Коллегия. Атрахасис

Отдав поручения и убедившись, что старый мастер все понял, Раха взял четырех охотников, и они, зацепив за лямки две волокуши, потянули их вдоль горной гряды на восток. Открытое месторождение медной руды находилось в ущелье в двух днях пути. Он никогда не был в тех местах, но духи неба вложили в него знание, что оно находится именно там.

Вернулся небольшой отряд к полудню пятого дня с волокушами, нагруженными бурой породой с вкраплениями зеленоватых образований неправильной формы14. Быстро осмотрев построенные стариком печи и накрытую шкурами гору готового древесного угля, вымотавшийся за поход Раха пошел отсыпаться.

Вечером он отсортировал привезенную руду и выбрал самую прочную на вид печь. Вручил четырем подросткам по бурдюку из кожи дикой козы и приказал их надуть. Затем через верхнее отверстие заложил в печь слой древесного угля, на него – слой медной руды. Потом еще слой угля и слой медной руды. Всего поместилось три слоя. Через глиняные трубки, проложенные в земле под краями печи, подсоединил бурдюки. Они будут выполнять роль мехов. Осмотрел всю эту аляповатую и неуклюжую конструкцию и через боковое отверстие просунул внутрь несколько горящих головешек. Сразу же приказал подросткам по очереди аккуратно и медленно давить на бурдюки, чтобы внутрь горна подавался воздух. Два меха работали по очереди, обеспечивая непрерывный приток кислорода. Двое других подростков надували свободные бурдюки, чтобы тут же заменить те, в которых закончился воздух.

Через минуту над жерлом печи показался дым. Он быстро пропал, сменившись маревом горячего воздуха, в котором пробивались яркие искры. Запахло паленым камнем, совсем как в дюнах у кратера метеорита. Бока печи нагрелись так, что до них нельзя было дотронуться.

На это странное действие собралось посмотреть все племя. Вокруг суетящихся у печи людей прыгал одетый в ритуальные одежды шаман и, призывая помощь духов, стучал в бубен из натянутой на деревянный обруч кожи. Поначалу эти пляски немного раздражали, но Раха был полностью поглощен процессом, помогая надувать свободные бурдюки, когда подростки не справлялись, и вскоре совсем перестал обращать на него внимание. Он понятия не имел о процессах, происходящих внутри горна. Не понимал ничего в восстановлении меди из рудного оксида в металл при нагреве и контакте с углеродом. Не представлял себе температуру ее плавления и время, необходимое для того, чтобы выплавить металл из шихты15. Он просто знал, что все делает правильно. Потому что это знание в него вложили духи неба. Потому что так подсказывала появляющаяся то и дело, мелькающая перед его взором пентаграмма.

При интенсивной подаче кислорода древесный уголь полностью выгорел примерно через час. В нетерпении увидеть и оценить результаты своего труда, Раха хотел разбить печь, но в последний момент остановился. Это была хорошая печь. Она еще переплавит много руды. Не стоит ее портить для того, чтобы произвести впечатление на соплеменников. Поэтому потный и грязный охотник махнул шаману, чтобы тот прекращал свои танцы, и пошел к ручью умываться.

Ночью он спал крепко, как после тяжелой охоты. Ему снился красный металл. Он вытекал из чаши в форму, выдавленную в глине и покрытую песком. Вот порыв ветра сдул песок с формы и Раха увидел отливку – пылающую огнем пентаграмму в разорванном у верхнего луча круге. Тигель. Завтра ему понадобится тигель и форма для наконечника копья.

Наутро племя снова собралось около погасшей печи. Два дюжих охотника подняли остывший глиняный конус и отнесли его на несколько шагов в сторону, открыв кострище белесых, полностью выгоревших углей вперемешку с серым шлаковым порошком, в который под воздействием температуры превратилась порода. Кто-то разочарованно вздохнул. По толпе пошел тихий шепот. Неужели Рахе не удалось то, что он задумал.

Нахмурившись, охотник подошел к кострищу и потыкал в него палкой. Потом разгреб пепел и шлак. Снял висевший на поясе кусочек кожи. Аккуратно, чтобы не обжечься о еще горячие угли, достал из воронки в центре покрытый сажей и примесями слиток красного металла размером с ладошку и в два пальца толщиной. Развернувшись к соплеменникам, он гордо поднял над головой первый кусок металла, осознанно выплавленный человеком, и издал победный клич. Все племя ответило ему радостным воем и улюлюканьем. Они еще не понимали, что только что произошло, но чувствовали, что случилось событие, которое в корне изменит их жизнь. И в центре этого события находился Раха – охотник, отмеченный печатью духов.

На переплавку оставшейся руды ушли весь день и вечер. Этим занимался старик с подростками-подмастерьями. Раха в это время немного переделал одну из печей, чтобы в нее помещался небольшой тигель из обожженной глины. Еще он сделал на толстой пластине из глины первую форму для отливки: положил плашмя и вдавил до половины кремневый наконечник для боевого копья. После этого, убедившись, что у горнов работа идет по плану, пошел к шалашу матери племени.

– Я уже думала, ты сегодня не придешь, – проворчала женщина, протягивая ему глиняную миску с горячим питьем. – На вот, попей. Это отвар из трав. Он придаст тебе силы. Мне его тоже нашептали духи, – лукаво улыбнулась она.

– Много работы. Столькому еще нужно научить, – охотник сделал несколько жадных глотков и вытер губы тыльной стороной ладони. – Вот эта чаша из глины. Как вы ее делаете?

– Лепим руками. Выдавливаем из большого плоского куска.

– А вы попробуйте сделать вначале дно, а по нему полосками выкладывайте вверх края. Потом разгладьте полоски, чтобы было ровно, и получится чаша16. Можно стенки укрепить, проткнув тонкими прутиками или осколками от костей. Так они будут крепче. Видели, как я строил свою печь. Каркас из прутьев, облепленный глиной. Так можно делать чаши больших размеров.

– Хм. Обязательно посажу на это дело одну из жен охотников. Потом покажу, что получилось.

– И чаши такие нужно обжигать, а не сушить на солнце. Тогда они будут крепче и в них на костре можно будет кипятить воду, а не греть сбоку на расстоянии, как вы делаете сейчас. Мясо можно варить, злаки. Отвары опять же делать, – Раха вернул матери чашку. – Для обжига у меня есть отдельная печь. Если она не занята, можете использовать ее. Если не хватит места, я специально для вас сделаю одну у вашего очага. Есть еще один способ работы с глиной, но он более сложный. Пока попробуйте этот.

– Попробуем, – женщина бросила на охотника хитрый взгляд. – Что с волокнами, которые сушатся на жердях? Ты говорил, покажешь, что делать дальше.

– Пошли покажу.

За пять дней волокна крапивы хорошо просохли. Раха взял пучок, разложил на плоском камне и еще раз несильно его обстучал, чтобы размягчить. Потом потер между ладонями и объяснил, что это нужно для того, чтобы осыпались мелкие остатки коры и мякоти. Затем он привязал пучок к колышку и принялся вычесывать его костяным гребнем. С каждым движением более толстые волокна распадались на сухие тонкие нити, которые застревали в зубьях гребня. Охотник их аккуратно снимал и складывал на расстеленный перед ним кусок кожи. С одного пучка получился комок грубой пряжи размером с кулак.

– Ты работаешь совсем как женщина, – удивилась мать. – Твои движения плавные и точные, как будто ты делал это много раз. Откуда у тебя это умение?

– Духи научили, – выдал стандартный ответ Раха, аккуратно перемешивая комок нитей в однородную массу. – Теперь смотри внимательно, – он насадил комок на воткнутый в землю тонкий прутик. Потом с одной стороны, постоянно перехватывая двумя пальцами, начал выкручивать из него тонкую ворсистую нить. Вытянув сантиметров пятнадцать, посмотрел на женщину. – Видишь, получается нить. Попробуй порви.

Мать осторожно взяла нить, потянула в разные стороны. Нить чуть растянулась, но не порвалась. Потом женщина резко дернула и разорвала ее.

– Кожаный шнурок крепче, – сделала вывод она.

– Верно. Но кожаный шнурок намного толще. Когда две такие нити сплетутся в нить потолще, а потом нити потолще сплетутся еще раз и еще, получится длинная прочная легкая веревка, способная выдержать вес человека.

– Как же длинная? У тебя скоро закончится клубок на колышке.

– Мать…– разочарованно посмотрел на нее Раха. – Во-первых, клубок можно сделать больше. Во-вторых, когда ты вытянула часть нити, в него можно добавить еще пряжи из начесанных волокон.

– А…– понимающе кивнула она.

– Пока научитесь тянуть нить руками. Потом я вам покажу, как это делать с помощью веретена.

– Ты говорил, что из этого можно делать одежду, – мать, не скрывая недоверия, посмотрела на комок пряжи, из которого выходил обрывок нити.

– Одежду позже. Сейчас главное – научиться делать веревку локтей в сорок. Она очень нужна охотникам. Пробуй тянуть нить сама. Я посмотрю, как у тебя получается.

Потратив еще полчаса, пока женщина не научилась сучить пряжу, Раха дал ей задание выделить на ткачество две-три жены и дать им в помощь девочек, чтобы собирали крапиву и проводили ее первичную обработку. Сам пошел к плавильным печам, у которых суетился старик-мастер и полдюжины подростков.

К вечеру, когда остыли горны, в распоряжении охотника было три слитка меди весом около полутора килограмм каждый. Металл был готов. Завтра он отольет первый наконечник для копья.

Наутро все племя снова собралось на краю лагеря, где стояли горны. На этот раз Раха усовершенствовал печь. С одной стороны он сделал достаточно широкое отверстие, а по бокам – выступы, за которые глиняный горн можно было поддеть шестами, чтобы поднять и отнести в сторону.

Подростки уже заложили внутрь порцию древесного угля и подготовили мехи. Раха засунул в тигель один из слитков, установил его внутри горна, обложил древесным углем и, внимательно осмотрев свою работу, добавил несколько горящих головешек. Через пару минут раздуваемый мехами горн весело гудел, выбрасывая из верхнего жерла сноп искр.

Прошло совсем немного времени, и слиток оплыл внутрь тигля. Раха решил подождать еще немного, давая возможность металлу полностью расплавиться. Когда он, сидя на корточках, смотрел на горящие угли, ему пришла в голову мысль, что неплохо было бы сделать приспособление для измерения времени. Но это позже. А сейчас нужно закончить с отливкой.

Выждав еще немного, охотник попросил двух соплеменников убрать горн. Мужчины прочными шестами поддели его за выступы, подняли над кострищем и отнесли в сторону. Раха заглянул внутрь тигля и увидел на дне красный расплав, подернутый темной коркой шлака. Он разгреб угли и установил на их место глиняную форму. Потом они с мастером аккуратно двумя нетолстыми прутьями сжали тигель с боков и скрепили их для прочности кожаными ремнями. От контакта с нагретой до температуры выше тысячи градусов глиной дерево вспыхнуло. Охотник и мастер быстро перевернули тигель. Красная струя меди заполнила форму наконечника и даже немного перелилась через черешок17.

Довольный тем, что все получилось с первого раза, Раха отступил на шаг, любуясь красным металлом, по которому бегали синеватые язычки в местах, где он соприкасался с глиной.

– Готово. Теперь надо дать ему остыть, – со знанием дела заявил он.

Когда солнце перевалило зенит, охотник вместе с вождем вернулся к печам. Отливка уже остыла. Раха лизнул палец и, осторожно потрогав металл, перевернул форму. Вытряхнуть наконечник не удалось. Пришлось разбить глину камнем. Мастер очистил наконечник от глины и протянул его вождю. Тот бережно его принял и внимательно осмотрел.

– По форме такой же, как кремневый. Правда, одна сторона плоская. И тяжелее. Но он тупой.

– Это заготовка, – Раха взял из его рук наконечник. К вечеру я его наточу. У тебя будет настоящий наконечник из металла. Если хочешь, его можно будет использовать как нож.

– К вечеру наточишь? – удивился вождь. – Чтобы заострить кремень, нужно потратить много дней.

– Это мягкий металл, он точится быстро, – Раха говорил уверенно, хотя никогда в жизни этого не делал. Ведь это знание вселили в него духи неба.

Когда вождь ушел, они с мастером нашли некрупный валун из правильного камня и раскололи его пополам. Потом посадили подростка, чтобы тот тер сколотые края двух половинок друг о друга, пока они не выровняются. Когда солнце шло к закату, у Рахи были два крупнозернистых наждака и он принялся сам точить наконечник. Медь поддавалась легко. Правда, наждак постоянно забивался сточенным металлом, но охотник знал, что если снова потереть половинки камня друг о друга, то слой с металлом сойдет и можно будет точить дальше. Несколько раз к нему подходил вождь и внимательно наблюдал за работой. Наконец Раха закончил заточку и, проверив остроту режущей кромки и острия, довольно ухмыльнулся.

Племя уже спало. Только вождь сидел у костра напротив своего шалаша, ожидая, когда Раха закончит работу.

– Заточка заняла немного больше времени, чем я думал, – охотник протянул обработанный наконечник вождю. – Металл нужно еще немного отшлифовать, но он уже достаточно острый для того, чтобы резать и колоть.

Не говоря ни слова, глава охотников взял наконечник, потрогал режущую кромку и одобрительно покивал. Потом поднял полу своей кожаной юбки и одним движением срезал неширокую полоску.

– Острый, – он посмотрел на Раху и показал на место рядом с собой. – Духи не ошиблись. Из красного металла получатся острые копья. С ними наши охоты будут удачными. Наши набеги принесут много добычи.

– Можно еще делать ножи и топоры. Они будут лучше, чем каменные, – подсказал охотник.

– Да. Ножи и топоры, – согласно кивнул вождь. – Что тебе надо для этого?

– Мне нужно много руды. Нужно отправить в ущелье больше людей за камнями, из которых можно плавить металл.

– Будут тебе люди, Раха, осененный печатью духов. Все, кто не занят в охоте, будут носить для тебя камни из ущелья. Через три полные луны18 подуют сухие ветра с юга. Степь завянет. Стада пойдут на север. Мы пойдем за ними далеко отсюда. Далеко от ущелья с камнями. К этому времени мне нужно много наконечников, ножей и топоров.

– Сделаю сколько смогу, – ответил охотник и широко зевнул.

День, открывший новую эру в истории человечества, завершился. Раха чувствовал внутреннее удовлетворение и нетерпение в ожидании нового дня. Завтра он покажет женщинам, как плести длинные веревки и делать из них петли, которыми можно ловить животных. Но вначале он сделает устройство для измерения отрезков времени. И еще в знак уважения духов неба он сделает себе наколку на ладони – пентаграмму в разорванном у верхнего луча круге.

* * *

Три полные луны пролетели незаметно. За это время Раха многое успел сделать для племени. На краю лагеря стоял десяток печей. Часть для производства древесного угля, часть для плавки руды и две для плавки металла. Этим примитивным литейным производством управлял пожилой мастер, а обслуживало его двое взрослых охотников и полдюжины подростков. С момента первой плавки первобытные металлурги изготовили три десятка наконечников для копий, столько же ножей, дюжину топоров, а еще долота, серпы для крапивы, иглы и несколько молотков. Раха усовершенствовал меха и тигель. Научил мастера расковывать неостывший металл в листы и выгибать их в форме блюд и чаш. Получилось сделать даже подобие казана, в котором можно было варить еду. В общем, прогресс, достигнутый за три месяца, впечатлял.

Но плавка меди была не единственным умением, которое Раха передал племени. Женщины научились делать из волокон крапивы и конопли длинные веревки, а из них – петли и арканы. Петлями ловили птиц и сурков. После долгих тренировок охотники научились арканить тарпанов и куланов. Пойманных животных держали в загородке и пускали на мясо, когда рядом с лагерем не было стад для охоты. Еще Раха показал, как из веревок плести сети и делать из них ловушки на горных тропах, пробитых козами. Вскоре рядом с загоном тарпанов появился загон коз. Он объяснил вождю, что коз и тарпанов нужно больше. На следующий сезон они дадут приплод, который вырастет рядом с человеком и будет полностью домашним.

Взрослые тарпаны из загона уже проявляли признаки подчинения человеку. Они перестали бояться охотников, приносивших им воду и сено. Это навело Раху на мысль о том, что можно форсировать переход к следующему этапу их использования. Он объяснил вождю, что ценность диких лошадей не только в мясе, но и в том, что их можно использовать как вьючных или тягловых животных. На них можно вешать мешки с поклажей и с помощью кожаной сбруи цеплять волокуши. Один тарпан с такой волокушей потянет в четыре раза больше веса, чем двое взрослых.

Прогресс в технологиях, который за три месяца сделало племя Красной скалы, изменил его жизнь до такой степени, что Раха даже предложил вождю не идти на север за стадами, а вернуться к реке и организовать постоянное селение. Место там было хорошее, с широким доступом в степь и горы. В степи можно охотиться и разводить лошадей. В предгорьях – ловить коз, искать руду и добывать дерево. Текущая с гор река не пересыхала круглый год, давала чистую воду и много глины. Земля была плодородной, пригодной для того, чтобы выращивать злаки. Вместо шалашей из накрытых шкурами жердей можно было построить обитые глиной хижины, в которых тепло зимой и прохладно летом.

В одной из бесед ночью у костра Раха напрямую предложил вождю обустроить постоянное селение и в корне изменить жизнь племени. Из охотников и собирателей стать оседлыми скотоводами и земледельцами. Но тот наотрез отказался. Степняки никогда не станут речниками. Даже имея домашних лошадей и коз, они будут бродить за стадами по степям. Это у кочевников в крови.

В душе охотник знал, что получит отказ. Если бы вождь согласился осесть, Раха бы остался до осени. Помог бы организовать селение. Показал бы, как обрабатывать поля и возделывать злаки. Но сейчас в этом не было смысла. Жаркие южные ветра уже сушили степь. Воды в ручье становилось все меньше. Стада уходили все дальше на север, и на охоту приходилось тратить больше дней, чем обычно. Скоро племя соберет лагерь, погрузит пожитки на волокуши и тарпаны потянут их в степь, на север, к высоким лугам на склонах гор, чьи белые вершины подпирают небо19.

С годами все, что он дал своему племени, станет достоянием других людей, живущих в этих землях. Через поколения его наследие распространится далеко за пределы степей. Люди будут плавить медь, обжигать глину, одомашнивать скот, делать пряжу из крапивы, льна и шерсти. Знание о том, что можно возделывать землю и растить злаки, перейдет к оседлым племенам, живущим у рек.

Благодаря Рахе развитие людей в этих землях и за их пределами было обеспечено на многие столетия вперед. Здесь он свою задачу выполнил. Теперь его путь лежал на восток. Там, за далекими горами, где две великие реки впадают в бескрайнее море соленой воды, обитает народ, который сделает следующий шаг по пути развития человечества. Туда зовет его настойчивый шепот духов, все чаще появляющийся в голове. Об этом говорил и столб света, поднимающийся в небо из места, где находился Источник, который он иногда видел по ночам. Это духи напоминали ему о его высоком предназначении.

В один вечер после полного забот дня Раха присел к костру вождя и протянул ему небольшой медный медальон в форме черепа сокола – символа предводителя охотников. Он совсем недавно отлил его и отполировал.

– Прими это в дар от меня. Пусть этот амулет принесет тебе и твоим охотникам удачу.

– Хорошая работа. Он мне нравится, – вождь повернул медный череп к огню, чтобы лучше его рассмотреть.

– Я должен покинуть племя, – тихо сказал Раха. – Духи сделали меня своим посланником. Их воля зовет меня на восток, в неведомые земли.

– Я знал, что ты когда-нибудь уйдешь, – вождь повернулся и внимательно посмотрел на охотника. – Знай. Память о тебе останется в нашем племени, пока живет последний степняк.

– Ты мудрый вождь. Ты сохранишь и преумножишь все, что я вам передал.

– Сохраню и преумножу. Скажи, духи не поведали тебе, что нас ждет?

– То, что будет, не знает никто. Живите своей жизнью. Кочуйте, охотьтесь, разводите лошадей и коз. Духи степи будут хранить вас еще много-много поколений. А когда через много-много лет с юга придет пустыня и поглотит степь, вы изменитесь и уйдете в другие земли далеко на север, за горы, которые белыми вершинами подпирают небо, за большую соленую воду в широкие степи, полные травы и тучных табунов. А пока живите, как живете.

– Племя будет жить и помнить тебя, Раха-посланник духов, – вождь приложил правую руку к сердцу в знак благодарности. – Скажи, что я могу для тебя сделать?

– Дай мне тарпана с надежной волокушей. Еды и воды. Волчью шкуру, чтобы накрыться ночью. Копье, нож и топор. Все остальное я добуду по пути.

– Хорошо. Выбери сам все, что тебе нужно. А еще я дам тебе новое имя. Ты теперь не Раха. Ты теперь Ат-Раха. Мудрый Раха.

– Спасибо. Это честь для меня, – охотник склонил голову в знак благодарности.

– Когда ты уйдешь?

– Через день на рассвете.

– Тогда прощай, Ат-Раха. Завтра я с отрядом охотников ухожу в степь за куланами, – вождь повесил медный амулет на шею, встал и пошел в сторону своего шалаша.

– Прощай, – прошептал ему вслед охотник.

Через день Ат-Раха покинул лагерь. О том, что уходит навсегда, он предупредил только мастера, поэтому, кроме старика, провожать его никто не вышел. Они коротко попрощались. Охотник легонько стегнул тарпана кожаной плетью, и тот потащил волокушу на восток.

Мастер стоял на краю лагеря и смотрел им вслед, пока две фигурки не растворились в лучах восходящего солнца. Потом пошел к себе в шатер, взял чашу с охрой, добавил в нее немного толченого угля для контрастности, разбавил водой и направился к Красной скале. Там есть защищенный от непогоды грот, который заканчивается ровной гранитной стеной. На этой стене он нарисует историю Ат-Раха, Посланника духов, охотника, осененного печатью духов неба. Каждый раз, когда его племя будет останавливаться у Красной скалы, он будет водить к этому рисунку детей и подростков, чтобы рассказать, откуда в его племени появились металл, пряжа и домашние животные. И каждый раз у рисунка он будет оставлять небольшое подношение, чтобы духи неба благоволили Ат-Рахе в его далеком и полном опасностей пути.

V тысячелетие до н. э. Запад междуречья Инда и Сарасвати20. Мергар

С седьмого по третье тысячелетие до нашей эры на юго-востоке современного Пакистана в районе Боланского прохода21 развивалась одна из наиболее продвинутых культур своего времени – Мергар22. Находясь на пути миграции народов из Ближнего Востока на полуостров Индостан, она впитала в себя черты и технологии многих культур, успешно их адаптировала и использовала для процветания. Люди Мергара закончили переход от присваивающего способа хозяйствования, основанного на охоте и собирательстве, к производящему, базой которого было земледелие и скотоводство. Они вели оседлый образ жизни, строили долговременные жилища из камня и кирпича-сырца, возделывали землю, выращивали злаки, разводили домашний скот. Однако на протяжении тысячелетий эта культура, как и многие другие в неолите, не могла сделать шаг от каменных орудий труда к металлу.

Пока с востока не пришел человек, Посланник духов, отмеченный пентаграммой.

С этого момента в Мергаре произошел колоссальный рывок в развитии, который позже заложил основу Индской цивилизации – одной из трех базовых цивилизаций раннего бронзового века наравне с Египтом и Шумером.

* * *

Год выдался засушливый. Река Болан, текущая через перевал, потеряла половину воды. Пруды23 обмелели, а с ними начали чахнуть и посевы. Чтобы не дать им окончательно засохнуть, приходилось возить воду из реки в бурдюках. Дело это было тяжелое, и люди начали роптать. Видя нарастающее недовольство, Хасадж – вождь Мергара – собрал совет старейшин, чтобы те успокоили недовольных, а еще попросил шамана принести в жертву духам неба и реки щедрые дары, чтобы те послали на землю ливень.

Из-за редких дождей урожай в этом году будет не такой богатый, как в прошлом, но зиму племя переживет без голода. В долине и в предгорьях достаточно травы для коз и коров. Они дали хороший приплод, значит будет молоко, сыр и мясо. В крайнем случае можно будет отправить охотников вниз по реке в джунгли на охоту на буйволов. Дело это было опасное. Идти до джунглей нужно было три дня. Буйволы были свирепыми и сильными животными. Убить их копьями с каменными наконечниками совсем непросто. Прошлый раз здоровенный бык покалечил несколько человек. К тому же в джунглях водились большие полосатые кошки. На группы людей они не нападали. Но племена джунглей говорили, что отбившихся одиночек или тех, кто отошел далеко от лагеря, убивали регулярно. Так что охота в джунглях – это последний шанс, когда все остальные припасы будут на исходе.

Отсутствие дождей сулило еще одну проблему. Степняки за перевалом тоже будут страдать от засухи24. Их река пересохнет. Стада уйдут на север, в предгорья, на территорию других племен, и тогда кочевники полезут через ущелье грабить селения Мергара в верховьях реки Болан. Значит, нужно будет организовать дозоры и отправить туда отряд мужчин с оружием. Чем больше мужчин уйдет, тем меньше их останется поливать посевы.