Сделка со Смертью

«Папа».

Не время думать об этом. Еще один пролет. Всего один.

Лучше сосредоточиться на чем-то более подходящем.

– Засранец, мудак, придурок… – с каждой ступенькой Ида проговаривала все обзывательства, какие только знала. И плевать, что они уже повторялись по десятому кругу, пока она добиралась до комнаты.

Этот напыщенный индюк просто взял и смылся с места происшествия. Иду до сих пор трясло после того, как он ее сбил. И пока шок перекрыл напрочь страх, она продолжала сыпать проклятиями. Словно заезженную пластинку повторяла их с момента, когда этот мудак преспокойно ретировался. Иисусе! Ида планировала тихое заселение, без привлечения внимания. Как так вышло, что они столкнулись? Он еще и сбил ее!

Ну хорошо. Технически не сбил. Но стал виновником ее унизительного приземления на асфальт. Ида не спала двое суток, все реакции тела заторможены, а тут он. Чертов камикадзе, который либо не умеет парковаться, либо обдолбан, либо специально решил ее напугать. Ида склонялась ко второму и третьему.

Ни раз перед ней так скрипели шинами на крутых тачках. Ее бывший был из их числа, – ну этих, выпендрежников. Поэтому Ида не среагировала на представление. Еще один тип на красивой машине. Увидел, что Ида тоже вышла из гоночного авто и нашел шутку забавной.

Но этот чертов безумец не остановился.

Это не было шуткой. То, как он оценивающе оглядел Додж, когда вышел, а не сбитого человека, было как минимум ненормальным. Будто железо было для него важнее человеческой жизни. Да, он не задел Иду. Все произошло слишком быстро. Прибавить к этому сонный мозг, и как следствие плохую координацию – она просто не смогла отскочить. Хотя намеревалась, но подвернула ногу и упала. Его кислотно зеленая машина пронеслась в десяти дюймах от нее.

Утро не задалось. День не задался. Говорят, что нужно сделать один лишь первый шаг, он самый сложный. А если он провальный, кто-нибудь составил инструкцию на такой случай, а? Ида уже слышала, как смываются ее мечты о новой жизни в унитаз. Ах, нет же, их сбивает один кретин на долбаной Супре под визг покрышек.

Он как чертово проклятие.

Мало ей было ужасов от встречи с ним, падения и пережитого шока от вида общаги. Это здание просто самое убогое из всех в этом захолустье. Так ей еще предстояло пройти заселение…

Кажется, что она столько событий не вместила во все свои восемнадцать лет, как за какие-то полчаса.

Учитывая, что Ида столкнулась со всем этим впервые, то, естественно, не знала, что и как. На сайте университета она прочла, что заселение проходит через коменданта. Загуглив термин, девушка поняла, что это главный и ей нужно найти его. Но первым, что ее встретило при входе в общагу, были стеклянная кабина и турникет. Пройти его, конечно же, не получилось. Ида поинтересовалась у старушки за стеклом, где ей искать коменданта, пояснив, что хочет заселиться. И ей очень невежливо указали, на каком месте у нее глаза. Уф. Можно же было просто ответить, что дверь находится за ее спиной.

На этом стресс тоже не закончился. Потому что она приехала слишком рано. Ей пришлось торчать возле двери еще час. А затем пережить заполнение бумаг. Второе в ее опыте. Первый раз был вчера, когда она покупала машину. У Иды что тогда, что сегодня тряслись руки и потели ладони от страха написать не то имя.

Не то, что значилось в ее новом паспорте. А настоящее.

И, вуаля, она здесь. Тащится с матрасом в отведенную ей комнату.

– Это все ради нормальной жизни, – проговорила Ида словно мантру за сегодня уже в сотый раз, чтобы себя успокоить, пока поднималась.

Но здесь было все далеким от того, что она считала нормальным. Обшарпанные стены, выкрашенные от пола до середины голубой краской, а выше известью. Серый каменный пол длинных коридоров. И самое главное, ей предстоит жить со всеми этими людьми. Ну. В смысле в одном здании! Она уже все посчитала. Пять этажей, по сорок комнат на каждом. Комендант ее проинформировал о том, что в комнаты заселяют по три человека. И сказал это с такой интонацией, как будто Ида должна была ему поаплодировать и поклониться в реверансе, что по три, а не четыре положенных! Итого в общежитии живет шестьсот человек.

Первым делом после подписания договора Ида поинтересовалась, сколько у здания выходов. Она должна знать все пути отступления. И что же? Их всего два! Оба находятся на первом этаже. Главный, – через который девушка вошла. И эвакуационный. Он заперт. Никаких пожарных уличных лестниц для пятиэтажной постройки. Случись что, и видимо с верхних этажей только прыгать.

Десять минут назад у коменданта она могла лишь молиться, чтобы ее не заселили на пятый этаж. Ее услышали. На четвертый. Чтоб их всех! Не день, а катастрофа.

Спокойно. Она со всем этим справится.

К счастью, общажный матрас, который Ида несла, хотя бы не вонял, а деньги ей нужно экономить и не тратиться на новый. Белье же и подушку нужно будет купить. Из вещей у Иды был лишь рюкзак и небольшая сумка. Но она благоразумно оставила их в машине. В Dodge Challenger, в который вбухала вчера почти все свои средства. Такая инвестиция и хранение денег в чем-то материальном, да еще и столь мобильном была просто блестящей идеей.

Поднявшись наконец на свой этаж, Ида случайно налетела на девушку, от чего пострадавшая нога только сильнее заныла. Дурацкий матрас! Из-за него она ее не заметила.

Когда Ида смогла видеть что-то кроме стреляющих искр в глазах, производимых болью, то не удержалась от комментария:

– Ну просто охренеть!

Она врезалась в студентку в вишневом халате, который щедро демонстрировал пышный бюст.

И это, вроде как, странно. Тут же кругом люди.

Ну, как бы… Парни-и.

– Че вякнула?

Ее голос больше был похож на ультразвук, так что Ида съязвила:

– Детка, я не летучая мышь, не стоит так визжать. – Она отсалютовала ей двумя пальцами свободной руки: – Классный халатик!

И оставив девушку с открытым ртом, вышла в длинный коридор, направляясь на поиски своей комнаты.

– Не стоит быть такой дерзкой, красотка, – обратился к ней парень, которого Ида даже не удостоила взглядом. – Это вообще-то староста крыла и от ее расположения будет зависеть твоя дальнейшая жизнь здесь.

Спасибо, умник.

Староста крыла? И что, черт возьми, это должно значить?

Мозг Иды требовал передышки после бессонной ночи, пока она гнала свой новый автомобиль до этого города.

Поправочка: многих бессонных ночей.

И такое количество новых терминов за утро вызывало уже головокружение. Комендант, вахтер (та злостная старушка на входе, как она собственно поняла из разговора с комендантом), староста… пойди их всех разбери. Еще этот языковой барьер, с которым неизбежно сталкиваешься будь ты хоть трижды гением лингвистики.

Куда она попала?

Долго рассуждать об этом не пришлось, потому что Ида, к своему счастью, нашла нужную комнату. Ну вот. У нее получилось. Можно хоть с чем-то себя поздравить.

Синяя табличка с белыми цифрами «412» была прибита гвоздями с двух сторон. Тонкая дверь состояла из рамы и двух вписанных в нее квадратов, которые разделяла перекладина посередине. А цвет у дерева был просто отвратительно грязно-голубого оттенка, – на два тона темнее чем коридорные стены.

Ида сглотнула.

Теперь здесь ее дом. За этим порогом.

Пока она мялась, не решаясь войти, дверь открылась. Пара глаз лазурного цвета уставилась на нее. Ида оглядела с ног до головы девушку в черном. Ее выбеленное лицо обрамляли длинные черные волосы. Она была как будто косплеером вампира, честное слово. Ходячий труп. Хотя кто бы говорил.

– Привет, я Ида. Видимо, мы теперь соседки.

– Пройти дай, – черной тенью миниатюрная девушка прошмыгнула мимо Иды и скрылась в длинном коридоре, свернув направо.

Ида отметила, что это не лестничный пролет, откуда она только что вышла сама.

Точно, именно там стоял парень, который ее предупредил о старосте. Но из-за его тела в проеме, Ида не разглядела, что там за помещение.

Переключив внимание на комнату, Ида все же переступила порог своего нового обиталища. Место, в котором ей предстоит теперь жить, представляло из себя от силы двадцать пять квадратных футов. Просто жесть. Она сразу же перевела в метры, получилось около восьми.

– Спасибо, папа, за рассказы о твоей родине и знание языка, – пробормотала девушка, принимаясь разглядывать детально комнату.

Высокий коричневый шкаф с тремя дверцами условно зонировал ее на две части. Сразу же возле входа располагалось что-то вроде кухни. Холодильник в углу, рядом обеденный стол, метр на метр, и стулья. Справа висела полка с разложенной посудой, а под ней две тумбы с зеркалом и косметикой. Наверняка все эти баночки предназначались для придания неестественной бледности соседке. Ида усмехнулась. Потому что сама наоборот все время пыталась замаскировать свою.

За обеденным столом и стулом стояла двухъярусная кровать. Ее изголовье размещалось ровно по линии задней панели шкафа. Можно считать, что это было условной границей и с нее начиналось дальше подобие спальни. Ну, как. Ида обернулась и прикинула, что любой, кто зайдет в их комнату, сможет увидеть спящего на этой кровати. Неудобно. Но койки пустовали. Ида протиснулась в проем в полметра шириной между кроватью и шкафом и заглянула за него. Прямо за ним, в углу, была еще одна такая же кровать. То есть обе располагались параллельно друг другу вдоль противоположных стен.

И вот здесь уже нижний ярус был занят. По черному пледу нетрудно догадаться кем. А верхний пустовал. Лишь витиеватый узор пружины призывно смотрел на Иду. Сюда она и бросила свою ношу, – дурацкий матрас. Получается, что с соседкой они поселились тут вдвоем, хотя кровати четыре. Что это значит? Появится ли кто-то еще? Ида и так пропустила больше месяца с начала учебного года. Вспомнив об этом, девушка непроизвольно начала грызть несуществующий заусенец. Но тут же спохватилась, вспоминая строгий голос мамы, и одернула большой палец от своих губ.

– Что же получается, – усмехнулась она от внезапного осознания, – моя соседка тут жила целый месяц одна? Сюрприз, милая, твоя вип-сказка закончилась.

Растянувшись в улыбке от недавней реакции девушки при столкновении на пороге, Ида разглядывала комнату дальше. За кроватями, так же параллельно друг другу, находились два письменных стола. Оба упирались в углы помещения. Между ними было окно в три рамы с широким подоконником. Ида подняла глаза вверх и ей хотелось то ли засмеяться, то ли заплакать.

– Серьезно? Вместо гардин лишь натянутые проволоки?!

Но даже не это ее изумило. Шторы висели на обыкновенных канцелярских скрепках.

– Обалдеть, до чего же изобретательны люди.

Ида провела кончиками пальцев по поверхности стола, что был рядом с окном и упирался в их кровать. Из-за ограниченности пространства вся имеющаяся мебель стояла впритык друг к другу. Над письменным столом висела полка, идентичная той, что есть на кухне с посудой. Обернувшись, Ида уже предугадала, что увидит точь-в-точь такую же напротив и точно такой же дешевый стол, сделанный из отходов деревообрабатывающей промышленности. Сами полки представляли из себя белые железные конструкции и здесь уже служили для учебных принадлежностей. На одной из них лежали тетради и учебники. Соседка украсила поверхность черными перьями и расставила фоторамки с изображением неизвестных Иде металистов. Взгляд у них был почти такой же убитый, как у девушки, с которой Иде предстоит теперь жить.

И такой же, как у того парня, что сбил ее утром.

Хотя, куда уж там. Этот парень… Это ходячее воплощение Бога Смерти. Никто с ним не сравнится.

В комнату вошла соседка. В руках она держала кастрюлю. Путем несложных расчетов Ида сделала вывод, что помещение, куда она завернула, было кухней. Именно оттуда и вышел студент, предупредивший ее о старосте.

Общая кухня.

Иде еще предстоит исследовать все, дабы понять, как вообще здесь ужиться. Чтобы переключиться с мысли о самостоятельной готовке, приводившей ее в ужас, Ида обратилась к мисс-Уэндсдей:

– Эм, я займу место над тобой, – тыкнула она пальцем через плечо, указывая на кровать.

Девушка в черном даже не посмотрела в ее сторону. Игнорирует, значит. Ида попробовала снова. Просто потому, что ее все это забавляло.

– Я Ида. А тебя как зовут?

– Тая, – буркнула девушка.

– Приятно познакомиться, Тая.

«Мне тоже приятно познакомиться», – съехидничала Ида в уме. Очевидно здесь не принято это говорить даже из вежливости. М-да. Вежливость. Ида вспомнила встречу с вахтером утром и нелюбезное общение. Веселая же ее ожидает тут жизнь.

Придется как-то вклиниваться в этот менталитет, культуру и учиться общаться с людьми заново. Потому что здесь они все совершенно престранные.

– Ты откуда?

Ида ожидала таких вопросов, но все равно была застигнута врасплох.

– Акцент, – пояснила девочка-Уэндсдей. – Ты заграницей жила, что ли?

– Да-а, – вдруг замямлила Ида и сама на себя разозлилась. Быстро взяв себя в руки, уже твердым голосом она продолжила: – Мотались то тут, то там.

Вранье.

– А родители сейчас где?

– Они мертвы, – процедила Ида, угрожающе сверкнув взглядом на свою бесцеремонную соседку.

Тоже ложь. Никто не должен знать правду.

– Я имела в виду, что ты забыла здесь, – акцентировала она внимание на последнем слове.

«Здесь». В Пагубе. В самом непримечательном городе страны. Именно так. Ида целенаправленно перебралась сюда. Но не знала, что попадет в самый настоящий ад. Въезжая в город сегодня утром, девушку просто передергивало от ужаса, куда она попала. Электрошокер в бардачке и баллончик в кармане казались ей смехотворными игрушками. Пагуба напоминала самые злачные районы в ее стране, мимо которых Ида иногда проезжала со своим бывшим. С парнем, который иногда брал ее с собой на гонки.

Тая пожала плечом, будто дальше ей слушать неинтересно, продолжая накладывать еду. Одну порцию. Окончательный вывод, будто еще с первого раза это не было понятным: хороших манер здесь вообще не существует. Она попала в какую-то другую версию реальности. В мир зла.

Хотя.

Каждый сам по себе – звучит просто отлично. Меньше связей, меньше чужих носов, сующихся не в свое дело. Меньше ограничений, чтобы в любой момент сбежать.

Ох, она мысленно чертыхнулась еще раз. Да, сбежать. Четвертый, чтоб его, этаж.

Хотя грех жаловаться, заселение прошло вполне удачно. Ее начало отпускать от всех ужасов утра, и Ида даже немного расслабилась. Главное, что место для ночлега у нее есть. Уже завтра первое посещение пар. Можно же сказать, что это смахивает на нормальную жизнь? Она студентка. Никаких правил. Никто ее не контролирует. Теперь ей дали абсолютную свободу. Разве не этого она хотела? Вот только, отчего эта свобода больше напоминает восхождение на пепелище и управление пустошью, а не обретение крыльев?

Кстати о крыльях. Ангела Смерти, конечно. Она почти уже забыла об одном раздражающем факторе.

Этот парень.

От воспоминаний их встречи на парковке Иду снова бросило в озноб. Она обняла себя руками и поежилась, как будто он был снова здесь, а ей опять хотелось себя защитить.

Фотографически девушка воспроизвела все в мельчайших деталях. Как открылась дверь, грубый ботинок опустился на еще дымящийся асфальт. Парень вышел, положив руку на дверцу машины. Свободно свисающая кисть сразу же приковала внимание из-за тату. Особенно костяшки длинных пальцев, покрытые римскими цифрами. Это могло бы быть любое другое число. Любая комбинация. Но цифра «XIII» пугала ее точно так же, как цифра Дьявола.

«Их всего двадцать два. Они повсюду. То, что ты знаешь – это лишь ложь. Мир намного больше и устроен сложнее, чем ты думаешь».

Мерзкий голос в маске оглушил Иду и на миг отбросил на пару недель назад.

Они повсюду.

И вот он. Жнец разрушения. Наверное, ледники где-нибудь в Антарктиде и то были теплее, чем взгляд, которым он ее пронзал на парковке. У Иды снова забилось сердце с аномальной быстротой. А при встрече вообще можно было испугаться за последствия в виде хронической тахикардии. Она еще ни разу такого не испытывала. Черный. Его появление окрашивало все вокруг в оттенки «слишком» для восприятия чувств.

На нее будто смотрела сама Смерть. Взгляд его был абсолютно безжизненным и пустым. Он был мертвым. Ей уже доводилось встречаться с людьми, для кого человеческие жизни ничего не значат. Но этот был намного, – просто в разы, – хуже. Опаснее. Страшнее. В нем было что-то ненормальное. Взгляд незнакомца продавливал, хотелось отвести глаза, но Ида почему-то не смогла этого сделать. Она продолжала неотрывно разглядывать парня, словно пораженная его ядом. У него не было оружия. Он сам им был.

– Чертов идиот! – Выругалась Ида, чтобы вырвать себя из оцепенения.

Снова.

Нога предательски заныла, будто соглашаясь. А у Иды сегодня кастинг по танцам. Вот же… Но Иде не хотелось становиться фаталистом. Хотя этот парень уже испортил весь день.

«Ты меня знаешь?»

Этот металлический голос, лишенный всяких эмоций, низкий, глубокий.

Еще как знает.

И умудрилась так отреагировать на его обращение. Съязвить в такой неподходящий момент.

Да что он с ней делал? Этот напыщенный мистер-я-важная-задница.

Впервые в истории существования всех живых организмов возмущение пересилило инстинкт самосохранения. Браво, Ида. Это будет эпитафией на ее надгробье вместо лжи: «Она была лучшей дочерью…». Не была.

Не в силах больше думать о своем промахе и чего он будет ей стоить, Ида зацепилась за узор на матрасе.

Простые вещи. Наша психика любит алгоритмы, рутинные ритуалы. «Ну же, Ида, ты сможешь».

Купить постельное белье.

Плед.

Подушку.

Средства гигиены.

«Вот так. Дыши».

Она успеет это сделать перед кастингом. Как-то даже в мыслях не возникло, что общага – не «all inclusive»8.

Так что, не собираясь здесь находиться дольше, чем нужно, Ида прошагала мимо новоиспеченной соседки.

В тот самый момент, когда девушка вышла из комнаты, дверь напротив под номером «413» тоже открылась.

Fuck!

Его взгляд тут же пригвоздил Иду к месту. Зеленые. Глаза у него зеленые. В такой близи ей удалось различить их цвет.

От того, что они оказались так близко друг к другу, Ида могла поклясться, что куда-то делся весь окружающий мир. Ее мозг голодал, она не могла нормально думать, превратившись полностью в ощущения. Похоже, анализу критического разума она их подвергнет потом. Иначе как еще объяснить то, что он стоял здесь перед ней, а Ида еще не убежала?

Она снова посмотрела на цифру «тринадцать» на его руке и подумала об аде. Встретившись опять с его убийственным взглядом, она подумала о замерзшем аде. Ангел Смерти. Два в одном, так просто не бывает.

Коридор вмиг оказался тесен для них двоих. В тени краешка губ парня залегло намерение на улыбку. Словно бы садистски говоря: «Попалась!». Но взгляд оставался таким же безжизненным. И тяжелым. Буквально давил. Ида снова почувствовала острую потребность отвернуться, как и при встрече утром на парковке. Смотреть на что угодно. Искать безнадежно ответы на вопросы всех экзистенциалистов вдали коридора. Но не смогла. Получилось лишь сглотнуть противный ком в горле, и он проследил за этим ее движением, скользнув взглядом по шее.

Парень захлопнул за собой дверь и сделал шаг, оказавшись еще ближе. Он был выше ее на добрую голову. Внимание Иды привлекло колечко в его ухе, что качнулось от движения. За проколом она заметила еще два: в мочке и хряще. Но в них были черные шарики. И под прядями его темно-каштановых волос Ида увидела пирсинг в левой брови.

Он подошел к ней вплотную, практически соприкасаясь. Это уже было опасно.

«Закрой глаза, отведи их». Ида пыталась давать своему окаменевшему телу команды, но тщетно. «Он же увидит твои глаза. Он все поймет». Он. Точно. Поймет. Так пристально он ее разглядывал. Видел всю насквозь.

Это слишком близко. Казалось, один вдох, и они соприкоснутся. Поэтому Ида дышала через раз и поверхностно. Но все равно почувствовала его запах, который окутал ее всю. Почему он не пахнет как сырая земля, гарь и разрушение? Вместо всех ожиданий Иду обволакивал теплый пряный аромат в букете с древесиной, дорогой кожей, пудрой и чем-то сладким. Ида удерживала себя от того, чтобы разомкнуть крепко сжатые губы и выдохнуть.

Очнись, это все приманка. Она сморгнула. Какой-то афродизиак, чтобы запудрить мозги жертве. Не на ту напал, придурок. Ида не жертва.

Не сегодня.

«Вообще никогда», – пищал внутренний голос.

Сомкнув зубы до скрежета, она почувствовала тяжесть баллончика в кармане толстовки и ухмыльнулась от представившегося зрелища. Как эти пугающие глаза пылают от перца! Выкуси, блин.

Что-то дернулось во всем его образе, это было неуловимое ощущение скачка вибраций, передавшееся даже ее телу. Лишь на миг. Ничего не изменилось ни в его выражении лица, ни в позе. Но Ида увидела едва заметную искру. Вызов? Нет, не то.

Парень приблизился еще на полшага, так что их одежда касалась. И будь это обычный случай, то Ида смогла бы точно сказать, что он… вдохнул запах ее волос? Если бы она не была настолько прикована к его бездушным глазам, тогда бы точно посмотрела на грудную клетку парня, чтобы проверить, показалось ли, как она расширилась больше, чем необходимо для обычного вдоха.

Но Ида не могла судить наверняка.

И все равно почувствовала его выдох на коже лица, когда он сказал:

– М-м, дорожное недоразумение.

Его низкий голос… он заставлял все вокруг и внутри нее вибрировать. Ида ощутила, как по задней поверхности шеи побежали мурашки, спускаясь вниз по спине.

На каком языке он вообще это сказал? Ей показалось? Черт, рядом с ним она ни в чем не была уверена. Его близость путала мысли и сбивала с толку.

Дорожное недоразумение, значит? Так он называет то, что почти сбил ее?

– О-у, – ответила она все же по-русски, выпрямившись. – Парень на тюнингованной тачке, но не умеющий парковаться. Как же это называется? – покачала она головой, будто всерьез задумавшись и вынося вердикт. – Безнадежный случай. Потренируйся еще в песочнице с игрушечными, прежде чем переходить на железо для взрослых.

Его это не задело. Он даже не изменился в лице.

– Видимо я тебя там узнаю по розовому платью с бантом, да, принцесса? Ты будешь стоять в сторонке и бояться замарать свои чистенькие сандали.

Вот же гад.

И так, как будто этого бесконечного мгновения их встречи не было вовсе, как и самой Иды, стоявшей перед ним, парень повернулся и ушел. Он шагал в конец длинного и узкого коридора, опять равнодушно удаляясь от нее. Дежа вю. Как и утром она лишь смотрела ему вслед. Он ее пугал. В нем чувствовалась сила даже без демонстрации. Непредсказуемый. Нечитаемый.

Он напоминал Иде змею. Холодный, но с обжигающим ядом внутри. Смертоносный.

И все равно, словно загипнотизированная, девушка продолжала за ним наблюдать.

При ходьбе руки его почти не двигались. Как будто это было чем-то не столь обходимым, чтобы тратить энергию. Возможно, таким образом он аккумулировал ее внутри? Потому что каждый его шаг хоть и был уверенным, легко и мягко перемещая тело в пространстве, но он как будто ломал воздух самим своим существованием, если бы такое было возможным. О таких людях обычно говорят «тяжелый человек». С ними неприятно находиться рядом, быть в одном помещении. И тем более в поле их внимания.

Все эти метки с цифрами не просто так давались и не ради красоты.

«То, что ты знаешь, – это лишь ложь».

Ида сглотнула.

С их встречи на парковке парень уже успел сменить кожаную куртку и обтягивающие джинсы на свободные штаны и кофту с длинными рукавами, свисающими до самых костяшек. Но все равно открытые участки кожи демонстрировали татуированное тело. Еще на парковке стало понятным, что рисунки не ограничиваются шеей и кистями. Цветные чернила уходили под ткань и будоражили воображение. Учитывая полностью забитую шею, Ида предполагала, что парень покрыт рисунками словно чертов якудза.

На этаж вернулась староста и, проходя мимо него, еще больше выпятила грудь вперед. Не подействовало, на девушку он даже не взглянул. Зато тот, кто готовил на кухне, специально материализовался в проеме, пожелав заценить ее сзади. Ида закатила глаза.

Еще одна красотка в катастрофически коротких шортах, в которых Ида только танцует на пилоне, вышла из самой дальней комнаты коридора. Та же реакция, когда мистер-ужас прошел мимо нее. Точнее ее отсутствие.

Да что с ним? Хотя где-то кольнуло чувство радости, что он не обращает внимания на девушек. Очень бесполезное чувство. Потому что Ида не забыла, как он смотрел и на нее утром на парковке. Словно она мусор. Машина и то удостоилась большего внимания. Изучение Доджа на наличие повреждений было действительно стоящим предметом его интереса, чем пострадавшая Ида. Живая, черт возьми.