Куда бежишь?

Ася Кравченко

Куда бежишь?

Убегающим из дома

Рисунки: Татьяна Петровска

© Ася Кравченко, 2015

© Татьяна Петровска, 2015

© ООО Издательство «Абрикос», 2019

Пролог

Сколько себя помню, была дача.

Лес, поле, ивы, пруд и лопухи.

С утра Симка выкатывала велосипед, и мы катили – летели на пруд. Мимо заросших сиренью дач и соседей, копающихся в огородах. Мимо орущих собак, которые нам завидовали.

По дороге встречали тетю Машу.

– Здравствуйте! – притормаживала Симка.

Пока Симка здоровалась, я наматывал круги, – не хотелось останавливаться.

– Здравствуй, Серафима! Твоя собака? Как зовут? Какой же он Чингисхан? Он – Чижик.

Чижик? Люди, вы что, с ума сошли? Разве это имя для большой рыжей собаки?

– Чижик!?

Не буду откликаться!

– Чижик, Чижик, Чижик!

– Что?!

Имя приклеилось.

Конечно, у нас были обязанности.

Мы ходили на станцию. За мороженым, за хлебом и молоком, за чем-то еще и встречать маму. Мы стояли на платформе, и платформа утробно гудела.

Вечером пили чай на веранде, отмахивались от комаров. Симка брала меня за уши, смотрела в глаза и говорила:

– Собака, собаконька.

Не знаю, что она хотела сказать.

Потом побелели одуванчики. Симка срывала одуванчики и дула мне в нос. Одуванчики совершенно выводили меня из себя.

Потом пошла малина. Вокруг малинника были норки кротов, и я рыл ямы в надежде поймать хотя бы одного. Однажды я принес Симке мышку, Симка визжала. А крот наверняка еще лучше.

Потом были грозы, и мы сидели в доме. Хлопали окна, громыхало, лил дождь и падали яблоки.

Потом…

Зацвели желтые шары, Симка нахмурилась и спросила: «Какое число?»

Все вдруг засуетились, начали перекладывать вещи с места на место.

– Отстань, Чижик!

Как-то с утра приехал папа на машине.

– Эй! Куда мы едем? Мы уезжаем? А я?

– Да успокойся ты!

Папа с мамой стали перетаскивать вещи в багажник. Багажник не закрывался.

– Давай, запрыгивай! – наконец скомандовал папа.

Я запрыгнул.

– Ничего не забыли? – папа пошел проверять дом.

Я пошел за ним.

– Ты можешь сидеть спокойно?

С одной стороны была Симка, с другой – сумка. Нас трясло и подбрасывало. Сумка сползала на меня. Пахло бензином. Тошнило.

– Ему, кажется, плохо.

– Открой окно!

Я захлебнулся ветром и пылью.

Постепенно деревья стали реже, дома – больше.

– Приехали! – наконец сказал папа.

Огромный дом, подъезд, двери, двери. Коридор, комнаты.

Мы здесь когда-то жили. Вот мое место, мячик, ножка стула, я сгрыз ее, и мне попало.

Все было пыльное, чужое.

Снаружи доносились крики, гудки машин и музыка. Звуки заползали в уши. А запахи – в нос. Я слонялся из угла в угол. Пробовал подсунуть мячик. Сначала Симке, потом маме, потом папе.

– Отстань!

Папа непрерывно смотрел новости. Из телевизора к нам заглядывали чужие люди и что-то говорили-говорили-говорили.

Мама стирала. Я сидел и смотрел за стиральной машиной. Машина подрагивала и тряслась. У нее внутри все вертелось с разной скоростью.

– Отойди, Чижик!

Днем Симка уходила, оставляла меня одного.

– Веди себя хорошо!

И я вел себя хорошо.

Я ждал Симку и спал, хотя сил спать и ждать уже не было. Об меня все время спотыкались.

В Москве Симка выводила меня на улицу всего три раза в день.

Дома сгрудились вокруг нашего двора. Бежать было некуда. То и дело разъезжались машины, и мы сторонились, давая им дорогу. Полдвора занимала помойка.

После гулянья Симка загоняла меня в ванную.

Первый раз я пошел. Но сразу понял, что зря.

Симка вылила на меня что-то вонючее.

– Стой, куда? Что морду воротишь? – Симка понюхала. – Нормально пахнет. Орхидеями. Тебе нужно вывести блох!

Орхидеи просто оглушали.

Когда мы вечером вышли на улицу, я первым делом исправил положение с орхидеями. Вытер морду, проехался на пузе, извалялся в листьях. Но Симка, ругаясь, надела ошейник и пристегнула поводок.

Ошейник натирал. Симка говорила, что поводок нужен, когда идешь по делам, чтобы люди вокруг не волновались. Но мы только и делали, что ходили по делам, а люди вокруг только и делали, что волновались.

– Пойдем! – тянул я Симку.

– Да стой ты на месте!

Мы уже шли в сторону дома, как встретили знакомую с нескладной вздорной собачонкой. Девушка и собачонка принялись меня бесцеремонно разглядывать. В городе все подходили слишком близко. Девушка наклонилась ко мне:

– Ушастик!

А собачонка меня сразу невзлюбила. Она стала напрыгивать и тявкать, как ненормальная. Сначала все выглядело как игра. И я ей вежливо сказал: «Отстань!»

– Фу! Чижик, что с тобой? С ума сошел – огрызаться?

Собачонка все тявкала, и прыгала, и пыталась укусить. Я отворачивался, уворачивался, как мог, и выставлял зад.

Пахло орхидеями, напрыгивала собачонка, натирал ошейник.

– Они хотят поиграть, – сказала девушка.

Симка наклонилась отцепить поводок, мелкое чудовище подпрыгнуло, вцепилось мне в щеку, я его стряхнул и… рванул. Я выбежал вон со двора на улицу по тротуару, вдоль машин.

Симка меня звала. Симка бежала за мной.

А я – прочь.

Я бежал, бежал, бежал.

Куда?

Я решил вернуться на дачу и жить там.

Я хорошо помнил, как мы ехали с дачи. И бежал назад. В лето. Где лес, поле, пруд и лопухи. Лето было всего в трех днях от меня. Надо было только бежать по следам.

Только следы скоро кончились. Но я знал, что они были именно здесь.

Шарахались люди. Визжали тормоза. Все сливалось в серые линии…

Раздался резкий скрежет, гудок. Перед носом затормозила машина.

Кто-то закричал:

– Чья собака?

Симка давно отстала.

Шли люди. Они натыкались на меня, раздраженно шипели.

Дома загораживали солнце.

Куда дальше?

Туда, где кончаются большие дома.

– У-у-у! – тоскливо запел живот.

Не буду обращать внимания. Сейчас некогда.

– У-у-у!

Я свернул в какой-то двор.

Во дворе было тихо, безлюдно, под крышами болтали голуби. Из глубины двора тянуло сладковатой тухлятиной. Запах разрастался и, в конце концов, оказался помойкой.

Ящики громоздились один на другой. Повсюду валялись пакеты мусора.

Один из пакетов пах особенно настойчиво. Пакет был завязан. Сначала я его копал, потом зажал лапами, и валтузил, и драл зубами. Наконец пакет лопнул, и из него посыпалась какая-то дрянь и бумага с остатками мяса.

О!

Передо мной возник огромный взъерошенный Пес.

– Отойди! – рыкнул Пес.

– Почему? Я был первый.

Пакет раскопал я. И мясо нашел я. Я так ему и сказал.

Но Пес выхватил из пакета мою мясную бумагу и отбежал.

Из моего пакета! Который я раскопал! Мою мясную бумагу!

Я прыгнул, и мы покатились.

Он зубами ездил по моей шее и загривку, а я отпихивал его лапами.

Наконец мне удалось его спихнуть.

Пес вскочил, отбежал в сторону и с омерзением стал плеваться.

– Буэ! Ты что, в парикмахерскую ходил?

– Меня помыли от блох!

– Ах-ха-ха! – он закашлялся от смеха.

Терпеть не могу, когда надо мной смеются.

– Вообще-то драться не стоило, – сказал Пес вдруг нормально.

– Ты же сам…

– Я только сказал: «Отойди!» Если каждый раз, когда говорят «Отойди», драться, можно совсем без шерсти остаться, – он снова обидно засмеялся.

– Что я, по-твоему, должен был делать?

– Ты мог сказать «Сам отойди!», или «Не ешь меня, дорогуша», или на худой конец «Рррр!».

– И ты бы меня послушал?

– Это зависит от того, как бы ты сказал. Потренируйся. Давай, давай!

– Ры! – рыкнул я.

– Ничего для начала, – подбодрил меня Пес.

Я принялся рычать на все лады:

– Рррр? Рррр!

Сначала получалось так себе. А потом я как рыкнул:

– Рррррррррр!

Что понял: сейчас, как надо.

– Ну как? – спросил я и оглянулся.

Пса не было. Я стоял один посреди помойки и рычал как дурак. И никому до меня не было никакого дела. Только где-то в высоте болтали бестолковые голуби.

– Эй! Ты где?

Зараза. Надо было ему сильнее врезать.

Я выскочил с помойки и оказался на дороге. Никого.

Куда он мог деться? Если я его найду…

Вдруг сзади что-то громыхнуло, лязгнуло. Я обернулся. Два огромных огня резанули глаза. Вслед за ними на меня надвигалось что-то огромное, величиной с помойку, с машину, с дом.

Мимо скользнул помойный Пес.

– Беги! – крикнул он и сам бросился бежать со всех ног.

Я ничего не понял, но бросился за ним.

Огромное гналось за нами. Оно то надвигалось, то отставало. Оно скрежетало, громыхало, и от него шел омерзительный запах. Казалось, оно вот-вот окажется над нами.

Мы неслись бок о бок.

– В сторону! – вдруг крикнул Пес.

Я никак не мог сообразить, что делать. Но почувствовал сильный удар в бок и вылетел с дороги. Рядом со мной приземлился Пес.

Мимо прогромыхала огромная махина.

– Мусорная машина, – выдохнул Пес. – Она открывает свою мусорную пасть и пожирает все, что у нее на пути.

Пес никак не мог отдышаться.

– Что, испугался? – усмехнулся Пес. – Правильно испугался. Тебя как зовут?

У него в роду точно были терьеры. На лбу собрались складки и мрачные морщины. Но морда была наивная.

– Чингисхан, – ответил я. – Симка звала меня Чижик.

Получилось как-то несерьезно.

– Чиииижик, – протянул он. – Кто такая Симка?

– Симка – это… Симка.

– Понятно, – он мотнул головой. – И куда ты бежишь?

– На дачу.

– Что такое дача?

– Дача – это… дача.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – обозлился я.

– Бежишь на дачу без Симки. Так куда ты бежишь?

Куда я бежал? Я даже не знал, где эта дача. Может, она исчезла, как только мы уехали? Тогда, наверное, надо вернуться туда, откуда я убежал. А откуда я убежал?

– Надо поесть, – деловито сказал Пес. – Идем.

И мы пошли.

Фонарщик

– То есть ты убежал из-за орхидей? – расспрашивал меня по дороге новый знакомый.

Что я мог ему сказать? Не из-за орхидей.

Хотя и из-за орхидей.

– А блохи остались? – деловито спросил мой спутник. – Хочешь, возьми моих.

И захохотал.

Не люблю, когда надо мной смеются.

– А тебя-то как зовут? – спросил я.

– Фонарщик.

– Почему Фонарщик?

– Долгая история. Надо поесть.

Мы отправились к магазину.

– Еду забирают из магазинов и переправляют в дома, – учил меня Фонарщик. – Так вот. Надо, чтобы еда изменила направление и свернула к нам.

– Отличный план. Но как?!

Мы договорились, что уж это мы как-нибудь решим на месте. И вот мы стояли у дверей большого магазина. Двери открывались и закрывались.

Из магазина выходили люди с пакетами, люди с тележками. Пакеты пахли. Сметана, мясо, колбаса, ух… от голода сводило живот. Иногда тележки проезжали так близко, что я мог составить меню из того, что было в пакетах. На первое – мясо, на второе – тоже можно мясо, и на третье – мясо. А можно все сразу на первое.

Фонарщик смотрел в глаза проходящим. Он смотрел так, что людям становилось неудобно под его взглядом. Если люди что-то ели, то еда застревала в горле, и они ее спешно выкидывали. А Фонарщик бросался подбирать.

А что было делать мне?

Попробовал тоже смотреть. Но люди проходили так быстро, что я не успевал сосредоточиться.

Вдруг мне пришло в голову: «А что если еду позвать?»

Мимо как раз ехала огромная коляска с множеством запахов – и мясо, и колбаса. Сильнее всего был запах рыбы. Хозяин толкал тележку с трудом. Пакеты свешивались во все стороны и даже лежали на нижней полке.

Я сосредоточился и позвал: «Сюда, ко мне, идите ко мне».

Пакеты меня совсем не слушались. Но я все равно приговаривал: «Сюда, ко мне!»

Вдруг один из пакетов подпрыгнул. Я решил, что показалось. Но пакет подпрыгнул снова. Я пошел за коляской, непрерывно глядя на пакет и повторяя: «Иди ко мне, ко мне!»

Пакет подпрыгнул в третий раз. Дядька как раз толкнул коляску, и пакет соскользнул и шлепнулся на асфальт. Дядька ничего не заметил.

Я был очень благодарен этому пакету, даже несмотря на то, что он пах рыбой. Я потрогал его. Пакет возмущенно запрыгал по дороге. В пакете явно была рыба. Я попытался сквозь пакет взять ее аккуратно, но рыба задергалась и шлепнула меня по морде. Я попытался взять ее снова и снова получил по морде. Тут я разозлился и куснул ее. Рыба в ответ стала драться и брыкаться. Я вцепился в нее со всей силой.

Издалека я видел, что дядька обнаружил пропажу и пошел ее искать в магазин. Но рыбина уже уплывала.

Я оттащил ее подальше. Осталось придумать, что с ней делать.

Тут появился Фонарщик. Я чуть отошел, с гордостью показывая ему свой улов.

– Есть живую тварь? – поморщился Фонарщик.

Я никак не ожидал от него такой сентиментальности.

– Она уже не живая, – стал оправдываться я.

– Но прыгает.

– А мыши и крысы? Ты их тоже не ешь?

– Грызуны – совсем другое дело. Рыбу надо выпустить в реку.

– Где я возьму реку?

– Рыбе – место в воде. Понял?

Я, честно говоря, не понял.

– Пойду еще что-нибудь поищу, – сказал Фонарщик и ушел.

А я остался с рыбой, которую надо выпустить в реку. Потому что рыбе место – в реке.

А собака не ест живых тварей, только грызунов…

Я еле дотащил ее до лужи. Время от времени рыбина дралась. И я решил, пусть она сама – зараза – добирается, куда ей надо. Ведь рано или поздно лужа вливается в ручеек, ручеек – в реку, река – в море.

Я плюхнул ее в грязноватую лужу. Рыба вместо благодарности подпрыгнула и в очередной раз пнула меня в нос. И тогда я ее схватил и сжал. А дальше…

Прежде чем я опомнился, я съел половину. Но, когда я опомнился, понял, что надо срочно спрятать вторую половину. Вот-вот мог появиться Фонарщик. А тут я. Съел рыбу. Которую надо было выпустить в реку. Нехорошо, хотя и не понятно, почему.

«Рыба все равно была уже неживая, – утешал я себя. – Никуда бы она не доплыла. Тем более из лужи». Я оттащил остатки рыбы в кусты. Потом чуть подальше. И пошел обратно.

– Ты ее все-таки съел! – услышал я.

– Я? Кого?

– Вот и молодец! – продолжал Фонарщик. – Не подыхать же с голода. А мне почти ничего не досталось…

И тогда я пошел и принес ему остаток рыбы, который припрятал на завтра.

Он ел быстро и жадно.

– Больше ничего нет? – спросил Фонарщик.

Больше ничего не было.

– Я тебя беру! – сказал мне Фонарщик. – Я как раз собираю уличную банду.

Я обрадовался, хоть и не знал пока, что надо делать.

– Кто в твоей уличной банде?

– Ты! – сказал Фонарщик, повернулся и пошел прочь.

Я пошел за ним. Ведь теперь я был из его банды. Кроме того, дело шло к вечеру и мне меньше всего хотелось остаться одному.

Мы вышли на бульвар. Фонарщик остановился.

– Смотри! – сказал он и стал пристально смотреть на фонари.

Я ничего не понял и просто смотрел на него, как он велел.

Он долго стоял сосредоточенный. Потом поднял голову – и… по всему бульвару вспыхнули фонари.

– Видел?

– Ух, ты! – вырвалось у меня. – Это ты зажег?

– Тут есть кто-то еще, кто умеет зажигать фонари?

Похоже, никого не было.

– А еще так можешь сделать?

– Нет, – ответил Фонарщик. – Устал. Завтра.

Другая жизнь

Стало уже совсем темно.

Куда же мне бежать? Огромные дома подступали со всех сторон.

– Ты не знаешь, где кончаются большие дома? – спросил я Фонарщика. – Мне надо туда.

– Все рано или поздно кончается. Беги, куда хочешь.

– Тогда я пошел, – решил я.

Хотя по-прежнему не понимал, куда.

– Может, завтра?

– Можно завтра, – откликнулся Фонарщик.

Где мы будем до завтра? Ведь нам надо где-то спать.

– Давай попросимся к кому-нибудь в дом, – сказал я и тут же пожалел, потому что Фонарщик заголосил жалобным голосом:

– Мы – бедные собачки, пустите нас пожить.

А потом добавил:

– Выбирай, куда пойдем?

Под козырьками подъездов уютно горели лампочки.

– Пройти можно только с кем-нибудь. Причем по одному, – объяснил Фонарщик и распорядился: – Иди первый!

– Так прямо и идти?

– Так прямо и иди.

Я встал у подъезда и уперся носом в дверь.

Со временем я понял, как надо действовать. Когда видишь человека, который направляется к подъезду, надо догнать его и идти чуть сзади. Чтобы он подольше не обращал на тебя внимания. Желательно до того момента, когда дверь откроется. А как только откроется, надо быстро проскальзывать внутрь. Лучше всего для этой цели подходят почтальоны. Они не знают, что ты тут не живешь, и беспечно распахивают дверь.

Но тогда я стоял и ждал.

– Кыш отсюда! Пошел!

К подъезду шла Старушка с гнездом на макушке. Она топала ногой, кричала «кыш!» и размахивала сумкой. Я отошел в сторону.

Поглядывая на меня, она направилась к подъезду. Долго возилась с ключами, наконец открыла. Я бросился к подъезду, но она запрыгнула внутрь и захлопнула дверь.

И снова я стоял носом к двери.

Наконец мне повезло: кто-то начал открывать дверь изнутри.

Дверь приоткрылась, и я ринулся внутрь.

– Куда?! – неслось сзади.

Я пролетел лестничный пролет и остановился.

Тускло горела лампочка.

Хлопала дверь, но Фонарщик все не появлялся. Я уже стал подумывать, что с ним что-то случилось и пора выбираться из подъезда назад. Ведь мы с ним теперь – одна банда. Хотя столько сил потрачено, чтобы сюда попасть. А выбираться наверняка тоже не так-то просто.

Но вот внизу хлопнула дверь, и появился Фонарщик.

– Тепло.

Он огляделся, замер и ощетинился.

– Похоже, здесь уже кто-то живет.

Через пролет от нас под мусоропроводом сидела толстая крыса.

Мы мигом пролетели лестницу.

Крыса даже не подумала убегать. Она спокойно сидела и что-то жевала. Может, она глухая? И слепая? И нюха у нее нет? Неужели она не понимает, что мы сейчас ее съедим?

Фонарщик потянулся к крысе.

– Не советую, – обронила крыса. – С утра здесь в очередной раз рассыпали крысиную отраву. Как знать, может, я ее съела. И тогда, съев меня, вы умрете в страшных мучениях.

Фонарщик замер в нерешительности.

– Ты прекрасно выглядишь.

– Спасибо.

– Подлая! – прошипел Фонарщик и хотел было снова броситься на нее, но снова передумал.

Мы стояли над отравленной крысой и смотрели, как она жует.

– Если бы вы не были так грубы, я могла бы вам подсказать, где найти еду.

Фонарщик переступил с ноги на ногу. Я сглотнул.

– Полпролета выше оставлена еда для кота, – сообщила Отравленная и добавила: – Кота еще не было.

Мы рванули наверх.

Еды было мало. Для кота, может, и ничего. Но для двух псов – мало. А для уличной банды – вообще ничего.

Мы поделили еду пополам.

– Давай есть не торопясь, – предложил Фонарщик. – Так на подольше хватит.

Я кивнул. И мы накинулись на еду.

На подольше не хватило. Но все равно было вкусно.

Подъезд засыпал. Все реже хлопала входная дверь и шумел лифт.

Фонарщик прислонился боком к батарее и задремал. А я все никак не мог найти себе место. И вдруг дверь на площадке открылась.

– Это кто же у нас такой?

У нее были рыжие волосы и мешок мусора в руках.

– Это что же за чудо к нам пришло?

Я оглянулся: может, это не про меня?

Она отставила мешок мусора, подошла, села на корточки и принялась меня разглядывать.

– Скажи мне: ты птичка или рыбка?

– Я собака.

– Нет, ты мне скажи: ты птичка или рыбка?

Я только хотел повторить, что собака, как она взяла меня за уши. Как это делала Симка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.