Нити света. Том 1

– Это самоубийство… – прошептал Огден. Ему никто не ответил, но в восьми парах глаз читалось согласие.

Тео знал: Огден говорит не об его вылазке в Нарах, столицу Тарии, а о войне против Аркана. Он потратил пять часов, чтобы убедить своих преданных генералов в необходимости такого шага. Пять часов споров, убеждений, аргументов и контраргументов, и они, наконец, согласились с ним: «Аркан необходимо уничтожить». Таково было их соглашение.

– Так больше не может продолжаться. Мир меняется, и если я могу… если мы можем принести свет, то наш долг сделать это. Она пробудилась, ничего больше не будет прежним.

– Хатми… – прошептал Грил.

– Хатми… – вторили ему семь голосов.

– И да хранит нас Великая Мать! Ибо мир изменится навсегда.

6. Кровавое завещание

– Ты либо сумасшедший, либо слишком самонадеянный юнец! – суровый взгляд Рагнара Ярвина буквально пригвоздил Тео к стулу. Но он сохранял бесстрастное и упрямое выражение лица, не поддаваясь на провокации.

Попасть на аудиенцию к королю Тарии оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Достигнув дворца, он, как мог, старался сохранить инкогнито. Это мало помогло и пришлось действовать ухищрениями. Тео был готов пробиться к королю даже с боем, несмотря на полный дворец вооружённых солдат. Но спустя два часа, и всё же раскрыв своё настоящее имя, когда ветреная Арнах уже начала свой восход на небосводе, король Рагнар принял его в своём личном кабинете.

Тео не стал медлить и расшаркиваться, Рагнар был военным, так же, как и он, и этикет был лишним, даже в стенах дворца. Первым делом он показал завещание короля Гонрада, указав на свой статус. Рагнар ничем не выказал своего удивления, лишь на миг дрогнула посеребрённая бровь.

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы принимать это за бахвальство, – он вернул завещание Тео. – Об этом ещё не было объявлено официально.

– Завещание будет обнародовано, как только я вернусь в Десар. Но до моего возвращения в столицу нам нужно многое обсудить.

– Хорошо, тебе удалось привлечь моё внимание. Мы будем разговаривать на равных.

Именно этого Тео и добивался. Он мог быть фельдмаршалом одной из самых сильных армий континента, но его слова ничего бы не стоили, не имей он подписанный указ короля. Сегодня же в этом кабинете будут разговаривать не только два военачальника, а два короля, которые скрепят договор, который изменит мир навсегда.

Тео рассказал Рагнару практически всё, что знал. Так же, как и своим друзьям. Об Аркане, о Бриллиантовой короне и наследнице, о заговоре против Тарии. Несколько дней тому назад убийца герцогини Жаклин был найден: им оказался младший сын посла Тарии в Аркадии герцог Свеин Хадрсан. Объявление войны – всего лишь вопрос времени. Предсказания матери сбывались прямо на глазах.

– Войны всё равно не миновать, – заключил Тео.

– Я мог бы откупиться землями, – спокойно и задумчиво проговорил Рагнар, будто уже не в первый раз обдумывал заманчивую мысль. Но стальной блеск его глаз не смог обмануть Тео.

– И практически признать, что вы заказали убийство последней наследницы рода Алариин? – хмыкнул Тео, откинувшись на спинку кресла.

Они уже больше часа играли в эту игру в поддавки. Рагнар выдвигал философские идеи, Тео опровергал их. После рассказа Тео обо всех ухищрениях Аркана и подставах, которые он совершал, Рагнар ушёл в задумчивое молчание, а, узнав о пробуждении Бриллиантовой короны и о том, что последняя наследница всё ещё жива, и это совсем не герцогиня Жаклин, он принял оборонительную позицию игрока. Тео понимал, что Рагнару требуется время, чтобы принять решение, и принял правила игры. Рагнар понимал, что Тео не отступит и продолжал прощупывать его решительность.

– Всегда можно обойтись малой кровью, – продолжил свой игривый диалог Рагнар.

– Это не похоже на слова гордого северянина, – парировал Тео.

На суровом квадратном лице короля отразилась кривая улыбка.

– Если Камиса всё же объявит мне войну, и Аркадия поддержит её, ты ведь всё равно будешь биться на моей стороне. Так или иначе, я заполучу твои войска. Но не стану агрессором.

– Сейчас у нас есть тактическое преимущество. Они не ожидают нашего нападения. – Тео не смог скрыть разгорячённости в голосе.

В крови бурлил знакомый азарт перед масштабным сражением. Несмотря на все попытки учителей, он так и не смог избавиться от предвкушения боя. Это походило на опьяняющий наркотик, и лишь медитации по успокоению ума и контролю магии помогали обуздать пыл.

– Мы будем в меньшинстве. Аркан поддержит Камису и Аркадию. За ними маги.

– С нами будет Альянс: я уверен, он не останется в стороне, особенно если мы откроем тайны Аркана. И у нас тоже есть маги.

– Война магов… это либо уничтожит нас, либо уничтожит их. Но мир больше никогда не будет прежним.

На это Тео ничего не ответил. Ответа не требовалось. Он и сам понимал, что если в битву вступят маги в полную мощь, это изменит политический лик Ларании. Аркан всегда старался переманить на свою сторону самых лучших и сильных магов. И он очень умело использовал их в военных действиях. А после того, как все пятнадцать государств континента триста лет назад подписали договор о «Контролируемом магическом вмешательстве в военные сражения», исход войны во многом зависел от сил противника. Каждый маг давал клятву использовать магию лишь в состоянии строгой необходимости. Если же они нарушат договор и используют магов в битве, это перевернёт весь политический устой.

Но, по правде говоря, Тео уже было плевать на это. Он понимал, что ввязывается в авантюру, которая будет стоить ему не только жизни, но и чести. Всё, чему он учился, всё, к чему шёл столько лет, наконец-то стало значимым. У него появилась цель, и он был намерен достигнуть её любым путём. Рассказав Рагнару всю правду и выложив все карты на стол, он рисковал, рисковал всем, и его война могла закончиться, так и не начавшись. Но Тео решил рискнуть и довериться матери. Именно она направила его к Рагнару с наставлениями, именно она уверяла, что Альянс вступит в войну, как только его армия продвинется за холмы Нарул. Чем было вызвано такое предположение, Тео не знал, и, несмотря на то, что это противоречило его принципам, в этот раз он решил полностью положиться на пророчества Амадеи.

Рагнар долго молчал, смотря прямо в глаза Тео. Что он там ожидал увидеть, Тео не знал, но сохранял спокойствие.

– Тебе нравилось учиться в Магистериуме?

– Что? – вопрос Рагнара стал полной неожиданностью, это привело Тео в замешательство.

– Нравилось ли тебе учиться в Аркане? – повторил он с лёгкой усмешкой в глазах.

– Аркан – зло…

– Я не спрашиваю, что такое Аркан. Я задал вопрос: нравилось ли тебе учиться в Магистериуме Аркана?

На миг Тео разозлился, так как Рагнар разговаривал с ним, как с нерадивым юнцом. Несмотря на то, что Рагнар Ярвин был вдвое его старше, до этого момента он на самом деле был верен своему слову и обращался с Тео, как король с королём.

– Да, нравилось, – ответил Тео честно, подавив вспышку гнева.

– И мне нравилось в своё время.

Тео знал, что Рагнар так же, как и многие сильные маги, закончил Магистериум Аркана. Рагнар был очень сильным некромантом и в своё время даже прослужил четыре года в одном из оплотов у купола.

– Знаешь, что мне нравилось больше всего во время моего обучения в Магистериуме?

Тео покачал головой: он не понимал, к чему ведёт Рагнар.

– Баланс и равноправие, люди и связи. Во время учёбы все равны. Принц и бедняк становятся на одну ступень перед необузданной силой знаний, перед энергией магии. Принц и простой пастух могли стать лучшими друзьями, скреплёнными верой друг в друга и доверием перед силой. Принц и герцог из обнищавшего рода могли сражаться плечом к плечу, поддерживая друг друга и в моменты студенческих шалостей, и перед лицом великой беды. Именно этим и был Аркан. Созданный, чтобы поддерживать баланс магии, обучать и сводить под одной крышей принцев и нищих, тех, кто в будущем могли стать поддержкой и опорой друг другу или врагами. Аркан – это маги, студенты и учителя – люди. Аркан – это не политика, не власть и не Мрак, это всего лишь школа. Помни это!

Рагнар замолчал, продолжая изучать лицо Тео. Казалось, он ищет что-то из своего прошлого в настоящем. Тео же зацепили слова Рагнара. Он на самом деле любил то время в Магистериуме. Студенческие годы обучения стали для него глотком свободы и истинного счастья, так отличавшиеся от военных школ и академий Далирии. Именно в Аркане он приобрёл первых друзей, тех, которые были с ним просто из-за того, какой он человек, а не потому, что он принц, военачальник или аристократ. Магистериум на самом деле равнял всех под одну гребёнку. Во время испытаний, если ты не доверял своему партнёру, то мог распрощаться с жизнью, а не имей ты друзей, то никогда бы не познал вкуса студенческой жизни. Аркан – это школа, а не политика. Именно этим Аркан и был когда-то. Созданный, чтобы собрать под своё крыло магов со всего мира, чтобы обучать их свету и нести баланс, но спустя время Аркан превратился в политического игрока и силу, ставшую диктовать свои законы.

– Ты слишком сильно похож на своего отца. Такой же отчаянный, безрассудный и горячий, – спокойно заверил Рагнар.

Тео на миг вздрогнул при упоминании Гонрада, но никак не показал своей реакции.

– Эта вера привела его за штурвал – продолжил король Тарии, смотря прямо в глаза своего оппонента, – и лишь его безрассудство позволило одному из самых одарённых некромантов, каких я когда-либо знал, стать капитаном «Свирепого ветра» и во время войны повести за собой не только флот, но и наземные войска. Люди верили ему, люди шли за ним, в нём было столько благородства, и чести, и веры за свою страну! Но… Он мог стать великим, если бы он не предал свою родину и не сдал бы расположение войск противникам.

Тео ошеломлённо смотрел на Рагнара, не в силах поверить в услышанное. Он знал его отца? «Принц и герцог могли сражаться плечом к плечу», «Теодор Гарванский, капитан «Свирепого ветра», я влюбилась в него с первого взгляда». У Тео на миг закружилась голова от осознания правды. Рагнар знал, знал всё. Знал, что Тео не сын Гонрада и что не имеет права на престол. Он был другом его настоящего отца. Тео хотел расспросить Рагнара о Теодоре, расспросить о том, каким человеком он был и почему предал свою страну после того, как лично возглавил армию.

Эту историю великого предательства знали все. Теодор Гарванский, капитан «Свирепого ветра» – одного из самых быстроходных кораблей, когда-либо созданных в истории, во время войны с Аркадией и Далирией отбил флотилию Аркадии, изменив линию фронта, тогда, когда уже считали, что Данвар пал. За два года войны он с моря перешёл на сушу, оттесняя объединённые войска Аркадии и Далирии всё дальше и дальше на запад, выкорчёвывая их из страны, освобождая Данвар от захватчиков. Но осенью 1437 года, после падения Аларии, войска Аркадии окружают гарнизоны Данвара, а по всей стране маги разрушают одновременно все склады с оружием и припасами. За одну ночь была уничтожена вся воинская элита Данвара, убита вся королевская семья и захвачен дворец. В предательстве был обвинён Теодор Гарванский, который никак не защищался во время ареста. Историки писали, что он поседел в ту ночь, и когда пятый легион далириицев под командованием принца Гонрада ворвался в покои Теодора, он сдался без боя. Историки писали, что Гонрад вывел его под руку, как друга, а тот шёл, опустив голову, и не смотрел в глаза своим капитанам.

Тео сотни раз читал очерки разных историков и воспоминания тех, кто присутствовал при этой сцене. Всю свою жизнь он ненавидел Теодора, считая, что если бы не его предательство, то Данвар выиграл бы войну, и его мать никогда не стала бы любовницей Гонрада. Пять дней назад, когда он узнал правду, он возненавидел мать и самого себя из-за того, что в его жилах текла кровь предателя. Возненавидел Теодора, возненавидел Гонрада и сам Аркан. Если бы не Аркан…

– Не вини прошлое. Что было, то было. Я слишком хорошо знал Теодора, чтобы поверить в его предательство. И слишком хорошо знал Гонрада, чтобы знать о его вероломстве и тяге к театральности. Эти двое ненавидели друг друга ещё со времён обучения в Аркане. Теодор слишком сильно любил Амадею. Любовь даёт мужчине силу в битве, и она же – его самая большая слабость. Запомни это, мальчик мой. В тебе – его честь и сила. Отпусти ненависть и освободишься от оков.

Квадратное, суровое лицо, с коротко остриженной белоснежной бородой сейчас как никогда казалось добродушным, а взгляд серых глаз был понимающим и светился отцовской теплотой. На краткий миг Рагнар дал Тео то, что никогда не давал Гонрад, – отцовскую поддержку. И это понимание в серых глазах Рагнара омыло сердце Тео, освобождая его от пут ненависти, державшей его цепкими клещами всё это время, да и всю жизнь.

Тео кивнул в знак принятия. Он не стал спрашивать Рагнара, откуда тот догадался, что Тео знает правду о своём рождении. Не стал спрашивать, почему верит ему и почему поддерживает. Он ничего не стал говорить. Тео лишь ждал. Ждал окончательного решения.

Рагнар встал и подошёл к окну, сложив руки за спиной. Яркие лучи солнца создавали ореол света в его белоснежных волосах. Его массивная фигура, одетая в серую военную форму Тарии, казалась зловещей тенью в свете весеннего солнца. Военная выправка и мирное дыхание говорили о спокойствии и стопроцентном соединении с источником силы. Тео мог лишь восхищаться этим мужчиной.

– Они сами вложили в твои руки свою погибель, – заговорил Рагнар наконец спокойным, но решительным голосом. – В жажде власти и наживы Аркан, Далирия и Аркадия взрастили свою смерть. Аркан падёт, и Бриллиантовая корона вновь засияет в волосах наследника.

Тео снова кивнул, не смея нарушать торжественность момента пустыми словами. Аркан падёт, и это было самым важным.

***

Возвращение в Далирию состоялось через два дня. Как только все формальности с Рагнаром были улажены и обсуждены все детали первых действий, Тео вскочил на лошадь и, не жалея ни себя, ни животное, помчался к порталу. В портал в Нарахе вошёл незнакомец, а вышел из портала в Гарнуле фельдмаршал и король Далирии.

– Закрыть все порталы в стране! Никого не впускать и не выпускать из страны. Приказ Фельдмаршала!

Тут же были посланы гонцы ко всем шести порталам в стране с приказом перекрыть все переходы, кроме переходов в Нарах и другие города Тарии. Ко всем пограничным гарнизонам, чтобы перекрыли все границы, кроме границы с Тарией. По всему периметру южных и западных границ с Аркадией, Барнасом, Камисой и Эвалией были выстроены линии обороны, состоящие из магов и летучих отрядов. Приказ был прост: не пропускать ни одной души, ни живой, ни мёртвой. Любой, кто осмелится покинуть страну или переступить границу, будет убит на месте. Вокруг всей Далирии подняли блокирующие путевые сети, и сотни магов-путевиков поддерживали магическое оцепление до дальнейших приказов.

Прямо у портала он мысленно вызвал Ли. Камень, вплавленный в кожу, и кость черепа за правым ухом нагрелся, посылая волны узнавания и радости от его тирака. Ли соскучился по своему верному другу, Тео испытывал схожие чувства: слишком давно они не летали вместе. Полёты и небо всегда были его отдушиной.

Ли прилетел с северной крепости, где отдыхал последние три недели, ожидая хозяина, в течение трёх часов. В его больших жёлтых глазах читались радость и азарт полёта. Тео не нужно было смотреть на оскаленную пасть с двумя рядами плоских зубов, чтобы понять чувства Ли. Камень, соединявший их, отчётливо передавал все эмоции тирака. Он приблизился к животному, поглаживая твёрдое вытянутое туловище и ощущая глубокое дыхание могучих лёгких. Рука прошлась по гладкой светло-изумрудной коже с тёмно-зелёными, цвета сумрачного леса, узорами. Ли приблизился, ближе подставляя правое крыло.

– Хитрюга, – улыбнулся Тео, почёсывая впадину за крылом.

Ли довольно заурчал, напоминая больше кота, чем грозное огнедышащее животное.

Они познакомились ещё во времена учёбы в Магистериуме, и Тео с первого взгляда понял, что они связаны друг с другом. Не каждый мог стать наездником, не каждый мог обуздать тирака, и не каждому тирак покорялся. Но Ли и Тео узнали друг друга с первого взгляда, и вот уже пятнадцать лет они неразлучны.

Тео послал своему тираку волну азарта и решимости, и Ли ответил взаимностью, согнул передние лапы, приглашая к полёту. Не дожидаясь, пока Ли оседлают, Тео запрыгнул на спину, ухватился за длинный жёлтый гребень, и тут же с короткого разбега они взмыли вверх.

Оставив своих людей контролировать исполнение приказов, он направился на юг в Десар, столицу. Остальные догонят.

***

Какое-то время Тео кружил над дворцом, разглядывая массивное сооружение. Жёлто-белые флаги Далирии опущены, а синие флаги с чёрными полосами развевались над шпилями дворца в знак траура. С высоты полёта на фоне бледно-розового Ипара, ранней весной еле различимого даже днём, Даран казался сказочным и одновременно устрашал и притягивал своей могучей силой. Девять высоких башен из серого горного камня возвышались над дворцом на разной высоте, центральную башню украшал остроконечный чёрный купол из аданита, а восемь других куполов были покрыты голубой сталью, что сверкала в ярких солнечных лучах. Величественные арки украшали острые пинакли, на вершине которых возвышались статуи великих воинов древности. В каждой из двухсот семидесяти контрфорсов зодчие прошлого вырезали в камне сцены выигранных битв, описывавших всю историю Далирии. Высокие стрельчатые окна из чистейшего горного хрусталя в любое время года сохраняли идеальную прозрачность и сверкали ослепительным радужным светом в лучах дневных и ночных светил.

Тео приземлился на главной площади, спланировав на красочную мозаику символа Далирии, в центре соединения Ипар и Арнах, перед основными ступенями дворца. Вслед за ним приземлились ещё пять тираков, с двумя наездниками каждый, символично заняв по одной из пяти молний. Стража выстроилась по стойке смирно, отдавая честь своему военнокомандующему. Несмотря на то, что гвардейцы короля и личная стража дворца не подчинялись фельдмаршалу и не входили в состав воинских структур, они так или иначе признавали его статус принца.

Дворец был на удивление пуст: его шаги гулким эхом отдавались о серые стены. Лишь гвардейцы и практически незаметная прислуга изредка встречались на его пути. Придворные же попрятались по своим покоям во время скорби и траура: кто-то на самом деле оплакивал кончину своего короля, но большинство из лизоблюдов лишь играли хорошо поставленный спектакль. Ничего, скоро он вычистит Даран от этой сверкающей мишуры. Скоро будет не до балов, этикета и придворных интриг. Война меняет лик знати, он знал это не понаслышке.

Двери большого зала советов были закрыты, и гвардейцы преградили ему путь.

– Велено никого не впускать, – проговорил один из них. Его голос даже не дрожал, хотя в глазах сквозь шлем читался страх.

– Кто велел?

– Его величество Армонд.

– Величество? – Тео приподнял одну бровь. – Не знал, что коронация уже состоялась.

Гвардеец побелел под шлемом и сглотнул. Тео знал, что его глаза сейчас черны, как ночь, черты лица заострились, а вокруг витает аура опасности. Магия некроманта наполняла его. Он сделал еле уловимый знак головой, и из-за его спины несколько восходящих потоков ментальной магии коснулись висков гвардейцев, и те упали бесформенной кучей на пол. Огден использовал своё любимое заклинание сонного тумана.

– Жить будут?

– Не помрут, – усмехнулся Огден.

– Двери! – приказал Тео.

Потоки стихийной магии от Грила сплелись в узор, порывами ветра распахивая массивные деревянные двухстворчатые двери. Армонд даже не удосужился наложить печать закрытого собрания.

Тео вошёл в большой зал совета, обрадовавшись увиденному. Весь Великий совет Далирии был в полном составе. Армонд сидел на своём месте, подле трона. Коронация нового короля происходит лишь после завершения трёхнедельного траура. И до коронации Армонд не имел право восседать на троне. А Тео был уверен, что братец ух как хотел этого!

После эффектного появления Тео в зале воцарилась могильная тишина. Семнадцать пар глаз ошарашенно смотрели на него.

– Какого Дунха ты тут делаешь? – Первым из оцепенения вышел Армонд. – Ты не явился на похороны отца, а теперь смеешь являться на закрытый совет? Если ты фельдмаршал, это не даёт тебе право игнорировать закон. Тебя сюда не звали. Убирайся! И не надейся продержаться на этом посту долго: как только меня коронуют, ты узнаешь своё место, бастард.

Тео с бесстрастным лицом выслушал тираду Армонда и лишь зловеще улыбнулся. Магия некромантии пульсировала в его жилах, требуя выхода. В глазах Армонда читался страх, но, надо отдать ему должное, он твёрдо стоял на ногах. Может быть, он был бы неплохим преемником Гонрада. Но не в этой жизни.

Молча Тео прошёл вдоль длинного стола с министрами и советниками, смотря прямо перед собой, будто никого из них не существует. Огден и Грил остались у дверей ждать приказа. Также молча он подошёл к пьедесталу и, поднявшись на три ступени, встал перед троном. Армонд хотел было ринуться на него, но выстроенная стена смерти не дала ему коснуться Тео. Не произнося ни слова, Тео сел на трон, бесстрастно смотря на притаившихся министров.

– Что ты себе позволяешь? Кем ты себя возомнил? – причитал Армонд. Он больше не делал попыток приблизиться, инстинктивно ощущая опасность.

Он хоть и не был магом и не мог видеть нити заклинаний, но на подсознательном уровне ощущал исходящую от Тео силу.

Тео продолжал молчать: он засунул руку во внутренний карман мундира и достал завещание Гонрада, небрежным движением швырнув его на стол. Грил при помощи потоков воздуха подтолкнул свёрток к герцогу Де Сарону – главному советнику и юристу Далирии. Герцог твёрдой рукой взял документ и вчитался в него. Несмотря на всю свою личную нелюбовь к Гонраду, Тео нередко восхищался его умением выбирать особенно исключительных личностей на ключевые посты королевства. Вот и Иен Де Сарон отличался не только стойкостью и смелостью, но острым умом и дальновидностью. Хмыкнув, герцог встал и зачитал вслух:

«Я, Гонрад Д’Аверин, находясь в здравом уме и полной осознанности деяний, завещаю трон своему старшему сыну и преданному гражданину Далирии Теодору Д’Аверину.

Я завещаю …»

Пока Иен читал, глаза многих министров расширялись всё сильнее и сильнее. Некоторые даже без стеснения сделали охранные знаки, вознося молитвы Великой Матери и Всемогущему Отцу. Когда Иен закончил читать, половина присутствующих пребывала в полуобморочном состоянии. Именно те, кто прекрасно знал обо всех своих прегрешениях. И если Гонрад закрывал глаза на «человеческие пороки», как он их называл, то Тео не собирался спускать им с рук ничего. Сорняки лучше вырывать с корнем.

Гонрад завещал ему не только трон, но и полный контроль над армией, финансами и северными островными колониями. Гонрад отдал ему печать закона и своим последним указом полностью распускал Большой Совет, объявляя Далирию военным государством и армию верховной властью.

– Не может быть! Это подделка! Отец никогда не поступил бы так! – заорал Армонд. Он хотел было ринуться на Иена, по путы Грила остановили его.

– Кровавое завещание невозможно подделать. Его невозможно написать под принуждением или шантажом. Гонрад собственноручно написал его своей кровью. Магическая печать цела и неподдельна, – объявил Рамор менторским голосом, магистр- универсал и министр магического обучения в Далирии, рассматривая документ.

Тео понятия не имел, как его мать смогла уговорить Гонрада на это и как сила Мрака помогла ей, но сейчас это уже не имело никакого значения. Что сделано, то сделано – прошлое должно остаться в прошлом.

Тео молча посмотрел в глаза Армонда. Два ненавидящих взгляда встретились друг с другом, и в чёрных глазах Тео читалось обещание скорой смерти. Но не сейчас. Армонд всё понял, он не был идиотом, Гонрад хорошо воспитал себе преемника. Тео кивнул Грилу, и тот отпустил Армонда. Развернувшись, бывший кронпринц молча вышел из зала. Повинуясь кивку Тео, Огден последовал за ним.

Как только Армонд покинул зал советов, обе створки замкнулись с лёгким щелчком.

– Итак, господа, что у нас сегодня на повестке дня? – Тео впервые заговорил, смотря на бывших министров.

Все молчали.

– Что же, как жаль, что весь совет охватила внезапная болезнь! Коварная и быстротечная, от которой нет лекарства.

– Какая болезнь? – спросил Граф Кайл Де Гаруж, министр финансов, низкорослый полный мужчина среднего возраста.

– Граф Де Гаруж, кстати, – король обратился к нему, игнорируя вопрос, – не утолите ли моё любопытство, как так получилось, что замок Армен до сих пор находится в таком плачевном состоянии, когда средства на его реставрацию были выделены вами собственноручно полтора года назад, но так и не дошли до зодчих.