Да, так быстро уснула».

– Это море, воздух так действуют. Ты загорела… тебе идет загар, – посмотрел ей на спину, слегка коснулся ее плеч, – только смотри не сгори, – засмеялся Борис.

– Да я вроде стараюсь, – скосила взгляд на свои плечи, – я хочу загореть, вот как вы.

– У тебя другая кожа, очень нежная. Загоришь постепенно, не переживай, приедешь домой шоколадкой.

– Боря, а эти девушки… – Мила посмотрела на весело играющих

– Что? – Борис посмотрел на Милу.

– Они часто стали приходить к нам. Они вам нравятся?

– Мне нет, а остальным не знаю. А почему они тебе не нравятся?

– Наверное, потому что и тебе, – улыбнулась Мила. – А почему они нам не нравятся?

– Не люблю развязных и ярко накрашенных девушек.

– Развязных? Это как?

– Таких, как они, посмотри на них внимательно, – Борис посмотрел на девушек.

Одна прыгала около Тиграна, покачивая перед ним бедрами, другая игриво подскочила сзади к Гранту и взяв его за талию, смеясь заглядывала ему в лицо то с одной стороны, то с другой. Грант нахмурился, передернул плечами и отскочил от нее за мячом, оттолкнув ее. Девушка, не обращая внимания на это, смеялась и подпрыгивала. Другая подскочила к Гранту, откровенно рассматривая его с ног до головы, покрутила перед ним грудью. Четвертая кокетничала с Вачиком. Мила посмотрела на играющих, слегка нахмурилась, села и устремила взор в море.

Борис усмехнулся, посматривая на нее: «Людмил, ты чего?»

– Нет, ничего, все в порядке. Море… какая же силища в нем скрыта. Оно такое разное – хмурое, сердитое, злющее, спокойное и притягательное, ласковое и нежное, как шелк.

Борис сел рядом с ней, устремил взор на море и тихо произнес: «Да, могучий Каспий, он действительно очень разный и такой, как ты сказала. За короткий срок ты его уже узнала».

– Он мне как-то раскрылся.

Борис медленно прочитал: «Безмолвное море, лазурное море, стою очарован над бездной твоей. Ты живо; ты дышишь, смятенной любовью, тревожною думой наполнено ты».

Мила удивленно взглянула на Бориса: «Красивые стихи. Кто автор?»

Борис пожал плечами: «Не помню. Эти строки правильно отражают суть моря».

– Повтори, пожалуйста, еще раз, я хочу их запомнить.

Борис повторил: «Безмолвное море, лазурное море, стою очарован над бездной твоей. Ты живо; ты дышишь, смятенной любовью, тревожною думой наполнено ты».

Мила повторила тихо слова стихотворения, глядя на море: «Безмолвное море, лазурное море. Стою очарован над бездной твоей. Ты живо, ты дышишь, смятенной любовью, тревожною думой наполнено ты. Очень красиво сказано».

– Да. Мне нравится это стихотворение оно большое, но я помню только эти слова. Ты впервые на море?

– Да. Я нигде не была, только ездила по Подмосковью и выезжала в Калужскую область, на родину родителей, где и сама родилась в поселке Суворово. Я благодарна Гранту, что он мне показывает этот красивейший край – Кавказ.

– Тебе здесь нравится?

– Очень… очень нравится всё… природа, люди, море, фрукты, вино, солнце, всё, всё, – засмеялась, посмотрела на него.

Он нежно смотрел на неё, а она непринужденно смотрела на него.

– А мне нравишься ты, – тихо произнес Борис.

– И ты мне нравишься, Боря. И ребята мне нравятся. Вы все замечательные парни.

Борис усмехнулся, перевёл взгляд на море, задумчиво произнес: «Все-таки удивительная штука жизнь. Вот если бы я тогда случайно не обрызгал девочку, мы бы сейчас вот здесь не сидели с тобой и не разговаривали и не смотрели бы на это удивительное море».

– Да… согласна с тобой, – внимательно посмотрела на него.

– Люда, послушай … – медленно чуть слышно произнес Борис.

Мила прервала его: «Боря, пошли… пройдемся», – вскочила и пошла по краю моря, загребая ногой песок и воду. Борис почесал затылок и побрел за ней… Мила повернулась и брызнула в него водой, он засмеялся и брызнул в нее, она запищала, они весело стали брызгаться, бегая и смеясь.

Грант играл и наблюдал за Милой и Борисом, увернувшись в очередной раз от атаки девушки, положившей на него глаз, он с силой отбил мяч, наклонился, опершись на колени, и посмотрел в их сторону…

Борис весело бегал за Милой… она, виляя, убегала от него. Мила побежала назад, к их месту отдыха, затем повернулась к Борису и весело крикнула: «Не поймал, не поймал», – она шла задом и смеялась, остановилась…

Борис весело ринулся к ней… и остановился. Её сзади подхватил на руки и закружил Грант, она ойкнула, зажмурилась, открыла испуганные глаза, увидела улыбающееся лицо Гранта, засмеялась.

– Вот и поймал тебя я, – Грант остановился, посмотрел в глаза и неожиданно страстно поцеловал в губы…

Борис, все парни и девушки, увидев это, расширили глаза, мяч покатился к морю… Борис тогда сжал скулы и чуть не закричал: «Почему? Почему она выбрала его? Почему? Это неправильно!» … Мила оглянулась и помахала рукой Борису. Он грустно посмотрел на них и побрел к друзьям.

Борис потом очень злился, скрывая это и открыто заявил другу, что он отобьет у него Милу. А друг вел себя достойно, сдержанно и достойно. Он все время пытался наладить с ней более близкие отношения, но Мила ускользала от него, как вода сквозь пальцы, мило улыбалась ему всегда и ускользала, она любила Гранта…

А жизнь вон как повернулась, через несколько месяцев Гранта, его близкого друга не стало, он сгорел от страшной болезни, быстро, как спичка, больше Людмилу он не видел. Она не прилетела на похороны, мать Гранта сказала ему и Вачику, прилетевших прощаться с другом, что Грант просил, чтобы Людмиле дали позже телеграмму, после похорон, он не хотел, чтобы она его видела в гробу, он ей оставил прощальное письмо. Вернувшись в посёлок, Борис приходил к ней, ему говорили, что её нет дома, он понимал тогда её чувства, её боль потери любимого… потом он уехал.

И вот прошло тринадцать лет, и он чисто случайно узнает, сидя в гостях у сослуживца, своего подчиненного Ильшата, что его родственница Аида работает в детском саду и ее начальница Людмила Сергеевна. Услышав это имя отчество, он попросил Ильшата подробнее все узнать об этой женщине. Аида вскоре прислала в письме фотографию своей начальницы, она тайно сфотографировала ее на детском празднике, там все родители фотографировали своих детей, и никто ничего не заметил. Увидев фото, Борис узнал Милу, она изменилась, теперь носила очки с дымчатыми стеклами, оправа ей шла. Она была другая – она была женщина, строгая, немного пополневшая и грустная. Аида рассказала, что она замужем, муж ее офицер, у нее двое детей – красивая дочка, и маленький четырехлетний сын. И тогда он спланировал этот отпуск и попросил Ильшата ему помочь, Аида пригласила Милу в отпуск на Апшерон. И вот она стояла невдалеке от него и смотрела в морскую даль, как тогда, много лет назад, она часто смотрела в морскую даль, море ее притягивало.

Борис вновь вспомнил:

Он, дежуривший ночью, сидел у костра, накинув на плечи свитер, читал. Мила с полотенцем в руках подошла к нему.

– Доброе утро, – тихо произнесла она.

Борис вздрогнул, оглянулся, лицо озарила улыбка: «Люда? Доброе утро. Я не слышал, как ты встала, а чего так рано проснулась? – осмотрел ее, – и уже умылась? – засмеялся, посмотрел на часы, – еще нет семи… иди, поспи еще».

– Не-а, не хочу. Хочу поплавать в ранней тиши спокойной воды Каспия, а то он все время бурчит, ворчит, сердиться и я боюсь его мощи, когда он такой не спокойный.

Борис ожил, улыбаясь, смотрел на нее: «Как ты красиво говоришь».

Мила пожала плечами: «Обыкновенно говорю. Давай чайку бодрящего попьем?» – улыбнулась.

– Давай, – Борис быстро вскочил, стал разжигать костер.

– А, впрочем, пока будет готовиться чай, я пойду немного поплаваю, – Мила весело подбежала к кабинке раздевания, перекинула на веревку полотенце, стащила висевший там закрытый купальник и зашла за ширму.

Борис с настроением, разжёг костер, налил в чайник воды.

Мила в купальнике, заколола высоко волосы, медленно шла к морю, глубоко вздохнула и вошла в воду. Все парни спали, а Борис, улыбаясь наблюдал, как Мила тихо нежилась в спокойной глади Каспия. Затем переключил своё внимание и начал готовить чай, сделал заварку, накрыл чайник полотенцем, сделал бутерброды с сыром, помыл фрукты, встал, подошел к раздевальной кабинке, снял с веревки банное полотенце и пошел к морю.

– Люда, вылезай, свежий чай готов и ждет тебя, – Борис, улыбаясь, медленно вошел в воду, держа в руках полотенце.

Мила встала из воды, посмотрела на него, подняла вверх руки и выбежала: «Так здорово, вода, как шелк, такая нежная, но прохладная».

Борис развернул полотенце и обняв, завернул ее в него: «Держи, вытрись».

Мила передернула плечами: «Ой, спасибо, Боря, ты очень любезен», – быстро схватилась за полотенце, отстранилась от него и выбежала из воды на берег.

Борис посмотрел на нее, потом выбежал из воды, скинул одежду и побежал в море, пару раз нырнув, он, поплавав немного, выскочил из воды.

Мила уже переодевшись, с улыбкой подбежала к веревке, взяла со стула, стоявшего за ширмой, другое полотенце и подбежала к нему, протянула руку: «Держи».

– Спасибо, ты очень любезна. – Они, улыбаясь смотрели друг на друга.

Мила пошла к костру: «Переодевайся и пьем чай».

Борис, интенсивно вытираясь полотенцем, зашел за ширму, оделся, поправляя футболку, вышел, повесил на веревку плавки и полотенце, подбежал к костру, уселся.

Мила, налив в кружки чай, посмотрела на него: «Хорошо правда?»

– Правда, вода хорошая.

– Для меня прохладная, но очень бодрит и силы дает.

Борис пил чай, жевал бутерброд и все время смотрел на нее.

– Боря, давай приготовим ребятам завтрак.

– Давай, а что?

Мила задумалась: «А давай оладушки или блинчики?»

– Почему или? Разве это ни одно и тоже?

– Нет, ни одно и тоже.

– И чем же они отличаются? – засмеялся Борис.

Мила, выпив чай, вскочила: «Узнаешь. Пойду посмотрю, какие есть у нас продукты и что мы сегодня приготовим на завтрак».

Они тогда с Милой напекли много блинчиков шутили, смеялись, накормили друзей. А Грант ревновал… ревновал их друг к другу, сдерживался, но друзья видели его состояние, когда Борис был рядом с Милой. А Борис ловил моменты, чтобы оказаться им наедине, а Мила, чувствуя это, всегда ускользала от него, а ведь тогда могло быть все по-другому, Борис разорвал тогда помолвку…

Могло… но не стало. Мила любила Гранта, а он её просто обожал, Грант очень её любил, и они тогда сбежали… оба сбежали, да ещё Амина со своей ревностью тогда подлила масла в огонь. Борис сразу это понял, когда наутро узнал, что Грант с Милой уехали… Через два года Борис всё же женился на Амине, у них всё хорошо, сын… квартира, дача, машина, – его размышления прервал громкий голос Магомаева. Борис посмотрел на отель, по громкоговорителю включили музыку, начинались танцы.

Мила встала, глубоко вздохнула, голос Магомаева оторвал от воспоминаний и вернул её в реальность. Она огляделась и увидела стоявшего невдалеке от неё мужчину, присмотревшись, вздрогнула, защемило сердце… Борис смотрел на неё…

Они молча смотрели друг на друга…

– Людмила, иди к нам, – услышала Мила голос мужа.

Мила испуганно посмотрела на мужа, шедшего по направлению к ней, перевела взгляд на Бориса, он сделал шаг к ней… она растерянно смотрела на него, они в волнении смотрели друг на друга… Спазм перехватил горло Милы, глаза наполнились неожиданно слезами, еще чуть-чуть, и она бы разрыдалась навзрыд, чтобы прервать это нахлынувшее на неё чувство, она резко выставила вперед руку. Борис остановился и нахмурился. Мила развернулась и быстро пошла к мужу.

А Борис растерянно смотрел ей вслед, потом внимательно посмотрел на её мужа и подумал: «Мужчину воспринимают через женщину, которую он сумел завоевать. Если она восхитительная, значит он сильный мужчина».

Как жаль, что возвращать

прошедшую любовь нам не дано…

Через два дня Мила изъявила желание уехать и как Ильшат не уговаривал ее еще побыть, она приняла твердое решение уехать, две недели было достаточно для отдыха.

Мила была грустной, на прощание тихо сказала Ильшату: «Я всем вам очень благодарна за гостеприимство, и мы все желаем вам и вашими семьям здоровья и благополучия. Спасибо вам большое вам и… Борису. Ильшат передайте ему, я никогда его не забывала и не забуду и очень благодарна ему за этот отдых. Ведь это он все устроил?»

Ильшат растерянно утвердительно кивнул головой: «Он очень хотел с вами поговорить».

– Я совсем не готова… Моя защита оказалась не столь крепкой, слёзы очень близко… я ничего не забыла и мне очень больно… поймите. Ильшат, мне больно его видеть, все напомнило о… Простите, – слёзы навернулись и Мила прикусила нижнюю губу, отвернулась, справившись со своим состоянием, изобразила улыбку. – Как у него сложилась жизнь?

– У него всё хорошо: красивая жена – Амина, сын, ему двенадцать лет, у них хорошая квартира в Баку, должность, уважение, машина, дача.

– Амина, – улыбнулась Мила, – да она красивая и очень любила Бориса. Я рада за них, что всё хорошо сложилось в их жизни. Поблагодарите Бориса от меня, Амине не говорите ничего обо мне, пусть живут спокойно.

– Почему?

– Прошу вас, Ильшат, сделайте, как вас прошу. Всё, закончим об этом говорить. Нам пора ехать.

Отъезд был точно таким же, как и их приезд, словно ритуал. Борис так же появился неожиданно и так же наблюдал в стороне пока поезд не тронулся, им в дорогу передали цветы, фрукты, вино, воду.

Мила стояла в коридоре, смотрела в окно, поезд медленно тронулся, Ильшат помахал грустно ей рукой, потом он оглянулся в конец поезда… и Мила увидела на перроне Бориса, он стоял в любимой позе Гранта, выпрямившись и держа руки в карманах, он был грустен или серьезен. И тут поезд остановился, проскрежетал и остановился, и эта какая-то мистика была. Но это было так. Мила и Борис грустно смотрели друг на друга… Мила вздохнула, слегка улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй, сдунув с раскрытой ладони, потом приложила руку к сердцу. Борис ожил и изобразил рукой, что поймал в воздухе ее поцелуй и тоже приложил руку к сердцу. Поезд медленно тронулся. У нее навернулись слёзы, шмыгнув носом, быстро смахнула их и высунула голову в открытое окно, подставив ветру лицо, чтобы не разреветься.

Справившись со своим состоянием, она уже спокойная вошла в купе. Сергей довольный с Олей уже выставили из корзины фрукты, сок, воду и шампанское. По радио запел Муслим Магомаев.

– У них так часто звучит Магомаев. Такое впечатление, что только Бейбутов и Магомаев у них поют, – улыбнулся Сергей.

– Папа, что ты имеешь против маминого любимого певца?

– Ничего не имею против любимого певца моей любимой жены, я только сказал и все, – засмеялся Сергей.

– Мама, ты что плакала?

– Нет, ты что?

– У тебя глаза красные, – тихо сказала Оля и внимательно посмотрела на Милу.

– Это просто от ветра, я смотрела в отрытое окно, прощалась с древним, красивым городом Баку, – Мила улыбнулась и поправила очки.

Оля улыбнулась: «Тогда ладно. Мама мне так понравился отдых, нам опять всего много надавали, смотри сколько все тут, на виноград, он вкусный».

– Да, отпуск был отменный, – улыбнулся Сергей и внимательно посмотрел на жену. – Наша мама молодец, Олечка, давай скажем маме спа- си- бо. Это благодаря ей у нас был такой замечательный отпуск.

– Мамочка, спасибо, – Оля подошла и поцеловала Милу. – Только мало было, почему мы еще не остались на неделю, Ильшат нас уговаривал.

– Оля, мне было уже неудобно жить за чужой счет. Ты же сама видела Ильшат везде платил за нас, деньги не брал. И 15 дней достаточно, надо знать меру, они ведь нам чужие люди.

– Все правильно мама говорит, мне тоже было неудобно. Фархад и в банях платил. Да, очень гостеприимные люди, не видел такого гостеприимства, спасибо им большое. Давай за это выпьем шампанского, за их здоровье и проводим наш прекрасный отпуск?

– Давай, – улыбнулась грустно Мила.

Муж и дочка не заметили, что мама прощалась с воспоминаниями о своей счастливой юности, грустно смотря потом в окно.

Есть у любви печали, строчки прошедших лет.

«Тот не гаснущий свет зари будет видится ей вдали. Сквозь дождливые сентябри и морозные феврали»

Глава 4. Муж

Влюбленные верят, что они будут счастливы, что их отношения будут не как у всех.

Отношения влюблённых всегда изменчивы. Отношения не бывают абсолютными.

Вернувшись из отпуска, на Милу нахлынули воспоминания юности, она не кому ничего не говорила, да и зачем, прошло столько лет и ничего уже нельзя вернуть. Она хотела, чтобы у неё в жизни всё было хорошо, чтобы они не ссорились с мужем.

Вначале между Милой и мужем всё было хорошо, не считая его родителей. Он её любил, она хорошо к нему относилась, старалась быть хорошей женой, матерью, хозяйкой. Мила не была лентяйкой, дети были ухожены, всегда была обед, ужин, чистота в квартире, продукты в холодильнике. Она умела крутиться, была в жизни ответственной во всём. По выходным ходили в театр, кинотеатр, в кафе и рестораны вдвоем, с друзьями, не часто, чаще ходили до рождения сына. А потом вёе стало как-то меняться, родители влияли, конечно, на мужа своим недовольством и всё чаще появлялись споры, переходящие в ссоры из-за бытовых вопросов, разных мелочей.

Но Мила старалась не затягивать их ссоры и не раз остыв после ссоры она подходила к мужу и тихо произносила: «Ну зачем нам с тобою ссорится? Ведь от споров, амбиций и глупых ссор ничего-то хорошего не построиться, а останется только словесный сор. Ну пускай бы мы глупыми оба были, так ведь признаков тупости вроде нет. Я уверена, чтобы быть до конца счастливыми надо быть терпеливыми и терпимыми, не стремясь ни скомандовать, и ни подмять. В самом большом деянии важно упорство и труд, в чувствах есть умное создание, где возводится замок кирпич к кирпичу».

– Правильные слова ты говоришь, – вздыхал муж.

– Я не помню чьи это слова, чьё это стихотворение, но слова мне эти врезались в память, и они так подходят к нашим ссорам.

– Ты у меня умная женщина и я тебя люблю. Всё, остыли, давай мирится.

Они протягивали друг другу мизинцы, скрепляли их и, улыбаясь, говорили: «Мирись, мирись, мирись и больше не ссорься никогда».

Они мирились. Муж после их ссор всегда просил у неё прощения. Сергей предлагал выпить за мир винца, чтобы снять неприятные ощущения после ссоры. Ну кто не выпьет за это? И вот как-то незаметно Мила стала уступать мужу в этом вопросе, уж очень ей не хотелось ссор между ними. Муж каждый вечер приносил вино или пиво с воблой, раками, креветками или немного спиртика. Ссор между ними стало меньше.

И вот Миле снится сон: Мила смотрит на себя сверху: она грустная сидит за столом с мужем, он, выпивши, непринуждённо, что-то рассказывает ей, на столе ужин, бутылка вина. Муж наливает себе и ей вина. Мила выпивает, голова кружится, но ей становиться легче, забегает в кухню дочка, смотрит на стол. Мила медленно встаёт, берёт две тарелки, накладывает в них еду и просит поесть и укладываться спать, говорит, что она очень устала сегодня. Дочка берёт тарелки и уходит. Муж, вновь наливает себе и ей вина, они выпивают, он рассказывает ей что-то. Звонит телефон, муж разговаривает по телефону, Мила убирает со стола, складывает посуду в раковину, она спокойна, кружиться голова… она стелет диван, ложиться… и отчётливо слышит голос Гранта: «Ты, что творишь?» – она вздрагивает, открывает глаза и видит ЕГО образ, ОН зло смотрит на неё: «Ты, что творишь? – она испуганно смотрит на НЕГО. – У тебя дети. Ты не должна идти по этому пути, это не твой путь, это не наш путь. Ты не должна пить» – Он злой, глаза презрительно смотрят на неё. Мила пугается и начинает плакать сначала тихо: «Мне плохо без тебя, мне плохо…» – бормочет она, потом плачет громко, навзрыд и просыпается. Сердце сильно стучит, она вытирает мокрое от слёз лицо, встаёт, муж рядом храпит, она вспоминает свой сон, затем идёт в маленькую комнату – дети спят, поправляет им одеяла, идёт на кухню, моет посуду, всё убирает и задумчиво садится, вспоминая вновь свой сон… Затем возвращается и ложится, смотрит на часы – 4.15, засыпает…

Сон продолжился: вновь видит себя, сидящей за столом, она грустная, звонит телефон, поднимает трубку и слышит голос Гранта: «Ты сильная и ты должна идти по нашему пути. Помни, я всегда с тобой, всегда рядом, не ломайся, иначе мы не встретимся с тобой». – Она проснулась.

Сон произвёл на неё большое впечатление, она долго помнила злое лицо Гранта и ЕГО презрительный взгляд, ЕГО слова.

После этого Мила резко прекратила пить и началась её долгая борьба за мужа против его зависимости к «зелёному змию».

Родители, видя, как он, как они считали, унижался перед женой, ему объясняли, что ничего страшного он не делал, выпив немного после работы и не стоит ему постоянно просить у жены прощения, унижаясь перед ней. И он переставал это делать и с годами всё стало меняться в их отношениях.

Мила видела, что муж ломался, ломался от постоянного прессинга, от недовольства то родителей, то жены, хотя Мила старалась и много терпела, не высказывая своего недовольства, что он стал часто расслабляться от работы, как он говорил, от жизни и всего остального… Взгляды у родителей мужа и Милы были очень разные на многие вопросы жизни, в том числе и уже на ставшую привязанностью Сергея к «расслаблению».

Жизнь бежала, шёл год за годом…

Мила стала размышлять почему так стало происходить, но раз стало так происходить, значит надо жизнь менять.

И вот она решилась… и поехала домой, ей нужен был совет в ее решении важного жизненного вопроса.

– Мам, я хочу разойтись с мужем. Он так изменился, стал совсем другим, чужим… Я так не могу жить, так неправильно жить.

Мария Федоровна испуганно посмотрела на дочь: «Ты что? С ума сошла? Как разойтись? А дети? Как ты будешь одна?»

– Как, как? Как все, но так жить только мучиться.

– Люся, дочка, терпи. Мужики они все пьют, и доля женщин терпеть. Ты теперь мать и должна теперь думать не только о себе, а думать о детях, а одной, без мужика, ой как трудно в жизни, поставить на ноги детей одной тяжело. На зарплату твою не разбежишься.

Мила вскрикнула: «Мама! Когда в доме пьющий – это, нужно детям? Да это невозможно!»

– Не кричи! А ты что думала, замужество – это только радость? Замужество – это все! И радость, и горе, и печаль, и слёзы и надо всё перетерпеть! Он же тебя любит, любит!

Мила усмехнулась грустно: «Любит, точнее любил. Всё изменилось и теперь вряд ли можно, так сказать. Любовь покинула нас. Целыми днями он на работе, вечером приходит все время „под шафе“ или вовсе пьяный, в выходные он никакой, устало их офицерское величество за неделю, а я не устала. Я всё время одна и дела, дела, дела и дети и их проблемы, а у него только его усталость».

– Ну, а как ты хотела? Это женская доля, домашние дела, дети – так все женщины крутятся всю жизнь. Ты в голову это не бери и поменьше думай, всё перемелется и будет мука.

– Мам, тревожно мне как-то на душе… тревожно и эта тревога не покидает меня. Свекровь не дает нам житья. Пойми ты. У неё мечта – нас развести.

Мать закричала: «Да куда ты одна? Свекровь! А ты плюнь, слава Богу, уже натерпелась от них и теперь у вас квартира, живете отдельно. Да и он хороший мужик и любит тебя, детей. Отдельная квартира, обстановка, машину свёкр подарил. Тебе 30, а у тебя уже всё есть. И слава Богу институт закончила, заведующая, уважение имеешь и выбрось всё из головы! Послушай мать! Я знаю, что говорю».