Гильдия Злодеев. Том 1

Закрываю глаза, пару раз вдыхаю и выдыхаю.

Давай, Ден. Бери себя в руки… На вид тебе сейчас не больше двадцати. Можно попробовать начать все сначала, главное выбраться отсюда. А потом сделать всё ещё лучше…

Дыши ровно. Вспомни философию буддийских монахов…

Жизнь – это череда начал и концов.

Концов, блин… Во-во.

Открываю глаза.

Всё. Хватит. Возвращаемся в некромантскую реальность и думаем, как жить дальше.

Первое. Надо выбраться отсюда, залечь на время и разобраться в новом мире. Я слышал, что тут есть «деревни» и «лошадиное дерьмо», а значит этот мир не сильно отличается от Земли.

Второе. Нужно заработать деньги и начать коллекционировать говорящие черепа и проклятые кулоны. Продавать их, покупать, снова продавать, снова покупать… Говорящие черепа драконов, эльфов, демонов… Проклятые скипетры богов, магические накопители энергии и все, что может представить мой жадный внутренний меняла в мире, где есть та самая магия, какой я ее представляю по фильмам о Властелине Колец. Перспективы для коллекционирования просто шикарные.

Настроение чуть повышается, и я улыбаюсь, другими глазами осматриваю пещеру. Без окон, входов и выходов. Идеальное место, где можно запрятать добро и лежать на куче золота, как Скрудж Макдак.

– Парень, ты странный…

– Кто бы говорил. Так, ладно. Что будет если я тебя коснусь? Выберусь отсюда?

– Ага.

– Какова цена? Моя душа или типа того?

– Ты что ли баллад начитался, парень? Кому, во имя гнили, нужна твоя душа? Что мне с ней делать? На полку поставить?

– Хм, а что у вас с ней обычно делают? Поглощают? Сжирают? Запитывают камни душ или типа того?

– Что за бред, парень? Душа – это слепок разума и тела. Со слепком можно много чего сделать, но не сожрать.

– А что тогда хотел со мной сделать вот этот? – киваю на труп старика.

– Проходил мимо и ему поплохело. Срочно пришлось искать тело голубокрового, вот он и потерял голову, схватил первого попавшего пьянчугу. Страх перед смертью всегда лишает мозгов таких, как он. По его мнению, ты очень удачно подвернулся. Ведь для такого рискованного ритуала нужно соблюсти два основных условия. Первое: забрать тело может только маг у мага. Да-да, это те же голубокровые. Второе: маги должны иметь схожие души. Именно поэтому ты здесь. Уж извини, парень, но твоя душа почему-то такая же черная, как и у него.

У меня-то черная? С чего бы это? Не считаю себя «белым», но уж «черным» – точно нет.

– То есть, у вас в норме вещей менять дряхлые тела на молодые?

– Думаешь, я бы тогда был черепом, а, парень? Это сложнейший ритуал, который каждый делает в меру своей гениальности и древних знаний. Эти знания трактуются по-разному, передаются идиотами из поколения в поколение. В лучшем случае такой недоучка от ритуала сдохнет. В худшем – превратится в шевелящееся желе.

– Или говорящий череп, – дополняю я. – Тоже побаловался, да?

– Можешь думать, что хочешь, парень.

– Ладно… Так что будет, когда я тебя коснусь? Ты говорил, что мы заключим какой-то «контракт», верно? Где почитать условия?

– Нигде. Так интереснее. Ну, смотри. Мы заключаем контракт, я тебя отсюда вытаскиваю, а ты со мной делишься своей жизненной силой. Это не душа, не переживай.

Что за хрень? Что бы это не значило, но кто в здравом уме согласиться променять свою «жизненную силу» на что-то другое? Я как коллекционер отлично знаю цену вещам. Все сокровища мира не стоят моей жизни. Потому что ты живешь ради этих сокровищ. А без жизни нет сокровищ.

Череп каким-то магическим образом вздыхает:

– Парень, ну что за лицо, а? Не драматизируй. Ох, не сосчитать сколько раз я уже это объяснял. Ладно, слушай внимательно. Повторять не буду. Когда-то со мной что-то пошло не так и не спрашивай что – я никому об этом не рассказываю. Мне пришлось привязать свою душу к анклаву, сделав свои останки катализатором, позволяющие другим переноситься сюда. К сожалению, с тех времен сохранился только череп.

Мозги усиленно работают:

– Переноситься сюда? Другим? Откуда? Зачем? Тебе тут одному что ли скучно?

– Ага, очень скучно. А еще я не могу существовать без жизненной силы, поэтому приходится вас паразитов подкармливать, заключая контракты.

– А зачем тогда ты помог мне убить старика? Жил бы с этим паразитом и не тужил…

– Этот идиот мне не нравился. Простой, как пенёк. Тринадцать лет меня раздражал. По условиями контракта, я не могу причинить вреда… эм-м… своим хозяевам. Ну… почти не могу. Я всего лишь подсказал тебе, где лежит расчленитель и подставка. Не понимаю, как этим можно убить хе-хе…

«Почти не могу». Это обязательно надо запомнить. Мелким почерком в договорах примерно так же пишут. Почти не берем с вас страховку по кредиту.

Череп продолжает:

– Больше меня не перебивай, парень. Так вот – мы заключаем контракт. Я беру совсем немного твоей жизни, пока наш контракт заключен. Где-то один день в году. Сущие пустяки. Даже не заметишь. За счет этого я продолжаю влачить свое жалкое существование, а ты можешь тут даже не появляться. Если… получится, конечно. Анклав, знаешь ли, соблазняет своими возможностями.

Соблазняет… Ага, как же. Кредит тоже соблазняет. И вообще, что за странные расценки?

– Один день в году? Вообще-то это целых пятьдесят дней за пятьдесят лет жизни. Ты хоть представляешь, что можно успеть за полтора месяца? За десять часов в год я еще подумаю.

Череп молчит какое-то время.

– Парень, у тебя в роду все такие скряги? Это не предмет торговли. Твои сутки в году – это минимум, который мне нужен, чтобы выжить.

– Ясно. Ну и чем этот анклав будет меня соблазнять? Нашептыванием в голове? Пока я не стану от него зависимым, наглаживая ночами со словами «моя прелесть»?

– Ничего подобного. Тем, что ты захочешь посещать анклав. Но это уже за дополнительную плату.

И зачем мне эта ободранная пещера, да еще и за какую-то дополнительную плату? Как хранилище? Менять жизнь за складское помещение? Тоже мне соблазн… Но посмотрим, что он еще скажет.

Скрещиваю руки на груди:

– О-очень выгодное предложение. Что за дополнительная плата? Нужно приносить в жертву девственниц?

– Нет, конечно! – возмущается череп. – Девственницы – это прошлый век! Развратного деда, у которых в жизни было ровно шестьсот шестьдесят шесть девственниц!

Какое-то время молчим. Одновременно «вздыхаем», понимая, что «нашли друг друга».

Первым нарушает трагичное молчание череп:

– Дополнительная плата за пребывание в Анклаве – твое время. За сутки тут, я забираю сутки твоей жизни. Соответственно, ты стареешь в два раза быстрее, пока находишься здесь. Впитал?

Мд-а.

Фыркаю:

– Ноги моей здесь не будет.

– Что ты плюёшься, а? Как будто я тебя заставляю жить здесь. Тебе о другом думать надо, если ты откажешься от контракта. Во-первых, не факт, что ты доживешь до завтра. Во-вторых, я не рассказал о преимуществах пребывания в анклаве. А они, поверь, очень заманчивые и… – череп запинается, будто к чему-то прислушиваясь. – Так-с, парень. Время болтовни вышло. Об этом «во-первых» я и говорил. Скоро нас найдут.

Неприятные мурашки бегут по спине. Настороженно осматриваю наглухо изолированную от мира пещеру.

– Как нас тут найдут?

– Элементарно. Мой анклав находится… к-хм… глубоко… Попасть сюда можно лишь через ключ-катализатор. Ключ – мои останки. Точнее, мой НАСТОЯЩИЙ череп, который находится снаружи. Этот идиот, – понимаю, что имеется в виду старик, – спрятал его в лесу, в заброшенной медвежьей берлоге. Затащил тебя в анклав и только тут понял, что на тебе родовая печать и…

– Стоп-стоп, – поднимаю я руки. – Какая еще родовая печать? Что она делает?

– Хоть по тебе и не скажешь, но ты из знати, парень, – усмехается череп. – С рождения вам ставят родовые печати. Очень сильная магия. У каждого Дома свои печати. Тебе не повезло. Твоя печать еще и поводок. Куда бы ты ни пошел, тебя найдут. В анклав, конечно, никто не проникнет, но поводок тянется прямо в глазницу моего настоящего черепа-катализатора. Ищейки поймут, что это такое. Уничтожить череп не смогут, но передадут Аббатству. А те запрячут его так далеко, что может пройти не одна тысяча лет, прежде чем я найду нового хозяина.

Озираюсь по сторонам, откровенно начиная нервничать. Меня ставят перед выбором без выбора. Либо заключить откровенно мутный контракт «на словах», либо… сгинуть тут. Что тоже не факт, а может лишь хитрость пустой черепной коробки.

Череп будто глумится над моими сомнениями:

– Мне для года существования нужны всего лишь твои сутки, парень. Как думаешь, сколько жизненной силы я успел накопить от пребывания в анклаве предыдущих хозяев, м? Один только этот старый недоучка провел здесь почти тринадцать лет, подарив мне столько же. Если меня запрут в сундуке, я просто впаду в долгую спячку. А ты… сдохнешь, парень. Учитывая твои габариты – от мучительного голода намного быстрее, чем от старости. И это чистая правда. Хотя… вон в тех склянках плавает полно мясной еды. На неделю, может, хватит.

То, что, как минимум, часть из этого правда, я не сомневаюсь. С самого пробуждения чувствую, как хочу жрать и пить. А боль в голове и мерзкая тошнота намекают, что я еще и с бодуна. Все это очень хорошо погружает в новую неприятную реальность.

Я не вижу выхода отсюда. Вообще никакого. А я прекрасно знаю, как выбираться из пещер и тюремных камер. Но тут… глухо. Ни одной идеи или мысли. Если череп говорит правду и счет времени у меня на минуты, то нужно принимать решение. И быстро.

Краем глаза кошусь на склизкую медузу с щупальцами в одной из емкостей. Представляю, как жарю кусок этой дрянины над факелом и еле сдерживаю приступ тошноты.

В голосе черепа проскальзывает нервозность:

– Парень, мне тоже не хочется тысячу лет пылиться в сундуке под семью печатями Ашхи. Я не вру тебе. Времени мало.

Вздыхаю:

– Хорошо, твоя взяла. Уверен, что пожалею об это, но… – приближаюсь к черепу. – Давай сначала познакомимся. Меня зовут Темнов Денис Аркадьевич. В отличие от тебя, мне всего-то двадцать девять лет. У себя хм-м… в мире, я коллекционер. Один из самых богатых и влиятельных людей, о которых не пишут истории и не говорят в новостях. Если ты считаешь, что меня можно легко и без последствий обвести вокруг пальца, то обещаю, что очень скоро я докажу тебе обратное. Мы поняли друг друга, великий маг с непонятного мира?

– Отлично поняли, парень, – нотки торжества не ускользают от меня.

Киваю, протягиваю руку к черепу и… замираю, сжав в кулак.

– Ну чего еще? – рычит он.

– Я решил доказать тебе прямо сейчас, что со мной выгоднее дружить.

Сажусь на пол, совершенно не чувствуя холод. Посвистываю незатейливый ритм.

– Во имя гнили, парень, ты что, спятил?!

– Знаешь, я решил рискнуть, – осматриваю свои ногти. – Ты ведь можешь вытащить меня отсюда без всяких контрактов, верно? Старикан же как-то меня сюда засунул. Если сделаешь это, то обещаю, что первым делом запрячу тебя в другое место. Туда, где тебя обязательно кто-нибудь найдет. Может какой-нибудь грибник или пастух… Но точно не через тысячу лет. Заключишь с ним контракт, заливая в уши сладкую брехню для дураков. Я же лучше попробую выбраться отсюда самостоятельно, чем заключу сделку с семитысячелетним черепом. Не получится, ну что ж… История оккультных предметов говорит мне, что смерть лучше, чем сделка с дьяволом. Так что иди-ка ты в жопу, череп.

– Ах ты… мальчишка… – шипит змей-искуситель.

– Сам подумай. Если согласишься, я спасусь, а тебя не запрут на тысячу лет. Мы оба в шоколаде. А так я всего лишь сдохну тут от голода. Тебе-то что с этого? – пожимаю плечами. – На лицо очевидное решение. Ну так что? Подпишешь МОЙ контракт? Это намного выгоднее, чем строить из себя гордую проститутку.

Передразниваю сухой голос черепа:

– Я не вру тебе. Времени мало.

Что ж, получилось немного борзо, но иногда и семитысячелетние черепа нужно ставить на место. В молодости я часто общался с большими и влиятельными людьми. Если бы мямлил, как девочка, и соглашался на всё подряд, то они не имели бы со мной никаких дел, считая очередным пушечным мясом.

Какое-то время в пещере звучат лишь звуки горящего пламени и эхо от моего посвистывания. Череп становится обычным черепом – молчаливым предметом интерьера логова некроманта. Я уже запереживал, не наплевал ли древний маг на наглеца. Но вот он спокойно говорит:

– Договорились, парень. Контракт пока не заключаем. Но у меня одно условие. Как только освобожу тебя, ты заберешь меня с собой, а не перепрячешь. Ты меня заинтересовал и я не хочу связываться с грибниками. Оказаться в руках немагических созданий – самая унылая часть моего существования.

Отлично! Как я и думал, мудрые черепа не будут ломаться, как гордые девочки. Я бы на его месте тоже согласился. Лучше оказаться ни с чем, чем в большом минусе. Основное правило ведения бизнеса.

Хм…

Интересно, сколько эта кость стоит на местном черном рынке? Может получится одной сделкой сделать себе шикарный капитал?

Закидываю удочку с подозрениями:

– Взять тебя с собой? Если меня поймают с каким-то проклятым артефактом…

– Раздери тебя гниль, парень. За тысячи лет я не встречал такого параноика. Ты из знати, и никто не будет тебя обыскивать. Да и вообще, тебя идут спасать, а не убивать. А я не излучаю никаких очевидно зловещих и темных аур, поэтому если будешь осторожным, всё закончится хорошо для нас обоих. Хранение черепов не считается таким уж подозрительным в этом мире. В некоторых семьях на полках лежат кости целых поколений.

– То есть никакой маг не определит, что ты плод страшного ритуала? Просто череп?

– Если поводок твоей родовой печати не тянется мне в глазницу, то и определять ничего не надо.

– Ты не ответил на вопрос.

– Выгрызи тебе глаза черви, парень. Ты не сильно торопишься, да? Ладно, отвечу. Высшие мастера энтропии легко почувствуют меня. Но они вне закона, так что на улице их не встретишь, – голос черепа сквозит пренебрежением: – Только в Аббатстве есть официальные исследователи этого богомерзкого искусства. Но идти туда я не советую. А теперь одевайся, парень.

За спиной слышится какой-то скрежет, и я резко разворачиваясь, готовясь после всего хоть к появлению сатаны. Но повелителя чертей не оказалось.

В идеально ровной стене, которую я ранее исследовал вдоль и поперек, открылась небольшая ниша с кучей тряпок.

– Твои вещи. Почти чистые. Одевайся.

– Если я захочу вернуться, нужно просто коснуться черепа? Ну того, что снаружи. Катализатор этот… Верно?

Спрашиваю только для того, чтобы он поверил в то, что я действительно захочу сюда вернуться.

– Верно, парень. Я могу перенести сюда всё, что угодно. Если захочу…

«Если захочу». Понятно.

Подхожу к куче тряпья и понимаю, что это и правда вещи толстяка. Стараясь не обращать внимание на нервный тремор рук, быстро одеваюсь в грубые крестьянские штаны, серую рубаху и плащ с капюшоном. На босые ноги обмотки-портянки и что-то вроде лаптей, только из свиной кожи. На одежду знати точно не похоже. Скорее на зажиточного крестьянина или купца из шестнадцатого века.

Удивляться почему одежда, которая должна быть в лошадином дерьме, идеально чистая, я, пожалуй, не буду. Магия.

– Что-то не так, парень…

Хриплый голос черепа заставляет меня напрячься еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда сильнее…

– Ну что еще?

– Похоже, идут не ищейки из твоего Дома… Странно. Ну-ка, проверь…

Не успеваю возмутиться, как по голове меня будто шибануло массивной дубиной.

БАМ!!!

В глазах темнеет, но не от того, что хочется упасть в обморок. А от того, что меня затягивает в маленькую черную дыру прямо под ногами. Пещера «плывет» перед глазами…

Ощущение падения отвратительное. Безумно колотящееся сердце проваливается куда-то вниз…

Тьма…

* * *

Свет!

Я вышел…

Первая мысль – я больше не в пещере! Я свободен! Это победа!

Тяжело дышу, с огромным усилием пытаясь справиться с охреневшим вестибулярным аппаратом и приступом тошноты. Чувствую холод и влажность. Подо мной больше не камень, а рыхлая земля с копошащимися насекомыми и личинками. Прогнивший запах листвы неприятно бьет по ноздрям.

Если бы я не знал, что нахожусь в берлоге медведя, то посчитал бы, что меня закопали живьем. Глаза привыкают к темноте, и я вижу неподалеку очертания черепа в зеленом свете его затухающих глазниц. Почти такой же, как в анклаве, только чуть меньше и слегка заострёнными резцами. Вполне себе человеческий череп. Странно. У него два черепа, что ли? Один катализатор на поверхности, другой в анклаве? Или тот что в анклаве ненастоящий?

Остервенело верчу головой, замечаю тусклый проход из берлоги. Ложусь на пузо и с кряхтением выползаю из норы, едва не застряв в проходе. А ведь это берлога для размеров медведя!

С трудом встаю на ноги, обхватываю себя руками.

Бр-р-р-р…

Холодище…

Через полчаса я тут оледенею.

Осматриваюсь. Лес. Дремучий, темный, весь заросший. Повсюду торчащие корни и коряги, поваленные стволы. Под ногами чавкает влажный мох. За кронами деревьев не видно неба и непонятно, вечер сейчас или утро.

– След ведёт сюда!!! Мужики, они близко!!! Расходимся!! В стороны!..

Резко оборачиваюсь. Твою мать…

– Далеко он с такой свинкой не убежит!

Ржач!

Огненные просветы от факелов мелькают в сотне метров от меня. Люди. И их много. Они прочёсывают лес. Череп не соврал. По хрюкающему смеху и брани можно предположить, что это никакие не «рыцари из знатного Дома», а… черт знает кто. С черт знает какими целями!

Ден! Не стой столбом!

Глава 3

Первая мысль – залезть обратно в дыру и затаиться. Сразу же ругаю себя за такую тупую идею. Мужики следуют по следу, который ведёт к берлоге. Заметят, вытащат, как поросёнка. Может вернуться в анклав и пофиг на это Аббатство? Жизнь-то важнее… Хм… Вернуться туда, откуда только что сбежал? Не уверен, что хочу касаться этой мерзости. Ещё заключу какой-то там контракт…

Нет уж. Худший вариант – это сделка с дьяволом. Это и дураку понятно.

Бежать? Куда? Как? От ищеек, которые, опять же, могут идти по следу? Да и устал я уже просто оттого, что стою. Так и тянет присесть, отдохнуть.

Отчаянно смотрю на ближайший дуб, перебарываю глупое желание попытаться на него залезть.

– Сюда! – голоса приближаются. – Так, не понял, куда пропал след свинки?!

Понятно. Значит, по какой-то причине сначала я сам шёл с некромантом, а потом он засунул меня в анклав. Это хорошо. Может тогда слоновий след не ведет прямо сюда…

Медленно отступаю, стараясь, не следить. Получается это… отвратительно. Ступни просто проваливаются во влажный мох.

Дрянь… Дрянь… Дрянь!

Вот ведь попал.

– Ищите лучше, дубари тупорылые! – ещё один голос резкий, властный и грубый. – Я с его папаши запрошу серебра по весу! Вы меня поняли?!

– Не такой был уговор! Ты нас всех…

– Закрой рот или я тебе язык отрежу! Я тут решаю, как и с кем уговариваться! Искать! Взять живым!

Останавливаюсь. Та-а-ак, что я только что услышал? Получат серебра по моему весу? От папаши? Так это же совсем другое дело! Похоже на то, что какие-то местные быдло захотели наживиться на моей пропаже. Может, заметили, что некромант меня в лес тащит и решили не докладывать папочке, а заделаться супергероями за награду.

Получается, есть шанс, что меня под ручку доведут до дома?

Так, а теперь…

Ссутулюсь, опускаю голову, заставляю губы дрожать… В общем, накидываю маску того, на кого я и похож. На избалованного пухляша-аристократа. Руки и так трясутся от невроза и холода, так что прикидываться особо не приходится…

Твою мать… лишь бы не убили, варвары…

Вздыхаю полную грудь:

– Лю-ю-ю-ю-юди, помогите!!! – несусь в сторону мелькающих между деревьями факелов.

Бежать приходится недалеко. Весь изодранный колючками, я выскакиваю из кустов и натыкаюсь на…

Останавливаюсь как вкопанный. Непроизвольно сглатываю.

Четыре коренастых мужика одеты в кожаные доспехи с металлическими пластинами. Бородатые, с засаленными волосами и гнилыми зубами. У одного меч, другие держат факелы и дубины. В тени кто-то еще, но я не могу их рассмотреть…

Гадство… Я прекрасно знаю, как выглядят крестьяне в средневековье. А как лихой народ, шустрый на халяву и грабёж.

Тот, что с мечом, приближается. Отчётливо чувствую вонищу кислого перегара. Сломанный нос, щёки, испещрённые шрамами и струпьями после оспы. Чмокает губами:

– Оп-па! Ты глянь-ка какой красавец, а…

Другой мужик с проплешинами поднимает факел, рассматривает меня, как прокажённого.

– Старшой, аккуратнее… эта… он же с колдуном якшался…

– Где колдун, малец? – сводит кустистые брови «старшой».

Та-а-ак, а теперь немного правдоподобности, чтобы кишки не выпустили за наглые нотки в голосе. Нет ничего веселее, чем прикидываться тем, кем ты не являешься. Благо, даже стараться не надо. Дыхалка и так разрывается, а бок болит, как от марафона. Бесполезное тело.

Слезу выдавить, к сожалению, не получается. Актер из меня не очень…

– Он за сердце схватился, упал… Я убежал. Не знаю, что потом…

Перебивает:

– Понял. Тихо, малец, не кипишуй… Ну-ка… где-то больно? Дай-ка посмотрю…

К сожалению, тело соображает медленнее, чем мозги. Массивный кулак выбивает из меня дух. Если бы не слой жира, то солнечное сплетение не выдержало бы такого удара…

В глазах мутнеет от боли. Хватаю ртом воздух, падаю на колени.

– Киса, проверь следы! Не хочу, чтобы колдун нам жопы подпалил!

– Я тебе не Киса! – возмущается женский голос. – Вот сам и иди один ночью колдунов искать! За дуру меня держишь?! Если он еще не сдох, то больше высунуться у родового замка не рискнёт! Мы нашли жирдяя! Всё, уходим!

Уткнувшись лицом в землю, тяжело понять, что происходит. Да ещё и эта боль по всему телу… Ух, какой же я слабак. С одного удара слёг…

Может, заключить сделку с черепом была не такая уж и плохая идея?..

Хотя… чем бы мне это помогло…

Чувствую, как меня хватают за ноги.

– Раздери меня дикие бараны, – ворчит хриплый голос. – Сколько же пудов в этой свинине!

Та-а-ак… что-то во мне просыпается? А, старая добрый нрав. Не привык я к такому обращению. Ох, как не привык. Может лягнуть урода по яйцам?

Нельзя! Терпи, Ден. Терпи. Это ради твоего выживания.

Меня привязывают к дереву, прислонив спиной. Просто и без прикрас – обмотали верёвкой от пуза до шеи. Только ногами поёрзать, да пальцами пошевелить. Всё тело сразу же начинает болеть, ныть, затекать.

– Вы гляньте, какой тихий… Ты чё не плачешь, малец?

Надо мной высится тощий парень лет двадцати. Его самого можно назвать мальцом. Вон даже бородка на пушок похожа. Но он очень старается походить на своих старших товарищей.

Очень хочется нагло уставиться в его козьи глазки и послать на все возможные весёлые буквы, но я не настолько неадекватный коллекционер, чтобы выёживаться в таком положении. Если они ударили один раз, то ничто не помешает им сделать из меня боксёрскую грушу. Поэтому вместо этого я просто опускаю голову. Даже шакалам нельзя смотреть в глаза, если они бешеные:

– Отец заплатит за меня.

Это, конечно, не совсем факт, но вдруг сработает. Ведь именно этого и ожидают бандиты. Я без понятия, как сильно любит меня папа. Судя по тому, что вместо его бравых вояк за мной явились местные бандюгаи – не очень сильно.

Чёрт, как же мало я знаю… Как вообще можно выжить в мире, где нихрена непонятно? Это реально? Или через двадцать минут мне конец?

– Серьёзно, малыш? Не плачешь? Думаешь что ли мы за твой труп денег не получим и…

Парень прерывается из-за знатного подзатыльника «старшого»:

– Рот закрой.

Старшой многозначительно смотрит на охреневшего парня, уходит к остальным.

Так, а вот тут я не понял. В каком смысле деньги получат за мой труп? Я совсем другое слышал.

Парень смачно шмыгает носом, сплёвывает. Успеваю убрать ноги и плевок шмякается на землю:

– Голубокровая паскуда! Вы гляньте на эту свинью! Да он жрёт на всю мою деревню! Поди не хлеб да шкварки! А мясцо рубленное, да вина эльфийские!

Эльфийские?! Я не ослышался?! На какой-то миг даже забываю нервничать. Как, мать вашу? Как в моём мире могли придумать сказку, которая здесь реальна?! Неужели, тут и правда есть эльфы? Те самые? Красивые, гордые, таинственные?

Слышу отдаленный голос старшого:

– Последнее предупреждение, Шмыг. Отвали от него, иначе я тебе яйца отрежу. Костёр иди разведи, заночуем тут. В это время по лесам бродить опасно. Ещё и колдун этот, мать его за волосатые сиськи…

Парень отходит, оставив меня. Наконец-то могу оценить обстановку. Всего пятеро мужиков и одна женщина. Со «старшим» и Шмыгом я уже познакомился. Вид еще троих уродов надежды на счастливое будущее в этом мире не добавляет. Это же откровенные головорезы. Все в шрамах, заросшие. Их рожи будто каждый день соревнуются с камнями, кто крепче.