Вернуть любовь

Бегичев Никифор Алексеевич – боцман, участник экспедиции Колчака в поисках Барона де Толля, участник Русско-японской войны 1905 года.

Развозов Александр Владимирович – начальник 9-го дивизиона эскадренных миноносцев.

Пепеляев Виктор Николаевич – председатель Совета Министров в Российском правительстве у Верховного правителя Колчака А.В. Расстрелян вместе с Колчаком.

Колчак Василий Иванович – генерал-майор. Отец Колчака А.В.

Софья Омирова – законная жена Колчака.

Анна Тимирёва (Книппер) – любимая женщина Колчака, разделившая с ним участь его последних лет и дней жизни.

Бурсак Иван Николаевич – революционер, большевик, руководивший расстрельной командой, расстрелявшей Колчака и Пепеляева.

Грудачёв Пётр Александрович – матрос береговой минной роты.

Чешский офицер – офицер, сообщивший Колчаку об его аресте.

Кабаков Марк Владимирович – участник Великой Отечественной войны, морской офицер, капитан I ранга, журналист, поэт, писатель.

Командиры крейсеров «Россия», «Пограничник», «Слава», матросы, священник, верующие.

Вместо предисловия

У каждого случится в жизни дата,Когда закроет грубо смерть глаза.Кто упадет от пули автомата,А у кого – откажут тормоза.Россия! Мать! Ну что ж ты натворила?!Когда в аду смертельных баррикадТы сыновей с отцами разделила.И посылал проклятье брату брат.Седьмого февраля рыдали звёзды.В мгновение, когда исчезла ночь,Стреляли в него злобно и безбожно,Чтобы из тела душу вырвать прочь.Россия, ты тогда ещё не знала,Чьё тело опустила ты под лёд.Убили ведь не просто Адмирала,Убили… жизни будущей полёт.

Картина первая

Москва. Коммунальная квартира Анны Васильевны Тимирёвой (Книппер). Простая обстановка. Старая мебель. За столом сидят Анна Васильевна и Марк Кабаков.

Анна (иронично).

Ну и зачем же Вы искали встречи?Поберегли себя бы для детей.Узнает власть, где были в этот вечер?..Рискуете карьерою своей.

Кабаков (улыбнувшись).

Мне наплевать, если узнает кто-то.Я старый офицер морского флота.Всегда был предан Родине своей.Горжусь судьбой своих учителей!Колчак, Непенин, Эссен и другиеРасстрелянные в те года лихие,Остались вечно Родине верны.Отечества геройские сыны.

Анна (грустно улыбнувшись, с иронией).

Вы в школе, видно, плохо изучалиУчебник по истории страны.Иначе бы с его страниц узнали —Другой России все они верны.Они – враги. Враги Советской власти.Другими им в учебниках не быть.Их убивали, резали на части,Потомков заставляли их забыть.

Кабаков.

Но правда ведь всегда одна бывает,Её не спрятать, в землю не зарыть.Про подвиги их вся Россия знает,Нельзя заставить прошлое забыть.

Анна (раздражённо).

Зачем Вы мне про это говорите?Я и без Вас той памятью горю.Идите-ка, и лучше расскажитеВ подробностях всё Генсекретарю.

Картина вторая

Иркутская тюрьма. Тюремный двор. На прогулке – Колчак. Входит Анна, бросается к нему в объятия. Он целует её глаза, щёки в слезах, губы.

Анна (сквозь слёзы).

Я не от горя плачу, дорогой.От счастья.Хоть в тюрьме, но вновь с тобой.

Колчак.

Зачем со мною ты сюда пошла?Мы здесь с тобою – в океане зла.

Анна.

Я знаю – ты ни в чём не виноват.Ты шёл ведь за Россию воевать.Тебя ни в чем не смогут обвинить,Когда они начнут свой суд вершить.

Колчак.

Вот именно – вершить.

Анна.

Не говори!Всегда приходит день после зари.Я знаю, что России нужен ты!

Анна поднимает голову вверх, простирает к небу руки.

Анна (продолжает).

О, Господи! Услышь мои мечты.Спаси его! Не для меня спаси.Таких, как он – не много на Руси.Он жил всю жизнь, Отечество любя.Не для богатства, славы и себя.

Колчак (обнимает её, смеётся).

Смешно врагов о милости просить.Они не смогут жизнь мою простить.Спасибо, дорогая. На судеТы адвокатом верным будешь мне.Помолчав, продолжает.Но даже если я умру в крови,Прошу тебя, любовь моя, живи.И воспитай единственного сынаС любовью к окровавленной России.Я был так счастлив в жизни – Вас любить.Но, видно, за любовь надо платить.В объятьях Ваших полыхал пожаром.И понял – не даётся счастье даром.

Слышится голос: «Свидание окончено». Колчак и Анна уходят.

Картина третья

Ночь с 6 на 7 февраля 1920 года. Колчак не спит, как будто предчувствует, что утром его расстреляют. Ходит. Потом ложится. И совсем на короткое время проваливается в забытье. Может, это был сон. И в этом сне с ним разговаривает сам Господь.

Колчак.

Всевышний!Мне всего лишь сорок шесть.Достойно нёс я офицера честьНа палубах военных кораблей.Ходил сквозь мины вражеских полей.И жизни за Россию не жалел.В сражениях с врагами уцелел.Не жил я без любви к Отчизне дня!Скажи, за что караешь ты меня?

Всевышний.

Ошибся ты! Не сорок шесть тебе.В два раза больше ты прожил в судьбе.Да, жизнь даётся людям лишь одна.Но ты пожил на девяносто два.

Колчак.

Выходит, я живу почти сто лет?Но мне ведь сорок шесть. Какой-то бред.

Всевышний.

А ну, давай-ка вспомним жизнь твою.Смерть за тобой охотилась в бою.По краю жизни ты всегда ходил.В корабль твой снаряд не угодил.А сколько боевых твоих друзейПогибли. И лежат на дне морей.Всегда тебя от смерти я спасал.Ты славу через подвиги познал.Другие через это не прошли.Лежат в постели каменной земли.А кто-то смерть нашёл в пучине моря,Оставив своим близким бездну горя.Узнал ты мир, и города, и страны.Промчался сквозь шторма и ураганы.А в Северном плену коварных льдовУзнал ты покровительство Богов.В сражениях кровавых Порт-АртураСветила тебе добрая фортуна.

Колчак.

Я принимаю всё, что ты сказал,Но я всегда ведь жизнью рисковал.В чём я виновен, что за жизнь ОтчизныДругие положили свои жизни?

Всевышний.

Я не о том. Вины твоей здесь нет,Что ты доселе видишь белый свет.Не всё тебе ещё я рассказал.Не только в битвах счастье ты ведь знал.А вспомни, когда ты создал семью?Боготворил невесту ведь свою!Ну, вспомнил? В Порт-Артур ты уезжал,Я здесь же вас в Иркутске обвенчал.И здесь, в Иркутске, ты передо мнойПри жизни Софьи – с новою женой.Вернулся на отметку прежних вех.Предать семью свою – вот смертный грех!!!Две женщины безумно влюбленыВ тебя! И в этом нет твоей вины.Две женщины! В страданьях и любвиОни навек останутся твои.Как суждено им без тебя прожить?В страданьях вечных век тебя любить?!Но не виню тебя я, ты пойми.Нет ничего прекраснее любви!Я хоть и Бог, не в силах вам помочь.Лишь до утра могу продлить я ночь.В Иркутске, тут, был брачный твой венец.Здесь ты с другой – и это твой конец…

Картина четвёртая

Иркутск. Раннее утро. На улице ещё темно. На берег Ангары конвой большевиков выводит двух человек. Это адмирал Колчак и генерал Пепеляев.

Пепеляев.

Неужто расстреляют без суда?

Колчак.

Раз вывели, считай пришла беда.

Пепеляев.

Но это ведь жестоко, адмирал!Я с Вами за Россию воевал.

Колчак.

Давай, и здесь останемся верныМы офицерской чести для страны.

Колчак (обращаясь к конвою).

Вы без суда нас умертвите здесь?

Бурсак (не обращая внимания на вопрос).

Последнее желанье у Вас есть?

Колчак.

Позвольте папиросу закурить?

Бурсак.

Ты, явно, хочешь жизнь свою продлить?

Колчак.

Продлить я не смогу её, солдат.А вспомнить всё, что прожил – буду рад.

Бурсак.

Зачем тебе? Ведь через пять минутС тобой воспоминания умрут.

Колчак.

За пять минут я снова проживуВсё то, что в жизни было наяву.

Бурсак

Нам велено Вас кончить до зари.Есть ещё время. Хочешь – покури.

Колчак достает из именного золотого портсигара папиросу, закуривает. С первой затяжкой в голове проносятся воспоминания. Тихо напевает:

Гори, гори, моя звезда,Гори, звезда, приветная.Ты у меня одна заветная,Другой не будет никогда.Твоих лучей небесной силоюВся жизнь моя озарена.Умру ли я, ты над могилоюГори, гори, моя звезда!

Картина пятая

Санкт-Петербург. Здание морского корпуса. У входа стоит Софья, невеста Колчака. Из здания выходит Колчак, целует ей руку.

Колчак.

Простите, если долго ждёте здесь.

Софья.

Но Вы ведь в подготовке своей весь.А женщины удел – мужчину ждать.Любить в разлуке, верить и страдать.

Колчак.

София, право, Вы меня простите.

Софья.

Да полно Вам. Себя Вы берегите.

Колчак.

Любовь мужчина должен заслужить.И не всегда с любимой рядом быть.Вы знаете, мне кажется порою,Я в сердце Вашем должен быть героем.Тогда лишь покорить его смогу.

Софья (улыбаясь грустно).

Отдав при этом жизнь свою врагу?

Колчак (не ожидал, что такой вариант тоже возможен).

София, дорогая, я клянусь,Что непременно к Вам живым вернусь!

Софья.

Ведь Вы могли служить на корабле,А рвётесь к неизведанной земле.Скуются льдами те морские воды.Вестей от Вас не будет, может, годы.

Колчак.

Когда б я командиром шхуны был,С собою Вас в поход бы пригласил.Поймите! Как бы Вас я не любил —Сам Нансен меня в путь благословил!Представьте только – я в команде Толля.И в этом моё счастье, Божья воля.

Софья.

А знаете, быть может, глупо это,Но я пошла бы с Вами на край света.И мне Вас отговаривать смешно.Другим ведь быть Вам в жизни не дано.

Колчак начинает загораться речью и говорит всё, что накопилось в душе, с радостью, которая переполнила его душу и которую он может излить только ей, любимой Софье.

Колчак.

В опасном том пути, что будет долог,Я буду гидрохимик и гидролог.Представьте, я исследую впервыеЛьды Северного моря вековые.Открытие, быть может, совершу.На карте Ваше имя напишу.Нет в моём сердце радости сильней,Чем быть полезным Родине своей.Услышал Бог мечту мою хрустальную.Включён я в экспедицию полярную.Мы держим путь под музыку набатаК земле, что видел Санников когда-то.

Софья.

Вы – храбрый, лейтенант. Вы просто чудо.И восхищаюсь Вами…Но откудаУ Вас живёт стремление к невзгодам,К безумным и рискованным походам?Вы – генеральский сын, у Вас в рукахШальная жизнь в роскошных кабаках.По лестнице карьерной рост прекрасный.А Вы – к безумству жизни такой страстный.Простите, но я это говорю,Чтоб Вам признаться – с Вами я горю!И Вас просить хочу лишь об одном —В безумстве страсти жить всегда умом.Ведь сколько храбрецов не возвратилисьИ с жизнью неоправданно простились.Я знаю – в достиженьи своей целиОни послушать разум не хотелиИ переоценили свои силы.…Средь льдов их безымянные могилы.

Софья замолкает на мгновение, протягивает руку. На ладони лежит образок.

Софья.

Возьмите образок этот с собой.Пусть он хранит Вас и вернёт домой.Мне суждено в разлуке той страдать,Но знайте – я всегда Вас буду ждать…

Софья не может сдержать слёз, бросается к нему, обнимает руками шею, плачет. Колчак молча гладит её по волосам, она вдруг отрывается от него и убегает.

Картина шестая

Молодой лейтенант Колчак в составе «Русской полярной экспедиции», возглавляемой опытным полярным исследователем бароном Эдуардом Толлем на шхуне «Заря» отправляется в длительное морское плавание к далёкой «Земле Санникова». Выйдя к берегам Таймыра, «Заря» в сентябре 1900 года стала на зимовку. 28 мая 1901 года по тундре бредут два человека – барон Толль и лейтенант Колчак. Они проводили исследования Таймыра и одновременно искали склад продовольствия, оставленный Толлем на одной из заметных сопок, и уже возвращались на «Зарю». Люди и собаки измучены до предела и поэтому они тащат нелегкую поклажу вместе.

Толль (опустившись на снег на колени).

Всё. Не могу. Давай палатку ставить.Нет больше сил идти себя заставить.Да и собакам надо отдохнуть.Неясно, сколько дней продлится путь.

Колчак.

Мы будем до последнего идти.

Толль.

Ты, видимо, хотел сказать – ползти.

Колчак.

Да мы и так давно уже ползём.

(Поднимает голову вверх, обращается к летающему над ними коршуну.)

Напрасно кружись, все равно дойдём.

Толль.

Да, этот коршун вьётся возле нас.И тайную мечту свою припас.

Толль и Колчак кормят собак, ставят палатку, залезают в неё. Зажигают примус.

Толль.

Только вчера подумал я – когдаУ нас с тобой закончится еда?Вот, сообщаю – кончился запас.Сухарь последний к ужину у нас.Так что приплыли, лейтенант Колчак.

Колчак.

Забыли Вы, барон, ведь есть табак.

Толль.

Да, табачку у нас ещё хватает.

Колчак.

От курева и голод пропадает.

Толль.

Собакам есть по рыбине одной.А сколько нам ещё брести домой?!

Колчак.

Мы тридцать восемь дней уже в дороге.И если понесут нас завтра ноги,Дней пять, не больше.

Толль.

Тяжко без еды.

Колчак.

Табак есть, крошки, вскипятим воды.

Толль.

Ну да, ты прав! Ведь мы ещё живые.

Колчак.

Не только! Мы ещё и боевые.

Толль.

Ну, вот, вода вскипела. Кипяток,Он – жизни угасающей глоток.Вот кружки. До краёв не наливай.Представь, что пьёшь душистый крепкий чай.

Колчак.

Я будто бы с мадерой его пью.

Толль.

Вернемся – обязательно налью.Обмоем самый трудный наш поход.

Колчак.

Да, тридцать восемь дней, как будто год.

Толль.

За это время сделали мы много.Маршрутной съёмкой нанесли дороги.Магнитных наблюдений есть отчёт.Полезный для полярников зачёт.Пролив с тобой Таймырский изучили.В Таймырской бухте берегом ходили.

Колчак.

Да, трудные прошли мы с Вами мили.

Толль.

Ещё с тобою остров мы открыли.И в этот миг решил я, друг мой – так.Тот остров будет с именем Колчак.

Колчак.

Да будет Вам, барон – мне непристойно.Имён есть много более достойных.

Толль.

Я не совета твоего спросил.И для себя вопрос этот решил.Я не хочу хвалить тебя, но ты —Безумен в воплощении мечты.А это, знаешь, не у многих есть.Жизнь положить свою в обмен на честь!А я живу мечтой о той земле,Что Санников увидел в дальней мгле.И это моя цель – туда дойти!Нет без неё обратного пути.Ну, всё. Ложимся. Завтра трудный путь.Пока чуть сыты, надо бы уснуть.

Вконец измотанные люди и собаки бредут уже сорок первый день, ползут, но не теряют надежду. И наконец – вот они – мачты шхуны.

Колчак.

Барон. Да вскиньте ж голову свою.Пора уж честь отдать нам кораблю!

Толль.

Вокруг одна лишь снежная земля.

Колчак.

Я точно видел мачты корабля.Не показалось мне и я не лгу.Я видел нашу шхуну сквозь пургу.Сейчас метель утихнет, снег пройдёт.

Толль.

Да! Вижу я её! Ура! Вперёд!Расследование Кабакова.Ну кто предположить такое мог?Постигнет экспедицию злой рок!Прошла в мученьях первая зимовка.Все ждали наступающего лета,Что льды разделит водяная кромка,Чтобы доплыть до острова Бенетта.Оттуда, через водные поляПойти туда, где грезилась ЗемляВо льдах барону Толлю в прошлый раз.В туманной мгле увидел его глаз.Но, как назло, стояли плотно льды,И не было спасительной воды.Но, волею всевышнего кумира,Им удалось уйти из лап Таймыра.Отважно море Лаптевых прошлиИ к острову Котельный подошли.А дальше до Бенетты их походЛьды перекрыли плотно на весь год.Опять зимовка! И уже втораяНо верил Толль – льды разойдутся в мае.И надо ждать когда придёт весна.…Не принесла им радости она.Ещё плотнее стали льдов поля.Осталось мало топлива – угля.Вернуться – мудрый разум говорил.Ты всё равно свой подвиг совершил.Ведь нет вины твоей, что плотный лёдПройти к заветной цели не даёт.Два этих года ты не спал в каюте.И видели всё это твои люди.По тундре с риском жизни постоянно.Бродил в мороз и вьюгу неустанно.Вернись, прошу – никто ведь не осудит.Ещё пойти в поход возможность будет.… Но у таких людей при жизни естьПонятия – достоинство и честь.И крик души – ведь я не оправдалНадежду, что Совет учёный дал.И у меня последний шанс, но есть,Исполнить долг свой, сохраняя честь.Я не приставлю пистолет к виску.Я… Я готов к последнему броску.Мой путь вперёд перегорожен льдом.Мой выбор – по нему идти пешком.…В дорогу снарядили трое нарт.Махнул Барон рукою – в пропасть старт.Есть у людей отважных редкий дар —Тушить огнём души, ума пожар.Барон дал Колчаку такой приказ —На устье Лены вывести баркас.Оттуда, совершив обратный круг,Он в декабре добрался в Петербург.Совет учёный выслушал доклад.Колчак им сообщил, что будет радОн снова в экспедицию пойти,Чтобы Барона в Арктике спасти.И на вопрос – на чём же Вы пойдёте?Ответил очень дерзко – на вельботе.Мальчишество – на шлюпке в океан!Безумец! Иль наивнейший пацан?Но всё же разрешили. И КолчакНа нартах в стужу, с помощью собакВельбот по льду до моря притащили.На воду шлюпку хрупкую спустили.И восьмером под парусом пошли.Но чаще всего вёслами гребли.Однажды повезло – они вельботВтащили на попутный толстый лёд.А льдину эту к острову БенеттаГнал ветер ближе к ночи на край света.Уснули все. Лишь Бегичев не спал.Как будто бы беды какой-то ждал.И вдруг в палатку хлынула вода.Он выскочил – действительно, беда.Лёд раскололся. На краю вельбот.Вот-вот сорвётся, в море упадёт.И надо удержать его суметь,Иначе всем в плену ледовом – смерть.

Картина седьмая

Бегичев держит вельбот рукой. Шлюпка балансирует, вот-вот сорвётся в воду.

Бегичев.

Колчак, подъём! Скорее все сюда!Вельбот мы потеряем навсегда!

К Бегичеву сбегаются люди. Они все вместе вытаскивают вельбот на льдину.

Колчак.

Ты, боцман спас всех нас. Тебе спасибо.

Бегичев.

Прям под вельботом раскололась глыба.

Колчак.

Подумать страшно. Если бы вельботПеревернулся и ушёл под лёд…

Бегичев.

Пришлось бы всем нам долго замерзать.И души свои тихо отпевать.

Колчак.

По-прежнему к Бенетте гонит льдину.Подтащим-ка вельбот на середину.

Бегичев.

Пред тем как снова лечь в палатку спать,Вельбот к руке хочу я привязать.

Колчак.

Надёжней так, конечно же. ПораНам отдохнуть. Есть время до утра.

Наступило утро.

Бегичев.

Похоже, мы стоим. Там сквозь туманТо ли земля, то ль зрения обман?

Колчак.

Мне тоже что-то чудится в тумане.Не остров ли Бенетта перед нами?

Бегичев.

Ура! Конечно, остров. Вижу скалы.

Колчак.

Ты, боцман, набираешь себе баллы.Давай-ка, мы меж льдин проход найдёмИ к острову на веслах подойдём.

Найдя среди скал узкое побережье, они высадились и пошли вглубь острова.

Бегичев.

Смотрите-ка, вот горка из камней.Медвежья шкура спрятана под ней.

Колчак.

О главном говорит находка эта —Барон дошёл до острова Бенетта.Идём вперёд. Плевать нам на усталость.Нам Толля разыскать теперь осталось.

Остаток дня не увенчался успехом. На следующий день они продолжают поиск.

Бегичев.

Смотри, Колчак. Нам снова повезло.Опять гора камней, а в ней весло.Ещё бутылка есть среди камней.

Колчак.

Давай же, открывай её скорей.Записка. И план острова на ней.Вот хижина его. Идём быстрей.Спрямим-ка путь, давай пройдём по бухте.

Бегичев.

Опасно, лейтенант! Не дай Бог, ухнем.Под летним солнцем, думаю так я,Меж льдами может ждать нас полынья.

Колчак.

Согласен. Я, давай, пойду вперёдИ буду проверять в дороге лёд.

Они почти прошли бухту, как Колчак неожиданно рухнул в полынью и ушёл под воду с головой. Бегичев вытаскивает его с большим трудом.

Бегичев.

Ты весь промок. Давай, назад пойдём.

Колчак.

Тогда сегодня цель мы не найдём.

Бегичев.

Ну, разведем костёр на берегу.

Колчак.

Пошли вперед. Согреюсь на бегу.

Они идут согласно схеме и, наконец, видят хижину. Она сложена из камней и накрыта медвежьими шкурами. Стали разгребать снег внутри хижины.

Колчак (перечисляет находки).

С камнями ящик. Образцы породы.Суровой дикой северной природы.Вещей своих оставил здесь немного,Которые нужны были в дороге.Ну, наконец. Как ждал я, вот оно.Такое долгожданное письмо.

Бегичев.

Читай, скорее, где же сам барон?Что написал в письме заветном он?

Колчак (читает бегло молча, потом в задумчивости произносит).

У Толля здесь закончились продукты.Решенье принял он – из этой бухтыПойти к Новосибирским островам.Склад продовольствия у нас оставлен там.

Бегичев.

Поступок тот понять я не могу.Тюлени загорают на снегу.Добыть их можно хоть на целый год.Зачем пошёл в обратный он поход?

Колчак (продолжает рассуждать вслух).

В обратный путь ушёл он в ноябре.Сегодня у нас август на дворе.

Бегичев.

В скитаниях уж скоро будет год.

Колчак.

Идём назад! Скорее! На вельбот.Его уже, быть может, не вернуть,Но мы должны за ним пройти тот путь.А коль Судьба барону улыбнётся,Он, может, нам навстречу попадётся.Расследование Кабакова.Оставив остров морю и ветрам,Вельбот поплыл обратно к островам.Куда ушёл барон дорогой смерти.И не могу представить я, поверьте,Что может человека вдохновитьТак жить, чтоб самому себя казнить?В неведомый круиз идти по светуИ знать – вернуться шансов почти нету.Здесь ум – не главный! Главная – душа…Она ведёт их – трудности круша.Бессилен разум, если ты рождёнРешить загадку вечности времён.Ум никогда не сможет объяснить,Как может он с безумным сердцем жить?Он мучается, с телом умирает,Но душу никогда не побеждает.Она всегда таких людей ведёт.Бросает их в безумия полётЧерез ворота смерти в те места,Где ждёт их сокровенная мечта.Поэтому Колчак, ушёл в свой путь.Вновь может разум сердце упрекнутьВ бессмысленности действий – жизнь не вечна.И можно по-другому жить – беспечно,Имея в жизни то, что уже есть.Не запятнать при этом свою честьИ сделать в жизни много добрых дел.Не мучаясь, построить свой удел.Рукоплескать героям, тем немногим,Кого спасли в боях со смертью боги.А перед теми, кто ушёл до срока,Снять шапку – соболезнуя их року.Хоть в жизни всё подвластно небесам,Но каждый выбирает путь свой сам.И если ты душою молодой,До старости останешься такой.И лейтенант, по имени Колчак,Ещё в зачатьи разуму был враг.Не смог Совет учёный убедитьЕго за Толлем в Арктику не плыть.Ума ему быть может не хватало?Нет! Сердце его в трудный путь позвало.Представить себе только – сорок днейВ плену штормов, метелей и морей,Где неизвестность – хуже чем беда.Но есть надежда – верная звездаВела отважных через льды и холод.Плевать на риск, когда душою молод.Вперёд на вёслах между льдами плыли.По льдам совсем без сил вельбот тащили.Ползли вперёд! Неважно, день или ночь.Там где-то Толль! Ему надо помочь.Их накрывали волны и туманы,Свирепым ветром выли ураганы,Их не могло ничто остановить —В беде там друг, который должен жить!Ну, а могло случиться ведь такое,Что в том пути погибли бы герои,А Толль остался жив. – Зачем тогда, —Спросил бы ум, – Колчак пошёл туда?!Ответит сердце после тяжких дум:– Ты это не поймёшь – ведь ты же ум.Душа, хлебнув отважного дурмана,Их сорок дней топила в океане.Ум предлагал ей к смыслу обратиться —Не плыть в огонь судьбы, а возвратиться.…Окончен путь. И все стоят уныло.Великий подвиг сердце совершило.

Картина восьмая

Колчак.

К заветной цели Толль не смог добраться.Он не был здесь. Снимаем шапки, братцы.Он нас простит. Ведь мы его искали.В морских пучинах сами погибали.Да и сейчас пошли бы, коли знать,Где тело командора нам искать…Расследование Кабакова.Закончив изнурительный поход,Колчак узнал трагический исход —Барон де Толль – бесстрашный командор,Погиб во льдах в плену морей и гор.Где же судьба его похоронила?Бог только знает, где его могила.Смахнув слезу, он понял – надо жить.И продолжать Отечеству служить.Два месяца к Якутску пробивался.Метели, холод – жуткий путь достался.С Полярною звездой, без капли в рот,Он встретил девятьсот четвёртый год.В Якутске он узнал такую весть —Японцы в Порт-Артур хотят залезть.Идет война – сам адмирал МакаровСпасает флот от вражеских ударов.На фронт! Туда, где Родина в огне!Я должен быть в бою! На корабле!Но был приказ Учёного Совета —Отчет представить! Директива этаРешенья не могла остановить.Туда! В огонь! Отечеству служить!Из Петербурга телеграфный стук.Добро из Академии наук.На лошадях в Иркутск спешит Колчак.Ведь без него не будет сломлен враг.Россия! Доля горькая твояБыла трудней, когда б не сыновья,Которым – лучше в битвах умереть,Чем на твои страдания смотреть!Не мыслить без тебя им жизнь свою.Их счастье – сложить голову в бою…

Картина девятая

Софья читает письмо Колчаку.

Софья.

Мой дорогой! Пишу я Вам письмо.Не знаю, будет Вами прочтено?Вы далеко. В который раз опятьМне письма Ваши хочется читать.И я не перестану восхищаться,Бесстрашной Вашей жизнью любоваться.Я так хочу, чтоб мы не расставались.Но Вы с такой судьбою мне достались —С любовью к морю, войнам, кораблю…И я только такого Вас люблю.И ничего поделать не могу.Так редко вижу Вас на берегу.Да! Нет дороже Вам – мундира чести.Я знаю, нам не быть всё время вместе.Мне в жизни с Вами чаще быть одной.Вы заняты наукою, войной.Всё это понимает мудрый ум,Но сердце не приемлет его дум.Кто любит разумом, тому любовь лишь снится.Душа и сердце в теле – как в темнице.И ум не понимает их вопрос —Ему смешно смотреть на море слёз.Мой дорогой! Я сердцем Вас люблю.И об одном Всевышнего молю,Чтоб в бешеном аду земных дорог,Он сохранить Вас очень долго смог.И помогал обратно возвращаться.Со мной в те дни короткие встречаться.Те встречи моё сердце согревают…Где Вы сейчас? Я так переживаю.Мой образок при Вас. Я точно знаю —Он сохранит Вас, что бы ни случилось.Поможет в трудный час Вам Божья милость.Быть может, Вы сейчас в плену пурги?Она порой страшнее, чем враги.Несут, быть может, вдаль Вас паруса?Уперлись в горизонт Ваши глаза.А, может, льды сдавили судно Ваше?О, Господи! Что думаю? Так страшно.Не думать! Все плохие мысли – прочь.Всё хорошо! Уже пришла к Вам ночь.И там в мороз, при звёздах и луне,Вы думаете нежно обо мне.От этой мысли сердцу сразу легче.Благодарю судьбу за нашу встречу.Я поняла, что я умею ждатьИ в этом ожидании – страдать.Терзают мысли сердце, но я верю,Что всё равно открою скоро двери.И будет обжигающая встреча.Ваш голос буду слышать я весь вечер.А после – вновь разлука. Всё, как прежде.Оставите мне веру и надежду.И снова ветер странствий унесётВас в дальний изнурительный полёт.Вам от судьбы такой не отказаться.Вы рождены на свет, чтобы скитаться.Рисуя себе трудности картины.Есть в жизни настоящие мужчины!Вы в их строю! И Вам признаюсь я —С такой судьбою Вы – судьба моя.Софья достаёт из стола письмо Колчака.Какое счастье – прочитать письмо.Ведь с края света мне пришло оноОт человека, сердцу дорогого.Люблю его! Не надо мне другого!Софья разворачивает письмо, читает вслух.«Вы дороги мне просто бесконечно.Была короткой в день разлуки встреча.Я вижу пред собой Ваши глаза.Они – души печальная слеза.Два месяца прошло, а как вчераДержал я Вашу руку до утра.И здесь, один, бессонными ночамиЯ думаю о Вас! Лишь только с ВамиЯ представляю дальше жизнь свою —На корабле, в науке иль в бою.Без Вас мне в этой жизни счастья нет.Вы! Только Вы звезды счастливой свет.Вы – крик мечты моей! Вы – божество.И нет на свете больше никого,Кому сказать слова я эти мог.Вы – жизнь моя! И я – у Ваших ног.От сердца посылаю Вам слова —Вы больше для меня, чем… жизнь сама.»

В это время входит отец Колчака.