Лети ко мне

– А я делаю стримы. Участвую в ивентах. Сочиняю каверы – они очень популярны. Я выступаю на корпоративах и в клубах. В ресторане по вечерам выхожу на сцену с номерами, вот как сегодня… Я постоянно веду соцсети. Трачу деньги на рекламу, рассылаю коммерческие предложения арт-директорам заведений и ивент-агентств, – терпеливо объясняла Карри.

– Каверы, стримы, ивенты… – фыркнул отец. – Нормальных русских слов не осталось.

– Согласна, пап, но я за слова не отвечаю, – устало выдавила из себя Карри.

– А твое имя? Карри! Разве ж это человеческое имя?

– Ты меня всегда так называл, – напомнила Карри.

– Так это было домашнее прозвище! А теперь оно у тебя на афишах написано. Будто ты приправа какая-то. Из тех, что продаются в пакетиках, в отделе бакалеи.

– Пап, это не прозвище, а сценический псевдоним. У многих музыкальных групп и музыкантов такие псевдонимы… Напоминающие приправы, пряности и специи, да. Всякие «острые перцы», «перчинки» и прочее… Ты же видел их рекламу? Вот и я свою рекламу строю на основе сценического псевдонима.

– Свои деньги на рекламу тратить… смешно, – не унимался отец, привычно свернув уже на тему денег.

– Пап, сейчас все так делают. Писатели, художники, музыканты… Людей искусства стало слишком много: если себя не рекламировать, то о тебе и не узнают. И потом, заметь – продюсера у меня нет, я сама себя продвигаю!

Отец некоторое время сидел, насупившись, сведя брови, явно придумывая, к чему бы еще придраться (как ребенок совсем!), а потом все-таки выдал:

– И скрипка у тебя странная, мягко говоря! На скрипку даже и не похожа!

– Но это именно скрипка, – бесстрастно произнесла Карри, чувствуя, что у нее кончаются последние силы. – У обычной скрипки звучит весь корпус, а у моей – пьезоэлемент. Электроскрипке вообще корпус не нужен. Зато я на своей могу исполнить хоть рок, хоть металл, хоть кантри, хоть джаз… И диапазон у моей больше. Но мало того… Я своей электроскрипкой дома никому не мешаю – ни тебе, ни соседям! Надела наушники, куда звук идет, – и все дела. Мне мою музыку слышно, окружающим – нет.

– Ну не знаю, – пожевал губами отец. – Какое-то у вас, молодых, все искусственное, ненастоящее.

Карри ничего не ответила. Допила чай, выкинула пакетик с заваркой в мусорное ведро, ополоснула чашку под краном, поставила ее на полку.

– Я ведь о тебе беспокоюсь, – бурчал отец. – Что с тобой без меня будет? Ненадежная жизнь у тебя, детка, со всеми этими ивентами да стримами… Как бы я хотел выдать тебя замуж, чтобы с рук на руки… Мне бы так спокойнее было, честно. Не сердись на меня.

– Ты это уже говорил много раз! А ладно, пап, я на тебя не сержусь. Ты свои лекарства выпил? Ложись, я тебе руки мазью намажу. Только не трогай ими лицо, как в прошлый раз, умоляю!

Уложив отца спать, Карри легла и сама. Но сон не шел, перед глазами стояло лицо давешнего блондина. Лицо принца из сказки… Эльфа!

Карри уже давно ни в кого не влюблялась. Ничего хорошего из ее влюбленностей не выходило, одни разочарования. Все кончалось ничем. Но зато она четко распознавала начало влюбленности. Отслеживала тот момент, когда в ней только возникало ощущение любви…

Вот только утром была равнодушна и не думала о человеке, а тут один он, этот блондин, в голове.

Интересно, а можно ли подавить эти ощущения в самом зародыше, пока все еще не зашло слишком далеко?

…На следующий день Карри поехала за город, в санаторий, выступала там на закрытой вечеринке вместе с другими музыкантами, исполняла рок-композиции.

На другой день Карри «зажигала» в баре, где собрались байкеры, играла уже для них – какие-то громкие и агрессивные мелодии (и образ, кстати, сменила, превратившись на время в какую-то демоническую особу в черных нарядах). Выступать пришлось опять на адреналине, на драйве, Карри потратила много сил… И да, ей, кажется, удалось забыть принца-эльфа.

Когда на третий день Карри вновь вышла на сцену «своего» ресторана, затерявшегося в центральных переулках большого города, то первым, кого она увидела в зале – это того мужчину с длинными белыми волосами.

Он сидел за одним из близких к сцене столиков и смотрел только на нее, на Карри.

Вот тогда она поняла, что все ее усилия пошли прахом. Ей так и не удалось выбросить из головы и из сердца этого странного незнакомца.

Она влюбилась в него.

Северин

За свою жизнь Северин Ромашин успел повидать много ресторанов премиум-класса.

Все они обещали уникальный стиль – в интерьере, в выборе деликатесов, обслуживании, атмосфере, музыкальном оформлении, сервировке стола…

Но Северин считал, что главное для хорошего ресторана – это его местоположение. Локация! Чтобы никаких жилых домов рядом или рынков с магазинами. И чтобы по территории не шлялись какие-то посторонние личности.

Другой важный момент – чтобы у ресторана имелась хорошая парковка и присутствовал швейцар, который встречал бы у входа гостей и открывал им дверь. То есть для Северина было важно добраться от машины, в которой он ехал, до столика – без накладок, недоразумений и, что очень важно, без столкновения с какими-то «левыми», сторонними людьми.

От большинства столкновений и недоразумений Северина спасал Герман, личный помощник. Он же охранник, и он же исполнял обязанности секретаря…

Но накладки непременно происходили, пусть Герман и оберегал своего хозяина изо всех сил. Это бесило Северина – вот опять что-то случилось! Даже со стороны, даже издалека наблюдать за подобными «шероховатостями» Северину не нравилось.

Едой же его было трудно удивить, например разнообразием меню или сложностью приготовления блюд, какой-то особой подачей… Северина уже давно не волновали ни крылья ската, ни морские ежи, ни черная икра, ни блюда молекулярной кухни. Все пошлость, дайте филе судака и картофельное пюре. И обязательно чтобы филе было свежим и строго без костей (иначе ни ногой туда больше, в это заведение), а пюре – приготовленное только по классическому рецепту.

Интерьеры? Да ну… дивиться в наше время мраморным статуям на входе, антикварным креслам и античным вазам или подлинным интерьерам девятнадцатого века в ресторане даже как-то неприлично. Это тоже пошлость. За аутентичными интерьерами, чтобы полюбоваться ими, лучше идти в музей, да и не верил Северин в подлинность обстановки ресторанов премиум-класса. Не волновали его эти моменты, совсем не волновали…

Требовать от ресторана каких-то особых видов из окна? Роскошных панорам? Да ладно вам… И это тоже пошлость – требовать «вид». Тем более человеку, который объездил все самые красивые места мира и у которого в распоряжении есть свои собственные «виды»…

В этот ресторан Северин попал случайно. Давно, еще прошлой осенью. Заведение – обычный, крепкий премиум-класс, да. Ничего особенного. Зато расположение самое правильное, в центре, в точке пересечения всех дорог.

И еще атмосфера. Приятная, без позолоты и вычурных кулинарных изысков.

К тому же неплохое музыкальное сопровождение вечерами – то джаз, то саксофон, то на скрипочке играют… Хотя на сцену Северин особо и не смотрел, поскольку приезжал сюда на встречи, беседовал с нужными людьми – место уж очень удобное.

Для серьезных обсуждений, для важных мероприятий Северин выбирал другие места, из всех возможных вариантов он предпочитал тогда собственную территорию, из всех поваров – доверял абсолютно только своему.

Но.

Современный человек, хозяин своего дела, тот, чья продукция предназначена для людей, не должен от этих самых людей скрываться. Хороший тон нынче – вести соцсети (это для широкой публики, и не самому, конечно, это делать) и показываться своему кругу на глаза время от времени. Здороваться с сильными мира сего, перекидываться парой слов с теми, от кого можно ждать инвестиций и партнерства во многих вопросах. Потому что связи решают все.

Словом, с какого-то момента Северин привязался именно к этому ресторану в центре большого города, именно это заведение показалось ему наиболее удобным местом для «выхода на люди».

Так получилось, что Северин невольно заинтересовался одной из здешних артисток. Она и на скрипке играла, и танцевала… Занятно. В духе полузабытой Ванессы Мэй… Той, которая исполняла классику в современной обработке. Кстати, Линдси Стирлинг, Дэвид Гаррет, когда-то популярные, – из той же «оперы» музыканты… Да и не они одни, поди, этим занимаются.

В последнее время ресторанная артистка-скрипачка выступала в новом образе – куколки-игрушки. Карри – так звали эту девушку, где-то на афише было написано.

Когда-то давно, в детстве, Северину подарили шкатулку с «секретом». Открываешь эту шкатулку, а там кружится на выдвигающемся постаменте вокруг своей оси маленькая куколка-балерина с воздетыми вверх руками. И при этом играет мелодия, напоминающая перезвон хрустальных колокольчиков…

Карри напоминала ту куколку из шкатулки.

Но Карри-девушка еще и умела танцевать – да так ловко, что Северин ощущал давно забытое чувство искреннего удивления и восторга, когда наблюдал за ней из зала.

Последние дни Северин просил Германа бронировать столик в этом ресторане именно в те дни, когда там выступала эта девушка. И обязательно поближе к сцене.

Карри почти не смотрела в зал, на посетителей ресторана. Она была словно погружена внутрь себя, окружающее ее не волновало. А Северин уже осознанно пытался поймать ее взгляд. Ему в какой-то момент даже стало интересно, откликнется она или нет на его внимание?

Кажется, в последний вечер Карри все-таки посмотрела на Северина. И как будто играла на своей скрипке только для него. И что она вытворяла тогда на сцене, ох…

Сегодня же Северин осознанно пришел посмотреть на Карри. Но в филе судака ему попалась косточка, впервые за долгое время. Уколола язык.

Северин положил косточку на край тарелки, мысленно отметил этот неприятный момент и мгновенно принял решение: больше сюда ни ногой… Но тем не менее он продолжил любоваться Карри.

Она играла на своей странной скрипке (совсем не похожей на скрипку) и опять косилась куда-то в сторону. Куда угодно смотрела, но только не на Северина. Танцевала, изгибалась, вертелась… При этом в любой позиции она уклонялась от встречи со взглядом Северина.

Девушка не являлась красавицей. Хорошенькая, да, но – обычная. Ну и что, что похожа на игрушку из детства… И вообще это проявление слабости – цепляться за воспоминания детства.

Северин собрался написать в мессенджере Герману: «В рыбе была кость». Меньше всего Северину хотелось беседовать с официантами или специально звать администратора, еще как-то объясняться с какими-то скучными людьми, слушать извинения, оправдания, обещания – повара уволят, компенсируют неудобства и т.д. и т.п.

Проще взвалить проблемы на помощника. Герман все решит и все сделает, вздрючит кого надо. Вон он сидит сзади и чуть сбоку, в холле, за толстым стеклом, неотрывно, словно пес, смотрит на хозяина. Поймал взгляд Северина, поднял подбородок, замер, впившись глазами: «Жду приказа!»

Герман был предан Северину абсолютно, он понимал своего босса с полуслова, о лучшем помощнике и мечтать глупо. Да, имелись у Германа свои особенности, странности, но это тоже все мелочи.

«Смысл предъявлять хозяину ресторана претензии? Все равно я сюда больше не приду, это мой принцип, – равнодушно подумал Северин и отвернулся. – В городе полно других кулинарных «точек». Так что бесполезно что-то выяснять… Этот мир не изменишь. Ну выгонят они здешнего повара, другой-то чем лучше будет? Все, лимит доверия исчерпан, в данное заведение я больше не приду».

Северин не испытывал никаких иллюзий относительно людей и этого мира вообще. Он уже давно понял, что может полагаться только на себя. Только себя можно изменить и только свою жизнь…

Около восемнадцати лет назад Северин решил заняться фармацевтическим бизнесом. Сначала у него был небольшой ларек в одном из спальных районов большого города, затем, через пару лет, появился другой ларек, потом Северин стал владельцем небольшой сети аптек.

Но конкуренция в этом виде бизнеса усилилась, и Северин с трудом удерживал свои позиции. Назрела необходимость дальше как-то расширяться, придумывать что-то новое…

И тогда Северин основал небольшое предприятие по производству биологических добавок. Как производитель, он никогда не скрывал, что выпускает именно добавки, а не лекарства. Его препараты позволяли людям легче засыпать, уменьшали их аппетит, добавляли им бодрости и усмиряли разбушевавшиеся нервы, имея при этом минимум противопоказаний.

Разрабатывал препараты Николай, биохимик, которого многие всерьез считали гением. Николая все время хотели переманить к себе конкуренты. Но почему Николай и не думал сбегать от Северина?.. А потому, что Северин позволял ученому проводить самые невероятные эксперименты. Хотя это, кстати, в наше время большой риск – производить принципиально новые препараты, поскольку уже существовала альтернатива – в виде давно разработанных, проверенных средств.

Дешевле и проще придумать аналог уже существующего лекарства, чем выпускать на рынок нечто неизведанное. А Николай – новатор, жизни не мыслил без экспериментов. Вот почему только у Северина он мог чувствовать себя свободным. Ведь свобода для некоторых людей важнее денег.

…В какой-то момент Северину показалось, что он достиг потолка в своих свершениях, дальше расширяться у него уже нет возможности.

Но тут государство разрешило удаленную торговлю сетям, у которых было не меньше десяти офлайн-точек, имелся свой сайт и служба доставки.

Северин получил возможность заниматься онлайн-торговлей своими препаратами, он так же продавал их на всех известных маркетплейсах. Рынок безрецептурных препаратов невероятно расширился.

Люди привыкли покупать лекарства в интернете.

А потом в международной торговле стали происходить сбои, какие-то препараты оказались недоступными для населения, зато Северин с его собственным производством и собственными оригинальными рецептами получил возможность взлететь еще выше. Вот удивительно – что бы ни происходило вокруг, Северин ловко оборачивал все в свою пользу.

Вскоре и вовсе разрешили онлайн-продажу рецептурных лекарств.

Северин стал богатым человеком, особенно по здешним меркам, но этого ему было мало. И дело тут даже не в количестве денег… а в чем? Во власти? Но что та власть… Северин в свои сорок два года всерьез хотел завоевать мир. Стать не просто главой корпорации, а одним из тех, кто имеет возможность руководить всеми корпорациями.

Стать полноправным членом мировой закулисы.

Это была безумная, невероятная, невыполнимая мечта… Северин, являясь реалистом по характеру, прекрасно это понимал.

Но однажды у него, кажется, опять появился шанс осуществить эту мечту.

«Николай прибыл», – в мессенджере пришло сообщение от Германа.

Северин, не оглядываясь, кивнул. Он знал, что помощник заметит это его движение.

Через пять минут на летней веранде появился Николай. Не спрашивая разрешения, плюхнулся на стул напротив Северина.

Гений и есть гений – в какой-то растянутой кофте, потертых джинсах, небритый, с довольно длинными, наполовину седыми космами…

– Ну что, как успехи? – приветливо спросил у Николая Северин.

– Времени мало. У нас два года осталось, а дальше даже смысла нет возиться, – сморщившись, махнул рукой Николай. И бросил подошедшему официанту: – Водички мне принесите…

– Как ты мог проверить, что осталось всего два года? – понизив голос, спросил Северин.

– Биохимия крови… Мониторю ее постоянно у нашего Капитана. Состав меняется. И судя по темпам, через два года состав крови Капитана полностью изменится. Спасибо, братец… Нет, я сам себе налью, иди уже, иди… – Николай открыл бутылку, которую принес официант, плеснул в стакан воды.

– Капитан умрет? – вздрогнул Северин.

– Нет. Он станет обычным человеком. У него просто закроется способность к трансформации, – сказав это, Николай залпом выпил всю воду.

– Печально, – усмехнулся Северин, мельком взглянув на сцену. Сегодня Карри исполняла «Лунную сонату» Бетховена. Сильно измененная, но все же знакомая мелодия. Она угадывалась сразу же, с первых нот. Жаль, что из-за дурацкой рыбьей кости больше не получится послушать еще раз Карри… Северин кивнул на сцену: – Как тебе?

– Что? Кто? Девушка или музыка? – Николай с недоумением уставился на скрипачку, танцующую на вертящемся постаменте. – Я вас умоляю… Мне, честно, не до того. У Максима еще какие-то безумные идеи…

Максим – другой гений, но только совсем еще молодой ученый, которого Северин нанял в помощники Николаю.

После секундного раздумья Северин отправил Герману сообщение: «Разузнай все про девушку на сцене». Затем спросил собеседника:

– Так, а что предлагает Максим?

– Да экстрим какой-то… Или вот еще – а что произойдет, если Капитан влюбится, вдруг именно это повлияет на его гормональный фон, и наш Кэп получит возможность переродиться.

– Влюбится? – переспросил Северин. – В кого?

– Наверное, надо устроить Капитану смотрины невест, – усмехнулся Николай. – Но любовь еще сложнее придумать, чем подстроить какие-то экстремальные обстоятельства, которые должны вызвать небывалый выброс адреналина…

– А что, если Капитану ввести адреналин искусственно?

– Система трансформации в организме может и не заработать. Все должно произойти само, – покачал головой Николай. – Я иногда думаю, что нам не удастся перехитрить природу. В сущности, способность к трансформации, то есть к абсолютному изменению своего внешнего вида – атавизм, эта особенность не так часто встречается в природе, нечто подобное осталось в основном лишь у насекомых. Гусеница, куколка, бабочка… Разные формы одного и того же живого существа.

– Куколка… – пробормотал Северин, глядя на сцену.

«В сущности, я тоже редкое создание, поменявшее свою форму. Был никем, стал… нет, не всем, но превратился, надо признать, в довольно значимую фигуру. Жил в доставшейся от бабушки однушке на окраине провинциального городка, сейчас же владею элитной недвижимостью в большом городе и за его пределами. Свою весьма среднюю, заурядную внешность я тоже сумел преобразить. Ну да, да, в том числе и с помощью пластической хирургии, но чего тут стесняться, если и все сильные мира сего тоже к этому прибегают, взять вон того же Илона Маска… Говорят, и он воспользовался помощью пластических хирургов. Таковы реалии современной жизни! А имя? Я себе и имя поменял, превратился из Сергея, коих не счесть, в уникального Северина!»

– Значит, Капитан – последний из людей, кто обладает подобными способностями? – усмехнувшись своим мыслям, продолжил Северин.

– Боюсь, что да, – кивнул Николай. – Судя по крупицам тех сведений, которые нам удалось собрать, раньше таких, как он, существовало много больше. Но природа идет по пути постоянного опрощения. Ушли динозавры и мамонты, исчезли другие виды животных, тут еще и неблагоприятные условия окружающей среды виноваты… То, что мы вообще когда-то обнаружили, «вычислили» Капитана, – это уже чудо.

– И главное теперь – суметь этим чудом воспользоваться, – согласился Северин.

– Точно, это удача, что мы нашли Капитана.

– Мне всегда везет. Да! И говоря это, я не боюсь сглазить удачу, – усмехнулся Северин. – Я сам и есть удача. Я не человек.

– Север, вы от скромности точно не умрете…

– Но это правда, Николай, а я правды не боюсь. Я Илон Маск – но от фармацевтики.

– Вот любите вы Маска приплетать по любому поводу…

– А с кем еще я могу себя сравнить?! – почти закричал Северин. – Те, кто открывает, изобретает новые вещества, способные вылечить страшные болезни, – они гении, те, кто их производит и делает эти лекарства доступными, – они тоже молодцы. Все врачи и хирурги – молодцы и замечательные люди, но только я дам миру лекарство, аналога которого еще не существовало!

– Ну как бы не только вы, но все мы, вся наша команда тоже к этому будет причастна, – хмыкнул Николай. – Но не забываем и о китайских ученых… не исключено, что они тоже ведут разработки в этом направлении. Слышали, что они, например, работают над искусственной маткой, способной выносить ребенка? Это тоже будет ого-го какой прорыв в медицине, между прочим!

– Это другое, – отмахнулся Северин. Он почувствовал, что устал от Николая, его развязности и бесцеремонности. Но Северин никогда не показывал своих чувств, он прекрасно понимал, насколько он зависит от этого ученого. – Ладно, мне пора… Тебя подвезти?

– Нет, у меня еще кое-какие дела в городе. Пока-пока! – Николай распрощался и ушел.

Северин еще некоторое время наблюдал за танцем Карри, затем, не оглядываясь, махнул рукой – это был знак Герману, что пора ехать.

Герману вообще можно было ничего не говорить, он все понимал и без слов. И помощник никогда не позволял себе никаких шуточек и подколок в адрес хозяина, подобное даже представить себе было невозможно.

И еще Герман всегда молчал, никогда не начинал говорить первым – ну разумеется, кроме ситуаций, когда обязан был немедленно донести информацию до хозяина.

Вот и сейчас они ехали в машине молча, Герман за рулем, Северин на заднем сиденье.

– Узнал? – когда выехали за кольцевую, нашел в себе силы спросить Северин.

– Да.

– И что там?

– Никакая она не Карри, а обычная Карина… – забубнил помощник, не отрывая взгляда от дороги перед собой.

– Я догадывался! – засмеялся Северин.

– Короче, ее полное имя, адрес и прочие сведения уже у меня, но там абсолютно ничего интересного нет. Не была, не состояла, не участвовала. Очень приличная девушка. Живет с отцом, тот сильно пожилой человек, больной, она за отцом ухаживает. Друзей нет, возлюбленного тоже нет. Никого у нее нет, словом. Да и был ли кто-то хоть когда-то – тоже вопрос.

– Может, ее стихия – соцсети? Иногда человек тише воды, ниже травы на вид, но зато в виртуальном пространстве его очень много, даже чересчур иногда…

– Это я тоже проверил. В сетях Карри присутствует только по работе. Ролики, где она музыку играет, трансляции выступлений… Одна реклама.

– Какая серьезная девочка, – с иронией произнес Северин.

– Ну так-то ей уже тридцать один год, – заметил меланхолично Герман.

– Что ты сам о ней думаешь? Твоя интуиция что подсказывает? – с интересом спросил Северин.

– Да непонятная она. С «секретом». Очень скрытная. На своей волне постоянно, что называется. Может всю жизнь одна прожить и даже этого не заметить. А может влюбиться и весь мир перевернуть.

– Как это поэтично ты завернул! – засмеялся Северин. – Но Карри – талант, каких мало. Я бы хотел, чтобы она у меня работала. Выступала со своими номерами. И гости были бы в восторге. Придумай, как это все организовать.

– Да, Северин, сделаю.

Карри

В этот вечер принц-эльф не явился.

Карри отработала свой номер кое-как, играла без души – а все потому, что злилась на себя. Она не хотела думать о красавце-блондине, но он упрямо не шел у нее из головы.

Как это странно – не владеть собой, своими чувствами… И ведь чем больше пытаешься заставить себя забыть о человеке, не думать о нем, тем сильнее эти мысли, тем неотступнее.

Карри переоделась в гримерной и покинула ресторан.

На улице темно, довольно холодно еще, а тут, ко всему прочему, стал слепить белыми огнями какой-то ревущий мусоровоз. Главное, не поскользнуться на какой-то дряни, которая вывалилась из контейнера, и увернуться, когда машина будет давать задний ход в полутьме…

– Карри!

– Да? – Карри оглянулась, увидела бегущую следом администраторшу Веру в расстегнутом длинном плаще.

– Сегодня раньше отпустили. Ты пешком? Пошли вместе, – Вера подхватила ее под руку. – Тем более у меня к тебе дело.

– Какое? – спросила Карри, думая при этом об отце – тот опять, наверное, не ложится спать, ждет ее.

– Мне один человек дал визитку, просил тебя ему позвонить. Хочет предложить тебе работу.

– Какую работу?

– Выступать у него перед гостями…

– А, отлично, – Карри взяла визитку, сунула ее в карман куртки. – А как он выглядел? Впрочем, не важно. Но почему он сам ко мне не подошел?

– Ты что! Кто ж так поступает сейчас. Переманивать персонал у всех на виду… Такие вещи делаются только через посредников, да и то не всегда. Да и я бы не согласилась тебя с кем-то сводить, просто помню, что ты в вечном поиске заказов.

– Спасибо, – вежливо ответила Карри и почему-то подумала о принце-эльфе. Если бы это был он! Да, это точно он, он так смотрел на нее все последнее время…

– Ты когда-нибудь мечтала о чем-нибудь? А о чем? – усталым голосом, видимо, уже из последних сил, болтала Вера. И тут же продолжила сама, не дожидаясь ответа: – А я сейчас только об одном мечтаю – выспаться.

– Так странно. Раньше, в древности, люди мечтали о богатстве. О том, чтобы не думать о куске хлеба. Боялись холода и голода… А теперь мечтают о том, чтобы выспаться. И похудеть!