Сирин всегда права!

– Молодые люди, – прерывает наш разговор стоящий рядом мужчина. Его аура вполне чиста, лишь голову обволакивает небольшое раздражение, наверняка вызванное нами, – если вам так хочется поговорить, будьте добры делать это либо тихо, либо в другом месте.

– Простите, мы будем тише, – вежливо отвечает ему Марк с легкой улыбкой, хотя громко разговаривал именно он. Не знала, что в автобусах у людей стоит ограничение на громкость.

– Если мне плевать на его замечание, я могу продолжать разговаривать как мне нравится? – уточняю на всякий случай у Марка. Мало ли какие еще правила тут могут быть.

– Не можешь, потому что в том же договоре пообещала слушаться меня на людях, – язвительно припоминает он. – Нам все равно скоро выходить, пойдем.

При выходе из автобуса избежать столкновения с женщиной в депрессии мне не удается. Сжалившись над ней, перетягиваю на себя часть ее боли, ощущая прилив энергии. Главное не брать слишком много, иначе всплеск магии засекут. Пока я прохожу мимо, у женщины расправляются плечи, исчезает печальная серость глаз. Надеюсь, хоть несколько дней пройдут у нее радостно, без тяжелого груза.

Толпа выплевывает нас на улицу подобно нечести, которая сочла своих жертв недостаточно вкусными. Дождь перестал, однако солнце так и не вернулось, оставив вместо себя прохладный ветерок. Марк ведет меня по уже знакомым улицам западного района города, самого престижного после центра. Предполагаю, лучше не упоминать, что я отлично знаю дорогу к его дому. Да и высотное здание сложно не заметить среди других.

Мы подходим к забору, который до этого я ни разу не пересекала, передо мной была стена из собственноручно выстроенных границ. За этой стеной хранились тайны, которые мне не терпелось раскрыть и которые делали мою жизнь увлекательнее. Время вскрыть этот подарок. Марк уверено идет мимо шлакбаума, кивает охраннику, затем заходит внутрь. Мне сложно оценить роскошь вестибюля и восхититься, я бывала во дворцах, замках, в самом Ирие, чем меня могут удивить люди?

Хромированный лифт раскрывает свои двери, и мы заходим внутрь. Марк сразу нажимает на кнопу тридцатого этажа.

Для меня лифты – жалкая попытка людей достичь того, что изначально могут птицы. Ровно как и самолеты. Однако вынуждена признать, что выходит у них неплохо, правда, поднимаемся мы не быстрее, чем на моих крыльях. Поэтому одно очко в мою пользу.

На нужном этаже Марк сразу сворачивает направо. Оглядываюсь и понимаю, что здесь всего три квартиры, интересно. Он достает ключи, открывает дверь и заходит внутрь. Я же остаюсь стоять на пороге. По нескольким причинам.

Во-первых, внутри меня трепещет восторг и предвкушение. Не могу поверить, что прямо сейчас я увижу как живет Марк, что мне откроется последняя грань его жизни, ранее покрытая туманом. Причем приду я на законных основаниях, потому что он сам меня привел. Ощущения определенно были бы не те, если бы я вломилась в его квартиру как обычно. Когда все дозволено, пропадает радость открытий. Запретное же дает наслаждение.

Во-вторых, мне надо кое-что проверить. Переключаюсь на магическое зрение и внимательно сканирую пространство передо мной, не заходя в саму квартиру.

– Ты что делаешь? – Марк выглядывает из-за стены, на нем уже нет рюкзака и наушников. – Переступить порог не можешь? – говорит он наполовину шутя, наполовину серьезно. – Тебя пригласить?

– Не надо меня приглашать, я не темный дух какой-нибудь, мне пороги не страшны. Меня больше интересует то, что за порогом. Бывало, что забывал выключить свет, а утром он не горел? – начинаю опрос ничего не понимающего Марка, с лица которого не сходит сомнение. – Бумаги на место не возвращались сами? Животные были? Не боялись находиться внутри?

– Я тебя здесь остановлю. Говори уже прямо в лоб к чему ты ведешь, мне не нужны твои загадки.

– Да, понятно, что в верованиях ты совершенно не разбираешься. Домовой у тебя есть?

Марк разражается смехом, настолько искренним, какого, кажется, я еще от него не слышала, даже рядом с Алиной. Он чуть не утирает слезы, когда все же успокаивается и смотрит на меня.

– Подожди, ты серьезно это сказала?

– Чувство юмора у меня получше будет. Ты разговариваешь с птицей Сирин, думаешь, домовых не существует?

– Слушай, эта квартира стоит больше двадцати миллионов, если бы здесь обитал домовой, я бы лично его выселил, потому что за такие деньги мне лишние соседи не нужны.

– Не хочу тебя разочаровывать, сынок богатых родителей, но домовой тебя и не спросит, может он тут жить или нет. Впрочем, я никого не вижу, должно быть безопасно, – говорю и одновременно перешагиваю порог, предварительно зажмурившись.

Над ухом не раздается никакого недовольного пыхтения, меня не выталкивают обратно, значит чисто. С домовыми у меня не лучшие отношения, они считают, что я врежу их хозяевам, поэтому каждый раз стараются прогнать. Раньше это вообще было настоящей проблемой, приходилось за всеми следить только через окна. Зато теперь для меня настоящее раздолье, домовых стало сложно найти, их число резко уменьшилось вместе с ростом городов. Тем более появились места, которые их опеке вообще не подчиняются.

– Куда ты идешь? – шипит на меня Марк, когда я прохожу дальше по коридору. – Разувайся.

Быстро стягиваю мокрые ботинки и ступаю на темную плитку пола. В квартире Марка мне нравится. Все черное и серое, полированные блестящие поверхности, но все же светло из-за окон во всю стену. После короткого коридора начинается огромное открытое пространство. Слева сразу за углом оказывается современная кухня, а остальное место делится на две зоны: справа книжные шкафы и стол, а слева диван с тонким телевизором, встроенным в непонятный мне стеллаж. Надо его рассмотреть поближе. Дальше за кухней и шкафами идет еще один коридор.

– Теперь я уверена, что ты богатый мальчик, – говорю с улыбкой и поворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.

– Чисто технически, богаты мои родители, – его ответ звучит приглушенно, потому что Марк вытирает волосы белым полотенцем. – Тебе нужно полотенце? – учтиво спрашивает он, показывая на мою промокшую одежду.

– Не стоит, – пожимаю плечами, и моментально все вещи на мне становятся сухими, а волосы ложатся послушными волнами. – Именно поэтому меня мало волнует дождь. Может лучше я тебе помогу? – предлагаю кокетливо и протягиваю вперед руки, чтобы коснуться его для заклинания. Марк отшатывается от меня.

– Не стоит, – повторяет он мои слова. – Я лучше как обычно воспользуюсь полотенцем и временем. Возвращаясь к теме богатства, разве ты не богата? В фильмах все волшебные существа обычно бросаются деньгами.

– Я же тебе уже говорила, деньги для меня бессмысленны, я просто беру все, что хочу.

– Верно, воровка, – укоризненно хмыкает он. – Тогда где ты спишь, ты украла у кого-то дом?

– Любой дом – мой дом. Я могу попасть в любое место, попасть в кровать к актерам, певцам и президентам, – провожу рукой по подлокотнику мягкого кожаного дивана, – Они даже не узнают об этом, потому что не увидят меня, – сажусь на диван лицом к Марку и в тот же момент становлюсь невидимой.

На меня обращен тяжелый взгляд голубых глаз.

– Просто хочу предупредить, если ты, ну не знаю, – Марк пространно проводит рукой, – думала, что я тебя перестану видеть, я все еще тебя вижу, четко как никогда.

– Серьезно? – осматриваю себя. Магия работает. – Давай попробую еще раз.

На всякий случай отключаю невидимость и включаю снова. Для уверенности показываю ему средний палец, так наверняка узнаю, видит он меня или притворяется. Ожидаю, что Марк удивится, не обнаружив меня на месте, но вместо этого он поднимает собственную руку и показывает средний палец в ответ.

– Полагаю, это значит, что ты видишь меня, а не просто любишь оскорблять случайные предметы?

– Совершенно верно, хотя это было от души, – говорит он саркастично и с улыбкой. Если бы Алина увидела его сейчас, было бы сложно продать такого наглого Марка этой хорошей девочке.

У меня нет времени обижаться на его слова, даже притворно. Так не должно быть, со мной что-то не так.

– Как это возможно? – избавляюсь от бесполезной невидимости и шокировано смотрю на собственные руки. – Клянусь, со мной никогда такого не было. Это первый раз, она всегда работала нормально.

– Ничего, – Марк издевательски хлопает меня по плечу, – такое случается и с лучшими из нас.

– Тебе-то это наверняка известно, но как это связано со мной? – мой голос выходит плаксивым.

– Знаешь, ты не слишком оправдываешь свой титул магического создания, пока из магии я только увидел как ты высушила себя.

– Все еще могу расцарапать тебе лицо. И безо всякой магии. Так что полегче с оскорблениями, – говорю низким угрожающим тоном. Голубые глаза Марка смеются, но в остальном он сохраняет серьезность.

– Может, дело в том, что я уже знаю, что ты здесь? Поэтому невидимость не работает?

– Хм, раньше такой особенности не замечала, но звучит вполне логично, – быстро возвращаю себе хорошее расположение духа. Вместе с ним возвращается и мое любопытство.

Поднимаюсь с дивана и подхожу к необычному стеллажу. Зная Марка, стоит ожидать там тонну книг. Однако я нахожу коллекцию посуды. Разбитой посуды? На каждом предмете расходятся трещины, некоторые глубокие и широкие, другие поверхностные, но все они отмечены золотом, что резко контрастирует с цветом самого изделия.

– Это какой-то прикол богатых людей? – спрашиваю со смешком. Вот только Марк выглядит напряженным, когда подходит ко мне. – Зачем тебе столько посуды?

– Это произведения искусства, Рин, – мое имя он говорит с нажимом. Внутри меня поднимает голову непривычное чувство. Мне приятно слышать свое имя из его уст. Это первый раз за десятилетия, когда мое имя произносит человек. – Японское искусство “кинцуги” или “кинцукурой”, которое заключается в том, чтобы соединить разбитое. Оно показывает, что несмотря на наши недостатки и шрамы, мы все еще достойны любви и внимания, – при этих словах его лицо смягчается. – Поэтому я их собираю. Еще вопросы?

– Сколько угодно, – откликаюсь с кровожадной улыбкой. – Если суть искусства в том, чтобы склеить разбитое, можно я разобью парочку? Тогда их ценность повысится?

– Ты и твоя любовь к разрушениям, – комментирует Марк так, словно мы знакомы уже много лет. – Нет, потому что суть в том, чтобы принимать неизбежные повреждения, а не причинять их намеренно. Тем более это становится искусством только тогда, когда предметы восстанавливает мастер. Мы далеки от Японии.

– Если они из Японии, может, там прячутся японские духи. Я бы не отказалась с ними познакомиться, – наклоняю к себе ближайшую вазу и заглядываю внутрь. Пусто. И никакой магии не чувствую.

– Как ты собираешься с ними разговаривать? Сомневаюсь, что ты владеешь японским, – говорит он с сомнением, берет меня за запястье и отводит руку в сторону, заставляя выпустить вазу. – Пожалуйста, вообще ничего здесь не трогай.

– Японского я не знаю, но отлично говорю на языке духов, поэтому понять их будет просто.

– Придется тебе поискать их в другом месте. А сейчас пойдем, я покажу тебе остальные комнаты, – и с этими словами Марк отходит в строну второго коридора.

– Не хочешь оставлять меня слишком долго с ценными произведениями искусства?

– Рад, что ты сообразительная, – комплимент звучит не слишком лестно.

Проходя мимо кухни, замечаю насколько она чистая. Такое ощущение, что он совершенно ей не пользуется. Ладно я, мне не нужна еда, но для жизни людей она вроде как необходима. Хотя Марк же богатый мальчик, может позволить себе есть в ресторанах хоть три раза в день. Не подумайте, я не завидую, я могу позволить себе то же самое без каких-либо денег.

На другой стороне царит прямо противоположное состояние: рабочий стол у окна завален бумагами и учебниками. Удивлена, что у Марка хоть где-то хаос, он кажется для этого слишком правильным и организованным. Хотя немного хаоса никому не помешает, благодаря ему начинаешь ценить порядок, который иначе был бы удушающим.

Марк заходит в широкий коридор, и сверху автоматически загорается свет. голые стены украшены лишь дверьми в другие комнаты.

– В конце коридора находится моя комната, – инструктирует меня Марк. – Разумеется, тебе туда заходить запрещено. Особенно невидимой, – добавляет он, быстро поняв ход моих мыслей. Строю невинное лицо и склоняю голову набок. Я хорошая послушная птичка, меня не надо бояться. – Рядом отдельный кабинет и комната с тренажерами, гостевая спальня будет твоей, – показав пальцем на все перечисленные комнаты, Марк поворачивает в противоположную от его спальни сторону. Жаль, интересней было бы получить комнату по соседству с ним.

Он открывает дверь в просторную комнату с двуспальной кроватью и широкими окнами. Сверху висит абстрактная картина, на полу большой круглый ковер, из мебели еще стоит шкаф и темный стол.

Выбрать Марка жертвой было лучшим решением, я буду жить в фильме. Раньше я жила в основном в легендах. А последние месяцы в отелях, потому что они не подразумевают никаких ограничений. Я спала в лучших номерах, выбирала роскошные виды, потому что могла. По той же причине я делаю примерно все.

– Могу ли я попросить тебя всегда быть здесь и не выходить? – вежливо уточняет Марк у меня за спиной, пока я рассматриваю комнату. Ответом ему служит мой искренний смех.– Понятно, тогда хотя бы не трогай ничего лишнего и не ломай. Договорились?

– Запечатаем сделку поцелуем?

– Насколько я помню, рукопожатия достаточно. Но на этот раз мне хватит и слов.

– Не стоит верить магическим созданиям на слово, – даю ему совет с улыбкой.

– Проверим это на опыте. В комнате есть ванная, если она в теории может тебе понадобиться, магическая птица. И телевизор, чтобы подкупить тебя никуда не выходить лишний раз. Тебя все устраивает? Мои условия договора выполнены? – спрашивает он, оперившись о косяк двери.

– Вполне, – подпрыгиваю и плюхаюсь на мягкую кровать. Блаженство, которое усиливается только тем, что все идет идеально по плану.

– Прекрасно, тогда сиди здесь. Я же пока схожу в душ. Из-за тебя мне пришлось проторчать под дождем больше пяти минут, потом еще этот автобус. В отличии от некоторых я себя моментально сушить не умею, – жалуется Марк, хотя меня лично все в нем устраивает. Футболка так до сих пор и не высохла и липнет к его телу.

– Вообще-то я предлагала тебе помочь, – опираюсь на руки и поднимаюсь, чтобы при разговоре смотреть на Марка.

– Спасибо, уже один раз купился на твое предложение о помощи, больше таких оплошностей совершать не планирую.

– Зря, потому что вся остальная помощь после первого согласия идет бесплатно. Ну как, еще не передумал?

– Не передумал, – отрезает он, не оставляя места для дебатов. Ничего, со временем сам начнет просить меня о мелкой магии, ведь это так удобно. – Кстати, у тебя есть какие-то вещи? Тебе не надо хотя бы переодеться?

– Вещи? – спрашиваю растеряно и осматриваю себя. Черные джинсы, футболка и кожаная куртка. – А что не так с моими вещами?

– Хочешь сказать, это все, что у тебя есть? – Марк указывает рукой на мой наряд. – У тебя больше нет одежды?

– Даже больше скажу, – заявляю гордо, склонив голову набок. – У меня вообще больше нет имущества. Глаза, когти и крылья – вот все мои документы.

– Знаю, что пожалею об этом вопросе, – говорит он едва слышно, а затем нормальным голосом: – Скажи, откуда ты взяла эти вещи и когда?

– Стащила с манекена в каком-то дорогом магазине. Поэтому подумала, что с вещами все в порядке, на манекенах же обычно выставляю крутые образы, да? Было это больше месяца назад, когда стало теплее.

– Ты больше месяца ходила в одной и той же одежде? – уточняет Марк с таким отвращением, что оно проявляется у него на лице. – Странно, что от тебя не начало вонять за это время.

– Какой очаровательный и тактичный комментарий. От меня не начнет вонять никогда, потому что я не человек. Думала, мы это уже успешно установили.

– Придется повторить еще пару десятков раз. Значит, вещи тебе не нужны, как скажешь, – Марк разворачивается, чтобы уйти, но я останавливаю его:

– Подожди. Если ты готов мне отдать что-то из своей одежды, я всегда согласна.

– Обсудим это после того, как я схожу в душ. Мне надо немного побыть одному и подумать, – он устало потирает лоб. Этим жестом Марк напоминает мне сестру, та вечно говорит о том, какая я утомительная.

– А тебя не волнует, что ты пойдешь в душ, пока у тебя в квартире находится девушка? – интересуюсь с усмешкой.

– От любопытных птиц у меня стоит замок на двери, – парирует он. – Поэтому меня больше волнует то, что у меня в квартире находится какое-то древнее магическое существо, – с этими словами Марк выходит из комнаты и захлопывает за собой дверь.

– Вообще-то я не древняя, – возмущенно кричу ему вслед, – просто немного старая, – бормочу себе под нос и ложусь обратно на кровать.

Что ж, полагаю, охоту официально можно объявить успешной. У меня на лице сама собой растягивается самодовольная улыбка.

Глава 6

Марк приподнимает очки и устало трет глаза, а затем берет свой огромный стакан американо. Нечего было вставать так рано и вытаскивать нас обоих из дома. Причем подъемом в семь утра Марк в первую очередь наказывал сам себя, у меня-то нет необходимости во сне, и я бодра в равной степени в любое время. Поэтому сейчас я злорадно наблюдаю за его страданиями, отпивая понемногу клубничный молочный коктейль.

Между нами царит тишина с тех самых пор, как мы зашли в это кафе и сделали заказ. В квартире же мы успели немного поспорить. Больше всего Марк возмущался, когда опрометчиво позволил выбрать мне одежду из его гардероба. Впрочем, тут тоже все исключительно на его совести, меня в моем единственном наборе вещей все устраивало. Марк же сказал, что его, цитирую, “раздражает сама мысль, что ты постоянно будешь рядом, да еще и в одном и том же.” Разумеется, я не стала отказываться, он еще обещал позже сходить со мной по магазинам.

И как его еще никто не сделал своим парнем? Такие таланты пропадают. Ну ничего, мы это исправим, отдадим Марка Алине, и будет счастье.

Проводя экскурсию по квартире, Марк забыл упомянуть, что у него есть целая отдельная комната под гардероб, но большим шоком для меня стал не этот факт, а то, насколько там пахло им. Для меня войти туда было сродни тому, чтобы уткнуться носом Марку в шею. Однако насладиться этой волшебной комнатой мне не позволили, Марк приказал быстро выбрать какой-то верх и выметаться.

Пришлось схватить первую понравившуюся мне толстовку, серую, с вышивкой спереди и сзади, которая, как вскоре оказалось, почти превращалась на мне в полноценное платье. Или было очень нескромным коротким платьем. Я осталась в восторге, Марк не очень, пробурчал что-то себе под нос и закрыл дверь. Зато теперь я сидела, укутанная в его запах и непроизвольно улыбалась. Отпечаток боли остался даже на его вещах, можно наслаждаться аурой Марка и вдали от него.

– Если ты сам до сих пор не проснулся, обязательно было тревожить меня так рано? – спрашиваю, уже устав ждать, когда стена в виде человека наконец заговорит. Марк удостаивает меня тяжелым взглядом и не менее тяжелым вздохом.

– Напомни, почему ты такая бодрая? – судя по разочарованным ноткам в голосе, кто-то собирался ранним подъемом выбить меня из колеи и просчитался.

– Потому что мне не нужен сон, – радостно делюсь информацией и кладу руки на стол. – К тому же, у меня есть ты.

– И как это связано? – Марк со звоном ставит чашку на блюдце и прищуривается. – Ты все-таки вытягиваешь из меня жизненную энергию как демоны?

– Хватит уже сравнивать меня с нечистью, я же не сравниваю тебя с животными.

– Один раз сравнила, – припоминает мне Марк.

– Вот именно что один, а ты меня нечистью уже в миллионный раз обзываешь, – слегка преувеличиваю, потому что на самом деле не считала, у меня есть проблемы поважнее.

– Хорошо, достопочтенная магическая птица, – говорит он с очевидным сарказмом, но так уже лучше, – слэш воровка, слэш обманщица, – вот так снова плохо, – как твоя бодрость связана со мной? Ты так совершенно ничего про себя и не рассказала.

– Спрашивать надо вежливее, – издеваюсь над ним, – но твой несчастный вид дарит мне столько радости, что я тебе расскажу.

Марк смотрит на меня так, словно сам не отказался бы порадоваться моему несчастью. Вот только это маловероятно.

– Я не настолько плоха, – откидываюсь на мягкую спинку стула и отпиваю коктейль через трубочку, – мне прекрасно известно, что у тебя сегодня много лекций, поэтому не стану тебе читать лекцию о мироустройстве так рано.

– Нет уж, – резко вставляет Марк, его голубые глаза оживают. – Прямо сейчас я готов пропустить все лекции, лишь бы узнать, кто ты такая, что ты можешь для меня сделать и что тебе нужно от меня. Реальные факты, правда, а не твои загадочные пространные фразы.

Некоторое время я молча смотрю на него, раздумывая над тем, что стоит рассказать и как это лучше преподнести. Марк – воплощение современности, довольно очевидно, что о верованиях своих предков он совершенно ничего не знает, не понимает как устроен мир и живет в своей иллюзии, навязанной обществом. Разрушать подобные иллюзии болезненно, а иногда и не возможно. Но Марк уже поверил мне, уже согласился на помощь, уже видел магию.

– Придется заказать мне еще один молочный коктейль, – загадочно улыбаюсь и трясу стаканом.

Без слов Марк поднимается, его стул скрепит по полу. Он возвращается через пять минут с двумя розовыми коктейлями. Мне нравится его подход. К сожалению, мне слишком много в нем нравится.

– Рассказывай, у нас достаточно времени, – приказывает Марк уже более бодрым голосом, делает глоток из своего стакана, морщится и отодвигает его в сторону. Должно быть, кофе успел остыть, но он не торопится заказать себе новый.

– Что ж, Марк, – облокачиваюсь на стол, наклоняясь ближе к нему, – ты готов узнать, каков мир на самом деле?

Мне не удается его смутить, Марк повторяет движение за мной, и мы почти встречаемся в центре стола, нас разделяют лишь мои стаканы с коктейлем.

– Я готов выслушать твою версию реальности, Рин.

При звуке моего имени, улыбка снова расцветает на губах.

– Тогда начнем с твоего вопроса. Бодрость. Все элементарно на самом деле. Для того, чтобы получить энергию, людям необходимо есть, спать и дышать, верно? – Марк кивает и пожимает плечами, показывая, что это сама собой разумеющаяся информация. – Но магические существа устроены не так как люди. Мне не нужно делать ничего из этого.

– Даже дышать? – шокировано спрашивает Марк, бросая взгляд на мою грудную клетку, которая прямо сейчас размеренно вздымается.

– Даже дышать, – подтверждаю я и перестаю это делать. Потому что это выработанная привычка, чтобы влиться в общество и не привлекать внимания, у меня нет необходимости в кислороде. – У тебя такое лицо, словно ты уже готов побежать в больницу проверять свою вменяемость, – комментирую со смехом.

– Нет, – Марк трясет головой, – продолжай.

– Вопрос в том, что же нас отличает? Если то, что жизненно необходимо людям, бесполезно для духов и наоборот, в чем причина? – смотрю на Марка выжидающе и поднимаю одну бровь.

– Ты хочешь, чтобы я предложил тебе варианты?

– Мало ли, ты такой умный, у тебя наверняка есть теория.

– Забудь про мои теории и переходи уже к фактам и реальности.

– Лекция так лекция. Все дело в том, что мы принадлежим разным сторонам реальности. Люди принадлежат материальному миру, вы связаны физически, вы принадлежите Яви, – тыкаю Марку пальцем в грудь, чтобы донести мысль. – Боги и магические создания принадлежит миру энергетическому, миру, который главенствует над физическим. Я принадлежу Прави, миру богов, – показываю пальцем на себя. – Энергия Прави проникает в Явь, но создания Яви в мир Прави попасть не могут. Еще есть Навь, но, судя по твоему лицу, лучше не вдаваться в подробности.

– Дай мне секунду.

Марк лезет в рюкзак и достает тетрадку с ручкой. Какой прилежный ученик, наблюдаю за ним с улыбкой.

Давным-давно при контакте с людьми мне не приходилось этого объяснять, они уже все знали и понимали. Со временем мои слова стали воспринимать со все большим сомнением и недоверием. Меня пытались даже пару раз казнить за ересь. Веселые были времена. А потом я почти перестала напрямую общаться с людьми и просто выполняла свои обязанности, не вовлекаясь в мир Яви. Поэтому мне приятно, что Марк не бросается в меня предметами и не пытается сдать полиции. Конечно, все это в любом случае было бы тщетно, но его отношение греет душу.

Записав что-то в тетради, Марк поворачивает ее ко мне.

– Нарисуй мне устройство мира, – он передает мне ручку.

– Просто чтобы ты знал, художник из меня так себя, – честно предупреждаю его и все же черчу схему мироздания.