Истинная вера. Книга первая

Амелина не любила танцевать. Умела, конечно, но не любила. Да и в «Истинной вере» подобный досуг не поощрялся. Быстрые танцы давались ей с трудом. Чтение книг не развивало ловкости и грации, а выглядеть глупо Амелине не нравилось. Более медленные же, по мнению юной адептки «Истиной веры», носили слишком фривольный характер и давали повод к сплетням.

Положив ладонь на талию Амелине, Натаниэль подмигнул, и они медленно поплыли по залу, приковывая к себе внимание всех присутствующих. Сейчас, надев очки, Амелина прекрасно видела не только то, насколько хорош лорд Райт, но и с каким возмущением взирает на нее большинство дам.

Еще бы! Какая-то провинциальная замухрышка завладела вниманием столь блистательного кавалера. Неужели таков вкус несравненного милорда на женщин? Или это некий вид благотворительности и радушие, проявленное к бедной простушке?

Читая на лицах первых красавиц негодование и презрение, Амелина уже пожалела, что согласилась на танец. Конечно, гнев графа Бронкхорста мог бы принести семейству Гисбах много бед, но и коварство красоток недооценивать не стоит. Кроме того, каждый раз, когда ее взгляд пересекался со взглядом Натаниэля, сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Недобрый знак.

Внимание молодого мужчины льстило. Дело даже не в учтивости или высоком статусе, просто его улыбка покоряла искренностью. Это удивляло. Искренность – последнее, с чем Амелина думала столкнуться в королевском замке.

– Леди Гисбах, вы чем-то обеспокоены? – участливо спросил Натаниэль в тот момент, когда напряжение Амелины достигло своего пика.

Опасения роем кружились в голове, ни на секунду не позволяя расслабиться. Возникало чувство, что они не танцуют на балу, а пробираются через болота, где на каждой кочке поджидает по гадюке.

– Что? – Амелина подняла голову и тревожно посмотрела на лорда Райта.

– Мне показалось, будто вы чем-то напуганы, – сказал он, наградив Амелину очередной улыбкой. – Я не кусаюсь, честное слово.

– Вы-то нет, милорд. А вот насчет ваших поклонниц я не уверена. Они так и сверлят меня недовольными взглядами и наверняка гадают, насколько честны ваши намерения по отношению к деревенской простушке – я не уверена, – выпалила Амелина, тут же прикусив язык.

Нет, столица определенно дурно влияет на ее выдержку и ум. Сначала потеряла голову от улыбки и благородного поступка первого повесы Королевства. Теперь начала намекать на «честные намерения». Хорошо, если лорд Райт поймет шутку. Но вдруг не поймет? Получается, что она ничем не лучше Рози, и тоже подставила семью под удар. Зачем, ну зачем они сюда приехали?!

Но вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, Натаниэль Райт расхохотался на весь зал, привлекая к ним еще больше внимания.

– Поверьте, миледи, намерения самые что ни на есть честные! Обещаю вернуть вас семейству в целости и сохранности.

– Простите, милорд, мне не следовало так шутить, – Амелина опустила голову.

– Почему же? Моя репутация в свете – отличный повод для шуток, – по лицу Натаниэля скользнула тень. Она появилась лишь на мгновение, но Амелина успела заметить боль и безысходность, вспыхнувшие в смеющихся глазах. – Вам не за что извиняться. Правда.

Его взгляд заметался. Создавалось впечатление, что Амелина напомнила о чем-то очень личном и печальном, и сейчас лорд Райт всеми силами старался отвлечься от грустных мыслей.

– И все же, мои слова вас расстроили, милорд, – Амелина смущенно потупила взор. – Я не хотела вас обидеть. Тем более вас.

– Тем более? – Натаниэль вопросительно изогнул бровь, в голосе звучали нотки разочарования.

– Вы спасли Розмари и сейчас помогаете моей семье. Как же можно вас обижать? – удивилась Амелина.

Натаниэль со вздохом усмехнулся.

– Вы очень искренняя девушка, Амелина. Мне действительно показалось, что танец – хорошая идея. Чтобы избавить вашу семью от нападок. Но теперь… – он вздохнул. – Теперь я в этом не уверен. Моя репутация такова, что может нанести еще больший урон. Вот ведь дожил!

Натаниэль говорил с иронией, но Амелина поняла, что он правда растерян и переживает.

– Вам не стоит расстраиваться, милорд, – Амелина пожала плечами. – Через несколько дней я покину столицу. В стенах монастыря вряд ли кто будет обо мне сплетничать. А в столице и вовсе позабудут, едва выйду за порогом.

Вымученно улыбнувшись, Натаниэль кивнул. Амелина так и не поняла, успокоили ли ее заверения лорда Райта, или же это был знак вежливости, но его настроение не улучшилось. Он с грустью смотрел на Амелину и все больше погружался в себя. Маска светского повесы сползла с лица Натаниэля, обнажая истинное лицо. Амелина заметила то, на что в первые минуты, отвлеченная обворожительной улыбкой кавалера, не обратила внимания. Тоненькие, едва различимые морщинки на лбу и переносице, несколько седых волосков, выбившихся из прически… Усталость и тоска плескались во взгляде лорда подобно золотым рыбкам, что игрались в теплой воде поросшего кувшинками пруда у стен родного замка. Скривившись, Натаниэль зажмурился.

– Вам плохо, милорд? – с тревогой спросила Амелина.

– Нет-нет, – заверил он. – Просто немного разболелась голова. Слишком долгий день. Организация бала – довольно хлопотное мероприятие. Как оказалось. Я почти не спал.

Амелине вдруг стало неловко. Ей даже в голову не приходило, что лорд Райт получает удовольствия от бала не больше, чем она сама. Безупречно выглядеть, улыбаться, расточать комплименты и следить за порядком – часть его работы. Достаточно сложной и утомительной.

– Я могу помочь, – с готовностью предложила Амелина. Ее способности к целительству были не так велики, как у обученных магов, но заговаривать головную боль и останавливать кровотечение у нее получалось.

– Вы умеете лечить? – удивился Натаниэль. Среди адептов орденов люди со способностями встречались нечасто.

– Немного, – скромно ответила Амелина. – Только надо найти укромный уголок, чтобы музыка не сбивала.

Натаниэль, казалось, готовый было согласится, вдруг покачал головой.

– Представляю, что будет, если нас застукают в подобном уголке, – невесело усмехнулся он. – Спасибо, Амелина, но, боюсь, я не тот человек, с которым благородным девицам следует уединяться.

– Но вам ведь больно… – растерянно произнесла Амелина.

Пересуды ее не особо волновали. Поговорят – и забудут. Куда важнее помочь страдающему от боли человеку. Так учат в «Истинной вере».

– Это не самая сильная боль, которую мне доводилось испытать. Не беспокойтесь. Но, чтобы вас не огорчать, обещаю разыскать одного из придворных лекарей.

***

С того момента, как Зак впервые увидел дочку барона Гисбаха, его интерес к балу заметно поугас. Теперь вместо общения с гостями он украдкой следил за девушкой, по возможности стараясь прислушаться ко всему, что она говорит. Благо слух дракона позволял. А еще оказалось, что слышать и вообще чувствовать именно леди Гисбах легче, чем кого-то другого. Связь, возникшая, когда на долю секунды его взгляд коснулся девушки, напоминала цепь между кораблем и якорем. Это пугало и одновременно завораживало предчувствием чего-то нового и необычного.

Эдвард решил, что попросит Натаниэля представить барона с домочадцами членам королевской семьи сразу после танца. Зак, конечно, предпочел бы не терять времени и как можно скорее познакомиться с девушкой, но возражать не стал. Вместо этого он, подобно огромному рыжему коту, крадучись перемещался по залу, не позволяя леди Гисбах ни на мгновение пропасть из виду. Заметив у стены напротив танцующих подозрительно свободное пространство, Зак юркнул туда, и оказался рядом с Джерардом Блендверком.

– Так вот кто распугал всех гостей, – добродушно усмехнулся Зак, коротко глянув на друга.

Закатив глаза, Джерард ухмыльнулся.

– Больно надо пугать кого-то, – пожал он плечами. – Я, может, и не слишком образован, но просьбу Эдварда помню. Этот бал очень важен для нас. «На вас все Королевство смотреть будет», – Джерард попытался передразнить интонации принца. – По мне, так пусть смотрит. За просмотр денег не берут, хотя я бы не отказался. А ты кого высматриваешь?

– Девушку, с которой Натаниэль танцует, – как и все драконы, Зак обладал поразительной для своего возраста чистосердечностью, да и скрывать что-то от друзей не считал нужным.

Джерард, сощурясь, уставился на танцующую пару. Затем непонимающе посмотрел на Зака.

– Решил податься в религиозный орден? С такой серой мышкой только о спасении души говорить. Вот Натаниэлю с ней действительно полезно пообщаться. Может, образумится.

На секунду Заком овладел такой гнев, какого никогда прежде он не ощущал. Внутренний дракон, обычно не реагирующий на разговоры человеческой ипостаси, грозно рыкнул. Зак почувствовал, как ногти на руках каменеют и начинают отрастать, обретая форму стальных драконьих когтей. Он был готов ударить Джерарда. И не просто ударить – растерзать, сжечь, уничтожить. Силой воли он подавил это неприятное, пугающее чувство и заставил ящера отступить.

– Я же тебя не спрашиваю, что за красоток ты выводишь в сад, – парировал Зак, незаметно вытирая краем плаща вспотевшие ладони.

– Да, – усмехнувшись, Джерард махнул рукой. – Дуреха какая-то не смогла налить себе попить. Знаешь, все эти платья с дурацкими рукавами до полу. Стоит, глазами хлопает. Ну я же помню, что «этот бал очень важен для нас». Предложил помочь. Протягиваю ей стакан. А она давай руками махать. Ну и замарала все свое шикарное платье. Пришлось изображать из себя кавалера. Как там Нейт все время делает? Замотал дуреху в плащ. Повел в сад – платье чистить.

– Да? – Зак едва сдерживал смех. – И что? Получил благодарность?

– Еще как, – Джерард почесал затылок. – Толкнула меня в грязь и убежала. Бешеная какая-то. Но и красивая тоже. Так что попытка вести себя «как подобает» прошла неудачно. И я решил вести себя как всегда.

Он выразительно обвел взглядом окружающую их пустоту.

– А что за прелестница оказалась столь неблагодарной? – Зак закрутил головой в поисках героини истории. Он видел лишь то, как друг уводил в сторону сада плотно закутанную в плащ фигуру.

– Вон, видишь, брюнетка в красном платье с недовольным лицом? – Джерард кивнул в противоположный конец зала. – Со стариканом каким-то невнятным.

Поняв, о ком именно идет речь, Зак побледнел.

– Джед, этот «невнятный старикан» – герцог Фрай. А девушка, о которой идет речь – его внучка Елена.

– Ну, тогда понятно, – кивнул Джерард. – Спесь проигравших. Хотя я-то думал, благородных всегда учат держать морду кирпичом.

– Джед, ее отец – граф Роан. Герцог Фрай еще худо-бедно пытается договориться, чтобы не вести войну на два фронта – все же его герцогство на границе, там и так соседи «хулиганят». Воевать еще и с нами ему невыгодно. Но вот Роан – настоящий фанатик. Полагаю, дочь поддерживает отца.

Джерард демонстративно с ног до головы окинул Елену оценивающим взглядом, что само по себе было вопиющим. Заметив это, девушка в бессилии сжала кулаки и топнула ногой, привлекая к себе непрошенное внимание деда. Расплывшись в улыбке, Джерард подмигнул. Но к тому моменту, как герцог Фрай обратил взор на Джерарда, тот уже обернулся к Заку и виртуозно изображал оживленную беседу.

– И все равно хороша, демоница, – усмехнулся Джерард, искоса наблюдая за реакцией Елены. – Девушке ведь не обязательно быть умной.

– Серьезно? – от подобной философии Зак смутился.

– Житейского ума вполне достаточно, – ответил Джерард. – А вся эта ученость – лишнее.

Спорить Зак не стал. В конце концов, вкусы у всех разные. Он бы не возражал, если бы леди Гисбах оказалась умницей. То, что она красавица, очевидно. По крайней мере, для Зака.

***

Мелодия закончилась, а вместе с нею и танец. Натаниэль, как полагалось, взял Амелину под руку и повел в сторону родных, но путь им внезапно преградил высокий статный мужчина в форме офицера Этеров. Длинные белоснежные волосы незнакомец собрал у висков и заколол на затылке в замысловатый узел, задние же пряди свободно спадали на спину, прикрывая плечи. В целом, мужчина имел невероятно серьезный, даже суровый вид.

Его холодный взгляд без особого интереса скользнул по Амелине и уперся в Натаниэля.

– Нейт… – начал мужчина, но, вновь взглянув на Амелину, поправился. – Лорд Райт, Его Высочество требует вас по безотлагательному делу.

– Благодарю, лорд Кемпфер, я только провожу даму к ее родителям…

– Безотлагательному, Натаниэль, – настойчиво повторил Кемпфер. – Я буду счастлив сам сопроводить леди…

Он вопросительно посмотрел на друга, намекая, что тот явно позабыл о правилах приличия и не представил спутницу.

– Прошу прощения, – спохватился Натаниэль. – Лорд Кемпфер, рад представить вам леди Амелину Гисбах. Она прибыла с семьей из Вольфсланда. Амелина, знакомьтесь, лорд Кевин Кемпфер, доблестный капитан Этеров и первый советник Его Высочества принца Эдварда.

Лорд Кемпфер, немного помедлив, взял руку смущенной Амелины и поднес к губам. Амелина думала совсем о другом: откуда Натаниэлю известно, в какой из десяти земель расположено их баронство? Она ведь об этом не говорила. Неужели Рози и тут постаралась?

– Леди Гисбах, счастлив познакомиться, – отрапортовал лорд Кемпфер; в его холодных серых глазах не было ни малейшего интереса – лишь подобающая случаю вежливость.

– Я… я тоже, милорд… – Амелина поспешила поклониться.

Всемилостивый разберет эти первые лица Вансланда. Лорд Райт чуть ли не с первых минут перешел на фривольное обращение по имени. Поначалу Амелина заподозрила неладное, но вскоре поняла – ему действительно так удобнее. Да и устал человек, болью мучается, зачем создавать дополнительные трудности? А может, просто знает, что адепты «Истинной веры» предпочитают имена титулам? В общем, Амелина противиться не стала. А вот лорд Кемпфер другой. Тут надо строго по этикету, чтобы не обидеть.

– Кевин, у меня превосходная мысль, – вдруг оживился Натаниэль. – Почему бы тебе не пригласить миледи на следующий танец? Партнерша она замечательная. Пустых разговоров не любит. Сплетен себе не позволяет. Да и мне в таком случае не будет неловко, что я передал тебе свою даму. К тому же Эдвард наверняка заметил, что ты не танцуешь, – провокатор лукаво улыбнулся. – Амелина, вы не против спасти моего товарища от гнева Его Высочества?

Лорд Кемпфер нахмурился. Судя по скептическому выражению лица, танцевать он не планировал. Но широкая улыбка на лице Натаниэля говорила, что он попал в точку. Видимо, принц действительно мог разгневаться из-за такой ерунды и как-то покарать. Сурового капитана стало жаль. Амелина представила, что он, так же как и Натаниэль, просто выполняет свою работу. А ему вместо благодарности пытаются всучить на танец блеклую девицу из захолустного баронства.

– Лорд Райт, не стоит заставлять лорда Кемпфера делать то, чего он не хочет, – быстро заговорила Амелина, надеясь дать господам достойный выход из щекотливой ситуации. – Я и сама не большой любитель танцев и мои родители, они совсем рядом. Я без проблем…

– Почту за честь, – оборвал ее лорд Кемпфер, поклонившись.

Амелина и глазом моргнуть не успела, как ладонь оказалась в цепких пальцах первого советника. Из такого хвата при всем желании вырваться невозможно.

– Но я… я не очень хорошо танцую быстрые танцы, – прошептала Амелина, услышав ритмичное вступление. Это определенно провал. Если медленный танец с опытным партнером она как-то осилила, то быстрый, да еще в паре с таким же «любителем» танцев, как она… – Не хочу, чтобы из-за меня вы подверглись насмешкам.

– Насмешкам? Я? – лорд Кемпфер вопросительно изогнул бровь. – Миледи, если вы увидите, что над нами кто-то посмел смеяться, укажите мне этих господ. Уже ночью они вволю посмеются в казематах.

В ответ на его холодную усмешку Амелина заставила себя улыбнуться. В конце концов, кто она такая, чтобы спорить с первым советником? Но общая тенденция пугала. Если так пойдет дальше, следующим к ней подойдет Его Высочество с предложением руки и сердца. Не меньше.

***

Довольный изящным решением проблемы, Натаниэль Райт поспешил к принцу. Кевин появился вовремя. Теперь вряд ли кто вообще вспомнит, что Амелина танцевала с первым повесой Королевства. А вот то, что она сподвигла выйти в круг сурового лорда Кемпфера, надолго останется в памяти собравшихся и отпугнет от семейства Гисбах всех недоброжелателей. С Кевином потом, конечно, придется объясняться, но это можно пережить.

– Что за срочность, Эдвард? – с беспокойством спросил Натаниэль, присаживаясь на стул рядом с троном. – Мне пришлось оставить даму, а это не слишком вежливо.

Натаниэль ожидал, что принц закатит глаза и одарит друга кривой усмешкой, а суетящийся рядом Зак прочитает очередную лекцию о морали, благородстве и разборчивости в отношениях с прекрасным полом. Но ничего такого не последовало. Вместо этого приятели переглянулись, а Эдвард, осторожно подбирая слова, сказал:

– Речь, собственно, и пойдет об этой даме.

– Надеюсь, твой интерес к Амелине никак не связан с ее отцом, – насторожился Натаниэль, внимательно вглядываясь в лицо принца. – Эд, я все понимаю, но…

Об особом положении барона Гисбаха Натаниэлю было известно. Как один из лейтенантов Этеров, он имел список с фамилиями и регалиями всех господ, за которыми присматривали особенно тщательно. Но вот о конкретных причинах не знал, полагая, что тот просто не сразу определился со стороной конфликта, или до обращения в адепта «Истинной веры» состоял в каком-то более радикальном ордене. В любом случае переносить ошибки отца на его юных дочерей Натаниэль считал неверным.

– Амелина, – вздохнул вдруг Зак, расплываясь в глупейшей улыбке. – Какое чудесное имя!

– Мой интерес связан вот с этим, – Эдвард хмуро кивнул в сторону брата, который не сводил глаз с танцующих Кевина и леди Гисбах. – Я хочу знать, к чему готовиться.

– Не понимаю. Толком объясните.

– Толком – не могу, – принц обвел взглядом зал, давая понять, что не очень-то уверен в безопасности подобных разговоров в столь людном месте. – Могу намекнуть: наш дракон отыскал сокровище и не намерен выпускать его из когтистых лап. С девчонкой надо что-то решать и срочно! Мне нужно знать твое мнение, чтобы определиться с планом действий.

– И даже теперь ты недоговариваешь, – констатировал Натаниэль, пристально посмотрев на Эдварда. – Давай начистоту?

Эдвард вздохнул – верный знак, что ничего хорошего ждать не стоит, – но все же продолжил:

– Нейт, мы с Заком впервые встретились с бароном Гисбахом восемнадцать лет назад. Он был ТАМ. Понимаешь?

До Натаниэля стал доходить смысл сказанного. Он едва сдержался, чтобы не высказать все, что думает по поводу сложившейся ситуации, причем в выражениях, для высшего общества никак не приемлемых. Спустя столько лет судьба сталкивает Зака с дочерью человека, виновного в гибели родителей. Подобные шутки богов вряд ли можно назвать смешными.

– Барон Гисбах попал в поле зрения Тайного надзора, как ты понимаешь, не из-за принадлежности к «Истинной вере», – Эдвард нахмурился.

– Продолжай.

То, что «Истинная вера» ни при чем, Натаниэль догадался сразу. Большая часть адептов считалась благонадежными гражданами и не подвергалась никаким гонениям и порицанию. А казна с момента окончания открытых боевых действий начала регулярно выделять на нужды ордена щедрые пожертвования в знак благодарности за то, что в его монастырях вылечили множество Этеров и простых солдат, сражавшихся за принца. Да что говорить, Натаниэль лично обязан жизнью госпоже Беате. Если бы не она, его жизнь оборвалась бы в самом начале Междоусобицы.

– В молодости барон доверился не тем людям, – продолжил принц. – Он был членом радикальной группы, возглавляемой самим магистром и, кажется, искренне верил в то, что спасает страну. Как ты знаешь, всех заговорщиков удалось задержать по горячим следам, и от неминуемой казни Кристиана Гисбаха и еще нескольких человек спасло то, что они не пытались бежать. Напротив, старались спасти леди Аделину. Гисбаха отпустили домой при условии, что до высочайшего позволения он из своего поместья носа высунуть не посмеет. Так и случилось. Ни до, ни во время войны барон не покидал своих земель, отдавая большую часть дохода на нужды ордена. Ну а орден… – Эдвард усмехнулся. – Сам знаешь, как госпожа Беата распоряжалась ресурсами «Истинной веры».

– Амелина – разумная девушка, – сдержанно произнес Натаниэль. – Мы общались совсем немного, но она произвела скорее приятное впечатление.

Натаниэль говорил медленно, пытаясь осмыслить сказанное Эдвардом и сложить в голове целую картину. За время танца и из беседы с болтушкой Розмари узнать удалось немного. Амелина была скромна, но не страдала робостью, добра, но без навязчивости, откровенна, но откровенность эта не перерастала в наглость. А самое главное, Амелина мечтала о карьере и много трудилась, чтобы ее мечта могла осуществиться.

– Есть шанс договориться? – заинтересовался принц.

– Она не собирается замуж, Эд, считает, что… – Райт задумался, как бы перевести щебетания Розмари на общедоступный язык. – Девушка мечтает о карьере и уже осенью планирует дать обет безбрачия.

– До осени еще куча времени, – беззаботно махнул рукой Зак. – Она точно передумает.

– Эд, – голос Натаниэля наполнился тревогой. – Она не из тех, кто просто так меняет свои планы. Амелина серьезная девушка, ей неуютно в толпе. Она сторонится людей: я буквально чувствовал ее неприятие общества во время танца.

– Ты так рассказываешь, – хмыкнул принц, разглядывая предмет обсуждения, – мне самому захотелось на ней жениться. Мы бы определенно поладили.

– Эй, – вскрикнул Зак, бросая на Эдварда возмущенно-обиженный взгляд. – Это моя девушка. Найди себе другую самую лучшую и женись на ней сколько хочешь!

– Твоя-твоя, – Эдвард задумчиво вздохнул. – Н-да, выступать в роли тирана как-то не хочется. Но выхода, похоже, нет. Во что бы то ни стало, Амелина Гисбах обязана остаться во дворце.

– Нейт, прошу, представь меня семейству Гисбах, я тоже хочу потанцевать с Амелиной, – Зак уже не слушал брата, обращаясь к Натаниэлю.

– Зак, ты что, правда хочешь знакомства с бароном? – полушепотом произнес Натаниэль.

– А ты предлагаешь жениться на его дочери не будучи представленным? – ехидно уточнил младший принц, сощурившись.

– Я не об этом! Ведь он… Я бы никогда не смог простить! – Натаниэль сжал кулаки, от его беззаботной улыбки не осталось и следа.

Да, он бы точно не смог простить. Да он и не простил. На протяжении нескольких месяцев Натаниэль, не зная отдыха, разыскивал убийцу своего отца. И меч в его руке не дрогнул. Возможно, будь Гидеон Райт убит в честном поединке, одержимость Натаниэля не была бы столь велика. Но правда такова, что в открытом бою Гидеон был непобедим. Свой дар – предугадывать выпады противника, практически ощущая их кожей – Натаниэль унаследовал именно от отца.

Лорда Райта, по свидетельству очевидцев, подло сразили стрелой в спину. После чего он еще какое-то время отбивался с помощью магии, пока силы совсем не оставили.

А тут – толпа негодяев против беззащитной женщины. Как такое можно простить? Ну как?!

– Эй, Нейт, – Зак моментально оказался рядом с другом, положил ладони ему на плечи и легонько встряхнул. – Все не так, слышишь? Я понимаю, о чем ты думаешь. Но, прошу, не ровняй запутавшегося молодого парня с ублюдками, напавшими на имение Гевиттеров. Он не хотел никого убивать и остался помочь, зная, что ему смерть грозит.

– Ну да, никого, кроме одного-двух сопливых мальчишек, – буркнул Натаниэль, пытаясь сдержать очередную волну гнева.

Знакомство с бароном далось довольно легко, но сейчас, когда Натаниэль узнал подлинные причины внесения Гисбаха в ряды неблагонадежных, очарование его юных дочерей едва ли могло пересилить неприязнь и отвращение. Эдварду тогда было лет десять-одиннадцать, столько же, сколько его нареченной, Эйлит Гевиттер…

– Им внушили, что я монстр, Нейт, – спокойно сказал принц. – Зак прав, тут другое. И ты сам говоришь, что девушка милая. Значит не так плох родитель, вырастивший ее?

Натаниэль потряс головой – неприятные воспоминания и ассоциации только усилили боль в висках. Перед глазами вновь проплыли картинки десятилетней давности: разрушенные стены неприступной, казалось, крепости, едва переносимый запах гари, копоть, семейный склеп Гевиттеров… Чувство вины и полное бессилие, оставлявшие Натаниэля лишь в редкие минуты, встрепенулись, с новой силой начав терзать сознание.

– Нейт, – тихо позвал Эдвард. – Все в прошлом.

– Да, в прошлом… Ладно, вам виднее, – наконец сдался Натаниэль. – Пойдем, дракон, добудем тебе сокровище.

***

Амелина едва успела отдышаться, когда увидела пробирающегося через толпу лорда Райта. На этот раз он был не один. Его сопровождал молодой человек, последнюю четверть часа не отходивший от принца. Еще один лорд? Кажется, забота милорда Натаниэля начинала переходить все границы. Такое внимание, конечно, лестно, но танцев со всеми членами Совета ее ноги просто не переживут.