Режиссер Советского Союза – 2

– Товарищ, Месяцев, – обращаюсь к главе «Гостелерадио», – Вам не кажется, что мы не совсем рационально используем такой мощный агитационный рычаг, как телевидение? Я знаю, что вы много делаете для развития этого непростого дела. Но есть определённые вопросы, которые меня смущают.

– Екатерина Алексеевна предупреждала меня, что вы очень интересный человек, который постоянно предлагает разные идеи, – дипломатично ответил большой начальник с улыбкой, – Готов выслушать любые рациональные предложения от молодых и талантливых.

– В данный момент у нас работают два канала. Насколько мне известно, есть резервный третий. Не обижайтесь, но программа телепередач формируется по очень странному принципу. Иногда начало трансляций начинается в 12–00 и даже 16–00. Это потеря времени, которое можно было заполнить интересными программами или фильмами. Далее – мне непонятно, по какому принципу формируется вечерняя сетка вещания. В самое ходовое время, которое американцы называют прайм-тайм, телевизионщики могут показать ансамбль узбекских танцев или симфонический оркестр, исполняющий классические произведения. Не имею ничего против этих направлений культуры. Но простые рабочие люди, коими являются большинство граждан СССР, ждут немного иного. Человеку труда необходимо просто расслабиться и получить заряд положительных эмоций.

– И именно ваш сериал, даст рабочим и крестьянам этот самый заряд? – Месяцев не смеялся, но иронизировал.

– Сериал в том числе. Но не документальный. Для подобных фильмов, а ещё образовательных или рассказывающих о географических открытиях, культуре других стран, жизни животных и много чего иного, надо открывать отдельный канал. Другой вопрос, что придётся наполнять его нужным материалом, а это потребует много времени и определённых расходов. Для первых же двух каналов надо снимать передачи и сериалы более развлекательного характера. Не пустышки, конечно. Хороший детектив, показывающий будни простых милиционеров и их борьбу с преступниками. Или жизнь комсомольцев, осваивающих целину. Тем и идей у нас просто огромное количество. Туда можно внести и воспитательный эффект, если не перегружать сериалы идеологией.

– Алексей, ты говори, но не заговаривайся, – строго обрезала меня Фурцева, – Тебе мало досталось от товарища Романова? Поверь, это только начало. Жди в ближайшее время комиссию, которая оценит вашу работу с совершенно иных позиций. Ты иногда забываешься, вот тебя и поставят на место.

– Я готов к любой проверке или комиссии. В моей работе нет даже намёка на пренебрежение советским строем. Только нужно разделять биографию исторических деятелей и пропаганду. Нельзя оценивать деятельность Рюрика, который был обыкновенным пиратом или авантюристом, с точки зрения современности. Мы это и попытались изобразить в фильме, просто дав зрителю историческую информацию без всяких ярлыков. Люди у нас неглупые и образованные, пусть сами дают оценку деятельности предков.

– Из сериала про комсомольцев вы тоже хотите убрать идеологическую составляющую? – Месяцев уже не улыбался.

– Есть разные виды пропаганды. Одно дело вложить в уста героев сплошные лозунги, которые звучат на каждом собрании. И совсем другое – изобразить советских людей, которые способны на поступок. Ведь строители заводов и электростанций в Сибири, покорители целины – обыкновенные герои нашего времени. Люди в тяжелейших условиях каждый день совершают свой маленький подвиг. Часто они лишены элементарных бытовых условий, что наслаивается на суровый климат. Но люди продолжают делать своё дело, потому что верят. В первую очередь в наш строй и свою страну. В противном случае, не было бы массового притока добровольцев. Мне хочется верить, что большинство людей едет на стройки не только за длинным рублём. Если это правильно изобразить и подать зрителю, то эффект будет гораздо большим, нежели обычная пропаганда.

Далее, не дав начальству опомниться, начинаю описывать им новый канал. Давно решил, что он должен быть похож на National Geographic. На одной площадке надо собрать программы с сериалами о географии, истории, культуре, науке и открытиях. Сразу привёл пару примеров, предложив такие передачи, как «Вокруг света», «Очевидное – невероятное» и «Утренняя почта», хотя последнюю лучше показывать на первом канале. К тому же, сейчас есть похожая программа под названием «Музыкальный киоск». Кстати, «В мире животных» начали снимать в этом году. Но пока увиденный материал меня не впечатлил. Можно создать ещё десяток интересных программ.

Передаю Месяцеву свои записи, которые заняли у меня времени чуть ли не больше, чем съёмка двух серий про Рюриковичей. Николай Николаевич пообещал ознакомиться с моими мыслями, и предложил вернуться к обсуждению месяца через полтора.

Парочка больших начальников отбыла минут через десять после беседы на общие темы, оставив меня в странном состоянии. Я не понимаю, как на советском политическом Олимпе уживаются такие рациональные люди как Фурцева, прогрессивный Месяцев – и абсолютный ретроград Романов? Насколько я знаю, группировка последнего в итоге победит и ввергнет страну в полнейшее болото. А далее уже предательство элит, апатия народа и развал страны, с чудовищными жертвами. Вот я и хочу воспользоваться ситуацией, пока оттепель не перешла в застой, сделав что-то полезное для Союза. Сейчас ещё можно предлагать интересные идеи, снимаются отличные фильмы, и вообще страна бурлит, в хорошем смысле этого слова. Нет этого лицемерия и ханжества, которые станут нормой в конце семидесятых. Но боюсь, что товарищ Романов не даст мне спокойно дышать.

Присоединился к фуршету, который плавно перерос в пьянку, но весьма культурную. Историки заставили меня выпить штрафную и буквально задавили авторитетом. Я, как мог, сопротивлялся, потом согласился, что фильм слаб с исторической точки зрения. Но переснимать его отказался. Моё упорство было встречено в штыки, но учёные быстро потеряли интерес к молодому наглецу и продолжили свой бесконечный спор. Счастливые люди.

– Вы опять взбаламутили народ, Алексей! – с задорной улыбкой произнесла подкравшаяся Капитонова, – Не можете вы работать, как все.

– Каждый человек индивидуален, – отвечаю красавице, но на меня её чары уже не действуют.

Дома меня ждёт не менее красивая девушка, и вообще – пора закругляться. А то у нас после конфетно-букетного периода начались небольшие конфликты. Таня собралась на лето к родителям в Саратов, поэтому необходимо уделить ей побольше времени.

Поэтому я договорился со Светланой о посещении их редакции на предмет нового интервью, если фильм будет утверждён комиссией. Далее журналистка присоединилась к историкам, начав задавать им провокационные вопросы и явно флиртуя, выбивая заслуженных людей из колеи. Я же тихо удалился. Надо многое обдумать, чем я займусь по дороге. А потом меня ждёт ночь, полная любви и нежности.

Глава 5

Тут вся страна судорожно готовится к одному из главных праздников, который в моё время ассоциируется с началом посадки картошки и сезона шашлыков. Здесь же Первомай – очень серьёзное событие. А у нас, за несколько дней до этого культового мероприятия, вылет во Францию. Беготни перед отправлением в Париж было столько, что я уже проклял всё на свете. Ладно французское посольство, где нам поставили визы. Самым страшным были собственные начальники. Все вдруг решили, что нам необходимы советы старших товарищей, как советский человек должен вести себя за границей. Будто мы по маршруту Семён Семёновича в Стамбул и прочие города-контрасты собираемся. В итоге пришлось присутствовать на заседании каких-то клоунов в Госкино, далее был Минкульт, ещё и наша парторг добавила свои пять копеек о достойном поведении, будто я ранее был замешан в каких-то непотребствах. Акмурзин же выслушивал все сентенции чуть ли не с благоговением. Оператор до сих пор не мог поверить, что летит в Канны. Серову с Агаповой тоже накачивали агитками, но уже парторг их театра. А я был малость в шоке.

Ещё и куратор из одного ведомства специально приехал на киностудию, где провёл беседу с четвёркой избранных. Он, кстати, особо не нагнетал и перевёл разговор в более конкретную плоскость. Понятно, что на нас могут выйти разные люди и возможны провокации. Также рекомендовал перемещаться по городу группой или парами. И общие постулаты, весьма полезные, для туриста в незнакомой стране. С преступностью в Каннах нынешнего времени нормально, всякое арабо-негритянское дерьмо ещё не заполонило французскую Ривьеру и не грабит людей среди бела дня. Но и в это время сумочки с драгоценностями могли подрезать. Это же касалось бумажников, часов и фотоаппаратов, воры в летний сезон не дремали. Больше грабили гостиницы и частные дома, но всякое бывает. Вот такой деловой подход мне по душе.

В отличие от остальных счастливчиков, у меня забот выше крыши. Благо я заранее озаботился пошивом пары приличных костюмов, летних брюк и нескольких сорочек. Наступил на горло собственной песне и позвонил Зоиной подружке Танечке. Та лицемерно посочувствовала разводу, долго охала, расспрашивая как же мы докатились до жизни такой, но помогла. В специальную секцию ГУМа меня не приглашали, а выглядеть, как бомж я не собирался. Наша торговля не подвела. Я купил две пары вполне приличных туфель белого и чёрного цвета под костюмы, а также летние спортивные тенниски. Заодно приобрёл парочку рубашек-поло, которые залежались на складе. Может, мода на них ещё не дошла до Союза, или цены кусаются?

Ещё одной проблемой были чемоданы. В быту я человек скромный и достаточно неприхотливый. Мне не нужно десять пар обуви или пальто коллекции именно этого года. Но есть вещи, которые называются репутацией или имиджем. Не имеет права даже начинающий режиссёр, ехать во Францию с деревянным ящиком ещё довоенного производства. Здесь неожиданно помогла тёща, которая была в курсе всех моих дел. Мы с ней как-то незаметно сблизились и пару раз гуляли с близняшками по городу. В общем, через водителя мне передали вполне себе современный и достаточно объёмный чемодан. Ещё и за вполне вменяемые деньги. Где Анна Михайловна приобрела сей девайс, мне неизвестно, но за такой подарок ей отдельное спасибо.

А ведь ещё были документальные фильмы, комиссия по которым соберётся после моего возвращения. В издательстве корректор, Пузик и ваш покорный слуга, доводили до ума роман. Чего-то мы там накрутили в спешке, поэтому приходилось несколько раз ездить и править ошибки. Здесь ещё нарисовался Рабин, который начал дёргать меня чуть ли не каждый день. Плюс Клушанцев с Акмурзиным уже отсняли несколько интересных материалов, которые не мешало бы озвучить. Ко всему прочему на меня обиделась Татьяна, которая решила, что я её бросил. Пришлось выкраивать время, покупать огромный букет и вести девушку в ресторан. Далее всю ночь доказывал, что у нас всё по-прежнему. С другой стороны, смена обстановки и эмоционально-физическая разрядка, а порезвились мы на славу, дали положительный результат. Я успокоился, перестал нервничать и дёргаться. Пусть беспокоятся ответственные товарищи. Фильм снят, вещи упакованы, а билеты куплены. Чего мне переживать?

Последние три дня я плюнул на все проекты и засел с Клушанцевым за просмотр отснятых эпизодов. Силён мужик! Чуть ли не на коленке, изобрёл несколько приборов, позволяющих делать такие кадры. Нет, разобьюсь в лепёшку, но у Павла Владимировича будет самое современное оборудование. Вернее, оно будет у моего творческого объединения.

За день до отлёта в монтажную влетает запыхавшаяся секретарь Бритикова и сообщает, что меня прямо сейчас ждут в Минкульте. Делать нечего, быстро собираюсь и быстрым шагом двигаюсь в сторону метро. Можно было и на такси, но его ещё надо поймать.

Фурцева сегодня опять включила режим доброй тётушки, только взгляд выдавал внутренне напряжение. После стандартного чаепития и разговоров на общие темы, что уже хороший сигнал, министр приступила к сути.

– Ты знаешь, Романов сначала хотел запретить твою поездку во Францию, а затем чуть было не перенёс её на май? Мол чего тебе там делать, прилетишь как раз к началу показа фильма и примешь участие в пресс-конференции. У тебя поразительная способность наживать врагов, Алексей.

– А может дело в том, что чиновник столь высокого ранга не может быть мелким пакостником? Или на подобную должность надо назначать профессионалов, которые владеют предметом, а не нужных или верных? Вы же не пойдёте делать операцию к врачу, который закончил не медицинский, а политехнический институт?

Честно говоря, меня так задолбали все эти номенклатурщики-лицемеры, что я уже был на грани. И Фурцевой я это выдал, потому что мне уже всё равно. Последние наблюдения за внутренней кухней киноиндустрии и особенно чиновниками, навели меня на мысль, что нам не по пути с этими «замечательными» товарищами. Есть исключения из правил – Фурцева, Данелия, Тарковский и ещё несколько человек. Все остальные являются приспособленцами, пляшущими под дудку Романовых и подобных ему персонажей. Многие из этих великих режиссёров с актёров, держат фигу в кармане, при этом идут в ногу со всеми. На настоящий поступок большинство из них неспособно, бояться потерять свою жирную пайку. Хорошо, если люди реально верят в советскую власть и являются действительно патриотами. Такие товарищи в кинематографе есть и вызывают у меня искренне уважение. Но ведь Перестройка и последующий развал страны, показал народу истинное лицо многих мэтров, вернее, их мерзкие и гнилые душонки. Лучше бы и далее продолжали носить маски.

Вот я и начал постепенно склоняться к идее, что в кино мне работать не дадут. Бежать за границу я не хочу. Значит, есть только один путь – уйти на телевидение. Там ещё поле невспаханное и начальник производит впечатление вменяемого человека. Да и мои планы с выходом на зарубежного зрителя вполне осуществимы. Фурцева между тем вздохнула, давая понять, что тоже устала от одного наглого типа.

– Ты ещё это иностранным журналистам не забудь сказать. Ну чтобы был настоящий эффект. Чего мелочиться? Расскажи, что зажимают глупые чиновники молодые таланты. А тебя гениального вообще третируют и работать не дают, – саркастически выдала министр, – Я уже устала за тебя бороться. У меня возникает ощущение, что ты многие вещи делаешь специально. Разве тяжело было не вступать с Романовым в споры? Сделал бы потом всё по-своему, ну, внёс бы небольшие изменения. Даже демарш твоих маститых коллег тебя не приструнил.

– Я не собираюсь прогибаться под разного рода товарищей, которые только и умеют, что «не пущать и запрещать». Мы уже разговаривали с вами на эту тему. Никто не собирается снимать или писать антисоветчину. Но наш коллектив работает на простого зрителя, а не в угоду отдельным чиновникам, которые весьма далеки от народа. Вы можете делать со мной, что хотите. Только давайте судить не по словам, а по делам. Плакаты дали не только хорошую прибыль, но и неплохой воспитательный эффект. Специально пообщался с людьми из разных городов страны. Это не значит, что молодёжь завтра массово бросит пить, но достаточно весомая часть задумается. Про календари можно не вспоминать. Наш итальянец скоро у меня дома поселится, требуя материал для следующего года. Звонит, уточняет, как идут дела и даже на киностудию приезжал. Страна на этом неплохо заработала, и мы эту тенденцию продолжим. Фильм тоже стал весьма популярным, а главное – дал надежду, пусть и призрачную, одиноким людям со всего Союза. И это только после двух месяцев проката, ведь во многих городах Брак, ещё не видели. Даже если европейская публика не оценит нашу работу, это уже успех. Так в чём я не прав? Вы ведь даже моё предложение по художникам и прочим поэтам приняли. Значит, кто-то понимает важность работы с этой публикой, которая оказывает сильнейшее воздействие на образованных людей, коих в стране с каждым годом всё больше.

Фурцева некоторое время молчала. Я же сидел спокойно и уничтожал её сушки. Вкусные заразы! Уже штук десять схомячил.

– Предлагаю успокоиться и вернуться к этим вопросам, после твоего возвращения, – спокойно произнесла Екатерина Алексеевна, – Посмотрим, как примут фильм. Поверь, многие товарищи с нетерпением ждут твоего провала и готовы растерзать тебя на мелкие кусочки. Заодно у Рабина что-то начало наклёвываться с выставкой в Европе. Если у Оскара получится, то это будет небольшой компенсацией, в случае твоего провала. Теперь расскажи-ка мне, голубь сизый, чего было в папке, которую ты передал Месяцеву? Николай Николаевич звонил намедни, всё выспрашивал, что ты за фрукт и можно ли иметь с тобой дело.

– Вы уж определитесь, птица я или фрукт, – Фурцева улыбнулась, а у меня немного отлегло от сердца, – При нашем разговоре вы присутствовали. В записях были развёрнутые предложения по каждому направлению – культура, искусство, образование, интересные телепередачи, фильмы о природе и много чего по мелочам. По сути, я написал проект создания совершенно нового канала, которого нет даже в США. А у них телевидение развивается гораздо мощнее, чем у нас. А ещё – часть наших фильмов и программ можно будет продавать за рубеж. Плюс там были наброски сценария первого отечественного телесериала на основе рассказов Оксаны Пузик. Думаю, Николай Николаевич получил много пищи для размышлений.

– Коли так, то дело нужное. Только ты в следующий раз советуйся со мной по поводу таких глобальных предложений. Месяцев товарищ грамотный, вот только не всё так просто в кругах, где ему приходиться вращаться, – выдала собеседница странную фразу и пригубила чай из фарфоровой чашки.

Это типа намёк, что Николай Николаевич может попасть в опалу? Вот хоть убей, не помню про него и разборки, которые шли наверху в этот период. А вот фамилию Лапин знаю, и слышал о нём в основном нехорошее. Если так, то дело совсем швах. Не сможет Фурцева перебодать всю эту застойную шатию-братию. Искать других союзников? Кому нужен наглый и несговорчивый тип, от которого проблем больше, чем пользы? Если мерить мою деятельность с точки зрения чиновника, конечно. Ладно, здесь придётся согласиться с Екатериной Алексеевной. Но кое-какие новые идеи я обдумаю.

Далее, выслушал очередную накачку, но более лёгкого плана. Всё-таки я ставленник Фурцевой, поэтому моё поведение в первую очередь отразится на ней. А вообще, мне молиться надо на эту женщину. Теперь я точно понимаю, что без неё у меня ничего бы не получилось. В лучшем случае литература, к которой я не испытываю никакого влечения.

* * *

В Ту-114 я садился одновременно измученным физически, но с весьма здоровым эмоциональным настроем. Удивился, что в советском самолёте этого времени был аналог бизнес-класса, но это ещё не всё. Говорят, что для сверхдальних маршрутов предусмотрены два СВ, как в поездах. Вот тебе и Совок с его отсутствием сервиса. Но мы летели в обычном салоне с простым народом, если он, конечно, посещает Францию в эти годы. А вот ответственные товарищи из нашей делегации неплохо так расслабились в своём отсеке, где между креслами располагался столик, там их кормили, как в ресторане. Но и мы долетели вполне себе комфортно. Кресла не узкие, гораздо больше места для ног, чем в американских и французских скотовозах моего времени, где людей запихивают как сельдь в бочку. Туалет меня вообще поразил. Размер почти как спальня в стандартной хрущёвке. А ещё есть аппарат с газировкой. Куда всё это делось в моём времени?

Оказывается, Серовой предложили лететь в бизнес-классе, но экс-дива отказалась. Повезло мне с ней, так же как с Фурцевой. Мало того что помогает мне своими связями, так ещё актриса отличная! Про человеческие качества можно и не говорить.

И вот взревели моторы самолёта, и мы уже летим в страну, где должны сбыться мои мечты. Или рухнуть, посмотрим. Никогда ранее не летал на винтовых самолётах. Гул моторов сначала раздражал, но постепенно я привык и уснул. Разбудила меня миловидная стюардесса, разносившая напитки. Из бизнес-класса уже доносились громкие возгласы и звон бокалов – избранные товарищи отдыхали на полную катушку. Я бы тоже принял пару стопок и съел пяток бутербродов с икрой, особенно если за банкет платит государство. Но нас и в салоне для простых граждан неплохо покормили, даже по бокалу вина налили. Может всё дело в том, что рейс международный? В этом времени я ещё не летал, поэтому трудно сравнивать.

После обеда я опять уснул, сказалась усталость последних дней. Проснулся уже под гул двигателей самолёта, явно идущего на посадку. Агапова прильнула к окошку, в чём её поддержала Серова. В Париже XXI века я бывал, правда, по делам, город толком не посмотрел. Да и нет у меня никакого желания бродить по французской столице, разве в пару музеев бы сходил. Хотя думаю в 1967 году это совершенно иной город, нежели в моём времени. Надо заодно уточнить, как у нас дела с культурной программой. Дадут ли побродить по магазинам или решат, что советскому человеку нечего там делать.

Удивляет меня отношение к безопасности аэропортов как в СССР, так и во Франции. Практически нет осмотра, я уж молчу про металлоискатели. А ведь во время алжирской войны в стране произошло значительное количество терактов. Самолёты, насколько я помню, уже захватывали и трагедий хватало. Что-то крутилось в памяти насчёт угнанного советского самолёта, но вспомнить не удалось. Далее нашу группу, получившую багаж, собрали в полном составе и объявили, что через пару часов регистрация на самолёт до Ниццы. В Каннах своего аэропорта нет, придётся ещё ехать на автобусе. А быстро мы добрались, с учётом того, что вылетели рано утром. По идее на месте должны быть к полудню, может, чуть позже. Надо ещё учитывать разницу во времени, ведь мы летели на запад.

В принципе всё так и произошло. До аэропорта «Лазурный Берег» долетели без происшествий за полтора часа. Далее наш автобус долго телепался оставшиеся тридцать километров из-за загруженности трассы. Пробки этого времени я тоже видел впервые. Агапова с Акмурзиным жадно смотрели на окружающие пейзажи и людей, буквально прилипнув к окну. Я же реагировал спокойно, только с радостью вдыхал морской воздух. После достаточно холодной Москвы – это просто праздник! Разве что периодически фиксировал различные марки автомобилей. Столице Союза до такого разнообразия, конечно, далеко. На людей я насмотрелся ещё в Орли, когда мы ждали свой самолёт. Всё-таки внешний вид иностранцев сильно отличается, даже от москвичей. Не скажу, что жители столицы выглядят убого, но разница ощутима. Зато у нас девушки красивее, да и парни не хуже.

На Ривьере было уже достаточно жарко и народ щеголял во вполне себе летних нарядах. Мы с Акмурзиным тоже сняли куртки, оставшись в рубашках. Кондиционер в автобусе не предусмотрен, воздух из открытых окон давал некую прохладу, но всё равно было душновато. Большая часть мужчин нашей делегации щеголяла в чёрных костюмах и посматривала на нас неодобрительно. Плевать, пусть преют.

Смутила сумма командировочных. Я понимаю, что цены в аэропортах всегда кусаются. Но выданных франков хватило бы на два обеда и не более того. Мои спутники в очередной раз посмотрели на меня с подозрением. Водку и икру мы с собой взяли, но продавать её я категорически запретил, пообещав коллегам компенсацию. Сбыть универсальную валюту можно всегда, а мне она нужна для переговоров. А может, закатим вечеринку, время покажет.

Часть делегации, среди который были заслуженные и важные персоны, остановилась в Карлтоне. Нам и простым смертным досталась небольшая гостиница, больше похожая на пансионат, расположенная достаточно далеко от центра и знаменитой набережной. Но это, если мерить московским расстояниями. Пройти пешочком десять минут не проблема. Серова и Агапова попали в категорию избранных, наша же двойка спокойно разместилась и решала, чего делать. Я предложил привести в порядок одежду, ведь завтра состоится открытие, а по городу пройдёмся вечером. Решение было верным, так как специальный человек, кто отвечал за одежду в гостинице, был занят, а вещи они обычно сдавались в соседнюю прачку. Это ещё хорошо, что я знаю французский, пусть он и отличается от местного некоторой архаичностью. В общем, удалось договориться с прачкой, что наши костюмы и рубашки погладят. Ещё повезло, что нам не нужен парикмахер, в отличие от дам. Не знаю, как они будут выкручиваться, ведь времени в обрез.

Директором и по совместительству хозяйкой гостиницы была молодящаяся дамочка лет пятидесяти по имени Мари Серве. Пообщался с ней на предмет, чего нам положено и вообще. Из приятного нас должны накормить завтраком и обедом, горничная может погладить одежду, но сейчас она занята. И всё! Даже минералка не предусмотрена. Начинаю офигевать от экономного подхода советского руководства к собственным гражданам. Для чинуш и прочих паразитов, которые вошли в состав делегации, нашлись номера в хорошем отеле. Для остальных пожалели пару сотен франков, хотя я вроде как и являюсь здесь главным действующим лицом советской делегации.

С другой стороны, место мне понравилось – тихо и нет толп туристов. Заодно товарищ, усиленно изображавший из себя нашего коллегу, поселился в другом отеле. Хотя кто сказал, что он один и агента нет среди постояльцев пансионата?