Лети ко мне

Карри, в длинном полупрозрачном платье, напоминающем греческий хитон, перехваченном на талии широким поясом, с открытыми плечами, подобранными вверх волосами, полулежала на специальном изогнутом кресле в глубине сцены. Кого Карри сейчас изображала? Нимфу, дриаду, волшебницу… Словом, какое-то сказочное существо.

Полулежа в кресле, Карри играла на скрипке классику, не слишком «попсовую», но и не академически-сухую.

А тем временем в большом зале, украшенном цветами и светильниками, потихоньку собирались гости. Они лишь мельком бросали взгляд на сцену, где музицировала Карри, а затем погружались в оживленную беседу, чокались бокалами, смеялись, что-то бодро обсуждали с хозяином.

Северин.

Теперь это имя казалось Карри прекрасным и загадочным.

Северин сегодня опять был в белом – и костюм, и рубашка, и ботинки, все белое. И эти его белые волосы на белом фоне…

Человек пятнадцать мужчин и пять женщин. Одеты по-вечернему, но не слишком вычурно. Общались неформально, но это была и не встреча друзей, судя по всему. И не семейная вечеринка – у Карри возникло впечатление, что люди пришли сюда без пары.

Карри оценивала происходящее с формальной точки зрения, просто для того, чтобы не слишком выделяться.

Она понимала, что и она сама, и музыка, которую она исполняла, – лишь фон сегодняшнего мероприятия.

Северин на Карри не смотрел вообще, он целиком посвятил себя гостям.

Звон бокалов звучал все чаще, смех становился чуть громче, гости принялись разбиваться на группы, кто-то вышел на балкон курить…

У Карри затекла спина, она сменила позу. Потом незаметно поднялась с кресла и заиграла на скрипке уже стоя.

Гости, обсудив самое главное, немного заскучали, им теперь явно хотелось расслабиться.

Поэтому Карри позволила себе исполнять более яркие, живые мелодии. Скрипка в ее руках звучала все громче.

Карри начала пританцовывать на месте.

Какая-то немолодая дама за столом, улыбаясь, протянула к Карри обе руки, подзывая к себе.

Карри скользнула ей навстречу.

– Сыграй, куколка, что-нибудь такое… из Нино Рота, пожалуй, – добродушно произнесла дама.

И Карри заиграла «из Нино Рота», мелодию из старого фильма, к которому написал музыкальное сопровождение композитор Нино Рота, эта музыка неожиданно размягчила присутствующих, заставила улыбаться.

Карри не вела себя, как ресторанные музыканты, навязчиво скользя от гостя к гостю (не тот формат), но она и не избегала этого.

Не напирая и не привлекая к себе внимание, тем не менее Карри сумела сыграть для каждого. Да, она еще и умудрялась танцевать при этом, самозабвенно кружась по залу.

В какой-то момент Карри поняла, что она в центре внимания. Стоп, это нехорошо, это не ее вечер.

Карри потихоньку отступила к сцене, легко вспрыгнула на небольшой постамент. Постамент медленно закружился вокруг своей оси – так Карри превратилась в ожившую скульптуру и словно бы «исчезла» из фокуса всеобщего внимания.

Часть гостей вновь принялись беседовать, но другая часть – все еще продолжали смотреть на Карри, лишь изредка переговариваясь между собой.

Вечеринка закончилась внезапно, гости быстро разошлись. Проходя мимо сцены, они кивали и одобрительно хлопали Карри.

В зале осталась лишь она, да официанты скользили между столами, вынося посуду.

Только сейчас Карри поняла, насколько устала.

Она уже не играла, просто сидела в кресле, смотрела на струи льющейся в фонтане воды.

Появился Герман.

– Ну все, отбой, – сказал он. – Все по палатам.

Карри добрела до своей комнаты, а там рухнула на постель и сразу же уснула.

…Утром ее разбудил стук в дверь.

– Да, войдите, – оторвав голову от подушки, отозвалась Карри.

– С добрым, – в комнату буквально вдвинулся, словно шкаф, Герман, распространяя вокруг себя «аромат» горечи, от которой у Карри запершило в горле. – Через полчаса – в саду, на веранде. Я там двери открыл, мне некогда, сами дойдете. Ничего специального придумывать не надо, попроще. И что-нибудь оптимистическое сыграйте, душеподъемное. Ну утро же как-никак, не надо никого грузить…

Сказав это, Герман исчез за дверью, обдав напоследок Карри облаком едкой полыни.

Карри быстро умылась, надела легкое длинное платье, сверху накинула короткую курточку из джинсовой ткани, на ноги – белые тряпичные кеды. С волосами не стала ничего делать, просто взлохматила их руками. Утро же, никакой формальности, как ей объяснил Герман.

…Сад блестел и переливался – это раннее солнце отражалось в росе, покрывавшей молодую листву. Но ветер был еще прохладным, весенним.

Карри поднялась на сцену-беседку, поклонилась уже сидевшему за столом на веранде Северину. На нем был спортивный костюм с капюшоном. Белый-белый костюм.

Карри взмахнула смычком. Сегодня она исполняла одну из симфоний Малера. Начало симфонии – легкое, словно пронизанное утренним светом. Музыка, которая лилась из-под смычка, рассказывала о том, как пар идет от земли в весенний день, а небо при этом прозрачное и ясное. Весеннее утро прекрасно и немного тревожно, но это не та глухая тревога, что рождает тоску, нет. Так будоражит кровь весенний ветер. Музыка обещала, что сегодня сил хватит на все задуманное.

Вот о чем пела скрипка в руках Карри, а сама она, полузакрыв глаза, в этот момент медленно кружилась по сцене.

Стук вилки. Кажется, хозяин уже позавтракал и собирался уходить. Карри плавно закончила музыкальную фразу, опустила скрипку и поклонилась.

– Карри. Карри, спасибо, – раздался низкий и одновременно звучный голос хозяина. – Подойди ко мне.

Карри послушно спустилась по ступеням со сцены, поднялась на веранду.

Северин указал на кресло рядом. Его волосы на солнце казались слишком белоснежными и яркими, кожа – идеально-ровной, словно натянутой, а брови – какими-то уж чересчур темными и густыми. Вблизи было заметно, что Северин не так уж и молод и что над его внешностью, не исключено, «поколдовали» пластические хирурги.

Но Карри подобные подозрения никак не трогали, потому что она посмотрела в серо-голубые глаза Северину и буквально «утонула» в них.

Он сказал:

– Я не знаю, как это объяснить, но у меня ощущение, что ты слышишь меня. Ты угадываешь все мои мысли, ты в курсе, чего я хочу. Ты волшебница, Карри.

– Спасибо, – неуверенно ответила она. – Но это не я, это музыка…

– Ты говоришь со мной на языке музыки, да, – улыбнулся Северин. – На этом языке со мной еще никто не говорил. И я понимаю его, вот что удивительно!

– Как мне к вам обращаться? – вдруг спохватилась Карри. Вероятно, Герман просто забыл проинструктировать ее на этот счет?

– Называй меня Северином. И давай на «ты». Тебе здесь нравится? Тебя все устраивает?

– Да, – без всяких раздумий ответила она.

– Отлично. Как ты смотришь на то, чтобы полетать?

– Полетать? – переспросила Карри, не в силах оторваться от небесных глаз Северина. – Как птицы летают?

– Почти. Полетать на вертолете.

– Почему нет… Я хочу полетать на вертолете. Хотя… страшновато, – с улыбкой призналась она.

– Не бойся, Карри. За штурвалом буду я.

Северин

По идее, Северину надо было гордиться тем, какое впечатление он произвел тогда на гостей, пригласив на вечер Карри. Сама девушка и та музыка, что она исполняла, – оказались идеальным фоном для неформального ужина.

Но гости (в основном деловые партнеры) – уж слишком активно выражали свой восторг от выступления Карри.

Эта девушка все-таки перетянула на себя все внимание. В первую очередь запомнилась именно она, а не все те серьезные и важные для бизнеса темы, что время от времени поднимались за ужином. Серьезные вопросы как-то задвинулись на другой план. О Карри так или иначе партнеры и друзья Северина вспомнили и на следующее утро (судя по сообщениям в мессенджере).

Северин немного просчитался. Карри оказалась слишком хороша для всех этих мероприятий.

Но Северин не собирался расставаться с этой девушкой, он решил ее оставить – для себя. Но не в качестве любовницы, а как волшебную игрушку, дарящую радость и восхищение своему обладателю.

В остальном Карри ничем не разочаровала его, она казалась очень милой – серьезной и простой одновременно, и, главное, очень живой.

Карри нравилась Северину даже тем, что она ничем не напоминала Лауру, его жену.

Лаура была до такой степени зажата и неестественна, что Северин очень быстро начинал уставать от нее. Что интересно, внешне Лаура не выглядела зажатой, это проявлялась неявно. Окружающим Лаура казалась медлительной – потому что продумывала каждое свое слово и каждый свой жест. Но иногда в ее словах все-таки предательски проскальзывало застарелое, мучительное беспокойство, которое, казалось, составляло суть ее натуры.

Лаура являлась, что называется, «тревожным» человеком, а от подобных людей хочется быть подальше – даже если они все делают идеально и выглядят респектабельно.

Еще Лаура, как подозревал Северин, никогда не испытывала животного чувства расслабления во время супружеской близости.

Лаура мучилась и как мать – изводя себя беспокойством за их с Северином сыновей. И сыновья это чувствовали, кстати. В младенчестве реагировали постоянным криком на ее присутствие рядом, потом безудержным, отчаянным баловством, позже, в младших классах, мальчики при Лауре утыкались в свои смартфоны, лишь бы не видеть ее и не слышать.

Северин не собирался разрушать свою семью, но и ломать себя (и сыновей) – он тоже не хотел. Поэтому он, как глава рода, «развел» всех по сторонам. Сыновей с некоторых пор отправлял почти на весь год в элитную закрытую школу, а свое общение с женой свел до минимума. Совместный ужин с женой – раз в неделю, близость с ней – раз в месяц, совместный отдых по теплым морям на яхте, длящийся ровно неделю и ни днем больше, – раз в год.

Северин организовал свой быт так, чтобы как можно реже пересекаться с супругой, объяснив это своей занятостью.

И никто из окружающих и даже сама Лаура не могли упрекнуть Северина в том, что он плохой муж и отец. Он просто очень занятой человек, который буквально «горит» своим делом.

С Карри начинать общение было легче. Она казалась Северину подругой, с которой он познакомился в далеком детстве, потом жизнь развела их в разные стороны, а спустя много лет – вновь свела.

Они с Карри ничего не знали друг о друге, но они все равно были как будто соединены какими-то волшебными мирами прошлого, которые ощущались прочнее всех прочих связей.

…Северин как-то катал Лауру на вертолете – так та буквально окаменела тогда во время полета и еще долго потом не могла прийти в себя. Она не доверяла мужу, она вообще никому не доверяла, прикованная навеки к своим страхам и замученная постоянным беспокойством.

Вот так и получилось, что Северин привык летать один (Герман не считается), иногда – с друзьями.

Карри, судя по всему, тоже немного побаивалась, когда Герман привел ее на вертолетную площадку, что находилась неподалеку от дома, на большом поле. Интересно, понравится ли ей этот совместный полет, сможет ли девушка избавиться от своего страха? Это ведь вопрос доверия… Доверится ли Карри Северину?

Герман, строго насупившись, поместился на заднем сиденье. Северин, уже сидя в кабине, помог пристегнуться Карри, показал ей, как правильно надеть наушники:

– Без них никак, это специальные наушники, с системой шумоподавления. В них можно спокойно общаться, шум двигателя не помешает.

– Только ты и я? – спросила Карри. Потом вдруг обернулась на Германа.

– Не совсем. Мне придется иногда переговариваться с диспетчером, который следит за всеми полетами над землей. Да. И еще… Будет немного трясти, ты не пугайся, это нормально.

Винты заработали, Северин взялся за штурвал.

Мельком взглянул на Карри. Ее лицо отражало смесь восхищения и ужаса. И азарта.

Северин переговорил с диспетчером, затем поднял машину в воздух. В первые минуты вертолет слегка потрепало потоками ветра, но Северин сумел быстро выровнять машину. Обернулся – Герман привычно задремал.

Северин теперь смотрел только вперед.

Небо. Бесконечное, бескрайнее, сияющее.

– Как быстро мы взлетели! – услышал он в наушниках голос Карри. – Как красиво! И все-все видно! Не то что в самолете…

– Страшно?

– Немного… нет! Как же далеко все видно! – Карри явно испытывала восторг.

– Если не трусишь, могу показать тебе фигуры пилотажа, – скромно предложил он.

– Покажи!

Северин покружил вертолет в воздухе, меняя высоту, стремительно разогнался, приближаясь к большому озеру, затем стал «падать» на него. В последний момент завис прямо над водой. На воде поднялись волны, брызги заблестели на стекле кабины. Карри смеялась и мило, по-детски, отчаянно визжала от восторга. Герман никак не реагировал, он спал.

– Тебе нравится? – спросил Северин Карри.

– Да! Еще!!!

Северин крутил и вертел машину, то набирал высоту, то совершал стремительный разворот. Поля, леса, дороги… Линия горизонта буквально плясала перед ним, а Карри и не думала жаловаться.

– Как будто это я сама летаю, знаешь? – с радостным изумлением призналась она.

Северин знал. Ему тоже было знакомо это желание, идущее из детства, из детских снов, в которых он летал – вопреки законам гравитации.

Герман, кстати, так и не проснулся.

Северин набрал высоту и теперь вел вертолет ровно по прямой, не отклоняясь от выбранного курса. Впереди показался город, Карри жадно рассматривала его, временами комментируя вслух то, что видела перед собой.

Парк. Церковь с блестящими луковками куполов. Частокол многоэтажек. Затем – высотное здание.

Северин направил вертолет именно туда. Сначала заставил его зависнуть над специальной круглой площадкой, что находилась на крыше высотного здания, а затем, ориентируясь на разметку, посадил его в самый центр круга. Вертолет при посадке слегка тряхнуло, винты постепенно замедлили обороты. Северин снял наушники, улыбнулся Карри. От двухэтажной надстройки на крыше к вертолету уже бежали двое помощников из обслуги.

– Где мы? – повернулась Карри к Северину – румяная, с горящими глазами, такая живая.

– Дома. У меня дома.

– Это твой дом? – с изумлением воскликнула она.

– Да, это мой дом.

– Целый дом?!

– Целый дом, Карри.

Им помогли выйти из вертолета, Герман, очнувшись, куда-то немедленно убежал, а Северин повел Карри за собой. Они свернули за угол, и перед ними открылся бассейн под навесом.

– Значит, мне не показалось, что я видела бассейн, когда мы подлетали, – призналась Карри. – Невероятно. Бассейн на крыше.

– А что такого, обычный бассейн, – пожал плечами Северин. – Ты когда-нибудь была в Шанхае?

– Нет.

– Там в одном из отелей на крыше есть прозрачный бассейн, который буквально выдвинут наружу – можно плыть и одновременно словно парить над городом.

– А, да, кажется, видела ролик об этом отеле в одной соцсети, – кивнула Карри. – Сказали, что ночью плавать в этом парящем бассейне особенно увлекательно.

«Видела ролик», – мысленно повторил ее слова Северин. – Боже, она совсем не мой уровень! С другой стороны, ну и я когда-то был «никем»… И все равно! Перед кем я сейчас выделываюсь, это же обычная девчонка, да даже и не девчонка она уже, просто выглядит юной. Ну да, талантлива, великолепно играет на скрипке и танцует, но ничего выдающегося в ней нет, если подумать. Мне не стоит терять из-за нее головы».

– Искупаемся? – предложил Северин, стоя у края бассейна с голубой водой.

– А не холодно?

– Нет. Вода теплая. С подогревом.

Карри села на корточки, прикоснулась пальцами к воде, обернулась:

– И правда, вода теплая. Но у меня нет купальника.

– Зачем он тебе? – пожал плечами Северин. – Мы тут только вдвоем. Это мой дом, мои правила. По своему дому я имею право ходить в чем мать родила.

Карри вскочила на ноги, быстро скинула с себя кеды, куртку, платье, белье и совершенно неожиданно подпрыгнула, сделала переворот в воздухе, точно циркачка, с прыжка нырнула в воду. Затем поплыла к другому краю бассейна, да так ловко…

Северин разделся и тоже нырнул, закрыв глаза. Перед мысленным взором отчетливо вырисовался силуэт Карри – безупречный, точеный, удивительно ладный. Эта девушка, надо признать, была очень красивой, хотя до того Северин считал, что в Карри нет ничего особенного. Обычная «серая мышка». Да, очень ловкая и подтянутая девушка, но «мышка» же?

Но он ошибался, Карри – не «серая мышка», надо теперь это честно признать. Она постоянно удивляет. Она с каждым разом кажется все лучше и лучше.

Северин вынырнул, открыл глаза. Крикнул:

– Кто быстрее, ну!

Они плавали в бассейне наперегонки, от бортика к бортику. Северин держался на воде отлично, рвался вперед мощными гребками, но и Карри не отставала, она стремительной, ловкой змейкой двигалась вровень с ним.

Наплавались, устали. По ступенькам вышли из бассейна, закутались в длинные пушистые халаты, что были приготовлены заранее на шезлонгах неподалеку. Тут же, на скамейке, лежали вещи Карри и Северина, сложенные аккуратной стопочкой, а на столике были расставлены бокалы с коктейлями.

Заслуга хорошего обслуживающего персонала заключается в том, что его, персонал, не замечаешь. А все уже сделано и приготовлено, и именно так, как ты любишь.

От обогревателей, стоявших неподалеку, шли потоки теплого воздуха.

Северин уже протянул руку, собираясь посадить девушку к себе на колени, но в этот момент Карри, такая хорошенькая, такая уютная в этом пушистом халате, в капюшоне, накинутом на голову, с кольцами мокрых волос на висках, с капельками воды на лбу и носу, вдруг спросила:

– Ты бы хотел стать драконом?

Сказав это, Карри преспокойно взяла со столика рядом бокал с коктейлем и отпила его содержимое через трубочку.

С Северина в одно мгновение слетело все умиление, он отдернул руку. Карри что-то знает?! Ее подослали? Она… шпионка?

– Почему ты спрашиваешь об этом? – настороженно спросил он.

– Я недавно видела в городе голограмму дракона – над бульварами, он как будто кружил над прудом. И сейчас, когда мы летели на вертолете и зависли над водой… Я вдруг представила себя таким драконом. Ну или не драконом, а как будто я, сидя на нем верхом, летаю… Даже не ожидала, что в вертолете такой хороший обзор, как будто это я, сама по себе, лечу над миром.

– Что ты знаешь про драконов? Я не о голограммах, я именно о драконах, – опять спросил Северин.

– Ничего, – удивленно ответила Карри. Она подогнула ноги под себя, укутала их полой халата. – А что про них надо знать? Это летающие ящеры. Сказочные существа. Кажется, их придумали в Китае.

– Не совсем так, детка, – покачал головой Северин и тоже потянулся за коктейлем, отпил из бокала. (Безалкогольный, мята и клубника, немного льда, все как он и любил.) – Драконы фигурируют в мифах многих народов мира. Драконы похожи и на ящеров, и на змей, и на птиц, и чем-то даже на кошек. Ну и на крокодилов. Словом, дракон – это совсем не ящер, а такой… странный гибрид. Отдельно, наверное, стоит упомянуть о китайском драконе, то есть существе из китайской мифологии… хотя нет, это долго рассказывать. Если коротко, то дракон столетиями оставался враждебным человеку существом. Потом, примерно в середине двадцатого века, писатели сделали его образ нейтральным (когда он и не враг, но и не друг), а в последние десятилетия, если ты заметила, кино и книги рассказывают о драконе уже как о вполне положительном персонаже. Дракон символизирует власть, мудрость и силу.

– И любовь, – вдруг произнесла Карри.

– Любовь? – усмехнулся Северин. – Ну да… В древних мифах драконы требовали приносить себе подношения в виде золота и девушек. Но к романтической любви это вряд ли имело тогда отношение. Хотя, соглашусь, эту историю тоже можно рассматривать в контексте других устойчивых древних мифов, тех, что рассказывают о любви Красавицы и Чудовища.

– Нет, я о превращении дракона – в прекрасного мужчину, – произнесла Карри.

Северин опять вздрогнул. Неужели и правда Карри шпионка? Но как странно, ведь Северин выбрал ее сам, это была только его инициатива – пригласить эту девушку в свой дом, его никто не вынуждал, не подталкивал к этому решению – ни словом, ни делом.

Совпадение? Это что же, выходит, Карри тоже думала о драконах, вот о них и заговорила, без всякой конспирологической подоплеки? Но тогда это какое-то невероятное совпадение. И Карри в этом случае, получается, идеальная вторая половинка Северина, которая не просто на одной с ним волне… а они – родственные души!

– Детка, эта история с превращениями дракона в прекрасного мужчину появилась совсем недавно. В жанре, который называется фэнтези. Сейчас столько книг и фильмов на эту тему… Она тебе близка, эта тема?

– Нет, – довольно равнодушно ответила Карри. – Я не читаю любовных романов, тем более в жанре фэнтези. Так, классику иногда… А вообще, у меня нет времени на чтение.

«Если она шпионка, то она должна быть гениальной актрисой, – размышлял Северин, глядя сбоку на ее лицо, такое обыкновенное и вместе с тем совершенное, идеальное. – И другой момент. Если она шпионка, специально подосланная ко мне, то зачем напрямую заговорила на эту тему? Словно нарочно… Зачем так глупо сразу подставляться? Скорее всего, Карри не притворяется. Она действительно видела эту голограмму в городе, о ней сейчас только и говорят… Там дракон летает над прудом. И сейчас наш вертолет тоже завис над водой, очень похожая ситуация. Самое простое объяснение – всегда правильное. Бритва Оккама! И еще важное уточнение – Герман навел о Карри справки, узнал всю ее подноготную. Карри никак не может быть шпионкой, которую зачем-то ко мне подослали. Да и кто мог ее подослать? – пожал плечами Северин и тут же сам себе ответил: – Конкуренты, конечно!»

Северин был уверен почти на все сто процентов, что Карри – не притворяется, не играет, словом, она не подосланный агент от конкурентов, но… один процент недоверия все еще терзал Северина.

Его тянуло к этой девушке, и он из последних сил сдерживал себя. Пусть она проявит себя, пусть покажет, что он ей интересен как мужчина. Пусть добивается его. Пусть унижается. Может быть, тогда он сможет стряхнуть с себя тот морок, что навевала на него Карри.

– Нам пора, – сказал Северин.

– Да? Хорошо. – Карри вскочила с кресла и, ничуть не стесняясь, сбросила с себя халат, принялась одеваться. Она словно дразнила Северина. Или была настолько… простой? Нет, не простушкой, а именно простой, в хорошем смысле.

Северин же не смог при ней одеться. Кутаясь в просторный халат, схватил в охапку свою одежду и переоделся за ширмой неподалеку. Он не хотел показывать Карри, что сейчас его мучает желание.

У Северина было ощущение, что эта девушка только что каким-то образом обхитрила его, унизила.

Переодевшись и успокоившись, Северин вызвал одного из своих помощников и отправил Карри с водителем, на машине обратно в свой загородный дом.

А сам в сопровождении верного Германа поехал к своей постоянной любовнице.

Последние лет десять у Северина была только одна любовница. Анжела, на два года старше его, из бывших секретарш. У нее от первого и единственного раннего брака имелась дочь, которую Анжела боготворила.

Анжела больше не могла родить и потому показалась когда-то Северину очень удобной любовницей. Никаких внебрачных детей – это раз. И ради дочери Анжела согласилась на условия Северина – оставить работу, не общаться с другими мужчинами, это два. Да, и всегда ждать Северина, быть готовой к его визиту в любое время – это три. Разумеется, Анжеле хорошо платили за ее услуги, и все свои деньги женщина тратила на дочь.

…Анжела встретила Северина при полном параде – шелковое нежное белье, нежная, казавшаяся тоже шелковой, идеальная кожа, длинные рыжие вьющиеся волосы – чистый шелк, струящийся по плечам.

Ни грамма лишнего жира, ни одной морщинки.

А, и еще сладостный голос – Анжела очень красиво умела стонать во время занятий любовью.

Как она относилась к Северину? Наверное, она любила его. Вот и сейчас Анжела счастливо засмеялась, когда тот набросился на нее буквально с порога.

Так и еще эдак. И вот так. И еще так…

Закусив губу, Северин вертел Анжелу перед собой, буквально чуть не в узел ее скручивая. Обычно он вел во время этих свиданий себя весьма сдержанно, предпочитая отдавать всю инициативу любовнице (и уж она старалась изо всех сил). Но сейчас что-то странное творилось с Северином.

Он на месте Анжелы представлял Карри.

Это с ней он сейчас занимался любовью, а вовсе не с Анжелой.

«Финал» этого действа получился настолько мощным и острым, что Северин едва не потерял сознание. Потом оттолкнул от себя Анжелу, упал на кровать спиной, закрыл глаза. Некоторое время лежал не двигаясь.

Почувствовал, как мягко дрогнула кровать – это любовница поднялась с нее и куда-то ушла.