Дверь

– Что с тобой? – улыбка медленно сползла с лица Юльки. Она тревожно нахмурилась.

– Ничего, – поспешно сказал Миха и натянуто улыбнулся. – Правда. Просто не выспался.

Он допивал кофе, в то время как Юля направилась в коридор, а оттуда…

– Какого черта?

В ту роковую комнату.

Миха вскочил, опрокидывая кружку. Остывший кофе расползся блеклым пятном на старом полу и быстро подбирался к босым ногам. Считая это дурным знаком и уже зная, чем все закончится спустя несколько минут, Миха выдавил тонким нервным голосом, прижимая кружку к себе:

– Что?

– Комната заперта.

– Я потерял ключ, – поспешно ответил Миха и поморщился, досадуя на себя.

Спокойно, иначе она заподозрит неладное.

Юля фыркнула. Миха сглотнул. Сделал несколько неуверенных шагов к ней.

– Наверное, валяется где-то под диваном, – попытался он. – Я потом поищу.

– У меня там телефон.

– Что?

– Телефон. Нужно открыть дверь.

– Не думаю, что это хорошая идея… – пробормотал Миха.

Юля, так и эдак пытавшаяся повернуть круглую полированную ручку, непонимающе уставилась на него.

– То есть… ну…

Он в панике смотрел на нее, не зная, что делать, что сказать, как отвлечь.

– Ты уверена, что твой телефон действительно там?

– А где еще?

Юля начинала раздражаться. Плохо дело. Взгляд Михи лихорадочно заметался по сторонам в поисках подсказки-спасения.

– Можешь позвонить со своего, но я уже везде искала и там только не смотрела.

– Слушай, я поищу ключ, а ты пока…

– Посмотри мне в глаза и…

– … можешь съездить к сестре, – сглотнул Миха, послушно уставившись на нее, – проведать ее…

– … перестань изворачиваться. Ты что-то прячешь от меня.

Миху осенило. Пришлось отвести глаза к полу, чтобы скрыть радость, и прикусить язык, чтобы удавить улыбку.

– Да, это…

– Миш. Перестань валять дурака. Мне нужен мой телефон.

– Я тебе достану его, – пообещал Миха. – Если он там, конечно. Но ты права, тебе сейчас в эту комнату нельзя.

Юля недоверчиво хмыкнула.

– Это сюрприз, – пояснил Миха и улыбнулся как можно невиннее.

От облегчения почти дрожали колени. Осталось лишь придумать этот самый сюрприз и стереть все следы дверей.

Но если верить словам Дарьи Сергеевны, Юля будет изрисовывать стены каждую неделю. Повезло еще, что она не догадалась поразвлечься в гостиной, или на кухне, или, упаси боже, в ванной…

Миха впервые на полном серьезе подумал, что, пожалуй, Юле действительно лучше было бы остаться с сестрой – у них дома, по крайней мере, было достаточно пространства для ее художественных маневров без риска спалиться.

– Я не люблю сюрпризы, – напомнила тем временем Юля. – Ты же знаешь.

– Он тебе понравится.

Юля с сомнением посмотрела на него. Расстроенно поджала губы.

– Миш, что случилось? Я же вижу, что ты врешь, ты как проснулся, сам не свой.

Если бы она язвила или злилась, было бы гораздо проще, а с такой Юлькой – уязвимой, обиженной, Миха наотрез отказывался иметь дело. Потому что знал, что проиграет, и даже если даст бой в первом раунде, потом это непременно выйдет боком.

Но из двух зол пришлось выбирать меньшее. Миха не хотел, чтобы Юля теряла сознание или билась в истерике, а потом ее пришлось бы везти в больницу и навещать с пакетами фруктов. Поэтому он осторожно взял ее за руку, открыл рот, чтобы сказать, если не всю правду, то хоть какую-то ее часть, но к собственной неожиданности просто обнял.

Миху трясло от противоречий. Он не знал полной картины происходящего и не хотел рисковать, потому что дело касалось Юльки. Ему бы немного времени во всем разобраться, решение принять, а тут еще Дарья Сергеевна страху нагнала… Миха и не подозревал, как сильно успел накрутить себя, с какой силой появившаяся ответственность давила на плечи.

– Ты заболел, – констатировала Юля, похлопывая его по влажной от пота спине. – У тебя жар.

– Наверное, – тоскливо согласился Миха. – Но в комнату тебе нельзя.

– Соседи залили? Пол провалился?

– Это не…

Миха замер, чувствуя руку Юли в своем кармане, где он спрятал ключ. Юля медленно отстранилась.

– Ключ потерял, говоришь?

Она сердито оттолкнула его. Ключ вошел в замок гладко, словно маслом смазанный. Миху охватило нелепое желание взвалить Юльку на плечо и оттащить подальше. А потом мелькнула едкая мысль-спасение – Юля войдет, хлопнется в обморок, он увезет ее в больницу, а пока она будет там, спокойно приберется в комнате и во всем разберется.

Юля раздраженно распахнула дверь и обомлела.

ГЛАВА 3

Миха двинулся к ней, готовый подхватить, если она упадет.

– Что за чертовщина? – потрясенно прошептала Юля. – Вчера же только ничего не было! Это и есть твой секрет? – Она круто обернулась, изумленная и возмущенная. – Когда ты успел? Да кто рисует поверх обоев? Еще и двери эти странные, шиза какая-то! То же мне сюрприз!

Она большими шагами добралась до своего телефона на журнальном столике и сердито уставилась на черную дверь, испещренную красными символами.

– Ну… эээ… – пытался оправдаться Миха, лихорадочно соображая.

Юля посмотрела на батарею баночек с красками под окном, вымытые кисточки, которые сушились на подоконнике.

«Ну не оставлять же было все неприбранным», – подумал Миха, вспомнив, как оттирал редкие пятнышки красок с пола. Юлька, хоть и была в невменозе, практически не наследила, даже руки остались чистыми.

– Это не ты рисовал, а я, верно? – вдруг спросила Юля.

Переход был слишком резким, чтобы Миха смог отреагировать должным образом.

Юлька обернулась к нему, побелевшая, напуганная. На ресницах задрожали подступающие слезы.

– Это ведь я, да? Чего молчишь? Язык проглотил? Это ведь я рисовала! Почему ты соврал мне? Миха!

– Я… – Миха к ужасу своему понял, что растерял все слова, какие когда-либо знал, и не смог ничего сказать.

– Понятно, – горько проронила Юля. – Ты как Даша. Она тоже постоянно врет мне и что-то скрывает.

– Я все объясню, – наконец, выдавил Миха. – Да, я соврал сейчас, но мне пришлось, ты же ночью, блин, с закрытыми глазами…

– Думаешь, я шизанутая, да?!

– Я ничего такого не говорил! Я сам понимаю ровно столько, сколько и ты!

Может, чуть больше.

Чертова Дарья Сергеевна! Лучше бы вместо того, чтобы уговаривать его бросить Юлю, рассказала подробней о том, что с ней происходит!

«Она ведь с самого начала была уверена, что я кину Юльку, – понял Миха. – Даже не сподобилась к разговору приготовиться, думала, я зассу».

– А я не понимаю ничего! – всплеснула руками Юля. – Ничего! Ерунда какая-то снится, просыпаюсь – и вранье все, каждый раз! Дашка постоянно врала! О больнице врала, про анализы, с психотерапевтом договорилась… А теперь и ты мне все врешь!

Миха сглотнул, медленно подошел к ней ближе, успокаивающе протягивая руку. Неприятно задело, что не знал он ничего из этого – пусть даже крохи того, что знала сама Юля. Но сейчас надо было свою девушку успокоить, а потом уже со всем разбираться. Вместе, да.

– Почему ты никогда не говорила мне об этом? Ты ведь знала, что с тобой что-то не так.

– Что я психопатка, ты имеешь в виду? – сардонически уточнила Юля. – И как ты себе это представляешь? Я и так всю жизнь затворницей живу, прошлый парень, еще в старших классах, бросил, как узнал, а как тебя встретила… Я испугалась, что и ты подумаешь… Подумал же ведь, да?

Миха молчал, вновь не находя слов. Он понятия не имел, что надо в таких ситуациях говорить, чтобы все не испортить.

– Отлично, – разочарованно пробормотала Юля и вышла из комнаты, больше на Миху не взглянув.

– Я ни о чем таком не думал, – бездумно уставившись перед собой, сказал Миха. В груди испуганно колотилось сердце. Все испортилось, Юлька сейчас уйдет, и они никогда не помирятся. Он, правда, не знал, что тут можно сделать, как удержаться на этом качнувшемся от урагана Юлькиных выводов хлипком мосту. – Я понятия не имею, что происходит, но я все равно люблю тебя. Мне плевать, да хоть ванную разукрась, я просто…

Раздался грохот. Миха, не помня себя, бросился в коридор. Юля лежала без сознания. Миха взял ее на руки, быстро пересек гостиную и уложил на диван. Набрал скорую, но, подумав, сбросил и выбрал другой номер, на который звонил ночью. Сжал ледяную руку Юльки своей и, едва раздалось знакомое «Алло?», зачастил:

– Дарья Сергеевна, это Миха, я запер ту комнату, но Юлька все равно туда зашла и все увидела, а потом…

Юля застонала, задвигалась, притихла.

– Что мне делать? – Миха понизил голос. – Она потеряла сознание, что мне…

– Пусть поспит, – раздраженно ответила Дарья Сергеевна. – Придет в себя через шесть часов, может позже. У тебя будет время привести комнату в порядок. Она ничего не вспомнит.

– Вы уверены? Но как – я ее оставлю, а сам буду прибираться в комнате?

– Пользы от того, что ты будешь сидеть рядышком и держать ее за руку, еще меньше.

Миха покраснел, но руку не убрал.

– Вы приедете?

– Нет.

– Но… Да как же так?! Это же ваша родная сестра!

Дарья досадливо вздохнула.

– Слушай, я сейчас занята и не могу с тобой разговаривать. Такое уже случалось и не раз, не драматизируй. Ты, помнится, заявил, что справишься с этим. Что, уже передумал?

– Нет, – процедил Миха, унимая вспыхнувшее раздражение.

– Вот и хорошо.

Обрывистые гудки бездушно вбили точки в их разговоре. Миха посидел еще несколько минут, собираясь с мыслями, потом встрепенулся и взялся за дело.

***

– И часто ты в обморок падаешь, красотка?

Юля заворочалась под мягким пледом, подтягивая ноги под себя. С трудом открыла глаза. За окном, предупредительно задернутым шторой, садилось солнце.

– Выпей, – Миха протянул кружку с кофе, судя по запаху. – Ну и напугала же ты меня.

– Что… – Юля откашлялась. Голос сипел, голова болела, разбитая. – Что случилось?

– Не помнишь?

Юля честно озадачилась, но ничего, кроме ватной темноты, не приходило в голову. Словно отсекло.

– Утро помню. Завтрак. Дальше – ничего.

– Ты искала телефон. Этого тоже не помнишь?

Юля растерянно помотала головой. Поморщилась. Видимо, падая, здорово приложилась головой.

– На самом деле так уже было несколько раз, – призналась она. – Низкий гемоглобин и давление, да и стрессанула из-за переезда к тебе, видимо.

Она осторожно забрала кружку из рук Михи. Тот был странно задумчивый.

– Полежу немного и буду в порядке.

Она мелкими глотками выпила кофе. Без молока, как она любила, без сахара. На корне языка осела жесткая горечь, как бывает поздним утром после сна.

– Врача не вызывал?

– Звонил твоей сестре, – негромко отозвался Миха. Забрал опустевшую кружку, поставил на тумбочку. – Она то же самое сказала. Ты проспала почти весь день.

– Черт…

Юля расстроенно пожевала нижнюю губу.

– Эй, Юльк, – позвал дико посерьезневший Миха. – Я это… короче, если что не так, ты лучше сразу мне рассказывай. Вот все. Я тебя прикрою и не буду осуждать даже за самую лютую дичь.

Юля рассмеялась, потянулась к нему, влажно поцеловала в губы.

Внутри растекалась теплая волна любви и умиления. Ну какой же он невозможно смешной! Накинул на себя важности, верный рыцарь в драной кофтенке и босиком!

Лучший. Другого и не надо.

Как ей повезло с ним встретиться. Самый надежный, по-хорошему упрямый, самый-самый.

Ни к чему грузить его всякой ерундой, и без того за нее перепугался. Юле стало досадно за такие выкрутасы своего организма.

– Даже если думаешь, что это глупая мелочь, – не унимался Миха, пока она покрывала поцелуями его лицо, и нежно придерживал за плечи. – Я хочу знать о тебе все.

– Да поняла я, – перебила Юля, начиная раздражаться.

Ее вдруг немного передернуло, как от озноба, и чтобы избавиться от этого неприятного чувства, она потянула Миху на себя. Миха послушно устроился на ней, коленями все так же на полу. Юля глубоко поцеловала его, лизнула губы напоследок, а затем так же резко оттолкнула.

– А теперь мне нужно встать и привести себя в порядок. Я хочу прогуляться. Составишь компанию?

Обалдевший зацелованный Миха кивнул.

– Конечно, но сначала тебе надо поесть. Я готов носить тебя на руках, но не оттого, что ты опять упала в обморок, знаешь ли.

Бедный Мишка. Должно быть, и впрямь за нее здорово перепугался. Юле стало совестно и в то же время эгоистично тепло. Она соблазнительно облизала губы и провокационно низким голосом спросила:

– Знаешь, я подумала, может ну ее, эту прогулку? Я хотела бы провести экскурсию по более… приятным местам…

Глаза Михи загорелись тем самым опасным заинтересованным огнем, который всегда ее возбуждал.

– Если ты…

– «В состоянии», хочешь сказать? – сощурилась Юля, решительно откидывая плед в сторонку. – О, поверь, я отлично выспалась. Главный вопрос, в состоянии ли ты.

***

Они занимались любовью долго и со вкусом. После Миха быстро заснул, но к Юле сон не торопился. Она высвободилась из медвежьих объятий своего парня и ушла в ванную. Привела себя в порядок, убралась в комнате при свете неполной, но яркой луны, подоткнула Михино одеяло и отправилась на кухню утолить неожиданно сильный голод.

Да, вот так начинается ночной зажор, со смешком подумала Юля, запивая бутерброд с колбасой горячим чаем. Посмотрела на часы. Почти два ночи. Сна ни в одном глазу. Из-за этого чертова обморока весь режим сбился.

Юля решила немного прибраться в соседней комнате, где Мишка сложил хлам, доставшийся от деда вместе с квартирой, – в музей отдать собирался, ничего просто так в мусорку не выкинет.

Мысленно посмеиваясь, Юля толкнула дверь и включила свет. Ужасное чувство «дежа-вуу», как называла его одна подруга, влюбленная в Париж, накрыло плотным покрывалом. В комнате было чисто, пахло клеем, бумагой, краской. На стенах были новые светло-серые обои. Видимо, Миха не знал, чем себя занять, пока Юля весь день дрыхла без задних ног, на работу идти не надо было, вот и взялся, наконец, за ремонт.

Юля пристально всмотрелась в стены. Отчего-то ей стало жутко. Она воровато огляделась, поежилась от неприятного чувства, будто за ней наблюдают, и чуть не подпрыгнула, когда контуженные старые часы без кукушки, стоявшие в углу среди прочего хлама, прохрипели два раза.

Час быка, время глубокой ночи, когда власть переходит к злым духам и смерти.

К чему это она вспомнила восточную мифологию?

По босым ногам мазнули холодные пальцы сквозняка. Окно было приоткрыто.

Чтобы проветрить комнату, конечно, для чего же еще?

Юля не помнила, открыто было оно изначально или нет. Тело вдруг задрожало от озноба, растекающегося с груди, пальцы заледенели. Поднимавшаяся из глубин подсознания тревога пульсировала болью в висках, призывая уйти отсюда, немедленно.

Мало контролируя беспочвенный, казалось бы, страх, Юля, всегда считавшая себя здравомыслящим современным человеком, чуть ли не бегом бросилась к окну – закрыть, отсечь тьму от света комнаты. Пальцы не слушались, когда она дергала задвижку. Окно было старым, трухлявым, она едва не занозила себе пальцы. Сердце колотилось, как мотор в обезумевшем механизме. Юля шаг за шагом пятилась, отступала прочь из этой комнаты. Взгляд метнулся к выключателю. Нажать. Выключить свет. Выключить. Она же не какая-то пятилетка, чтобы бояться темноты. Не оставлять же свет гореть здесь до утра. Она дома, в безопасности, нет никаких причин для страха. Рука, дрожа, потянулась.

Тумблер громко щелкнул, тьма ударила в глаза, а с ней выросли тени-призраки, который немедленно выдумал воспаленный мозг. Юля не выдержала, побежала, едва сдерживая вопль – холодные пальцы сквозняка все цеплялись за голые лодыжки и не отпускали. Паника завладела ею. Она, не сбавляя скорости, нырнула в постель, сдвинув прыжком кровать и чуть не свалив Миху на пол.

– Что?!

Очумевший от неожиданности Миха вскочил, заметался, включил ночник. Юля, ни жива ни мертва от пережитого ужаса, вцепилась в него холодными руками, пряча лицо в его груди.

– Мишка… – хрипела и всхлипывала она. Уткнулась носом в теплое плечо, глубоко и часто дыша.

Когда она немного успокоилась и отпустила его, Миха встал, включил везде свет. Вскоре засвистел недовольный ранним подъемом чайник. Юля чувствовала себя глупо.

Бояться не было повода. Новые обои, приоткрытое для проветривания окно… Что в этом страшного?

Наверняка все потому, что она разругалась с сестрой и сменила место жительства, решила Юля. Перенервничала, гормональный цикл решил пошалить да ретроградный меркурий до кучи насыпал, вот и получите на выходе необоснованную паническую атаку, только и всего.

***

К утру Юлины страхи рассеялись. Она с искренним недоумением вспоминала свой ночной страх и порхала по квартире, собираясь на пробежку в старом парке.

Пока она отсутствовала, Миха позвонил Дарье Сергеевне и отчитался о том, что произошло. Женщина успокоила его, сказав, что все в пределах нормы, и предложила встретиться в следующую пятницу.

– В пятницу? Почему так долго? – возмущенно спросил Миха.

Дарья Сергеевна фыркнула и снисходительным тоном ответила:

– Я в отъезде, вернусь в четверг. К пятнице как раз подготовлю все имеющиеся материалы.

Миха подавил недовольство и вежливо с ней распрощался.

Похоже, Дарья Сергеевна на самом-то деле была рада сплавить кому-то свою сестру.

Вскоре вернулась запыхавшаяся, раскрасневшаяся от бега Юлька, и Миха отложил свои тревоги на потом.

***

День прошел преотлично, ничто не напоминало о случившемся с Юлей припадке, несвойственной ей панике, крадущихся в тени ужасах (которые лишь притаились до наступления сумерек). Солнце приветливо освещало улицы, врывалось пышным снопом в комнату через окна. Юля готовила свое фирменное жаркое и пекла кексы, а Миха лез под руку и мешался, пытаясь чем-нибудь помочь.

Ночь наступила незаметно. Миха был рядом, и все было хорошо. А когда он заснул, а Юле захотелось в туалет, в груди плавно, но уверенно зародились страх и чувство, будто на нее кто-то пристально смотрел.

Но не будить же Миху из-за этого. Юля уже давно не пятилетняя девочка, чтобы пугаться монстров, живущих под кроватью, выползающих из шкафов. Или из окон. К тому же окно в той комнате закрыто, приоткрыто только в этой, а здесь – Миха. Это окончательно убедило Юлю. Но ночник она все же включила. Миха запыхтел, отвернул нос от света и притих. Юля осторожно опустила босые ноги на пол, стараясь не думать, что сейчас ее схватит что-то липкое и волосатое. Глупо. Она же не ребенок. Убеждая себя в этом, Юля бесшумно двинулась к коридору, с трудом преодолевая желание обернуться. Мельком бросила взгляд на часы. В полутьме виднелись цифры и стрелки, остановившиеся у двойки. Самое темное время суток, час быка, час демона…

Юля решительно прервала свои мысли и быстро добралась до благословенной ярким электричеством ванной и уже умывала руки, как в доме раздался отчетливый скрип.

Ей не померещилось, здесь кто-то был. И он поджидал ее прямо за дверью.

Юля знала, что кроме них с Михой в доме никого не было, но это знание не помогало унять все нарастающую панику. Озноб прокатился по лодыжкам, ледяной пот выступил на спине. Юля ощутила, как волосы на затылке медленно шевелятся. Сердце колотилось как в припадке, но она еще держалась. Посмотрела на свое отражение, с минуты на минуту ожидая увидеть призрака, или монстра, или еще что-нибудь за спиной. Моргнула, прищурилась.

Зрение начало подводить ее полгода назад. Юля заметила, что не может различить буквы на ценниках издалека, но не обращала на это особого внимания. Даша носила очки со школы, поэтому мысль о том, что и ей понадобятся костыли для зрения, совсем не печалила. Но сейчас глаза устроили ей мерзкую шутку. На долю секунды Юля поразилась их цвету. Потому и прищурилась, подвинулась ближе к зеркалу, пристально вглядываясь в багрянец на радужке, пульсирующий у зрачка.

Наверное, лопнул сосуд. Но если бы лопнул сосуд, покраснели бы белки, а не радужка, тем более у самого зрачка. Может, повредила глаза, когда упала в обморок?

В зеркале вдруг появилось нечто немыслимое, неподдающееся определению, и в то же мгновение исчезло, а зеркало треснуло. Побежала кривая трещина, пересекая лицо Юли в насмешливом оскале. Словно взрезанные ножом от нее отскочили другие, поменьше.

Юля отшатнулась, попятилась, врезалась в стену, не смея отрывать взгляд от своего отражения. Глаза снова были обычного зеленого цвета. Вот только зеркало… Юля задыхалась. Противный скрип повторился. Свет погас. Юля закричала.

ГЛАВА 4

Миха проснулся от крика в полной темноте. Ночник не работал, как и другие выключатели в доме, но Миха был совершенно спокоен – наверное, он просто исчерпал свой лимит треволнений за прошедшие дни.

К тому же в панике не было никакого смысла – ему с Юлькой еще разбираться. С Юлькой, которая нашлась в углу ванной. Ее кожа была ледяной, зубы стучали, горячие слезы катились по лицу, белевшему как снег под лучом фонарика на телефоне. Миха заставил ее встать и отвел назад в комнату, усадил на кровать.

– Все хорошо, успокойся, просто пробки вышибло, ничего страшного не случилось, – гудел он, добавляя к своему фонарику свет от Юлькиного телефона.

Такое уже случалось прежде, но никогда – ночью безо всякой причины. Впрочем, дом был старый, и Миха привык, что порой он выдавал какие-то фокусы. Все же нужно сделать капитальный ремонт, вот только денег достаточно накопить.

Идею пойти в примыкающий гараж и разобраться с пробками Миха быстро отмел. Оставлять Юльку одну сейчас было не лучшим вариантом, как и брать с собой – мало ли что ей там опять померещится, если даже в комнате не по себе?

– Ты не понимаешь, тут кто-то был, я слышала скрип! – панически шептала Юля.

Она вдруг уставилась в одну точку и всхлипнула. Миха оглянулся, прицелился фонариком в старый шкаф, чья дверца лениво покачивалась на петлях, и едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Это просто сквозняк, – терпеливо сказал он, кивком указывая на приоткрытое окно.

– Но зеркало! – не унималась Юля. – Я смотрела в зеркало, а оно треснуло!

В ее голосе дрожали слезы. Миха подавил вздох и придвинулся ближе к ней, в центр постели. Снаружи, во тьме ночи, в листве старых яблонь шумел ветер. Здесь было тепло, тихо, светло – телефоны, освещали пространство искусственным светом, словно маленькие стражники.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.