Сладкие черные волны

Ее долг требовал этого. Вот и всё.

– Иди, – прошептала она в ухо Эсси. – Иди к лорду Диармайду. Я скоро приду. Просто будь осторожна с сердцем.

– Твоей осторожности хватит на нас обеих, Бранни. – Эсси хихикнула, в последний раз посмотрелась в зеркало и направилась к двери.

– Не задерживайся, кузина, – сказала она, исчезая в коридоре, словно сгусток энергии.

Бранвен смахнула упавшие лепестки с подола и осмотрела себя. Ее платье было пропитано морской солью, а волосы свисали беспорядочными черными космами. Хорошо, что принцесса была настолько одержима лордом Диармайдом, что не задавала слишком много вопросов.

Девушка коснулась губ, которые еще покалывало воспоминание о кернывмане.

Нащупав бурдюк с вином из бузины, она вытащила его и хорошенько приложилась. В голове немного зашумело.

Это ничто по сравнению с поцелуем жизни.

Бранвен услышала восторженный голос Эсси прежде, чем увидела ее.

Она прищурилась. Принцесса и лорд Диармайд задержались в задней части пиршественного зала, освещенной свечами, стоящими в стенных нишах. В тусклом свете она увидела, что ее кузина кокетливо постукивает себя по носу.

Когда северный лорд повернулся, чтобы приветствовать ее, его улыбка казалась принужденной.

– Добрый вечер, леди Бранвен. – Диармайд опустил голову, прикоснувшись к ее руке губами. Бранвен знала, что клан Парталана был важным союзником короля Энгуса, он контролировал большую часть провинций северного Уладцтира, и по этой причине она ответила лорду реверансом.

– Лорд Диармайд. Надеюсь, я вас не потревожила. – Эсси отметила краткость приветствия (хотя сам Диармайд этого не заметил) и бросила на кузину пристальный взгляд.

– Совсем нет, – заверил гость, и Бранвен в который раз отметила, что его вежливость отчего-то кажется ей неискренней. – Я всего лишь рассказывал нашей леди принцессе о том, как на пути сюда мы захватили нескольких пиратов Кернывака.

Бранвен овладела паника. Это могли быть те же самые пираты, которые атаковали судно, везшее Тантриса.

– О, правда? – сказала она, симулируя незаинтересованность.

– Мы отправили их обратно на свои корабли, закованных в кандалы. Хотя, по большому счету, стоило гнать подлецов до самого Керныва.

Во время дежурств в лазарете замка Бранвен подслушивала разговоры гвардейцев, ворчащих на ту же тему. Некоторым из провинциальных лордов очень хотелось взять дело в свои руки. Множились тревожные слухи, что король Энгус не в состоянии защитить Ивериу от нападений Кернывака. «В Ивериу не было гражданской войны уже нескольких поколений. Насколько реальна ее угроза сейчас? – думала Бранвен. – Может ли король фактически планировать союз Эсси с кланом Парталана, чтобы подавить инакомыслие среди младших лордов?»

Этот результат, несомненно, понравится Эсси в ее нынешнем настроении. Принцесса как раз взяла молодого лорда под руку жестом собственницы. На этот раз она явно была увлечена, хотя Бранвен не верила, что лорд Диармайд был тем самым любовником, о котором мечтала ее кузина. Нет, она подозревала, что он был охотником за короной, как и большинство других дворян.

Бранвен была спасена от дальнейших разговоров трубой герольда, предвещающей прибытие короля и королевы Ивериу.

Под прикрытием звуков трубы Эсси прошептала на ухо кузине:

– Ну, что ты думаешь?

Она глянула на лорда Диармайда, который, возможно, и слышал их.

– У него приятное лицо, – прошептала Бранвен, что не было ложью. Северный лорд обладал серебристо-серыми глазами и квадратной челюстью. Хотя сравнивать его с поэтом из Кернывака было то же, что осколок стекла, обточенный морем, сравнивать со звездой. Она покраснела от этой мысли, поправив правый рукав платья.

– Я знаю! – радостно подтвердила Эсси, подмигнув Бранвен. Трубач замолчал, и принцесса обратила свое внимание на Диармайда.

Королева взглядом отыскала Бранвен. Как и всегда она была изящна, и преисполнена поистине царственного достоинства. Впрочем, вечерами королева Эсильта так была похожа на свою сестру, леди Алану, что это едва не разбивало сердце Бранвен. Словно ее мать стояла перед ней.

Королева подошла к Бранвен и Эсси, в то время как король Энгус остался у входа, разговаривая с другими гостями, включая родителей Диармайда, лорда Ронана и леди Фионнулу. Бранвен также заметила лорда Морхольта, первого бойца короля. Морхольт был ее дядей, но его манеры была так непохожи на королеву или ее мать, что девушке было трудно найти какое-либо сходство.

Море придворных расступилось перед королевой, склонив головы.

Почитание в их глазах не было показным. Королева Эсильта была любима в Иверниу. Когда-нибудь, как думала Бранвен, и Эсси будет вдохновлять на такую же преданность.

– Добрый вечер, леди королева. – Она встретила свою тетю глубоким реверансом.

– Добрый вечер, леди Бранвен. Я забрала «волосы русалки» из лазарета. Спасибо. – Королева пожала ей руку.

– Всегда к услугам. – Ответ застрял у Бранвен в горле. Упоминание лазарета снова наполнило ее страхом. Такая рана, как у Тантриса, может в любой момент открыться. Ей нужно возвратиться в пещеру.

Реверанс Эсси перед матерью оказался куда более легким. С другой стороны, лорд Диармайд во время своего поклона практически коснулся подбородком каменного пола.

– Леди королева, моя семья почитает за честь приглашение отужинать в замке Ригани.

– Это честь для меня, – мягко сказала королева, оценивая дворянина, стоящего так близко от ее дочери.

Не в силах удержаться, Бранвен сказала тете:

– Лорд Диармайд сообщил мне, что мы должны быть благодарны ему за отбитое нападение нескольких налетчиков Кернывака.

– О, в самом деле?

Лорд Диармайд облизнул губы, щеки его покраснели.

– Я… я всегда горжусь тем, что обнажал меч во имя Ивериу, – пробормотал он. – И моя семья, конечно, навеки благодарна королевской гвардии за помощь.

– А предоставлять эту помощь – наш долг и удовольствие, – сказала королева Эсильта. – Единое королевство – сильное королевство. Вы согласны?

Эсси взяла Диармайда под руку.

– Я согласна, матушка. – Она кисло улыбнулась. – В полной мере.

В отличие от баллад, принцесса обожала петь в реальной жизни, но Бранвен знала, что дворянке редко приходилось написать финал своей истории.

Лорд Диармайд кашлянул, словно подавился языком.

– Одна Ивериу навсегда, – пробормотал он, пока мать и дочь фехтовали взглядами.

Бранвен удалось насладиться его дискомфортом, прежде чем к ним присоединились лорд и леди Парталан. До начала пира они продолжали обмениваться шутками, потом вежливый разговор перекинулся на кабана, пропитанного амброй, и на куски оленины. Было такое изобилие еды, что никто не заметил бы одной или двух пропавших свиных рулек.

Бранвен убежала, когда в зал вошли акробаты. Эсси была настолько поглощена лордом Диармайдом, что, вероятно, не заметила бы, если бы замок начали обстреливать каменьями. Бранвен проникла на кухню, стараясь не попасться на глаза повару Треве. Ее руки дрожали, когда она наполняла корзину свежеиспеченным хлебом, кусками вяленого кролика, копченой пикши и дикой черникой.

В прачечной она позаимствовала чистую тунику и штаны. Еще когда она принесла «волосы русалки», девушка уже упаковала останавливающие кровь травы. Тетя никогда не возражала, напротив, поощряла Бранвен совершенствоваться в лекарском искусстве; но ей не нужно было знать, что пациентом племянницы был кернывман. Тем не менее, сердце девушки билось быстрее, чем у любого жеребца.

Теперь у Бранвен было все, что нужно. Оставалось только собраться с духом, чтобы выскочить из замка. Ночью. Когда кернывмены мародерствовали на побережье.

Она бросила последний взгляд на безопасное пиршество.

Внутри находилась ее семья, ее соотечественники, все, кого она любила, все, кто ей доверял. Снаружи – опасность. Неизвестность.

Бранвен остановит кровотечение и страдание Тантриса. Эсси и королева были не единственными, кто теперь ей доверял. Кернывман тоже поверил в Бранвен.

Он верил в ее возвращение.

Прямо за пределами восточных ворот замка, в тени арки, в темноте сверкнула пара диких глаз. Ярко-желтых, как голодная луна. Лисица.

Бранвен почувствовала, что та защитит ее, хотя не понимала, почему. Она глубоко вздохнула. Действительно ли она выполняла приказы лисы? Зверек тявкнул, торопя ее. Теплота от сердца разлилась по всему телу девушки.

Она последовала за лисицей в ночь.

Женщина долга

Тысячу раз ходила Бранвен от замка к берегу, но никогда – в темноте. Плечи ее напряглись, она внимательно прислушивалась к треску веток или тихим шагам. Ничего не услышала, но все равно двигалась так быстро и тихо, как могла. И все это время лисица издалека следила за ней.

Приблизившись к пещере, Бранвен посмотрела на зубчатые очертания замка Ригани, сверкающие в свете часовых огней. Это был ее дом. Он был красив. Она сделает все, чтобы защитить его.

Так почему же она кралась в ночи, чтобы излечить раненого кернывмана? Несколько раз она остановилась и едва не возвратилась, но лиса подталкивала ее вперед. Мысли Бранвен вернулись к рыбаку, спасенному отцом.

Позже она его спросила, зачем он рискует собой для одного из своих подданных. «Бранни, – сказал ей лорд Кэдмон, – если ты хочешь, чтобы твои люди сражались и умирали за тебя, ты должна быть готова сделать для них то же самое. И если ты хочешь править в этом мире, лучше превратить врагов в друзей».

Бранвен чувствовала правду этих слов всем нутром, но чем больше времени проходило с тех пор, как она слышала сердечный смех отца, тем больше она сомневалась, что когда-нибудь станет столь же щедрой. Ее сердце не было достаточно благородным, чтобы следовать путем отца. Оно было более хрупким, чем она хотела признать.

Лисица на тропе издала жалобный протяжный вой. Это показывало, что Бранвен не должна больше задерживаться.

На входе в пещеру зверек снова тявкнул. Внутри не было света. Огонь должен был погаснуть. Бранвен с опаской вошла на цыпочках внутрь.

Быстрее молнии одной рукой ее обхватили за талию, а другой зажали рот. Все, что она принесла с собой, упало на землю. Бранвен пыталась сопротивляться, но ее держали крепко. Борясь с нахлынувшей паникой, она вспомнила уроки Кина по самозащите.

В физическом плане она явно проигрывала. Единственным ее преимуществом была внезапность. Бранвен укусила руку атакующего, и тот на секунду отпустил ее. Но прежде, чем девушка успела этим воспользоваться, чужая нога зацепила ее за лодыжку, уронив на каменный пол. Нападавший растянулся сверху.

– Что это за безумие, кернывман? – упрекнула она его.

Испуганное дыхание.

– Эмер? – Голос был полон тревоги и стыда. Голос Тантриса.

– А кто же еще может быть? – Бранвен вздохнула – одновременно со страхом и облегчением. Их губы снова были достаточно близки к поцелую жизни. Гнев и что-то еще напрягло все мышцы тела Бранвен. – Слезь с меня! – Она толкнула его в ребра.

Вскрикнув от боли, менестрель перекатился в сторону.

– Ты могла бы сообщить о своем прибытии, – сказал он, наклонив голову так, что тонкий луч лунного света омыл его лицо. Оно было и привлекательным, и раздражающим.

– Какое замечательное предложение, – сказала Бранвен. – Я сбегаю и передам твое местонахождение королевской гвардии!

– Королевской гвардии? Так мы рядом с замком Ригани?

«Проклятый кернывман!» Она слишком много болтает. Кто знает, какова истинная цель его пребывания в Ивериу?

Тантрис задумчиво посмотрел на нее.

– Так ты служанка в замке?

Леди-горничная была не совсем слугой, но Бранвен кивнула. Пусть он этому поверит.

– Король не заплатит за меня выкуп, – солгала она. – Если это то, о чем ты думаешь.

Как она могла так легко попасть в руки своего врага?

Молчание Тантриса было мучительным.

– Ты считаешь меня похитителем, Эмер? – сказал он в ответ на ее грубое обвинение. – Если кто-то здесь и похититель, так это ты.

– Я?

– Да, ты. Перетащить полуутопленника в пещеру. Совершенно беспомощного.

– Беспомощного?

«Какая наглость!»

Фыркнув, она пихнула Тантриса еще раз.

– Ты должен научиться не кусать руку, которая тебя кормит.

Он застонал, и девушку захлестнула волна вины. Страх за свою жизнь дал ему силы напасть на нее, но он все еще был тяжело ранен.

– Если тут кто и кусается, то это ты, Эмер.

Бранвен негодующе вздохнула. Как она могла сочувствовать этому типу!

– Ну ладно. Счастливо оставаться.

Она поднялась. Тантрис поймал ее за край подола.

– Нет, подожди, Эмер, не уходи. – Он посмотрел на нее. – Прости мои глупые слова.

– Почему это? – сказала она, но не убежала. Она стояла неподвижно, а Тантрис поднялся на ноги.

– Потому что я должен сказать: это так смело – покинуть своды замка, чтобы помочь незнакомцу. – Было в этом что-то настолько музыкальное и соблазнительное, – должно быть, он был талантливым бардом. – Как и вытащить меня из моря.

– Я умею плавать, – пренебрежительно сказала ему Бранвен. Отец научил ее плавать, как только она стала ходить. Ему было все равно, что дворянки не должны были плавать. Лорд Кэдмон говорил, что они живут у моря, и он не может потерять дочь в волнах.

Тантрис посмотрел ей в лицо.

– Несмотря на это, мне действительно стыдно за то, что я напал на тебя. Ты застала меня врасплох.

Она почувствовала странную судорогу в груди.

– Я сказала, что вернусь, и сдержала слово.

Бранвен удивилась силе своих слов – они звучали, как у самой королевы Эсильты.

Тантрис встал на одно колено, как рыцарь перед своей леди.

– Ты действительно женщина чести, Эмер. Я больше никогда не буду сомневаться в твоем слове. Я твой слуга.

Ее щеки вспыхнули, и она надеялась, что лунный свет в пещере не был достаточно сильным, чтобы он это заметил.

– Встань, Тантрис. Только рыцарь может служить леди, а ты всего лишь менестрель.

– Конечно, – ответил он, сдержанно улыбаясь и поднимаясь.

– Твоя одежда разодрана в клочья. Я принесла тебе это. – Бранвен протянула ему чистую одежду как предложение мира.

Когда Тантрис принимал одежду, их руки на мгновение соприкоснулись, и Бранвен почувствовала жар его пальцев.

– Спасибо, – сказал он, и его темные глаза обожгли ее взглядом. Девушка несколько раз сглотнула.

– Пожалуйста. – Она откашлялась и скомандовала так же властно, как Эсси: – А теперь, будь добр, разожги огонь.

Бранвен ожидала очередного едкого замечания, но он просто склонил голову в знак уважения. Этот кернывман оказался весьма загадочным.

Он начал разжигать огонь, пока Бранвен собирала по пещере запасы, которые разбросала. Непослушным языком она вымолвила:

– Твой ужин испорчен, и виноват в этом ты сам.

Камень ударил камень, и в ночной мгле сверкнула искра. Веточки затрещали. Разгорелся огонь. В тишине казалось, что ни один из них не дышал. Взгляд Бранвен обратился вниз, и она указала на кусочки мяса, которые подобрала.

– Давай, поешь, ты, должно быть, голоден.

– И вновь благодарю, – сказал Тантрис, сидя у огня. – Ты не присоединишься ко мне? – В его вопросе звучала неопределенность, и Бранвен нашла ее бесконечно более соблазнительной, чем его комплименты.

Из своих юбок она вытащила мазь из бересты – против заражения, и лепестки арники – для облегчения боли. Тантрис вопросительно посмотрел на банку.

– Это – бальзам для твоей раны. Он может жечься, – предупредила она. Королева Эсильта научила ее, как готовить лекарство. – Я обработаю рану, и потом должна буду вернуться домой, пока меня не хватились.

– Я провожу тебя.

Сердце Бранвен заколотилось.

– В замок Ригани? Ты ищешь смерти? – После рассказов лорда Диармайда о набегах на Кернывак Тантрис встретил бы в стенах замка быстрый конец.

– Ты уже рисковала собой ради меня, придя сюда одна, Эмер. Я не могу позволить тебе сделать это снова.

– Я не просила твоего разрешения.

Его глаза настойчиво смотрели на нее.

– Это опасно, – сказал он.

– Можешь обвинить в этом своих соотечественников.

– Король Марк – добрый король, – сказал Тантрис, защищаясь. Он, очевидно, верил в это.

Ноздри Бранвен раздулись.

– Как и король Энгус.

Он потер шею.

– Не будем ссориться, Эмер.

– Да, не будем. Ты едва мог добраться до пещеры с моей помощью, Тантрис. Ты будешь беззащитным ночью.

Тень пробежала по его лицу, когда он признался:

– Думаю, это так.

Менестрель сжал руки в кулаки. Она подумала – до боли в мышцах.

Бранвен присела рядом с ним и потянула за конец пропитанной кровью ткани.

– Ну, посмотрим на твои раны.

Она начала стягивать его тунику через голову, но Тантрис остановил ее.

– Что подумает твой отец о том, что ты раздеваешь иностранца? – Он помолчал. – Или твой муж?

Его сдержанность заставила ее рассмеяться.

– Если бы у меня был муж, ты предпочел бы, чтобы я позволила ране воспалиться?

– Я предпочел бы умереть, чем опозорить женщину, которая была ко мне так добра, – ответил Тантрис. Его тон не оставлял Бранвен никакого сомнения.

Она сморщила нос.

– Тантрис, я ученица лекаря, и это то, что мой долг побуждает меня делать. – Проговаривая это, Бранвен поняла, что это правда. – Ты опозорил бы меня, если бы не позволил мне помочь тебе.

К счастью для него, она не была принцессой. Честь самого королевства Ивериу была бы в опасности, обнаружь кто-нибудь Эсси наедине с мужчиной, который не был ни ее родственником, ни мужем.

Вздохнув, Тантрис кивнул. Бранвен начала снимать с него тунику, и его торс полностью обнажился. От него пахло морем. Это было еще более опьяняющим, чем вино из бузины. Девушка осторожно удалила свою наскоро сделанную повязку с раны, которая после полудня стала кровоточить и, что было куда хуже, окрасилась зелено-желтым гноем. Способность Тантриса терпеть боль была поистине впечатляющей, но она также могла стать и опасной: хотя его порезы и были неглубокими, они все равно могли заразить кровь. Инфекция в крови может вызвать лихорадку, а лихорадка может стать смертельной.

Когда она сняла повязку, Тантрис наклонился и для равновесия схватил ее за плечи. Его лоб прижался к ней, его кудри щекотали ее лицо.

– Извини, – в тишине произнесла Бранвен.

– Ты не ответила на мой вопрос о муже, – сказал он. Его глаза блеснули, как золото в свете огня.

– Мужа нет. – На мгновение она вспомнила о кузине, задаваясь вопросом, сделал ли лорд Диармайд ей предложение на празднике. – И отца нет тоже, – добавила она.

Его взгляд исполнился огорчением.

– Прости, Эмер.

Она ответила тем, что мягко оттолкнула его, чтобы воспользоваться бальзамом. Пока она обрабатывала опухшую рану, Тантрис сжал губы, но единственным звуком в пещере был треск огня. Закончив, Бранвен обернула рану муслином и глубоко вздохнула.

– Мне не хотелось бы, чтобы ты снова грустил.

Подняв бровь, Тантрис спросил:

– Что сделать пациенту, чтобы понравиться своему целителю?

– Надеюсь, мази будет достаточно, чтобы предотвратить лихорадку, – сказала Бранвен, постукивая пальцем по подбородку. – Я вернусь завтра – как только смогу уйти.

Тантрис положил ладонь поверх новой повязки – и сердца.

– Не бойся, Эмер, – сказал он, смело поднеся ладонь к ее щеке, чтобы успокоить ее подрагивающие пальцы, а потом взял ее руку в свою. – Я буду жить, чтобы увидеть тебя снова.

Закрыв глаза, менестрель с почтением поцеловал ей руку.

В своей жизни Бранвен получила много официальных поцелуев, но никогда она не чувствовала себя так. Мягкость его сожженных солнцем губ побуждала ее смеяться или кричать, – или, быть может, и то, и другое.

Глубоко внутри Бранвен вздрогнула. Она всем сердцем хотела, чтобы он жил.

Она быстро встала.

– Спокойной ночи, Тантрис.

До последнего вздоха

Бранвен поднялась на рассвете, едва сдерживая беспокойство. Она провела ночь, ворочаясь и метаясь по постели, чувствуя, что она все еще среди волн. Каждый раз, закрывая глаза, она вспоминала губы Тантриса на своей руке.

«Всё этот ужасный кернывман», – ругала она себя.

Когда она пересекала внутренний булыжный двор замка, ее руки ныли от тяжести подноса с завтраком для королевы Эсильты. Эта доставка не была частью регулярных обязанностей Бранвен, но необходимо было поговорить с королевой, для чего нужен был предлог. Если Трева и обнаружил, что просьба Бранвен – странная, го́ловы в замковой кухне были слишком заняты, чтобы об этом задумываться, когда она радостно взяла поднос, уставленный горшками с маслом и вареньем из диких фруктов, вареными яйцами, беконом и свежеиспеченными сладкими булочками.

Апартаменты королевы Эсильты занимали всю западную башню, а король Энгус размещался в северной. Бранвен и Эсси жили вместе в южной башне, которая выходила в пиршественный зал. Когда Бранвен вернулась из пещеры, она обнаружила, что Эсси все еще льнет к лорду Диармайду. Он так и не попросил ее руки на празднике, но принцесса убедила себя: это произошло исключительно потому, что он ждал Белотнию, праздник влюбленных, через две луны.

Кузина рано не вставала, особенно после вина и возбуждения предыдущего вечера, поэтому Бранвен знала, что у нее будет много времени наедине с королевой, если она сможет набраться сил, чтобы спросить то, о чем хотела бы узнать.

Она бросила взгляд на восточную башню, где жил бы наследный принц Ивериу, если бы королева родила Энгусу сына. Когда принцесса была моложе, она настаивала, что предпочитает быть единственным ребенком, но брат облегчил бы ее жизнь.

Вот почему вместо принца восточную башню называл домом дядя Бранвен, лорд Морхольт, хотя в ней не было ничего уютного или домашнего.

Бранвен скользнула под стрельчатую зеленую мраморную арку у основания западной башни и начала подниматься по винтовой лестнице. На замковых камнях в центре всех арок в башне королевы была нанесена резьба – изображение золотой арфы с серебряными струнами: символом Лайгинцтира. Королева Эсильта была гордой лайгинцтиркой. Так же, как и мать Бранвен.

Наклонив голову перед низким сводом коридора, ведущего в спальню королевы, девушка коснулась арфы двумя пальцами – одновременно дань уважения и мольба.

Финтан, начальник телохранителей королевы, выпрямился, увидев Бранвен. Это был медведеподобный человек с большим носом и редкими волосами.

– Доброе утро, леди Бранвен, – хрипло произнес он, открывая ей дверь.

Финтан выжил во многих битвах с Кернываком, доказательством чему служили его шрамы, хотя самые глубокие раны воину нанесла потеря его жены в родах несколько лет назад. Телохранитель утверждал, что не заинтересован в повторном браке, и Бранвен иногда задавалась вопросом, не была ли причиной тому преданность ее тете.

Когда Финтан доложил о прибытии Бранвен, королева Эсильта стояла у комода, перетирая пестиком травы. Похоже, она уже давно не спала. Королева кивнула телохранителю и обратила внимание на племянницу.

– Какой приятный сюрприз, – сказала она.

Сделав быстрый реверанс, Бранвен спросила:

– Куда поставить поднос?

– О, куда-нибудь туда, – королева махнула рукой в сторону комода.

Бранвен поставила поднос, и ее взгляд скользнул по нахмуренному лбу тети.

– Хочешь чаю? – Когда Эсильта произнесла последнее слово, она с удвоенной силой заработала пестиком.

– О, да.

Королева подняла глаза на племянницу:

– Прости меня, сегодня я немного расстроена. Чай – как раз то, что сейчас нужно.

– Разумеется.

В груди Бранвен вспыхнула догадка, пока она занималась тем, что наливала чай в чашку, на которой также была изображена золотая арфа.

– Нелегко быть матерью дочери, – сказала королева, скорее, про себя, пока измельчала травы в мелкий порошок. – Однажды ты это поймешь.

Бранвен никогда не думала о детях. Она просто предполагала, что останется с принцессой, когда та станет королевой. В девятнадцать лет это казалось естественным, а ее собственный брак не казался особенно важным.

Она принесла тете чаю, когда та устроилась в обитом гобеленом кресле у окна. Внизу волны бились о скалы, сверкая в утреннем свете.

У Бранвен засосало под ложечкой.

– Благодарю тебя, сердце мое. – Королева проницательно посмотрела на племянницу и жестом предложила сесть. – Бранни… Эсси счастлива?

Бранвен почесала щеку, не зная, что сказать. Она подумала о недавно вырванной пряди волос, – но нет, она не предаст доверия кузины.

– Эсси, похоже, была счастлива в обществе лорда Диармайда, – ответила она, не желая делиться своими сомнениями по поводу всего этого.