(Не) свой

Вот, и как-то я привёл Кларисс. Ребятам она понравилось, и в следующие разы они сами стали её звать. Собственно, я и поэтому с ней веселился больше одного раза. Ну а что? Зачем кого-то приводить, если уже есть Кларисс? Тем более она не против. Девушка, конечно, немного своеобразная, но, знаете, я её не по интеллектуальным соображениям выбирал. Она гимнастка в прошлом, и этим всё сказано. Нет, а кто бы отказался от гимнастки?

Почему я говорю в прошедшем времени о своих похождениях? Так, ну, во-первых, я всё-таки скоро женюсь. А, во-вторых, меня настигла маленькая неприятность. Да что там, маленькая. Огромная. Мэнди Кромфорд взяла меня за яйца. Все эти волнения за последние месяца, к сожалению, похоже, сказались на Томе младшем.

Да! Да, чёрт возьми, у меня не встал.

Мужчине не легко в этом признаваться, понятно?

В общем, после помолвки я с Кларисс решил… Да чего я стесняюсь? Потрахаться я решил. И в общем, ни поцелуи, ничего не смогли поднять Тома младшего. Боюсь, что дело в стрессе. После, через время, мы попробовали ещё раз, и я снова не смог. Теперь я не пробую.

Три месяца воздержания.

Не то, чтобы я боюсь, что ситуация повториться, но, если да, то моё самомнение упадёт мгновенно и не поднимется больше, как и мой член. Поэтому я выбрал путь одиночки на ближайшее время.

Ладно, не всё так плохо. Малыша Тома кое-что всё-таки да заставляет приподняться: порно и стерва-невеста Мэнди. За эти месяца мы с ней встречались у Джареда дома и несколько раз я выбивал (чуть ли в прямом смысле) у её матери встречи с ней. И каждый раз я оставался со стояком в штанах. А ведь мне просто удавалось несколько раз лишь коснуться её, а остальное всё время мы то и дело, что участвовали в словесных перепалках. Что-что, а Мэнди заставляет кровь в моих венах закипеть.

Даже сейчас, когда мы стоим вокруг наших друзей, которые радостно обнимаются, покрывая лица друг друга поцелуями, я не могу не смотреть на Мэнди. Она счастливо улыбается, так искренне, что я даже жалею, что её голова полностью наполнена неприязнью ко мне, потому что девушка не дарила мне ещё ни одной такой улыбки.

Джаред и Элоиза только что узнали, что у них будет дочь. Кстати, довольно банальным способом. Они открыли коробку, в которой были гелевые шарики цвета пола их будущего ребёнка. Все умиляются их реакции, хлопая, что-то крича, и я не могу не воспользоваться моментом. В одной моей руке видеокамера, которую мне впихнула перед торжественным моментом Мэнди, а другую я опускаю вниз между нашими телами с невестой. Секунда, и она подскакивает на месте из-за того, что я ущипнул её за попу. Она мгновенно реагирует, ударяя меня локтем в живот. Второй раз за десять минут, между прочим. Только в этот раз больнее. Шиплю от боли, а малышка зловеще смеётся. Думает это победа. Знала бы, что я нам приготовил, так бы не смеясь. Да она бы в принципе не улыбалась.

С улыбкой на лице, продолжаю снимать своих друзей, пока вторая рука пробирается сбоку распахнутого длинного пиджака Мэнди, опускаясь на ягодицы, покрытые тканью её чёрных классических штанов. Девушка поворачивает голову, её глаза мечут стрелы. О, она не станет второй раз дёргаться. Справа от неё стоят её родители, а позади нас стоят остальные близкие, собравшиеся в семейном ресторане Адамсов.

– Томас, я переломаю тебе пальцы, – шипит девчонка, вызывая у меня усмешку.

– Не переломаешь, они тебе ещё нужны, – шучу я, и Мэнди, не краснея, прожигает меня взглядом.

– Ты обещал Элоизе, что не будешь меня трогать.

Я даже и не надеялся, что Элоиза не расскажет сестре о нашей маленькой договоренности. Это было понятно, ведь она для неё и попросила.

Моя проблема в том, что я хочу сделать всё правильно. Не хочу строить отношения на лжи и ненависти близких моей невесты. Ведь рано или поздно мы с Мэнди превратим её ненависть в страсть, а страсть в жизненно необходимые чувства. А вот неприязнь родственников ни во что не превратиться. Она останется и будет подкапывать ямы в наших отношениях и мешать всему веселью. Именно поэтому я решил угодить семье своей невесты.

Отца я взял деньгами и этой тягой сделать всё правильно. Маме Мэнди я пообещал подготовить отчет о своём происхождении. Он кстати, давно готов. Само-собой отчёт поддельный. Я решил даже не пытаться копнуть к своим предкам, потому что это бесполезная трата времени. Моя семья, насколько я знаю, всегда заключала по любви, да и только. Их не волновал ни статус, ни город, ни прошлое. Документы Кэтрин Кромфорд я пока не отправляю, потому что нужно выждать время, как будто мои помощники и правда старались и изучали моё генеалогическое древо, поэтому её одобрение пока призрачное.

А вот к сестрёнке Элоизе нужно было подобраться. Она первое время в принципе принимала друзей Джареда (нас) за чужаков. После того, как выяснилась информация о их фиктивном браке, это хоть как-то объяснилось. Но неодобрение моего желания жениться на Мэнди было сразу, при чём горело оно яро. В конце концов мы с Элоизой договорились о том, что я сделаю отсрочку к свадьбе в три месяца. Осталось уже два. И у меня на этот период есть свои планы.

– Ты меня слышишь? Ты обещал, – шепчет Мэнди, пока моя ладонь по-прежнему накрывает её попу. – Или Томас Харт не держит своё слово?

Я усмехаюсь, сжимая её ягодицу.

– Я обещал не устраивать свадьбу, Мэнди, а не не трогать тебя.

– Прекрати меня лапать, Томас, – шипит она, когда я снова сжимаю её ягодицу.

Моя рука спадает вниз, когда близкие Джареда и Элоизы нахлынывают на них через нас. От порыва движения гостей Мэнди прижимается к моей груди, и когда я смеюсь, она поднимает голову наверх, чтобы встретиться со мной взглядом.

– Если ты сейчас пошутишь про то, что я прильну к тебе так же ещё раз, ты получишь по лицу, – угрожает она на полном серьёзе. – Среди этого смеха и счастья никто не отвлечется на звонкий хлопок от пощечины.

Она прищуривается, и я не могу удержаться, наклоняюсь и быстро чмокаю её в губы.

– Эй, – тихо восклицает она.

– Имею вообще-то права.

– Вообще-то нет.

– Можешь бить меня только после свадьбы, – меняю тему и смеюсь я, хватая свободной от камеры рукой её за руку.

Мы подходим к будущим родителям, чтобы перекинуться парой слов. Мэнди тянется обнять сестру, но я-то держу её руку. Только девушка пытается сделать шаг вперёд, рассчитывая, что я её спокойно отпущу. Ну, мол беременная сестра впереди и так далее. Но она не учитывает того, что мне так та нравятся её эмоции больше, чем выглядеть прилично в чьих-то глазах. Поэтому, как только она пытается отойти, я шутливо дёргаю её руку на себя, заставляя отшатнуться обратно. Ну, реакция у неё такая, как и следует ожидать.

– Уже думали, как назовёте? – Милым голоском спрашивает Мэнди. Зато со мной она говорит, как злобная ведьма. Но, мне-то не жаловаться, сам виноват.

– Да, а то нам же нужно знать для нашего малыша какие уже заняты, – с улыбкой говорю я, подмигивая друзьям.

Элоиза, само-собой, в шоке открывает рот, вопросительно глядя на сестру. Джаред же поглядывает на нас обоих по очереди. Все замирают в неловкой паузе ровно до той секунды, как Мэнди снова не заезжает мне локтем. Да почему всегда в одно и тоже место?

– Ты что несёшь? – злостно шипит она.

– Ну, я имел ввиду, потом, когда он у нас будет. Просто оговорился.

Нет.

Это было специально.

– Дочь это сильно, Джаред, – говорю я, обнимая друга. – Пусть будет такая же красивая, как и вы.

– Ну ничего себе, Томас способен на комплименты, – растягивает моя невестушка и ловит мой любопытный взгляд.

– Почему ты удивляешься? Я вообще-то тебе тоже говорю их, это ты в ответ только и шипишь «заткнись, Томас».

– Шиплю? Я что змея по-твоему?

Я молчу, пока на моём лице растягивается улыбка, а-ля «ты сама это сказала». И, конечно же, мне снова прилетает в бок.

– Невыносимый, – Мэнди кивает головой, чтобы Джаред и Элоиза её поддержали, но они лишь смеются.

– Вы, как будто как дети не можете поделить сырок, – смеётся Кэтрин, появляясь перед нами, наглаживая свой живот. Кругом одни беременные.

– Извините, она ни о чём другом, как о детях не может думать, – присоединяется к нам её муж.

– А сам-то, – смеюсь я, – Во время покера только и слышим, какую коляску лучше выбирать.

– Эй, я же буду отцом, мать твою, – тут же реагирует Коул, и его жена шипит.

– Не сквернословьте при беременных.

– Да, они родятся, мы потом их научим, – шучу, но меня поддерживают только парни. Ну, и снова удар локтем будет считаться поддержкой от невесты?

– Томас, – шипит она. Да, именно шипит. Потому что это моя необузданная гадюка.

– Ну а что? Когда мы поженимся, я же буду официально дядей. Выходит, я имею права на воспитание.

– Что? – Глаза Элоизы раскрываются.

– Ну уж нет, Том, – говорит Джаред, качая головой.

– Да ладно вам, Том не это хотел сказать.

О, Кэтрин, понимающая душа моя.

– Коул, а ты на сколько будешь оставлять своего младенца с Томом?

– Джаред!

– Ну, а что, Кэт?

– Правда, Кэтрин, это же просто вопрос, – Элоиза быстро спелась с мужем.

Поворачиваю голову, замечая, как у стола, наконец-то один стоит папа моей невесты. Нужно ловить момент. Только делаю полшага вперёд, как меня поддевает Мэнди:

– Томас, так быстро обиделся? Куда ты?

– Я бы с радостью послушал, что вы накинете мне ещё, но у меня есть дело, посылаю невесте воздушный поцелуй, и она морщится. Ну наигранно же! – Не скучай.

Сзади мои друзья продолжают свой разговор о том, как мне не стоит доверять детей, а я направляюсь прямо к будущему родственнику.

– Как себя чувствуете, зная, что ждёте внучку?

– Старо, – усмехается мужчина, опустошая бокал с шампанским. – Ты что-то хотел? Я немного не в настроении.

– Хотел спросить у вас разрешения увезти Мэнди в поездку.

– В поездку?

– Да. Я еду в родной город, и, если честно, моя семья хочет познакомиться с моей невестой.

А если быть честнее, то очень-очень хочет. Особенно папа, ведь это он спонсировал деньгами мой вклад в счёт Вильяма Кромфорда. Они уже несколько месяцев терроризирует меня звонками, а я каждый раз откладываю встречу на потом.

– Что ж, езжайте, – спокойно говорит он, наполняя свой бокал до краёв.

– Даже не спросите насколько? – Удивляюсь я.

– Ты скоро будешь её мужем. Есть смысл?

– А миссис Кромфорд? Мне стоит, наверное…

– Нет, я сам с ней разберусь, – говорит он, кивая в стороны жены, мило беседующей с дядей Джареда. – Она не будет против. А вот с Мэнди поговори сам.

Смотрю на свою невесту, смеющуюся среди моих друзей, и киваю. У неё нет выхода, она, конечно же, поедет. Но только вот будет она так же любезно вести себя со мной при моей семье, как ведёт себя при своей? Я там не был с самой… С того момента, как Итана не стало. Для меня и без этого будет сложно там находиться.

Глава 6

Мэнди

Уже как три недели, как я перестала снимать кольцо на безымянном пальце. Оно словно давило на меня, высасывая жизненную энергию в течении всего дня. Чёртов Томас ещё и выбрал специально слишком заметное кольцо, мой взгляд постоянно падает на него. Хоть вещица на моём маленьком худеньком пальце, она перекрывает мне кислород. Такое чувство, как будто оно обвивает мою шею. Именно поэтому мне было необходимо от него избавляться хотя бы на ночь. Мнимая свобода. Сейчас, я уже не вижу смысла это делать. Что с ним, что без него, я задыхаюсь.

И дело даже не в раздражающем меня Томасе, который то и дело выводит меня из себя. Дело в Эрике. В день помолвки я пообещала ему, что это притворство всего на один вечер, но это затянулось на многие недели. Первое время мне удавалось усмирить его злость своими чувствами. С дня помолвки мы стали близки, как никогда.

В загородном доме его родителей я подарила Эрику самое дорогое, что у меня было в доказательство своих чувств. И с тех пор дарила множество раз. Но чем дальше шло время, тем больше Эрик выходил из себя. Особенно после того, как Томас то меня, то нас с семьёй вывозил на ужины, чтобы сблизиться с нами.

Эрик стал более раздражительным из-за ревности, хотя как я только не пыталась его убедить в том, что кольцо на моём пальце до сих пор есть только из-за необходимости. Каждый раз мне приходилось убеждать его в том, что я не пользуюсь им и не обманываю его. И каждый раз у нас с ним всё больше и больше было недопонимания. Он был единственным человеком не из семьи, с которым я поделилась нашими семейными проблемами, но он не мог меня понять, потому что эмоции застилали ему глаза.

Мы с мамой сидим на летней веранде, но я только и смотрю на наш сад, за которым виднеются живые изгороди лабиринта. Папа решил его расположить во дворе, чтобы гостям на вечерних приёмах было где прогуляться, ещё когда мы с Элоизой были детьми. Знал бы он, что в будущем его младшая дочь, у которой есть жених, будет встречаться там тайком с другим парнем, то наверняка бы пересмотрел эту затею.

– Ты такая молчаливая в последнее время, – говорит мама и ставит чашку с чаем на стол.

– Я просто устала притворяться, мама.

На самом деле я устала смотреть на то, как Эрик страдает.

– Терпение, Мэнди. Осталось совсем немного, – у мамы ни малейшей ноты сомнения в голосе.

– Сколько ещё, мама? Наша семья на первом месте по обсуждению. Они каждый раз всё больше и больше узнают о Томе, чтобы им было о чём поговорить.

– Как только парнишка предъявит мне документы, всё решится.

– А до этого момента мы окончательно упадём в глазах людей? Как мы вообще собираемся ходить на приёмы? – В расслабленной позе на скамье у меня больше не получается сидеть. Поднимаюсь с места, чтобы дать ногам взять на себя хоть часть напряжения. – Эта девушка, Кларисс, ты слышала, что она вчера говорила? Хорошо, что это было хотя бы только при наших близких и семье Адамсов. А что если она что-то подобное выкинет, когда мистер Адамс будет устраивать в их доме приём? Они же пригласят её тоже.

И я сейчас не преувеличиваю. Вчера вечером, когда моя сестра с мужем устроили вечер в честь пола их малыша, Кларисс умудрилась сказать, когда нам с Томасом Арольд Адамс – дядя мужа моей сестры, пожелал не затягивать с детьми, что у Тома настолько шикарный член, что от него невозможно будет оторваться. Даже вспоминая это, у меня в горле появляется тошнотворный ком. А после этого он ещё и возмущался, почему я его пихаю локтем весь вечер. После таких подробностей меня ещё больше выводят из себя его прикосновения.

Мама смеётся, запрокидывая голову так, что её распущенные накрученные светлые пряди немного разлетаются благодаря легкому тёплому ветерку.

– Да уж, девушка своеобразная. Зная, что они с Томом были вместе, я удивляюсь, как он ещё смог посмотреть на тебя.

Мои брови подскакивают вверх.

– Я имею ввиду, что он взял слишком высоко, родная.

– Когда это уже прекратится? – Выдыхаю я, вспоминая свою ситуацию.

– Скоро, Мэнди, я обещаю. Этот мальчишка глуп. Пытаясь угодить всем нам, он просто останется ни с чем.

Мамин телефон загорается, уведомления о звонке. Так как я стою над столом, моё внимание мгновенно привлекает имя, которое высветилось на нём.

Арольд Адамс.

– Почему тебе звонит дядя Джареда?

Мама выпрямляется, поднимая телефоном стола, и встаёт со скамьи.

– Он мне помогает мне в твоём деле. Твой же отец нам не поможет, – губы мамы трогает лёгкая улыбка, и она кивает мне и уходит в дом.

Что ж, с одной стороны странно выглядит то, что дядя лучшего друга Тома помогает моей маме, чтобы разорвать мою помолвку. А с другой стороны Арольд Адамс со своей семьёй годами поддерживали наши традиции чистоты крови. Думаю, ему выгодно, что семья, ставшая им родственниками не будет всеобщим посмешищем.

Последнюю неделю нам с Эриком не удавалось встретиться, даже несмотря на то, что он живёт в соседнем особняке. Кому-то из нас всего лишь нужно пробраться через собственный сад в другой. У Эрика были нескончаемые дела, но сегодня он смог выделить мне свободные минуты. Именно поэтому, когда мой телефон звонит, я думаю о нём. И, доставая телефон из кармана, даже не глядя ещё на экран направляюсь в сад.

И, о моё великое разочарование, потому что, когда я всё-таки смотрю на экран, то вижу злосчастное «Томас» на экране. Резко останавливаюсь, поднимая трубку.

– Что тебе надо, Томас? – Резко говорю я, как только он говорит «ало».

Парень смеётся в трубку.

– О, ты в подходящем настроении. Папочка уже рассказал о поездке?

– Ты пьяный? О какой поездке?

– О, – выдыхает он. – Значит тебе кто-то другой подпортил настроение.

– Да, ты, – четко говорю, поглядывая в сторону лабиринта.

– Я же ещё ничего не успел сделать.

– Ты позвонил, – чувствую, как внутри нарастает раздражение. Я должна идти к Эрику. – Тратишь моё время. Говори, что хотел. Какая поездка? При чём тут мой папа?

Слышу на том конце провода шуршание, как будто постельного белья. Он что ещё в постели? Может он не один?

– Я вчера говорил с твоим отцом, отпросил тебя в поездку со мной.

Я ослышалась?

– Наедине, – добавляет на выдохе он.

Вот ублюдок! Как ему удалось его уговорить?

Томас смеётся, когда не слышит моей реакции.

– Ты лишилась дара речи? Понимаю, – он тихо смеётся. – Каникулы с будущим женихом в другом городе с его семьей. Предвкушаешь?

– Этого не может быть, – бормочу я, не понимая, почему мама тогда была так спокойна сегодня. Если бы она знала, то точно бы предотвратила это. Мама ни за что бы не позволила мне оставаться надолго наедине с Томом, особенно, если это ночевка.

– Очень даже может. Вылет завтра в девять утра, полёт составит 9 часов. Позвонил тебе, чтобы ты собирала вещи. Достаточно информативно трачу твоё время?

– Всё это какой-то бред. Папа не мог…

Или всё-таки мог. В связи с последними событиями, он способен на многое.

– Папа тебя отпустил, Мэнди, – с губ Томаса слетает недвусмысленный стон, и меня пробирает дрожь.

Он совсем идиот? Звонит мне во время секса с кем-то? Звонит своей невесте? Не то, чтобы я ревную, но меня раздражает его поведение. Разве так адекватный человек будет поступать? Томасу двадцать пять, но он ничему не научился стоящему к этому возрасту. Вместо того, чтобы рваться ко мне в мужья, лучше бы подправил свои мозги.

– Да пошёл ты, – шиплю я, и прежде чем бросаю трубку, слышу, как этот подонок весело добавляет своё слово.

– Возьми с собой купальник!

Перспектива остаться наедине с ним или его семьёй меня не радует ни капли. Томаса кто-то же научил быть таким, значит, вполне возможно, что его семья похожа на него. Я тут не могу одного его переварить, а тут он умноженный на… Сколько у него вообще членов семьи?

Женишок раздразнил своим звонком меня не на шутку. Что это вообще было? Акт унижения? Грёбаный ублюдок. Раз уж, вероятнее всего, поездки мне не избежать, то я покажу ему завтра, что значит унижать меня.

До лабиринта я даже не замечаю, как дохожу. К счастью, Эрик тоже только что показался из-за угла. Спасибо, что хоть не опоздала.

– Ты не представляешь, как нужен мне сейчас, – говорю я, и на моём лице расцветает мягкая улыбка. Эрик – лучик света в окружающем меня безумстве.

– Что-то опять произошло? – Выдыхает он, приближаясь ко мне. Парень обнимает меня, но эти объятия не такие как раньше. Мне вообще кажется, что с каждым разом они становятся всё холоднее и холоднее.

– Жду-не дождусь, когда этот ужас закончится, – шепчу, поднимаясь на носочки перед ним, чтобы подарить ему лёгкий поцелуй.

– Что случилось, Мэнди?

Парень обхватывает мои щеки, всматриваясь в мои глаза.

– Папа отправляет меня в поездку с Томасом к его семье. Мне придётся завтра улететь с ним, – расстроено бормочу я. И сейчас, я как никогда благодарна за то, что хотя бы перед каким-то человеком могу раскрыться по-настоящему. Пока, конечно, Эрик не меняется в лице, и не бросает резко мои щеки.

– Эрик…

Кажется, в моём голосе болезненное разочарование.

– Твою мать, Мэнди. Вот именно, твою мать! Ты говорила, что нужно немного подождать, и твоя мама всё решит. И где же?

Парень делает шаг назад от меня, как будто он только что случайно обнимал прокаженную.

– Она говорит, нужно ещё немного…

Без боли на Эрика не взглянуть. Он сжимает руками свои волосы, оттягивая их.

– Вы их меня дурака делаете? Хотите сделать посмешище? – Злобно срывается с губ моего любимого. Это боль говорит в нём. – Потом что? Подождать твоей свадьбы? Да?

– Эрик, пожалуйста, мне итак не легко…

– А мне? – Безумно смеётся он. – Мне легко смотреть, как этот ублюдок возится вокруг тебя? Как касается тебя?

– Я понимаю тебя, – расстроенно бормочу я. – Но я ничего не могу поделать.

– Пусть твоя мама что-то сделает. Или Кэтрин Кромфорд только на словах в обществе такая грозная?

Эти слова для меня, как стакан холодной воды, выплеснутый в лицо. Огонь злости на Томаса ещё не успел погаснуть, как Эрик, вместо того, чтобы укрыть меня в убежище своих рук, льнул туда бензина. Язык за зубами мне не удаётся удержать.

– А что же с твоим мужским словом, Эрик? Или ты только на словах в постели такой смелый? Если бы ты рассказал своим родителям раньше, соизволил бы попросить моей руки, то ничего этого бы и не было.

Эрик замирает, как будто моя очередь была плеснуть ему воды в лицо и отрезвить его.

– Как будто так легко сказать родителям, что я хочу жениться на тебе, – как будто с брезгливостью выплевывает он.

– И что это, чёрт возьми, значит?

– Ты смеешься, Мэнди? Да твоя семья из всех самая неудачная.

Не могу поверить своим ушам, что слышу от Эрика. От Эрика, который пару месяцев назад мне говорил о своей безграничной любви и желании построить со мной семью.

– Твоя сестра дважды вдова и, видимо, охотница за деньгами, раз уж так вышло. Удивительно, как с Джаредом ещё ничего не произошло, – продолжает он, глядя на меня. – Твой папаша проиграл весь семейный бизнес и не вылезет из долгов. Твоя мать одна из жутких стерв нашего общества, а ты продалась Томасу Харту за какие-то деньги. Кстати, а он знает, что его невеста всё это время лежала под другим?

Парень наигранно усмехается, и я, сокращая между нами расстояние, отвешиваю звонкую пощечину ему.

– Прикуси свой чертов язык, Эрик, – шиплю я, хотя на моих глазах наворачиваются слёзы от обиды. – В тебе наверняка говорит сейчас злость, и после ты пожалеешь о своих словах. Не смей говорить даже больше ничего.

Эрик потирает свою щеку, размыкая губы. Он не смотрит прямо на меня, избегает взгляда. Кажется, что вероятнее всего, он уже жалеет о сказанном, но мне плевать. Этих слов я никогда бы не хотела слышать от него.

Поджимаю губы, чтобы сдержать свои эмоции и не разрыдаться перед ним.

– А теперь уходи, – еле как нахожу в себе силы промолвить это.

– Мэнди, – наконец-то выдохнул он, пытаясь привлечь моё внимание.

– Проваливай, Эрик, – обессилено говорю, поднимая на него глаза полные не выплаканных слёз.

– Мэнди…

– Эрик, не сейчас. Я хочу побыть одна.

– Хорошо, – сдаётся он, отворачиваюсь. – Мне пора на тренировку, надеюсь, мы вечером поговорим.

Только когда Эрик пропадает из виду, я даю волю своим слезам. Наплевав на свои бежевые брюки, я опускаюсь на землю, обхватывая свои колени руками. Я и раньше слышала нелестные отзывы о своей семье, причём довольно часто. Особенно, когда дело касалось моей сестры. Но я всегда старалась уравновесить взгляд на нашу фамилию, пытаясь быть идеальной. Плюс, я не хотела, чтобы меня так же, как мою сестру запирали за непослушание. Но не одни слова не приносили мне столько боли, сколько слова Эрика сейчас.

Я никогда не могла подумать, что Эрик, мой Эрик, заговорит точно так же, как и все люди нашего общества. Неужели он правда так думает? Эрик всегда был моим спасительным кругом, свежим глотком воздуха. Я находила в нём успокоение, но, видимо, ничто не может были вечно. Мой Эрик перегорел от ревности и боли, и во всём происходящем виноват лишь один человек – Томас Харт. По моим глазам стекают слёзы, а сердце с каждым судорожным вздохом только больше наполняется ненавистью к нему.

Глава 7

Томас

Сегодня, когда я забирал утром Мэнди из дома, ни на ней, ни на её матери не было лица. Очевидно, Вильям сказал жёнушке о поездке её драгоценной дочери в самый последний момент. Почему у моей невесты не было ни единой эмоции, понятно. Ей ненавистна мысль о долгой компании со мной.

Девушка была всю дорогу в такси молчалива, и я не стал её трогать. Как бы мне не хотелось, получить её эмоций, утром натыкаться на них никакого желания не было. Я ещё не набрался сил, а злая женщина не лучшая затея в этот момент. А вот в аэропорту её словно подменили. Хотя, может, она просто подзарядила свою батарейку.