Повесть дохронных лет

Скоро сходкой общественности трёх посёлков драки в реале запретили. Так же были запрещены и наказывались штрафами списывание домашних заданий, опоздание на уроки, непослушание учителям, и т.д. и т.п.

Протокол о нарушении составлялся на месте «классным авторитетом» (в классе) или «комиссаром-наблюдателем» – тем же моделатором (на переменках, в буфете, на дискотеках). Комиссию из одиннадцати комиссаров-наблюдателей, завуча, директора школы возглавлял мэр. Комиссары назначали размер штрафа соответственно таксе, завучем увеличивался вдвое, директором – втрое, мэром – возводился в четвёртую степень с приставочкой на конце цифири нуля.

Также были запрещены вживую неблаговидные проступки взрослых, как-то: сбор недозревших ягод и червивых грибов, отлов рыбы незарегистрированными мэрией неводами, отстрел ласточек (гадивших на зеркала солнечных батарей и кулера ПпТ-генераторов), злоупотребление спиртными напитками, непристойное поведение в семье, физическое наказание детей, мат в общественных местах. Теперь родитель мог только создать виртуальную сцену наказания (заказывал сыну: не всякому родителю «PO TU» по зубам), чтобы вечерком у телевизора за стаканом хорошего огуречного сока просмотреть, как ходит виртуальный ремешок по виртуальным же мягким местам чада. С тяжким привыканием папашами к новшеству – огуречный сок, как выяснялось, провоцировал рвение к воспитанию отпрыска вживую – денег в казне посёлков прибавлялось и прибавлялось.

А скоро господин Вандевельде организовал чемпионат «боев без правил». Поединки в потутошних имитативных костюмах получили в школьной среде более точное название – «разборка», потому как дрались с применением летального оружия. В моей, например, последней разборке мы с противником мерились удачей в закладке фугасов. Побоища типа братва на братву пресекались, как провоцирующие коллективистскую рознь – тогда, когда в «трудную годину экономического спада и препирательств преемника Президента с Думой требовалось сплочение всего народа».

Пожелавшим участвовать в чемпионате, нужна была сущая малость: купить лицензию и вносить взносы небольшие. Но, в зависимости от местоположения в рейтинге участников и по результатам чемпионата набегали проценты, и немалые – для неудачников. Непосредственно участвовать в разборках могли только те, кто обладал комплексом виртуальных снов «PO TU». Созерцать же поединки в виртуале, быть болельщиком могли все желающие, имевшие персональный «HP» с имитативным костюмом и возможностью подключения к локальной сети «PO TU». Сидели на зрительских трибунах – болели. В реале, как и дуэлянты, – спали. «Входной билет» по цене был равен штрафу по таксе «за списывание вживую домашнего задания». Когда же появился ещё один жанр «по ту» – «групповуха» (технически схожий с жанром «общак»), казна мэрий пополнялась на зависть местному коммерческому банку. «Групповуха» имела свою специфику – непосредственно участвовали в действе только двое спящих. В пресечение участия втроём или несколькими парами моделаторы установили защиту, которую, конечно же, хакеры взламывали. Но завучам и директорам школ шалости такие – манна небесная: уединения парочек по углам школы прекратились. Ученикам, у кого увлечением оставалась учёба, разрешалось за «входной билет» посещать «групповуху» инкогнито. Поначалу было перевоплощались в образ там какой божьей коровки, жучка, паучка, бабочки, например, и присутствовали – для собственного, так сказать, расширения познаний в том, в чём парочка упражнялась. Случалось, парочка замечала «шпиёна» – прихлопывали. Потому, прикидывались чаще уже неодушевлёнными предметами – бутылкой газировки, наушниками, плеером, веслом, прочим ширпотребом. Уловку раскусили – вёсла, наушники, плеера выкидывали за борт лодки или вертушки. В общем, парочки выкручивались пока дело не дошло до перхоти: попробуй, определи, которая из перхотинок не твоя и не партнёра, а «ботаник» в ней таится, соглядатай.

Групповухи, разборки! Не заснять и не толкнуть такое «кино»! Зачем старшеклассники так жаждали заполучить парубка? Девчонок катать, за стеной Колизея резвиться над океаном? Не только. Чтобы переправлять воздушным путём в курортные города Новой Земли «кино» на дисках ПЗУ-ГГФ. В курортный сезон сыновья и дочери посельчан зарабатывали на этом больше своих родителей. Господин Вандевельде, мудрый мэр и директор школы, контрабандистов родителям не выдал, вылазки в курортные города привёл к чёткой системе. Каждый коммерческий вылет инструктировал, самолично проводил техосмотр вертолётов. В дальние районы приходилось лететь через стену – так ближе; потому-то необходим был мощный вертолёт, а не ученическая «стрекозка». Мэр обложил контрабандистов мздой в местный бюджет, и, знай, расширял на пришкольных вертолётных площадках число посадочных мест. Феномен выдачи детьми родителям «заработной платы» объяснял тем, что банк – японский, добросовестный, на вклад «на пропитание, и только» проценты вкладчикам начисляет немалые и справно.И все же основной прибыток казне давали налоги… с доходов контрабанды.

А теперь, конкретно, о разборке у «Полярника».

Скоро выяснение отношений виртуально для неудачников стало не таким интересным, как поначалу. Разборки они называли пошлыми, а «благородные дуэли» – для детишек. Неудачников, как водится, большинство. Среди учеников они, как правило, не «перхоть» какая, а мальчишки видные, сильные. В стычках за углом школы после уроков – победители как правило. Как же, футболисты, бейсболисты да регбисты. Таким не пристало соглашаться с поражением во сне. И драки наяву – вживую – возобновились, и случались теперь чаще прежнего. В казну мэрий прибывало с хорошим темпом. Господин Вандевельде постановил следить за тем, чтобы приводы в милицию оформлялись протоколами на штраф по таксе – сорок злотых за факт драки вживую, и по злотому за синяк и ссадину. Но скоро под давлением японской общественности разборки у «Полярника» милиция вынуждена была пресекать. И дело здесь отнюдь не в альтруизме японцев, просто на их рынки «видео» начало проникать наше «кино». А составило оно конкуренцию даже роликам с участием известных и знаменитых гетер. В нашем «кино» миловались парочки, украшенные юшками под носами: девчонки тоже не редко дрались, тоже вживую, будут они на дискотеке дожидаться ночного сна. Ну, а когда критично для рейтинга снизились просмотры соревнований по борьбе сумо, чуть скандал не возник. Хитрые сумоисты нашлись: на входе в соревновательный зал тебе входной билет обменивают на диск ПЗУ-ГГФ. Одним словом, чтобы не пускаться во все тяжкие от феномена общественно-социальной жизни Отрадного, Мирного и Быково, заострю только внимание на том, что с того времени штрафы за нарушения – и учеников и родителей – мэры увеличивали во сто крат. Разорительные, они били по карману. Особенно весной: когда фермы продукции ещё не дают; рыба – нереститься; охотиться – не хочется (грязь, топко); ягод и грибов – нет. Поэтому-то разборки у «Полярника» стали редкими и проводились тайно.

Вот вкратце об образе жизни моей и моих сверстников на Новой Земле. В нашу взрослую жизнь увлечение виртуальными снами привнесло свои плоды: многие из старших наших братьев и сестёр – они ещё успели до Хрона – стали знаменитыми и видными военными, бизнесменами, спортсменами, деятелями культуры, искусства и литературы. Некоторые приобрели зависимость: остались закоренелыми почитателями похождений «по ту».

* * *

Теперь вернёмся в скульптурную мастерскую, где я сижу на табурете и морщусь от боли в паху.

Напомнив Изабелле, что не только за поцелуи, но и за покусы установлен штраф, зоологичка обернулась к классному авторитету. Она ещё не знала, насколько богаты отрадновские эфиопы: им что поцеловала, что укусила – штраф заплатить, хоть какой без разницы. Но Батый, шептавшийся с Плохишом у стеллажа, никак не отреагировал: он к этому времени норму в два протокола уже выполнил, «мараться» третьим не желал. На такую халтуру классных авторитетов мэр и директор школы господин Вандевельде закрывал глаза – чтобы не обдирать до нитки своих избирателей. Потери в злотых компенсировал, создав обширную сеть «науськивателей» из учеников других школ – из числа потенциальных кандидатов в классные авторитеты. Мэры мешками тягали ему наличку.

– Все по местам и начнём урок! – облегчённо сказала Маргарита Астафьевна, несколько спустилась по ступенькам, мне видной осталась по шею.

Выстоять! Выстоять! Не сорваться, заставлял я себя. В первый свой полёт приглашу тебя, Изабелла Баба. Только согласись, и обмочишь свои трусики цвета кофе.

Прежде чем рассесться по местам, девчонки и мальчишки подходили к стеллажу. Батый и Плохиш, стоя по сторонам в позе приглашающего реверанса, вторили друг дружке:

– Плиз.

– Плиииз.

Девчонки прыскали со смеху, мальчишки шли к своим станкам, косясь на меня. С опаской поглядывали: мне, Покрышкину, не пристало спуска им давать, боялись даже не драки у «Полярника», а виртуальной разборки, той же «благородной дуэли» – ни одному из них со мной не совладать, а значит, рейтинг их падал бы, проценты взносов набегали бы.

С бегемота моего потешаются, терялся тем временем я в догадках. Так он на верхней полке, укрыт тряпицей с поделкой Марго. А что как Запрудный обнаружил, вытащил из-под тряпицы и переставил на среднею полку, с чего-то на ней смеются? Так, вроде, похож на бегемота. У самих-то как вышло? Ленка черепаху лепила, так это ж умора – лепёшка с шестью хвостиками. А ёжик Глашкин? Рукоять приделать, – расчёска массажная. Или Батыев тигр. Червяк с ногами и налепленными лентами, изображающими, надо полагать, тигровые полосы на шкуре. Жираф эфиопки, да скунсы Карима и Мазепы – одни только на жирафа и скунсов похожи. Ну, ещё Доцента хомячок реалистичен, хоть и огромен невообразимо.

– Да что ж это такое?! Прямо вертеп какой-то устроили! Быстренько рассаживайтесь! – негодовала Маргарита Астафьевна. Она отложила вязанье и, хлопая в ладоши, призывала учеников к порядку. – Есть не совсем удачные, даже смешные, но не настолько же! И требуется от вас, в конечном счёте, рассказ о любимом млекопитающем, фигурка из пластилина – только иллюстрация к нему. Расскажете что за вид, каков подвид, где водится, чем питается, как размножается.

– Во-во! У Покрышкина иллюстрация самая показательная и выразительная, с него и начнём, – убеждал её Батый.

– Покрышкин? Это кто? – Маргарите Астафьевне не в новинку то, что в школе учеников и учителей называют по прозвищам, но ещё не все их помнила.

– Франц Курт. Уже достоин кунсткамеры Петра Великого.

Что за фигня, к чему это он о кунсткамере? Там есть бегемоты заспиртованные? – повернулся я к Салавату.

– Франц?.. Он бегемота вылепил… Очень интересное животное, и рассказ послушать о нём полезно тем более, что тему об этом млекопитающем вы пропустили.

Выбрал! Олух, обругал я себя. Носорога надо было слепить. Или медведя. Рассказал бы про вчерашний случай в Быково или сказку «Три медведя».

– Кстати, получился бегемот очень реалистичным. А в кунсткамере Петра Великого, Хизатуллин, выставлены совсем не поделки простых животных, а…

– Так Батый о том, – перебил учительницу Плохиш, снял обёртку и бросил в рот ириску. – Диковины там выставлены, у Франца имеется такое.

Класс выдал вторую порцию улюлюканья – явно, в мою честь.

– Тише! Тише! – стучала по графину вязальным крючком Маргарита Астафьевна.

Доцент, последним проходивший мимо на «камчатку», проронил на ходу:

– Ты это зря, Франц.

Со смутной догадкой я ринулся к стеллажу, но успел пробежать только четверть расстояния, как вдруг:

– Что за шум, а драки нет?!

Директор! За рост, голос, за то, что до конца уроков в школе прогуливался у склада сельпо, господину Вандевельде дали прозвище Квартальный. У меня в семье его запросто звали Ваней и Дядей Ваней. Мэром называла одна Катька, и в случае только, когда за чаепитием, забирая у меня ананас с куском торта, заграбастывала и порцию гостя, обращаясь с елейной констатацией: «Господин мэр, я тут собираю «застольные роскошества» в пользу бедных. Безработным. Вы же им не откажете, они же избиратели, ваш электорат».

Я задом попятился к станку и сел на табурет. Позыркал по сторонам. На меня не смотрели, внимание всех приковывал Квартальный.

Лажанулся ты, Покрышкин, смеялся я над собой. Ретировка задом к табурету разве что уступит крылышкам херувимчика, изображённого тобой, когда эфиопка целовала.

Квартальный стоял в проёме входа, в мастерскую не входил – видимо, кого-то поджидал.

Мальчишки притихли. А те немногие из девчонок, кому посчастливилось надеть длинные юбки, на всякий случай натянули их ниже коленок, те же, кто только что светил бёдрами под юбчонками, крутанулись на табуретах и спрятали ноги под столешницами станков. Батый с Плохишем отменили свои стойки. Первый поспешно заправил под наушник сигарету, а второй, бросив в рот ириску, начал деловито поправлять на стеллаже пластилиновые фигурки. Маргарита Астафьевна, не отрывая испуганного взгляда от директора, шарила руками под полкой кафедры – вязание прятала.

– Вера Павловна, отпустите господина Курта… Мы ждём, – обратился Квартальный в коридор к учительнице из соседней химической лаборатории.

Отец. За завтраком после объявления купить мне вертолёт сказал, что сегодня в школу зайдёт, вспомнил я. В химлаборатории идёт урок класса сестры Катьки – «проныры, пройдохи и безобразницы» по словам дяди Франца: за её проделки чаще моего вызывали отца в школу и штрафовали.

Прокушенная губа! Спохватился я. Опухла как назло. Промял её зубами, но та от этого вздулась ещё больше.

Квартальный, посторонясь, пропустил гостя вперёд. Смущённый таким к нему вниманием отец вошёл, пригнувшись под дверную притолоку, повернулся и пригласил войти директора. Раскланивались, друг дружку приглашая первому пройти к кафедре. Оба – могучие великаны, лицами похожи очень. Голубые глаза, завитые по моде пшеничные усы под большим прямым носом, рот волевых очертаний, ямочка на подбородке, прямые ниспадающие до плеч соломенные волосы. Люди несведущие считали их братьями-близнецами. В молодости они работали бригадирами монтажников, познакомились, схлестнувшись в соревновании по армреслингу. Длилась тяжба на руках чуть ли не четверть часа – ни голландец, ни российский немец не могли одержать победы. Растаскивали их силами бригад. С тех пор подружились. Да так крепко! Мне с Дамой талдычат, что дети от нас пойдут такие же здоровые и красивые, как дедовья. Ну да, красивые, только пусть попробуют сначала нас поженить, злопыхал на это я. Дама же не противилась, папашам выражала согласие, и, видя моё безразличие к ней, как-то попросила Портоса и та на дискотеке, отбивая со мной стэп, излила мне чаяния подруги.

Дядю Ваню отрадновцы отличали по шляпе – в тридцать лет он начал лысеть. А отца моего по берестяным лаптям, носил на хуторе под «миской», в доме, в парнике и под «миской» посёлка, лето не снимал. Оригиналом в этом не был, Хизатуллин-старший, отец Салавата, владелец ресторана «Эх, тачанка!» первым подал пример. Интерьер ресторана он оформил в этническом стиле, весь персонал кухни и официанты носили лапти, на входе посетителей встречал метрдотель в лаптях же.

Ученики встали из-за станков в почтительном приветствии. Отец и им поклонился. Вспомнив, видимо, что в мастерской должен быть и учитель, поспешил поклониться и ему. Получилось – «танку»: Маргарита Астафьевна за секунду до этого исчезла в нём, вязание подальше прятала.

Я видел, в замешательстве от своей неловкости отец теребил пальцами мочку уха, а это у него – от сильного недовольства или волнения. Без сомнений, что-то Катька нахимичила, и протокол составили на сумму приличную. А у него на ферме дела не ладились: оптовики заключали все меньше и меньше контрактов, оставались неоплаченными банковские кредиты. Моих актёрских «заработных плат» поправить положение не хватало. Вот купит парубка, стану и купцом, впятеро больше начну зарабатывать.

Директор оставил отца и поспешил к кафедре. Встал на приступок у основания трибуны, должно быть, сделанной для удобства техничкам бронзу герба Российской Федерации протирать и полировать. Вытянулся, став на носки, – даже с высоты своего роста он не мог видеть кто внутри. И… лицом зарылся в причёску Маргариты Астафьевны, взбежавшей по ступенькам. Зоологичка от неожиданности присела, пропала в «танке» и снова объявилась, отстраняясь назад от застывшего в испуге директора.

– З-здравствуйте.

– З-здрасте, – смутился Дядя Ваня, и всё же, подпрыгнув, заглянул внутрь кафедры. – Смотрите футбол?

– Я… в-выключила телевизор.

– Вы подменяете учителя изобразительных искусств? Он же здоров, – опустился директор с носков.

– Н-нет… учителя пения. Вы меня растрепали, – поправляла зоологичка причёску.

– Извиняюсь. Вадим Аграфенович репетирует с хором ветеранов стройки. Неделю не будет. А ключей от класса пения, как водится, не оставил. За орган боится.

Директор вернулся к отцу, и сзади за плечи выдвинул его вперёд.

– Дети, мы с господином Куртом пришли спросить, понравились ли вам помидоры и огурцы? Папа Франца выращивает и поставляет эти овощи к школьному столу.

Тут же не замедлило: «Вкусные», «Побольше бы», «Ещё хотим».

– Поблагодарите господина Курта, – призвал директор учеников, приглашая отца на выход.

Ещё громче и с большим энтузиазмом, от класса зазвучало: «Побольше бы бОльших», «И капусты надо бы», «Всё съедим».

Директор и отец вышли из мастерской.

Я встал и подошёл к стеллажу с полной уверенностью в том, что мой бегемот стараниями Плохиша перекочевал с верхней полки на среднюю. Так и есть. Лежит рядышком с кашалотом. Но что это?! Бегемот лишился ушей, глаз и хвоста! Теперь больше походило на кашалота! Только вода с кругами и выдавала, что моё это творение. Причём, расходились круги теперь не у пасти, а от всего туловища. И не пасть вовсе это уже: наведённая по пластилину стеком канавка горизонтальная смазана, её заменила – проделанная определённо чьим-то ногтем – вертикальная бороздка. В довершение всего, начертанное мной по воде «БЕГЕМОТ В ПРУДУ.» тоже смазано и заменено на:

ЛЮБИМЕЦ ДАМЫ

Поборов оторопь, я лихорадочно искал тигра Батыя, которого Плохиш намеревался поправить. Нашёл на верхней полке в кругу жирафа и скунсов. «Червяк» оставался всё тем же «полосатым червяком с ногами».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.