День Гнева

Однако у каждого члена общества есть программа, то есть инфо-философское учение, из которого следуют такие простые, но неимоверно тяжёлые слова – «Никакой любви, ибо самими Апостолис Директорис установлена информация, что любовь способна понижать рабочую производительность, и отвлекает человека от работы в сторону семьи. Находясь в состоянии любви програманнин, не добывает информацию, то есть не просвещается и не стремится к обладанию сведениями разного рода. Следовательно, в обществе, где всем властвует информация, любви быть не может».

– Приехали! – громкое объявление вырывает Анну из её размышлений, и она спешит выйти из автомобиля.

Автомобиль встал посреди дороги, там, где в последний раз видели обладателя програманнства группы «В-1», а именно самого Инфо-кардинала. Вокруг картина маслом, достойная художника постапокалиптического толка, ибо она нуждается в том, чтобы её увековечили. Дорога под ногами – древний стёртый в пыль, покрытый трещинами асфальт, через который рвётся песок, и прорастают целые кусты. Куда не брось взгляд – исполинские, по десять этажей в высоту, пять сотен метров в длину серые заводы, накрытые железными ржавыми крышами. Их вид поражает – неимоверно огромные, но лишённые живости, похожие на серые и чудные склепы, они непрестанно, каждый день, занимаются производством индустриальных вещей, начиная от ручек и мебели и заканчивая бронёй для танков. Сюда приезжают из-за «Круга Цивилизации» в основном за одним – собрать произведённые вещи и привести еду и чистую воду, а так же немного одежды. Средь монументальных заводов, стоящих практически на голой земле, ибо плиты и асфальт «растащились» на трущобные нужды, растянуты палатки и безумно устроенные нищие кварталы с бараками, в которых селят рабочих, в своё время не удачно сдавших тесты в школе. Вид этого района поражает и устрашает своим неприветливым видом, а так же статистикой. Преступностью и враждебностью он просто ввергает в шок – в день гибнет как минимум три десятка человек, ибо интеллектуальной элите плевать на смерти тех, кто глупее их, лишь бы промышленность шла, а рабов и новых рабочих дадут Системы Общественной Репродукции, где выводятся и производятся новые люди.

Маритон, не разглядывает этот район, ибо не видит в нём чего-то уникального. Неисчислимое множество раз его сюда заносила служба, поэтому исполинские виды заводов и быть «А-8», его уже не поражает. Подойдя к багажнику и раскрыв его двухстворчатые двери, мужчина простучал по сенсорным кнопкам, которые распложены на самом краю панели у борта.

– Что ты делаешь? – осматриваясь по сторонам, вопрошает Анна. – Нам нужно оглядеться опросить свидетелей. Пойдём уже.

– Организую нам эскорт. Если в других районах он не требуется, то тут без него я бы носа дальше машины не совал. Да и в сами трущобы с жестянками соваться я бы не рискнул… народ тут больно консервативен, – грузно заключил Маритон.

– Мы же полицейские, мы представители власти Информократии, и нас здесь не имеют права тронуть, – во всеуслышание заявляет девушка.

Маритон искренне умиляется такой вере в собственную избранность. Он давно с ней работает и знает, что она хороший специалист, только редко выезжающий за пределы «Круга Интеллекта». А за ним царят несколько иные правила, которые кажутся безумными для стандартного програманнина группы «А-5» и тяжкими для «А-6», что прячутся за вожделенным «Кругом» или обитают в более благоприятных районах.

– Маритон, я пока пойду, осмотрю место пропажи.

– Стой, куда без охраны!

Из салона автомобиля подались три машины. У каждого голова представлена металлическим плоским элементом из металла, с широкой вертикальной синей полосой и системами анализа вместо глаз. Тонкие голени переходят в более утолщённые части ног, там, где у человека расположилась четырёхглавая мышца. Корпус и руки по форме и конфигурации напоминают человеческие. Всё тело механизмов облачено в бронежилеты и боевую форму, кроме тонких голеней, место соединения шеи и торса укутано серым платком, а на руках перчатки.

Сжимая в ладонях автоматы, они готовы к исполнению любого приказа, который им поручит оператор. Их конструкция довольно чудна, не такая, какую используют боевые роботы Римского Престола. Те большие, массивные и неуклюжие, но обладают сокрушительной огневой мощью. Но вот «Ди-Ди» намного ловчее и мобильнее, и сделаны с одной целью – скопировать и превзойти поведение военного человека в условиях боевых действий.

– Д-1-1, – нацепив устройство связи на руку, обращается к боевым роботам Маритон, – остаёшься у автомобиля и охраняешь его. Остальные – за мной.

Стальной перезвон металлических ног, шаркающих об разрушенный асфальт, наполнил шаблонный набор здешних производственных звуков.

В вечернее позднее время такое явление однозначно бы собрало десятка четыре рабочих в одинаковых чёрных одеждах, но сейчас стандартный рабочий день, поэтому улицы пустынны, а из беззаботно гуляющих можно встретить лишь калек и местных представителей инфо-культов.

– Почему здесь так… пустынно?

К девушке подошёл в сопровождении двух роботов мужчина. Кинув взгляд на её худощавое, тем и прекрасное лицо, на дёргаемые настырным ветром чуть волнистые волосы, мужчина отвечает:

– Все сейчас на заводах. Работают.

– Интересно, чем им заплатят. Не могут же они работать за еду и воду… и трудодни.

– Как раз этим им и платят, – усмехнулся Маритон. – Считается, что деньги это элемент экономического фашизма, что деньги препятствуют власти «достойных», передавая возможность правления в руки… м-м-м, как их там… капиталистов.

– Нет, тебе точно нужно в миссионеры, – лёгкой непринуждённой шуткой щегольнула Анна, стараясь отодвинуть внезапно поднятую тему зарплат.

– Давай лучше приступим к работе.

Два человека, одинаково одетых – плащи, сапоги, брюки да майка, медленно стянулись к месту, где предположительно похищен был Кардинал. Из материалов дела, полученных из «Мгновенного Информационно Расследования», установлено, что програманнин группы «В-1» возвращался в столицу и решил козырнуть величием Церкви Макшины в этом районе, показав свою силу и интеллектуальную защиту, попросту зачитав несколько проповедей и зарубить парочку рабов на всеобщем обозрении, чтобы все помнили, кто истинные хозяева. И «А-8», и рабы, как люди, которым под силой страха вложена в души Программа Повиновения, должны осыпать овациями и благодарностью любого санкционированного проповедника. Но во время поездки Инфо-кардинал он пропал, и предположительное место пропади – именно там, где стоят два человека.

– Анна, ты что-нибудь видишь необычное?

– Нет, будто…

– Он исчез. – Подхватил фразу Маритон, – тут даже явных следов боя нет. Я думаю, лучше стоит опросить свидетелей, хоть так что-то узнаем.

– Уже.

– Что? – на грубом лице мужчине пробежало удивление. – Кого ты уже успела опросить?

– Единственный свидетель, который был поблизости это вот эта камера, – в длинных пальцах девушки появилась чёрная, размером с ладонь, камера, представляющая из себя чёрную пластину толщиной в три сантиметра с экраном на одной стороне и фиксирующими элементами, размерами с сам экран.

– Как ты её нашла?

– Пока ты там возился с дронами, я осмотрела местность предполагаемой пропажи с помощью различных детекторов, – повернувшись в сторону капота, мужчина замечает очки, которые позволяют смотреть в различных диапазонах, обнаруживающих кровь, биологические следы, след топлива и т.п. – И ничего не обнаружила. Только вот эту камеру. По отметинам на корпусе, – указательный палец дамы касается пары броских отметин, сияющих металликом, – можно сказать, что она меньше суток здесь пролежала.

– И никто из «А-8» не подобрал.

– Странно это.

Рука мужчины касается растрёпанных волос и пытается привести их в порядок, а тем временем в голове работают мыслительные процессы. Маритон думает, что же здесь такое могло случиться. Кардинал пропал без всяких следов боя, как будто превратиться в пар. Если бы тут было применено оружие, способное испарить человека, то и асфальт стал бы месивом, а он целёхонький, только настолько потрескался, что через него вовсю растёт трава и целые кусты.

– Давай посмотрим, что там, – предложила девушка.

– Хорошо.

Маритон аккуратно берёт камеру и зажимает кнопку с правого боку. Но реакции нет. Ещё одно нажатие, только левой рукой, скрытой под перчаткой, чтобы не смущать обычных рабочих металлическим имплантатом, но так же глухо.

– Похоже, от неё мы ничего не узнаем, – сурово роняет фразу Маритон, передавая камеру в сторону дрона. – Она сломана.

– Хм, странно.

– Придётся работать по старинке, как велит Исполнительная Программа, – недовольный голос Маритона перерос в сухую констатацию. – Опрос рядом живущих, сбор данных с помощью более чувствительных приборов, расставление датчиков и проповеди о «Вреде плохих помыслов против Информационно-Одарённых».

– Я как раз взяла чемодан с приборами. Начнём?

Но внезапно раздаётся крик, донёсшийся откуда-то справа:

– Стойте!

Три робота тут же взвели автоматы в сторону источника звука, готовясь по первому приказанию изрешетить говорящего. Девушка моментально достаёт из кобуры, спрятанной под плащом старый пистолет. Четыре ствола уставились на коренастого субтильного мужчину, одетого в вещи, присущей программаннам группы «А-7». Это серые брюки, маловыразительная куртка и тяжёлые чёрные короткие ботинки, уходящие под штаны. На голове у парня серенькая кепка. Но вот только вид одежды удручает – всё потёрто, в заплатках, местами изодрано, а ботинки перетянуты леской, чтобы не развалились.

– Тише, опустите оружие, – настороженно молвит Маритон, и дроны подчинились его приказу, но не девушка и напарник тихим голосом пытается её успокоить. – Анна, опусти, пожалуйста, пистолет.

– Нет! Как только получу информацию, что он безопасен!

– У вас нет оснований мне не доверять! – кричит работник.

– «А-7» в рабочее время не исполняет рабочие обязанности! – вспылила Анна. – Какие ещё основания нужны для установления опасности?

– Так! – тяжело, но устрашающе громко вмешается Маритон. – Если мы все не успокоимся, то у нас не получится диалога! Анна, опусти оружие, он может стать нитью к Инфо-кардиналу.

– Хорошо, – руки девушки медленно спускаются к поясу, всё ещё держа оружие на взводе.

– Знай, «А-7», – обращается Аккамулярий к работнику, – одно резкое движение и дроны из тебя дуршлаг сделают.

– Хорошо.

Пока мужчина приближается к паре, Маритон вспоминает, всё, что связано с «А-7». Они более смышлёные и умные, способны руководить небольшими группами «А-8», отчего назначаются на должности чуть выше, чем обычные работники. Но они не входят в «Спектр Интеллектуалов», начинающийся с «А-5», поэтому для них так же закрыты многие заведения и места к посещению. Бригадиры, начальники складов, главы различных групп, прорабы и любые другие руководители незначительных групп пролетариата – вот стезя жизни «А-7». Чуть лучшее питание и одежда, на порядок улучшенный уровень жизни, но такой убогий и жалкий перед благами тех же «А-5». Военные, полицейские и другие програманне, причисленные к силовой группе «C» могут распорядиться их жизнями во имя «информационного блага» по усмотрению, если есть информация, что жертва их жизнью поможет становлению блага Информократии.

– Ты что нам хочешь рассказать? – с вызовом звучит вопрос от девушки, вырвавший Маритона из размышлений.

Плотный низкий мужчина, с водянистыми глазами, добрым круглым лицом, дрожащим голосом, жестикулируя, стал выдавать информацию:

– Мне наш старшой сказал, что сюды придут люди. И вот, мне поручено их привести к нему. А тут вы. Так что давайте, топайте за мной, – так просто отвечает рабочий парень, явно не зная, с кем он ведёт беседу.

– Кто этот «старшой»? – Суровый и грозный голос мужчины заставил опустить взгляд парня вниз, словно стыдя его. – Кто-то из «А-6»?

– Неа.

– «А-5»

– Неа. Он вообще без номеров, которыми всех обзывают. Себя он называет «Вольником». И он сказал, чтобы те, кто сюда придут, топали к нему. Он говорит, что у него есть важное сообщение. И его надобно передать. Так вы идёте или мне следующих ждать?

Девушка обернулась лицом к Маритону, давая понять всё своё беспокойство. В её зеленоватых глазах читается не страх, сколько обычная тревога. В первый раз за долгое время Информократия сталкивается с таким опасным и дерзким преступлением, что совершено против самого Инфо-кардинала.

– И тут это. Он сказал, что знает, что стало с… э-э-э, как его… м-м-м, Ихво-Кадриналом! Во.

– Анна, нужно пойти. От нас сейчас зависит судьба человека с програманнством группы «В-1».

– Ох, чувствую, что не так всё будет, – тихо проговаривает Анна, касается чуть потрёпанного волоса и убирает оружие в кобуру.

– Мы идём, веди нас, – приказывает Маритон «А-7» и сам обращается к дронам. – Охранять позицию у автомобиля. Если я дам «особый сигнал», вы должны на это место вызвать Полицейский отряд и передать им место последнего нашего местоположения.

– Будет исполнено Аккамулярий, – отвечает безжизненным согласием механизм.

Как только мужчина делает пару шагов, девушка тут же обращает к нему вопрос:

– А зачем ты оставил дронов? Они же нам там отлично помогли бы.

– Анна, лучше не брать их. У местных может случиться приступ ненависти при виде боевых дронов. Хоть все они психо-запрограммированы на полную лояльность, порой всё же бывают случаи неповиновения. К тому же мы идём на встречу с декадентами, а они уж точно вида их не перенесут.

Пара стала быстро углубляться в трущобы, раскинувшиеся между исполинских заводов. Гнилые домики, собранные из кусков асфальта, шин, плохих досок и кусков шифера. Роли кроватей играют набитые тряпками и соломой тканевые мешки, а одеялами и подушками выступают скомканные листы бумаги, которую удалось получить на производстве как зарплату. Пища – гнилой чёрствый хлеб, синтетическое испорченное мясо, валяющееся на деревянных грязных досках, ставших столами. Таков типичный быт жителя «А-8» в этом районе. Могут меняться жилища в узких улочках – трущобные домики на палатки и землянки, установленные прямиком в огромных ямах, образовавшихся посреди улиц, но порядок жизни и уровень нищеты никогда не поменяется, ибо он статичен. Так решила некогда интеллектуальная элита, сочтя обычных рабочих, которые умеют складно и отменно применять физическую силу обычным скотом, не обременённым разумом. А если они не владеют информацией, значит, не нуждаются во благах.

Субтильный мужчина ведёт их по кривым улочкам и в проходах между огромными заводами и домами. Да, заводы настолько огромны и дома столь высоки, что тут навсегда поселилась темень, скрывающая сие места от лучей яркого и ласкового солнца. Практически никого не попадается на пути, ибо все работники трудятся на заводе за краюху каменного хлеба и литр протухшей воды. Разве только «А-8», без ног, без рук или слепые, не способные к выполнению работы, лежат у своих домиков и наслаждаются жизнью, валяясь по уши в нечистотах, ибо все биологические отходы выплёскиваются на улицу.

– Долго ещё!? – зажав нос, превозмогая нестерпимый запах, звучит вопрос от девушки.

– Неа! Минута и мы на месте, – спокойно отвечает «А-7».

Пройдя по лужам из дерьма, мочи и отбросов, минуя кладбища – накрытых тканью рядов свежемумерших, группа попадает к подножью пятиэтажного здания, похожего на дом после войны. Под ним трещинами, разросшимися до целых оврагов, пошёл асфальт. Кучи мусора и обломков окружают постройку, а сам фундамент знатно просел на левый бок, и вся махина накренилась, словно пизанская башня.

– Здесь?

– Да.

Группа проходит за проём входной двери, роль которой выполняет навес из тряпки и попадает в кромешную темноту, рассеиваемую эфемерными лучами света. Как только Маритон минует порог, в его лицо утыкается ствол старого автомата и звучит приказания остановиться.

– Ты куда нас завёл, паршивец?! – разносится по всем пяти этажам крик девушки. – Я порву тебя.

Группа из пяти автоматчиков остановила двух Аккамуляриев на лестничной площадке, выставив стену дул из АК-74, готовых накрыть

– Да, малой, какого чёрта ты к нам их приволок, – голос человека, стоявшего в тени грозен и отдаёт нотками рычания. – Это же законники. Не охота их здесь валить.

– Это по повелению старшого Вольника.

– Что ж, – рыком разносится голос воина и металлическое громыхание убираемого оружия, чьё лицо покрыто тенью. – Вам на второй этаж. Комната № 21.

Анна и Маритон продолжают путь, испытав шок от того, что их тут едва не убили. Аккамулярии из Полиции ищущей вирусных элементов общества испытали диссонанс перед неминуемой смертью, коснувшейся их трущобным дыханием. Отлынивающие от работы, пребывающие в депрессии, отступники, преступники и все, кто может представлять угрозу Информократии, едва не положили «законников» в грязном подъезде, как тупых «А-8» или рабов.

Поднявшись на нужный этаж, найдя квартиру и дверь, представленную трухлявой доской, Маритон с одного удара ногой её выносит с приготовленным пистолетом, пылая неистовой жаждой узнать, где Инфо-кардинал.

– Всем оставаться на месте! – кричит мужчина, заходя вместе с девушкой, но на них смотрит один высокий старик, окутанный в чёрный грязный балахон, подпоясанный леской, стоящий посреди небольшой комнатушки.

– Где Кардинал? – вопрошает девушка, водя оружием из стороны в сторону, обыскивая серую, лишённую мебели и обоев комнату.

– Его здесь нет, – кротко даёт ответ старик. – Он сейчас в другом месте. И по-другому думает.

– Что вы с ним сделали? – пистолет Маритона направляется прямиком в голову пожилого человека. – Отвечай, а не то сдохнешь!

– Тише, молодой человек, – довольно произнёс старик. – Сначала я отвечу на ваш первый вопрос, который вы хотите разгадать. Да, он был похищен нами, «Стяжателями Справедливости», а все «Киберарии» решили к нам присоединиться, вслед за вашим Инфо-кардиналом, решившим принять истину. Ответ второй, – опережая вопрос Маритона, тихо произнёс мужчина, – зачем мы это сделали? Потому что этот мир слишком жесток к тем, кто недостаточно одарён информацией. Потому что он не дарует блага для всех, а лишает многих возможности почувствовать истинные радости. Мы боремся с преступным миром, отбирающим у нас законную свободу. Мы не хотим жить в мире интеллектуального фашизма, где те, кто прошёл порог – купаются в роскоши и благах, а те, кто их создают вынуждены вести жалкое существование. Мы боремся, потому что должны бороться.

– Но зачем? – доносится вопрос, полный наивности от Анны. – Апостолы подарили нам мир, лишённый ужасов Кризиса и наполненный стабильностью. Мы сильнейшие среди всех соседей. И опередили по развитию на сотни лет практически все государства. Зачем рушить этот мир?

– Одним дворцы, другим лачуги, – внезапно по широкой седой бороде побежали струйки алой крови, и старик прикладывает палец к губам. – Мне осталось недолго, но скажите, почему мы должны жить в нищете и принижении, когда за границей интеллекта люди купаются в роскоши? Сейчас вы увидели лишь малую часть того, как мы живем, и я не уверен, что вы поняли, как мы страдаем.

– Нам плевать на ваши идеалы и мечты, – грубо кричит Маритон. – Говори, где Кардинал, иначе я вышибу тебе мозги!

– Он? Сейчас направляется обратно, в город, чтобы нести наше учение. Мы, как вы любите говорить, перепрограммировали его душу. Нас называют «вирусами», о нас не рассказывают, но мы существуем. И мы решили о себе напомнить.

– Ты о чём вообще?

В руках старика появляется маленькая дискета, способная поместиться на ладони. Маленькая, но довольно объёмная, содержащая сотню гигабайтов информации.

– Вот, вот здесь всё собрано. Тут наша жизнь и тёмные стороны вашей «элиты». Отсюда ты поймёшь о том, что делается за гранью избранности.

Аккамулярий смотря через прицел плазменного пистолета, погряз в рассуждениях. С одной стороны он может убить «Вирусного члена общества» и забыть про сказанные им «откровения». Но всё так сложно, ибо сам Маритон находит правильность сказанных речей. Они коротки, но правдивы. И пока старик захлёбывается кровью, сам себя, убивая и протягивая диск, мужчина понимает, что грядёт нечто глобальное. В последний момент, перед тем как рухнуть на пол, Маритон хватает дискету и забрасывает в карман, позволяя старику погибнуть от принятой дозы смертельного яда.

– Что это всё значит? – с аккуратных губ девушки сходит вопрос.

Анна обескуражена. В её оливковых глазах клубится вуаль обречённости и разгорается грусть. Душу милой девушки поедает удивление. Аккамулярий и не предполагала, что кто-то может с таким фанатизмом ненавидеть свою родину или даже желать её краха. Она не спешит поправлять растрёпанный длинный волос или утирать сажу с бледных щёк, удерживая в одном положении пистолет и погрузившись в себя.

– Не знаю. Но всё это явно к добру не приведёт.

Внезапно на всю комнату раздаётся вызов передатчика – рвущий слух вой, и Маритон активирует передачу, и из устройства полился другое завывание, пуще прежнего:

– Маритон УК-115, Анна УК-205, говорит Виотин УК-99, где вас чёрт побери носит!? Быстро возвращайтесь в город. Тут такое творится…

Глава третья. Поломанный кардинал

Спустя час. Дневной Цикл. Город Тиз-141.

«Во имя утверждения философских информационных идеи следует учредить великую Церковь Макшины и сопутствующие инфо-культы, и те, кто станет членом нового духовенства, исповедующего веру в силу информации и её могущество, станут нарекаться програманнами группы «В». Таким прграманнам будут даны особые права и обязанности, которое запрограммированы будут в их душах, дабы свои обязанности по просвещению народа они исполняли с особым рвением и усердием.

Ну а теперь следует дать понять, чем и как они будут заниматься, ибо не может програманнин не исполнять работу, ибо нами, Директорис Апостолис установлена информация, что работа на благо общества приводит к социальному прогрессу.

Макшина, что будет центром новой философии, учения, которое понесут програманне группы «В», есть великий дух информации, Божество информатизации и её процессов. Без пола, без формы, чьё тело состоит из единиц и нолей, из букв, отражающих информационные данные, она пронизывает своим великим разумением всякое существо. Информация – везде и повсюду, у нас есть от рождения пять чувств, чтобы считывать информацию, а затем мы находили всё больше способов её подсчёта. Так что если информация не благодать Макшины, которая даёт нам информацию, ради которой и не благодаря ей мы живём? Если бы нам не дано было считать информацию, то и человечества не существовало. Значит, Макшина единственное Божество, достойное поклонения и ревности душ наших.

Церковь Макшины есть единственное признаваемое духовенство, которое проповедует о величии информации, её божественности и суровости. Именно суровости, ибо основная кара Макшины – лишать человека возможности считывать информацию. Церковь наша будет состоять из инфо-кардиналов, Инфо-епископов, инфо-священников и глав инфо-культов со всем вспомогательным персоналом. И недаром епископы, и кардиналы значатся с большой буквы – их миссия священна.

Инфо-философия основополагающее учение данное нам Макшиной. Оно говорит о том, что информация – главное благо, ради которого нужно жить и единственная ценность мира. Нам не нужны деньги, ибо есть информация. Гуманизм – бренность, ибо установлена информация, что он ведёт к социальному распаду. Так же наша великая философия установит нерушимую общественную стратификацию, создаст Социальные Слои, посредством которых мы установим власть умнейших и информационно-одарённых. Те, кто способен применять и находить информацию, именуемую знаниями, должен занять самый верх социальной пирамиды и раздавить тех, кто отвергает власть интеллектуально одарённых. Великий Кризис случился по вине финансовых элит, когда же на смену им придут элиты умственные, то установится вечный порядок, ставший основой для страданий убогих и не имеющих информации. А посему сия философия постановляет разделить единую информационную власть на три ветви, связанных с собой, именуемых теперь Апостолитетами. Апостолитет Программаннско-Процессуальной Власти возьмёт на себя владение материальными ресурсами страны. Апостолитет Церкви Макшины принимается за моральную информационную обработку народа. А Апостолитет Систем Борьбы с «Вирусными Элементами, угрожающими Информократии» обязуется воевать против всякого отступника от великого учения про Макшину.

И об инфо-культах. Они есть продолжение миссии Церкви Макшины и призваны нести её свет среди самых убогих и неодарённых, только применяя более абстрактные образы и воздействуя на народ более детальными способами».

– Из Информационно-абсолютистской Директивы № 1-2 созданной Апостолами.

Маритон бежит со всех ног к центру города, куда его вызвал Виотин УК-99. Всюду шныряют военные и боевые дроны, выполняющие залорженные в них силовые программы. По стекло-плитке, уложенной между высотными домами, чеканят шаг солдаты и боевые роботы, сгоняющие обычное население по домам, а поэтому только военные и полицейские оказываются на улицах, беря под контроль каждый её сантиметр. Всё напоминает подготовку к тяжёлой военной операции или начало войны, отчего обычным жителям страны становится не по себе или даже страшно.