Дявольский луч

А. В. Капфер, Клэр Харрис, Александр Снайдер, Вильям Сарлс, Джулиан Хаксли, Аугусто Биссири, Сэмюэл Сарджент, Джоэл Мартин Николс, Бассет Морган, Сьюэлл Пизли Райт, Б. У. Слайни, Брюс Уоллис, Дональд Эдвард Кейх

Дявольский луч

Дьявольский луч

Джоэл Мартин Николс

Глава 1. Летающий дьявол из Бленнерхофа

Это была полоса высохшей травы шириной футов десять – прямая, ровная полоса серо-желтого цвета, протянувшаяся почти на полмили по зеленому склону холма. На гребне склона она заканчивалась так же резко и так же ровно, как и начиналась внизу, в долине. Если бы это не было безлюдное место в безвестной австрийской сельской местности, можно было бы подумать, что какой-то огромный ковер лежал там под лучами солнца, пока трава под ним не высохла.

На полпути вниз по склону через желтую дорожку лежала мертвая корова, а вокруг туши собралась группа из четырех человек. Только один из них, тот, что так взволнованно говорил и жестикулировал, был одет в сельскую одежду. Остальные трое, довольно пестрое трио, по комплекции и лицам вполне могли сойти за туристов, и все же это была территория, удаленная от проторенных туристических троп. В остальном – по покрою одежды, по речи, по выражениям лиц, наполовину скрытых низко надвинутыми матерчатыми кепками, – они не вписывались в общую картину ни как любознательные чужаки, ни как случайные путники. Один из них, высокий, жилистый человек, козырек кепки которого не до конца скрывал широкую борозду на лбу, нетерпеливо заговорил, указывая на бормочущего крестьянина.

– Что он говорит, Лефти?

Когда Лефти заговорил, его слова отличались обрывистыми фразами американца, прожившего много лет в нижнем Нью-Йорке.

– Он говорит, что это сделал дьявол; летающий дьявол, который летает над страной по ночам. Он говорит, что видел его раз или два, а теперь нашел свою корову здесь мертвой.

Третий мужчина, невысокий, плотного телосложения, беспокойно засуетился и начал нервно копать носком ботинка дерн у края желтой дорожки, подняв при этом небольшое облачко сухой пыли. Человек со шрамом, который, очевидно, был руководителем двух других, насмешливо фыркнул:

– Ерунда! Это просто сердечное заболевание, вот и все. Коровы подвержены им так же, как и люди. На ней нет ни одной отметины или раны, насколько я могу судить.

Речь Эйваса была четкой и лаконичной. В ней не было ничего от Манхэттена.

– Забавно, мистер Феррис, – "мистер", исходившее от Лефти, было удивительно почтительным по отношению к более молодому человеку, – что она совершенно случайно упала именно здесь, в этой траве, не правда ли? Не думается ли вам, что трава тоже умерла от сердечной болезни?

– Посмотрите-ка сюда, – сказал третий мужчина, копавшийся в дерне. – Вот еще кое-кто, у кого случилась сердечная беда.

Он нагнулся и вытащил из дерна предмет, оказавшийся грубым шариком сероватого ворса. Заглянув в него, остальные увидели, что это гнездо полевых мышей. Все они были мертвы.

– Всё то же самое. Я рад, что не ошивался в этих краях прошлой ночью, а ты, Лефти? – сказал коротышка землекопу.

– Ну ты и сказал, Спайдер, – ответил тот.

Феррис нетерпеливо дернулся.

– Давайте, убирайтесь отсюда, – проворчал он. – Мы пришли сюда не для того, чтобы возиться с мертвыми коровами. Мы здесь уже неделю, а ничего не добились. Мы проведем еще одну ночь, наблюдая за замком, а завтра займемся разработкой планов по взятию виллы. Если мы задержимся здесь надолго, люди начнут задавать вопросы.

Его слова прозвучали за пределами досягаемости слуха крестьянина, пока они медленно шли вверх по холму. Они не разговаривали до тех пор, пока не достигли вершины, и тогда Лефти, оглянувшись назад, пробормотал вполголоса:

– Все-таки мне не нравится это место. Я буду рад, когда мы закончим это дело и выберемся отсюда. В этом воздухе есть что-то странное. Он нездоровый.

Коротышка ничего не сказал, но нервно оглядывался по сторонам, следуя за остальными по склону холма.

Глава 2. Замок Бленнерхоф

Над Бленнерзее опустился дымчато-фиолетовый сумрак осенних сумерек. Слабое дыхание осеннего ветерка оставляло прощальную рябь на тусклой глади озера и шелестело по первым в этом сезоне опавшим листьям – кроваво-красным и угрюмо-черным, без ярких желтых и золотисто-коричневых тонов, которыми природа склонна скрашивать последние часы уходящего лета.

В густой роще колючих горных сосен, растущих на небольшом мысе, возвышающемся над озером, трое мужчин остановились и теперь стояли, глядя на темнеющую гладь воды, впившись взглядом не в пурпурно-шафрановое великолепие заката на возвышенностях по ту сторону воды, а в почерневшие от времени башенки величественного замка, возвышавшегося на уступе острова у дальнего берега.

Последние лучи солнца на вершинах над ними мерцали и гасли. Одновременно с этим из точки, расположенной в трех милях вниз по озеру, неожиданно появилось теплое сияние.

– Это вилла, – сказал Спайдер, указывая корявым указательным пальцем в сторону света. – Наверняка они сейчас готовятся сесть за стол и поужинать. Держу пари, эта дама напялила на себя около полутонны всяких штучек, готовых к отъему.

Лефти беспокойно зашевелился, но ничего не сказал. Феррис либо не расслышал замечание, либо предпочел его проигнорировать. Он достал из кармана бинокль и направил его на башни, возвышающиеся во мраке быстро сгущающейся ночи.

– Мне кажется, я снова вижу те огни в замке, – вдруг сказал он. – Возьми бинокль, Спайдер, и скажи мне, что ты видишь. Возможно, мои глаза обманывают меня.

Как только он приблизил бинокль к лицу, Спайдер вздрогнул и отпрянул в чащу.

– Опять эти огни, – пробормотал он. – Я вижу их в окне средней башни.

– Ладно, – сказал Феррис, – постой здесь некоторое время, пока мы перекусим. Следи за проемом в стене под разводным мостом и зови меня, если что-нибудь увидишь.

Вместе с другим мужчиной он вернулся в чащу, где они развели небольшой костер. Им не было холодно, но деревенский постоялый двор, где они остановились, находился далеко внизу, в одной из долин, и они остро ощущали отсутствие его уютного камина. Прошло около часа или двух в пустых разговорах, когда голос с берега озера позвал их обратно на мыс.

– Это снова тот самолет, мистер Феррис, – сказал Спайдер. – Сегодня вечером они вновь поднимут его в воздух". Без всякой причины его голос стал странно хриплым. Он слегка покачнулся, и рука его дрогнула, когда он протянул бинокль.

– Все в порядке, – сказал Феррис, осмотревшись, – они наверняка не будут пытаться взлететь до полуночи, как и раньше. Мы можем задержаться здесь и понаблюдать за ними до этого времени.

К этому времени Лефти уже подошел к ним.

– Это опять тот самолет, – сказал Спайдер, указывая дрожащим указательным пальцем в сторону замка.

Лефти вздрогнул. Возможно, причиной тому был ветер, который, казалось, становился все холоднее с наступлением вечера.

– Здесь рано холодает, – сказал он, выразив недовольство.

Феррис фыркнул.

– Вы оба становитесь боязливыми, – раздраженно проворчал он. – Оба испугались из-за этой глупой истории, рассказанной полунищим крестьянином. Вы оба в депрессии и готовы бросить дело, в то время как мы проехали полмира, чтобы достать этот предмет, а между нами и почти полумиллионом нет никого, кроме нескольких стариков и девчонки. Я не справлюсь с этой работой, если не добьюсь от вас, бесхребетных тварей, хоть какого-то содействия. Черт возьми, парни, на вас обоих имеются полицейские досье в Нью-Йорке, вы оба участвовали в драках с оружием и бывали в сложных ситуациях, и вот вы здесь, такие испуганные, потому что вам попалась дохлая трава и дохлая корова. Злые духи, летающие дьяволы!

Сидевшая напротив него пара беспокойно зашевелилась. Наконец молчание нарушил Спайдер.

– Злые духи это были или не злые духи, не знаю, какая разница. В любом случае мы видели корову, и от этого никуда не денешься. Это был тот самый самолет, который пролетел над тем полем, а у тех парней в замке есть что-то такое, с чем ни тебе, ни мне не стоит иметь дело.

Феррис был вынужден признать, что в словах Спайдера есть доля правды. Две ночи назад, когда они лежали в роще и наблюдали за замком, он заметил слабый отблеск от одной из его башен. Вскоре после этого он увидел, как из-под разводного моста выскочил самолет и бесшумно унесся в ночь – бесшумно, потому что обычный рев выхлопных газов был заглушен каким-то странным образом.

С тех пор замок стал для него чем-то непостижимым. Их миссия в этом отдаленном уголке Европы не отличалась законностью, и приз, который они искали, мог находиться либо в замке, который они до сих пор считали необитаемым, либо на вилле выше по озеру. И все же именно замок завораживал его, и именно это очарование нашло отражение в его менее стойких спутниках (они сами признавались себе в этом) в виде ледяного, непреодолимого страха.

Возможно, Перрис боялся, что теряет над ними власть, а может быть, это его неуемное любопытство взяло верх; во всяком случае, он вдруг начал стаскивать с себя пальто, а затем нагнулся и стал расшнуровывать ботинки. Остальные смотрели на него с немым удивлением.

– Что собираетесь делать, мистер Феррис? – спросил Паук.

– Поплыву в замок, – коротко ответил Феррис.

Наступило напряженное молчание.

– Зачем?

Несколько секунд Феррис молчал, а потом, наконец, сказал:

– Просто чтобы показать вам, паникующим старичкам, какими вы были дураками.

Молчание стало тягостным для двоих в тени зарослей. Не было слышно ни звука, кроме резкого щелчка шнурков Ферриса, когда он протягивал их через проушины.

Наконец тишину нарушил голос Спайдера.

– Никто и никогда не скажет, что Спайдер Лэнг когда-либо боялся кого-либо, живого или мертвого, – пробормотал он и тоже начал снимать одежду.

Через десять минут, дрожа от ночной прохлады, они соскользнули в воду в рубашках, брюках, с автоматами и фонариком Ферриса, пристегнутым к плечу. К счастью, вода оказалась теплее, чем воздух, и они медленно поплыли, а их белые тела были едва различимы в мутной воде Бленнерзее.

Пока Феррис уверенно и легко плыл, он размышлял о значении мертвой коровы в открытом поле и самолета в якобы заброшенном замке. Есть ли между ними какая-то связь? Был ли самолет из замка тем самым "летающим дьяволом", о котором рассказывал крестьянин, видя его над своими полями, распыляющим смерть на растения и животных? Если нет, то почему самолет из замка был так тщательно укрыт от посторонних глаз? К чему эти полуночные полеты? К чему это скрытое свечение с якобы заброшенных башен?

Этот вопрос странным образом завораживал Ферриса, и даже он сам был не в состоянии объяснить его. У него уже сложилась теория, которая приводила его в недоумение, потому что ее детали доходили до него с такой поразительной ясностью. Он представлял собой странное сочетание: умный, явно высокообразованный, со всеми признаками по крайней мере внешней культуры; и в то же время в его натуре присутствовала какая-то скрытная изюминка, которая за последние четыре года сделала его одним из самых ловких дельцов в истории американской преступности.

За четыре года до этого он очнулся февральским утром в чикагской больнице с раной на лбу и трещиной в черепе. Ему пришлось рассказать, что произошло. Две ночи назад он стоял в чикагском отеле, когда карманник, проворно забравшись в его карман, вытащил бумажник. Феррис обнаружил кражу практически сразу после ее совершения и пустился за вором в погоню. Тот, однако, предусмотрел все на случай непредвиденных обстоятельств: он проскользнул через боковую дверь. На этой двери, в тон стене коридора, где она была установлена, висело тяжелое стеклянное зеркало, и вор со всей силы распахнул дверь, ударив Перриса по лбу и лишив его сознания. После этого сбежать не составило труда.

Несмотря на то, что вместе с бумажником пропали и его документы, карточка в кармане жертвы установила его личность как Джорджа Перриса. Это было удачно, потому что, очнувшись два дня спустя, Перрис потерял всякую память о том, кто он такой и откуда взялся. Само по себе это не было чем-то необычным, но случай представил хирургам один новый интересный аспект. Перрис быстро шел на поправку, восстанавливал все, кроме памяти, все шло нормально, и однажды ему принесли зеркало, чтобы он мог побриться. Но едва он взглянул в него, как вдруг отбросил его от себя с жутким криком, переполошившим всю палату. После этого его уже не могли заставить взглянуть ни в одно зеркало. Хирурги, обсудив этот вопрос, пришли к выводу, что патологический страх перед своим изображением развился в какой-то извилине его мозга. Эта теория приобрела новую окраску, когда вспомнили, что за мгновение до того, как Перрис был ввергнут в свое аномальное состояние ударом распахнувшейся двери, он должен был увидеть собственное изображение в зеркале перед собой, и его разум связал это изображение в нервных клетках мозга с болью и потрясением, вызванными ударом.

Была и еще одна странная сторона дела, о которой хирурги не знали. Когда Перриса выписали из госпиталя, он обнаружил на дне своего картонного чемоданчика, где, видимо, и не заметили, плотно свернутый конверт с отмененной почтовой надписью, адресованный капитану Линдли Феншоу из Беркли, штат Калифорния. На обратной стороне конверта были нарисованы карандашом какие-то бессмысленные цифры. В принципе, Перрис мог бы заключить, что он подобрал эту вещь где-то, чтобы использовать ее в качестве памятки. Однако в то время имя Феншоу гремело на весь мир: Фрэнк Феншоу, специалист по рентгеновским лучам и ученый-электрик из Калифорнийского университета, исчез из своего дома за девять месяцев до этого при обстоятельствах, указывавших на тщательно спланированное и прекрасно осуществленное похищение. Феншоу не только сделал множество открытий и усовершенствований в области рентгена, связанных с электротерапией, но и работал в военном министерстве во время мировой войны, совершенствуя различные электрические приборы убийственной природы. Поэтому правительство, а также полиция очень хотели найти этого человека, но многомесячные поиски не дали ни малейшего представления о его местонахождении. В конце концов за поиски, практически оставленные властями, взялся Линдли Феншоу, американский летчик-ас мировой войны, в прошлом капитан футбольной и фехтовальной команд Калифорнийского университета, где его отец занимал кафедру электротехники. Сообщалось, что младший Феншоу отправился в путь инкогнито, один и без посторонней помощи, в надежде отыскать хоть какие-то следы пропавшего человека. Почему несколько месяцев спустя Джордж Перрис обнаружил у себя старый конверт, адресованный Линдли Феншоу, было для Ферриса такой же загадкой, как и для самих властей.

Тот факт, что Феррис не передал письмо в полицию, а оставил его при себе, лучше всего объясняется тем, что Феррис, обнаружив письмо, не имел ни малейшего желания встречаться с полицией по какой бы то ни было причине.

Вскоре после выхода из больницы, совершенно без гроша в кармане, он обнаружил в себе легкую склонность к присвоению чужого имущества. Со временем он перебрался в Нью-Йорк, где сделал весьма прибыльную, хотя и несколько сомнительную карьеру. Вскоре выяснилось, что у него есть пара удивительно чутких пальцев и очень тонкий слух, которые можно выгодно использовать, крутя стальной циферблат и прислушиваясь к мягкому щелчку тумблеров, якобы приглушенному за толщей мягкого войлока и хромированной стали. В основном он работал один, но в последнее время его стали "нанимать" менее одаренные личности для "работы", которая содержала нечто необычное. Именно в этой связи Левша Фриц и Спайдер Лэнг уговорили его поехать в Австрию.

Это была древняя легенда о драгоценностях Габсбургской короны. Большая их часть исчезла, когда была свергнута старая габсбургская монархия, и ходили слухи, что кому-то из старой закаленной знати доверили их хранение до того времени, когда их можно будет с большей выгодой использовать для возвращения на трон незадачливого Карла или его наследника. Лефти, который давным-давно промышлял венскими азартными играми, по каналам преступного мира узнал, что их доверили старому барону фон Бленнерхофу. Барон, по самым достоверным подпольным сведениям, перевез их в свое загородное поместье, подальше от цепких рук нового режима. Слухи эти несколько усугублялись тем, что барон некоторое время назад приобрел внушительный стенной сейф Стиверса-Лими, что было довольно редким явлением для этой части страны. Венские преступники предпринимали пару попыток испытать гостеприимство барона, но, поскольку неизбежным результатом были разбитые головы и отсутствие драгоценностей, от этой затеи отказались. Теперь же американское трио решило попробовать свои силы. До сих пор они практически ничего не предпринимали, а лишь наблюдали за замком и виллой со стороны и пытались, насколько это было возможно, изучить привычки обитателей. Так они пришли к выводу, что, кроме дюжины слуг и охранников, в замке живут всего трое – сам старый барон, усатый и свирепый юнкер по имени фон Шаанг и молодая женщина, которая, судя по всему, была подопечной барона. Только благодаря настойчивости Ферриса, потребовавшего провести исчерпывающий осмотр поместья, они обнаружили, что замок – нечто большее, чем поросшая мхом груда камней, которой он представлялся.

Пока Феррис плыл, он размышлял, не могут ли драгоценности находиться в замке, а не на вилле. Он планировал обогнуть скалу, на которой стоял замок, и подойти к нему со стороны, противоположной той, где сейчас виднелся аэроплан – его черные крылья темным пятном выделялись на мрачном фоне дальнего берега. Он намеревался лежать в воде и слушать разговор экипажа, но едва он преодолел половину озера, как услышал их голоса и лязг железного ключа. Мгновение спустя, когда он уже ступал по воде, из темноты донесся клокочущий рев. Сразу же он утих до едва различимого гула. Вскоре самолет отчалил от причала под разводным мостом и, подобно огромной птице недоброго предзнаменования, плавно поднялся в воздух и исчез в ночи в восточном направлении. Не было слышно ни единого звука, кроме глубокого, приглушенного гула двигателей.

Когда самолет убрался с дороги, Феррис изменил курс и направился к разводному мосту. Через несколько минут они оказались в небольшой галерее под строением. В одном конце находился небольшой причал, и, полазив по нему, они нашли железную лестницу, ведущую наверх, в замок.

Плыть пришлось долго, да еще и с грузом на плечах, и некоторое время они цеплялись за скользкий край скалы, прежде чем выйти на холодный воздух. Пока они отдыхали, рука Ферриса, нащупывавшая камень в поисках лучшей опоры, наткнулась на ряд гладких цилиндрических предметов, каждый длиной около двух футов. Нащупав их, он понял, что они были надежно зафиксированы на камнях. Один за другим он обследовал их гладкие стальные корпуса, пока не пришел к выводу, что в пределах досягаемости его руки должно быть не менее дюжины.

После того как они выбрались из воды и надели одежду, он взял фонарик и направил его узкий луч в воду. Это была маленькая, быстрая вспышка, и она не проникла далеко, но показала ему достаточно, чтобы он тихонько присвистнул между зубами.

Разводной мост, а возможно, и весь замок, был тщательно заминирован цилиндрическими бомбами, тщательно прикрепленными к уступам вокруг его основания!

Глава 3. Лицо у зарешеченного окна

Они спустились по железной лестнице и по узкому проходу проползли в сторону древнего двора замка, как полагал Феррис. Здесь, в кромешном мраке, они затаив дыхание ждали, надеясь и в то же время страшась услышать какой-нибудь звук, который указал бы им на местонахождение тех, кто, как они знали, является их врагами. Высоко над ними возвышались величественные крепостные стены, их верхушки терялись в черноте ночи. Огни, которые они наблюдали с дальнего берега, теперь исчезли. Они потеряли всякое чувство направления.

Они начали пробираться шаг за шагом, как вдруг Феррис остановился и положил ладонь на руку дрожащего Спайдера.

– Прислушайся, – прошептал он. Впрочем, наставление было излишним.

Они внимательно прислушались. Сначала не было слышно ничего, кроме стука их собственных сердец. Однако сверхъестественные способности Ферриса не обманули его. Постепенно они осознали, что воздух вокруг них наполнен не каким-то ощутимым звуком, а тонким пульсированием, каким-то возмущением эфира, которое они скорее почувствовали, чем услышали.

На мгновение они замешкались, но Феррис продолжил путь. Он снова достал из кармана фонарик и держал его в левой руке, оставив правую свободной для приклада автомата.

Неожиданно в своих поисках они наткнулись на глухую стену. По гладкости структуры под пальцами они поняли, что она отличается от грубо отесанного камня замка. Еще мгновение колебаний, и из левой руки Ферриса вырвался маленький луч света.

Перед ними стояла стена из современного кирпича!

Осторожно узкий луч света пополз вдоль стены. На расстоянии примерно тридцати футов от места, где они стояли, они увидели, что эта кирпичная преграда была врезана в один из контрфорсов замка. Футы за футами луч двигался в противоположную сторону. В пятнадцати шагах от того места, где они стояли, стена заканчивалась. Еще дальше, на краткий миг озарившись калейдоскопическим блеском, виднелась старинная башня замка Бленнерхоф с разводным мостом за ней. Феррис выключил свет. Судя по всему, это современное строение представляло собой большое кирпичное здание, возведенное в центре двора.

Они крадучись двинулись налево, дошли до угла и осторожно обогнули его. Прислушались. Ни звука, кроме специфического слабого пульсирующего звука, который все еще сохранялся в их сознании.

Феррис снова включил фонарик, и они увидели перед собой раздвижные ворота из стали или оцинкованного железа. Над их головами два узких, похожих на щели окна выходили во двор. Спайдер начал приходить в себя и, подтолкнув локтем Ферриса, протянул ему сцепленные руки, чтобы тот встал на них во весь рост. Это было их старое развлечение. Феррис приподнялся и заглянул в прорезь. Наконец он осторожно включил фонарь.

Луч проник в туманное нутро, осветив сверкающие отражатели, полированную латунь и сталь того, что казалось гигантским автомобилем. Значит, это современное сооружение было не более и не менее чем гаражом для этого огромного стального жука. Феррис облегченно вздохнул и тихонько присвистнул сквозь зубы. Неудивительно, что в замке Бленнерхоф не рады гостям!

Не спеша, насколько это было возможно, он направил свой узкий луч света в этот узкий проем. Шаг за шагом он окинул машину оценивающим взглядом, отметив огромный, похожий на клюв капот, щелевидные отверстия для глаз водителя, бронированные бока и колеса, а главное – тяжелый стальной купол на крыше. Очевидно, что это была бронированная машина, но больше всего его озадачило то, что в куполе не было ни пушки, ни пулемета, только высокий, выпуклый купол из тяжелого зеленоватого стекла диаметром около двух футов. Возможно, это была гигантская третья фара, лучи которой можно было направлять не только вправо и влево, вперед и назад, но и в небо.

Феррис соскользнул на землю и шепотом посоветовался со Спайдером. Может быть, драгоценности находятся в замке, а не на вилле, и не был ли этот автомобиль доставлен в горы для их защиты? Они помнили, как кто-то утверждал, что сейф обязательно должен быть на вилле. Но зачем им понадобилось такое грандиозное дело, как "Стиверс-Лими" на вилле? Почему они не привезли его в замок, если драгоценности действительно находились под опекой барона? Хорошо, он это выяснит.

Феррис стал смелее пользоваться фонариком. Благодаря узкой шахте он нашел открытую, окованную железом дверь у подножия одной из башен. Внутри находилась древняя каменная лестница, по которой они начали подниматься. Это был крутой подъем, ведущий прямо в башню. В ушах все еще стоял приглушенный гул, который становился чуть громче по мере подъема. Вскоре они вышли через узкий арочный проем на открытую площадку. Бледная дуга луны, впервые выкатившаяся из-за облаков, бросала неровные отблески на древнюю громаду. Они вместе выглянули за парапет и всмотрелись во мрак внизу. И увидели там нечто такое, что заставило обоих поспешно отступить в тень стены. Прошло несколько минут, прежде чем они решились заглянуть туда во второй раз.

Они увидели, что замок на самом деле был лишь оболочкой. Внутри крепостной стены находился большой внутренний двор, выложенный камнем. С одной стороны виднелась огромная куча черного, глыбообразного материала, у подножия которой виднелись смутные очертания двух мужчин. Снизу до них донесся приглушенный лязг железа.

– Уголь – или я лжец! – прошептал Спайдер. Это действительно была огромная куча антрацита.