Сделка со Смертью

Он наблюдал за ней, за каждым мускулом на ее лице. Изучал. Ида чувствовала себя так, как будто он щупает каждую мысль в ее голове своим колючим взглядом. Так пристально он на нее смотрел, и ее бросало то в жар, то в озноб.

– И пока я буду это делать, думай о том, кто так грязно играет, посылая ко мне девчонку, – прошептал он ей на ухо.

Голос его был зловещим и нужно бы испугаться, но… Не только его дыхание, сама его близость была невыносимой. Его запах. И этот шепот. Заставлял гореть мочку уха и шею. Предательски ее тело содрогнулось. Все это какая-то злая шутка природы. К счастью, все, что мы можем объяснить, держит наш разум в безопасности. А Ида знала, сколько нервных окончаний в ушах. Это все ничего не значит.

– Ты меня знаешь, не так ли? – Продолжал он шипеть, словно чертов змей. Вышедшая инкарнация долбаного наследника Слизерина. – И ты меня не боишься. Это наталкивает на определенные выводы. Что ты знаешь слишком много.

Его челка щекотала щеки, низкий голос вибрировал у самой шеи, посылая мурашки по всему телу, словно нити кукловода они бежали от головы до самых кончиков пальцев. Грудь девушки вздымалась все сильнее. Но она отчаянно старалась не дышать вовсе, чтобы лишний раз не соприкасаться с ним. Словно позабыв, как при задержках дыхания голодный мозг требует еще большие порции.

Почувствовав, как он провел рукой по ее бедрам, Ида дернулась, от чего наручники звякнули, усиливая ее реакцию. И его. Он вжался в нее еще сильнее.

– Сколько раз ты кончала за раз, маркиза? – Его пошлые слова словно яд проникали в кровь, забирались в голову, царапали сердце. Никто и никогда с ней так не разговаривал. Это было обидно. Злые слезы начали щипать глаза. Единственный выход, который нашли ее внутренние реакции. Глупые процессы. Не плакать. Никогда не показывать им всем своих слез. – Хочешь сквиртануть?

Он говорил так грязно, с отвращением, как будто она шлюха. Ида еще никогда не чувствовала себя настолько униженной.

Она не заплачет. Не заплачет.

Со всей силы Ида укусила свою нижнюю губу, а следовало откусить ему ухо!

Только не плакать.

Необходимо переключить внимание, чтобы перебить все лампочки в голове, которые оповещали о катастрофе. Сигнал о тревоге ведь не предотвращает бедствие. А вот агрессия вполне. Тем более, они это уже проходили.

– А ты самоуверенный, да? – Она перестала дрожать словно осиновый лист на ветру, сама превратившись в тайфун. Когда тебе страшно, сам стань тем, чего ты боишься. – Дерьма ты кусок.

Наконец он отстранился. И лучше было, когда она не видела его лица, пока он шептал все свои мерзости. Не видела этих бездушных глаз и беспощадных пухлых губ, что с безразличием произнесли столь жестокие слова:

– Я просто ненавижу таких, как ты.

Интонация его голоса не надломилась. Он обладал завидным хладнокровием и самообладанием. Но какая-то тень все же пробежала по его лицу. Коснулась этих мертвых глаз.

Ида вспомнила весь послужной список, который ей озвучили две недели назад. Когда схватили и запихнули в машину. Когда дуло пистолета упиралось ей в бок. Тело все еще помнило холод оружия. Он мог ее ненавидеть. Слишком много грехов. Все мы в долгу перед кем-то.

Отец…

– Неужели? Мне уже нечего терять, – и девушка удивилась как до ужаса спокойно прозвучал ее голос.

Кроме девственности. Но плевать.

Ида устало закрыла глаза, приготовившись к худшему. Все ее мечты о новой жизни пронеслись в голове. И она порадовалась тому, что смогла станцевать. Напоследок.

Гордая улыбка расползлась по ее лицу. Честь и достоинство. Этого у нее никто не сможет забрать. Никогда. Она дочь своего отца.

Почувствовав, что парень снова рядом, Ида подняла голову и открыла глаза, столкнувшись с его.

– Ты ничего уже у меня не отнимешь, – произнесла она практически в его губы.

Наконец-то что-то треснуло в его маске. От ее слов он теперь выглядел еще мрачнее, будто это возможно. Стало невообразимо тихо. Они словно остались вдвоем на поле после стрельбища. Два выживших обломка, которых перемолола и выплюнула жизнь.

Финальный рывок. Тишина перед завершающим выстрелом. Дуэль тех, кому уже не за что бороться. Бездна его глаз, словно последняя воля самой Смерти, заглядывала в ее и решала. Убить или нет. Он сощурил веки, что-то взвешивая, искал подтверждение ее слов в ней самой. Заглядывал куда-то глубоко. Прощупывал каждый уголок души. Пока наконец не закончил битву контрольным.

Он поднял руки. Ида услышала щелчок. И почувствовала, как всем весом снова стоит на полу. Руки затекли. Но прежде чем начать их растирать, она заметила, что наручники были пластмассовыми и исчезли в его рукаве, видимо так же появившись. Так вот как его сюда с ними пропустили. Парней ведь проверяют металлоискателями. Умно. И как они только не сломались.

Пока он прятал наручники, зеленый браслет из бумаги порвался и слетел с его татуированного запястья.

Каждая их встреча, заканчивалась одинаково. Он просто разворачивался и уходил. А Ида глядела ему вслед. Но сейчас они оба смотрели на упавший предмет. Словно знак: белый флаг или предзнаменование? Парень спрятал руки в карманах, сжимая кулаки, а Ида распрямила плечи и прошла мимо, цокая каблуками. Она не поднимет, ей не нужна защита.

Конец их так и несостоявшегося гамбита. Его осечка, а не выстрел.

Почему он ее в итоге отпустил?

И только упрямое чувство недосказанности, что витало в воздухе, зловеще шептало, что это лишь начало.

***

К черту ключи.

Таю она так и не нашла, да и не рисковала снова сунуться в зал, где сумасшедшие студенты продолжали свои детские забавы.

Все шутки давно кончились. Воздух. Его катастрофически не хватало.

По пути ее все же осыпали мукой. Она смахнула белую пыльцу, оттягивая кожу щек, слишком сильно давя рукой. Так много всего произошло за один чертов день. Оказавшись наконец на улице, девушка жадно делала вдох за вдохом. Пока грудные мышцы не начали болеть. Пока с каждым растаявшим выдохом не умерли все чувства внутри. Она не заплачет. Все снова превратилось в чертову засуху. Где нет ни боли, ни страха, ни сожалений.

– У меня ничего нет. Нет… – повторяла она себе откровение, полученное из-за парня с цифрой «Смерти».

Как же легко было зацепиться за эту мысль. Давать ей себя спасать. Еще один урок: даже в полном «ничто» есть само это понятие, а значит ты все еще за что-то держишься.

В общагу Ида приехала уже за полночь. Доставая пропуск из рюкзака, она, как и в первый раз, почувствовала волнение. Когда-нибудь привыкнет. Вахтер даже не посмотрела на нее, положив пластик в ячейку с номером их комнаты. Та была пустой. Значит соседка еще не вернулась. Ида решила, что подождет Таю на подоконнике в холле.

День выдался тяжелым. Пока Ида бежала из Америки, у нее не было еще ни минуты, чтобы перевести дух. Дать себе поблажку. А этот день и вовсе высосал все ее силы. Столько всего случилось. Падение на парковке и ее вывих, встреча с парнем, связанным с ее отцом, заселение, кастинг, провал и позор, драка перед клубом, сумбурный танец и угрозы. Она отряхнула остатки муки со штанов. Дурацкое посвящение.

Теперь Ида застряла неизвестно насколько здесь без ключей.

Ей хотелось просто покоя и нормально поспать. Надо было остаться в машине и попробовать снова уснуть в ней, но она боялась. С первого же взгляда девушка невзлюбила этот город. Потасовка перед клубом лишний раз это подпитывала. Тут, похоже, собрались одни бандюганы. И самый опасный из них жил напротив. Но она подумает об этом завтра, а сейчас просто отдастся пустоте внутри.

– Привет, ты чего тут сидишь в рекреации?

Ида повернула голову от окна и увидела очень высокого парня, одетого полностью в черное.

– Если ты пришел облить меня томатным соусом, то просто удовлетвори свою идиотскую затею и проваливай, – устало ответила она, прислонившись к стеклу.

Взгляд незнакомца смягчился. Длинная челка светлых волос с двух сторон лба покачивалась от его еле различимого смеха.

– Ты не ответила на вопрос.

– А с какой целью тебе нужен ответ?

– Проблемы с доверием?

– Ага, – неохотно согласилась девушка. Хотя еще раз взглянув на него, уже дружелюбнее добавила: – Но ты не похож на корыстного человека.

– А ты много таких встречала?

– Это мое окружение.

Поправочка. Бывшее окружение. Сейчас даже этого нет. Она абсолютно одна.

Парень в черной одежде подошел к ней и уселся рядом на подоконник, но сохраняя дистанцию. Не нарушая ее границ, и за это Ида была ему благодарна. Тут же она с отвращением вспомнила о татуированном парне и его близости буквально полчаса назад. Все это было каким-то безумием.

– Роман.

Ида пожала протянутую ладонь, в которой ее собственная просто утонула. Новый знакомый был под два метра ростом, не иначе. В ее стране, любящей баскетбол, ему бы цены не было. Хотя выглядел он как рокер-металист. Обтягивающие черные джинсы, свободная футболка. Лишь волосы светлые вопреки стереотипным представлениям. И только сейчас Ида заметила еще выбивающиеся детали. Вокруг его левого запястья была обмотана шелковая лента цвета индиго, а на шее висели темные деревянные четки.

– Но можешь звать меня Рэем.

– Ида, приятно познакомиться.

– Итак, Ида. Я тебя раньше не видел. Ты только заселилась?

– Да, сегодня.

– Добро пожаловать в «Пятерку».

Номер общежития.

– Ага, спасибо. На каком ты курсе, Рэй?

Как и всегда, по привычке, Ида завела светскую беседу, где перебрасываются любезностями. Вот только ей в этот раз правда было интересно. Возраст парня она не могла определить. Выглядел он очень юно, как полагается всем студентам. Но взгляд у него был очень чистым, что ли. Он как будто уже выиграл эту жизнь и ничто его не тревожило. Совершенно магическим образом Рэй располагал к себе. Ида даже не заметила, как ее тело расслабилось, отпуская впечатления дня.

– На четвертом.

– Я на первом. – Правило вежливости номер один: когда тебе назвали что-то о себе, расскажи тоже. – А какая специальность?

– Я из меда.

– Ого, я думала здесь только мы. В смысле… – начала она поправлять свою грубость.

Но Рэй даже не обратил внимания и как ни в чем не бывало ответил:

– Не было мест, – от очаровательной улыбки на его щеках появились ямочки. И обезоруженная Ида даже не стала выяснять как так вышло, что здесь поселили парня из другого ВУЗа. Просто как же хорошо, что хоть кто-то в этом городе улыбался.

Медицинский. В какой-то другой, далекой от этой жизни, маленькая девочка мечтала быть как папа и тоже изучать медицину. Но отец предал все, во что она верила.

– А я… – начала она, чтобы все же ответить на его первый вопрос. С ним хотелось быть вежливой. – Я здесь сижу, потому что у меня ключей нет от комнаты. А соседку в клубе я так и не смогла найти.

– Так ты поэтому танцевала на сцене? Чтобы она сама тебя нашла?.. Ауч, – засмеялся он, когда Ида его ущипнула, а сама тоже расплылась в улыбке. – Ну, а что?! Миссию ты выполнила по привлечению внимания.

– Ты все видел. – Даже где-то внутри кольнуло разочарование, вспомнив, как ей улюлюкали.

– Я видел кое-что любопытное, – задумчиво произнес парень и по взгляду Ида поняла, что его мысли увлекло в какие-то свои картинки в голове. – Ты когда-нибудь беспокоилась о другом человеке? Особенно, если ты дал обещание? Тайна, которую не можешь ни с кем разделить.

Да, Ида понимала. Горло сдавило от того количества лжи и молчания, которые уже столько лет были спутниками ее жизни.

– Я впервые увидел в нем сосредоточенность, – задумчиво продолжил Рэй, глядя сквозь пол. – Что он был здесь, по эту сторону мира.

О чем он говорил? И о ком?

– Спасибо за танец, Ида.

– Я проиграла, – выпалила она на выдохе. Кого бы там что не волновало в ее танце, саму Иду это трогало еще как. – Я вышла на сцену, потому что… – Хотела утереть нос одному сбившему ее мудаку. Но нет. – Потому что хотела быть значимой.

Ее так выбесила дурацкая игра с защитниками. Это ущемляло. Ограничивало. Лишний раз говорило о том, насколько ты беспомощен, когда один. Но Ида давно уже была одна. Последняя нить доверия к миру оборвалась две недели назад. Ей больше не от кого ждать помощи. Она могла рассчитывать лишь на себя. Но как это делать, если ты сам настолько уязвим и несовершенен?

– Ты знаешь, – грустная улыбка коснулась ее губ, – мне никогда не стать профи. Не засиять ярче всех. – Не воздвигнуть такую защиту, которую не пробьет ни одна жизненная ситуация. Может ли любимое дело стать твоим абсолютным щитом? «Ты сама веришь в то, что танцуешь?». – Мне кажется, что все мои мечты потеряны, понимаешь?

И как она могла признаться едва знакомому человеку в том, в чем себе-то боялась? Наверное, ее так тронуло откровение Рэя о том человеке, о котором он беспокоится. Он будто надеялся, что не все потеряно. Прямо, как и Ида в глубине своей уставшей, но такой упрямой души.

Если человек так любит что-то делать, неужели все должно быть так сложно? Почему каждый раз неминуемо что-то случается и бросает ее с небес на землю?

– Не обязательно быть профессионалом.

Рэй говорил так спокойно и уверено, его низкий голос обладал гипнотической способностью дарить тепло. Девушка знала, что низкие вибрации действуют на мозг успокаивающе. Опять же, знала она это от своего отца. Человека, которым когда-то восхищалась.

– Погоня за совершенством всегда превращается в одержимость. А это чувство всегда отнимает свободу, оно тащит неизбежно назад. Ломает так, что лишает напрочь возможности. Не бойся проиграть, Ида, намного страшнее для любимого дела – невозможность им заниматься. И мы сами лишаем себя этого воздуха. Подменяем любовь удушьем.

– Как же тогда быть, если ты не лучше всех? – Упрямство внутри требовало ответа. Ей хотелось все еще сопротивляться, хотя понимала, что это не работает ведь. Не помогает вовсе. Одного желания очень мало. В чем же тогда суть?

– Миру нужен именно твой опыт. Потому что он неповторим. Такой ты, какой есть, меняет этот мир и делает его разнообразным. Набор твоих собственных программ, взглядов, реакций и чувств. Это твоя аутентичность. Профессия – лишь ориентир. Она раскрывает потенциал. Но в итоге каждый привносит что-то свое, ведь даже врачи, пусть и одного направления, все разные, не так ли? Ты лучшая в том, что ты делаешь. И ведь так умеешь только ты. Большая миссия – оплот эго, тщеславия, цинизма. Нам кажется, что только большое дело может иметь ценность. Только известность сделает нас значимыми. Я уже не говорю об обратной стороне успеха, которую не учитывают в погоне за первым местом. И того, что неизбежно ты оттуда сойдешь. Иначе мир бы был имени одного какого-то человека, который стал абсолютным победителем, но так не бывает.

Он развернулся к ней корпусом и, глядя в глаза, произнес:

– Настоящее чудо – очень простое, Ида. То, что ты делаешь сейчас – это уже совершенство. Ведь раньше ты этого делать не умела. Ты сегодня победила, потому что вышла на сцену с больной ногой.

– Это было так заметно, – скривилась она.

– Нет, но я ведь не просто так пошел учиться на врача, – усмехнулся Рэй. – Ты победила, потому что этот танец хоть в чем-то, но был неповторимым. Даже благодаря боли в твоей ноге, ведь так? Не бывает такого, чтобы мы делали все в своей жизни одинаково. Любое действие всегда берет что-то новое для опыта. Это и есть твоя значимость. Привносить что-то свое.

Ида задумалась о сегодняшнем танце. Она проиграла не из-за того, что не была профессионалом, как она думала и что услышала от судей, а потому что пыталась себя впихнуть в чужую шкуру. Исполнять не свое вовсе. Может, ей и не хватало смелости, навыков и тренировок, чтобы танцевать на пилоне, но сегодня она сделала для этого больше, чем за все годы своей любви к этому виду танца.

– Голодная?

Черт, как же неприлично. Урчащий живот, наверное, разбудил сейчас все крыло, а не только привлек внимание Рэя.

– Д-да.

Утренняя шаурма – это все, что Ида съела за день.

– Тогда идем к нам, – Рэй спрыгнул с подоконника, взяв ее рюкзак. Под кожей парня напряглись мышцы, и Ида задумалась, в чем же профи он? Какой была его история? Он знал, о чем говорит.

Пока она рассуждала об этом, они остановились у комнаты «413».

О, нет. Нет. Нет.

– Ты чего? – Рэй заметил ее реакцию. – Я не кусаюсь. Привыкай к общажному гостеприимству. Только чай и ничего больше, Ида, – очень серьезно произнес он ее имя. Словно пытался донести пугливому котенку, что в его руке еда. Но Ида не Рэя испугалась.

– Ты… – и не смогла ничего придумать, кроме правды. – Твой сосед… Тот парень. В общем, у него еще прическа как у тебя.

Только Рэй был блондином.

– Как у Ди Каприо в «Титанике»? – опередил он ее объяснения.

– Как у Каза Бреккера из «Тень и Кость».

Его смех мягким звуком прокатился по коридору. У Рэя вышло это так легко и беззаботно. Неужели люди вообще умеют так искренне смеяться? Ида ощутила тепло, исходившее от его янтарных глаз, в них плескался свет не из-за отражения коридорных ламп, а из самого сердца.

– Молодежь, – беззлобно подтрунил он.

– Можно подумать, ты уже старик, – не удержалась Ида.

– Кто знает, вдруг я инопланетянин, мне миллиард лет, и я просто похитил тело этого парня. Заходи, – Рэй открыл дверь своей комнаты.

– И после этого я должна принять твое приглашение? – На самом деле Ида никогда и ни с кем не чувствовала себя так комфортно, как с этим человеком. Так что просто шутила на его счет. Потому что пугал-то лишь его сосед. Вот кому действительно она не доверится никогда в жизни.

– Так вы знакомы с Элом? – Будто угадал он ее мысли.

– С Элом?

– Эльдар. Тот, который похож на Каза Бреккера.

– Ну или на айдола, – пробурчала девушка. И дело не в прическе даже. – Нет. Я просто… видела сегодня, как он выходил отсюда.

Может, он все-таки не здесь живет? Пожалуйста, пусть скажет, что это просто тоже гостеприимство. Пожалуйста.

– Замечательный сосед.

Твою мать.

– Замечательный? – переспросила Ида, потому что… Они точно об одном и том же человеке говорят сейчас?

– Молчалив, почти никогда не бывает в комнате, ни к кому не лезет.

Ну конечно. Святая простота.

– Ты еще скажи, что он просто ангел.

– Может быть, – как-то загадочно прищурился Рэй и посмотрел на Иду, словно только что смог ее по-настоящему разглядеть. – А вот, кстати, и он.

Шестой. Влюбленные.

Поднявшись на свой этаж, Эл уже в который раз за день встретил эти карие глаза. Да уж, его сосед питал слабость ко всем убогим мира сего, и сердобольный Рэй не смог пройти мимо девчонки, полной лжи. Той, что надела маску, и не пойми в какие игры ее занесло.

«Мне нечего терять».

Как и ему.

И с какой стати это вообще что-то должно было значить и менять? Эл отпустил ее. Но лишь пока. Какая-то глупая девчонка не представляла для него угрозы. И все равно ее появление выводило из равновесия. Столько лет ему удавалось скрываться, но вот вдруг появляется карта. А следом в то же общежитие заселяется неудавшаяся актриса. Которая даже при первой встрече не смогла сдержать свой страх перед ним. Да, «Оскар» по ней плачет. У нее ведь уже ничего не отнять, так чего же она тогда так испугалась на парковке? Элу не давало это покоя. Потому что картинка не сходилась. Вся она являла собой огромный знак вопроса и противоречия.

Зачем ее послали? Что она о нем знает?

Еще и танец в клубе сбивал с толку. Не похоже, что она пыталась его соблазнить, тогда зачем она здесь? Почему, танцуя на шесте, она не использовала свое тело должным образом? Ведь они не просто так направили к нему женщину. Они знали, в какое место бить. Использовали ее как насмешку, как плевок в лицо. Глупцы.

Купленный утром сверток был здесь, в комнате. И Эл готов ко встрече со своим прошлым как никогда.

– Эл, знакомься, это Ида, – представил Рэй девушку с длинными каштановыми волосами, которая старательно игнорировала появление и присутствие Эла.

– Это не Ида, а Аида14, – обращался он к Рэю, цедя каждое слово, но продолжал неотрывно смотреть на нее.

– Как исчадье Ада? – девушка повернулась к нему, приторно улыбаясь.

– Ага.

И лучше бы она не вылазила оттуда, обнажая его собственный.

– У-у, тогда не надейся, что я пришла по твою душу!

Она даже не представляла, насколько попала и как ему хотелось, чтобы ее уже кто-нибудь забрал.

– Разве в Аду нет твоих прихвостней, кто постучит тебя по спине, когда ты ею подавишься? – лишь оскалился Эл. – Ты ничего не знаешь о моей душе.

– Там нечего знать, – девушка принялась демонстративно разглядывать комнату, будто разговор с Элом не представлял для нее больше ни малейшего интереса. – У тебя ее просто нет.

– Убирайся отсюда.

– Ида, останься, – безмятежно возразил Рэй.

Эл только пожал плечами и прошел в другую часть комнаты. Ну и черт с ними.

Он понимал, что бежать смысла не было. Уже нет. С появлением карты он уже опоздал с этим. Он нашел его. Остается только выяснить больше информации, чтобы победить, разыграть партию. Взгляд Эла скользнул по углу матраса. В этот раз он сделает все, чтобы выиграть.

– Во-о-о, ты та девчонка с танцем, – Игорь застрял на улице, встретив какого-то знакомого, и только сейчас ввалился в комнату. Судя по голосу, его размотало еще сильнее от выпивки, чем когда они ехали в такси.

– Игорь, идем, я уложу тебя, – вмешался Рэй, не давая соседу горланить свои пьяные речи. Время было позднее и комендантский час никто не отменял. В прошлом году Элу удавалось не привлекать к себе внимания и в этом он планировал так же.

– Не-е-т, я хочу остаться и поговорить с этой крошкой.

– Она уже уходит, – отрезал Эл.

– Где твое гостеприимство? – Рэй никогда не упускал случая подтрунивать над Элом. Он его не боялся, а Эл испытывал к нему что-то вроде уважения. И это самая существенная форма связи за всю жизнь Эла, на которую он только был способен.

Что не касалось никак Игоря. Сосед его побаивался, впрочем, как и все люди, поэтому сейчас он быстро смолк.

– А знаешь, с превеликим удовольствием, – выпалила Ида. – Каждая секунда моей жизни, проведенная с тобой, пустая трата энергии и напряжение ассоциативной теменной коры. Приберегу ее для кого-нибудь другого, мистер-я-большая-задница! Или нет, у тебя там кое-что другое большое, да, умник? – она явно намекала на предложения Эла покончить уже со всем фарсом в клубе. – Видел таких придурков на огромных тачках, а у самих ноги еле до педалей достают, а кое-что до точек джи? Так вот, ты для меня такой же!

Кое-кто тоже не переставал испытывать перед ним страх, но до нее долго доходило. А, может, она такая же мазохистка, как и Эл? Но слишком уж много «такая же» за один гребаный день.

– Тогда не сотрясай зря воздух и отведи гиперфиксацию своего таламуса на мне, – небрежно бросил он. Ее удивленно вытянувшееся лицо в этот момент выглядело почти комичным. Думала, что остроумную шутку поймет только Рэй? Не тут-то было, Эл от скуки читал его учебники, времени, к счастью, у него для этого было много. – А то смотрю, после предложения в клубе, только о моем члене и думала? Ты повредила себе мозг, а не ногу утром? И не заметила, что большие тачки мне не нужны, мисс-Додж.

Маленькая задира не успела среагировать, потому что дверь в комнату резко распахнулась.

– Так, что здесь?

Два часа ночи, это уже не дежурный обход. Можно было списать появление вахтера на день посвящения, но Эл так не думал.

– Уже комендантский час, вы шумите, в комнате находится посторонний. Еще и особа женского пола, – тоном коммунистки начала причитать Вера Михайловна. – Плюс алкоголь.

Проследив за ее взором, Эл про себя чертыхнулся.

Игорь.

Сосед притащил бутылку и оставил на столе. Сам он, похоже, отрубился. Хотя, может, просто притих, чтобы не попасться. Удобно прятаться на кровати за шкафом.

– Завтра на комиссию к коменданту все трое. Я вас записываю.

Когда женщина собрала данные, включающие в себя фамилии и номера комнат, она наконец удалилась.

– Игорь, ты теперь в должниках, – прервал тишину Эльдар. – Это была староста. Она нас сдала.

– С чего такая уверенность? – спросил Рэй.

– Я разбираюсь в людях.

– Да уж, она на тебя с прошлого года запала, – подал голос Игорь. – Приревновала к новенькой.

Хотелось сбросить этого ржущего придурка с кровати. Это не ему грозит выселение из-за какой-то проходимки.

Черт.

Кстати, о ней. Девушка держалась отстраненно и поглядывала украдкой на Рэя, словно он ее долбаный защитник. Она как будто безмолвно извинялась перед ним за случившееся. То есть во всей этой ситуации, ей было неловко именно перед ним. Попадись они вдвоем, то план сработал бы идеально, так? В очередной раз ее поведение наводило на определенные выводы. И Эл должен был поставить ее на место.