Подлежит удалению

Тон повествования стал чуточку жёстче. Немного погрубел. Поднапряглись.

– Только не говори, – затянулся, – что ты ему веришь, ладно? Он таких тебе небылиц расскажет, ты охуеешь… Сказочник ещё тот.

– Послушай, щегол, – сел нормально, – я привык думать своей головой, а не чужой. Я сам решу, что правильно, а что нет. Где соврёт, а где скажет правду. Я не буду делать поспешных выводов, пока лично не узнаю всю суть. Хоть убей.

– Да я ж… помочь хочу. (Раздражённо) Я клянусь, этот гандон…

– Нет, – перебил, – ты явно хочешь перетянуть меня на свою сторону. Ты так его и не простил. Тебя жаба душит. Раз проиграл, так прими проигрыш с достоинством и живи дальше. Не будь вонючей мстилой… У тебя всё равно на него доказательств нет. Даже если ты что-то… теоретически, новое найдёшь – за тебя никто не поручится. Никто. Вот… настолько ты ненадёжное гавно. Ты своей ебучей правдой, только людей вокруг гробишь. Тебе лично, не надоело родных и близких хоронить? Нет?.. Что ты хочешь доказать… себе? Что?!

– (Раздражённо) Я не проиграл… – схватился пальцами за крышку стола. – Не до конца… Не веришь мне? Посиди, – кивнул в стекло, – и сам увидишь, какой он самом деле… Ничего в нём святого нет. Смазливая рожа, да и… только…

– (Приглушённо) Ты лучше со своими замашками поаккуратней, окей? С твоим рвением мы… не то, что работы лишимся… На зоне по одиночке помрём. Тебе сральник расхерачат только в путь, так что… можешь уже начинать со своей сучкой практиковать БДСМ. Легче потом в задний проход войдёт. Если свезёт, то хотя бы… растаскают по фронтам. Твоя нежная жопка, не перенесёт 30° мороза. Я-то как морж жиром заплыву, а вот ты лист дрыщавый, гангрену заработаешь в патруле. Там же в тайге и помрёшь… Это тут тебе пока свезло. Стерва эта за тебя заступилась, но, как только ей надоешь – на камушки разберут тебя. Прегрешения все вспомнят… Не кудахчи без конца, как петух. Выслушай нормально хоть раз.

– Ну да, ну да… Где-то это я ранее уже слышал, – потушил бычок. – Ладно, пускай наши заграничные гости с ним поразвлекутся, но и ты за допросом следи. (Строго) Глаз не спускать с ответчика… Он так тебе в уши нассыт… Охуеешь…

Гость быстренько поправил воротник пиджака. Собрался уходить.

– Если ты с меня так тщательно требуешь, то позволь хотя бы на милость спросить, – протянул руку к окну, – какого фига он тут делает? На какой хрен ему тут сидеть, а не дома? В офисе? Да где угодно хоть… в бункере своём. Неужели этим двум болванам надо официально? Что, лучше полицейского участка, ничего нет? Хай тусуют балбесы в своём бюро. На кой хер, именно здесь? Прилюдно. Тут же камеры повсюду. Зачем именно… так вести допрос? А вдруг, он сболтнёт чего лишнего? Что тогда? Опять смену власти прикажешь? После второго раза может вообще не остаться ничего. (Раздражённо) Объясни мне, пожалуйста, что за хуйня тут творится…

– Если ты ещё не понял, – отодвинул пепельницу, – дело давно как закрыто. Его вообще не существует. Его – нет. Вот тебе маленький секрет… – нагнулся. – Считай, это непринуждённые беседы о мирской суете длинною в жизнь. Человек, вдруг захотел выговориться. Почему бы вам взять и не выслушать его? Наверное, ради этого, он и притащил тебя сюда. Так сказать, по старой дружбе… Это место навивает воспоминания, хотя, конкретно в этом участке, – осмотрелся, засунув руки в карманы, – (медленно) я кажется не был. Так он тебя восстановил или нет?

– (Удручённо) Нет. То же, как и ты воспоминания… навиваю…

Сослуживец приготовился было улизнуть, но голос собеседника прервал.

– А с каких таких пор ты стал таким… серьёзным?

– Вообще-то, – посмотрел на часы на столе, – мне уже пора. Был рад…

– Не, ну чего так быстро? Мы ж с тобой поди целую вечность не виделись. Только разговорились, а ты прочь ногой. Ты же вольный человек. Что тебе будет? Вот именно. Ничего. Да и к тому же – кого ты тут собрался с ужина до полночи мучать? У меня есть стойкое ощущение, что мне… – косо посмотрел на стекло, – кровати сегодня точно не видать… Эти придурки мать его, по этажам шляются… Услужи просьбу старого друга. Ответь на последний вопрос.

Парень подумал и неохотно продолжил скатывающуюся в пустоту беседу.

– (Раздражённо) Ну-у… наверное, с того момента, как мне нахрен отрубили руку, хотя нет. Это началось гора-аздо раньше, когда конкретно так… остался на улице бомжевать. Сюда ещё можно приплести ту без вести пропавшую девушку. Те двое парней твоих… Отказ семьи… Три месяца гипса в больнице. Реально три. Они реально подумали в какой-то момент, что я бомж… Боже, – облизнулся, – дожили. (Злостно) И, конечно же, – бегло поморщился, – венец твоего творения. Уголовное, сфабрикованное дело в попытке изнасилования, что, несомненно – большое, огромное спасибо тебе. Век не забуду… а бесконечные попытки меня убить… как-то даже из памяти стёрлись. Я уже и забыл, сколько раз, ты наставлял на меня пистолет. Даже не знаю, хвалить тебя за последнее или нет.

– Да не за что. Всегда, пожалуйста. Жаль, зубы тебе не выбил, а за щедрые слова всегда приятно. Обращайся. Всегда рад.

– Пожалуйста. Выбирай любое из этих на вкус… Баклан, мудак, терпила… Тебе каждое подойдёт. Наутро, полдник и вечер. Можешь не благодарить.

– А ты, кстати, всё ещё… ищешь её? – немного откатился на кресле. – Ну, ту, – покрутил петли на голове, – барышню с завитушками?

– (Злостно) Не твоё собачье дело. За хозяином своим лучше смотри…

– Ой-ёй-ёй, – довольно улыбнулся. – (Радостно) Посмотрите какие мы злые. В первую очередь на себя. Да-а… А как же ещё? Если ты думал, что ты охуенный сыщик, то спешу тебя огорчить, но (устало) девушку и правда жалко… Как твоя новая бестия? Нравится тебе? Хорошо?

– (Угрюмо) …Не очень.

– Во-от, а это только самое начало. В этом дурацком балагане эта дрянная паскуда, только нервы всем кругом трепет. Как же хочется придушить сволочную дрянь… А тебе не кажется, что они подходят к друг другу? Играют на людских нервах. Один на треугольнике, а другая на клавесине? Слова лишнего не скажут. Достало перед ними в пляске танцевать. Вприсядку надо отжигать…

– (Ухмыльнулся) Да тебя за такие слова и вздёрнуть могут. Не забывай, – легонечко стукнул по стеклу, – хотя, если бы хотели, давно бы уже всё… сделали.

– Да уж, спасибо. Воодушевил… Ну да, что поделаешь. Работа у меня такая, вечно возиться с полудурками. Вспомни… себя… Единственное, лично от меня, – наклонился чуть ближе к оппоненту, – передай своей взбаламученной сучке, чтобы дорогу сюда забыла. Я, безусловно, люблю красивых людей, но лично ей – лицо разобью. В следующий раз придёт ко мне – ебало откушу. В прямом смысле слова… Так и передай.

– (Нервно) А вот нихуя. Не-не-не, – подрыгал пальцами. – Ещё раз тронешь её, я… я-я-я… я не знаю, – взглотнул, – что с тобой сделаю…

– (Удивлённо) Ебать ты побледнел… – немного привстал с кресла.

– (Быстро) Не-не-не… Сиди-сиди, – потянулся за пачкой. – Щас, – вытащил сигарету. – Отпустит…

Едва загорелся табак, как всего за пару затяжек, не стало больше половины сигареты. Пальцы пытались удержать. Зубы клокотали, вечно откусывая фильтр.

– (Взволнованно) Блять, – попытался встать, – ты щас… коней дашь.

Парень ничего не ответил, а лишь упорнее добил бычок. Полностью встать мужчине, мешала протезированная рука. Быстрый скрежет шарниров, мельтешил мельницей пальцев перед лицом.

Со второй сигаретой стало легче. Перестал так упорно тянуть в затяг. Стал – выдыхать.

– Ты точно угробить себя хочешь, – сел на место. – …Она тебя довела, так?

С третьей попыткой сознание в мозг вернулось. Успокоилась рука.

– (Болезненно) Да, – поперхнулся. – Она, – со слезами стал мотать головой.

– О-о-ох… Ну-у-у… этого стоило ожидать… Такова цена служителя робы… Только не говори, что ты не знал?.. Что, не догадывался?.. Честно?

– (Тяжело) Нет… – отхаркнулся в пепельницу.

– Давай-ка лучше присядь, – встал с кресла. – Садись, – пододвинул ближе. – Мне что, уговаривать тебя нужно? Как маленького?

– (Тяжело) Нет… – рухнул на сидушку.

– Только по аккуратнее, – легонечко потряс за плечо, – ладно? Держи себя в руках… И хватит цедить эти, – вырвал окурок, – вонючие сигарки. Ты помереть хочешь или жить?

– (Тяжело) Умереть, – ладонями стал растирать до красно глаза.

– А барышню твою, кто будет искать? Она же наверняка тебя ждёт, а ты тут передо мной слюни распускаешь. (Грубо) Соберись, – сильно встряхнул за плечо, – мать твою. На тебя человек надеется. Сколько ты ещё собираешься хуи пинать?

– (Болезненно) – Не знаю…– пустил слезу. – Не знаю…

– Мне твоё «не знаю», глубоко до лампочки. Ты-ы-ы… окончательно хватку потерял. Посмотри, в какого слюнтяя превратился? Смотреть на тебя тошно. Ты-ы-ы.. окончательно размяк… Где твоё мудоёбское упорство? Где рвение, каждому залезть в анал? Тому гондону, – кивнул в окно, – ты по локоть готов был засунуть руку… Так чем же конкретно сейчас, ситуация отличается? Бери себя в руки и прекращай стонать. Кидай свою оголтелую суку и возобновляй поиски. Вообще похуй как. Хоть архивы ломом вскрывай, хоть людей битой допрашивай. Мне важен – результат. Там девочка… хуй пойми где страдает, пока ты ноешь о том, как не справедлив мир. Наш мир, полная хуйня. Залупа, которую давно откусили. Прекращай уже жалеть… себя… Открой наконец… глаза…

– (Жалобно) Она меня не отпустит… – помотал головой, – не отпустит…

– (Угрюмо) Ла-а-адно… – посмотрел на часы. – Давай об этом… поговорим.

Мужчина с неохотой направился к двери.

Щелчок замка, полностью перегородил все меры допроса. Далее шаг нацелен на кулер для воды. В отличии от скудного достатка граждан, пьющего воду исключительно из крана, конкретно здесь стоял самый современный агрегат. Помимо охлаждения воды, и холодильная камера есть, и кофемашина. К тому же спрятан внутри назойливый бачок. Управление полностью дистанционное, однако следователь привык механическим путём. Вода быстро наполняет пластиковый стакан. Добавляется лимонный кусочек льда. Для себя он берёт баночку пива. С неохотой вспоминаются давние дела.

– Держи, – протянул стаканчик, – и только посмей его не выпить.

– Спасибо, – взяв в руки, тут же его опустошил.

– (Скептически) Ещё?

– Да, – вытер слюни. – Два, пожалуйста… – протянул пустой.

Так же быстро наполнились два сосуда. Один стаканчик мигом стал пустым. Второй на очереди дрожал в руках.

– Ну, – присел на край стола, – рассказывай, что случилось. Только не пей как баклан. Горло простудишь.

С этого момента парень стал отпивать короткими глотками. Зуд постепенно начал спадать. Горло отпустило. Развязался язык.

– (Нервно) Знаешь, – глотнул, – по началу же… всё было нормально. Я на неё глаз не клал. Она сама меня… как-то… подцепила…

– Ну, не удивительно, учитывая, в какой помойке ты оказался. Тебя считай, как котёнка с улицы приютили. Стал не дворовым, а… домовым… И что дальше?

– (Нервно) Да-а-а… ничего в целом такого, чтобы не делали влюблённые пары. Ухаживает, гладит и кормит с руки… только в немного… – покрутил рукой, – извращённой манере. То подушит, то побьёт… Знаю, по-дурацки звучит… Что может сделать хрупкая девушка парню? Ничего, если в руке не окажется… нож…

– Так она что тебя… – вскрыл баночку, – ножом била?

– (Нервно) Нет, – сделал глоток, – она скорее… морально душит и бьёт. Практически… всегда рядом держит на привязи. Никуда одного не отпускает… Банально… в туалет без её присмотра сходить не могу… Всегда моемся вместе…

– Ме-ерзко, – отвращённо отпил.

– (Умеренно) Ну-у-у… это ещё ничего… Я вот не давно с ней, на континент соседний летал. Вот там – реальная жопа. Ели вернулись обратно домой. Ей богу, пришлось чуть ли не на коленях умолять. В жизни не чувствовал себя таким… убогим. На чужой земле, в чужой стране – то ещё испытание. В разы хуже даже самого плохого здесь… Климат другой. Менталитет другой. Единственно – еда у них вкусная, но жара… просто невыносимая. Убивает. Каждый день медленно подыхаешь. В шесть сука утра… 40° в тени. В шесть! – прохрипел. – В какой-то момент мельком показалось, что протез… начал плавиться на жаре, а ей ничего. Даже кожа не загорела. Всё такая же болезненно… белая. Возможно, не будь я при ней все 24 часа, на грамм, но смог бы извлечь из поездки хотя бы… несколько положительных эмоций, а так… сплошной в баре алкоголь. Стало только хуже… Лучше бы, честно говоря, и не начинал… Кто ж мать его знал…

– (Ухмыляясь) Что, – немного отпил, – неужели обратно наделал маленьких глупостей? Только не говори, что она тебя… в постель затянула… Да? Капе-е-ец, – сделал глоток. – Как в воду глядел, хотя… не удивлён. Излюбленный её метод. Мужиков сводить с ума. (Серьёзно) Тебе бы лишний раз в больничку обратиться. Ты так то, – прищурился, – не в себе… Если уж она на тебя глаз положила, то всё, считай беда. Хрен потом отделаешься.

– (Нервно) Ну-у-у… как положила… Мы так-то давно уже вместе… спим…

– Е…бать ты прохвост… – неодобрительно покачал головой.

– (Испуганно) Ты не понимаешь, – выпрямился. – У неё лицо, капец какое молодое. Она как будто… застряла в одном возрасте. Это – не нормально. Это… диссонанс. Годы идут, а ничего толком не меняется. Даже блин… ни морщинки, ни прыщика. У меня мозг… к чертям взрывается. Это – неправильно. Это пиздец как неправильно… – сжал со всей силы стакан.

– Ой, да, когда тебя в жизни это останавливало? Да никогда, – слез со стола. – (Злобно) Ты падла, всегда любил глазеть на молодых. Вот всегда. Ты настолько ходишь по грани, что смотреть на тебя тошно. Вроде бы законно, но вроде бы и нет. Только девушка оперилась из утёнка в лебедя, как ты быстро подбираешь её. Хапаешь все положительные эмоции и драпу даёшь. Ну, не гандон ли ты после этого? Нет? Не будь твоя рожа под покровительством властного папаши, доносов собралась бы целая гора. Такой… моральный урод, как ты, должен всю жизнь пахать на блага цивилизации, а не пытаться периодически до нитки всё обобрать. Ебучий мать его, – вскинул вверх руки, – несправедливый мир. (Тихо) А за мою милочку, – чуточку ближе наклонился, – надо было нахуй отвернуть твою гнилую башку. Жаль, что так и не сделал. Батьку жалко твоего. Пожалел я тебя… а зря…

– (Раздражённо) Я тебе… сто раз уже говорил. Я к ней – не приставал. Свои больные фантазии, провоцируй, пожалуйста, на кого-то другого. Хоть на себя. Ты, возможно, этого не замечаешь, но со стороны, сам поступаешь как полный уебан. Ну, конечно, именно я в твоих проблемах виноват. Молод, красив, ухожен, ну а ты… выглядишь сейчас как полная свинья. Ясен хрен, что ни один сказанный тобою комплимент, ни на йоту не играет в твою пользу. Замшелый бородавочник заглядывается на стройную лань… Ты бы ещё с пяток лет подождал, набрав свою окончательную форму, хотя… она к тому немного постареет. Возможно, тогда у тебя повиться шанс, правда… кофе по-моему, никогда не изживёт себя… Вот так нужно относиться к своей работе. С трепетом, заботой и любовью. У тебя же в этом плане… скуден арсенал…

– Ты пиздюк, зубы то не заговаривай. Я знаю правду. Я знаю как всё было.

– Ну тогда, – нахмурил брови, – хули ты, молчишь? Где доказательства? Не ты ли меня всю жизнь за такой подход обсирал? Догадки. Домыслы. Прорицание. Где твой железобетонный аргумент? Где?!

– А мне ничего и не надо доказывать. У тебя урод, на лице всё написано. Это твоя жизненная прерогатива, трахать всё прекрасное и милое подряд. Нужно обязательно свой хуй кому-то присунуть. Нужно обязательно… жизни девушкам ломать. Не можешь нормально держать на привязи в штанах? Так воткни себе его в жопу и живи спокойно… Эта оголтелая сука, – выпрямился, – кара тебе, за всё говно, что ты совершил. Чтобы ты страдал. Чтобы паскуда… в агонии мучился… Ну давай блять, заплачь. Все вы педики поголовно ноете. Вечно в соплях кряхтите… Тьфу на тебя.

– (Мерзко) Не-ет… не-ет… – косо улыбнулся. – Ты не меньше… моего виноват, – встал с кресла. – Ты изначально всё прекрасно знал, но надеялся, что этого не произойдёт… Тебе напомнить, кто именно курировал эту хуйню? Ты.

– Вот только не надо меня винить во всём, – отошёл на пару шагов назад. – Ты сам себе выбрал путь… страдать. Если не можешь отпустить своё прошлое – что лично я могу с этим поделать? Ничего, – развёл по сторонам руки. – Одно только не понимаю… Зачем, если тебе не нравиться, подобное терпеть? Только не говори, что пошёл к ней из-за денег. У тебя блядищ богатых всегда было полно. Что, конкретно сейчас изменилось? Что у тебя щёлкнуло в мозгу?

– (Злобно) Не смей менять тему…

– Ну, а что изменится? Что? Да ничего. Хочешь в сотый раз на пустом месте посраться? Валяй. Опять будем перетирать прошлое, и докапываться, кто больше другого виноват. Скажу так… Виноваты оба. Давай хотя бы на этом сойдёмся…

– (Отвращённо) Ты такой же мерзкий манипулятор, ко им и остался. Ничего не изменилось. Ты такой же, как и был… Мерзкий… Подлец…

– За то ты, капец какой упрямый остолоп. Вдруг что не понравилось – сразу дурака корчишь. В клоунаду играешь. С таким дураком, невозможно нормальным людям сработаться… Богатенький отщепенец, у которого хуй свербит в жопе. На месте видите ли не сидится… Приключений хочется… Надеюсь, уж она то точно, притопчет тебя как следует каблуком. (Улыбчиво) Прямо вижу, как извиваешься под ней и шипишь. Терпишь гадёныш, терпишь. Явно не за простые коврижки нянчишься… Лично я думаю – вы оба нашли друг друга. Невыносимый выскочка и заносчивая дрянь. Да, она тот ещё фрукт с волчьими зубами в юбке, но ничего. Стерпеться. Слюбиться. Ну, да и чёрт с ней, – радостно ударил кулаком по столу. – Пускай приходит. Напрямую по душам поговорим… Разобью ей как следует ебало… Ты чего притих? Может, хочешь что-то… про неё рассказать? Добавить? Продолжить? Уточнить? Опровергнуть? Нет? Ну, тогда ладно. Неужели твоя… завсегдатая «утончённая натура», как прыщ на жопе высох и удрал? Хотя не-е-ет. Обратно на втором полужопии вскочит… Ну, чего молчишь? Может очередной напоследок дать совет?

– (Раздражённо) Нет уж, хватит. Ты достаточно долго поучал меня. Я и сам смогу выправить, как и свои, так и чужие ошибки.

– Хо-хо. А парень то, – сузил глаза, – повзрослел. – Неужели настолько стал в себе уверен? Тогда я могу… только позавидовать, – развернулся в сторону окна. – …Ну-у-у, хотя бы этот получше той дряни будет. В разы. Не идеал конечно, но уболтать он порою, просто мастерски умеет… Прямо как ты.

– Как я понимаю, – отпустил смятый стаканчик, – мирится ты, не намерен…

– А то.

– Боюсь тогда, – посмотрел на часы, – у меня больше нет средств, чтобы тратить время на пустые и бессмысленные разговоры. Время не ждёт. Я… ухожу.

– Конечно… – махнул позади себя, – бывай… Заходи ещё…

– Тебе, кстати, – застыл перед дверью, – идёт. Отрастил наконец бороду нормальную. Смотрится хотя бы… цивильно. Нет больше этих, – пальцем провёл под носом, – педофильских усов. – Ладно, тогда… Прощай…

Хлопнула дверь. Взгляд сконцентрировался на единственном силуэте по ту сторону окна. Стало обратно грустно.

* * *

– (Настороженно) Что вы тут делаете?

– Разве так принято здороваться с дамами или тебе… (Возмущённо) Может, мне ещё и не позволено в парке сидеть? Мне что, нельзя отдохнуть после работы?

– (Быстро) Не-не-не, что вы… Я, наверное, эт… не специально. Вышло так… Я честно не хотел. Т-так… получилось…

Кай одновременно пережил три спектра чувств. Растерянное, смущённое и испуганное состояние. Иначе специфический вид никоем образом не повлиял бы на затруднительное суждение. Он точно испытал вкус эмоций повсеместно.

– Ошарашен, видимо, да? – заинтересованно посмотрела. – Не так ты себе представлял отдых врача в свободное от работы время. Ничего, со всеми бывает. Наверняка, у тебя складывается стереотип, что я должна книжки умные читать, да лекции медицинские слушать… Не переживай, – улыбнулась, – я тебя ни в чём не виню, просто… не делай вид, что видишь меня впервые. По твоему лицу особо и не скажешь, что мы… вообще хоть как-то… знакомы. Не смущайся, садись рядом. Отдохни. У тебя очень усталый вид.

Мира лёгким касанием руки, подобно знатной особе, подозвала к себе робкого мальчишку. Дорожка к фонтану, к сожалению, была одна. Ему никак не удастся пройти мимо. Девушка словно «горит» на фоне ярких лучей. Её попросту невозможно игнорировать. Случайно пропустить. Обескураживает внешний вид до безобразия, но не его. Не вяжется привлекательность импозантной барышни и обычного врача. Ели она выглядит со стороны максимально лояльно и открыто, то он как раз наоборот. Предельно скованно и глупо, мотая глазами в стороны, выискивая угол, куда бы увильнуть. Как бы беглые старания не оправдывали себя, в конечном счёте, взгляд возвращался всегда обратно. Невозможно оторвать глаз от природной красоты, сколько себе не ври.

– (Изумлённо) А я вас и не ждал, то есть, – поперхнулся, – не ожидал здесь увидеть. (Сумбурно) Такая погода… Лес, деревья кругом… а фонтан… А фонтан то какой… Прям, ух! Двухъярусный… (Шёпотом) Боже-е-е… – подошёл ближе.

В голове творился полный кавардак. Бред сам сыпался из уст.

– (Сумбурно) Вам, кстати, не холодно, а то я… могу быстренько сбегать домой и принести чего-нибудь… Буквально мигом. Я же живу рядом. Неподалёку. Пф-ф, – махнул рукой, – пять минут быстрой ходьбы… Два яруса, – встревоженно посмотрел на фонтан, – два яруса! Хрен где такой ещё встретишь. (Тихо) Бли-ин…

– (Ласково) Тихо, Кай, тихо. Ты слишком взволнован. Садись… – погладила бортик фонтана. – Поверь, здесь очень удобно. Тебе… понравиться…

Жалкие попытки сконцентрироваться хоть на чём-то, не имели никакого толка, пока одним ловким приёмом, не поймала трусишку за руку. Предельно нежно. Очень осторожно. Мире крайне не хотелось спугнуть.

– Присядь, Кай, садись. Всё нормально. Тебе следует просто… немножко успокоится. Немножко. Самую малость. Успокойся, и всё обязательно придёт в норму. Вот увидишь… – улыбнулась. – Обещаю.

Подход сработал. Медленно склонила мальчика к себе, усадив рядом. Она тихонечко придерживала его за поясницу, не позволяя импульсивности упасть за борт. На глазах обретался покой, и кое-что ещё.

Кай в считанные секунды покраснел подобно налитому бураку. Учитывая нестабильный, эмоциональный фон, врача уже ничто не удивляло. Просто мило улыбнулась в ответ. От нервозности и косых взглядов это никак не избавило, за то чуточку, но стало легче. По крайней мере, Кай больше не пытался вырваться и выпрыгнуть из загона. Возможно, всё сложилось бы гораздо проще, будь в нём чуточку смелости и решительности, но нет. Не подготовленный к прекрасному, юношеский архетип отторгал связь между восприятием и ощущением. Картина складывалась вполне предсказуемо. Делать нужно предельно осторожные шаги.

В первую очередь, Мира окончательно пресекла попытки сбежать, легонько массажируя его ладонь. Рискованно, однако, на этот раз приём идеально сработал. Всему виной несколько иная обстановка и безусловно роскошный наряд. Девушка как никогда выглядела особенной. Максимально привлекательной. Наружу были распахнуты все козыри. Общий вид глазу прельщал.

Проводя параллель с единичными прохожими – серая повседневность, ни в какое сравнение с ней не годится. Образ смотрится вызывающе и открыто. Так же и с учительской формой. Их одежда – абсолютно проигрывает по всем фронтам. Коллеги на её фоне смотрелись бы крайне удручающе. Они и так предельно скучно выглядят всегда. В сравнении, остаётся разве что, с грусти повеситься. Глазёнки от зависти полопались бы в три счёта. Хорошо, что человек прятался именно в саду.

Конкурировать на ровней с Мирой из женского персонала академии – никто в принципе не мог. Молодые преподаватели, безусловно, работали, но зажатость в рамках учебного этикета, полностью утопала в строгости поведения. Не одежды. Поведения. Очень серьёзно люди себя вели. Предельно скупо, изображая вялые эмоции и реагируя на всё хладнокровным взглядом. Честно, неудивительно, что с абсолютным большинством новых учителей, ученики и вовсе не контактируют после занятий. С более привычными педагогами, у которых в багаже не одна пройденная пятилетка – история совершенно другая. Время старшего поколения почти прошло. Огромная часть персонала попросту перегорела с годами. Люди устали от всего. Запал если и был, то давно уже потух. Они уж точно одеваются не под стать внешности моды. Ни прошлой, ни нынешней. Никакой. Увлечения плавно перетекают в скучные посиделки дома и оккупацию холодильника. У каждого свои маленькие занятости и причуды в голове.

Частично, в особые дни праздника, ей мог хоть что-то противопоставить заместитель директора и то не слишком особо. Строгий тон – на всё накладывал неприятный отпечаток. Пылкая напористость, крайне не шла человеческому лицу. Особенно женскому. Так заместитель выглядела ещё большей стервой, чем она обычно бывает. Только в редкие моменты праздника добрая натура проявлялась наружу, чтобы на завтра, наглухо запереться внутри.

Последними остаются конкурентоспособные, молодые ученицы, хотя и тут не всё так однозначно. Несколько лет разницы, играло только на руку. Отнюдь не каждая девочка в классе, смогла бы посоперничать на ровне с Мирой в области красоты и прекрасного. Она достаточно поумнела за последние годы. Расцвела. Набралась, так сказать, жизненного опыта, который полностью или на половину отсутствует у подрастающих соперниц. Для парочки бурных, случайных встреч, подойдёт любая, неокрепшая душа. Наделают глупостей. Фрустрация. Разбегутся. В долгосрочной перспективе – опытный выигрывает человек. К тому же, Мира, практически избавилась от настырных глупостей. Ушла повседневная, хаотичная, раздражающая эмоция, напрягающая мужской мозг. Эту особенность внутри врач подавила. Непривычно стало жить в новой себе. Вместо укора – одобрение. На её пыльцу теперь слетались абсолютно все. Если внимание и приковывало взгляд, то Кай старательно прятал свои застенчивые попытки. Первые потуги умиляли как никогда.