Кодекс боя

– Следовало сразу же подставить ему спину, – продолжал незнакомец, как будто только и ждал удобного момента, чтобы прочитать Сего лекцию. – Доминирующую позицию он бы сохранил, но достать тебя хуками вряд ли бы смог. Такие крупные парни, особенно северяне, не особенно сильны по этой части. Тебя не пришлось бы выносить, ты мог выйти из круга сам.

Сего задумался, заново прокручивая в уме бой. Может быть, действительно сработало бы?

Незнакомец, похоже, угадал, о чем он думает:

– Я покажу, и ты поймешь.

Какое-то время они сидели молча; ни один, ни другой не спешили продолжить. За дверью кто-то перешептывался.

– Где мы сейчас? – спросил наконец Сего.

Он помнил, как придушил Н’Джала, но ничего после этого.

– В медотсеке служителей-даймё, к югу от степи. Я заплатил, чтобы тебя подлатали.

– Почему?

– Не хотелось бы получить мальчишку-гривара в разобранном состоянии.

– Ты… меня купил? – Сего удивленно уставился на бородача.

– Я выкупил тебя у кругов Подземья. Но нет, я не твой патрон. Все эти разговоры о покровителях – пустой треп. Талу и вся его компания просто торгуют детьми. Для гривара это бесчестье. Постыдное дело. Я выкупил тебя не для того, чтобы зарабатывать на тебе биты, как эти подонки в Глуби.

Сего видел, как покупали других детей, но потенциальные патроны сначала подолгу, иногда несколько дней, торговались с продавцом, прежде чем сходились в цене.

– Тогда зачем ты меня выкупил? – спросил он.

Незнакомец почесал седую бороду:

– Я наблюдал за тобой, малыш. Ты хорошо двигаешься. Бедра, голова – ты знаешь, как ими пользоваться.

– Здесь много детей, которые хорошо двигаются, – заметил Сего.

– Верно. Кое-что можно подправить. Но это нормально; костяк у тебя хороший. Теперь нужно новую оснастку поставить, пока какой-нибудь умелец не вмешался.

Сего вопросительно посмотрел на незнакомца. Тумана в голове стало больше, чем в момент пробуждения.

– Кстати, об оснастке. То, что ты сделал, на меня произвело сильное впечатление. Полностью блокировал эффект ауралита. Где ты этому научился?

– Эффект ауралита? – переспросил Сего.

– Ну, знаешь… давление толпы… – Незнакомец не закончил объяснять, помолчал и, покачав головой, вздохнул. – Постоянно забываю, что такие подонки, как Талу, не объясняют вам, что такое круг, в котором вы сражаетесь. Да и технике борьбы они вас не обучают. Какой-нибудь инженер растолковал бы это лучше, но я изложу тебе старую гриварскую версию.

Сего кивнул.

– Круг Талу сделан из стали с добавкой ауралита. Материал не самого лучшего сорта, недостаточно чистый, но со своей задачей справляется. Это один из тех сплавов, которые взаимодействуют со спектралами. Вот почему мы видим, как они роятся над ареной.

Это Сего помнил – светящиеся жужжащие комочки. Он видел их, но никогда даже не задумывался, зачем они в круге.

– Разные сплавы притягивают разные виды спектралов. Каждый излучает свой особый свет. Волны различной длины, как сказал бы Тачи. Каждый тип спектрального света по-разному влияет на сражающегося в круге гривара.

Смысл в словах бородача был. Сего вспомнил, как во время боя чувствовал, что свет просачивается в него, взаимодействует с его телом.

– Круги того типа, что есть у Талу – изготовленные из ауралитового сплава, – притягивают спектралы синего света. Зрители возбуждаются, шумят, и круг заставляет тебя сделать то, чего они хотят, угодить им независимо от того, за тебя они или против. Преодолеть эффект ауралита трудно, вот почему мне понравилось, как ты дважды справился с желанием добить лежащего противника, хотя толпа требовала этого.

– А какие еще бывают круги? – спросил Сего.

Раньше он считал, что хорошо знаком с предметом, и вот теперь оказалось, что все гораздо сложнее, чем просто побить противника.

– Разные. Ауралит, рубеллий, эмералис, цитрин – это лишь некоторые. Каждый из них влияет на тебя по-своему. Моя команда обучит тебя всему этому, когда мы вернемся на поверхность.

– Мы поднимемся… на поверхность? – спросил Сего, широко раскрыв глаза.

– Что ж, таков план. Если я смогу привести эту ржавую штуку в боевую форму. – Бородач хлопнул себя по выпирающему животу. – Я не покупаю тебя – я борюсь за тебя. Через три недели, в «Лампаи».

Сего подумал, что не следует доверять этому человеку. Зачем ему сражаться за какого-то мальчишку? С тех пор как Сего оказался в Подземье, люди только и делают, что используют его. Они держали его в темной камере. Они бросили его в круг и заставили драться ради их выгоды. Откуда ему знать, что этот незнакомец чем-то отличается от других? Наверняка Сего нужен бородачу для какой-то выгоды.

– Я заберу тебя в Верхний мир, малыш. В Цитадель. В Лицей, – сказал незнакомец.

Лицей. С тех пор как Сего впервые появился у Талу, он наслушался от ребят о Лицее. Это школа боевых искусств Эзо, престижное заведение, где самые великие гривары передают свои знания и умения лучшим ученикам. Дозер говорил, что многие из знаменитых рыцарей Эзо стали профессорами в Лицее. Дозер также сказал Девятой команде, что Лицей держит в своих катакомбах диких боевых слонов. Чему верить?

Впрочем, дело не в Лицее. Сего не понимал, какие мотивы движут незнакомцем. Что он рассчитывает получить за освобождение мальчика из рабства у Талу? Зачем ему рисковать собственной жизнью?

– Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать, – прошептал бородач.

Знакомая мантра вызвала волну воспоминаний. Сего вдохнул соленый морской воздух и услышал плеск прибоя. Он увидел Сэма, бегущего рядом с ним по черному песку, и Сайласа, плывущего по зеленому сиянию Пути. Он увидел лицо старого мастера, грубое и морщинистое, как древесная кора.

В глубине души Сего знал это с тех пор, как оказался, до крови избитый, на улицах Подземья. Он знал это, сидя в одиночестве в крохотной камере под тюрьмой Талу. Он знал это, тренируясь во дворе и сражаясь в круге. Он далеко от дома.

Сего понятия не имел, как вернуться, и бородатый незнакомец был первым, кто напомнил ему о том, что дом существует. Могучий гривар произнес эти слова с такой убежденностью, будто действительно верил в них.

Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать.

Сего кивнул гривару. Он поднимется с ним на поверхность. Он найдет своих братьев, Сэма и Сайласа. Он вернется к старому мастеру.

Незнакомец протянул узловатую руку и сжал кисть Сего словно тисками. Но тисками теплыми.

– Мюррей Пирсон.

Глава 5

Обычная работа

Гривар, рожденный сильным, сталкивается с бóльшими трудностями на пути к мастерству, чем его меньшие и не настолько сильные собратья. Такой гривар может довольствоваться грубой силой для победы над противниками, и тогда у него немного шансов усвоить принципы рычагов и эффективности. Сильный гривар изнуряет себя в Пути; он должен контролировать свою силу, чтобы научиться истинной технике.

Раздел пятый, Сто пятьдесят вторая заповедь Кодекса боя

Сего еще не очень твердо держался на ногах, и, когда Дозер хлопнул его по спине, едва не врезался в стену.

– Наконец-то кто-то его уделал! – На щеках у Дозера играл румянец, здоровяк снова улыбался.

Новость о том, что Сего обрел патрона, разлетелась быстро. Хотя формально сделка еще не была заключена – для этого Мюррею требовалось одержать победу в «Лампаи», – Девятая команда приветствовала вернувшегося из медотсека товарища так, словно вопрос уже решен.

– Тебя заберут наверх! Я слышал, они там летают на огромных птицах рок! – восклицал Дозер.

Коленки, похлопав Сего по плечу, повернулся к Дозеру:

– Ты опять тупишь. Птица рок – почти вымерший вид. Я сам попал сюда из Верхнего мира и ни одной не видел.

Дозер покачал головой:

– Ты из пустыни Вентури, а птицы сильную жару не переносят. Я когда-нибудь куплю себе птенца рок, выращу, и он будет меня носить.

– Только корми его получше, чтобы вырос большой и смог поднять такого толстяка. – Коленки шлепнул товарища по забинтованному животу.

Сего рассмеялся вместе с друзьями и поморщился: смеяться было больно.

Плакса, все такой же застенчивый, но как будто подтянувшийся и окрепший, крепко схватил его за руку.

– Рад за тебя. Если кому-то и суждено выбраться отсюда, то это тебе.

Сего почувствовал себя так, словно невидимый груз лег на плечи. Почему так вышло? Почему этот Мюррей Пирсон решил, что бороться стоит за него? Почему шанс выбраться из Подземья выпал ему, а не Плаксе, на долю которого пришлось куда больше испытаний и который остается здесь – проводить ночи на узкой койке? Для Плаксы вряд ли сыщется патрон, и в конце концов парень снова окажется на улице, никому не нужный.

Сего посмотрел Плаксе в глаза:

– Ты тоже выберешься отсюда. Я обещаю.

Плакса отвернулся, пряча навернувшиеся на глаза слезы.

– Тот еще был бой, – вмешался Коленки. – Думал, с тобой уже покончено, когда Н’Джал принялся колотить тебя сверху. А потом – я только моргнуть успел, – гляжу, а ты уже стоишь и задаешь ему жару.

Он живо изобразил финальную сцену, имитируя удары по широкой груди Дозера.

Дозер шутливо отмахнулся, и Коленки, увернувшись, попытался обхватить здоровяка, хотя его рук хватило только наполовину.

– Ты слаб. Тебе просто повезло. – Из угла комнаты к ним подошел Шиар.

Теперь шакал стоял перед Сего, и его глаза горели ненавистью.

Сего промолчал, хотя и выдержал злобный взгляд не дрогнув.

– Ну да, если он такой слабый, как получилось, что он победил Н’Джала? Как получилось, что его цена сейчас выше твоей и у него появился патрон? – Дозер посмотрел на Шиара сверху вниз.

– Это и есть удача. Н’Джал попался ему в неудачный для себя день. Пропустил несколько неплохих ударов. Это видел каждый, кроме такого идиота, как ты, – прошипел Шиар.

Ситуация могла обостриться, и Сего этого не хотел. Стычка между своими способна навредить всей команде, особенно в том случае, если кто-нибудь пострадает. Да и наставник Озарк не терпел, чтобы кто-то дрался без выгоды для него.

– Ты прав, Шиар, – согласился он. – Мне повезло с Н’Джалом. Может, у него завелся гнилостный червь или что-то в этом роде. Он на себя был не похож.

Шиар покачал головой:

– В таком случае ты и есть слабак, как я и сказал. Я видел, чем все закончилось. Ты даже на ногах не смог устоять, как настоящий гривар. Едва сил хватило придушить Н’Джала, хотя он был уже никакой.

Эту часть поединка Сего помнил ясно. Пусть и теряя сознание, он все же посмотрел на свернувшегося калачиком противника сверху. Грозный Н’Джал выглядел беспомощным ребенком.

Да, бой можно было закончить быстрее – быстрый кик в голову или несколько панчей по черепу, чтобы у противника мозги перевернулись. Он знал: толпа хочет и требует именно этого. Он чувствовал эффект ауралитового круга.

Однако он подавил в себе это желание, подавил гнев и страх, как делал и раньше.

Зачем травмировать противника, если можно выиграть, закончив бой удушающим приемом?

Повернувшись в Шиару, он услышал в голове голос Фармера: «Мы сражаемся не для того, чтобы причинять боль или продлевать страдания. Мы сражаемся не для того, чтобы смягчать гнев или удовлетворять жажду мести. Мы сражаемся не ради богатства или повышения социального статуса. Мы сражаемся для того, чтобы остальным не пришлось этого делать».

Девятая команда стояла вокруг Сего, слушала его слова, слова Фармера. Сего знал, сам не ведая откуда, что такие слова звучат нечасто здесь, где сражаются с единственной целью: развлечь патронов и повыгоднее продать им раба. Слова, произнесенные Сего, были старше тренировочного двора, старше усадьбы Талу и даже старше этого приходящего в упадок и разрушающегося подземного города.

Коленки кивнул в знак согласия, и Дозер, гордо выпятив грудь, высоко поднял голову.

– Тьфу! Кодекс, да? – Шиар презрительно сплюнул. – Все это я и раньше слышал. Чушь, написанная теми, кого давно нет в живых, гриварами, от которых только и осталось, что прах да кости. Главное – быть сильным и побеждать. Эти фразы – пустая трескотня, тем более что их произносит такой слабак, как ты. – Шиар повернулся и отошел в дальний угол комнаты.

Дозер уже замахнулся, чтобы отвесить Шиару оплеуху, когда тот проходил мимо, но Сего встал между ними и положил руку на плечо здоровяку:

– Не надо. Он не стоит твоего времени.

Соперника объявили сразу после подписания Мюрреем контракта с Талу. Драгун считался одним из самых опасных гриваров в команде и славился нетрадиционным стилем и смертельно опасными атаками в прыжке.

В прошлом Талу привлекал Драгуна для решения нескольких громких споров в Подземье. Последний такой случай – урегулирование разногласий между двумя видными даймё. Победившая сторона получала права на проведение горных работ в западной каверне – контракт стоимостью в миллионы битов.

Драгуну потребовалось меньше сорока секунд, чтобы отправить противника в нокаут эффектным приемом «летящее колено».

Хотя Мюррей и не доверял Талу, тот, несомненно, умел с толком использовать свои связи. Поэтому-то он и стал знаменитым промоутером. Слух о возвращении в круг Могучего Мюррея Пирсона разлетелся как на крыльях.

Первой рекламировать в Подземье предстоящий поединок взялась Гильдия уличных торговцев.

Уже в первый день, сразу по объявлении боя, «Обзор» начал показывать эпизоды из старых боев Мюррея, дополняя их демонстрацией самых эффектных побед Драгуна. При этом Мюррея подавали в образе молодого гривара, имеющего неплохие шансы против печально известного мерка.

Уличные торговцы уже продавали некоторые товары в комплекте с билетами на поединок. «Нужен подарок на День восхождения для детишек? Побалуй себя кое-чем еще – все по одной отличной цене! Возьми последнюю версию от „Арктек лабз“ и получи два бесплатных билета на самый зрелищный бой этого сезона в „Лампаи“!»

Вдоль оживленных магистралей Подземья быстро установили массивные световые щиты. Прошло несколько дней, и Мюррей увидел свое лицо, мелькающее на огромных дисплеях вдоль Маркспар-роу. Здесь тоже использовали клипы из его ранних выступлений в Цитадели. В скульптурно вылепленном, улыбающемся ему сверху вниз гриваре Мюррей с трудом признал себя самого.

Но даже большее, чем возвращение Мюррея, внимание было уделено тому факту, что его противником будет раб круга, гривар неизвестного происхождения. Серый.

Слухи, распространяемые уличными торговцами, разрастались до размеров сенсации; согласно некоторым из них, Драгун был незаконнорожденным сыном Мюррея. Для возбуждения интереса к бою придумывались самые шокирующие истории.

Бывая в «Летучей мыши», Мюррей даже слышал рассуждения о тайной роли Цитадели, о ее планах использовать борьбу для узурпации власти в кругах Подземья. Эта версия представлялась ему наименее притянутой за уши, тем более что Подземье уже находилось под полным контролем Эзо до прихода могущественных торговцев-даймё и владельцев кругов, расширивших черные рынки.

Мюррея снова узнавали на улицах, ему пожимали руку, на него показывали. Он был одним из тех гриваров, что пришли снизу, представителем аутсайдеров, угнетенных, серых. Мюррей диву давался: с чего вся шумиха? Это его поединок, а не их.

Однако чем больше он думал о происходящем, тем яснее понимал, что это действительно очень важно. Его не было в круге больше десяти лет. Он ушел после поражения, худшего в своей карьере.

Теперь у него появился шанс развеять плохие воспоминания, написать новую страницу, снова почувствовать свет. Восстановить свою честь и показать людям, что быть гриваром – это нечто большее, чем просто набивать кошелек. Что это вопрос чести. Приверженности Кодексу боя.

Но ему предстоит бой с Драгуном, о котором даже в Цитадели отзываются с уважением. В начале своей карьеры этот рыцарь-гривар выиграл несколько земельных споров между небольшими деревнями поблизости от Эзо, но потом, последовав примеру многих, стал наемником, решив, что туго набитый кошелек дороже чести нации.

И все же отсутствие чести не мешает ему быть опасным противником. Смертельно опасным.

Без серьезных тренировок Мюррею не обойтись.

Мощеная дорога к дому Андерсона в районе Фармосс освещалась люмином – покрывший свод каверны лишайник придавали всему вокруг сонный зеленоватый оттенок. Врезанные в каменные стены пещеры традиционные жилища гриваров соседствовали с современными домами из стальных каркасов, стоявшими дальше по улице.

Фармосс был единственным местом в Глуби, которое Мюррей по-прежнему считал территорией гриваров. В отличие от большинства районов Подземья, постоянно подвергавшихся воздействию спектральных излучателей, Фармосс был защищен степным уклоном. Даймё пытались осквернить его точно так же, как и другие районы, но Фармоссу каким-то образом удалось предотвратить их вторжение.

Все остальные крупные районы находились под громадными излучателями, установленными на потолке пещеры, чтобы разгонять тьму Глуби. Излучатели медленно вращались в течение суток, поочередно задействуя все пять элементов сплава, каждый из которых привлекал рои спектралов.

На рассвете они направляли желтый свет, облегчавший похмельный синдром грантов, в середине светлой смены – голубой, помогавший держать стадо в узде, затем зеленый – для вдохновения и, наконец, красный – завершающий вечерний впрыск адреналина перед наступлением сумерек. Ночью районы укрывались невидимым пологом черного света. Все работало как часы, в полном соответствии с программой даймё.

Но на все многочисленные попытки установить излучатели в Фармоссе губчатая крыша отвечала неприятием металла – растворяла цемент, выталкивала шурупы и в конце концов выплевывала мусор, как привередливый едок. Мюррей не раз подумывал о том, чтобы поселиться в Фармоссе – подальше от света и вне досягаемости Цитадели. Андерсон так и сделал. Старый друг сказал, что не хотел бы доживать последние годы, испытывая постоянное влияние спектрального излучения. Многие гривары так и не смогли отвыкнуть от света. Его притяжение возвращало их к чудесным моментам боевой славы, к победам в круге. И это разъедало их изнутри.

Мюррей не знал, сможет ли последовать примеру Андерсона. Да, он ценил тихое спокойствие Фармосса, но была причина, заставлявшая его держаться ближе к свету.

Адрес Андерсона еще не истерся из памяти. Дом друга был построен в традиционном гриварском стиле и оштукатурен светло-серой глиной, на фоне которой выделялась темная деревянная дверь.

Жена Андерсона, Лейна, встретила гостя крепкими объятиями:

– Мой Мюррей! Сколько же мы не виделись?

Она повела Мюррея в кухню. Внутренние стены были укреплены кусками красного дерева, вырезанными из корней, свисавших с потолка в западной пещере.

– Слишком долго, Лейна. Рад тебя видеть. А ты все такая же, какой я тебя помню. Выглядишь даже лучше, чего не скажешь обо мне, – вздохнул Мюррей, проводя ладонью по растрепанной бороде.

Лейна действительно как будто ничуточки не постарела. Те же мягкие медово-желтые глаза, те же острые скулы.

Все трое – Мюррей, Андерсон и Лейна – вместе учились в Лицее. Начинали новичками Первого уровня, а выпустились закаленными рыцарями. В Цитадели они были рядом и в светлые дни величайших побед, и в темные ночи сокрушительных поражений.

Мюррей сидел за рифленым деревянным столом, однотонным со стенами. Лейна вышла из кухни с тремя кружками эля.

– Надеюсь, твой вкус не изменился. Андерсон рассказал, что ты уже навестил его пару раз в «Летучей мыши» в этот свой приезд.

Мюррей отрицательно покачал головой:

– Мне придется немного повременить с этим: впереди поединок.

– Ах да. Совсем как в старые добрые времена! Правильное питание, никаких спиртных напитков. Помнится, мы с Андерсоном однажды даже отказались от постельных забав за месяц перед боями.

Мюррей усмехнулся:

– Ну, к счастью, эта сторона вопроса для меня сейчас проблемой не будет. – Он опустил глаза, потер костяшки пальцев.

– Хочешь сказать, здесь не нашлось ни одной счастливицы, готовой выразить свое почтение знаменитому Могучему Мюррею? Трудно в это поверить. В свое время в Верхнем мире не нашлось бы, пожалуй, ни одной девушки, которая не пожелала бы задрать юбку в твоем присутствии.

– Что ж, как ты сама видишь, я уже не тот, что был когда-то. – Мюррей похлопал себя по животу и шутливо улыбнулся Лейне.

– От морщин никто из нас не убежит. Но это не значит, что ты не вытрешь коврик этим сопляком Драконом, или как там его называют. Для меня это все дешевка – я про показушные приемы, которыми увлекаются нынешние гривары. Большинство из них не владеют основами.

– Какими бы показушными они ни казались, моя дорогая, именно этими приемами Драгун в прошлом году нокаутировал нескольких первоклассных бойцов.

Из подвала появился Андерсон – в очках и закрывающем грудь грязном фартуке. Глядя на него, никто бы не поверил, что это тот самый гривар, поднимавший толпы в Цитадели и заставлявший их скандировать победный клич: Летучая Мышь!

– Сколько раз я говорила тебе: оставляй эту тряпку внизу – испачкаешь всю кухню, – пожурила мужа Лейна, снимая с него фартук.

Обменявшись с гостем рукопожатием, Андерсон посмотрел на него поверх очков.

– Похоже, брат, на этот раз ты вляпался по-настоящему.

– Как обычно, – состроил гримасу Мюррей. – Не знал, к кому еще обратиться. Тогда, в молодости, у нас был Коуч, а теперь… Я так долго был вне игры… Не представляю даже, с чего начать.

– Должно быть, мальчишка и впрямь важен для тебя. Чтобы Могучий Мюррей вернулся в круг после стольких лет…

Мюррей кивнул и, понизив голос почти до шепота, добавил:

– Возможно, он тот самый, понимаешь? Я наблюдал за ним, видел его в деле. Парнишка – точь-в-точь он… Те же движения. Не знаю, как это объяснить, но то, как он борется…

Какое-то время Андерсон молчал.

– Ты сам понимаешь – он ушел. Сказал, что не вернется. И, думаю, не вернется. Тебе просто мнится всякое… то тут, то там.

– На этот раз все по-другому. Мальчишка придерживается Кодекса. Ты бы видел, как он воспринимает свет. Я нутром чувствую…

Андерсон кивнул:

– Ладно, сколько у нас в запасе? Три недели?

– У меня все не то, – мрачно признался Мюррей. – Тело, голова – не те, что раньше.

– Бывало и хуже, – сказал Андерсон. – Я-то помню, как Могучий Мюррей завоевал для нас равнины Тамал. Когда мы с Хэнрином Тувловом утром в день боя вынесли дверь в твоей таверне, ты был в таком глубоком ауте, будто ушел в великое ничто. А рядом девчонка запуталась в простынях. И что? Ведро холодной воды, плотный обед – и наш мальчик готов к работе. Ты уложил того десовийца в первую минуту. И на этот раз, старина, все будет так же. Обычная работа.

Вздохнув, Мюррей подтвердил:

– Да, обычная работа.

Андерсон кивнул в сторону подвала:

– Внизу найдутся старые коврики и пады. Может, начнем?

– Хочешь что-то начать, начинай сейчас, – устало пробормотал Мюррей.

Похрустывая суставами, два старых гривара спустились по ступенькам в подвал.

Своего последнего дня во дворе Сего ждал со страхом. Уникальная сделка Талу с Мюрреем лишила наставника Озарка потенциальной прибыли; разочарование и недовольство он вымещал на Девятой команде.

На тренировках он гонял мальчишек, как никогда раньше, до полного изнеможения, так что некоторые даже до койки самостоятельно добраться не могли.

Хуже всего пришлось Плаксе, который едва ли не через день попадал в импровизированный медотсек Талу – из-за истощения, мышечной усталости и обезвоживания. Обычно мальчику вкалывали какой-нибудь нейрогенный дженерик, убеждавший мозг, что он вполне способен тренироваться вопреки протестам тела. На какое-то время Плакса исчезал, потом возвращался во двор – с темными кругами под остекленевшими глазами.

Как ни странно – и это беспокоило Сего, – мучения команды не доставляли Озарку видимого удовольствия. Обычно наставник смеялся, когда кто-то из его подопечных падал от усталости. Теперь же, наблюдая за тем, как они работают в поте лица, он демонстрировал полнейшее безразличие.

Согласно условиям сделки, Талу должен был отпустить Сего за несколько дней до поединка в «Лампаи». Мюррей обязался позаботиться о том, чтобы мальчишка не сбежал в это время, а в случае его проигрыша возвратился в распоряжение Талу.

Как бы ни повернулась ситуация, Сего надеялся, что его уход пойдет на пользу команде и хотя бы в какой-то степени избавит ее от придирок Озарка.

Вот почему он с опаской ждал последнего тренировочного дня.

Озарк явно замышлял что-то нехорошее. Что способен изобрести наставник и как далеко он может зайти, об этом Сего мог только догадываться. Если раньше главным стимулом для Озарка было стремление набить потуже кошелек, то теперь, похоже, жадность уступила первое место жестокости.