Загадочное превращение

Кристиана тут же в тревоге оглянулась. К несчастью, стоило ей на мгновение отвлечься, и конец ковра соскользнул на пол. И, что еще хуже, застигнутые врасплох Лиза и Сюзетта тоже не смогли удержать ношу в руках. Ковер с завернутым в него мертвым Дикки громко грохнулся на пол и развернулся. В итоге безнадежно мертвый Дикки предстал перед глазами горничной Кристианы, в этот момент вышедшей из спальни своей госпожи в коридор.

Все четыре женщины уставились на мертвеца. Грейс первой подняла глаза, взглянув на Кристиану, и пробормотала:

– Все-таки вы его убили? Давно пора, черт возьми.

Глава 3

– Я должна сказать, леди Рэднор, что, несмотря на то, что Сюзетта брюнетка, как ваш отец, все вы очень похожи лицом на мать. Если бы она была жива, то порадовалась бы тому, какими вы стали красавицами.

– Спасибо, леди Олливет, – сказала Кристиана. Лицевые мышцы уже побаливали от того, что она без конца улыбалась. И это было прекрасно! За весь прошлый год она не улыбалась столько, сколько за один этот вечер. Похоже, жизнь начала меняться, и перемены эти были к лучшему. Она не радовалась жизни так, как сегодня, с тех пор, как… как вышла замуж.

Кристиана находилась здесь, на балу у лорда и леди Лэндон, уже час и все это время сполна наслаждалась вновь обретенной свободой. Она с удовольствием болтала с другими замужними женщинами, исполняла принятые на себя обязательства, собирая сплетни о танцевальных партнерах Сюзетты, как и обещала, но это нисколько не мешало ей наслаждаться общением и смеяться вволю. «Какое чудесное состояние», – думала она, мысленно дав себе клятву больше никогда не допускать, чтобы кто-нибудь когда-нибудь ею помыкал. Честно говоря, она с трудом верила в то, что позволяла Дикки быть таким грубым. Она полагала, что это случилось лишь потому, что никто никогда так с ней не обращался и у нее просто не было необходимого опыта, чтобы выработать правильную тактику. И еще она растерялась потому, что никогда прежде не жила без поддержки и любви близких людей. Это обстоятельство сработало против нее, заставляя ее чувствовать себя одинокой и запуганной. Но все осталось в прошлом – теперь она вдова, сестры ее снова с ней, и жизнь снова ей в радость.

– Музыка заканчивается. Кто станет следующим партнером Сюзетты? – с любопытством спросила леди Олливет.

– Кажется, Данверс, – ответила Кристиана, улыбнувшись собеседнице. Леди Олливет была доброй подругой ее матери и на правах давней знакомой опекала Кристиану и сестер на этом балу. Та была ей за это очень благодарна, отдавая дань благородному жесту леди Олливет, поскольку эта почтенная дама вполне могла бы сделать вид, что их не знает, в отместку за то, как поступил с ней Дикки. Ведь она была в числе тех, кому Дикки отказал от дома, когда она, приехав в Лондон к началу сезона, решила нанести визит дочери ее лучшей подруги.

– Да, думаю, ты права. Вот он подходит к ней, а с ним еще и Уилтроп, – сказала леди Олливет.

Кристиана повернула голову, наблюдая за сестрой, а та продолжила:

– Данверс – партия не лучше Уилтропа, но, по крайней мере, он молод и хорош собой. И все же предупреди Сюзетту, чтобы не слишком им увлекалась. У него серьезные финансовые проблемы, и вдобавок он еще и грубиян.

– Непременно, – заверила леди Олливет Кристиана, устремив взгляд к противоположному концу танцевальной площадки, где в окружении юных хихикающих девиц стояла Лиза. Ей было дано поручение собрать информацию о Данверсе. Список записанных на карточку Сюзетты танцевальных партнеров Лиза и Кристиана поделили поровну, и каждая взяла на себя труд разузнать про свою половину. Сейчас Кристиана ждала от Лизы условного знака. Но Кристиане так и не пришлось узнать ответ на свой вопрос, потому что взгляд ее приковал мужчина, который как раз в этот момент заходил в зал. После года брака она бы узнала его где угодно. Дикки… живой и здоровый, только очень, очень сердитый.

– Лорд Рэднор! Ваша жена сказала, что вы нездоровы и не сможете приехать, но, как вижу, вы все же решились.

Ричард Фэргрейв, граф Рэднор, остановился и повернулся на голос. Он несколько расслабился, когда узнал хозяина дома, лорда Лэндона. Но тут до него дошел смысл сказанного хозяином.

– Моя жена? – удивленно спросил он и скосил взгляд в сторону Дэниела, графа Вудроу, своего лучшего друга, человека, спасшего ему жизнь и приведшего его сюда. Тот в ответ лишь беспомощно пожал плечами.

– Да, – жизнерадостно улыбаясь, сказал лорд Лэндон и огляделся. – Она где-то здесь. Леди Рэднор с сестрами были в числе самых ранних гостей. Вот она, – сказал он радостно, указав на небольшую группу женщин, собравшихся в дальнем конце бального зала.

Ричард, прищурившись, устремил взгляд на миниатюрную блондинку, стоявшую в окружении женщин много ее старше. Ее приятельницы о чем-то болтали, в то время, как та, что, очевидно, приходилась ему женой, слушала их. Или не слушала? Он не мог точно сказать. Взгляд ее был устремлен на него, и в глазах ее был ужас. Он почувствовал, как брови его приподнялись, но он очень медленно окинул ее взглядом, заметив, что она слишком худа, бледна до болезненности и не особенно привлекательна.

– Как я сказал, – продолжал лорд Лэндон, повернувшись к нему, – она сообщила нам, что вы заболели и не можете приехать. Хотя мне вы кажетесь вполне здоровым. И все же она, похоже, немало удивилась, увидев вас.

– Не сомневаюсь в этом, – тихо сказал Ричард.

Добродушная улыбка поблекла на лице лорда Лэндона, когда он более серьезным тоном добавил:

– Я рад видеть вас. Вы слишком редко бываете в обществе с тех пор, как умер ваш брат. Приятно, что вы вновь с нами. Вас нам очень недоставало.

– Благодарю, – сказал Ричард, отчего-то растроганный его словами.

Кивнув, Лэндон похлопал Ричарда по плечу, после чего неторопливо огляделся.

– Ну, полагаю, мне надо заняться остальными гостями. Идите к жене и успокойте ее. Судя по тому, как она на вас смотрит, она думала, что вы при смерти. Не стоит доводить жену до состояния шока, – усмехаясь, сказал Лэндон. – Боюсь, приятель, вы немного переусердствовали. В следующий раз, когда захотите улизнуть к любовнице, довольно пару раз шмыгнуть носом и слегка покашлять. Ни к чему вести себя так, словно у вас чума. – Со смехом он еще раз хлопнул Ричарда по спине и, развернувшись, растворился в толпе.

– Я и представить такого не мог, – нахмурившись, сказал Дэниел. – Безвыездно жил у себя в поместье и понятия не имел о том, что творится в Лондоне. А когда я получил твое письмо, то тем более мне было не до светских развлечений. Надо было подготовить все к путешествию к тебе в Америку.

Ричард молча кивнул, не сводя глаз с блондинки на другом краю зала. Она так и стояла не шевелясь. Лицо ее покрывала бледность, рот округлился в безмолвном крике ужаса. Она смотрела на него так, словно видела перед собой самого дьявола.

– И что нам теперь делать? – угрюмо сказал Дэниел. – Ты не можешь призвать Джорджа к ответу за то, что совершил этот жадный самозванец, если его здесь нет.

Ричард нахмурился. Дэниел был прав.

– И, что еще хуже, – продолжал тот, – как только ему сообщат, что ты был на балу, преимущество внезапного нападения будет тобой утрачено полностью. Он будет знать, что ты жив, и предпримет меры к тому, чтобы не дать тебе вернуть все то, что он у тебя украл. Он… Куда ты идешь, Ричард?

А тот уже шел через зал к своей «жене», сделав небольшой крюк лишь для того, чтобы взять бокал виски. Невыразимый ужас, что читался на лице женщины, и тот факт, что она до сих пор не могла от него оправиться, наводил на мысль о том, что чего-то даже он не знает, и ему хотелось заполнить этот пробел. Знание может стать смертельным оружием в умелых руках, и Ричард намеревался сделать все, чтобы оружие это попало в его руки, а не в руки его врага.

– Кристиана, ты же сказала, что Ричард болен, – протянула одна из дам, к которым Ричард сейчас приблизился.

– Мне он кажется вполне здоровым, – решительно заявила стоящая рядом с девушкой леди средних лет, осуждающе глядя на Ричарда. Того это неодобрение во взгляде матроны не удивило, поскольку Кристиана, как назвала ее та, продолжала взирать на него круглыми от страха глазами и ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

Ричард медленно окинул взглядом дам. Он не торопился заводить светскую беседу и цели своей достиг, вынудив их под тем или иным предлогом удалиться. Когда Кристиана осталась одна, он обратил свой взгляд на нее. Девушка глядела на него с ужасом. «Не слишком привлекательное зрелище», – подумал он. Глаза ее едва не вылезли из орбит, и похоже, она потеряла дар речи. К тому же побледнела так, что того и гляди могла грохнуться в обморок или, что еще хуже, упасть замертво.

Нахмурившись, он протянул ей бокал с виски.

– Вы выглядите очень взволнованной, миледи. Выпейте. Это поможет вам немного прийти в себя.

Он ожидал, что девушка лишь пригубит крепкий напиток, но она была так испугана, что, взяв из его руки бокал, стала пить из него большими глотками, словно там было не виски, а вода. И разумеется, виски сделало свое дело, и даже сработало эффективнее, чем он надеялся. На смену смертельной бледности пришел нездоровый яркий румянец. Кристиана судорожно глотала воздух, словно потеряла способность дышать. Затем она согнулась пополам и совсем неэлегантно закашлялась.

Поморщившись, Ричард взял у нее из рук теперь уже пустой бокал и свободной рукой похлопал ее по спине.

– Надо было предупредить, чтобы вы пили мелкими глотками.

То ли слова его, то ли звук его голоса заставили ее резко выпрямиться и отпрянуть от него так, словно он был каким-то диким зверем.

– Вы живы, – еле слышно просипела она, но хрипота, вызванная, очевидно, тем, что виски обжгло ей горло, не могла скрыть звучащий в ее голосе страх. По всей видимости, тот факт, что он жив, очень ее расстроил.

Казалось очевидным, что Кристиана знает о вероломстве своего мужа, что она была в курсе того, что Джордж, младший из близнецов, который был моложе Ричарда всего на несколько минут, нанял убийц, чтобы, избавившись от старшего брата, выдать себя за него и присвоить чужой титул и чужое богатство. Неудивительно, что она не обрадовалась тому, что план ее мужа провалился. Отчего-то тот факт, что эта женщина была так хорошо осведомлена, заставил Ричарда испытать горечь разочарования.

– Вы могли бы по крайней мере не демонстрировать столь откровенно свое сожаление по поводу того, что я все еще жив, – холодно заметил Ричард. – Понятно, этот факт вас совсем не радует, но сдержанность вам бы не помешала.

– Я… Вы… – После недолгой внутренней борьбы Кристиана, набрав в легкие воздух, выпалила: – Я просто очень удивлена, милорд. Мы были уверены, что вы мертвы, когда покинули дом сегодня вечером. Вы были таким неподвижным, таким холодным в постели…

Ричард почувствовал, что брови его поползли вверх, когда он осознал, что она не может говорить о нем. Сегодня вечером он совершенно определенно не был рядом с этой женщиной. Тот неподвижный и холодный мужчина в постели не мог быть им. Так неужели Джордж?..

От размышлений на эту тему Ричарда отвлек сдавленный крик, раздавшийся слева от него. Обернувшись, Ричард увидел двух женщин, очень похожих на ту, которую все здесь считали его женой, но только моложе. И еще одна из них была брюнеткой. Обе выглядели столь же испуганными и потрясенными, как и его «жена» в тот момент, когда его впервые увидела.

– Но вы же мертвы! – в неподдельном ужасе выдохнула юная блондинка. Обернувшись к Кристиане, она растерянно добавила: – Разве это не так, Кристи? Мы же обложили его льдом, и все такое.

– Должно быть, лед оживил его холодное мертвое сердце, – с мрачным сарказмом предположила брюнетка. Она, как видно, оправилась от шока быстрее сестер. У Ричарда еще выше приподнялись брови, когда девушка добавила: – Что весьма прискорбно.

– Сюзетта, прекрати! – воскликнула Кристиана. Бросив на Ричарда тревожный, затравленный взгляд, она подошла вплотную к сестрам и пробормотала: – Возможно, нам стоило бы выйти подышать. Лиза вот-вот упадет в обморок от духоты, и тебе, Сьюзи, явно не помешало бы немного остудиться. Возможно, ты перегрелась во время танцев.

– Позвольте мне сопроводить вас.

Ричард взглянул на Дэниела, который подошел к ним, встал между сестрами его «жены» и взял обеих под руки. Очевидно, он следил за ним, и Ричард сейчас был ему за это благодарен. Возникла настоятельная необходимость поговорить с женщиной, которая считала, что она замужем за графом Рэднором, и выяснить, мертв его брат или жив. Они обложили его льдом? Господи.

– Я провожу дам на террасу, а вы можете пока пообщаться. – Дэниел решительно развернул Сюзетту и Лизу и повел их к выходу на террасу, несмотря на то что ни та ни другая, похоже, выходить на свежий воздух не собирались. Затем он оглянулся и бросил через плечо: – Может, вам стоило бы найти более уединенное место для такого разговора?

Ричард быстро огляделся, оценивая обстановку. Никого из гостей в непосредственной близости не было, и потому их едва ли кто-то мог подслушать, если бы даже захотел, но это не означало, что они не привлекали внимания окружающих. За ними пристально наблюдали десятки глаз. Стиснув зубы, он взял «жену» под руку и повел ее в направлении, противоположном тому, куда Дэниел только что проводил ее сестер.

Кристиана проявляла не больше желания идти с ним, чем ее сестры с Дэниелом. Однако если те, очевидно, осознавали необходимость соблюдения приличий и закатывать истерику на потеху публике не собирались, то Кристиане, как видно, было все равно, что о ней подумают в обществе. Он буквально протащил ее за собой метра два до того, как она, решительно упершись каблуками в пол, вырвала у него руку. Не может быть, чтобы эта сцена осталась не замеченной почтенной публикой. И тогда она подперла руками бока, словно торговка на рынке, и уставилась на него с такой злобой, словно надеялась уничтожить взглядом.

Ричард быстро огляделся и нахмурился, убедившись в том, что добрая половина собравшихся наслаждается созерцанием семейной сцены. Теперь уже не было никакого смысла тащить ее на террасу. Стиснув зубы, он повернулся лицом к «жене» и сказал твердо:

– Нам надо поговорить. Но не здесь, а там, где не будет зрителей.

– И не собираюсь.

Брови его приподнялись. Он был немало удивлен категоричностью ее отказа.

– Почему?

– С меня довольно твоих разговоров. Сыта ими по горло, милорд, – мрачно заявила она. – Я больше не намерена оставаться покорной дурой, какой была до сих пор. И я не пойду с тобой в пустую комнату, где ты сможешь вволю меня отчитывать и оскорблять. И я не собираюсь уезжать с этого бала, первого в моей жизни, хоть на аркане меня отсюда тащи.

Ричард воспользовался своим самым верным оружием, тем самым, которое его ни разу не подводило, особенно когда он применял его против особ слабого пола: неподражаемой, обезоруживающей улыбкой. Он был само очарование и любезность.

– Я вовсе не собираюсь вести себя подобным образом. И этот бал едва ли ваш первый.

– Ты прекрасно знаешь, что я говорю правду, – тут же ответила она.

Ричард недоверчиво покачал головой:

– Я уверен, что вы посещали множество балов во время вашего сезона.

– Ты ведь знаешь, что у меня не было никакого сезона, – перебила его Кристиана. В ее глазах мелькнула растерянность. Но она быстро сменилась гневом. – Я не могу сообразить, что за игру ты сейчас ведешь, Дикки, но я отсюда с тобой никуда не пойду.

Ричард не понимал, как ему быть. Каким образом она познакомилась с его братом и вышла за него замуж, если не появлялась в свете? Впрочем, ответ на этот вопрос можно получить и потом, сейчас важно было выяснить другое: жив его брат или нет. И поскольку она решительно отказалась выходить с ним из комнаты, надо было придумать иной способ для того, чтобы поговорить по душам. Он задумчиво скользнул взглядом по публике и вдруг осознал, что оркестр заиграл первые такты вальса. Мысленно поздравив себя с тем, что нашел выход, Ричард окинул томным взглядом свою «жену».

– Тогда, может быть, вы окажете мне честь, согласившись потанцевать со мной?

Она прищурилась.

– Ты ведь не танцуешь. И всегда оправдывался этим, отказываясь принимать приглашения на балы. Даже на нашей свадьбе ты не танцевал.

Ричард сумел сохранить невозмутимый вид. Он забыл, что Джордж никогда не умел танцевать. Их учитель танцев очень старался его научить, когда они были еще детьми, но тот оказался совершенно безнадежным учеником, и в конце концов от уроков пришлось отказаться. Не переставая улыбаться, Ричард сказал:

– Давайте все же попробуем.

Он протянул руку, и Кристиана взглянула на нее так, словно это была ядовитая змея. Но все же со вздохом приняла приглашение, пробормотав без всякого энтузиазма:

– Хорошо, я согласна.

Опасаясь того, что она передумает, Ричард быстро повел ее к танцующим. То, что она была отнюдь не рада тому, что он ее пригласил, Ричард воспринял с горькой иронией. С его богатством и титулом он не испытывал проблем в общении с женщинами. Напротив, всегда пользовался у них успехом. Но, судя по всему, Кристиана не входила в их число, и это при том, что она считалась его женой. Все это порождало в нем закономерный вопрос: что же сделал с этой женщиной его братец, если она так напугана?

Как только они вышли на середину зала, Ричард обнял ее, как положено в вальсе. Она была скованной и неловкой. И отвернулась от него, словно даже и смотреть на него было ей неприятно. Ричард помедлил в надежде на то, что Кристиана расслабится, но она была словно деревянная кукла: губы были плотно сжаты, а взгляд метался по залу, будто она пыталась найти способ, как поскорее убежать от него. Наконец он решил покончить с этим разом, спросив у нее:

– Итак, должен ли я понимать, что вы подумали, будто ваш муж мертв?

Лишь задав этот вопрос, он осознал, что сформулировал его двусмысленно. Однако Кристиана, похоже, не заметила того, что он сказал «ваш муж», вместо того чтобы сказать «я». Голова ее дернулась, она испуганно посмотрела ему в глаза, но, сделав над собой усилие, отвернулась от него вновь, пробормотав:

– Мне так показалось…

– И вашей реакцией на эту смерть стало посещение бала? – осторожно поинтересовался Ричард.

Он увидел, как лицо ее залила краска стыда, но, когда Кристиана вновь повернула к нему лицо, он увидел, что она жутко рассержена.

– А что мне оставалось? Мы не могли рисковать, объявив траур. Сьюзи должна найти себе мужа, и это ты виноват в том, что ей приходится делать это. Это ты повел нашего отца в игорный дом. И теперь мы на грани разорения. Сьюзи должна выйти замуж, чтобы оплатить его долги, потратив на это часть своего приданого. Как ты мог поступить так после того, что случилось в прошлый раз? – спросила она возмущенно.

У Ричарда не было ответа на ее вопрос. Он понятия не имел о том, чем руководствовался Джордж, поступив именно так, а не иначе. Интуиция подсказывала ему, что его братом двигала элементарная жадность, однако он не мог взять в толк, каким образом разорение отца Кристианы могло способствовать увеличению его состояния. Ричард также не знал, что случилось с ее отцом «в прошлый раз», хотя догадывался, что ничего хорошего с ним произойти не могло. Вздохнув, он сказал то единственное, что должен был произнести.

– Прошу прощения, – тихо сказал он. – Не стоило приводить вашего отца в такое место с учетом того, что произошло.

Кристиану так поразили его слова и та очевидная искренность, с которой он принес свои извинения, что она оступилась и едва не упала. Ричард тут же подхватил ее, прижав к груди, чтобы не дать ей упасть.

– Вы в порядке? – спросил он, крепко обнимая ее и склонив голову, чтобы заглянуть в ее глаза.

Кристиана кивнула и сделала глубокий вдох, чтобы прийти в себя, но это мало помогло. За всеми событиями сегодняшнего дня она позабыла о еде. И теперь в полной мере ощущала влияние столь неосмотрительно проглоченного виски. Мышление ее заметно замедлилось и было не вполне ясным, зато тело понемногу расслабилось. Но в настоящий момент это едва ли было ей на руку. Особенно если учесть, что он крепко прижимал ее в танце, она вдыхала головокружительный, пряный мужской аромат. Она никогда не замечала раньше, что от него так хорошо пахнет. Впрочем, у нее не было возможности это заметить, ибо он никогда не подпускал ее так близко к себе.

– Кристиана?

Она неохотно подняла на него глаза. Она казалась такой беззащитной, такой растерянной.

– Вы очень привлекательны, когда не хмуритесь, – вдруг сказал он, явно удивленный своим открытием.

Кристиана почувствовала, как губы ее раскрылись. Она тоже была поражена. С того момента, как она стала женой Дикки, он ни разу не говорил ей добрых слов. Этот комплимент прозвучал столь неожиданно, что у нее перехватило дыхание и закружилась голова. Хотя, возможно, это было просто действие виски. Возможно, алкоголь заставил ее забыть о том, каким несносным человеком был ее муж, и видеть лишь то, что он внешне хорош собой. Особенно во фраке. Конечно, она всегда знала, что Дикки – импозантный мужчина, по крайней мере внешне. Черты его лица были мужественными, короткие темные волосы казались на вид такими шелковистыми, что невольно хотелось запустить в них пальцы. Она всегда находила его весьма привлекательным. Однако сейчас он смотрел на нее с участием, которого прежде в его взгляде никогда не было, и это делало его почти неотразимым.

– Если вы и дальше будете так на меня смотреть, то я не справлюсь с искушением и поцелую вас, – сказал он хрипло.

У Кристианы на мгновение расширились глаза. Ей почти захотелось, чтобы он осуществил свое намерение, но тут она вспомнила, кто перед ней, и резко отвернулась, пробормотав:

– О боже, только не это.

– В чем дело? – спросил Ричард, слегка нахмурившись.

– Я думаю, что тот напиток, что ты дал мне, повредил мне рассудок, – пробормотала она. Только этим можно объяснить тот факт, что она находила интересным мужчину, который доставил ей столько страданий. Ей, его законной жене. Кроме того, она начинала чувствовать, что у нее подкашиваются ноги, а мысли путаются все сильнее. Разумеется, ей вдруг показалось, что в зале слишком жарко и не хватает воздуха, но это, как она подозревала, явилось следствием того, что она находилась в объятиях мужа. Сейчас они были близки, как любовники, его тело касалось ее при каждом движении танца, его ладонь лежала у нее на талии, другая ладонь сжимала ее внезапно вспотевшую руку… и его запах кружил ей голову, пронизывал ее тело, заставляя ее желать еще более тесной телесной близости. Этот напиток очень странно на нее повлиял, мрачно констатировала Кристиана.

– Возможно, мне следует вывести вас на террасу, чтобы вы глотнули свежего воздуха.

– Нет! – тут же воскликнула Кристиана. Инстинкт подсказывал ей, что это очень плохо кончится. Она и так была ужасно растеряна и взбудоражена. Ей было трудно справляться с собой здесь, у всех на глазах, но на террасе, под таинственно мерцающими звездами, когда лишь пламя факелов разгоняет мрак… Нет, решила Кристиана, она не может так рисковать. Чтобы обрести ясность мысли, надо прервать контакт. И чем скорее, тем лучше. К несчастью, она не могла сделать этого до того, как закончится вальс.

– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросил Ричард, немного отстранившись, чтобы посмотреть на нее. – Вы так побледнели. Возможно, на свежем воздухе вам станет лучше.

Кристиана молча взирала на него, взгляд ее скользил по его красивому лицу в замешательстве. Казалось, она видела перед собой совсем другого человека. Он смотрел на нее с участием, и та холодная маска, к которой она так привыкла, вдруг куда-то исчезла. Он вел себя совсем не как тот ужасный человек, за которым она вот уже год была замужем. Скорее, он походил на того Дикки, который так нежно ухаживал за ней перед свадьбой, и те чувства, которые Кристиана считала давно умершими, внезапно ожили в ней.

– Почему ты такой ласковый? – растерянно спросила она. – Ты никогда не был со мной добр. Так отчего же сейчас стал совсем другим?

Ее муж отреагировал так, словно она его ударила. Голова его непроизвольно дернулась, откинувшись назад, словно ему дали пощечину, и на мгновение черты его исказились гневом.

– Прошу прощения, – сказал он тихо, – если я вас обидел. В свое оправдание могу сказать лишь, что я не был самим собой. – Он отвел взгляд в сторону, нахмурился и продолжил: – В настоящий момент я не могу объяснить, чем была вызвана такая черствость, но готов пообещать, что отныне и впредь все будет по-другому, и я буду делать все, что в моих силах, чтобы защитить вас и искупить свою вину перед вами.

Кристиана смотрела на него во все глаза и не могла поверить в чудо. Словно она видит сон, а в нем – свою мечту об идеальном замужестве. Сколько она их перевидела за последний год. То были слова, которые она жаждала услышать во все время их брака, с того момента, как с ним случилась эта жуткая перемена. Ей вдруг захотелось себя ущипнуть, чтобы удостовериться, что она не спит. Но еще до того, как она успела осуществить свое желание, муж привлек ее к себе и продолжил танец. Он вел ее в ритме вальса, и мысли ее беспомощно кружились вокруг одного и того же: этот мужчина не был тем человеком, с которым она прожила последний год своей жизни, но он был точно таким, как перед их браком. Слова его вселяли надежду в ее глупое сердце, и эта надежда уже прорастала в нем, давала робкие ростки. Как ей хотелось верить, что для жестокой черствости Дикки имелась какая-то причина, и теперь то, чем бы ни была вызвана эта катастрофическая перемена в нем, ушло, растаяло без следа, и он снова стал тем мужчиной, который, будучи женихом, дарил ей цветы и называл своим розовым бутончиком. Возможно, с ним, с этим прежним ласковым Дикки, у нее все же сложится та хорошая жизнь, на которую она когда-то так надеялась.