Вечные 2 – Лилит

– Они хотели два завода захватить, Болт, – выдержка Димона поражала. Наверное, именно поэтому его многие новички считали одним из основателей. – Авиастроительный и тот, на котором у нас база. Но ПВО сбила траекторию, сместив удар западнее.

– Всё, харе трепаться, – прервал всех Дядька. – Сейчас сворачиваем на развязке в сторону Руин.

– Мы же на «Слободу»? Почему не через центр? – уточнила Лилит.

– Всей Федерации хочешь сообщить о нашем присутствии? Через Руины будет спокойнее.

– Спокойнее, но вреднее!

– В следующий раз дома останешься, – отрезал Дядька и увёл группу с развязки.

Ксюха тут же заткнулась. Дядька всегда знал, что делал, и перечить ему – дело неблагодарное.

Руины в мирное время были районом с кварталами новой застройки и прекрасно развитой инфраструктурой. Сейчас же это мёртвая территория, заваленная обгоревшими обломками. Ехать тут невероятно опасно по множеству причин, но главной оставалась радиация, впитанная каждым сантиметром бетонных обломков, со временем рассыпающихся в ядовитую пыль. Всего одно неудачное падение с открытыми ранами или поломка могут стоить жизни.

И лучше бы Лилит знала это только в теории… Лучше бы…

Когда приблизились к уцелевшему футбольному стадиону слева, главному маяку границы Руин, Дядька скомандовал:

– Внимание всем, малый ход клином, чтобы не шуметь и не окатывать пылью замыкающих. Поедем по первой линии, по улице Хакима вдоль берега.

В динамике прозвучал щелчок, означающий переход на закрытый канал. После этого Дядька сказал:

– Не бзди, Ксень. Знаю, что неприятные воспоминания по этому месту, но надо. Хочу отдельно тебя ввести в курс дела, раз ты едешь с нами. Мы едем на встречу с представителем Федерации.

– А почему тогда мы должны от них шифроваться?

– Погодь… – отвлёкся Дядька, потому что траектория движения первые пару километров оказалась очень сложной.

Дорог и улиц в привычном понимании в районе Руин, особенно в разрушенной их части, не существовало от слова совсем. Вполне вероятно, что прямо сейчас группа проезжала по тому месту, где раньше находился жилой дом. Единственными ориентирами оставались возвышение стадиона за спиной и первая линия домов у самой воды, которая обуглилась, но сохранила свою визуальную целостность.

Когда под колесами наконец-то проявился асфальт, а улицы обрели очертания, ехать стало спокойнее, и Дядька продолжил диалог:

– Мы встречаемся не совсем официально. Этот тип какой-то федеральный чинуша, но тайно поддерживает Сопротивление. У него есть какое-то предложение по транспортировке. Если поможем, он обещал урегулировать наше напряжение с Федерацией и неплохо помочь нам как саппорт, – затем он снова перешёл на общую связь. – Перестраиваемся в колонну. Построение то же, – снова щелчок закрытого канала.

– Урегулировать напряжение с Федерацией – звучит как-то слишком фантастически, попахивает скорее разводом.

– Есть у меня тоже такие сомнения. Поэтому я и взял с собой массовку в виде Болта. Кто знает, чем эта встреча закончится. Болту я сейчас объясню, что делать там.

– А Димон в курсе?

– Молочнег да… Так, подъезжаем, нам к руинам ЗАГСа, следуй за мной, я пока объясню всё нашему качку, – после этого прозвучал щелчок перехода на другой сигнал.

В сопровождении музыкальных аккордов Лилит почувствовала очередную волну эмоционального возбуждения, ведь, похоже, намечалось что-то интересное! Правда, ей не нравилось, что встреча пройдет здесь, на поверхности. Да, бывшая достопримечательность города, Дворец семьи и брака «Чаша», хорошо подходил для художественного обсуждения сделки… Словно в довоенных фильмах про криминал, которые рейдеры любили смотреть в баре на кинопроекторе. Но только эта Чаша привлекала ещё и зилантов…

Хотя, догадалась Лилит, в этом и весь смысл, никто ведь сюда не сунется! Только где место встречи? Неужели прямо в здании?

Проехав ряды припаркованных раздербаненных авто, Дядька действительно повёл группу к строению с завалившейся на бок верхней частью, похожей на огромную чашу. В общем-то название достопримечательности полностью соответствовало задумке архитекторов, только время и коррозия почвы чуть внесли коррективы.

Ещё немного попетляв между остовов, первый мотоцикл заехал в щель между основным строением и поваленной конструкцией. Только теперь Лилит увидела стоящий здесь чёрный бронированный микроавтобус на огромных колёсах от грузовика. На боку красовался герб Федерации: красный круг с чёрной башней, выходящей за его пределы. Дядька чуть проехал машину, остановившись в десяти метрах за ней.

Лилит остановилась рядом, выключила плеер и проворчала:

– Гребаные федералы.

– Полегче, Ксень, – расслабленно произнёс Дядька, уже идя к фургону, – я тоже не в восторге, но здесь они на нашей стороне.

– Уверен?

– Должно быть так… Сейчас порешаем вопрос.

Из передней части микроавтобуса вышла пара крепких бойцов в мощнейшей и довольно стильной чёрной броне с небольшими элементами красного цвета. На голове полностью закрытый шлем, почти такой же, как у рейдеров, только собранный далеко не кустарным способом. Броня одним своим видом показывала, что с армией Федерации лучше не связываться.

Бойцы подошли к Дядьке, который уже слез со своего байка, и показали цифру 2, имея в виду канал связи. Дядька тронул рукой шлем, переключился. Остальная группа ждала сигнала. Дядька перекинулся парой фраз с бойцами и указал жестом, что можно подключаться остальным. Лилит настроилась на частоту и услышала окончание фразы Дядьки:

– … порядок, не ссыте, вопрос под контролем.

– Какой план? – уточнил Димон.

– Мне нужно будет обсудить детали. Все мы в этот бусик не поместимся, так что половине придется подождать снаружи. Болт, идешь со мной. Ксеня, Димон, последите за окрестностями.

– Принял, – коротко ответил Молочнег.

Дядька с Болтом подошли к задней двери микроавтобуса. Один из бойцов снял с багажника на крыше стальной ящик и кинул его перед рейдерами:

– Оружие сюда.

Команда была послушно выполнена.

– Внутри ваши радио-кастрюли работать не будут. Без сюрпризов.

– Принято, – невозмутимо ответил Дядька.

Двери фургона открылись, и мотобратья скрылись из виду. Прозвучал щелчок, сообщающий об отключении участника канала.

– Вы двое, – один из бойцов направил AR-ку в лицо Димона, – свалили к своим великам.

Лилит посмотрела на Димона, тот лишь кивнул, и они отошли к байкам. Бойцы Федерации никогда не обладали особой вежливостью, но если Дядька сказал, что все под контролем, то следовало просто дождаться завершения встречи.

Ксюха переключилась на закрытый канал:

– Ты в теме этой истории?

– Наверное, не больше тебя.

– Что знаешь?

Он замешкался, обдумывая, стоит ли отвечать. Но через пару секунд все же произнес:

– Знаю, что на радиостанцию Алексу поступил вызов со стороны Федерации.

– Когда это было?

– Буквально позавчера.

– Ваще, могли бы мне шепнуть.

– Он мне-то рассказал только вчера.

– Он ещё не ездил в город?

– Неа… Зато я ездил. Как раз за пару дней до этого.

– Чего? Серьезно? Но как? Дядька бы, наверное, точно услышал.

– Кроме тех байков, что под нами, от основателей остались ещё «харли» и «ракета». Забыла про них? Особенно про первый.

Лилит осенило. А ведь правда, честь получить байк павших основателей досталась только им двоим, как самым старым представителям Цикад после Дядьки. Конечно, на это были и ещё более весомые причины, но все же… В отдельном схроне хранилось ещё два мотоцикла: невероятная ракета Triumph Rocket III и, самое главное, электрический Harley-Davidson LiveWire!

– «Харли», серьезно?

Димон одобрительно кивнул.

– Один, на электродудке основателя, в город, где нам не особо сейчас рады… – хотя через шлем её товарищ не различал эмоции, Лилит все равно посмотрела с укором, затем резко изобразила радостный тон и по-братски стукнула его по плечу. – Красава! Куда-то конкретно катал?

– Вообще нет, чисто до Олимпа доехал по проспекту и обратно. Хотел немного развеяться. И знаешь, что я увидел рядом с «Проспектом Победы»? Федерация там целый военный лагерь разбила!

– И что? Для них это будто что-то необычное. Тем более Лесничество вроде под ними лежит и сами на поверхности деревья активно рубят.

– Это да, только меня привлекла фура. У Федерации много грузовиков, ты знаешь, «Уралы», «КамАЗы» армейские обшитые, но вот фур я никогда у них не видел. А ведь мы устраивали налеты на их стоянки.

Лилит задумалась и вспомнила. Действительно, никаких фур на парковках у Федералов никогда не было. Слишком габаритный и длинный транспорт для перемещения по развалинам.

– И вот я думаю, – продолжал Димон, – что то, для перевозки чего и предназначалась та фура, как-то связано с нашей сегодняшней встречей.

– Звучит довольно круто! – Лилит снова поигралась с интонацией, сказав это сначала бодро, а потом наигранно испуганно: – И жутко…

Вдруг она заметила что-то странное. Со стороны плотины, которая соединяла оба берега, спокойно, на малом ходу, вышел большой белый катер. Сначала Ксюха решила, что ее глючит.

Она повернулась к Димону:

– Ты… тоже это видишь?

– Да.

– Эт чо, федеральный?

– Не похож. У них все по стилю, в черный выкрашено. Да и бортовой номер вроде довоенный. Ща!

Он достал из своей поясной разгрузки зрительную трубку.

– Ольга, Мария… 99, 98… рус 34… – прочитал он номер, опустил трубку и замер.

– И?

– Это не наш регион.

– Регион? Какое из обозначений?

– А говорила, что знаешь географию, – в его голосе послышалась насмешка. – Ладно. Если не ошибаюсь, 34 – это Волгоградская область.

Катер медленно причалил к обломкам Кремлевской набережной, где ещё сохранился небольшой лодочный пирс. Постоял так минуту, и из него вылез какой-то мужик.

Лилит выхватила трубку у Димона, чтобы лучше рассмотреть. Трубка была не очень дальнозоркой, и не сказать, что смотришь словно в упор, но разглядеть крупные детали хватало. Точно! Мужик, с рюкзаком и в крайне странном для поверхности наряде: классическое пальто, дешевый противогаз с одним фильтром и сплошным стеклом. Такие использовали только совсем нищие слои населения, которые не могли позволить себе даже самый убитый шлем закрытой защиты.

– Хера он, – произнесла Ксюха. – Точно залетный.

Мужик немного пошатался по берегу у катера, видимо, осматриваясь. Походил по киоскам, зачем-то поковырялся в кустах. После чего достал из катера автомат и кабанчиком поскакал в сторону Кремля.

Димон оглянулся на фургон. Бойцы смотрели друг на друга. Явно о чем-то трепались по радиосвязи и прибывший катер совершенно не заметили.

– Там есть ещё кто-то? – спросил напарник.

– Не-а, никто больше не вылез. Видимо, бродяга-одиночка. Что, думаешь, отожмем лодочку, пока он гуляет?

– Почему нет, катер бы нам не помешал – грузы до базы по воде таскать. Подождем пока Дядька с Болтом выйдут, обсудим. Заодно и посмотрим, будет ли с Кремля к лодке какой-то шухер.

– Ну да, согласен, – ответила Лилит.

Они молча наблюдали за катером ещё минут пятнадцать, осторожно передавая друг другу трубу, стараясь не привлекать этим внимания бойцов. Но за это время ничего не поменялось. Из лодки никто не показался, а со стороны Кремля не подъехало ни одного патруля. Значит, этот водный транспорт пока никому не принадлежал.

Послышался щелчок подключения. Димон быстро убрал трубку, и рейдеры обернулись. Дядька с Болтом вышли из фургона, достали оружие из ящиков и направились к товарищам.

– Вы щас ваще офигеете! – радостно произнес Болт.

– Неизвестно, кто больше, – ответила ему Ксюха.

Все промолчали, понимая, что лучше дождаться, пока федералы скроются из поля зрения. Те затягивать стоянку не стали. Бойцы быстро закинули ящик на крышу, прыгнули в кабину, и бусик с пробуксовкой уехал в сторону «Козьей слободы».

– Странно, что не к «Кремлевской», – произнес Димон.

– Есть причины, объясню по дороге. Что там у вас?

Глава 2 – Смолов

Вселенная 0001-A

Кромешная темнота окружала его. Темнота, полная пустоты. Ни звуков, ни образов, ни ощущений. Он больше не чувствовал никакой силы, не перемещался за пределы реальности… Ничего. Сколько Павел ни пытался максимально сконцентрировавшись, все было тщетно.

– Не выходит? – спросил Темный, облокотившись на дверь крохотной каюты, большую часть которой занимали уже опустевшие канистры.

– Абсолютно.

– Помочь?

– Хорошая попытка, но нет. Сам разберусь. К тому же, без этого, – Павел указал на большой черный футляр, который лежал рядом, – у тебя все равно ничего не выйдет.

– Как скажешь… – Темный немного замешкался. – Ты уверен, что не стоит выйти к штурвалу?

– Думаешь, автопилот собьется?

– Ну знаешь, некомфортно, что ты пустил все в прямом смысле на самотек.

– Курс прямой, река тоже. Если за несколько дней ничего не случилось, то и сейчас не произойдет. Олег вообще говорил, что даже на болотах справляется хорошо.

– Олег… Я, конечно, понимаю, что он толковый мужик, но он столько лет прожил один, может, и с ума сошел давно, а ты его словам про автопилот доверяешь.

– Все мы немного сошли с ума.

– Если бы я мог управлять этой штукой, я бы штурвал не отпускал ни на минуту. Мало ли что.

Павел встал с койки, надел противогаз и ответил:

– Ладно, успокойся. Сейчас проверю.

Он открыл дверь и вышел к штурвалу. За те несколько часов в медитации, картина и правда изменилась. На улице значительно посветлело и впереди показались первые жилые постройки города, который был главной целью путешествия.

– Ого! – удивился Павел, не ожидая, что до конца осталось совсем немного.

– Ты знаешь этот город?

– Не особо. Бывал там еще в школьные годы, когда возили на экскурсии всем классом. Но практически ничего не помню. Помню, что там Кремль белого цвета… Красивый.

– Там метро-то хоть есть?

– В центре точно было. Я помню, что там одна станция прямо под Кремлем. Наверное, туда и направлюсь. Думаю, там больше всего вероятности встретить кого-то.

– Главное, чтобы там не сидела банда «татарских султанов», которые всех чужаков убивают еще на подходе.

– Слишком дешевые стереотипы. Не будь идиотом.

Сев в капитанское кресло, Павел достал из кармана пиджака старый, пожелтевший файл для бумаг и вынул из него фотографию. На ней была изображена девушка лет двадцати пяти, с длинными русыми волосами. Павлу она чем-то напоминала Дженнифер Энистон, актрису из далекого прошлого, когда жизни актеров волновали так же, как сейчас волнуют вопросы выживания. Девушка держала на руках маленькую девочку лет пяти, в чертах лица которой было очень много от матери, но что-то и от отца, которого Павел хорошо знал. Ведь именно этот человек и попросил передать данный снимок с сообщением тем, кто на нем изображен.

– Письмо так и не читал? – спросил Темный.

– Нет, если бы Николай хотел, чтобы я его прочитал, он бы сказал.

– Выдержка у тебя, конечно, сильная. Я бы в целях безопасности все изучил.

– Хорошо, что я не ты, верно?

– Кто знает… – загадочно произнес Темный. – И как ты планируешь их там найти?

– Ну… я знаю, что одну из них зовут Мария.

– Мария? Странно что не Фатима…

– Очень смешно. Еще шутки на эту тему будут?

– Нет, остальное доступно только по подписке, – Темный улыбнулся своей мрачной улыбкой. – А вторую как звать хоть?

– Ты так спрашиваешь, как будто не помнишь слова Николая. Нам же вдвоем он все рассказал.

– Там такой хаос был в этот момент. Не до этого было. По сути, только ты следил за диалогом, а я думал о том, как выбраться из лап бандитов. Посмотри, я думаю, в письме наверняка есть что-то об этом.

– Хитрый лис ты. Нет, я не буду его читать.

– Смотри сам… И что, ты будешь бегать там по станции и спрашивать, знает ли кто-то эту Марию и ее дочку без имени?

– Николай сказал, что они жили рядом со станцией… какая-то там «Слобода», – он убрал фото обратно. – Нужно будет понять, есть ли в метро выжившие и как организованы их станции. Если эта «Слобода» не заброшена, то я думаю, опросить местных, может, смогу отыскать эту Марию. Примерно такой план.

– План без плана… короче, понятно, – проворчал Темный. – Если они вообще выжили…

– Не знаю насчет ребенка, мелковата она, чтобы выжить… в нашем метро же помнишь, чума почти всех младенцев скосила после Катастрофы… но думаю, женщина точно пережила.

– Ну, надеюсь, ты прав. Хотя мне не нравится, что мы в это вписались. Топлива назад доплыть у нас точно не хватит.

– По течению спустимся, если что. Но если в Казани есть жизнь, то я буду рад там обустроиться. В Мертвом Городе я оставаться больше не хотел.

– Нормальный вроде город, мне он очень нравился.

– Когда тебе живот вспарывают, воспоминания такие себе, знаешь ли.

– А то я не в курсе. Мне еще хуже было.

– Так, давай не будем это начинать, не хочу больше об этом думать, – Павел перевел тему. – Нам лучше решить, где мы причалим.

На правом берегу уже наблюдались руины города. Пока это были небольшие частные домики, плотно заросшие деревьями. Если придерживаться плана, то нужно заплыть в самый центр, ну или хотя бы как можно ближе к нему. Так что высаживаться на окраине не имело никакого смысла.

– Слушай, а вон там, за той башней, разве не порт? – Темный указал на возвышающиеся за деревьями останки зернохранилища, которые сейчас из-за своего состояния реально напоминали какую-то средневековую башню.

– Вполне может быть. Сейчас посмотрим.

Он открыл газ и ускорился. Обычно в таких случаях ход как раз замедляют, чтобы не сесть на мель, но после крайне опасного приключения в Ульяновске, где вдоль всей набережной вода кишела речными ящерами, повторять опыт не хотелось. Как оказалось, быстро движущаяся цель ящеров привлекает меньше всего. К тому же, после уничтожения всех плотин уровень воды в Волге стал несколько выше, и понятие мели там, где она была раньше, больше не существовало.

– Нет, речной порт нам не подходит, – произнёс Павел.

Порт выглядел крайне плачевно. Его будто бы нещадно бомбили напалмом, причём относительно недавно, не во время Катастрофы. Об этом свидетельствовало отсутствие живой растительности и свежий слой копоти и сажи на сгоревших строениях, причалах и конструкциях.

– Что-то совсем грустно всё… – Павел надеялся, что не весь город в таком состоянии. Переведя взгляд выше, он заметил белую макушку башни Кремля. Если воспоминания из детства не подводили, это должен был быть главный вход с часами. Станция метро находилась в сотне метров от этого строения. – Вон она. Наша цель… Попробуем подобраться…

– А это что там, река ещё одна впадает, что ли? – Тёмный указал прямо, где за зарослями вода явно уходила в сторону центра.

– Точно! – вдруг вспомнил Павел. – Я вспомнил! Да, тут ещё одна должна быть, Кремль прямо у воды же стоит! Не помню названия только.

– Эх ты… эм-м… Кстати, скажи мне одну вещь. Мне стало неожиданно интересно: вот найдёшь ты станцию, выживших. Как ты будешь представляться? Проводником ты больше не работаешь, разведчиком тоже. Какое прозвище будешь использовать?

Это довольно хороший вопрос. Так уж исторически сложилось, что очень многие после апокалипсиса переставали использовать свои настоящие фамилии. По крайней мере, среди сталкеров и проводников это было вполне нормальное явление. Люди хотели забыть своё прошлое, отстраниться от него. К тому же, часто прозвище очень хорошо характеризовало то, чем занимался человек, или как он выглядел. Так и появлялись всякие Олеги-Медведи, Стервятники, Искатели… Но Павел больше не хотел никаких прозвищ. Он устал от этого. Устал быть другим человеком. Теперь он свободен и снова может быть собой.

– Смолов. Это моя фамилия. Так и буду представляться. Павел Смолов.

– Интересное перестроение. Вроде как раньше ты избегал своего прошлого?

Павел снова задумался:

– Это был не я… Ты это прекрасно понимаешь. Но теперь я свободен, и ты тоже. Так что я могу снова стать тем, кого потерял на том чертовом задании с этой чертовой ракетой.

– Глубоко. Апокрифично!

Катер миновал заросли на самом повороте, и за ними оказался прямой путь, ведущий точно к нужному месту. Нужно было только немного попетлять под мостами, потому что реку пересекало несколько плотин.

Павел сначала хотел доплыть до Кремля на всех парах, как вдруг Тёмный неожиданно скомандовал:

– Сбавь ход!

– Что… – начал было Павел, но всё-таки выполнил команду. – Зачем? Ты думаешь, я не пройду тут?

– Ты молодец, спору нет, но прислушайся.

Сначала Павел не услышал ничего особенного: шум ветра, плеск воды о борта, какие-то отдалённые рычания мутантов… Хотя нет, это не биологическое рычание. Это звук двигателей! Едва заметный, до источника было достаточно далеко, намного дальше, чем до Кремля, но всё-таки это точно какой-то транспорт.

– Получается, что тут всё-таки есть жизнь… – задумчиво произнёс Тёмный.

– Получается так. Но ты прав, раньше времени привлекать внимание не следует.

Рычание мотора стало слышно отчётливее. Теперь Павел смог распознать, что транспортов несколько. И, судя по всему, это мотоциклы. Уж больно характерный звук они издавали, хотя в теории это могли бы быть и какие-то вездеходы. Так или иначе, Павел понимал, что дерзко ездить по поверхности могут позволить себе только отнюдь не простые ребята. И далеко не факт, что они окажутся дружелюбными. Поэтому оставалось только надеяться, что они катаются где-то в глубине города и не заметят идущий по реке катер.

Но не успел Павел об этом подумать, как звук резко затих.

– Вот и хорошо, значит, они приехали, куда хотели, – проговорил он свои мысли вслух. – Ты посмотри, какая красота!

Вид города с воды действительно завораживал. Чем ближе они подплывали к Кремлю, тем красивее этот вид становился: что левый, что правый берег имели плотную застройку довольно необычными сооружениями.

На левом берегу над водой возвышалось невероятных размеров строение – по всей видимости какой-то стадион. Рядом с ним стояло странное сооружение, похожее не то на летающую тарелку, не то на огромный пельмень. Его назначение оставалось загадкой, однако выглядело оно очень интересно.

На правом берегу возвышались три скелета сгоревшего дотла элитного жилья. Павел хорошо представлял, как они могли выглядеть раньше: полностью залитые стеклом и сияющие на солнце. Возможно, ночами даже присутствовала какая-то причудливая подсветка. А сейчас… они неуютно сгорбились над водой ударной волной ядерного взрыва, словно разлагающийся труп, почему-то до сих пор стоящий на ногах.

– Я надеюсь, что «Слобода» находилась не на правом берегу, – обеспокоенно произнёс Смолов.

– А звук мотора доносился разве не с этой стороны?

Павел задумался. На самом деле, он плохо распознал расположение источника. Поэтому ответил:

– Я не понял, если честно.

Когда стадион справа скрылся из виду, за ним сразу показались стены Кремля и возвышающаяся на его территории сказочная мечеть. Четыре минарета невероятных форм и голубая крыша с золотыми элементами придавали строению такой вид, будто она оказалась тут прямиком из восточных сказок про Аладдина. Удивительно, что минареты выдержали ударную волну ядерного взрыва.

– Аж дух захватывает, да? – спросил Темный.

– Есть такое.

– Как она называется?

– Что-то на восточном, не помню. Но помню, что эта мечеть была на настенных часах, которые я родителям привез. Они, наверное, до сих пор висят в нашей бывшей квартире…

– Ты помнишь их?

– Кого, родителей?

– Ну не часы же.

– Помню, все помнят. Отец работал инженером-технологом на Красном Октябре… В общем-то именно поэтому я там и оказался потом. Правда довольно быстро погиб от облучения, а судьбу матери я не знаю вовсе, мы с отцом в центре были вдвоем в тот день.

– А кем она была?

– Нотариусом. Недалеко от дома работала на Спартановке… В общем, прямо у Воронки… Хотя зачем ты спрашиваешь, ты должен знать обо мне все.

– Честно, почему-то никогда не интересовался твоим прошлым. Я тоже, своего рода, был другим пока не стал свободен. Мне простительно.

Проведя катер до плотины и пройдя под мостами, Павел тут же увидел длинную стену Кремля и современную набережную под ней. Метрах в трехстах впереди даже нашелся удобный лодочный причал. Это оказалось очень кстати. Павел заглушил мотор и аккуратно подвел катер к помосту. Затем тут же открыл справа полотно тента, защищавшего пассажирскую часть, и закинул канат на торчащий из воды столб.

– Мы на месте! – с выдохом произнес он.

– Наконец-то! Меня знатно утомила эта поездка! Какой план дальше?

– Ты оставайся на катере. Я попробую дойти до станции. Если там никого нет, вернусь,